Текст книги "Похождения сестёр. Миссия: Альянс (СИ)"
Автор книги: Скрыта в Тени Та Что
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 27 страниц)
Глава 3.13
Плавное спокойное начало вселило уверенность и надежду. Наверное, видя перед собой хрупкую слабую девчонку, мужчина решил применить щадящий режим. Я обрадовалась, ведь возможно тогда шанс на победу возрастёт. Заметив, что я улыбаюсь, мужчина добавил сложности.
Бык стал взбрыкивать, вставать на дыбы. Пришлось поднапрячься, но и тогда я высидела. Мужику это явно не понравилось. Он решил закрыть глаза на то, что я девушка и вбил программу, достойную профи-ковбоя. Вот тогда-то мне пришлось несладко. Я чувствовала себя маленьким, но юрким тореро, однако, завершить корриду я рассчитывала в роли матадора. Моя шпага пронзит сердце тура, а заодно и кошелёк афериста.
Словно через пелену неслись ободряющие выкрики сестры, ведь все рефлексы сосредоточились на том, чтобы удержаться. Я не слышала ничего, кроме противного скрежета металла о металл. Как и в случае с тем парнем, бычара резко остановился, но я не клюнула на подложенную свинью. Вцепилась лишь крепче. И не зря. Выждав время, тварь, но не Божья, принялась вертеться вокруг своей оси со скоростью центрифуги. У меня сложилось впечатление, что я попала в лапы не только к садисту и сатане, но при всё при том, к отличному психологу. Он будто знал слабые места и стремился на них надавить. Слабенький вестибулярный аппарат, протестующий даже на качелях, в панике заверещал. Я вспомнила одну хитрость, к которой прибегают фигуристы, чтобы во время вращения меньше кружилась голова – нужно лишь слегка повернуть голову по направлению движения.
Бык набирал обороты. Мне становилось конкретно худо. И даже секретный приём мало помог. Пальцы готовы были разжаться, тело и ноги начали отрываться от холодных стальных боков зверя, желая, должно быть улететь, как улетел Гагарин в космос и махнуть на всё рукой. Из носа брызнула кровь – видимо, давление подскочило. Руки давно свело судорогой, но я упорно продолжала цепляться за, вероятно, единственную возможность покинуть Родничок. Бык по вредности своей (и хозяина) не желал менять направление, стремясь добить седока. И вот, когда я уже практически сдалась (не по воле своей, а потому, что сознание начало ускользать), произошло нечто, сравнимое с чудом. Я не увидела, но почувствовала, как мои конечности оплела сеть прочных верёвок. Они намертво пригвоздили меня к седлу и не позволили свалиться и улететь, даже когда скрюченные пальцы в изнеможении отпустили луку.
– 7 секунд! – крикнул далёкий голос.
Я приоткрыла до того сомкнутые веки. Смазанные лица зрителей неслись мимо словно в DVD перемотке на 32-ой скорости.
– 3…2…
О Господи, неужели бывает настолько плохо? Зачем я добровольно подписалась на это? Но потом вспомнила слёзы на лице сестры и поняла причину.
– 1 и… – совсем нехотя, выдерживая паузу и тем, удлиняя время, сказал хозяин аттракциона, – стоп!
Бык замедлился, напоследок крутанувшись в обратную сторону. Страховка, как по команде исчезла и я мешком картошки рухнула на обивку ринга. Отовсюду неслись радостные крики и смех, поздравления. Сестра перевернула меня на спину. Небесное светило показалось слишком ярким и болезненным, но даже на заре, когда сознание практически покинуло своего хозяина, я умудрилась выжать из себя следующее:
– Мимо нас… мимо нас, пьяное солнце… – промямлил заплетающийся, как у того солнца язык, и я вырубилась, услышав последнюю, но не по значимости фразу:
– Поздравляю, сеньора, ты аpuntillar[1].
***
Вынырнув из темноты, я поняла, что лежу на жёсткой парковой скамейке. Только спустя время до меня дошёл смысл произошедшего. Я стала матадором и выиграла 450 долей, причём была первой, кому это удалось. Придя в себя, получив поздравления (особенно ярым был восторг брюнета, не сумевшего одолеть противника), приз и выклянченную медицинскую страховку, мы с Лерой разыскали мента и вернули ему долг. Штамп был стёрт с предплечья, а мы отпущены в вольное плавание.
