Текст книги "Песня смерти и крови (СИ)"

Автор книги: Sininen Lintu

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 21 страниц)

Грей протяжно вздохнул, сложил руки под подбородком. Этот его жест не предвещал ничего хорошего, и у шерифа внутри что-то предупреждающе перевернулось.

– И да, и нет.

Денни терпеть не мог, если кто-то выражался туманно. Ты уж либо говори, как есть, либо вовсе не говори. Фыркнув, он свернул папку в трубочку и сунул в карман куртки – разберется и прочтет всё внимательно, когда вернется в участок.

– Что ты имеешь в виду, Грей?

– Я никогда не видел таких следов от зубов животных. Эти зубы – не клыки, как у волка или гризли, а скорее… – он нахмурился, тщательно подбирая правильное определение, – скорее они иглообразные. Очень вытянутые и острые. Тонкие, но крепкие. Не представляю, как они могут поместиться в пасть у животного.

– Но в заключении ты написал, что Сандерс погиб в результате нападения гризли.

Грей хмыкнул.

– Представь, как бы я выглядел, начни я расписывать такую безумную теорию? Пострадавшего разорвали зубами и, я мог бы поклясться, что ещё и голыми руками или лапами, но человек не способен на такое, и я сейчас не о морали, а о физической стороне вопроса. Если, конечно, этот человек – не Джейсон Вурхиз из «Пятницы, 13-е». А животные… следов когтей, похожих на гризли или волков я не заметил.

– Да уж, это самая дурацкая теория, – согласился Денни.

Снова какое-то смутное предчувствие заворочалось у него за ребрами, выкидывая его флешбэком в прошедшую зиму, когда хотя бы шаг в сторону лесной чащи резонировал в нём, как будто он прогулялся около электростанции – аж зубы ныли. Тогда Денни единственный раз признался Марку, что ему страшно и больше об этом не заговаривал, но этот ужас, как его ни прячь, всё равно оставался.

Так он себя чувствовал и сейчас. Только рядом не было Марка.

– Животное это или нет, – заключил Грей, – но на твоем месте я был бы очень внимателен. Однажды почувствовав кровь, оно не остановится.

*

К вечеру у Денни уже голова пухла от происходящего. На него наседали и Скарборо, и «общественники» Баддингтауна, обеспокоенные возможным появлением бешеного медведя в окрестностях города. И если Скарборо он мог предъявить медицинское заключение о причинах смерти Сандерса, то разглагольствовать с «общественниками» у него желания не было.

Во всяком случае, пока что.

Комендантский час выглядел пока что единственным выходом, который мог бы спасти управление шерифа от наплыва обеспокоенных людей.

Больше всего на свете Денни хотел прийти домой, поцеловать Ри, слопать её вкусный ужин и утащить в постель. Зарыться носом в её волосы и любить, пока весь этот дурацкий день, как и вчерашний, не превратится в дурное воспоминание.

Он прекрасно знал, как в городе относятся к их отношениям. По мнению окружающих, Айрис должна была выдержать положенный траур по мужу, а не сразу прыгать в постель к другому мужчине, пусть он и шериф. Наверняка, кто-то ещё и обсуждал, что когда-то Денни и Ри встречались, ещё в школе, и, быть может, даже снова трахались после его возвращения в Баддингтаун… плевать. У большинства жителей были свои секреты Полишинеля, и покуда все эти предположения – частично правдивые – не высказывались в лицо Айрис или самому Денни, им обоим было всё равно.

С отчетами о происшествии с Сандерсом Денни закончил к девяти вечера. Дорога до Бакспорта и обратно и так заняла добрую часть дня.

На первый взгляд, вся история со смертью старого местного пьяницы смотрелась вполне ровненько: Сандерс нажрался, вышел поссать, но забрел слишком далеко от людных мест и напоролся на бешеного медведя, вышедшего к людям. Но что-то настойчиво скреблось у Денни внутри, не давая просто поставить точку и забыть об этой жуткой смерти.

Почему никто не слышал криков или медвежьего рева? Почему зубы у медведя по следам укусов не были так уж похожи на медвежьи? Почему Грей не заметил следов медвежьих когтей?

