Текст книги "Похождения сестёр. Миссия: Альянс (СИ)"
Автор книги: Скрыта в Тени Та Что
сообщить о нарушении
Текущая страница: 25 (всего у книги 27 страниц)
Глава 5.3
Утром 30 декабря наконец-то выглянуло солнце. Я не поверила своим закрытым векам, которые сияли ярче рубинов. Я разлепила один глаз, затем второй. Они заслезились от яркого света. Небо было чисто-голубым, ни единого облачка. Судя по всему, затянувшаяся оттепель сменилась кусачим морозцем. Я потянулась. Приятная истома наполнила тело, и я перевернулась на другой бок, чтобы продолжить созерцать сладкий сон.
Тут в дверь кто-то зашкрябся. А затем начал мяукать, надрывая глотку. Жизнь потихоньку возвращалась в прежнее русло. За какие-то два дня я почувствовала себя намного счастливее. Мяукающий оркестрант, который не забывал, не только работать голосовыми связками, но и бренчать на ксилофоне, вмиг разрушил создавшуюся утопию. Лера ввалилась в комнату с яростью голодного тигра и мощью африканского слона. Дверь глубоко вдавилась в диван и затрещала своим деревянным естеством. Моему сердцу уже этого было достаточно, чтобы подскочить к горлу. Вот только Лера в придачу вообразила себя Рином Мацуокой [1]и с разбегу нырнула прямо в бассейн, прозванный моей кроватью. Она приземлилась прямо на живот старшей сестры. На миг мне показалось, что я готова выплюнуть кишку. Затем сестра зашевелилась и, словно уж, поползла по ногам, рукам и всему остальному, попутно задевая локтём щёку и глаз.
Я вскочила и заорала на Лерку, чтобы та прекратила. Но, как и ожидалось, действие не возымело эффекта. Сестра уже добилась своего – я была на ногах. Зато сама она завернулась в рулетик из одеяла и разлеглась на моём месте.
– Тебе звонят, – она ткнула телефоном прямо мне в нос. Я зарычала, – Осторожно, там учительница, – прошептала Лера. Я едва не выронила трубку. Я включилась и, прокашлявшись, сказала:
– Алло. Здравствуйте, Елена Владимировна.
По окончании разговора, я нажала на отбой. Я сидела, не произнося не слова.
– Как тебе мой предновогодний сюрприз, а, Наха?
Я состроила «довольную» гримасу, став похожей на жабу.
– Я знала, что тебе понравится! Не стоит благодарностей!
Внутри меня разразилась ядерная война. Но я понимала, что спорить бесполезно. Учительница уже внесла нас в список. Причём в тот же день, когда произошёл разговор на катке. Лера удружила, спасибо ей!
– Давай шустрее собирайся! А то мы опоздаем.
– А если не стану? Что тогда, Лерс?
– Тогда я отберу у тебя кристалл и заберу с собой в Москву! Я же знаю, как ты им одержима.
– Не посмеешь.
– Спорим?
Мы сорвались с места и кинулись к ёлке, по дороге толкаясь и впечатывая друг друга в стены. В процессе мы едва не раздавили кошку. Я споткнулась, и Лера вырвалась вперёд.
– Ах-ха! – победно прокричала она. Я на коленях поползла в зал, не переставая извиняться перед подбитой Марго, – Так, не поняла…
Я застала Леру в полнейшей растерянности. В руках у неё был аквамариновый кристалл.
– А где же мой? Это ты его запрятала? Признавайся!
Я замотала головой.
– Значит, кошка всё-таки зафутболила куда-то.
– Ну, давай поищем.
Мысленно: авось и время пройдёт…
– Нет! Я поищу, а ты собирайся. Иначе я больше с тобой на каток не пойду.
Эта угроза была ещё страшнее, потому как была более правдоподобной. А ведь каток был моей единственной отрадой. Мы с сестрой всегда цапались из-за того, что я заставляла её вместе со мной заниматься спортом.
Я показала ей язык и нехотя поплелась к комоду. Взяла первую попавшуюся одежду: бежевую тунику со скандинавским рисунком и наиболее удобные джинсы.
– Ну как, нашла?
– Нет… Только клок кошачьей шерсти и обгрызенный сухарик.
– Откуда там сухарик? – прищурилась я.
– Мм, ниоткуда! Может, Сашка ел?
Я покачала головой. Мой дядя, её родной папа, не появлялся в квартире недели две. Вчера мы вместе делали уборку и не находили никаких сухариков. Получается, он появился под диваном в промежутке с 3-х часов вчерашнего дня до 9-ти часов сегодняшнего утра.
– Маленький предатель, прикончила без меня пачку сухариков!
– У меня сейчас траур, а ты болтаешь о какой-то несчастной поджаренной корочке хлеба!
– Ох уж эта Лерка, – проворчала я, натягивая узкие джинсы. Раз уж так вышло, придётся поспешить.
[1] Парень пловец из аниме «Вольный стиль».
Глава 5.4
Около поликлиники собрались добрых 75 % класса плюс ученики из 10-х. Такого наплыва желающих не наблюдалось давно. Среди толпы я заметила бывшую подругу Катьку, а так же свою первую любовь из детского сада, Вовку Голубенко. Он обзавёлся подружкой и стоял, приобняв её за талию. Радостная Люба помахала рукой и подозвала к себе.
– Круто, что вы всё-таки едите!
– Я же говорила, – проворчала я, выразительно покосившись на сестру, – А где Максимка? Он же вроде тоже хотел поехать.
– Заболел, – ответила Люба, поднимаясь по ступенькам автобуса.
– Сочувствую.
Мы расположились ближе к концу транспорта. Я устроилась рядом с Лерой, а Любе, сидящей перед нами, в попутчики достался низкорослый одноклассник Лёша Карташов. Через проход от нас примостились Даниил Молчков и Владимир Смирнов. Вот радость то!
– Лер, давай поменяемся? Я сяду около окошка, а ты…
Сестра не уступила. Она любила поиграть на моих нервишках. Возможно, мне удалось бы её убедить, вот только двери автобуса закрылись, и Шикова попросила не отвлекать водителя своим мельтешением в проходе. И плюс ко всему, я не могла позволить, чтобы этот кобель переключил внимание на Леру. Он попытался привлечь моё внимание, но я сделала вид, что очень интересуюсь тем, что происходит за окном (там бушевала внезапно набежавшая пурга). Смирнов потерял интерес и стал приставать к Даньку, своему соседу.
Движение транспорта из-за постоянных пробок было прерывистым. Это отрицательно сказывалось на нервах и слабых желудках некоторых личностей, каковыми были Лера и Люба. Первую стошнило дважды, вторую раз пять. Мне относительно повезло, Карташову – меньше.
Нам включили телевизор. Шёл старый скучный фильм. Смирнов громко возмущался, требуя эротику. Я воткнула в слуховой проход наушники, отгораживаясь от постороннего шума.
Как это часто бывает у подростков, когда грустно, хочется усугубить положение ещё сильнее. Многие рыдают под баллады Адель, я же предпочитала ей русскую альтернативу, так как уровень английского у меня был ниже плинтуса.
«Без крыльев ангелы падут —
Не сдамся я, не уступлю!
Всё потеряв, свет не найти!
С тобою я, и будем мы
Жить вечно, навечно!
Свет солнца светит нам,
Смывая небеса!
Час роковой настал,
Его не упускай!
Но я не скажу
– Прощай[1]… – прошептала я, вспомнив последнюю фразу Алекса, сказанную уже не вслух, а одними губами. Я не услышала, но почувствовала, что сказать хотел он именно это. Я накинула пушистый капюшон куртки под предлогом, что в шею дует ветер от окна. На самом деле, таким образом, я хотела скрыть предательские слёзы.
Далее шли музыкальные композиции Лазарева «Зачем придумали любовь», Тимура Родригеза «Осколки памяти», группы Ber-linn «Бросая капли слез», PanHeads Band «Не будите меня».
Сквозь играющую музыку я различила слова:
– Так вот, я считаю, что попробую соблазнить какую-нибудь красотку на танец, – заявил Смирнов. Это напомнило мне пройдоху Гордона.
– Не обольщайся, никто на такое, – сняв капюшон, я смерила парня взглядом, – не купится.
– Ну ты же когда-то купилась, – заметил он, – О, кстати, не хочешь со мной потанцевать?
– Конечно, ты думаешь, почему я сегодня трясусь в автобусе, насквозь провонявшем бензином, а не сижу в коконе из одеяла и не читаю «Голодные игры»? Да, ответ верный! Я здесь ради тебя, любовь моя!
– Ловлю на слове! – Смирнов потёр ладони. Я чихнула от собственной тупости.
– Не думала я, что сарказм обернётся бедой.
Лера снисходительно похлопала меня по плечу:
– Эх, Наха, учиться тебе и учиться!
– А чего бы тебе и не потанцевать со мной? – опять прицепился Смирнов, – Насколько я знаю, пару кроме меня, тебе никто не составит.
– У меня для этих целей есть сестра.
– Да, и к твоему сведению, у Насти есть парень! – выкрикнула со своего места Лера. На миг воцарилась тишина. Всего головы повернулись к той таинственной Насте, что смогла приручить существо мужского пола.
Люба просунула нос в щель между сидениями. Она хотела поинтересоваться, правда ли это и почему я ей не сообщила, но решила, что таким образом Лера хочет отвадить приставучего нахала. Но Лера перехватила взгляд Любы и кивнула ей.
– Это правда. Он живёт далеко, но он есть.
Смирнов загоготал.
– У меня тоже есть парочка подружек по переписке. Одна мне периодически присылает фотки своих титек. Но это нельзя назвать отношениями.
У меня скрутило живот. Вот именно из-за таких подружек мне и пришлось оборвать с этим человеком все контакты. Я с вызовом посмотрела на него:
– Он более реален, чем эти твои подружки. Он не присылает мне фотографии своего достоинства, – Смирнов уже готов был отмочить шутку в стиле «потому, что у него маленький», но, не дав ему раскрыть рта, я продолжила, – зато он любит меня. Он дарил мне цветы, в отличие от тебя. Разноцветные ромашки, которые появлялись на моём столе совсем уж невероятнейшим образом. Мы участвовали с ним в конкурсе, где действовали, как одна команда, и завоевали приз зрительских симпатий. Он просидел рядом со мной целую ночь, когда я заработала сотрясение мозга, дожидаясь, пока я успокоюсь и засну. И в итоге отключился сам. Он отказался ото всего, включая свою семью, чтобы быть со мной, но потом, потом…
Тут я не сдержалась и зарыдала. Что было кстати – так рассказ становился более реалистичным. Люба кинулась меня утешать. Вот она и узнала правду.
– Его звали Алексом… Он любил рассветы и встречал их каждый день на утёсе в долине цветов. От него всегда приятно пахло сиренью, он был интровертом и носил серый шарф и чёрную толстовку. У него был конь Феникс, которого тот спас из пожара. У него была страшненькая невестка, на которой он был вынужден жениться, и красавец брат, чья рыжая макушка всем напоминала мех лисицы. А сейчас… сейчас… Я не знаю, что с ним, и где он, в порядке или нет…
Я вытащила маленькую бархатную коробочку и показала аквамариновый камень.
– Это он подарил? Какая красота! – воскликнула Люба.
– Не совсем так. Но этот кристалл связывает меня с ним, как ни что другое.
– Дай-ка посмотреть! – Смирнов вырвал у меня из рук драгоценное сердце.
– Это тебе не игрушки! А ну быстро отдал! – я перегнулась через подлокотник и схватилась за рукав серой толстовки. Когда-то она была моей любимой.
– Что? Решил вспомнить прошлое? Когда ты отбирал у меня предметы, а я за тобой гонялась, чтобы вернуть их? Как ты однажды вытащил у меня из рюкзака ключи, а я хватилась их на полпути домой и подумала, что потеряла их?
– Я думал, ты видела, дура. Я крутил их на пальце прямо у тебя под носом!
– Думаешь, я на тебя смотрела, придурок? А теперь немедленно верни!
– А то побежишь и нажалуешься Шиковой? Я тебя знаю, постоянно так делаешь, стоит мне только приблизиться.
– Потому что по-хорошему до тебя не доходит! На этот раз я не стану этого делать. Ведь я хочу, чтобы ты познал ярость моего кулака!
– Драка! Драка! – скандировали близсидящие. И никто не пожелал вступиться. Люба постаралась меня образумить, Лера предложила держать похитителя, пока я буду отбирать драгоценность.
Шикова встала со своего сидения.
– Что там у вас происходит? А ну быстро успокоились! Слишком много шума производите.
Смирнов посмотрел на меня с издёвкой, подначивая обратиться за помощью к учительнице. Это была отличная идея: Смирнов вмиг бы присмирел. Но мне захотелось разобраться с проблемой самой.
– Отдай, пожалуйста, разве ты не видишь, как я расстроена? – я состроила грустные глаза котика из «Шрека». Раньше метод «надавить на жалость» работал безотказно.
– Должен признать, слёзы выглядели убедительно. Но прости. Уж больно это смахивает на дешёвый женский роман. Ты влюбилась в главного героя, а его убили? Сочувствую. Сердечко заказывала на Алиэкспресс? Симпатичное.
– Тебе нужны доказательства? Неплохим доказательством послужит твоя сломанная шея, когда я расскажу Алексу про твои выходки.
– Пфф, как страшно! И что это за имя такое? Алеекс. Звучит, как ботеекс.
– БотОкс, придурок. Отдай сейчас же!
Внезапно у Смирнова в руках возник пакет с блевотиной. Целлофановое горлышко приоткрылось, над ним завис кристалл.
– Как тебе такой расклад? Безделушка не пострадает, если ты потанцуешь со мной.
– Да что ты прицепился ко мне? Катька! – крикнула я в проход, – Найди, пожалуйста, пару этому неугомонному сердцееду.
Смирнов заколебался, это его почти подкупило.
– Не, я хочу позабавляться ещё, а там посмотрим, – его пальцы медленно, один за другим начали разжиматься.
Я кинулась на перехват. В этот момент автобус подпрыгнул на лежачем полицейском. Я потеряла равновесие, споткнулась о собственную ногу и полетела прямо на парня. Смирнов от неожиданности дёрнулся. Пакетик вместе с аквамариновым пленником взлетели в воздух.
– Не-ет!
Далее всё происходило, как в замедленной съёмке. Пакет летел чуть ниже, кристалл над ним. Я ударила ладонью по переходнику прежде, чем он окунулся в вязкую зловонную жижу с полупереваренными кусочками яичницы и колбасы. Кристалл врезался в стекло (слава Богу, оно оказалось достаточно прочным) и отпружинил прямо мне в руку. Цель достигнута – пленник освобождён. Но оставалось два но. Первое: целлофановый пакет вывернул своё нутро наружу иполностью залил сиденье Молчкова. Благо, в этот момент Данёк отсутствовал – он отлучился к Беляеву за сухим «Дошираком». На меня расплескавшаяся гадость не попала – уже плюс. Но оставался ещё один нюанс: совершив марш бросок, я упала, распластавшись на Смирнове, чему тот был несказанно рад. Пискнув, я начала подниматься, попутно придавив именно то, чего мечтала лишить кобеля уже давно. Интересно, если надавить достаточно сильно, это будет равносильно кастрации? Смирнов выругался матом. Злорадству не было предела. Я вышла из схватки победителем.
– Не так быстро! – руки парня обхватили мою талию и подтянули к своему владельцу. Лера подскочила и потянула меня на свою сторону. Но ей не хватило сил. Её пальцы соскользнули, я оказалась на коленках одноклассника. Его руки крепко сжимали мои рёбра, не давая вырваться наружу. Я начала брыкаться, вырываться и громко вопить.
– А ну прекратите это безобразие! – прикрикнула прибежавшая на крик Шикова.
Смирнов нехотя ослабил хватку. Я поспешно встала, брезгливо отряхнувшись.
– А это ещё что? – воскликнула учительница, указывая на запачканное кресло.
– А это вот она, – показал на меня предатель.
– Сам виноват. Нечего было забирать вещь тебе не принадлежащую.
Учительница сдвинула треугольные брови совсем близко к переносице, после чего наградила нас обоих тряпками.
***
– Ну что, доволен? – прошипела я, отдраивая сидение Молчкова.
– Вполне! – ответил противник, шлёпнув пятернёй по пятой точке. Моё лицо покрылось красными пятнами. Я ударила извращенца грязной тряпкой по лицу. Он по-джентельменски не стал давать сдачи.
Вернувшемуся Даниилу выделили пару пакетов под зад. Он отвесил другу подзатыльник, явно считая виновным его.
– Ха! Получил! – Лера ухмыльнулась. Я, оттирая испарину со лба, плюхнулась в своё кресло. Переходник не пострадал, но я достала пачку влажных салфеток и принялась с остервенением отдраивать его от отпечатков пальцев, что оставил этот грязный кобель.
Дружно, всем классом, мы решили отобедать в Макдональдсе. Одноклассники повалили наружу. Люба, я и Лера не были исключением. Смирнов, кажется, не спешил покидать насиженное местечко. За покупками он отправил своего дружка Даню, сказав, что присоединится позже. По возвращении, я первым делом проверила наличие переходника. Он, как и предполагалось, исчез. Не поворачивая головы, я угрожающе прошипела:
– Гадкий вор, верни, что украл.
– О чём ты? Я вернулся прямо перед вами и просто физически не успел бы ничего предпринять!
Я требовательно протянула ладонь:
– На базу.
Он схватил мою руку, поднёс её к губам и… лизнул! За что получил пощёчину.
– Кусок дерьма, ты же не хочешь, чтобы о твоей клептомании узнала Елена Владимировна? Впредь я не стану церемониться. Так что отдавай по-хорошему.
– Да не брал я! Клянусь! И разве ты не брала его с собой?
Я заколебалась. Я не могла вспомнить, а Лера не обратила внимание. Переворошив весь багаж, поискав под сидением и опросив свидетелей, переходник найден не был. Я пришла в отчаяние. Если я взяла кристалл с собой, то он мог где-нибудь вывалиться и потеряться. Проблема в том, что автобус тронулся. Пути назад не было.
[1] Ангелы падут (Breaking Benjamin Cover) исполнитель: PanHeads Band
Глава 5.5
Снег искрился и хрустел под сапогами, зимними ботинками школьников, направляющихся к величественному зданию Государственного исторического музея. От огромного количества огоньков и украшений, наполнявших площадь волшебством, закружилась голова. Главная новогодняя ёлка страны красовалась сияющим одеянием.
– О, Люб, рассказать тебе прикол? – обратилась к ней Лера, странно покосившись на меня. Люба приготовилась слушать, – Когда Наха была маленькой, она приехала сюда в первый раз. Посмотрев на Мавзолей, она решила, что это…
– Лерс, эта история нарастила такую бороду, что лицевая растительность самого старика Хоттабыча не смогла бы с ней сравниться.
– Однако я закончу рассказ. Так вот, когда ты увидела Мавзолей дедушки Ленина, то подумала, что глава большевиков не человек вовсе, а…
– Тюлень. А гробница с зарешёченными окнами – это вольер с бассейном, в котором он плавает…
Лера в который раз покатилась со смеху.
– Но разве не созвучно? Ленин – лень – тюлень. По-моему вполне здравая логика для ребёнка, – с серьёзным лицом сказала я и сома согнулась пополам.
Мы вошли через главный вход, венчала который белая резная гирька. Парадные сени встретили нас теплом и приятной обстановкой. С полукруглого потолка взирали цари и царицы, императоры и императрицы. Нас приветствовал сам Николай II в полном обмундировании и с зажатой в мужественной руке тростью. Он повёл нас по залам, попутно рассказывая интересные факты о традициях проведения баллов XVIII–XIX веков. Вот, например:
– Обязательным предметом туалета кавалеров были белые перчатки. Штатские носили лайковые, а военные – замшевые. Причем, по правилам дама имела полное право отказать кавалеру без перчаток. Поэтому лучше было прийти на бал в чёрных перчатках, чем без них вовсе.
– Вот и повод отказать Смирнову, – шепнула я Лере. Мы заговорчески захихикали.
– Оправляясь на бал, дама брала с собой бальную книжечку – карне или агенд – куда, напротив списка танцев, вписывала имена кавалеров, желающих танцевать с ней тот или иной танец. Иногда вместо агенда могла использоваться обратная сторона веера. Считалось излишним кокетством хвастаться своим заполненным агендом, особенно перед теми дамами, которые бывали мало приглашены.
Мы с Лерой вновь захихикали. Вопреки нехорошим предчувствиям относительно этого вечера, всё складывалось на удивление хорошо, если на время забыть об инциденте в автобусе и о пропавшем кристалле.
Нам раздали праздничные программки в виде тех самых книжечек. Одну треть блокнота занимали картинки и правила поведения на балу, чтобы уж наверняка мы все запомнили.
Экскурсия длилась не более часа. Затем нам сказали собираться. Нас ждал Кремлёвский дворец.
***
Мы вошли во Владимирский зал под торжественную музыку. Ель, каких свет не видывал, поражала воображение. Сквозь круглое окошко в потолке выглядывала убывающая луна. Бельэтаж, колонны, красно-золотые (к которым, однако, примешалась морская пена) тона… Ностальгия волной захлестнула меня. Но я постаралась сдержать нахлынувшие чувства.
Перед тем, как войти в зал, названный в честь ордена Святого Владимира, нас проводили в гардеробную, где выдавали платья и фраки, выдержанные в старинном стиле. Я предпочла остаться в тунике и джинсах.
– «Рузское молоко», однако, слишком богато, раз смогло предоставить билеты на СТОЛЬ дорогое мероприятие, – удивилась я. Я дожидалась, пока подруга и сестра облачатся в платья с открытой шеей и плечами, как полагалось по этикету.
– Вроде у них появился богатый спонсор. Который в придачу не оказался жмотом, – пояснила Люба, натягивая панталоны. При виде этой картины я рассмеялась.
– Следуйте, пожалуйста, за мной! – помахала пухлой ладошкой Екатерина II. В отличие от «Николая», чьё сходство с последним русским монархом было заложено на генетическом уровне, псевдо Софии Фредерике Августе Ангальт-Цербстской сходство с оригиналом придавал профессиональный грим.
Парни в мундирах чувствовали себя крайне нелепо. Поэтому многие из них отказались переоблачаться в галантных кавалеров, предпочитая оставаться чёткими (нет) пацанами. Танцам дворянских детей обучали с 5–6 лет, нас же захотели сделать мастерами в столь сложном искусстве всего за пару часов.
Екатерина Великая приказала нам разбиться на пары, чтобы в последствие не возникло неловкостей или драк. Вот незадача! Лера отделилась от меня, побежав смотреть на ёлку, а Любу подхватил под руку Карташов, и они вместе упорхнули вглубь зала.
– «Приняв приглашение приехать на бал, и молодой человек, и девушка берут на себя тем самым обязательство танцевать. Отказываться от участия в танцах, а также выказывать недовольство или дать понять партнеру, что танцуешь с ним лишь по необходимости, считается признаком дурного тона. На протяжении всего вечера уместно веселое и любезное выражение лица», – зачитал Смирнов из девичьей книжицы, куда полагалось вписывать имена поклонников. У кого он её отобрал? Карне раздавали только девчонкам. Уж не охмурил ли саму императрицу, чтобы выклянчить эдакий блокнот для записи телефонов подружек?
– Кажется, я попросила Катю, чтобы она нашла тебе пару, что не так?
– Всё так, но помнится мне, что кто-то здесь только ради меня. Не могу же я разбить сердце этой несчастной, отказав всего в одном танце?
Я отказалась выслушивать этот бред дальше и отправилась на поиски сестры. Но я недооценила длину ног и зоркость карих глаз Смирнова. Он подбежал к Лере быстрее меня и взял её в заложники. Он пригрозил, что мол, если не я, то она. Пришлось сдаться.
– Ура! Го танцевать медляк! – заверещал довольный Смирнов. Освободившись, Лера умчалась от греха подальше, – надеюсь, ты умеешь это лучше, чем целоваться.
Я сглотнула. Лучше бы он не напоминал. В начале рассказа, я говорила, что не целовалась ни с кем прежде. Первым якобы оказался Гордон. Но это не так. Дело в том, что первый раз настолько не походил на поцелуй, что я решила сделать вид, что ничего и не было.
– Топтаться на месте? – я проигнорировала вторую часть предложения, ответив на первую, – Конечно, умею, только вот сомневаюсь в твоих способностях.
– Не думаю, что мы будем просто топтаться.
– Ты сам сказал «медляк». Ты путаешь баловство с великим искусством. И меня в своей глупости делаешь виноватой, – я зло посмотрела на партнёра. Фразу, что он произнёс про поцелуй, я никогда не прощу.
С главной лестницы по ковровой дорожке вышли артисты. Они исполнили полонез, чтобы подчеркнуть торжественность события. Им это удалось на славу.
– Вальс – танец, безусловно, знакомый каждому. Ещё каких-то сто пятьдесят лет назад его мог станцевать любой дворянин. Как и франсез, польку, галоп, лансье, котильон. Сегодня мы даруем вам возможность почувствовать себя элитой общества времён Екатерины. Итак, вы готовы, мои дорогие гости, окунуться в упоительную атмосферу бала?
– Да!
– Тогда раскройте глаза пошире и внемлите!
К Екатерине подошёл один из её фаворитов, Григорий Потёмкин. Он отвесил поклон, произнеся забавные слова: «Вы так прекрасны сегодня, что любоваться Вами – одно удовольствие. Надеюсь, Вы подарите мне счастье любоваться Вами в вальсе?». Он предложил правую руку, женщина накрыла её левой ладонью. Они подали сигнал, чтобы ребята последовали примеру. Пожалуй, не стоит пояснять, что все покатились со смеху, когда мальчики попытались произнести столь непривычные слова. Один зачитал рэп, ему так было проще изъясняться, другой упал на колени и сложил в мольбе ладони…Когда, наконец, кавалеры пригласили дам, Екатерина и Потёмкин на собственном примере стали показывали, куда ставить ногу, класть руку, куда смотреть и как улыбаться. В итоге, многие решили остаться в сторонке и предоставить паркет более заинтересованным. Таким образом, у Леры появилась пара. Им был один из артистов. Он изображал другого фаворита великой императрицы – Григория Орлова. Под бледной пудрой скрывалось симпатичное лицо молодого человека. Лера в точности выполняла все указания. Смущалась она совсем немножко, просто с непривычки. Отвыкла сестра от мужского плеча.
Наши пары находились около главной лестницы, ступени которой вели на второй этаж. Смирнов положил руку мне на талию. Затем она как бы «случайно» сползла вниз. Я оттолкнула его. Сестра была в безопасности, поэтому никакие угрозы не могли на меня подействовать. Проблема заключалась в его сильных пальцах, что сжимали узкое запястье. Вырваться из крепких тисков я не сумела.
– У вас отлично получается, Валерия Александровна. Осмелюсь предположить, что это далеко не первый ваш вальс? – восхитился Орлов.
– Отнюдь, – не без гордости ответила сестра. Она томно прикрыла глаза и откинула тонкую шейку в сторону, отклонив тело назад. Многие девчонки в столь неудобной позе быстро теряли равновесие, но только не мы с сестрой. У нас были отличные учителя.
– Не может быть… – голос сестры дрогнул. Она извинилась и отступила от графа Орлова.
Я проследила за взглядом, который мог означать лишь то, что сестра увидела самый дорогой в мире бриллиант, Розовую звезду, в 59,6 карата и стоящем 72 миллиона долларов.
Когда я поняла, чему так удивилась и обрадовалась сестра, едва не потеряла сознание. Кишки скрутились в тугой узел, в ушах возник белый шум, а в глазах заплясали искры.
– Настя! Настя, что с тобой? Ты меня слышишь? – Смирнов запаниковал. Я с силой толкнула его в грудь. По инерции парня понесло назад, и он едва не свалился на свою костлявую задницу.
Ноги отказывались двигаться, но я заставила их идти вперёд. Туда, где на самой первой ступеньке застыли с распростёртыми объятиями два до боли знакомых нам с сестрой человека. Райан и Треш. Алекса с ними не было.