Проходя по гроту во второй раз, при ярком свете мы заметили на шероховатой поверхности скалы отпечатки сотен, тысяч ладоней. Их оставляли люди, желающие поскорее вернуться обратно на Альянс. Здесь это считалась своего рода традицией, аналогом наших ленточек, привязываемых к ветке дерева. Мы не удержались и внесли свой вклад в историю. С помощью парящей платформы добрались до самого «потолка» и приложили ладонь к сталактитам. Маркером подписали банальное «Здесь были мы. Жители Земли».
Приобретя билеты до некоего Орлана (до Шэма недоставало несколько долей) и, выяснив всю необходимую информацию о рейсе, мы с облегчением выдохнули. Времени оставалось достаточно, и мы устроили небольшой «пикник на обочине». Взад-вперёд шныряли гульки. Они строили нам глазки, выклянчивая еду. Где-то теперь Шурик…
Тут я заприметила одного подозрительного индивида. Он сидел на краю платформы, болтая ногами. Его вид походил на уличного бродягу, не принимавшего душ долгие годы и питавшегося, что Бог пошлёт. Бродяга устало глядел в одну точку своими на удивление разумными глазами. На линялой розовой футболке гласила надпись: «Не бейте меня». Низ одежды, судя по всему отсутствовал.
– На-ка, подкрепись, горемыка, – я бросила к его ногам хлеб, – И давай забудем старое. Я поняла кое-что. Ты, именно ты помог мне одолеть быка. Те сети, оплетшие мои запястья и щиколотки… были никакими не сетями, а лозами растения. Ты, видимо, закинул семена под седло и заставил их прорасти. Ведь тебе подвластен контроль над природой. Спасибо, без тебя бы я не справилась.
Я присела на корточки и растрепала головку с проплешинами.
– И смени эту гейскую футболку, Шурик, она тебя толстит, – крикнула со своего насеста Лера.
Тут уж голубь не смог не среагировать.
– А по-моему цвет фуксии мне к лицу… – он заулыбался и протянул крыло, – Не догадайся ты, кто герой этого дня, я бы не стал мириться.
– Ах ты, гордая гулька! – рассмеялась я, пожимая крыло, – Ну поделом мне, что накричала в тот раз на тебя. Но ты сам понимаешь, мы были в отчаянном положении…
– Я приму извинения, если впредь вы перестанете кидаться в меня несвежими булками. Ей минимум неделя! Хорошо пролетела мимо, а то могла бы и убить…
«Алый закат» издал пронзительный гудок. Шурик потеснил Серебрянку и забрался в рюкзак, поклявшись отныне не устраивать неприятностей. Не знаю, насколько его хватит.
Мы устроились с большим комфортом. Наше купе, как и коридор, как и, собственно, весь поезд, отличались особым изыском и обилием цвета бордо. Бархатные портьеры на окнах, ворсистый ковёр, наличие вагона ресторана – всё как положено.
Закрыв дверь, мы поспешно вызволили Шурика из заточения, пока они с Серебрянкой не передрались. Он уселся на подушке с кисточками, расслабленно вытянув лапки.
– Смотри осторожнее, а то, как бы тебя за человека не приняли, а то ещё потребуют лишний билет предоставить.
– Не боись, прорвёмся, – ответил Шура, потянувшись крылом за сушкой. До чего было комично наблюдать за облезлым голубишкой в розовой, ой, простите, цвета фуксии футболке с нелепой надписью, который расселся, будто король на троне и… – Принесите мне чаёк! – … и отдавал приказы. Не успели мы помириться, как он принялся за старое.
– Тебе с лимоном или пинком? – задала вопрос Лера.
– И того и другого и можно без хлеба, – через секунду до него дошло и он возмутился, – Ээй!
Тут дверь купе плавно отъехала в сторону.
***
Шурик от неожиданности свалился с подушки и чтобы не вызвать подозрений притворился мёртвым.
– Привет! Надеюсь, я вам не помешала?
Волоча за собой громоздкий чемодан, в купе вошла молодая женщина. Огненно-рыжий вихор волос вызвал резь в глазах.
– Ай! Я ослеп! Я ослеп! – заверещал Шура, мгновенно рассекретив себя. Итого 3 минуты неустраивания неприятностей. И как он держался целых 6 лет?
– Ой, что это? Какая милая говорящая игрушка! – восхитилась женщина и потрепала голубя за щёки.
– Вообще-то я… – раскрыл было клюв Шурик.
– Очень продвинутая робототехника нынче. Иногда может даже показаться, что у механизма есть мозг. Но не берите в голову. Сие чудо не иначе, как ловко настроенные контакты между электродами.
Шура совсем приуныл и видимо собрался доказать обратное. Но я осадила его взглядом и он притих, обиду в сердце затая.
– Верно я говорю? – обратилась я к нему.
– А…э…, – я стукнула его по голове, объяснив тем, что контакт замкнуло. «Игрушке» ничего не оставалось делать, как процедить «да» пустым безэмоциональным голосом, сделав стеклянные глаза.
– Ах! Какая прелесть!
Лера в сторонке тихо посмеивалась.
– Забыла представиться. Я Офелия. Или сокращённо Офа, – она по-дружески протянула наманикюренную руку. Я заметила, что алый лак выцвел и облупился. Это не вязалось с внешностью красотки. Она была одета стильно, дорого, но как-то неряшливо. Будто она находилась в пути не один день и собиралась в дорогу поспешно.
– Лера, Настя, – заметив моё замешательство, Лера представилась за нас обоих.
– А я… Шурик, – скромно промычал робот-симулянт.
– Он такой душка! – снова восхитилась Офа и захотела его погладить. Шурик аж весь зарделся, когда его подняли, чтобы усадить на колени. Но тут из сумки высунулся маленький носик, и внимание женщины тут же переключилось на Серебрянку. Понятно, каким взглядом обе были удостоены голубем.
– Куда путь держите? – расчёсывая шёрстку пушка длинными ногтями, Офелия обратилась к нам.
– Да мы, собственно… как повезёт.
– Так вы странники? Такие юные. А где же ваши родители?
– Не здесь. Подробности хотелось бы опустить.
– О, неужели они… мне очень жаль, – расчувствовалась женщина, но я не дала ей погрустить.
– Вы всё не так поняли! Они живы, просто сейчас очень далеко.
– Простите. В любом случае это не моё дело. Не стоило спрашивать. Просто мне становится крайне грустно, если семья разъединена. Надеюсь, вы вскоре воссоединитесь, – она казалась крайне раздавленной и искренне опечаленной. Не связанно ли это с личной трагедией?
– Не будем об этом, – я решила разрядить обстановку, – Кто хочет чаю?
Офелия и Лера изъявили желание. Шурик неуверенно поднял крыло. Пришлось нести 4 кружки.
***
Я с восторгом запрокинула ноги наверх, чуть ли не до потолка. К превеликой радости над головой не нависала ненавистная 3-я полка, о которую так все любят биться головой. Широкая кровать второго яруса была огорожена узорными бортиками. Было здорово просто валяться и любоваться красотами за окном. Ну, я так думаю, ведь, сказать по чесноку, верхний этаж занял Шурик. Я старалась примоститься рядом, но он в панике верещал, чтобы я прекратила эти непристойности. Ведь он благовоспитанный парень и никогда не ляжет в постель с нелюбимой девушкой. И как я его не убеждала, что сейчас он в теле голубишки, и это даже не считается, а я просто хочу отдохнуть, он ни в какую не соглашался. Ровно, как и покидать нагретое местечко.
Я в первый раз решила пойти на уступки. Он и так много пользы нам принёс, а мы только и делаем, что подкалываем бедолагу. Кстати, когда Офа отлучилась, Шура поведал, что он намеренно подговорил выкрасть Рокси-Гречку у Ахмеда, ведь он знал истинного хозяина лошади. И ничего бы у нас не получилось, не договорись он насчёт нас с Ральфом. Только позже я поняла, как нагло он врал. Мы поругались как раз перед тем, как нас обнаружили фермеры, и они довольно долго сомневались в том, что мы избавители, а не вредители. В общем, Шура оказался тем ещё плутом и манипулятором. Но сгонять я всё же его не стала.
***
Мы проводили взглядом Орлан, город, до которого у нас были куплены билеты. Офа отправилась в вагон-ресторан, предоставив купе нам четверым.
В соответствие с названием города, в нём водилось множество хищных птиц. Одна из таких, сорвалась с ветки магнолии и стрелой понеслась к земле. Настигнув добычу, орлан схватил её клювом и взмыл вверх, гордо выпятив грудь и демонстрируя всем, какой он молодец.
– Выпендривается, – прокомментировал Шурик.
– Кто бы говорил! Петушара! – поддразнила его Лера.
– По факту, я голубь.
– Да, с мозгами курицы, внешностью новорождённого стервятника и грацией пингвина! – поддела я, и мы с Леркой расхохотались. Но тут же пришлось извиниться за обидную шутку. Вы же знаете, какой Шура ранимый. Но перестать подкалывать его, ну никак не получалось!
– Смейтесь, смейтесь. Я то знаю, насколько я неотразим. И не думаете, что голуби бесполезные птицы. В старину они доставляли почту. А ещё во многих мирах, в частности, на Альянсе, они считаются символом надежды.
– Шура, а ты не думаешь, что это взаимосвязано? – Лера захихикала пуще прежнего, – Вот отправили почту с голубем. А адресат сидит и надеется, долетит ли голубок, не поведётся ли на бабушкины семки…Хи-хи. В конце концов, пожрать всегда на первом месте!
– Эти слухи слишком преувеличены. Голуби очень ответственные.
– Согласна с Шуриком. Уж понадёжнее, а то и быстрее почты России. Кому ещё чаю?
– Я бы не отказалась, – сказала Лера.
– И я! – поддакнул Шура.
– А ты лопнешь! Старый сначала допей.
– Он остыл, – капризно пробубнил голубь.
Я закатила глаза. И как же он раньше жил, пока не повстречал нас? Ведь приходилось довольствоваться червяками и пыльными крошками.
Я нажала кнопку с малиновым чаем. В медной кружке забурлило. Я глянула в окно – вечерело.
– Ой! – я задумалась и не заметила, как кипяток струёй потёк по ноге.
– Осторожнее нужно быть, – предостерегла проводница. Она наморщила лоб. Её извилины зашевелилась. Вместе с ними зашевелились волосы у меня на спине. Я замерла, сердце кольнуло неприятное предчувствие, – Предъявите билеты, пожалуйста. Мне помнится, что ваша остановка – станция Орлан.
Руки непроизвольно затряслись. Горячий чай выплеснулся на атласную юбку проводницы. Женщина сморщилась от боли.
– П-простите, – пролепетала я.
Проводница достала из чёрной жилетки носовой платок и промокнула жидкость с одежды.
– Зовите своих подельников. Вам придётся пройти со мной.
Утверждение, что мы проспали, упасло лишь от очередного штрафа. Однако ни что не уберегло от того, что спустя полчаса мы стояли на платформе и смотрели вслед удаляющемуся поезду.
[1] Термин, означающий, добить быка кинжалом.
Глава 3.14
– Озёрск, – прочла Лера и спросила, – И много здесь озёр?
– Прилично, а одно из них целебное. Хилинг называется, – пояснил Шурик, – но пика своей лечебной силы оно достигнет лишь завтра, когда на небе взойдёт полная луна.
– Это прискорбно, – расстроилась Лерка, растирая голень, а затем предплечье.
Я знала, Лере будет сложнее, чем всем нам, но у нас не было и минуты на промедление. Надо двигаться к цели. Не на колёсах, так пешком. Но прогнозы были не утешающие. Половина суток в пути минимум. Я озвучила свои подсчёты вслух.
– Я знаю короткую дорогу. Срежем километров 30.
Лера обрадованно захлопала в ладоши. Ох уж эти наивные гуманитарии… Я не решилась сказать, что это не сильно облегчит ситуацию.
Мы перекусили в местном кафе голубыми голубиными яйцами и двинулись тем самым коротким путём. Шура, кажется, не обиделся, что мы съели не родившихся детей его сородичей. Лишь посетовал, что сам сожрать их не может – это бы посчиталось каннибализмом.
Мы вошли в хвойный лес, где аромат медовой смолы и пряной хвои дурманил разум. Ноздри уловили и другой запах. Пахло свежестью. Пахло грозой.
Спустя некоторое время, когда мы успели углубиться в лес, над головой нависли багрово-синюшные тучи. Мы воспользовались старым проверенным способом – спросили совета у компаса. Он привёл нас к небольшому круглому озерцу. С невысокой скалы обрушивались потоки водопада. Озеро пришлось не по духу всем четверым, включая Серебрянку. Слишком черны были его воды. Создавалось впечатление, что на дне водоёма затаилось чудовище. Зигзаг располосовал небосклон. Я как раз в тот момент склонилась над озером, разглядывая его, и в этом ослепительном свете, узрела, что оно не имело плавных спусков и берегов. Озеро напоминало цилиндрический колодец без дна и надежды кому бы то ни было выбраться оттуда. Вода в момент вспышки предстала перед нами совершенно прозрачной, правда с сиренево-металлическим отливом.
– Смотрите, за водопадом уютная пещерка. Айда туда! – крикнул Шура.
Он не ошибся. Карст сделал своё дело – вымыл мягкие горные породы, в результате чего образовалось неплохое естественное укрытие от ненастья.
Гремело и поливало уже вовсю, а мы сидели и жались друг к дружке в сыром гроте. Лера морщилась всякий раз, когда пыталась вытянуть затёкшую ногу. Иногда пыталась незаметно размять руку, тихонько охая, когда становилось невмоготу. Но, не смотря на это, она бережно хранила последний кругляш антиболика, приберегая на крайний случай.
Заслышав новый стон, Шурик каждый раз вздрагивал, настойчиво интересовался, что случилось. Пришлось ввести его в курс дела. Он выслушал очень внимательно. Казалось, голубь, действительно, очень переживал за Леру, но действенных способов помочь ей, он не знал. Единственный путь к выздоровлению, озеро Хилинг, осталось далеко позади.
Раскаты грома поутихли, и мы с Шурой выползли оценить обстановку. Небосклон налился густым фиолетом, наступила ночь. Но огромная, почти полная, луна прекрасно освещала пространство. Тут ухо уловило едва заметный шорох в кустах. Я посмотрела туда, но никого не заметила. Я мышкой юркнула обратно в пещеру, оставив Шурика на посту.
– Ты как? Идти сможешь? – я присела на корточки, обращаясь к сестре.
– Постараюсь. Завтра мы будем уже дома, ты можешь в это поверить? – излишне оптимистично спросила она, – Вот подруги обзавидуются, когда узнают, какие приключения нам удалось пережить!
– Твои обзавидуются, а мои обплюются. Любок этим летом возвращается из Польши. Так хотелось бы ей рассказать! Но она заядлый скептик и зубрилка. Она и фэнтези то в руках не держала. А тут уж и вовсе не станет слушать. Сочтёт чудеса глупой выдумкой. А про Стасяна и говорить нечего. Так что я буду молчать.
– Всё чисто, – предоставил отчёт влетевший постовой, – Возможно, тебе просто показалось. Я не обнаружил никого, кроме белок.
– Тогда пора выдвигаться, – сказала я, поднимаясь.
– Сейчас? Глубокой ночью? – занервничала сестра.
– Да брось, нам не впервой, – я выбралась наружу. Струи водопада напоминали сиреневый шёлк, брызги и капли дождя на буйной траве – алмазы. Только озеро оставалось столь же чёрным и неприветливым. Мной овладело неведомое желание, и я стала карабкаться по скале к вершине водопада. Я присела на самом краю в позе лотоса и прикрыла глаза, наслаждаясь последними мгновениями покоя. Зашуршали крылья. Шурик пристроился рядом.
– Ты здесь, а кто будет приглядывать за Лерой? Вообще, где она?
– Я туточки! – крикнула сестра из-за спины.
Я резко обернулась.
– Скажи на милость, псевдоПончик, зачем ты сюда взобралась? Идти она не может, а карабкаться, значит…
– Я же сказала, что мне легче. Не знаю, в чём дело, но это так. Я в состоянии даже навалять кому-нибудь.
– Смотрите, как бы вам не наваляли!
Высокий голосок Шурика не на шутку перепугал нас. Обернувшись, мы встретились взглядом с двумя чёрными, чернее колодца, радужками.
Это был наш закадычный дружок Халк.
***
– Как он… я думала, Петрушка никак уже не сможет нас догнать! – заикаясь, пролепетала Лера.
Гигант сжал ручищи в кулаки. За то время, что мы не виделись, зеленокожий, казалось, ещё больше увеличился в размерах. Его лицо набухло, словно перезрелый помидор. Черты лица смазались и утонули в надутых щеках. Жёлтые вены исчертили его бугристое тело. На Халка было больно смотреть. Он явно был не здоров. Пока он не предпринимал решительных действий и не выказывал агрессии, но мы понимали, что дело клонится к очередной схватке.
Он вытянул руку вперёд и указательным пальцем ткнул в нашу сторону. Потом последовали другие неясные жесты. Мы отрицательно помотали головой, показывая, что не понимаем. Это разъярило гиганта. Он топнул ногой так, что земля задрожала. Глыбы камней полетели в воду. Мы пошатнулись. Из рюкзака выпали компас и Серебрянка. Вторую успел поймать Шурик. Он отнёс её в укромное место. И вернулся, чтобы зорко следить за происходящим. Компасу же повезло меньше – он, позвякивая, покатился к ногам громилы. Тот наклонился, чтобы поднять заинтересовавшую его вещицу.
– Не тронь! Ты его сломаешь! – приказала Лера и бросилась наперерез. Она не успела завладеть прибором, но смогла отшвырнуть его в сторону, подальше от опасной зоны. Компас прокатился по диагонали скалы и замер на самом краю. Началась игра в «перегонки». Компас оказался у меня в руках. Халк почти ухватил меня за локоть, но я юркнула у него между ног и переметнулась на другую сторону.
Петрушка на пальцах приказал отдать нам компас. Я покачала головой. Тогда он развернулся, чтобы схватить в отместку Леру, но её уже и след простыл.
– Ты оставишь нас в покое, если мы отдадим тебе компас? – задала вопрос я. Лицо зелёного на мгновение просветлело. Он закивал. Я принялась мучительно соображать, как лучше поступить. Компас отдавать не следовало. Во-первых, без него нам не найти дорогу в Шэм, а во-вторых, при случае мы хотели вернуть прибор законному владельцу. Мой выбор определил случайный взгляд, брошенный в нужном направлении.
– Тогда забирай! – крикнула я, и прибор полетел вниз. Я швырнула его со скалы. А сама встала на изготовку, ведь зелёный до того разъярился, что готов был свернуть шею любому. Этого я и добивалась. До столкновения оставался миг. В последний момент я успела отпрыгнуть вперёд и вбок. Немного не долетела и, хлопнувшись рёбрами о камень, повисла на уступе. Халк не успел затормозить и полетел вниз, в пучину. Но на лету ухватился за корневище деревца. Зелёный, как и его собрат по цвету, в буквальном смысле всеми силами цеплялся за жизнь. Падать относительно невысоко, но озеро, которое до недавнего времени оставалось спокойным, а теперь кипело и бурлило, пугало намного больше.
Я попыталась выбраться на безопасную поверхность, но вдруг начала соскальзывать. Я опасно закачалась на четырёх пальцах правой руки. Мы с Халком оказались в одинаково затруднительном положении. Отличие состояло лишь в том, что на помощь мне поспешила Лера, а вот мистеру Патиссону некому было помочь. Мы с сестрой переплели пальцы.
– Я думала, ты давно отсиживаешься в убежище, – заметила я.
– Я же не могу тебя бросить, – с укором сказала сестра.
– Осторожно! Сама не упади, – предупредила я, когда Лерс стала тянуть меня за руки.
Горячие брызги окропили икру, я оглянулась, чтобы выяснить, в чём дело. Озеро внизу словно обезумело. Не иначе, как на дне закипал гейзер или вулкан. Бедолага Халк не сдавался и предпринял попытку раскачаться, чтобы долететь до берега, не задев воды. Он тоже чуял опасность, которую таили взволнованные воды. Я довольно поздно сообразила, что, оттолкнувшись ногами от скалы, он полетел в нашу сторону.
Всё произошло мгновенно. Вот он парит в воздухе, а уже через секунду вцепляется грязными ногтями в мою щиколотку. Резкий толчок, и мы цепочкой из тел летим в воду.
***
Наши тленные земные оболочки впечатались в поверхность воды. Да, именно впечатались. Я употребила это слово, чтобы вы поняли, что удар был равносилен падению на асфальт. Тонкая плёнка аквы порвалась, коконом окутав наши тела. Неудачное столкновение со стихией вышибло дух. Меня потянуло ко дну.
Я изо всех сил рвалась к поверхности, но подводное течение упрямо тянуло вглубь. Столбы пены вздымались по бокам. От них шло тепло. Можно бы, конечно, воспользоваться ими в качестве катапульты на поверхность, но что-то мне подсказывало, что если отсутствует желание свариться заживо, лучше держаться от столбов подальше. Вокруг царила непроглядная тьма, верхний слой, однако, был хорошо освещён мистическим светом луны.
Я заметила, как вокруг Халка и Леры образовалось скопище пузырьков, которые заключили их в сферу своего вещества. Я ещё интенсивнее стала грести руками и ногами. Кислород почти закончился, в глазах начало темнеть. То там, то сям вспыхивали фейерверки. Легкие горели, будто их накачали бензином и подожгли. Они отчаянно требовали снабдить их элементом № 16 в таблице Менделеева. Сознание постепенно начало ускользать.
Последнее, что я успела разглядеть сквозь мрак – Лера выбралась на сушу. Она была жива. И Халк тоже.
***
Сумерки. Затмение. Рассвет. Это не просто названия цикла книг Стефани Майер. Это ещё и моя жизнь за последние несколько секунд. Сработал безусловный рефлекс. Не выдержав более, я вдохнула в себя воду. Она заструилась по трахее, бронхам, затем перекочевала в альвеолы.
– Это конец, – пронеслось в голове. Мне показалось странным, что я была ещё в состоянии думать.
Этот факт настолько меня обескуражил, что я распахнула глаза и с удивлением обнаружила, что ещё жива. Более того – я дышала. Дышала, всасывая через нос и рот разогретую горячими источниками воду.
Да, точно, глюки пошли. Не могу же я в самом деле… Глаза распахнулись сильнее. Я медленно вышла из позы эмбриона, вытянувшись во весь рост. Всё хорошо, но оставалось одно «но». Омут продолжал утягивать меня на дно. Но теперь слабость прошла, а лёгкие успокоились. Они, как будто в порядке вещей, продолжали фильтровать воду, извлекая необходимый кислород. Я решила попробовать снова. Гребя по-лягушачьи, я устремилась к поверхности. Теперь это казалось много проще. Но нет, сил всё равно не хватало.
Я уже почти отчаялась, как вдруг различила приближающийся силуэт. Неужто Лера? Только не это! Тогда мы сгинем все вместе. Я замахала руками, преодолевая силу сопротивления, чтобы она немедленно возвращалась обратно. Но это оказалась не сестра. Даже сквозь тьму, я поняла, что у силуэта плечи шире раза в четыре, да и сам он не лилипут. Человек протянул руку, я без раздумий ухватилась за спасительный круг. Взяв меня на буксир, спасатель Малибу без труда начал разрезать мощными ногами толщу воды. Совсем скоро мы вынырнули и вдохнули полной грудью. Я стала отплёвываться. Озёрная вода показалась мне невкусной.
– Нахааа! – радостно взвизгнула Лера и бросилась меня обнимать, сжимая бока до хруста.
– Ай-яй, я тоже рада, что все живы, но это не значит, что мы должны исправить это досадное недоразумение смертоносными объятиями.
– Как ты выжила? Я, честно, уже с тобой распрощалась.
– Погоди, а где Халк? Он тебя не тронул? Нужно уйти отсюда, пока он снова не объявился.
– Кхе-кхем, – сзади раздалось настойчивое покашливание, – может, ты сначала поблагодаришь своего спасителя?
От изумления я обомлела.
– Ну что, может теперь прекратите звать меня Петрушкой? – парень мило улыбнулся.
Перед нами стоял, застенчиво взъерошивая короткий ёршик волос, смуглолицый житель Горска. У него имя ещё такое… мм… помоечное[1]. Вы, наверное, уже догадались, что то был не кто иной, как Треш.
– Знаешь, Настя, а ведь ты была права. Я и в самом деле отчасти монстр.
***
– Ты оборотень? – с вызовом спросила я, мгновенно позабыв об оказанной услуге, – я всегда подозревала, что в тебе есть что-то от Джейкоба Блека[2].
– Опять за старое? Судишь, не поняв сути? Вот и вся благодарность за то, что я тебя вытащил из бездны, – разочарованно покачал головой парень. Он развернулся и отправился в лес. Озеро к тому моменту перестало шипеть и бурлить. Сейчас его воды не выказывали ни малейшего признака оживления.
– Ага, вытащил после того, как не получилось убить, – пробубнила про себя я, а вслух крикнула, – Постой! Я просто пошутила! Не уходи! – и засеменила следом, слегка устыдившись. Но парень и не думал нас бросать, он отправился за хворостом, чтобы развести костёр. Я только сейчас заметила, как содрогается от холода его обнажённое мускулистое тело. Тряпки, оставшиеся от его второго Я, Треш обмотал вокруг бёдер, в остальном же он в этот поздний час походил на древнегреческого бога. Я в смущении отвернулась, когда он вернулся на открытую поляну, ярко освещённую светом полной луны…
Да, луна была полной, этот факт поверг в панику. Неужели, я неправильно произвела расчёты относительно её цикла? Шурик это отрицал, но объяснить феномен всё-таки не смог.
– Возможно, какая-то астрономическая аномалия, – высказал он свою версию.
Треш тем временем с помощью кремнезема попытался высечь искру. Ветки были сырые после недавнего дождя, поэтому от костра пошёл густой дым, в котором мы мгновенно начали задыхаться. Но парень подкинул какой-то неизведанной травы, и, как по мановению палочки, вспыхнуло пламя.
– Значит так, я не оборотень, а обыкновенный человек, попавший под воздействие мутагена, – мы с сестрой вытаращились на парня. Откуда он подцепил это умное слово? Треш же расценил наше изумление иначе и поспешил пояснить, – Помните грибы? Гигантиус Машрумс? Вот они то и стали причиной несчастья. Дело обстояло так: я примчал к месту нашей встречи, чтобы скорее забрать вас и вернуться домой. Но я неправильно рассчитал близость грозы. Промах дал о себе знать мгновенно. Казалось бы далёкая, молния ударила в самый высокий из грибов. Тот раскололся надвое, и из его нутра вытек ядовито-зелёный сок. Я не успел осознать, как стал пленником вязкой массы. Дальше не помню – отрубился. А все последующие шаги происходили, как в тумане. Помню, как пытался найти вас. Но мозги постоянно переклинивало, и я действовал не так, как положено. Иной раз, едва не доводил дело до летального исхода… Особенно сбивал с курса голос, который мне без конца твердил: добудь компас. Любой ценой. Он твой, это то, что связывает тебя с мамой. Он поможет её найти, и ты будешь счастлив…
Мы немного помолчали, переваривая услышанное.
– А ты его выкинула, Наха, – напомнила Лерс, – как тебе не стыдно!
– На самом деле… – на сцену ступил Шура, он толкнул лапой пойманный на лету в критический момент предмет, и тот покатился к ногам владельца. Треш несказанно обрадовался. Даже не обратил внимания на говорящий комок перьев. Должно быть. Уже привык к странностям, происходящим вокруг, или ещё не отошёл от шока.
– Но как же тебе удалось излечиться? Действие мутации со временем сошло на нет? – с недоверием к собственной версии предположила я.
– Как раз таки наоборот. Чем дальше, тем становилось хуже. Меня будто укусила оса. Моё тело надувалось, точно шарик, грозя в любой момент лопнуть. Думаю, это бы и произошло, если не озеро.
– Озеро? – с неким воодушевлением переспросила сестра.
– Именно. Это не Хилинг, нет, но, видимо, они имеют общее происхождение.
– Да, да, да! – закричала сестра, – Так и есть! Оно исцелило тебя от зелёнорожести, а меня от… от… ну, Наха, ты меня поняла!
В третий раз за сегодня я едва не бухнулась в обморок. От такой прекрасной новости голова закружилась. Я переспросила ещё раз, уверена ли Лера в этом. Но она поклялась, как Бородач, рукой, что всё так и есть. Боль ушла, и, по-видимому навсегда. Мы на радостях завизжали и обнялись.
