355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Скромный эксплуататор » Мальчик нарасхват (СИ) » Текст книги (страница 52)
Мальчик нарасхват (СИ)
  • Текст добавлен: 15 мая 2017, 20:00

Текст книги "Мальчик нарасхват (СИ)"


Автор книги: Скромный эксплуататор



сообщить о нарушении

Текущая страница: 52 (всего у книги 75 страниц)

- У кого ты залег? Я всех на уши поднял, всех проверил: ни у кого тебя не оказалось. Либо тебя просто не сдали? Ха! Хотел бы я таких друзей-партизанов… А ты вообще в курсе, что мамку успокоительным напоить пришлось? Ну? Чего молчишь? Стыдно? - Ты можешь просто помолчать? - не оборачиваясь, с бесконечным терпением в голосе обратился ко мне Слава. Я замолк, нахохлившись. Свернув за угол забора, мы остановились. Я огляделся. По правую руку, за забором, располагался детский сад. Слева – пустующий двор, окруженный жилыми домами. Мысленно я отметил, что никогда ранее здесь не бывал. Услышав вздох, прекратил крутить головой по сторонам. Слава подошел вплотную к забору, дотронувшись до него руками. - Ну? И чего ты хочешь? - Хочу узнать, какого фига ты сбежал из дома. - Захотелось! - А если серьезно? - Я серьезно. Брат снова взглянул на меня и по его глазам я понял, что он не шутит. Напрягся. - То есть вот так ни с того ни с сего? Должны же быть причины! Слава закатил глаза, усмехаясь то ли моей наивности, то ли еще чему. Разведя руками, он подтвердил: - А они и есть. - И какие же? Усмешка сползла с лица брата. Он наморщил лоб, с досадой обтряхнув ладони. - Слушай, ты и правда ничего не понимаешь или просто притворяешься? Последний шанс, - добавил он почти шепотом, а я удивленно покачал головой. - Нет. - Что «нет»? - Я не притворяюсь. Говори уже как есть, и пошли домой. Сердито наблюдая, как Слава садится на корточки, пряча лицо в ладонях, подождал пару секунд и пнул камешек, который попался под ногу. Это сработало, брат поднял голову, смотря на меня снизу вверх. Было видно, что он собирался с мыслями, а я же помешал его размышлениям. Наконец-таки он подал голос. - Знаешь, мне просто надоело терпеть все это. Мама с папой слишком заняты друг другом. Иногда мне кажется, что им приносит неописуемое удовольствие вопить и выяснять отношения, а потом каждый в своем углу упиваться свои горем и жалеть себя. Их хоть алмазами засыпь, даже не заметят. На минуту парень замолчал, задумавшись. Затем он продолжил: - И ты ничем не лучше их. Так же шатаешься по дому: несчастный, страдаешь, мучаешься, ногти грызешь. Взглянешь - хочется взять и утопиться. Возмутившись, я не смог сдержаться. - Но я ведь тоже переживаю! Думаешь, одному тебе плохо из-за того, что разлад в семье? А у меня, между прочим, и другие проблемы есть, помимо семейных. Слава раздраженно закатил глаза, выпрямляясь. - Конечно, у тебя есть другие проблемы. Но они есть и у меня. И при этом я не изображаю из себя великомученика. - Но мои проблемы отличаются от твоих. На мою попытку возразить брат всплеснул руками. - Ну разумеется! Они намного больше и серьезнее, чем мои. Раз в сто, если не в тысячу. И родители также думают. «Да ну этих детей! Мои проблемы куда важнее, чем их, вместе взятые». - Нет, я не это имел в виду… Да ты и сам ведь ничего не говоришь! - А ты хоть раз спрашивал? Ты тоже молчал, но я ведь почему-то поинтересовался. А знаешь почему? Потому что мне было не все равно. - Мне тоже не все равно! - Да? – хмыкнул парень хмуро. - Что-то не видно. Ты ведь наверняка видел меня. Я отличался от себя прежнего. Ты должен был это заметить, сколько бы я не старался этого скрыть. Я видел изменения в тебе, когда ты не хотел этого показывать. Но мои ты предпочел не замечать. Как, впрочем, и все. - Но я думал, что это из-за родителей! - Хорошее оправдание, - брат кивнул. - Но как бы то ни было, все же ты был в большинстве зациклен на своих проблемах. - А мне прыгать от радости и раздаривать улыбки направо и налево надо было, когда мой лучший друг меня предал?! Лицо вдруг загорело. Неужели меня задели его слова? Словно почуяв это, Слава бросил на меня взгляд, окатив холодом. - По крайней мере, тебе понравилось жалеть себя после этого. - Да?! Ну уж прости! А ничего, что после этого я всех друзей растерял? - Ты сам виноват в этом, - парень пожал плечами. - В чем? Они отвернулись от меня! - Это ты от них отвернулся! Видимо, Слава потерял последние остатки самообладания, потому что тоже перешел на крик. – Ты закрылся, ты оттолкнул их! Никто ни о чем не знал, но ты разомнил о себе невесть что: стал особенным, самым несчастный парнем, которому нанесли глубокую душевную рану. Думал, что все каким-то образом прознают, и все, конец! Я не мог даже слова выдавить, ошарашенный внезапным криком. Между тем брат, тыча пальцем мне в лицо, не останавливался: - Но никто ни о чем даже не подозревал. Это ты думал лишь о плохом и жалел себя, не видя и не слыша никого. Дожалелся! Сколько раз твои друзья звонили и спрашивали, что случилось? Сколько раз пытались утешить и приободрить, несмотря на то, что ты молчал? Но сколько раз ты отвечал им, что они все равно не поймут и сколько раз игнорировал их искреннее волнение и внимание? Это не они отвернулись от тебя! Это ты отвернулся от них, от их помощи! И они просто сдались. Поняли, что бесполезно, и отстали. - Но Олег… - А что «Олег»? Если бы ты вовремя дал ему промеж глаз, ничего бы не случилось. Возможно, ты даже не потерял бы друга. Лучшего друга, - с презрением добавил Слава. – А теперь… Нет, и не надо мне заливать тут, что ты драться не любишь! Ты все можешь, только тебе не хочется прилагать усилия. И все потому, что ты слабохарактерный и трусливый. И тупой, судя по всему. Несколько минут я стоял в оцепенении, сжимая и разжимая в бессильной ярости кулаки. Щеки горели. Качая головой, теперь я принялся нападать. Ведь, как известно, лучшая защита – это нападение. - Легко сказать! Легко просто смотреть со стороны, не испытав и части того, что испытал я! Окажись ты на моем месте, ты бы так не говорил! - Верно, - презрительно хмыкнул брат. – Я бы так не говорил. Я бы попытался что-нибудь сделать. Точнее сказать, изменить что-нибудь, а не сидеть в углу, мотая сопли на кулак. И вот тогда я потерял последний контроль над собой. Видимо, у меня не нашлось, что ответить Славе, вот крышу и сорвало. Полез на него с кулаками. Мы долго не могли успокоиться, разнять нас было некому. Честно признаться, ту неразбериху я помню весьма смутно. Помню только, что Слава мне бровь рассек, а я ему в нос заехал. После драки мы еще что-то кричали друг другу, но моя память скромно умалчивает, о чем именно. А затем… затем мы разбрелись, кто куда. Я, затаив жгучую обиду, направился домой, чтобы сухо сообщить родителям, что Слава не придет, брат, наверное, продолжил прерванный путь. Да-а… В тот день мы много чего друг другу наговорили. Вот только Слава смог меня простить после этого. Я его – нет. Если разобраться, то поступаю я по-свински. Потому как сказанные братом слова, что я в большей степени зациклен на своих проблемах, а до остальных мне дела нет, - таки правда. Возможно, злился, да и злюсь сейчас я потому, что осознаю это. Никому не хочется признавать свою вину. Да и вся досада скапливается на себя самого. Но нежелание признавать это направляет все негативные эмоции на Славку, который ткнул меня носом в мои же ошибки. Нашел крайнего, нечего сказать. Да уж, даже тошно стало. Слева вдруг вспыхнул огонек. Вздрогнув, я скосил глаза вбок, пытаясь понять, что пропустил, с головой уйдя в мысли. А пропустил, видимо, не мало. Сразу признав, кому могут принадлежать большие волосатые ноги и пыльные мужские сандалии, перевел взгляд на свои босые ступни, пошевелив пальцами ног. В ноздри принялся медленно забиваться противный сигаретный дым, от которого сперло дыхание. Размышляя, обязательно ли портить воздух в подъезде, когда это можно делать и дома, вздохнул. Может, уйти? - Слышь, пацан... ты это... извини меня. А? Чего? - Ну, пойми и меня: Лапин на башку свалился, в глаз ночью долбанули, в переполненный автобус с утра пораньше попал, потом еще на работе выговор сделали, мол, не возвращайся, пока освещать темные переулки не перестанешь. Вот, больничный даже взять пришлось... Я, конечно, неправильно поступил, что всю... почти всю злость на тебя выплеснул. Возвращайся, короче. Пока мужчина говорил, делая небольшие паузы для затяжек, я, потупившись, молча сидел, склонив голову и внимательно слушая. Ого! Меня просит вернуться сам хозяин квартиры, который самолично меня из нее же и турнул. Да еще и прощения просит! Завтра снег пойдет, не иначе. Все равно любопытно, с чего мне такая честь? Либо у ворчливых и вечно недовольных деданов тоже совесть есть? Может, спросить? Нет, немного зная характер Вадима, могу предположить, что он разозлится, - какого хрена я тут еще выпендриваюсь, - и уйдет, послав все к черту и хлопнув входной дверью. Все бы ничего, но в таком случае мне придется сегодняшнюю ночь провести на одном диване со Славой. Совесть и стыд с потрохами сожрут. - Ладно, - я слегка качнул головой, давая согласие. – Только вещи соберу. - Угум. Подобрав свои кроссовки, от балды напялил их на ноги, после чего встал. Полуголый Вадим в одних шортах и обуви, продолжая дымить, пододвинулся на лесенке в сторону, давая пройти. Не поднимая на него глаз, я принялся подниматься, на ходу обтряхивая зад. Чую, придется сегодня мыться. POV Вадима. Удивительно, сколько посуды может скопиться в раковине за один день. Я уж и забыл, каково это, искать чистые тарелки. Странное дело, у Матвея имеется особый пунктик относительно частоты и порядка, но, зараза, помочь убраться ни в какую не хочет! Якобы, хозяин квартиры сам должен следить за всем, в том числе и за чистотой. То бишь на мою скромную просьбу помыть тарелочку (ну, ладно, тарелочки и кружечки), меня послали в одно интересное место и прочитали нравоучительную лекцию. Связался на свою голову с «чистоплотником». Тьфу! В общем, посуду никто из нас так и не помыл, хотя на кухне я ловил укоризненные взгляды Матвея. А я что? Я хозяин квартиры, а не десять в одном! То есть повар из меня никакой, уборщик тоже так себе, а об остальном даже говорить не хочется. Вот тогда и пришло досадное осознание, что будь бы здесь пацан – посуда бы не накапливалась в раковине. По собственному желанию или же нет, у раковины он проторчал бы в любом случае. А еще мусор вынес бы. Потому как Лапин, падла, даже вшивый пакет до мусорки донести не может, хотя ему по дороге. Сразу отнекиваться начинает, рожу кошмарную строит, занудствует. Сам же я слишком ленив для этого. Да и устраивает меня все, это Матвей мне своей кислой миной и замечаниями всю малину портит. Гаденыш. К слову сказать, белобрысый мне глаза мозолил лишь утром и вечером. В пятницу свалил куда-то по делам до самой ночи, а в выходные где-то шлялся. Похоже, его таинственные планы не изменились, потому что больно уж у Лапина морда довольной была. Да и в субботу у меня он не ночевал. Интересно, где пропадал? Как-то не верится, что со своей невестой помирился. Это что касается Матвея: с этим парнем все понятно. Теперь что касаемо злополучного четверга. На работе мне дали нагоняй за мой внешний вид. Точнее сказать, фингал мой никого не восхитил. А я тут еще на начальство так неудачно наткнулся. Ну не могу я ходить как пират с повязкой на глазу! В общем, надавали мне по ушам, пришлось больничный взять. Пятница протекла так себе. Утром я подскочил в шесть утра, так как забыл отключить вечером будильник. Лапин, наоборот, проспал, сильно опоздав куда-то, из-за чего поднял ужасный шум и суматоху, разбудив и меня до кучи. Когда Матвей все же оставил меня в покое, я снова рухнул в кровать. Проснулся ближе к двум часам дня, чувствуя, что больше не могу спать. Еще понял, что если продолжу валяться дальше, помру от голода. Радости от незапланированных выходных не было. Может, я стал слишком взрослым, чтобы радоваться подобному? День выдался на удивление бессмысленным. Все время я просидел за компьютером. У меня даже ноги затекли, забавно. Ближе к вечеру выполз-таки из спальни, ощущая, насколько сильно устали мои глаза. Всухомятку зажевав бутерброд, полистал журнал, случайно найденный на холодильнике. Покурил. Принял душ. Плескаться в ванной почему-то не хотелось. Еще часа два убил, щелкая каналы по телевизору. Снова покурил. Позвонил Светке, поинтересовался, как они там с девчонками поживают. Зачем-то занял денег в долг. Наверное, как предлог. Удивительно, я несколько обрадовался, когда притащился Лапин, но вида не подал. Впрочем, уже скоро пожалел о приходе друга: тот оказался поддатым, и его снова потянуло на глупое нытье. Ужинать мне пришлось в одиночестве, Лапин сладко храпел на не расстеленном диване. Еда оказалась какой-то безвкусной и конфетки к чаю не нашлось. Дерьмо, в общем, а не вечер. Выходные выдались унылыми. Меня разбудил болеющий с похмелья Лапин, который демонстративно стонал и призывал вылечить его. Я ведь врач? Врач! А специализация – это что? Это так, мелочь, отброшенная за ненадобностью. Главное, что врач. Затем белобрысый куда-то слинял. При этом выглядел он вполне бодрым и веселым, совершенно отличаясь от того помятого чудовища, которое с утра залезло в мою кровать и стенало о помощи. Шут, блин, гороховый. Субботу я планировал провести так же, как и пятницу. Вот только в чьи-то другие планы совсем не выходило потакать моим желаниям, потому что электричество внезапно вырубило. Как оказалось, это не у меня вышибло пробки. В подъезде через глазок я увидел несколько озадаченных соседей, которые интересовались друг у друга, есть ли у кого свет. Надеясь, что это не надолго, я ушел обратно в спальню, плюхнувшись на нагретый стул. Откинувшись на спинку, закрыл глаза, невольно прислушиваясь. В квартире было как-то непривычно тихо. За приоткрытой дверью не доносилось монотонная болтовня телевизора, не журчала вода в ванной комнате, не гремела посуда и не было слышно невнятного сердитого бормотания, которое постоянно напоминало мне, какой я тиран и деспот. Даже вечно включенный, кроме таких случаев, как этот, компьютер не жужжал. Только на улице пищали дети, сигналила где-то машина да отдаленно звучали глухие голоса выползших из своих квартир соседей. Неужели у меня всегда было так тихо? Два месяца назад я не обратил бы внимания на подобную мелочь, даже если бы и отключили свет. Наверное, потому что привычным делом было почесать задницу, не опасаясь чьего-то косого взгляда, громко рыгнуть или еще лучше пернуть. Откровение, конечно, так себе, не спорю. Но я без проблем находил себе увлекательное, - впрочем, не всегда, - занятие, переставая попросту замечать что-либо вокруг. Тогда тишина мягко обволакивала. В какой момент она стала так давить? Странно как-то. Еще страннее было то, что заняться было нечем. Да, в некотором смысле я зависим от компьютера и телевизора, как и все современные люди, но не настолько, что подыхал без них от безделья. Компьютер не подавал признаков жизни, телевизор тоже безмолвствовал, холодильник ничем особо не удивил, холодно показав, что жрать нечего. В раковине оказалось шесть тарелок и пять кружек разной степени загрязненности, пакет с мусором продолжал источать зловоние, поэтому пришлось вынести его на балкон. Вздремнуть не удалось, помыться тоже – отключили горячую воду. Они там издеваются все, что ли? Красотки с любимых журналов ситуацию не улучшили. Заметил на подоконнике спасительную пачку сигарет. Глядя через оконное стекло на бегающих детей, подумал пойти прогуляться. Выйти из квартиры, именно чтобы отдохнуть, расслабиться, подышать выхлопными газами, солнышку порадоваться. Давно я на улицу не выбирался, только лишь на работу или в магазин иногда. Затем вспомнил о своем добротном синяке на лице, от которого люди будь здоров шарахались. Гулять, прикладывая белый кружевной платочек к больному глазику, не прельщало. Настроение испортилось окончательно. Сквозь накрывающее раздражение отчетливо подумал, что не прочь с кем-нибудь поговорить. От скуки начал считать время, пока не задремал. Когда очнулся, свет и воду уже дали. До трех ночи проторчал в Интернете. После, покурив, завалился спать. *** Утром сквозь сон раздраженно пробурчал, чтобы пацан вырубал комп и валил из моей комнаты, так как спать мешает. Затем вдруг вспомнил, что пацана здесь быть не может. Компьютер я, судя по всему, с ночи забыл выключить. Стало как-то неудобно. Чем-то позавтракал, умылся. Долго критически разглядывал свое отражение, уделяя особое внимание лицу, гадая, когда, наконец, сойдет синяк, и можно будет выйти на работу. Заявился Лапин, принес немного провизии. Отлично, не нужно морочить голову насчет обеда и ужина: в магазин идти ужасно не хотелось. На кухне Матвей что-то увлеченно рассказывал, уплетая обед и гогоча на всю квартиру. А я, подперев щеку рукой, неожиданно задумался, где сейчас находится пацан. Дома с родителями, у брата или у кого еще? - Зыкин… Зыки-ин… Зыкин! - Да чего?

    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю