сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 75 страниц)
Настроение с каждым днем все улучшалось. Я уже забил на неудачу со скандальной бабой и вовсю предвкушал тот момент, когда Артем со своими чемоданами покинет мое скромное жилье. Тогда я снова смогу разбрасывать свои носки разной степени грязноты по квартире, оставлять брюки на кресле, крошить на диван и так далее, совершенно не чувствуя угрызений совести! Ибо ловя на себе укоризненный взгляд пацана, который на десять лет тебя младше, невольно теряешь все удовольствие от загрязнения и захламления квартиры.
По мере того, как мое настроение все росло с каждым часом, Артем становился все грустнее и задумчивее. А вечером последнего дня перед его уходом я, натянув победную ухмылку, плюхнулся рядом с ним на диван и полностью погрузил пацана в уныние словами:
- Хочешь, вещи помогу собрать?
Артем отказался, но я и не обиделся. Мысленно ликуя, чуть ли не танцующей походкой скрылся в спальне, чтоб не видеть тоскливой рожи.
Ближе к ночи пацан начал свои сборы. Чем-то шуршал, ходил, хлопал дверями. Потом все затихло, парень лег спать. Я тоже долго не сидел и ушел на боковую вслед за Артемом. Почти тут же уснул, сладко улыбаясь мыслям.
Вот только одного я не учел. Забыл или, вернее сказать, из-за накатившей радости потерял бдительность о кое-ком, о ком забывать не следует. Но об этом немного позже.
Спал я беспокойно, снился какой-то бред. Сначала мне снилось, что я мыл пол, потом в роскошном ресторане ел лапшу быстрого приготовления, но у меня неожиданно вывалились все зубы. Это, кажется, привело меня в бешенство. Мне показалось, что в выпадении зубов виноват никто иной как официант, и только я хотел вмазать ему хорошенько, официант почему-то превратился в моего начальника и сам ударил меня. От очень правдоподобной боли я, вздрогнув, даже проснулся.
О сне, пустой информации, тут же забыл. Полуприкрытыми глазами смотрел в белый потолок, сонной головой пытаясь понять, что не так. Телу почему-то было тяжело и очень жарко, а еще на лице оказалось чья-то рука.
Рука. Чья-то. На моем лице.
Взяв маленькую ладонь в свою широкую лапу, убрал ее с лица. Очень медленно повернул голову влево. Потом вправо. Снова уставился в потолок, ничуть не изменившись в лице.
Первой мыслью было, что я попал в женский гарем. С одного бока, свернувшись калачиком и забрав все одеяло, сопела Алина. С другого, закинув на меня ноги и оттесняя приличным уже животиком, пристроилась Света и дышала мне в шею. А Юля так и вовсе почему-то лежала на мне, раскинув руки и ноги в разные стороны, во сне пуская слюну.
Я вздохнул. Что сказать? Затрудняюсь описать свои чувства. Слишком много, и все они противоречат друг другу. Но одно я знал точно, эти три особы явились сюда хрен знает когда и вполне уютно устроились на моей кровати не просто так. Далеко не просто так!
Я осторожно убрал руку Светы со своей головы. Привстал, оперся одной рукой о кровать и, придерживая другой младшую сестренку, резко перевернулся животом вниз. Отпустил сестру. Юля, оказавшись снизу, даже не шелохнулась. Так же бесшумно переложил тетины ноги с себя и выбрался на свободу.
Проделав эту махинацию, на цыпочках вышел из комнаты и тихонько закрыл за собой дверь. Выдохнул сквозь зубы. Резко повернувшись на пятках, целенаправленно подошел к дивану, где спал пацан, сладко причмокивая. Прежде чем обрушить на него весь свой гнев, потому что я не сомневался, что три особи женского пола в моей кровати – это его рук дело, посмотрел время на сотовом телефоне, который нашелся около телевизора.
Шесть утра! Шесть утра, мать вашу!
- Эй! Пацан! Давай вставай! – я довольно грубо растолкал Артема, а на его непонимающий и не соображающий со сна взгляд нахмурился. – Какого хрена?
- Какого? – повторил тот, моргая.
- Да, вот и я спрашиваю тебя: какого?!
- А что не так?
Пацан откинул одеяло, сел, широко зевнул и вопросительно на меня уставился. Я раздраженно махнул рукой.
- Что не так, спрашиваешь? Показать?
Артем неуверенно кивнул. Я приказал следовать за мной и, еле сдерживаясь, чтобы не орать от возмущения, тихонько приоткрыл дверь в спальню и отошел в сторону, давая Артему разглядеть «в чем дело».
Тот кинул на меня чуть подозрительный взгляд и заглянул в щель. Он пялился туда минут пять, а потом сам закрыл дверь. Его широко раскрытые глаза и недоумевающее выражение лица меня напрягли.
Пацан полностью убил меня, удивленно прошептав:
- Ого, а что они здесь делают? Так рано. Когда вы их уже успели пригласить? Я не слышал, как они вошли.
Только открыв рот, чтобы разразиться гневной триадой, я тут же его закрыл. А потом, вздернув брови, непонимающе спросил:
- В смысле? Так это не ты?
- Что «не я»?
- Пригласил их? – кивок на закрытую дверь.
Неожиданный храп заставил нас обоих вздрогнуть и настороженно покоситься на дверь. Артем, опять переведя на меня взгляд, отрицательно покачал головой. Я еще больше удивился.
- А как… как же… Как же они тогда попали? Ключа ведь всего два, и они оба у меня.
Озадаченный и подозрительный взгляд на Артема. Тот, спохватившись, яростно замотал головой, мол, он к этому всему не имеет никакого отношения.
Значит, эти три… обожаемые женщины действовали и что-то замышляли у меня за спиной. Господи, ну за что?
Я тяжело вздохнул и обеспокоенно наморщил лоб. Потом кинул измученный взгляд на паренька. Тот ответил мне немного смущенной, но в целом вполне понимающей улыбкой и предложил:
- Чаю?
Мне оставалось лишь кивнуть. Поплелся на кухню. Артем резво налил в чайник воды и поставил кипятиться, полез в холодильник. Я же плюхнулся на стул и погрузился в долгие раздумья, следя за пацаном глазами.
У него, кстати, волосы отросли или мне так кажется, потому что они в беспорядке после сна?
Подпер щеку рукой. Потянулся было за сигаретами, но вспомнил, что при Свете курить нельзя. Отдернул руку. Тяжело вздохнул. Опять малинник.
- Это действительно не ты? - еще раз спросил я, когда Артем поставил передо мной кружку с чаем и сел напротив.
Тот покачал головой и откусил приличный кусок от бутерброда. Я хмуро отпил из кружки.
- Что же они тогда здесь забыли? Неужто прощаться пришли? Так ведь я тебя не с самого сранья выгоняю. До вечера уж потерплю.
Парень грустно вздохнул. В груди что-то проскользнуло. Чувство, похожее на жалость, но я быстро отогнал подобные мысли. Раз решил, что сегодня пацан съедет, значит, так и будет!
За окном только светало. Было немножко прохладно. Я вспомнил время.
Шесть утра! Так рано мне давно не приходилось вставать. Досадно наморщившись, подошел к окну и отдернул занавеску.
Занавеска была совсем недавно постирана и теперь слепила своей белизной. А я уже и забыл за полгода ее изначальный цвет. Нет, в принципе, по ее прошлому серому виду с несколькими жирными пятнами можно было догадаться, что она была когда-то белой, но все же я отвык от ее чистого вида.
Выглянул в окно, которые выходили во двор. Сейчас он пустовал, что не удивительно, и только изредка из подъездов соседних домов выходили люди, спешащие на работу. Вспомнив, что через полторы недели у меня и у самого кончается отпуск, я обеспокоенно наморщил лоб.
Да, к отдыху быстро привыкаешь, а потом подстроиться под темп работы бывает очень сложно.
Обратно сел на стул. Пацан широко зевнул. Ну да, разбудил я его почем зря, ну и что теперь? Дома отоспится, у него все равно каникулы!
Позже, когда уже рассвело, проснулась Света. Потирая глаза, она вышла из спальни. Я в это время сидел в кресле, хмуро подперев щеку рукой и щелкал каналы, а пацан, подмяв под себя одеяло, дрых на диване. Тетя с растрепанными волосами умильно взглянула на Артема.
Ей всегда нравились спящие люди. Как она сказала, шуму от них мало, а лицо очаровательно.
Не сказал бы. Вот взять даже того же самого Матвея. Однажды он поругался со своей Женей, и мне пришлось пустить его переночевать. Так тот, когда уснул, так храпел, только разве что штукатурка не сыпалась. И очарования в нем было мало: задранная футболка, волосатые ноги и руки раскинуты в разные стороны, рот так открыт, что я мог без труда просунуть туда свой кулак. На любителя такой видок, разве я не прав?
Хотя, кинув взгляд на спящего пацана, я не мог не согласиться со Светиным умиленным вздохом. Было в нем что-то по-детски милое. Вот только что, сказать трудно. Оставалось только фыркнуть себе под нос.
Света решительно подошла ко мне, настойчиво потянув за руку. Хоть она и казалась маленькой и хрупкой, силы у этой женщины было не занимать.
Едва успев выключить телевизор, я пошел за ней на кухню. Отпустила меня Света только тогда, когда прикрыла за нами дверь.
Поняв по ее лицу, что предстоит долгий и весьма неприятный разговор, я вздохнул. Плюхнулся на стул, но тут же встал. Предложил чаю. Света кивнула. Когда перед тетей стояла самая приличная из всех кружка с ароматным чаем и вазочка с конфетами, – от всего остального Света отказалась, - я позволил себе сесть и задать давно мучающие меня вопросы.
- Как и на хрена?
Света неодобрительно на меня уставилась.
- Я не совсем тебя понимаю.
- Не прикидывайся, - я нахмурился. - Как вы сюда попали? Ведь от моей квартиры всего два ключа, и они оба у меня. А на хрена – это…
- На хрена мы сюда приперлись? – понимающе кивнула Света, перебив меня.
Я осторожно кивнул в ответ.
- Ну, ключей, например, может быть и не два, - растягивая слова, загадочно произнесла тетя, отправив в рот конфету. Мельком взглянув на мое возмущенное лицо, она быстро продолжила: - Не перебивай! И разве мы не можем прийти к тебе погостить?
- Но не в шесть же утра!
- А мы и не в шесть пришли, а около трех ночи. Плохой у тебя слух, Вадик, грабителей, случись что, не услышишь.
Я поперхнулся. Ладно, плевать на ключи, зная Свету, можно предположить, что она втихушку еще один дубликат сделала. Но приезжать в гости к племяннику посреди ночи всем скопом – это даже для нее странно.
- И зачем?!
- А вот захотелось, и все тут!
- Да ну?
- А вот да!
Бессмысленная перепалка продолжалась еще некоторое время, пока дверь вдруг не открылась. Вошла хмурая Алина с гнездом на голове, сонно потирая кулаком глаз. Войдя, она тихонько закрыла дверь. Взяла графин и полезла за кружкой. Я молча смотрел за тем, как сестра хозяйничала у меня на кухне. Только выпив воды, сестра соизволила повернуться к нам и недовольно проворчать:
- Чего вы кричите? Я из-за вас проснулась. Будете так горланить, Юлю разбудите. А Артему хоть бы хны, - уже себе под нос буркнула она, видно, завидуя тому, что он еще спит.
Подойдя ко мне, сестра требовательно похлопала меня по плечу. Я на автомате встал, а нагретое мной место тут же заняла Алина. Зевая, она уставилась на меня щенячьими глазами.
- Налей чайку, пожалуйста-а-а?
Я никогда не мог противиться этим глазам и голосу, а потому послушно полез за другой кружкой. Хоть и понимаю, что мной в некотором смысле манипулируют, но в такие моменты во мне просыпается заботливый старший брат, и я ничего не могу с собой поделать. Со стуком поставил кружку с ароматным напитком, от которого шел пар, перед Алиной.
Самому мне пришлось облокотиться о столешницу, так как стульев больше не было. Разумеется, скорое появление Юльки не заставило себя ждать. Младшая сестра, поздоровавшись со всеми, заняла свое привычное место на коленках у Алины. Я под взглядом Светы сначала помыл свою кружку, и только потом налил туда чай.
Можно подумать, я чумной! Все-таки родные люди, могли бы и из одной кружки попить.
Подождав несколько минут, я с крайней заинтересованностью обвел взглядом сестер и тетю, обращаясь теперь ко всем:
- Ну и ради чего вы пришли «погостить» ко мне в три часа ночи?
Только сейчас я заметил, что Света сидела в ночной сорочке, а Алина и Юля в пижамах. В сердце закрались плохие подозрения. Все же я старался держаться хладнокровно и уверенно. Потому что стоит лишь показать свою неуверенность, три коварные женщины попросту раздавят меня и мое мнение.
Некоторое время Алина и Света обменивались взглядами, значения которых понимали только они. Мысленно я напрягся еще больше. Мне этот их немой разговор совсем не нравился. Я уловил слабый Алинин кивок, решительный тетин взгляд.
- Мы будем жить у тебя!
Я чуть ли не осел от такого известия. Конечно, я еще понимаю, можно погостить, пусть даже с ночевкой на несколько дней, но… жить?!
- Что? – переспросил слабым голосом, попросту не желая верить серьезному тону Светы.
Не скажу, что мне так противно или пугает то, что я могу снова жить со своими любимыми родственниками. Любимыми, подчеркиваю! Ведь раньше жил с ними как-то и не один год.
Но сейчас, когда я уже отвык от каждодневных слез и резких перемен в настроении да плюс еще тетя со своей беременностью… И я привык к своей холостятской жизни в своем срачевнике, как называет мою квартиру Матвей, тишине, спокойствию и отсутствию еды. Пусть с Артемом еды стало в разы больше, но если при нем мне не хотелось мусорить, чтоб не портить себе настроение от его взглядов, то при Свете мне и подавно нельзя будет этого делать!
Не мусорить, не курить, уделять всем время, ложиться не позже часа ночи, заправлять поутру постель – да я же чокнусь!
Не отрицаю, я всех их очень, сестер и тетю, люблю, но зачем у меня жить-то? У них дом не так далеко, можно просто в гости ходить. Да и у самого меня квартира куда меньше, чем у них, – если там нам было вчетвером тесно, то здесь и подавно! Да плюс еще пацан. Хотя к вечеру его уже здесь быть не должно. Но это сути не меняет.
Еще раз переспросил:
- Что?
- Вадик, не строй из себя умирающего лебедя!
- Но… зачем?
Тетя вздохнула. Юля шуршала фантиками от конфет и во взрослый разговор не лезла.
- Хочется. А нельзя?
- Нель… Нет, не то чтобы нельзя, но вот чтобы так сразу и жить?!
- А что тебя так приводит в ужас? – возмущенно вздернула брови Света.
Сказал бы я, что, но лучше не надо. Обидятся еще, потом прощения на коленях вымаливай, все равно хрен получишь.
- Да потому что места мало! – нашелся я.
- В тесноте, да не в обиде. Я права, Алина?
- Ум, да, - сестра неуверенно кивнула.
Я разве что за голову не схватился.
- И насколько вы планируете остаться?
- До конца лета.
- Но сейчас только середина июля!
- И что?
Мне захотелось убиться. Если не о стену, то об стол. Как что? Как что?! Полтора месяца – это слишком много! Я еще согласился бы на несколько дней, но до конца лета - увольте.
И все же мне пришлось задуматься. Конечно, не сильно-то хочется проводить остаток лета «в тесноте, да не в обиде», но и отказать я… просто не мог.
- Ладно, - все же сдался я, тяжело вздохнув.
Света, Алина и Юля заулыбались. Мне же пришлось грустно наблюдать за счастливыми лицами.
Когда на кухню зашел пацан, пришлось сходить в спальню за еще одной, запасной, табуреткой, что использовалась местом сбрасывания для одежды. Надеюсь, Света это не заметила, когда проснулась.
***
Через некоторое время мы все сидели в зале на диване с неубранной постелью. Света села сбоку, подложив под себя подушку, сестры забрались под одеяло, плечом наваливаясь друг на друга, я расположился в кресле, закинув ногу на ногу, а пацану пришлось довольствоваться полом. Спросив, не холодно ли ему, девочки сжалились и отдали простынь, в которую Артем благодарно закутался.
Пультом завладела Света, метко тыкнув локтем мне под ребра, когда я за ним потянулся. Пришлось отдать.
С утра, как обычно, интересного по телевизору ничего не шло, поэтому даже советский мультфильм казался вполне забавным и увлекающим, несмотря на то, что все его видели по двести раз. Ну, я, например, точно. На удивление такая непринужденная обстановка, где все мы всё еще спросонья, неумытые и непричесанные, сидели и смотрели телевизор, даже умиротворяла.
Но спокойная атмосфера у нас в семье долго никогда не держится. Если около часа никто не задал хоть один провокационный вопрос, не пожаловался или не поспорил, то члены моей семьи начинают чувствовать себя неуютно. Вот и сейчас Света, чувствуя, что хороший момент тянется что-то слишком долго, спросила, смотря куда-то в сторону:
- Ой, а что это за чемодан?
Она указала пальцем в угол. Мы все повернули головы.
- А, мои вещи. Я уже собрался, - передернул плечами пацан, хмуро отвернувшись.
В тот же миг глаза милых дам тут же округлились.
- Как? Ты уходишь? – закричали они в один голос.
Теперь уже я раздраженно передернул плечами. Такое почти искренне изумление что в глазах, что в голосе. Будто бы они не знали, что время двухнедельного курорта у меня в квартире сегодня истекает! Или они думали, что я смягчусь за это время и жить пацана у себя оставлю? Фигу! С чего ему такая честь? Мне своих-то детей не надо, а чужих и подавно.
- Да. Разве я не говорил, что он живет у меня только эти две недели? - ответил я за угрюмо молчащего Артема.
Девочки теперь смотрели на меня, грозно нахмурив брови. Я еле сдержался, чтоб не застонать – знаю, что означает такой взгляд.
- Что? Вадик, но мы думали, ты шутишь!
Голос Светы казался до возмущения серьезным. Я только скривил губы и кисло ответил:
