сообщить о нарушении
Текущая страница: 70 (всего у книги 75 страниц)
- Ну неправда, - возразил я, ныряя в здание вслед за родственной спиной. - У меня в холодильнике еды навалом, Лапин уже все заставил...
Тут я осекся, поняв, что сболтнул лишнего. Покосился настороженно на удивленно оглянувшуюся на меня тетю. Но та, чуть нахмурившись, сердито пробормотала:
- Ну вот видишь! Тебе уже друзья готовить начали! Сам бы чему научился.
Шагая среди пестрых прилавков, чувствуя, как всевозможные ароматы резко забиваются в нос, фыркнул.
- А я и умею.
- Почему не готовишь тогда?
- Мне это не нужно, - важно вздернул я подбородок, на что тетя ворчливо отозвалась:
- Ну да, лучше себе желудок всякой всячиной испоганить. Хозяйку себе ищи, что ли. Не могу же я или, вон, даже твои друзья вечно тебя кормить.
Дабы хоть как-то утихомирить гнев домохозяйки и отвлечь ее от опасной темы, буркнул:
- Да я суп Лапина еще лет десять хлебать буду - нескончаемый он какой-то.
А еще Матвей, похоже, только его готовить и умеет. Но, надо отдать должное, получается у него вполне съедобно: первые раз пять я его гороховый суп с удовольствием выхлебал.
Послушно таскаясь от одного прилавка к другому, со скукой рассматривал всевозможные продукты. Впихнув мне очередной пакет, Света небрежно бросила:
- Это тебе.
Я оценивающе присвистнул, взвесив пакет в руке. Любопытно заглянул внутрь, тут же разочарованно пробурчав:
- Но тут же одни овощи.
- Ну да, - вздернула носик тетя, задумчиво подсчитывая что-то в уме.
- Я же их не ем, они испортятся только.
Родственница нахмурилась. Вставая в длинную цепочку очереди за сыром, она категорично покачала головой.
- Ничего не знаю. Чтоб все съел.
Насупившись, я предложил отдать тете деньги, но та сердито замахнулась на меня, словно обидевшись. Затем, остыв, заявила:
- Интернет мне настроишь. А то уже неделю зайти не можем, Алинка мне всю кровь выпила.
- Почему я? - пробормотал уныло. - Почему бы тебе не вызвать мастера? Я ж так, любитель.
- Вот именно, что любитель. Лю-би-тель, - растягивая по слогам, повторила родственница. - Так зачем же мне твой мастер-фломастер? Он за тарелку супа мне делать ничего не будет.
Вот всегда так. Остальным, значит, за определенные услуги деньгами платят, а я тарелкой супа ограничусь. С тоской вздохнул, и мой вздох так и остался незамеченным.
- Слушай, - вдруг подала Света голос, когда очередь впереди почти рассосалась, - а что там насчет Артема?
- Пацан? - несколько удивленно повторил я, недоуменно нахмурившись. - А что с ним?
Тетя задрала голову, взглянув на меня. Чуть щуря подкрашенные глаза, она как бы невзначай поинтересовалась:
- Он все еще у тебя?
Покумекав несколько минут, я осторожно кивнул.
- Ну, да. А что?
- Да так, - обеспокоенно выдохнула тетя. - Не пора ли ему уже домой? Все-таки скоро школа начнется, да и родители беспокоятся наверняка...
- Из-за чего он сбежал?
- Что? - удивленно вскинула родственница брови. - Эм... Не знаю.
Смутившись, я кашлянул, отводя взгляд. Благо, заострять внимание на этом Светка не стала, так как последний человек перед нами наконец-то соизволил убраться вон. Пока тетя, прилипнув к витрине, тыкала пальчиком в стекло, указывая на сыры, я хмурился и матюганился. Мысленно, разумеется.
Ну да, ляпнул я вопрос, за что себя ругать? Любопытство там, и все такое. Но ведь я и сам мог догадаться, что тетя об этом знать не знает. Хотя шевелилось внутри неприятное чувство при мысли, что, может, она знала больше, чем я.
Не хотелось уступать, пусть даже и любимой родственнице. Все-таки с пацаном живу я, а не она.
Интересно, а что вообще за люди эти родители пацана? Ведь не просто же так он слинял из дому, правильно? Что-то тут не то.
Конечно, наверняка это плохие взаимоотношения. Как ни крути, но не все живут душа в душу. Далеко не все.
А, учитывая, что в семье два ребенка, и оба они решили покинуть родительский дом, не дожидаясь своего совершеннолетия, задуматься есть о чем.
Пацан живет среди конченных алкоголиков? Или, может, даже наркоманов? А может, они его даже избивают по четвергам?
С трудом удержавшись, чтобы не попросить ближе всех стоящего ко мне полноватого мужчину дать мне крепкого поджопника, я почесал макушку. Какие еще к черту избиения по четвергам?!
Лучше чем строить пустые догадки, нужно просто спросить самого пацана об этом в лоб. Да, так и поступлю.
Решительно кивнув, я послушно принял еще один пакет, все больше становясь похожим на вьючного осла.
***
Настойчиво прижимаюсь к теплым губам, проходясь по ним своим языком. Глушу мычание, срезая под корень попытку сопротивления, решительно углубляя поцелуй. Не разочаровываюсь, когда мне отвечают неуклюже, неумело шевеля губами.
Спустя несколько секунд отрываюсь, отступая на шаг назад. Убрав руки с напряженных плеч, смотрю на испуганное и удивленное лицо. Ухмыляюсь.
- С легким паром.
Проходит еще несколько секунд, и в глазах пацана вспыхивает огонек осознания. Он негодующе хмурится, пытается злиться - наверное, даже злится по-настоящему, - но молчит. Только крепче вцепляется в зажатое в руках полотенце; с влажных волос срывается и падает холодная капля.
С кухни любопытно выглядывает Лапин. Приблизившись, он отряхивает руки о собственную задницу, морщит лоб.
- Где был?
- На рынке, - последний раз скользнув взглядом по насупленному парню, повернулся к Матвею, который подозрительно пялился на пакет у моих ног. - Жрачки немного принес. Налетай.
На лице друга проступило одобрительное воодушевление. Подхватив шуршащий пакет и любопытно заглянув внутрь, он унес его на кухню. Повесив на крючок куртку, я отправился следом за ним.
Опустив пакет на стол, Матвей вдруг хмыкнул, когда я прикрыл за собой дверь и коснулся горячего чайника ладонью.
- Ты чего? - чуть удивленно оглянулся я на мужика, на что тот хитро улыбнулся.
Какое-то время Лапин таинственно молчал, выгребая овощи на стол. Я же неспешно заваривал себе чай, с удовольствием чувствуя, как тепло уютно охватывает замерзшие руки.
- Ну, - наконец ехидно произнес белобрысый, - чего лыбишься? Колись!
- В смысле? - нарочито состряпав серьезное выражение лица, недоуменно нахмурился я.
Лапин, словно подыгрывая, разочарованно протянул:
- Ну не-ет... Я, значит, к тебе со всей душой, а ты мне - хрен с маслом? Это нечестно.
Опускаясь на хлипкую табуретку, я пожал плечами.
- Ну, не будь со всей душой. Я же из тебя клещами не тащу... - видя, как Матвей начал надуваться, поспешил исправить ситуацию: - Да ладно тебе! Я ж не потому молчу, что мне сказать нечего.
Лапин недоверчиво на меня покосился. Подбрасывая в руке помидор, он скептически заметил:
- Ага, ври больше. Если бы ничего не случилось, ты бы так не скалился. И не надо сейчас рожу кирпичом делать, я все видел!
- Настроение у меня хорошее, - попытался вяло отбиться я. - Без причины. Просто так.
Лапин поморщился, веско парировал:
- Да ну? В свой единственный выходной тебе пришлось подняться ни свет ни заря, трястись в маршрутке на другой конец города, чтобы застрять на два... два с половиной часа на каком-то рынке. Неужели ты так счастлив, что в твоем пакете, кроме овощей, ничего нет? Ты ведь их так любишь.
Я скривился, почти признав свое поражение. На неприкрытый сарказм предпочел плюнуть. Ну его к черту.
- Ну так вот, - неуверенно продолжил белобрысый, видя, что я молчу, - я и подумал: точно встретил кого-то!
- Кого? - не понял я.
- А я откуда знаю? У тебя спросить надо. Девушку, полагаю. Даму с...
Мечтательно закатив глаза, Лапин красноречиво показал плавным жестом рук, с чем же именно это дама. Я загадочно улыбнулся, делая глоток обжигающего чая. Друг нетерпеливо уставился на меня, раздраженно подтягивая то и дело норовившие упасть штаны.
- Знаешь, Лапин, - все же произнес я, изрядно потрепав нервы собеседнику, - мыслишь ты как-то однобоко, и все у тебя только к одному сводится...
Не давая возмущенному потоку вырваться наружу, я быстро продолжил:
- Но да, ты почти прав.
- Почти?
- Почти, - откровенно веселясь, уставился на хмурого мужика.
Лапин закатил глаза. Со всего маху плюхнувшись на всхлипнувший стул, едва не раздавив его своей тушей, он совсем как я фыркнул:
- Зыкин, не темни. Что еще за "почти"? В чем я не прав?
Задумчиво прищурившись, я, пряча улыбку, подсказал:
- Ты сказал, что я, дескать, с женщиной встретился. Ищи свой косяк в этой фразе.
Наблюдая за потугами на лице друга, первые минут пять я конкретно развлекался, тихо булькая в кружку. Затем несчастное выражение лица меня то ли разжалобило, то ли начало угнетать.
- Ты не встретился? Или, погоди, - воспрянув духом, сделал пас рукой Матвей, - это была не женщина? Или, - снова опустив плечи, сдулся мужчина, запутавшись в своих догадках, - недоженщиной?
- Это как? - озадачился я, на что Лапин буркнул, что он знать не знает, с кем я там вожусь.
Замолчав, в раздумье выпил остатки чая. Задумчиво уставился на тоскливого друга, которого, кажется, задело то, что делиться событиями я с ним не хочу. Тот все еще находился в неведении, стуча по столу огурцом.
Кажется, Лапин и не подозревал, что попал в цель.
- Ну, - все же проявил я благодушие, - ладно, так и быть. Эту личность я знаю уже, гм, прилично.
- А я ее знаю? - оживился Матвей.
- Да, - поколебавшись, кивнул, но тут же осадил просветлевшего мужика: - Не надо сейчас всех перечислять! Не скажу.
- Почему? - обиделся белобрысый.
- Потому, - довольно резко огрызнулся я, демонстративно показывая, что разговор окончен.
Смех смехом, но если посмотреть на ситуацию со стороны, смеяться вообще-то не над чем. Ситуация, наверное, более, чем серьезная.
Да и не наверное, а наверняка! Я здоровый мужик, мне уже почти под тридцатник, а я с пацаном играюсь. И ни в салочки, ни в прятки и, как это ни странно, ни в настольные интеллектуальные игры. Не сказать, что я рассматриваю пацана как сексуального партнера. Нет, пожалуй, я даже загнул. Даже как возлюбленного...
Возлюбленный, мать вашу. Тьфу.
Никогда бы не подумал, что в моей голове будут появляться подобные мысли. Не о... не только о женщинах, красивых притягательных женщинах, которых если не брать в жены, то хотя бы потискать хочется, а о каком-то молокососе.
Не то чтобы я переметнулся на "иную" сторону. Но все же складывается впечатление, что я гей, к тому же педофил. Ну или что-то около этого.
Замечательная характеристика, не правда ли?
***
Побродив по квартире, решил прижать свою задницу к какой-либо поверхности. Не то чтобы мне уже совсем нечем было заняться, но собственное бессмысленное скитание стало действовать на нервы. И, похоже, не только мне, но Матвей предпочел промолчать об этом, лишь оторвав взгляд от дисплея своего сотового, чтобы неудовлетворенно зыркнуть в мою сторону.
Не долго думая, я плюхнулся на диван к скучающему пацану. Тот хмуро пялился в зомбоящик, по которому шел популярный нынче англоязычный сериал. Вдоволь насмотревшись, как сожитель угрюмо колупает ногтем распраренную кожу на пятках, я широко зевнул. Тоже уставился в телевизор, расслабленно откинувшись на спинку дивана.
Сопение рядом становилось все громче и громче. Временами я настороженно поглядывал на отчего-то мрачного парня, через плечо которого было закинуто полотенце. Волосы у пацана давно уже высохли.
Мы сидели близко. Очень близко: широко расставив ноги, левой коленкой я касался опущенной ноги пацана. Вторую он закинул на диван, согнув в колене. Руки сожителя то и дело нервно стискивали ступню, легким касанием обводя пальцы ноги, либо принимались мять и складывать полотенце.
Поняв, что сериал мне совершенно безразличен, я полуобернулся к парню. Уперев локоть в спинку дивана, подпер ладонью подбородок. Взгляд мой полностью, как уже можно было догадаться, был направлен на сумрачное лицо вблизи.
Пацан не выглядел кислым. Или расстроенным. Он не был ни смущен, ни растерян. Не проскальзывали даже нотки раздражения или злости. Лишь непонятная глухая неприветливость.
Может, я сел слишком близко?
Мысленно хмыкнул. Появилось вдруг желание чутка подразнить паренька, возможно, даже немного рассердить его. Не сказать, что подобное можно назвать полноценным развлечением, однако понаблюдать за возмущенно вытянутой физиономией было бы забавно.
Втягивая носом приятный запах мыла, который исходил от сидящего вблизи пацана, без стеснения, даже несколько демонстративно, принялся разглядывать его, почему-то жутко напряженного, особенно уделяя внимание плотно сжатым губам и складке между бровями. Уже готовый поднять руку и пройтись кончиками пальцев по теплой надутой щеке, как меня вдруг сбил с мысли ворчливый голос:
- Может, хватит мне уже в ухо дышать?
Застыв на мгновение, я ехидно прищурил глаза. Проговорил в ладонь, отчего слова прозвучали несколько невнятно:
- А иначе что? - и, словно издеваясь, приблизился еще ближе, слегка наклонившись, из-за чего пацан, отклонившись куда-то вбок, хмуро буркнул:
- Ничего. Неприятно просто.
- Почему? - в легкой заинтересованности вскинул я бровь.
- Потому, - огрызнулся сожитель, теперь вовсе намереваясь слинять с дивана, но я, ухватив его за запястье, потянул обратно на себя, заставляя того заново завалиться в неудобном положении.
- Куда собрался? - хватая поперек мальчишеское тело, усмехнулся, тут же поморщившись от крика:
- Эй! Пусти!
Тут же, словно спохватившись, парень вдруг заткнулся. Видимо, из-за Лапина, который сидел в соседней комнате и мог все прекрасно слышать даже с закрытой дверью. Какое-то время кипела упорная молчаливая борьба, сопровождаемая сосредоточенным пыхтением и жалкими попытками отделаться от меня. Я без особого труда удерживал парня, с настороженностью внимательно поглядывая на его руки, которыми он при желании мог заехать мне по морде. Но пацан оказался слишком несообразительным для этого, поэтому он уже через минут десять выдохся, безвольно обмякнув у меня в руках.
Слушая сбивчивое дыхание, миролюбиво поинтересовался:
- Ну? Буянить больше не будешь?
Спустя несколько задумчивых секунд последовал озлобленный бубнеж:
- Не буду.
- Вот и славно, - хмыкнул я и, выждав какое-то время, расслабился, впрочем не выпуская из своих медвежьих объятий притихшего колючего ежика.
Тому это, судя по его возмущенному хуже некуда лицу и тону, не понравилось.
- Так ты меня отпустишь? - и тут же неуверенно добавил: - Или нет?
- Или нет, - довольно сообщил я мигом нахохлившемуся сожителю.
- Отпусти!
Я снова наморщил лоб.
- Что ж тебе не сидится-то? Поцелуешь - отпущу!
Пацан даже поперхнулся от такого заявления. Откуда-то у него взялись силы вновь начать активную борьбу. Я слегка разочаровался, но виду не подал. Только цокнул:
- Почему нет?
Невнятное шипение в ответ. Переспросив еще раз, получил раздраженный ответ:
- Я ведь не женщина.
Замер на секунду, чтобы пораскинуть мозгами. Затем, подозрительно покосившись на мальца, отпустил его (уж больно разбушевался), досадно заметив:
- Тебя не учили, что чужие разговоры подслушивать нехорошо?
Пацан на это ничего не ответил, то ли устыдившись, то ли и правда зря я на него бочку катил. Как бы то ни было, мне пришлось довольствоваться молчанием. До определенного момента.
Уже отсев и приводя себя в относительный порядок, возвращая назад задравшуюся футболку, сожитель сказал тихо:
- Хватит играться со мной.
После чего, поднявшись на ноги, он оставил меня в одиночестве переваривать его слова.
***
Белоснежный потолок. В углу лениво покачивается тонкая сеть паутины. Не мигая я смотрел на нее уже минут двадцать, гадая, проснулся ли я или все еще сплю. Ущипнуть себя за руку я не догадался, но мирное дыхание за спиной отчего-то уверяло, что это действительно реальность. Однако, несмотря на это, присутствовали в моей голове мутные сомнения.
Вдох. Выдох. Вдох. Выдох.
Чужое посапывание убаюкивало.
Выдох. Вдох. Выдох.
То сбиваясь со счета, то вовсе внезапно забывая отслеживать вдохи, я смаковал во рту множество мыслей. Не самых приятных на вкус, к сожалению.
Если бы не пацан с его "прекрати играться", честное слово, их и в помине не было бы! Во всяком случае, не сейчас. А вот через какое-то время я и сам бы к ним благополучно пришел. Вернее, неуверенно и боязливо приполз, далеко не сразу решившись нырнуть в них с головой. Но это мелочи.
Хватит играться со мной.
Я не был согласен с этими словами. Однако опровергнуть их с полной уверенностью - тоже. И эта неоднозначность только еще больше злила меня, распаляя в груди странные чувства.
