сообщить о нарушении
Текущая страница: 60 (всего у книги 75 страниц)
- Ясно. Славе бы позвонил, - чуть наморщилась Наталья, запустив руку в карман плаща.
Я буркнул нечто нечленораздельное. Ага, обязательно позвонил бы, чтобы потом совесть меня с потрохами слопала.
- Ты что-то, - продолжила между тем женщина, наконец-таки выудив на свет ключи, - совсем появляться перестал. И Славка опять целыми днями дома сидит. Не поделили что-то?
- Да так, - несвязно пробормотал я, заходя вслед за Натальей в подъезд.
Женщина, оглянувшись, искоса на меня взглянула, но промолчала. Я предпочел не заметить адресованный мне взгляд, занятый выжиманием собственной футболки. Каждый мой последующий шаг сопровождался громким хлюпаньем, а за мной тянулись мокрые следы и дорожка стекающих на пол капель.
Стараясь не прижимать руки к телу, пальцем оттянул шиворот футболки, чтобы она не липла к коже. На улице, под дождем, прилипающая одежда доставляет неприятные ощущения не так сильно, как в сухом помещении.
Распрощавшись на четвертом этаже с Натальей, которая, коротко улыбнувшись мне и пожелав поскорее обсохнуть, скрылась этажами выше, я, не теряя времени, сразу же нажал пальцем на дверной звонок. Сильно и с заметной ненавистью вдавливая небольшую чуть подпаленную кем-то кнопочку, не вытерпел и пнул дверь ногой, на что та отозвалась обиженным клацаньем.
В следующий момент меня едва не сшибло, настолько резко распахнулась дверь. Отпрыгнув в последний момент, я, не скрывая своего поганого настроения, уставился в лицо хмурому недовольному Вадиму. Зыркнув на меня, он фыркнул:
- Чего раззвонился? Я и с первого раза услышал!
- Обязательно домофон отключать? – тоже не излучая дружелюбия, буркнул я вместо ответа, проходя в квартиру.
- А что, какие-то проблемы? – через спину в тон мне кинул мужчина, почесывая голую спину.
Я от подобной наглости даже застыл на секунду. Видимо, моя озлобленная физиономия и промокший вид не пробудили в мужике и капли совести. Чувствуя, как меня распирает от обиды, перемешанной со злостью, скидывая с себя грязную расквасившуюся обувь, повышая голос, произнес:
- А ничего, что я промок?
Вадим даже остановился, удивленно повернувшись ко мне лицом. Наморщив лоб, он хмыкнул.
- А я здесь при чем?
- Домофон отключаете все время! – не вытерпев, все же сорвался я на крик. – Я там, внизу, минут пятнадцать простоял! «При чем здесь я»? – передразнил. – Посмотрел бы я на вас, пройди вы под ливнем от своего старого дома досюда пешком да еще без возможности попасть в квартиру!
Выплеснув накопившееся поверхностное раздражение, замолк. Сразу стянув с себя футболку и джинсы, кинул их прямо на пол в коридоре, не беспокоясь о луже, которая натечет с одежды в скором времени. Пусть этот докторишка недоделанный беспокоится, а мне уже все равно.
Не обращая внимания на хозяина квартиры, который стоял в легком ступоре, я дошел до своего чемодана, громко и сердито топая. Вытаскивая сухие вещи, пару раз оглушительно чихнул. Так и знал, что простужусь!
- «Своего дома»? - услышал я за спиной. – Светин, что ли?.. Так ты к Алине ходил, мелочь пузатая! И что вы там с ней делали?
Резко развернувшись, я одарил подозрительного Вадима испепеляющим взглядом и гордо удалился в ванную комнату с охапкой чистых вещей в руках. Уже набирая горячую воду в ванну, ядовито удостоверился, что щетинистого гада я действительно ненавижу.
***
В итоге, следующие несколько дней я провалялся с простудой. Первый день было особенно тяжко: высокая температура держалась до самого вечера, заставляя Вадима недовольно кривить лицо и старательно скрывать обеспокоенные взгляды; я был весьма щедр на сопли, из-за чего даже Матвей одолжил мне свой платок. Вернее, подарил, сказав, что платок - вещь личной гигиены и не может принадлежать нескольким людям сразу. Я спорить не стал, поблагодарив мужчину и даже несколько проникнувшись к нему из-за его доброты.
Ну, еще по телу волнами налегала характерная слабость и слезились глаза. Разгуливать по дому в таком "мертвецком" состоянии мне никто не дал: Матвей заявил, что не хочет весь свой отпуск болеть, а щетинистый гад проворчал, что от меня и так хлопот выше крыши.
Несмотря на то, что я весь день провел в спальне Вадима, со скучающим видом пялясь на спину последнего (он подолгу молча сидел за компьютером, иногда поворачиваясь для того, чтобы поглазеть на мою кислую рожу и смерить температуру), спать мне пришлось в зале. Я особо обижаться не стал, понимая, что мне и самому не захотелось бы спать вместе с больным человеком.
Затем мне стало значительно легче. В том плане, что температура больше не подкашивала ноги, и я мог спокойно передвигаться по квартире, хлюпая носом. Капель для носа у Вадима почему-то не нашлось, а идти в аптеку он отказался, мотивируя тем, что капли вызывают привыкание. Поэтому, размышляя над его словами, я выводил мужика из себя тем, что каждые пять секунд оглушительно шмыгал и везде забывал свои многочисленные платки.
Иногда я специально садился поближе к хозяину квартиры и смачно сморкался, отчего того каждый раз передергивало. Надо же, вроде врач, дома свинарник, а брезгливое выражение с лица так и не проходит. Будто овощей обожрался. Даже Матвей и тот терпимее относился, принося мне мои платки (после этого, правда, сразу же отправляясь мыть руки). Наверное, потому что слушал мои «швырк-швырк» только утром и вечером, когда приходил откуда-то.
- Эй, сопля, - грубым голосом смурно окликнул меня Вадим, - достал ты со своим насморком.
Гордо проигнорировав мужика, я продолжил пялиться в телевизор. С недавних пор кроме коротких односложных фраз я ему ничего не говорил, нехотя открывая рот только когда мой ответ был жизненно необходим. Раз уж решил ненавидеть, то давиться ядом буду до конца.
Правда, мое поведение произвело несколько иную реакцию, чем ожидалось: спиной я чувствовал пожирающий взгляд, а сам Вадим стал в два раза чаще разговаривать со мной. Ну, как «разговаривать»… Скорее, старался задеть колкой и даже грубой фразой. Вероятно, ситуация с моим молчанием изрядно подбешивала мужика.
- Пацан! Оглох, что ли?
Выждав несколько долгих секунд, я все же соизволил повернуть голову на голос. Мрачный Вадим, стоя в дверном проеме кухни, прожигал меня взглядом. Прежде чем что-то сказать, он пустил в потолок густой смог, вытащив сигарету изо рта.
- Смотри, что у меня есть.
Мужчина поднял руку на уровень груди, зажимая что-то пальцами. Присмотревшись, я разглядел только небольшую прямоугольную упаковку. Непонимающе наморщил лоб. Вадим, фыркнув, кинул коробочку мне, которую я неловко поймал.
- Капли? - невольно вырвалось изо рта удивленное, стоило рассмотреть упаковку вблизи.
Хозяин квартиры, прищурившись, молча отвернулся, не прекращая дымить.
***
- Стой. Пацан, а ну сюда дуй! - холодящий душу рявк, из-за которого приходится подчиниться. - Температуры нет?
- Нету.
- Ага, в тот раз ты тоже так же сказал... Да не брыкайся ты, дай я сам смерю!
Вздох. Большая теплая ладонь касается лба, застыв на несколько секунд под напряженное сопение. Позади слышится смешок, а следом и насмешливый голос:
- Зыкин, ну ты прямо мамочка: волнуешься, ухаживаешь. Вселяешь надежду, что ты еще не потерян для общества.
Матвей получает тяжелый взгляд в свою сторону и дальновидно замолкает. Вадим, посмотрев на меня, выдает:
- Вроде нет... Шуруй.
Машинально кивнув, я разворачиваюсь. Наконец-то можно помыться! Запашок пота уже и меня заставляет морщиться, а сальные грязные волосы только дополняют неопрятную картину. Раньше, еще вчера или позавчера, вымыться было нельзя: на несколько дней отключали горячую воду. Вроде трубы ремонтировали, не знаю. Греть воду в кастрюльках Вадим отказался напрочь, найдя неплохую отмазку, что я болен. И что, не мыться теперь?
На полпути к ванне я резко затормозил: вспомнил, что сухих полотенец там нет. Повертев головой, вспомнил, что одно из полотенец уже несколько дней висит на батарее в спальне у Вадима. Развернувшись, направился прямиком туда.
Возвращаясь с зеленым махровым полотенцем в обнимку обратно, увидел копошащегося в коридоре Матвея, который, напевая себе что-то под нос, куда-то собирался. Рядом, прислонившись плечом к стене, стоял щетинистый мужик, грозно хмуря лоб. Решив подождать, пока в проходе станет более просторно, застыл неподалеку. Видимо, мужчины до этого о чем-то разговаривали, потому как Вадим вдруг фыркнул.
- Иди уже!
Резко распрямившись, Матвей в ответ ему состроил гримасу.
- А вот и уйду!
- Можешь не возвращаться.
Блондинистый мужик, не прекращая что-то критически рассматривать в зеркале, возмущенно выгнул брови:
- Вот всегда ты так. А вдруг со мной взаправду что-то случится, и ты больше меня никогда не увидишь?
Хозяин квартиры некоторое время ничего не отвечал, размышляя. Потом съязвил:
- Ну да, что же я такое говорю. Ты ж мне денег должен.
Матвей только не поперхнулся. Протяжно вздохнув, пожаловался:
- Какой ты все-таки меркантильный, зараза.
- Я не алчный торгаш.
- Но близко к этому, - заметил гость и, быстро взглянув на пасмурного Вадима, торопливо развернулся к входной двери.
Пронаблюдав эту семейную сцену, я незаметно проскользнул в ванную комнату, закрывшись на щеколду. Повесив полотенце на крючок и быстро сбросив одежду на кафельный пол, с блаженной улыбкой погрузил свое тело в горячую воду, которая была набрана заранее.
Из ванной комнаты я выполз часа через полтора, не раньше. Как итог: слабость и вялость по всему телу, а также несильная головная боль из-за долгого пребывания в горячей воде.
С облегчением вдыхая прохладный воздух полной грудью, потрепал себя по влажным волосам. Стараясь быстрее пройти на цыпочках холодный пол, чтобы оказаться на мягком ворсу ковра, вскинул голову. В тот же момент глаза мои расширились, сердце затрепетало, а изо рта вырвался невольный возмущенный возглас:
- Эй!
Вадим, не успевая откинуть мой телефон, вздрагивает и поворачивает голову, надсадно морщась. Сталкиваясь с моим пристальным взглядом, он резко захлопывает раскладушку. Скребя свою щеку, мужик отмахивается.
- Да я только время посмотрел. Чего распсиховался сразу?
Подбежав к хозяину квартиры, грубо выхватываю сотовый из его рук, недоверчиво вглядываясь в дисплей. Вадим, наблюдая, как я остервенело роюсь в папке с эсэмэсками, отходит в сторону, фыркая.
- Можешь не проверять: нет там ничего. Сдался мне твой Андрей-Олег, все равно проку никакого нет.
Остановившись, я вскидываю голову, исподлобья разглядывая пречестного Вадима. Поразмышляв некоторое время, так и не понимаю, о чем он. Подозрительно спрашиваю:
- В смысле?
Оправдывавшийся до этого с видом оскорбленной добродетели Вадим вдруг разворачивается, в упор на меня посмотрев. Не выдержав, я снова утыкаюсь в раскладушку. Мокрые пряди волос неприятно щекочут кожу, отчего рука сама тянется почесать ухо.
- Я видел, как ты поцеловал его.
Откуда...
Пальцы судорожно сжимают мобильный, холодная капля медленно стекает с виска. Вода ли? Удары сердца заглушает веселое щебетание и фоновую музыку из телевизора. Шумно сглотнув, решаюсь поднять глаза.
Лучше бы я этого не делал: взгляд Вадима ясен и пронзителен, как никогда. Почему-то на долю секунды мне показалось, что он все-все знает. Даже то, что неизвестно мне. Не зная, куда себя девать, я не на шутку стушевался.
- Откуда ты знаешь? - занервничав, не стал я отнекиваться сразу, понимая, что это глупая затея. - Какая тебе вообще разница?
- Знаю, - просто ответил мужчина холодным и твердым голосом. - Неужели тебе действительно это нравится?
- А если и нравится, тебе-то что?
- Я думал... - осекся Вадим, вдруг замолчав.
Проходит несколько секунд. Будто прочувствовав общую атмосферу, из телевизора льется унылая музыка, сопровождаемая угрюмым мужским голосом. Не концертируя свое внимание на смысле слов, краем глаза смотрю на большие босые ступни в нескольких шагах от меня. Ожидание угнетает. Не вытерпев, бесстрашно вскидываю голову, готовый к настоящим разборкам:
- Чт...
Не давая мне договорить, Вадим рывком шагает мне навстречу, чуть наклоняясь. Промелькнувшее вблизи лицо мужчины заставляет от неожиданности отшатнуться в сторону, впрочем, без должных результатов: схватившая за загривок рука не дает отстраниться. Застыв, чувствую на своем лице чужое дыхание, а затем сухие жесткие губы накрывают мои.
Широко распахивая глаза, отчетливо ощущаю, как горячий язык скользит по нижней губе, отчего изо рта вырывается тихий полувыдох. Мокрый язык вдруг сменяется зубами, злой укус заставляет мелко вздрогнуть. Будто не удовлетворившись этим, мужчина припадает к губам еще плотнее, но тут же, словно передумав, резко отстраняется.
Коротко взглянув в мои ошарашенные глаза, мужчина недовольно цыкает. Затем разворачивается и скрывается в спальне, громко хлопнув дверью напоследок.
Словно очнувшись, только сейчас мои руки начинают мелко дрожать. Во рту становится сухо, укушенная губа слабо пульсирует, словно в доказательство того, что мне все это не привиделось.
- Какого... - невольно вырывается ошеломленный шепот.
========== Глава 27 ==========
POV Артема.
Из спальни Вадим вышел только вечером. Я в это время притаился в углу на диване, и не думая делать вид, что поглощен телевизионной передачей. Кусая отросший ноготь большого пальца, с неоднозначным чувством кидал частые взгляды на закрытую дверь.
Совру, если скажу, что я был спокоен. Вихрь эмоций, вскруживший голову на какое-то время, долго не давал мне адекватно оценить ситуацию. Всплывал не единственный, но самый главный и навязчивый вопрос: зачем Вадим это сделал?
Он был трезв как стеклышко, в глазах не мелькали насмешливые искорки, как если бы он вздумал пошутить. Да уж, на глупый розыгрыш его поступок был похож меньше всего. Значит, на мужчину так подействовали мои слова? Хотя, по-моему, дело в чем-то другом. Или же нет?
Остекленевшим взглядом уставившись перед собой, я все глубже погружался в раздумья, тем самым только больше путаясь и теряясь в догадках. Но к одному выводу все же пришел. Как раз в то самое время, как дверь спальни распахнулась, твердо решил: мне нужны объяснения.
Шагнувший из комнаты Вадим вдруг застыл. Повернув голову в мою сторону, он вскинул бровь, словно удивляясь: "Ты все еще здесь?". А затем, прикрыв дверь в спальню, ушел на кухню. Молча, не проронив ни звука, из-за чего я, нервно ерзая, недовольно и даже недоуменно посмотрел ему вслед.
Неужели будет делать вид, что ничего не произошло?
С другой стороны, а как еще вести себя в подобных ситуациях? Наивно было бы ждать, что тебе все с ходу по полочкам разложат. Мол, голова на плечах есть - думай сам.
Досадно покусывая палец, невольно прислушивался к доносящимися из кухни звукам. Глупо отрицать, в глубине души я все равно на что-то надеялся. Признаваться в этом, правда, пока не спешил. Пока.
- Алло, - послышался вдруг глухой голос из кухни, я насторожился. - Лапин, хлеба на обратном пути купи... Да хоть послезавтра ночью!.. Заткнись, никакой не психованный я. Чтобы завтра, когда с работы приду, хлеб на столе был... Все, давай.
Голос стих. Затем в дверном проеме показался хозяин квартиры с пузатой кружкой в руках. Поглядывая на мужика с демонстративным вопросом на лице, я так ничего от него и не дождался. Проигнорировав мою вытянутую физиономию, Вадим все так же молча скрылся в спальне, закрыв за собой дверь.
***
Проснулся я от грубоватого толчка в плечо. Нехотя разлепив веки, уставился на чьи-то выглаженные черные брюки. Позевывая, поднял взгляд чуть выше, недовольно хмурясь: мой сон прервали на самом интересном месте.
- Закрой дверь.
- Сам закрой, - вяло отмахнулся я, пряча лицо за одеялом.
- Лапин не сможет попасть в квартиру: ключи только у меня... Эй? Ты меня слышишь?
Да-да, конечно. Что-то там про Лапина, что-то про ключи. Да, я все понял. Только отстаньте от меня, наконец, и дайте поспать.
- Если сейчас же, - ухо обожгло горячее дыхание, - ты, малявка, не поднимаешь свою задницу, я сброшу тебя на пол.
Тихий хриплый голос, не предвещающий ничего хорошего, подействовал на меня как ушат ледяной воды. Едва не столкнувшись с пасмурным Вадимом головами, вскочил, хлопая глазами. Убедившись, что я точно очнулся, Вадим удовлетворенно кивнул и кинул, отворачиваясь:
- Дверь закрой.
Только сейчас заметил, что хозяин квартиры старательно причесан, расхаживает по ковру в ботинках и прячет руки в карманах куртки. Возмущенно уставился на его спину: нет, чтобы по-человечески разбудить...
- Долго ты там копаться будешь? - хмуро оглянулся Вадим, заставив меня, бубня себе под нос, подняться с дивана и торопливо добрести до входной двери.
Не прощаясь, мужчина вышел из квартиры, я молча закрыл за ним дверь. В душе поселилась какая-то непонятная досада: раньше докторишка всегда кидал короткое "пока", когда куда-нибудь уходил. А сейчас что? Вконец оборзел старпер.
