сообщить о нарушении
Текущая страница: 74 (всего у книги 75 страниц)
- Ну, еще раз спасибо, что привели его. Вы не подумайте, мы приличные, но... не складываются у нас иногда отношения так, как надо. Уже не первый раз сбегает, но так надолго - впервые, - сокрушенно покачала головой дама. - Ладно хоть, что у таких хороших друзей остается, а не у всяких оборванцев...
- А Слава? - слетело с языка прежде, чем я успел осознать это.
- Слава, - тупо повторила Людмила за мной, в глазах промелькнула едва заметная боль. - Да уж, повезло, что вы с ним в одном доме живете. Хоть с братом повидался, а то ведь как разругались в прошлый раз - и все.
- Извините, конечно, что лезу не в свое дело, - решил воспользоваться я моментом, - но почему он живет у какой-то родственницы, а не с вами? Я про Славу.
На несколько секунд замолчав, женщина открыла уже рот, чтобы охотно пуститься в объяснения, но громкий настойчивый окрик из квартиры опередил ее:
- Люда!
Снова замолчав, она, вдруг коротко улыбнувшись, сказала только:
- Так получилось. Я собираюсь это исправить. До свидания.
- Эм, да. До свидания, - пробормотал я уже из-за закрытой двери.
В некоторой неясной заминке потоптался на месте минут десять. Сначала колебался, уйти ли или остаться ждать парня. Затем, когда пришла запоздалая заинтересованность, я напряг до предела уши в попытке услышать, о чем могут говорить те трое. Почему-то я был уверен, что без ора дело не обойдется, но, к моему удивлению, через дверь не просачивался ни единый звук. А потом, попинав балду и начав страдать от безделья, я все же, в последний раз взглянув на дверь и уверившись, что выпускать сейчас она никого не намерена, пустился вниз по лестнице.
Выйдя на улицу, вдохнул свежий воздух полной грудью. Слыша, как за спиной закрылась тяжелая подъездная дверь, остановился, практически равнодушно покрутил головой по сторонам. Размышляя, в какую сторону пойти, чтобы прийти на остановку, трамвайную либо автобусную, привычно похлопал себя по карманам, выуживая на свет открытую сигаретную пачку.
Домой возвращался в странном настроении. Осталось чувство... неудовлетворенности. Хотя свою изначальную цель я выполнил с блеском - притащил пацана к нему домой и заставил пойти на разговор с родителями. Правильно. Пусть сами разбираются.
Наблюдая, как за автобусным окном мелькают давно не стриженные кусты возле обочины, отдельные листья которых уже начали желтеть, я свел брови на переносице. В голову неожиданно ворвалась другая каверзная мысль, вкрадчиво нашептывая: эй, Вадим, не кажется ли тебе, что тебя стоит назвать педофилом? Парень-то несовершеннолетний, а тебе тридцатник скоро. А какие вещи с ним вытворял, а?
Сглотнул. Сердце забилось неровно, кинул нервный взгляд на остальных пассажиров, что сидели с каменными лицами.
Вообще-то это странно. Вот сидишь ты, как и все остальные, и лицо у тебя ничем не примечательное, - ни косое, ни перекошенное, - а на самом деле втихушку портачишь что-то такое, что обществом не поощаряется. Или не втихушку. И никто не знает об этом. А вдруг узнают?
Ну... да ладно. Это же еще не значит, что я на маленьких детей, гм, падок. Если бы такое случилось - голову бы себе оторвал: может, в извращенцы я записался, но не в моральные уроды. Детей я воспринимаю только как клиентов. И как детей. Ну правда, что с малышни взять? Карапузы и в Африке карапузы.
А пацан... ну, он уже конь. По-моему, он даже вес набрал, причем прилично так, не несколько граммов. Странно, вроде до убоя я его не кормил. Сам куски таскал, пока я в другую сторону глядел? Неизвестно.
То есть, я хочу сказать, что сожитель на двенадцатилетнего мальчика не похож. И слава богу. Конечно, до взрослого кабана ему еще далековато, но... Черт, мне просто надо себя как-нибудь оправдать.
Тяжело вздохнув, прислонил лоб к толстому стеклу. Правда, тут же об этом пожалел, потому что в следующий момент автобус хорошенько тряхнуло, заставив мою черепушку гулко брякнуться. Сидящая рядом женщина покосилась на меня, пока я, ругаясь сквозь зубы, потирал рукой ушибленное место. Угрюмо уставился перед собой.
***
Уже с полчаса я сидел на диване, прикрыв глаза и откинув голову на спинку. Изначально я пробовал смотреть телевизор, чтобы как-то занять себя и прекратить думать о всякой всячине. Впрочем, детективные отечественные сериальчики не смогли заинтересовать меня должным образом, поэтому, повопив какое-то время, телевизор все же был выключен.
Закрыв глаза, зачем-то следил за своим дыханием. Краем уха слышал, как капает кран на кухне - единственный звук в доме. Ударяющиеся о раковину капли нисколько не раздражали. Я вообще не помню таких моментов, когда это меня нервировало. Кажется, в большинстве случаев я вовсе не замечаю текущий кран: может, мне на подсознательном уровне просто не хочется его чинить.
Сейчас же это даже несколько умиротворяло. Каждые три секунды раздавалось дежурное "кап", и это успокаивало. В том смысле, что в голове находился хаос, в то время как окружающее оставалось таким же предсказуемым. И этой предсказуемости удавалось сглаживать тревогу, которая поселилась в душе.
Странное дело, в моем котелке было пусто. И одновременно я, казалось, думал обо всем. О каждой проблеме, что меня волновала, о каждой вещи, которая была мне неприятна. Я чувствовал себя жутко напряженным. И одновременно мне было совершенно все безразлично.
Наверное, такое ощущение я испытывал всего второй или третий раз в жизни. Правда, не помню, из-за чего я был таким в прошлом. И если честно, не хочу вспоминать: сейчас мне это неинтересно.
Поток мыслей прервал скрежет замка. Распахнув глаза, приподнял голову, уставившись в сторону коридора. Быстро стрельнул взглядом в сторону часов, которые, судя по всему, полностью обосновались в этой комнате, - пацан отсутствовал примерно два с половиной часа.
Я не сомневался, что это был сожитель, так как несколькими днями ранее я самолично вручил ему дубликат моего ключа от входной двери. А все потому, что задолбался я каждый раз закрывать и открывать пацану дверь: именно вечером, стоило мне усталому притащиться домой, ему вдруг взбревало в голову наведаться к своему братцу. Причем наведываться к нему он мог и два раза, и даже три раза на дню.
Больше бы я удивился, появись тут Света, которая тоже могла наведаться без предупреждения - тактичность у нее хромает временами. Но все же это был пацан, опознать его удалось еще задолго до того, как в поле зрения возникла его фигура: характерное закрывание двери и тихое минутное копошение. В следующий момент я увидел парня. Сложно сказать, какие именно эмоции передавало его лицо, но, вдруг целенаправленно подойдя вплотную, сожитель забрался ко мне на колени и, вцепившись пальцами в плечи, поцеловал меня. Сам.
Наверное, мне стоило удивиться: впервые парень проявил инициативу. Или хотя бы порадоваться. Но я только, с ленцой отвечая, терпеливо дождался, пока воздух в легких парня иссякнет и он оторвется от моих губ, тут же уткнувшись лбом в мое плечо. Какое-то время мы молчали. Затем я сказал:
- Сегодня седьмое сентября.
До ушей донеслось приглушенное угуканье.
- Что тебе сказали родители?
Пацан ответил только, что они долго ругались. Откинув голову обратно на спинку дивана, я продолжил:
- Ты понимаешь, что я больше не могу позволять жить тебе здесь и дальше?
Снова угуканье. Теплое дыхание оседает на кожу, но руки у парня ужасно холодные. Взлохмаченные волосы щекочут щеку и подбородок.
- Можно я останусь до среды? - разрывает тишину тихая просьба.
Отвечаю не сразу. Перед этим гляжу в белый потолок, ощущая, как внутри переворачивается что-то тяжелое. Выдыхаю:
- Только до среды.
Пацан ничего не сказал; пальцы сжали мои плечи чуть сильнее, выражая немую благодарность. Мы еще долго сидели вот так. Я бездумно бороздил взглядом по потолку, а парень все сидел и сидел, так ни разу и не подняв голову.
Что-то определенно было не так.
***
Мои подозрения крепли с каждым новым днем.
Все воскресенье сожитель был молчалив и тих. Не то чтобы раньше он отличался особой громкостью, однако поведение его все же несколько отличалось от привычного. Подойдет, сядет рядом - и молчит, уставившись перед собой. На нервы действует - не то слово. Видно же, что сказать что-то хочет, и все равно молчит. Или не хочет. Черт его знает.
От того ли пацан постным был, что через несколько дней ему предстояло вернуться домой? Или же родители ему что-то наговорили такого, отравив парню настроение? А может, все вместе? Сложно сказать наверняка.
Сначала я хотел выявить причину этой вселенской тоски. Затем подумал, что это как-то глупо. Потом все же спросил. И получил мутный невнятный ответ, который и ответом-то назвать с большой натяжкой можно.
Спали мы вместе. Это я, закинув постельное белье, которым пользовался пацан, в стиральную машинку, заявил, что все грязное, а новое пачкать я ему не дам. Пожав плечами, парень спорить не стал, и большую часть бессонной ночи я пялился на его макушку.
В понедельник, придя с работы, сожителя дома не обнаружил. С тревогой засомневавшись, я наткнулся на красный чемодан в привычном углу и успокоился. Сожитель пришел немного погодя: снова, судя по внешнему виду, тусовался у своего братца. Разговаривал он все так же мало. На меня практически не смотрел.
Во вторник выдался тяжелый рабочий день. Домой приволок ближе к девяти вечера; пробка по пути высосала всю оставшуюся энергию. Пацан, когда я возник на пороге, смотрел телевизор. Увидев мою хмурую недовольную морду, он молча ушел на кухню. Я услышал звук поджигаемого газа.
Помывшись и переодевшись, сидя на кухне, я с аппетитом поглощал ужин. Парень прекрасно накрыл стол - насколько вообще можно прекрасно накрыть стол у меня дома. Зачерпывая ложкой бульон (это Лапин в последний раз постарался), я, глядя на пацана, который сидел рядом и тоже хлебал суп, удивился:
- Ты еще не ел, что ли?
- Не-а, - помотал тот головой. - Тебя ждал.
Надо же. Мне даже особо язвить не хотелось: было немного приятно. Немного.
Какое-то время раздавалось лишь чавканье. Когда неловкое молчание стало угнетать меня, я деликатно поинтересовался:
- Уже собрал вещи?
- Угу, - промычал пацан.
- Ничего не забыл?
- Угу.
- Ну смотри, - растерянно пожал плечами. - Во сколько завтра пойдешь-то?
- Не знаю. Часов в шесть-семь.
- О, - протянул я задумчиво. - Я могу завтра опять задержаться. Если меня вдруг в это время не будет - закроешь все окна, входную дверь и ключ кинешь мне в почтовый ящик.
Лицо у пацана разочарованно вытянулось. То ли ему стало обидно, что завтра мы можем толком и не попрощаться, то ли его расстраивало то, что я потребовал ключ обратно. В любом случае, как бы то ни было, пацан буркнул только, мол, хорошо, и снова уткнулся в тарелку. Мне оставалось последовать его примеру.
***
Среда выдалась неясной. Проснувшись утром, я всего один-единственный раз взглянул на спящее лицо пацана, после чего даже носом не вел в его сторону. Отчего-то в душе поселилось чувство, что уйдет он раньше, чем я появлюсь дома.
Так и случилось. В почтовый ящик, оказавшись в подъезде, я не заглянул просто из принципа, но, уже ковыряясь ключом в замке, что-то подсказало мне, что войду я в пустую квартиру. С любопытством пройдя внутрь, я уверился в своих предположениях: обуви парня не было на месте, а красный чемодан отсутствовал.
Выдохнув, почесал макушку. А затем, нетерпеливо разувшись и сняв верхнюю одежду, направился прямиком в туалет. Живот крутило - цензурно не опишешь.
Остаток недели прошел как обычно. За исключением того, что спал я теперь один и больше меня никто не дергал. Один раз звонил Лапин, сказал, что на следующей неделе отдаст деньги, которые занимал у меня. Потом звонила Светка. Без умолку трещала о новой обставленной детской, вытянула с меня обещание приехать в гости. Осторожно упомянула о своем ухажере. Намекнула, что у них с ним все серьезно и они даже начинают загадывать наперед. Я в свою очередь рассказал о том, что пацан наконец-то ушел домой. Насовсем. Остаток разговора Света то ли причитала, то ли радовалась за парня.
Мне нездоровилось. Чувствовал я какое-то недомогание, вялость. Зачастил наведываться в туалет. Сделал вывод, что чем-то траванулся. Наверное, со своим "супом" Лапин что-то намудрил. Странный вкус у него был, если подумать.
В конце недели все же заскочил к родственницам. Алинка где-то болталась, так что я ее не застал. Вроде со своим новым парнем в киношку ходила. Так мне тетя сказала, по крайней мере. Юлька висела снова на мне, щебетала весело, уминала шоколадку, которую я притащил. Светка тоже много говорила: о своем ребенке да о Толике, том самом мужчине. Выглядела она счастливой. Детская и правда оказалась славной.