Было очевидно, что и сам Грей в версию с бешеным зверюгой не верит. Но другие варианты выглядели ещё фантастичнее. Даже если предположить, что в лесу завелся какой-то чокнутый кровожадный каннибал или маньяк из фильма ужасов, это не оправдывало полное отсутствие механических повреждений.

Денни отправил отчет по электронной форме и потер лицо руками.

Нет, хватит. Пора ехать домой и спать.

Выйдя на улицу, он бросил взгляд в сторону леса, и по спине, обтянутой кожаной курткой, снова пробежал неприятный холодок. Там вновь было тихо, так тихо и жутко, что эту тишину хотелось разбить, но ещё страшнее было издать хоть звук и обнаружить, что на него кто-то ответил. Почти так же, как услышать «будь здоров!» после того, как чихнул, находясь дома в полном одиночестве.

Когда Денни уже сел в машину и закурил, у него ожил телефон.

«Марк»

– Здорово, Маркито, – Денни попытался придать голосу как можно больше бодрости. – Как жизнь? Как Кира?

– Всё отлично, – ответил Марк на другом конце связи. Он не любил распространяться о личном по телефону. – Как сам?

Денни задумался: что ответить? Марк увез Киру от кошмара, в нескончаемый круг которого она попала после исчезновения Сэма и её племянницы Рейчел – нужно ли ему снова слышать, что в Баддингтауне происходит какая-то херня?

– Всё штатно, – наконец, произнес он. – Тишь да гладь. Разве что медведь задрал одного алкоголика, причем в городе.

Зачем он это всё-таки брякнул, Денни сам не знал. Просто не сумел удержать язык за зубами, хотя и понимал, что стоило бы. Даже несмотря на отсутствие уголовного дела.

Ладно, в конце концов, это ведь не было следственной тайной. И об этом уже знал весь Баддингтаун.

Марк замолчал. Подумал несколько долгих секунд, во время которых Денни успел прикурить сигарету и затянуться в открытое окно, и попросил:

– Расскажи-ка мне поподробнее.

Интереса Марка к смерти Сандерса, которого они оба помнили ещё со своего детства (и он уже тогда был пьяницей), Денни так и не понял. Разговор потом съехал на другие новости Баддингтауна и на Киру с Брайаном, вернувшись в нормальное русло болтовни старых друзей, но цепкого любопытства Марка Денни забыть не смог.

Марк задавал какие-то бессмысленные, на первый взгляд, вопросы, но имеющие, очевидно, значение для него лично. Денни ответил, как сумел, но задумался: неужели смерть Сандерса тоже напомнила Марку Виктора? В любом случае, это не может быть один и тот же медведь.

Шрам на ладони, взрезанный когда-то кухонным ножом для мальчишеской глупой клятвы, вдруг зачесался. Денни бездумно почесал его о джинсы.

– Работаешь даже по воскресеньям, – с улыбкой упрекнула его Айрис, когда он наконец-то ввалился домой. – Мы ведь собирались сегодня в кино, помнишь?

– Помню, – Денни притянул её к себе и поцеловал, наслаждаясь её отзывчивостью и размыкая языком её губы. Иногда он всё ещё не мог поверить, что они вместе, наконец-то. Что время, когда им приходилось скрываться, осталось позади. – Прости, я ведь написал тебе.

– Ну да, – Ри со смехом вывернулась из его объятий. – И поэтому я сходила одна. «Челюсти» все же жутко дерьмовый фильм. Ты будешь бургеры? Домашние.

– Буду, – Денни повесил куртку на вешалку. – Я голоден, как волк.

– И кстати, – мимоходом заметила Айрис, пока разогревала бургеры, – видела в зале Криса Баттлера с какой-то девушкой. У них было в руках пиво, так что где-то и кто-то в городе продает или покупает несовершеннолетним алкоголь.

Денни вздохнул. Если бы Баттлер и его пиво были сейчас основной проблемой! Но пугать Ри ещё больше, чем она в принципе испугалась, узнав о смерти Сандерса, он не собирался.

– Увижу Криса – настучу по мозгам, – пообещал он.

Где-то в три часа утра, когда Айрис давно спала, прижавшись к Денни, его телефон снова ожил, но никто не услышал звонка.

Включилась голосовая почта.

«Я что-то видел, сэр, – голос дежурного стажера прерывался, будто он был сильно напуган. – Какая-то темная фигура в переулке, я вышел из машины посмотреть, она метнулась в тень и пропала. И тут кошка, её разорвало на части, как Сандерса. Но я не медведя видел, сэр… это не медведь»

Связь оборвалась.

========== Глава девятая ==========

Комментарий к Глава девятая

Aesthetic: https://vk.cc/c8362K

Коннор страшно не выспался.

Среди ночи, часа где-то в два или в три, начал вдруг подвывать Криспи, а когда он уже заткнулся, то сон пропал, и до половины шестого утра, аккурат до будильника, Коннор пытался снова уснуть. Ещё и его смена в кинотеатре, как назло, закончилась поздно.

– Разбудил меня ночью, засранец, – он потрепал по голове пса, пляшущего вокруг него, как ни в чем не бывало. Криспи облизал ему руки шершавым языком, не испытывая никаких угрызений совести. – Если я задрыхну на уроке, ты будешь виноват!

Криспи жил у них уже пять лет, и Коннор прекрасно знал, что пес он хоть и шебутной, но очень чуткий. И если он ночью выл, значит, что-то ему не понравилось. Но что?

Вспомнилась тень, которую он видел на днях.

– Коннор, – мать высунулась из кухни. Под глазами у неё залегли синяки, и у него сжалось сердце, – добрось до школы сестру, она опоздала на школьный автобус. Завтрак на столе, а я пойду посплю.

– Иди отдыхай, мам, – он поцеловал мать в щеку. – Я в школе поем. Кэрол! Шуруй вниз, пока я тебя тут не оставил!

– Да иди ты! – отозвалась сестра, уже сбегая по лестнице. Схватив со стола яблоко, дернула Коннора за рукав. – Поехали, а то опоздаем!

Пришлось обойтись сендвичем с тарелки. Жуя по пути бутерброд, Коннор захлопнул за собой дверь. Ему не помешала бы чашка кофе. Большая такая чашка американо без сливок и сахара – дрянь страшная, зато пробуждает на отлично. А теперь он всё время будет либо спать на занятиях, либо думать, как не уснуть.

Мотор его старенькой машины недовольно заворчал, и в нем что-то подозрительно затарахтело. Да твою ж мать, подумал Коннор, отец же только что возил тачку на диагностику!

Придётся проверить ещё раз.

У самой школьной парковки Кэрол покрепче обняла рюкзак. От её веселого утреннего настроения не осталось и следа.

– Всё в порядке? – Коннор ненавидел себя за этот тупой вопрос. Он прекрасно знал, что ничего не в порядке. Что Сью издевается над ней по просьбе Джеммы. Но что он мог сделать? У него не было никаких доказательств, а просто попыткой вступиться можно было сделать ещё хуже. – Мелкая?

Кэрол кивнула.

– Забей, – она плотно сжала губы. – Ты прав, я должна справляться сама.

Коннор хотел бы сказать ей, что не со всем на свете можно справиться, что для чего семья, если не для поддержки и помощи, но слова застряли у него в горле, когда Кэрол взглянула на него, так твердо и уверенно, хотя губы у неё дрожали.

– Пока, – и вылезла из машины.

Если бы Коннор мог, он защитил бы сестру от целого мира, но он мог лишь смотреть ей в спину и надеяться, что, в случае чего, Кэрол придет к нему сама.

Основы демократии США он благополучно проспал, устроившись на задней парте. Мистер Ривз отлично знал, что Коннор много работает, чтобы скопить на колледж, и иногда позволял ему вздремнуть – с негласным условием, что тему урока он повторит самостоятельно и не провалит на тесте. Коннор ценил его понимание и старался не подводить. Правда, сорока минут чуткой дрёмы было недостаточно, чтобы восполнить нехватку сна, и на урок литературы Коннор вполз, отчаянно зевая.

– Итак, «Гамлет», – мягкий, чуть хрипловатый голос Хизер заставил его проснуться окончательно.

Сердце тревожно и взволнованно стукнулось о ребра.

В ней что-то изменилось. Длинные волосы Хизер убрала в высокий хвост, а темно-синие джинсы-скинни так обтянули её зад, что Коннор едва слышно сглотнул, чувствуя, что возбуждается. Блядь, нет, только не на уроке… Он с радостью приложился бы лбом об стол, если бы это не было гарантированным способом привлечь к себе внимание.

И она немного сияла. Так, будто совсем чуть-чуть, но отпустила себя. И была офигенно красивой.

Коннор быстро провел языком по верхней губе.

Интересно, Хизер сегодня в том белье, что покупала в субботу?.. Его бросило в жар от мысли, что под этими джинсами и простым темно-синим свитером Хизер надела что-то кружевное или, может быть, шелковое, и… Твою мать, ну твою же мать…

– Коннор?

Он услышал свое имя и поднял голову, отчаянно постаравшись смотреть Хизер прямо в глаза, но упрямо соскальзывая взглядом на её грудь под свитером. В горле стало сухо, как в пустыне. Черт, если бы он не дрочил на неё так явно после случайной встречи в молле, если бы он не увидел её в отделе нижнего белья, может, ему было бы легче, но…

Увиденного не развидеть, а фарш не провернуть назад.

– Не хочешь прочесть свое эссе?

Никакого эссе читать Коннор не хотел, и не только потому, что сейчас думал совсем о другом. Он примерно представлял, какая реакция может быть на его аргументацию истеричности Гамлета и не хотел ни вызвать у мисс Ньюман разочарование, ни ввязываться в очередную бесполезную дискуссию с Джеммой.

– Не думаю, что оно вам понравится, – откашлявшись, хмыкнул он в итоге.

– Мое мнение ничего не значит, если ты аргументировал своё, – мягко возразила ему Хизер. – Давай, Коннор. Я уверена, что эссе того стоит.

Херня всё это, в очередной раз подумал он.

– Не бойся, – ехидно заметила Джемма, – я не буду сильно тебя доставать комментариями.

Между ушей у Коннора зашумело, и все тянуще-сладкие, жаркие эмоции, которые он испытывал к Хизер Ньюман, отпрянули прочь под напором кипящей злости. Стиснув зубы, он вытащил распечатку.

Ну, раз они так хотят…

Да пожалуйста.

Его эссе было встречено гробовой тишиной. Казалось, никто вообще не думал, что можно настолько резко высказать свое непопулярное мнение. Хизер выслушала его, стоя лицом к окну, но не выразила неудовольствия ни словами, ни позой. Остальные просто таращились.

Коннору было глубоко наплевать. Он скомкал лист и поджал губы.

Ну, давайте. Скажите, какой он придурок.

– Не могу сказать, что твое мнение разделили бы профессоры мировой литературы, – заметила Хизер, – однако я оценила, насколько хорошо ты обосновал свои слова. В защиту Гамлета могу разве что возразить, что он был непреклонен всё же не из-за своей истеричности, а потому, что не мог и не хотел жить в мире, полном зла и жестокости.

– Весь мир полон жестокости и крови, разве нет? – Коннор передернул плечами. Точка зрения мисс Ньюман не была ему близка, но дискуссия сделала свое дело. По крайней мере, он отвлекся от лишних мыслей. – Гамлет не уменьшил их, а преумножил, стремясь к своей мести и не замечая ничего вокруг себя. Разве это не показывает, что он – чертов истерик, помешанный только на одной цели?

Она склонила голову набок, размышляя над его словами. Солнце, проникавшее через окно в класс, мягко путалось в её волосах, и у Коннора снова перехватило дыхание.

За то время, что прошло с начала учебы, он немного сблизился с Хизер, насколько это было возможно: иногда задерживался после урока, чтобы обсудить то одну, то другую книгу из списка литературы или просто поделиться своими размышлениями; а иногда – пересекался с ней после тренировки и провожал до кафе миссис Гибсон, у которой она снимала комнату. Разумеется, они держали дистанцию и об этих встречах никогда не договаривались, это было бы глупо, и… просто так получалось. Случайно.

Коннору нравилось разговаривать с ней. Узнавать, какой на самом деле доброй и искренней она была, и как человеческая жестокость не смогла убить в ней надежду на то, что всё можно исправить. Мисс Ньюман не говорила об этом напрямую, но Коннор умел читать между слов.

И, черт возьми, какой она была красивой!

Когда говорила о литературных героях с таким восторгом, будто они были самыми близкими ей людьми.

Когда читала на уроке отрывки из Шекспира.

Когда просто шла рядом с ним по улице и улыбалась его рассуждениям.

Всегда.

– А я согласна с мисс Ньюман, – фыркнула Джемма. – Гамлет пытался восстановить справедливость. А уж каким способом… Знаешь, любые средства хороши для достижения цели.

Один её голос вызывал у Коннора тошноту. Злость снова закипела внутри, и он закусил щеку.

– Тебе виднее, – процедил он.

«Тебе виднее, ведь ты буллишь мою сестру, чтобы заставить меня вернуться к тебе».

Джемма открыла рот, чтобы ответить, да поехиднее, но мисс Ньюман оборвала попытку завязать ссору, попросив Мэгги зачитать своё эссе. Коннор откинулся на спинку школьного стула и сжал в кулаке скомканную распечатку. Слепая злоба, застилающая глаза, потихоньку отступала, и он смог вдохнуть полной грудью.

– Коннор, зайди ко мне после уроков, – Хизер задержала его на выходе, когда одноклассники уже вывалились в коридор, спеша разойтись по кабинетам. – Думаю, нам нужно обсудить твою работу.

Кажется, ей всё-таки не понравилось.

Коннор только кивнул.

– У меня как раз нет тренировки сегодня, – произнес он, уже выходя.

Хизер не отреагировала, но он видел, как на мгновение она перестала собирать свои заметки к уроку, и её плечи напряглись. Черт, неужели она чувствовала себя виноватой? Да за что?! Коннор едва сдержался, чтобы не броситься убеждать её в обратном – каким бы идиотом он выглядел? Поэтому он просто тихо прикрыл за собой дверь.

*

– Ты вообще пиздец в облаках, – сообщил ему Крис, когда они тусили во дворе во время перерыва на ланч и жевали свои сендвичи. – Аж по башке ебануть охота. Яблоко будешь? Мать мне два с утра впихнула.

– Гони, – Коннор словил фрукт в обе ладони, дожевывая последний кусок бутерброда с ветчиной и салатом. Макароны с сыром, больше похожие на радиоактивные отходы, его в меню не впечатлили. – Я просто задумался. Мисс Ньюман вызвала меня на разговор про мою домашку.

– Ссышь, – понимающе хмыкнул Крис. – Да не парься, мисс Ньюман твои эссе в нашем классе вечно в пример ставит, мы-то не такие продвинутые в литературе там собрались. Наверняка хочет отправить твою работу на какой-нибудь тупой конкурс от округа или даже штата.

Коннор с хрустом откусил яблоко.

Конкурс?

Крис мог быть, конечно, прав, но черт его знает. На самом деле, его эссе было грубоватым и вряд ли подходило для какой-нибудь олимпиады. Скорее, Хизер захочет попросить его быть менее резким в суждениях, но Коннор не был бы собой, если бы не выражал свои мысли прямо и четко. Если назвать дерьмо сахаром, оно не станет слаще. И не перестанет вонять.

Нужно просто называть вещи своими именами.

– Ладно, – он запил ланч соком и швырнул пакетик в урну. – Пошли, скоро начнется урок.

Мистер Росадо, химик, терпеть опозданий не мог, и каждый, кто приходил после звонка на урок, отправлялся на отработку. Но добраться до кабинета химии Коннору было всё равно не суждено. Прямо у шкафчиков он увидел целую толпу школьников, они что-то обсуждали и хохотали. Приблизившись, он увидел размашистую надпись прямо на шкафчике сестры.

«Шлюха»

Алой краской, как в романе Натаниэля Готторна.

В глазах у Коннора начало стремительно темнеть, и на этот раз он не собирался останавливать это. В кои-то веки отцовское наследие было очень даже в тему. Сбросив с плеча руку Криса, пытавшегося его остановить, он рванул прямо в гущу школьников.

– Какого ебаного хера? – долбанув по шкафчику кулаком, он повернулся к толпе. Кэрол среди них не было видно. Их лица казались ему кривыми гоблинскими рожами, корчащимися от жажды крови. – Кто это, блять, сделал?

Никто не спешил ответить.

Ярость бушевала в Конноре, бурлила и кипела, и он стиснул зубы и кулаки, чтобы не начать просто без разбору разбивать всем носы. Он должен был выяснить, кто это сделал. Сью? Джемма? Кто, мать вашу, кто?! Дыхание со свистом вырывалось у него из груди.

Кэрол. Его маленькая сестренка. Хер с ними, с утопленными кедами. Он купит ей новые, возьмет немного денег со своего личного счета. Хер с ним, что её дразнят, она разберется, а он научит, как. Но «шлюха»?! Ей всего, мать вашу, четырнадцать! Почти пятнадцать. Даже Джемма еще была девственницей в девятом классе! Да, они пытались что-то там делать, неловко трогали друг друга, но…

Твою мать.

Если это Джемма…

Если только это Джемма…

– Я думаю, это был Рори Джонсон, – подала голос Мэгги.

На неё зашипели, но было поздно.

Значит, Рори.

Младший брат помощника шерифа. Он был капитаном команды по футболу и парнем Сэнди, с которой кэжуалли трахался Крис. Гора мышц, способная выбить все дерьмо из любого, кто вякнет в его сторону. И та часть Коннора, что отвечала за разумные и адекватные решения, предупреждала, громко провыла сиреной: не лезь к Рори! Спусти всё на тормозах!

Но глас разума потонул в волнах гнева.

Это. Была. Его. Сестра. И он достаточно наблюдал за её унижением.

Коннор был больше чем уверен, что Рори подговорила Джемма. И он собирался выбить из Джонсона это признание.

Рори хватило скудного ума не тусить рядом с местом своего преступления, но не хватило мозгов не собрать вокруг себя других пацанов. Они как раз переодевались в раздевалке, и гогот Джонсона, вещающего, что «мелкая Дуглас отлично сосет, вы знали?», раздавался на всё помещение. Он был так доволен собой и своим пиздежом, что не заметил, как возмездие явилось по его гребаную душу.

Чтоб его черти драли.

Коннор схватил Рори за плечо и резко рванул к себе. В голове успело промелькнуть «я, похоже, суицидник», но сжатый кулак уже прилетел Джонсону прямо в нос. Да так, что там что-то хрустнуло, и кровь хлынула на губы и подбородок.

– Ты охуел, что ли, Дуглас?! – Рори схватился за лицо. – Твоя сестричка мне отсосала, а ты теперь мне за правду?..

– Иди ты на хуй! – выплюнул Коннор и снова рванулся вперед, но очухавшиеся сокомандники Рори перехватили его.

Отбрыкиваться от целой футбольной команды в списке дел на день у Коннора не было. Он умудрился засветить кому-то из них ногой в живот и самому получить по скуле – в голове тонко и противно загудело. «Будет мигрень», – отрешенно подумал он.

А потом Рори размахнулся и врезал ему, заставляя впиться зубами в щеку и разрывая кольцом уголок нижней губы. Рот наполнился кровью.

– Не веди себя, как придурок, Дуглас, – хмыкнул Джонсон. Нижняя часть его лица выглядела так, будто он только что снялся в новой части «Поворота не туда» или какой-нибудь вампирской саги. – Ты всего лишь играешь в соккер.

Коннор плюнул кровавой слюной ему в наглую харю.

Кто-то из защитников, он не видел, кто именно, вывернул ему руки так, что мышцы пронзила вспышка боли.

– Я бы тоже так защищал сестру, – Рори вытер лицо полотенцем. – Но лучше тебе не высовываться.

Посыл за его словами был вполне ясен. Футбольная команда всегда будет сильнее соккеристов – их натаскивают не на ловкость, а на умение снести противника к чертям или задавить массой. Если бы соккеристы и футболисты пошли «стенка на стенку» – может, шанс бы и был. Только не сейчас.

Ох, блядь, не сейчас.

Коннор чувствовал, как на щеке проступает синяк. Злость всё ещё бурлила в нём, но парочка ударов отрезвили его, и теперь он смог усмирить свой гнев и загнать его обратно.

– Пошли, парни, – произнес Рори. – Тренер не будет ждать.

На Коннора больше не обращали внимания. Он сел на скамейку, утирая лицо краем собственной футболки, тут же покрывшимся пятнами крови. Осторожно провел языком по зубам – целы. На том спасибо. Голова начинала потихоньку болеть. Он понимал, что должен дойти до медсестры и попросить перекись, но не хотелось объяснять, в какую драку он ввязался. Им и так повезло, что сюда не примчался тренер, чтобы разнять их.

Он даже не винил Криса, что тот не пошел сюда: команда и так лишилась на неделю атакующего полузащитника. Не хватало ещё и второго потерять, особенно – перед первым матчем сезона. Да и не его было это дело.

Сплюнув кровь прямо на пол, Коннор поднялся, с удивлением обнаружив, что не так уж сильно его и побили – досталось только лицу. Да уж, как потрясающе он будет выглядеть, заявившись к мисс Ньюман – к Хизер – с такой разукрашенной физиономией.

Он не успел выйти из раздевалки, как на него налетела зареванная Кэрол и так крепко обняла, что он покачнулся.

– Спасибо, – она утнулась лицом в его футболку. – Спасибо, спасибо!

– Эй, – Коннор чуть отстранил её, задумчиво глядя на перепуганную мордашку. – Мелкая, всё в порядке. Я жив, мне даже голову об шкафчик не разбили.

Кэрол кивнула.

– Ничего такого не было…

– Я знаю, – он боднул её лбом в висок. – Ты же моя сестра.

– Нет, ты не понимаешь. Рори один раз довез меня до дома, когда я опоздала на последний школьный автобус. Ну знаешь, ты был на работе, я засиделась в библиотеке, пока готовила доклад… И он просто довез меня до дома! Ничего не было!

Коннор снова прижал её к себе.

– Я верю, мелкая, – он чмокнул её в макушку. – Я верю. У тебя есть перекись?

Кэрол помотала головой.

– Но я могу сходить к медсестре!

– Не надо. Будет много лишних вопросов. У тебя сейчас ланч? – снова кивок. – Поспрашивай у своих, может, у кого-то найдется. Я буду в мужском туалете. Ну, тот, который сейчас закрыт. Унитазы там ни к черту, но раковины в порядке. Хоть футболку постираю. Притащишь туда, ок? Стукнешь, и я выйду.

Она затрясла головой так энергично, что, казалось, та отвалится. Коннор улыбнулся: Кэрол никогда его не подводила.

И, разумеется, никакому Рори не отсасывала. И точно не была шлюхой.

*

Стащив через голову футболку, Коннор застирывал её в раковине. Розовая от крови вода утекала в слив, воскрешая в памяти кадры из какого-то дурного старого фильма ужасов. Пятна уже начали засыхать, поэтому, чтобы отстирать их, приходилось прилагать усилия. Руки замерзли в холодной воде.

– Нет, с рук моих весь океан Нептуна не смоет кровь… – пробормотал Коннор себе под нос монолог Макбета.

Эту трагедию, полную крови и призраков, он тоже считал достаточно пафосной, но некоторые фразы всё равно въелись ему в память. Такова уж магия Шекспира.

Кэрол всё не было, и Коннор подумал: черт с ним, промою ссадины водой, ничего не случится. Ему не привыкать, хотя после перекиси они зажили бы быстрее.

В коридоре раздались торопливые шаги, но стука не последовало. Вместо этого дверь распахнулась, и внутрь быстро вошла мисс Ньюман. Прикрыла дверь за собой и повернулась к нему, скрестив на груди руки.

«Кэрол, чтоб тебя!..» – пролетело в голове у Коннора.

Он шагнул назад, спешно натягивая мокрую от воды футболку и чувствуя жаркую неловкость от того, что Хизер видела его по пояс голым. Щеки залило краской. Но, казалось, ей и вовсе было наплевать на его вид, хотя её лицо всё же немного покрылось румянцем. Быть может, от быстрой ходьбы.

Или его обмануло тусклое освещение.

– Что случилось, Коннор? – спросила она прямо. – Ты с кем-то подрался?

Твою ж мать.

Отчаянно хотелось соврать, что он просто налетел лицом на угол или поскользнулся на лестнице, но лгать Хизер почему-то чудилось кощунственным. Не после того, как он делился с ней своими мыслями. Не после того, как провожал её до дома.

Коннор хмуро кивнул.

– Боже… – она дотронулась теплыми, сухими пальцами до его лица, повернула к свету тусклой лампочки, стремясь рассмотреть подробнее. – Тебе губу порвали!

Отвечать у него не было сил. Под её прикосновениями он задыхался от любви, от желания, от нежности. Коннор судорожно выдохнул, обжигая ей пальцы дыханием, – их так хотелось поцеловать, что аж губы зудели! – и Хизер вдруг отпустила его, отпрянула назад, понимая, что вообще-то, не должна к нему прикасаться. Наверное, не должна.

Коннор ничего уже не понимал.

Напряжение тяжело повисло между ними в воздухе. Жаркое, густое, практически о-ся-за-е-мое.

– Идем, – тихо произнесла она. Каждое слово гулко падало прямо на кафельный пол. – У меня есть перекись, промоем твои боевые раны. Вообще-то я не имею права этого делать, но медсестра расскажет директору, и тебе здорово попадет.

И ей тоже, если кто-нибудь узнает о её помощи. Он прекрасно знал, что учителя не могут давать ученикам таблетки или вообще как-то оказывать медицинскую помощь.

Коннор хотел отказаться. Правда, хотел. Еще не хватало, чтобы мисс Ньюман попало из-за его драки с Рори и из-за её помощи! Но она покачала головой, отказываясь заранее слушать любые возражения, и добавила:

– У меня «окно», а у тебя – разбитое лицо и угроза отстранения от занятий. И я в любом случае собиралась поговорить с тобой, а так не придется задерживать тебя после уроков. Я сообщу мистеру Росадо, что это я задержала тебя. Так хоть не отстранят снова, просто поставят отработку.

Туше. Да и на химию Коннору не хотелось.

Устроившись на одной из задних парт, совсем как школьница, и усадив Коннора на стул, Хизер склонилась к его поврежденному лицу так близко, что у него кружило голову. Он даже не замечал, что перекись пощипывает ссадины, как и положено, потому что, черт возьми, Хизер была рядом, и он мог смотреть на её лицо, и любоваться её маленьким вздернутым носом, и серыми глазами, и родинкой над верхней губой, и всей ею, такой изящной и очаровательной, что он не понимал – как другие этого не замечают?

И хорошо, что не замечают.

Охренеть как здорово, что только он это видит.

Сердце ныло от удушающей нежности и гулко билось в груди.

Хизер аккуратно провела ваткой, смоченной перекисью, по ссадине у него на лбу. Защипало теперь весьма сильно.

– А ты что думал? – Хизер нахмурилась. – Если лезешь в драку, будь готов нести последствия. Кстати, – она подхватила бутылочку и вылила новую порцию перекиси на ватный диск. – Я думаю, тебе стоит отправить свое эссе по «Гамлету» на литературный конкурс округа Пенобскот.

Коннор, любовавшийся её серьезным лицом – когда ещё выпадет такая возможность? – даже не сразу понял, о чём она вообще говорит. Моргнул, осознавая.

– Мисс Ньюман?

Она фыркнула, совсем по-девчоночьи, снова выбивая из него дыхание, как ударом под дых.

– У тебя прекрасное эссе. Да, твое мнение нестандартно, однако ты этим и сможешь зацепить жюри. Они собирают работы по всем школам, и я думаю, что можно было бы отправить туда твою. Если ты не против, – она приложила ватку к уголку его нижней губы. – Терпи.

Он прикрыл глаза. Быть может, если не смотреть на неё, то получится лучше думать.

Хизер только что предложила отправить его эссе на конкурс. А он-то, блин, полагал, она собирается мозги ему прочистить за слишком вольное мнение о Гамлете! Участие в конкурсе точно добавит ему баллов в глазах приемной комиссии колледжа. Их прошлая преподавательница по английскому языку и литературе вовсе не старалась как-то выпихивать их работы на олимпиады, да и мнение в эссе предпочитала видеть стандартизированные. Такие, что не вызовут неудобств.

Коннор очень хотел согласиться. Но сейчас, когда мягкие пальцы Хизер касались его лица, он не мог взвешивать свое решение и осознавать все плюсы и минусы. За ребрами мучительно росло всепоглощающее тепло, обжигая изнутри.

Она_была_слишком_близко. Непозволительно и так сладостно близко.

– Можно я подумаю до завтра? – выдохнул он.

Открыл глаза.