Домой вернулся поздно вечером. Есть не стал - поужинал у Светки. Принял горячую ванну, а потом лег спать. Делать особо было нечего.
На следующий день заплатил за квартиру и коммунальные услуги. Зашел по пути в супермарект, закупился лапшой быстрого приготовления. Там же в аптеку заскочил. Так плохо я себя больше не чувствовал, но подумал, что неплохо было бы купить кое-какие лекарства. На будущее, мало ли.
А вот через день в подъезде я, к удивлению, столкнулся с пацаном. Тот спускался мне навстречу. Подняв на него глаза, я вскинул брови; сожитель... бывший сожитель тоже остановился. Помедлив, криво улыбнулся.
- Привет.
- Привет, - хмыкнул я в ответ, чуть нахмурился. - Какими судьбами?
- К Славке заходил.
- О, - протянул я, продолжив подниматься, на ходу предложил: - Зайдешь?
Помявшись, пацан кивнул. Отстал на лесенку, следуя за мной. Когда я открывал входную дверь, он, наверное, для того, чтобы не молчать, спросил:
- А... ты откуда? Сегодня вроде выходной.
- А? Да на могилу к родителям ездил, - мельком оглянувшись, сделал приглашающий жест рукой. - Проходи.
Парень сконфузился. Промямлил себе что-то невнятное под нос, все же зашел. Зайдя следом и закрывшись, я повернулся к нему лицом. Закатил глаза.
- Ну? Чего стоишь как неродной? Разулся бы хоть. Чаем уж напою, так и быть.
Снова кивнув, пацан стянул с себя обувь. Снял и куртку, повесив ее на крючок вешалки. И робко прошел в зал, словно не жил здесь больше двух месяцев, а являлся посторонним человеком. Кинув короткое: "Садись", я ушел на кухню, поставил чайник на плиту. Появившись в проеме, поинтересовался:
- Чай, кофе? Ладно-ладно, не разевай варежку, все равно у меня только чай есть. Печенье будешь? Светка угостила.
- Угу, - пришипившись на диване, серьезно промычал парень; я опять скрылся из вида.
Вернулся минут через десять. Принес кружки и пакетик с печеньем. В вазочку догадался высыпать только погодя: умная мысля, как говорится, приходит опосля. Одну из кружек отдал пацану, пакетик положил на диван между нами; сам сел рядом. Устраивать чаепитие на диване было не шибко удобно, но идти на кухню мне почему-то не хотелось. То ли немытая посуда меня нервировала, то ли обстановка в зале была уютнее.
Закинув ногу на ногу и попытавшись развалиться в более расслабленной позе, я сделал глоток теплого чая. Не дождался, пока чайник закипит. Оглянувшись на молчащего пацана, спросил:
- В школу-то ходишь?
- Хожу.
- И как? Ругали, что неделю не появлялся?
- Немного. Мы сейчас прошлогодний материал повторяем.
- О. Ну да.
Тишина. Шуршание пакета, хруст печенья.
- С родителями помирился?
- Вроде как, - неопределенно пожал пацан плечами. - Но ведут себя как обычно.
- В хорошем, надеюсь, смысле.
- Да, - осторожно ответил бывший сожитель, взглянув на меня.
- Ладушки.
Какое-то время снова виснет зыбучее молчание. Затем пацан раскрывает рот первым:
- А я к Славке заходил, помогал ему вещи собрать. Он тоже обратно домой переезжать собирается.
- Серьезно? - удивился я. - Блудные детишки нагулялись?
- Ага, - смутившись, буркнул парень. - Мама пообещала бросить пить.
- Это хорошо. Приглядывайте за ней.
- Угу.
Замолчали. Тем для разговора почему-то не находилось. Витало между нами какое-то напряжение. На парня я почти не смотрел, тот на меня - тоже. Потом он произнес:
- Мне... пора. Родители ждут.
- А, ну да.
И, встав, пацан довольно быстро собрался. Обернулся один раз, поблагодарил за чай. Пожав плечами, я небрежно кинул:
- Не за что.
И, попрощавшись, закрыл за парнем входную дверь. Постоял так еще маленько, держа руку на холодной металлической поверхности. А потом, скребя заднюю сторону шеи пальцами, ушел в спальню, чтобы раздеться. Настроение было паршивым.
***
Прошла еще одна неделя. Время то летело, то еле-еле ползло. Причем ползло оно чаще дома: на работе свободную минуту для безделья выкроить было сложно. Успел даже и кран на кухне починить, чтобы не капал, и приделать новый душевой шланг в ванной, который до сих пор был сломан. Сделать его раньше как-то руки не доходили.
