Текст книги "Песня смерти и крови (СИ)"

Автор книги: Sininen Lintu

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 21 страниц)

Чаще всего вы даже не заметите гризли, пока не будет уже слишком поздно.

*

В лесу было тихо. Так тихо, что у Бена Дугласа против воли волоски на затылке дыбом встали. Обычно даже зимой лес не такой мертвенный, как был этой ноябрьской ночью.

Он выругался сквозь зубы. Ещё не хватало ему бояться тишины! Снег ещё не выпал, так что не заскрипит под его ногами и не спугнет медведя.

Бен не надеялся, что всё же настигнет это животное. Кровь Криспи впиталась в землю быстро, однако по оставшимся на асфальте потемневшим следам он добрался до окраины города, чуть дальше их собственного дома, за несколькими трейлерами, где жили отбросы, белые да черные. Большинство из них жили на нищенское пособие да перебивались заработками, а потом пробухивали всё бабло. Куда чаще, чем сам Бен.

Медведь скрылся в лесу. Это уж точно. Иначе как?

Пока Бен там лясы точил: собирался да успокаивал дурня, что, видать, без особых охотничьих умений в лес хотел помчаться, животное убралось с города. Медведи нихрена не медлительные, они очень тихие и быстрые, коли им того надо, и теперь Бен убедился в этом лишний раз. Не то чтобы он действительно хотел укокошить бешеного медведя из-за брехливого пса… впрочем, этот пёс любил Бена и всегда ластился к нему. Но если шатун подобрался так близко к дому, его нужно пристрелить, иначе в следующий раз он заберется внутрь.

Где-то хрустнула ветка.

В лес он вошел минут пять назад, но, казалось, деревья уже обступили его со всех сторон. Бен вскинул к плечу ружье.

Снова хруст.

Бен прислушался, пытаясь определить, откуда он доносится.

Показалось, что справа.

Он развернулся.

Ничерта. Да и хер что разберешь в темноте, а в прицеле ночного видения никаких животных не мелькало. Сколько бы охотники из города, он да ещё парочка других, ни выбирались в этот гребаный лес, никого так и не нашли, но теперь, похоже, Бен был недалек от успеха.

Как веревочке не виться…

Даст Господь, скоро кинет в гостиной медвежью шкуру. Старый ковер давно пора выкинуть.

Хруст.

Чье-то присутствие за спиной Бен скорее почувствовал: охотничье чутье его никогда не подводило. Показалось, кто-то принюхивается к нему, как он сам принюхался бы к охренительно аппетитно пахнущему бургеру.

Медведь был прямо за ним.

Бен оглянулся.

И заорал.

========== Глава тридцатая ==========

Комментарий к Глава тридцатая

Aesthetic: https://vk.cc/ccyFSk

Мясо отдавало горечью и было жестким.

Разделав жертву, он закопал часть в старой берлоге, остальное сожрал. На вкус было отвратительно, зато пахло от него знакомо. Он собирался загрызть только мальчишку, но желудок требовал пищи, а пища сама шла в руки.

Люди глупы. Они думают, что могут убить его… это вряд ли. А вот он их – да. Ещё как. Их кости будут хрустеть у него на зубах.

Барабаны в его голове не замолкали ни на мгновение. Он нарезал круги по окраинам города, пожирая бездомных котов и сбежавших из дома собак, ведь его последняя охота не накормила его совсем. Та девчонка была куда нежнее и мягче на зуб…

И от неё тоже пахло тем мальчишкой. Добраться до него не было сложнее, чем он думал, но он затягивал. Возвращение во тьму пугало.

«Ты должен исполнить свое предназначение, пока не стало слишком поздно, – старик в его голове был недоволен. – За тобой уже открыли охоту»

Да, он чувствовал.

Кто-то побывал в его голове. Разворошил его память. Кто-то искал его, принюхивался к нему, как он сам принюхивался к своим жертвам. И этот кто-то был силен.

Но не сильнее, чем он сам.

*

Вернувшись в Баддингтаун из резервации, Марк узнал о смерти ещё двоих – популярной старшеклассницы и помощника Денни. Девчонку загрызли, а помощник умер от потери крови, которую получил, пока пытался пристрелить чудовище. Стажер, что был с ним в машине, твердил, что убил их не медведь. И пусть он не рассказывал об этом на каждом углу, всегда находился кто-то, кто что-то и где-то услышал.

По улицам города, словно ядовитый туман, ползли слухи, и их невозможно было остановить. И Марк почти физически чувствовал свою вину. Он знал, что задержался перед приездом в Баддингтаун, пока пытался найти в себе силы вернуться в родной город снова и посмотреть в глаза новому монстру. Он знал, что мог – и должен был – приехать раньше.

В их смерти его вины было больше, чем чьей-либо ещё. И пусть дед сказал бы ему, что не всех можно спасти… можно было попытаться. Он сделал глупость, понадеявшись, что монстр затаился, и это стоило городу ещё двух жизней.

Марк обещал себе, что никто в этом городе больше не умрет, и обещание не сдержал. Осознание этого отдавало горечью на язык.

А ещё… он испытал странное облегчение, когда понял, что мальчишки, встреченного им тогда на улице, среди жертв чудовища не оказалось.

Пока что не оказалось.

Теперь Марк знал, что за чудовище скрывается в лесах. И он должен был его победить, иного выбора не было. Но сначала он собирался поговорить с Денни и выяснить, кто поселился в Баддингтауне совсем недавно. Быть может, этот «кто-то» и притащил за собой монстра.

А точнее – это должна быть женщина.

Впрочем, Денни выглядел потерянным и не очень настроенным на откровения о сверхъестественном. Забот у него был полон рот.

– Я говорил с Уорреном, – он затянулся сигаретой, выдохнул дым в холодный ноябрьский воздух. Айрис ушла спать, потому что рано вставала на работу, и говорить можно было без опаски. Больше всего Денни боялся напугать её. – Поделился сомнениями, что в городе побесчинствовал медведь. Но Скарборо уверен, что больше некому.

– Почему думаешь, что не медведь? – Марк искоса взглянул на Денни.

Он знал, что друг не верит в сверхъестественное. Можно исправно ходить в церковь по воскресеньям, но быть уверенным, что чудовища под кроватью существуют только в твоем воображении, а силуэт человека, сидящего на стуле – всего лишь забытая с вечера одежда. Так безопаснее. Легко сойти с ума, если хотя бы допустить в свой разум существование злобных тварей, жаждущих пожирать людей.

Таких, как Марк видел собственными глазами. И это был не только вендиго.

– Я верю Райли, – Денни стряхнул пепел на пожухлую траву на заднем дворе. – Не в том, что это какой-то монстр. Я думаю, что это всё же человек, и у него есть какое-то оружие, позволяющие наносить подобные раны. Возможно, есть собака, натасканная на убийства, хотя след от зубов крайне странный.

Марк понимал стремление Денни подвести убийства не под одну, так под другую разумную версию. Никому бы не пришло в голову, что в Баддингтауне на самом деле поселилось чудовище. Сам Марк бы никогда в это не поверил… но он своими глазами видел вендиго, он теперь мог поверить во всё, что угодно.

Даже в духа, вселившегося в жаждущего мести человека и давшего ему огромную силу, а попутно – вытеснившего его личность подчистую.

– А что именно говорил Райли? – Марк постарался, чтобы его вопрос прозвучал, как праздное любопытство.

Понимая, что он не справится с чудовищем в одиночку, ему всё равно очень не хотелось ввязывать Денни ещё сильнее, чем тот уже ввязался. Ведь если он до сих пор не вписывался в планы чудовища, это не значит, что чудовище эти планы не решит снова подправить.

Одержимое желанием как можно дольше задержаться на земле, оно разрывалось между необходимостью выполнить свое предназначение и прожить ещё недолго, и поэтому кружило и кружило, поедая, казалось бы, случайных жертв…

Или не случайных?

Эти двое школьников наверняка связаны с той, за кем и пришло чудовище. Марк понимал, что первый убитый, старый алкоголик, скорее всего просто подвернулся монстру под клыки, а помощник шерифа оказался не в том месте и не в то время, но эти двое…

И тот мальчишка с рыжим псом. Он тоже должен быть связан с женщиной, за которой пришел монстр.

Денни хмыкнул.

– Никак не пойму, почему ты ходишь вокруг да около, Маркито, – он швырнул окурок. Огрызок сигареты зашипел и погас. – Я хорошо тебя знаю. Зачем тебе в это лезть? Помочь ты мне точно не сможешь, хотя я ценю твое стремление.

В его тоне отчетливо слышалось: уезжал бы ты в свой Эл-Эй, дружище, чего ты тут вообще забыл? Чем ты мог бы помочь?

Волчьим чутьем Марк ощущал, что Денни всё ещё не готов воспринять любые рассказы о сверхъествественном. Вздохнув, он положил Денни руку на плечо, успокаивающе сжал.

– Одна голова – хорошо, а две – лучше, разве нет?

Денни смотрел в сторону леса, и Марк чувствовал, насколько ему не по себе. Страх расходился от него волнами.

– Поедем в участок, – наконец, произнес Денни. – Может, ты и прав. Может, ты сумеешь взглянуть на ситуацию со стороны и понять, что же я упускаю.

Марку не нужно было повторять, что всё, что Денни ему сообщит, будет носить конфиденциальный характер. Пусть уголовного дела открыто и не было, но в маленьком городке тебе говорят «будь здоров» с другого конца города, стоит тебе чихнуть.

А ещё он нутром чуял, что Денни винит себя в смерти своего помощника. Не подает виду, отмалчивается, но всё равно – обвиняет.

Не смог.

Ничего не сделал. И теперь Кая уже не вернуть, а его родители потеряли сразу двоих сыновей.

– Свидетельства о смерти Сандерса, Рори Джонсона, Джеммы Стоукс и Кая Джонсона все как под копирку: смерть вследствие нападения дикого животного, возможно, гризли. Однако коронер, выдававший документы, говорил мне, что у гризли не бывает тонких и острых зубов, да и способ нападения для них нетипичный. Я разговаривал с ним после смерти Кая и Джеммы Стоукс, и он не смог сказать мне ничего нового, однако он по-прежнему не верит в версию с медведем. И я, признаться, тоже, – Денни поджал губы.

Марк не хотел мешать ему размышлять самостоятельно, пусть и понимал, что, наверное, стоило бы подтолкнуть Денни хоть к какой-то мысли, даже если это будет мысль о маньяке. Ему нужно как можно быстрее понять, кому из жителей Баддингтауна требуется охрана, и дойти до этого вывода Денни должен был своим умом.

В предчувствия и видения он не поверит.

– Райли говорил мне, что видел чудовище. У страха глаза велики, – почесав подбородок, Денни включил компьютер. Тот зажужжал, – но я думаю, что он видел человека. Быть может, в костюме, для большего устрашения. Разумеется, с оружием, из-за использования которого следы на телах и напоминали следы от зубов и когтей животных. Я бы подумал, что маньяк, но жертвы уж больно разные… Да включайся же ты! – он в сердцах стукнул по системному блоку ладонью.

Для человека, не видевшего в своей жизни ни одного чудовища, Денни мыслил в достаточно правильном направлении. Марк понимал: пусть уж лучше он верит в сумасшедшего маньяка, чем решит, будто поехал крышей сам.

– Думаешь, кто-то из жителей?

Денни болезненно сморщился.

– Я бы не хотел в это верить. Я вырос здесь, Марк, так же, как и ты. Кто из них способен на… такое?

Компьютер наконец включился, и Денни повернул монитор к Марку, пролистнул несколько фотографий растерзанных тел, напоминавших жертв безумного мясника. Таких следов не оставлял за собой даже вендиго, и у Марка что-то сжалось внутри.

Если он не остановит это чудовище, таких изуродованных тел ни в чем не повинных людей станет ещё больше. Он и так достаточно уже опоздал.

– Я даже думал на индейцев с резервации, – Денни устало потер лоб. – Но доказательств нет. Это стопудово какой-то псих, Марк, потому что жертвы между собой никак не связаны.

Вот оно.

Марк напрягся, как волк перед прыжком. Почувствовал, как татуировка на спине фантомно шевелится; как его внутренний зверь подбирается, собираясь сделать финальный рывок.

– Ты уверен?

– Вполне, – Денни откинулся на спинку кресла. – Сандерс – старый алкоголик, что с него взять? Кай рядом с местом смерти Джеммы Стоукс оказался случайно. Райли считает, что его преследуют, потому что он видел убийцу, но это хотя бы имеет какой-то смысл… Но Рори и Джемма тут при чем? Они были обычными школьниками.

Мыслительный процесс Денни явно заходил в тупик, и Марк чуть не завыл от отчаяния. Они теряли время. Спросить у Денни напрямую о новичках в городе было нельзя, и ему хотелось залезть на стенку.

Подобраться издалека выглядело задачей пиздец какой непосильной. Марк мысленно выругался.

– Я, конечно, не детектив, – произнес он. Ощущение было такое, будто он шагает по минному полю. – Но всякие тупые сериалы смотрю. Точнее, смотрит Кира, а я одним глазом поглядываю. И сейчас я, в порядке бреда, подумал: если это какой-то псих, то почему он не может преследовать кого-то в городе? Положим, старик-алкоголик и твой помощник ему действительно просто подвернулись, но вот погибшие ученики могут быть как-то связаны.

Так себе подводка к мысли, но другой не завезли.

Денни нахмурился.

– Ты к чему ведешь?

Марк пожал плечами.

– Если раньше здесь такого не было, кроме как случайная смерть Виктора в прошлом году, то не может ли быть такого, что убийца ищет кого-то конкретного, а попутно достается тем, кто этого человека знает или как-то с ним пересекался? Может быть, в городе появился кто-то новый?

– Только школьная учительница, – пожал плечами Денни. – Совершенно обычная девушка, какого черта бы кому-то за ней охотиться?

За ребрами у Марка тревожно заворочался его внутренний волк.

Двое убитых тинейджеров были школьниками, да и тот парнишка, которого Марк встретил, вряд ли был старше восемнадцати или девятнадцати лет – значит, скорее всего, тоже учился в школе, возможно, в выпускном классе.

Он понимал, что, быть может, притягивает за уши какие-то связи, но слова Джека Пайпа прочно засели у него в голове.

«Духи мести стремятся добраться до своей жертвы, но иногда целеустремленность и необходимость набрать силу, пожирая человеческую плоть, играет с ними злую шутку. Им нравится, когда их жертва пропитана страхом, но ещё больше им нравится есть и жить, а, если они убьют жертву, то снова возвратятся в небытие, исполнив свое предназначение. Такова их судьба. И, возможно, дух, терроризирующий город, это хорошо понимает, поэтому и пожирает всех, кто попадется под его когти. Он стремится продлить себе существование»

Разве не легче напугать жертву, если она будет видеть, как люди, которых она знала, умирают?..

– А что, она преподавала у этих двоих?

Денни почесал заросший дневной щетиной подбородок.

– Вроде бы да. Наверняка даже.

У Марка на языке вертелось спросить про парнишку с рыжей собакой – того, за чьей спиной маячила смерть. Он чувствовал, что следующей жертвой может стать именно этот мальчишка. Спросите его, почему.

– С чего интересуешься? – Денни не был бы полицейским, если бы не ухватился за его вопрос. – Думаешь, убийца пришел за ней и пытается напугать её таким… пиздецовым способом?

– Угу, – Марк кивнул.

Он понятия не имел, что за человек из прошлого ненавидел эту девушку, о которой говорил его друг, настолько, что призвал древнего духа, чтобы её убить, но паззл в его голове наконец-то начал медленно складываться. И если он прав, то времени у них почти нет.

Поэтому его раздражало, что они вынуждены сидеть здесь и рассуждать. Хотелось действовать, но руки у Марка были связаны. Он понимал, что не имеет права на ошибку, а для этого нужно быть уверенным в собственной правоте. Иначе он рискует потерять ещё больше времени.

Денни хмыкнул.

– Ума не приложу, какого хрена кому-то могла она понадобиться.

– Скелеты в шкафах есть у всех.

Нахмурившись, Денни вдруг подался вперед, цепко уставился на Марка.

– Скелеты, говоришь? Подожди-ка… – защелкав мышкой, он зашел в какую-то папку на рабочем столе своего компьютера, повернул экран к Марку. – В телефоне у Джеммы я нашел несколько фоток. На них её бывший парень, Коннор, обнимается с другой, и эта женщина очень похожа на Хизер Ньюман… на эту новенькую учительницу в городе.

Вот оно. Вот.

Марк понятия не имел, почему то, что сказал Денни, так важно, однако нутром чуял: они очень близко к цели. Очень близко.

Взглянув на экран, он только сильнее убедился в правоте своих ощущений.

На фотографиях женщину и правда было трудно разглядеть, но зато он хорошо разглядел парня, встреченного им на улице. Парня, за которым шла смерть.

– Я даже думал, что, может, это у Коннора крыша поехала, – Денни вздохнул. – Он парень отличный, только вот батя его бухает по праздникам, как не в себя, а у самого мальчишки беда с выдержкой совсем. Но в ночь, когда Джемме перегрызли горло, его в городе не было, а пёс его был на привязи во дворе. Да и в его духе скорее было бы придушить Стоукс в минуту ярости, а не натравливать на неё пса. Да его собака и мелкая для такого.

Марк покачал головой.

– Я видел этого парня. Как-то вечером столкнулся на улице, когда он собаку выгуливал, – «и за его спиной стояла тень». Как объяснить Денни, что он ощутил, и не оказаться при этом в психушке? – Если ты прав, и он встречается со своей учительницей…

– …то я должен бы об этом сообщить, – Денни поджал губы. – Но мне вот вообще не до этого сейчас, да и доказательств нет.

– Зато кто-нибудь мог решить, что они действительно вместе.

Для Марка в голове уже всё сложилось.

Если он прав…

Если у Хизер Ньюман был бывший парень, достаточно чокнутый, чтобы связаться с древней магией, то он будет убивать всех, кто окажется рядом с ней и встретится потом на его пути. Он будет убивать и насыщаться, а потом доберется до неё самой. И до её предполагаемого любовника. Даже если этот Коннор вовсе её любовником не является.

Моральная сторона этой ситуации Марка сейчас волновала меньше всего.

Денни снова хмыкнул.

– Выглядит дохрена сложно.

Марку захотелось приложиться лбом о столешницу, да только он понимал: то, что в его голове выглядело стройной цепочкой, у Денни в паззл не складывалось. Он ведь и понятия не имел о древней магии юго-восточных племен. О монстре, что прятался в лесах.

Он всё ещё думал, что в смертях повинен либо медведь, либо обычный, протекший «чердаком» человек. И не мог придумать, что же это был за человек, отказываясь даже предполагать, что убийцей мог быть кто-то местный, а логические выводы о приезжем маньяке для него казались… притянутыми.

И, пока Марк собирал в своей голове хоть какие-то аргументы, чтобы убедить друга проверить прошлое Хизер – в меру его возможностей, понятное дело, – у Денни на столе зазвонил телефон.

– Шериф Тейлор, – произнес он в трубку. – Да, Тина, привет… что? – он прижал трубку плечом, потянулся к блокноту. – Ты уверена? Когда?

Черкнул что-то на свободном листе, нахмурился.

– Может, он опять забухал? День Благодарения завтра, – он помолчал, слушая, что говорят ему с другого конца телефонного провода. – Подожди, что?… Тина, я понял. Да. Мне от тебя нужно заявление о пропаже, чтобы я мог начать поиски. Ты можешь приехать в участок прямо сейчас?

Закончив разговаривать, он провел по лицу ладонью.

– Отец Коннора… парнишки, про которого мы только что говорили… пропал вчера ночью и не появлялся на работе. Звонила его жена, Тина. Сейчас она придёт написать заявление.

Марк почувствовал, как по позвоночнику скользнул холодок. Волк заворчал, чуя опасность и смерть.

Он был уверен, что пропавшего мужчины в живых уже не было.

========== Глава тридцать первая ==========

Комментарий к Глава тридцать первая

Aesthetic: https://vk.cc/ccKAz8

Когда-то у него было собственное тело.

Не это, жалкое, переделанное из слабого человеческого, а другое – сильное, громадное, мощное. В нем не нужно было кости ломать, чтобы разместиться. Он мог повелевать им, как хотел. Охотиться без страха опять свалиться во тьму. И у него было оружие – не просто клыки с когтями, но ещё и топор. Лезвие вгрызалось в плоть куда лучше зубов. Даже таких острых, как у него сейчас.

Когда-то он убивал и пожирал, убивал и пожирал, утаскивая мясо в пещеры, в которых жил. А потом кто-то убил его, выкинул во тьму. И возвращаться он мог, лишь когда его звали.

Воспоминания о жизни того, чье тело он забрал, ускользали, плавали в темноте, замещаясь иными. Его призывали. Он возвращался на землю много раз, потому что люди глупы и не учатся, и отвечают за это кровью. Он не помнил лиц своих жертв, но помнил, что каждый раз, когда он добирался до последней, до своей цели, его снова швыряло во тьму.

Он знал, что если бы у него было то, старое тело, он никогда не подчинился бы ни старику, голос которого звучал у него в голове, ни барабанному бою. Здесь, среди людских жилищ, для него было раздолье, и он смог бы питаться, пока его живот не раздулся бы, а потом он пошел бы дальше, на север.

Или на юг.

Но он вынужден подчиняться. И он знал: старик, пусть и мучил его боем барабанов и напевами, был прав. Кто-то почуял его, идет за ним. Кто-то сумел проникнуть в его разум. И он чувствовал опасность, исходящую от незнакомца. Ни одному человечишке не было подвластно такое, но это был и не совсем человек. Впервые ощутив незнакомое присутствие, он не смог устоять на ногах – слабый человеческий мозг не выдерживал чужака. Хватало и старика с его напевами.

Если старик был тем, кто его вызвал, то чужак хотел его убить. И он был совсем рядом.

Стоило поторопиться.

Он шел по запаху, пока не нашел её.

Темнело.

*

…Пиво закончилось.

Джошуа потряс банкой в воздухе и смачно выругался. Ему уже не хватало пяти банок, чтобы напиться, и требовалось всё больше и больше, а запас алкоголя в доме снова приказал долго жить. Пустые смятые банки валялись повсюду. Плевать.

Он уронил голову на руки. Спутанные темные волосы прилипли ко лбу.

Хизер.

Она была во всем виновата. Если ребенок умирает, всегда виновата женщина, ведь в её утробе он вынашивается. Она должна ответить за смерть его сына. Эта сучка даже не раскаивалась в том, что сделала.

Джошуа помнил её лицо, когда судья всё-таки развел их.

Хизер была довольна.

Думала, скроется от него, тупая дрянь…

Джошуа её ненавидел. Когда-то любил, наверное, но теперь ненавидел. Хотел, чтобы она сдохла. У неё было такое лицо, когда она увидела залитую кошачьей кровью дверь дома, из которого она выперла Джошуа. Получай, сука.

Но этого мало.

Хизер должна была сдохнуть. Джошуа придушил бы её собственными руками, и срать он хотел на судебный запрет, судья мог им подтереться, но Хизер успела свалить из города, и теперь оставалось только пить – денег нанять киллера у него не было.

Джошуа крутанул на запястье браслет, когда-то подаренный ему бабкой. Она была из племени чероки, и в детстве много рассказывала ему о Великом Духе, о создании мира и о духах, его населяющих. А если, будучи мелким и тупым сопляком, Джошуа творил фигню, она рассказывала ему об Атахсайи – духе народа зуни, пожирающем человеческое мясо. Она говорила, что Атахсайя приходит за непослушными детьми и за взрослыми, что сдуру попались на его пути, хватает и пожирает их у себя в пещерах. Джошуа жутко боялся, что за ним придет этот дух, который, по словам бабки, был гигантским и страшным, а его зубы могли запросто перегрызть детскую шею за раз. Однажды он так расплакался, что бабушка, пытаясь его успокоить, рассказала: когда-то великий герой убил чудовище, растворив его сущность в Великой Тьме, и лишь очень сильный шаман может вызвать Атахсайю обратно, так что Джошуа нечего опасаться.

Уже став тинейджером, Джошуа попытался расспросить бабку – она была уже очень старой и не очень-то хорошо соображала, – о том, как вызвать Атахсайю, но она понятия не имела об этом. Лишь покачала седой головой.

– Атахсайя много берет взамен. Это темное колдовство, и не стоит даже упоминать его в мирном доме.

Бабка давно умерла; Джошуа забыл о её сказках, но теперь его затуманенный пивом, но ещё не вдрызг пьяный мозг припомнил: Атахсайя не только пожирал непослушных детей и тех, кто оказался на его пути… он мог наказывать согрешивших взрослых.

Что может быть вкуснее для духа, чем женщина, убившая собственного ребенка?..

*

Он мог пожирать людей бесконечно, стоило только переварить очередную жертву. Находясь во тьме, он не чувствовал голода, но, возвращаясь в чье-то очередное, слишком слабое для него тело, он снова пожирал всех, кто попадался на его пути.

От мужчины, пришедшего в лес, чтобы убить его, он не оставил ничего. Его не найдут, даже если будут искать. Вещи его он закопал на свалке, как можно глубже. Людишки запаха мусора не выносят, они просто денут его куда-нибудь.

Людишки предсказуемы.

Они думают, что знают о мире всё, поэтому понятия не имеют, как с ним бороться. Они замирают перед ним, сами подставляясь под зубы. Людишки становятся ещё вкуснее, когда им страшно, а он достаточно их напугал, пожирая то одного, то другого.

Человечишка, явившийся в лес, пах почти так же, как мальчишка – только более едко и сильно. Они наверняка были связаны между собой, как некоторые люди… он все ещё не помнил, как это бывает, однако чуял. Было приятно сожрать его, а очередь мальчишки придет.

*

– Плата будет высокой, – предупредил старик.

В его хижине терпко пахло травами и табаком.

Джошуа пожал плечами. У него уже начинали немного трястись руки, он хотел выпить, а во рту поселилась неприятная горечь. Старик хмыкнул, выудил откуда-то из набросанных в углу хижины шкур бутылку виски и протянул Джошуа. Тот мигом открутил крышку и сделал большой глоток.

Виски был дрянной, но и сам Джошуа не пил дорогого бухла уже очень давно.

– Что ты хочешь за ритуал? – он вытер губы тыльной стороной ладони. – Мой сраный дом-трейлер? Можешь забрать, как только эта сука сдохнет.

– Плату забирать буду не я, – покачал головой старый шаман. – Мне твои деньги без надобности, отвечать за твои поступки я тоже не собираюсь. Ты ответишь, ты и заплатишь.

– И что это значит? – виски придало Джошуа смелости. – Ты говоришь, как христианин.

Старик хмыкнул.

– Когда-то вера моих предков смешалась с христианской. Однако плата за свои поступки наступает всегда, и неважно, во что ты веришь или не веришь. Ты просишь о вещи, за которую платить придется. Готов ли ты к этому?

Старик наверняка просто пугал его. Если духи существуют, им известно, что сделала Хизер, и они заставят её заплатить. Джошуа лишь хочет восстановить справедливость.

Он кивнул.

– Да, я готов.

– Пусть будет так, – на древнем, испещренном морщинами, коричневом от загара лице старика не дрогнул ни один мускул. – Когда взойдет новая луна, приходи в резервацию и принеси что-то, что принадлежало твоей женщине. Приходи трезвый. Выпивка будет тебе не нужна. Посмотрим, отзовется ли Атахсайя на твою просьбу.

Вошедшая в домик женщина, услышав имя, отшатнулась, ахнула, прижав к груди сжатую в кулак ладонь.

Джошуа не боялся. Имя духа он с детства слышал от бабки, и оно было для него всего лишь именем. Он даже не знал, существуют ли духи на самом деле, но теперь, когда эта сучка уговорила суд выписать ему судебный запрет, это был единственный способ наказать её.

Хотя бы попробовать.

Можно было бы просто убить, но – Джошуа знал – она уехала из Техаса, и её подруги понятия не имели, куда. Дом она продала. Через интернет он попытался выяснить её перемещения по номеру машины, но она и машину продала. Хрен её следы теперь отыщешь по стране.

Если Атахсайя существует, он заберет её.

– Я приду, – возможно, выпивка придавала ему смелости. Джошуа знал, что придет, даже если будет трезв и начнет трусить.

Прибежит.

Старик схватил его за руку. С быстротой, не свойственной людям его возраста, полоснул ножом по ладони.

Кровь закапала в подставленную чашку. Совершенно обычную, разве что расписанную индейскими узорами. Плюнув в неё, шаман одним глотком выпил кровь, смешанную с собственной слюной.

– Да будет так.

И впервые за всё время, проведенное в резервации, Джошуа почувствовал, что готов обосраться от страха, глядя на вымазанные в крови тонкие губы старика.

Он не позволил страху завладеть им. Виски в крови кипел.

Хизер получит по заслугам, где бы она ни была.

В ту ночь Джошуа впервые не купил себе пива. До новолуния оставалось несколько дней, и он знал, что будет спать спокойно.

Ему снились следы, преследующие Хизер через всю Америку.

Ему снилась кровь и женские вопли.

Он улыбнулся во сне.

*

Обрывочные воспоминания жизни того, чье тело он занял, только злили.

Какая разница, почему он должен убить свою цель? Он просто должен. Теперь он знал свое имя – Атахсайя, Атахсайя – и, хотя он помнил, что, убив жертву, он вернется во тьму, он продолжал думать: быть может, знание имени удержит его на земле? Он хотел жить и жрать. Снова стать гигантом, который мог убивать людишек и разрывать их на части в пещерах. Людишки не изменились.

Если бы они изменились, то не звали бы его вновь.

Всё ещё думают лишь о себе.

Он вышел на охоту. Принюхивался, прячась между деревьев и в переулках, а людишки прятались, запираясь на хлипкие замки. Он бы очень хотел выломать дверь в первый попавшийся дом, но барабанный бой в голове усиливался, пение старика мучило его, не позволяя отвлечься.

«Он идет по твоему следу. Охотник знает, как ты выглядишь, знает, где и как тебя найти, как снова отправить в небытие. Убей её, пока охотник её не спас. Убей её. Убей»

Призыв убивать звучал в голове набатом.

Проходя мимо дома, где жила его жертва, он остановился, потянул носом воздух. Запах был слаб, значит, она ещё не возвращалась домой. Клыки чесались от желания впиться в плоть, но внутри была только старуха. Её мясо слишком жесткое и старое, не подойдет для насыщения.

Та девчонка, которую его вынудили бросить, была мягкой и нежной.

Он знал, где найти свою жертву. Быть может, по пути ему встретится кто-то ещё…

…Он её нашел.

Обошел здание кругом, зная, что может проникнуть внутрь, лишь выломав дверь.

Разбитое стекло зазвенело в тишине.

========== Глава тридцать вторая ==========

Комментарий к Глава тридцать вторая

Aesthetic: https://vk.cc/ccXMHS

Кая Джонсона хоронили на следующий день после Джеммы Стоукс.

Хизер не успела толком познакомиться с помощником шерифа лично, хотя видела его несколько раз в кафе у миссис Гибсон – он часто заказывал крепкий черный кофе. Она сама не знала, зачем пришла на его похороны, и, пока священник зачитывал молитву над гробом, она украдкой разглядывала присутствующих.

Их было немного. Кая хоронили в День Благодарения, потому что его семья не хотела ждать, и пришли только самые близкие. А ещё – Хизер, которая сама понятия не имела, что делала здесь. Она просто почувствовала, что Нэнси после похорон может понадобиться помощь, потому и пришла.

В этом году День Благодарения в Баддингтауне был окрашен в черный.

Родители Кая – их было нетрудно узнать; оба, не скрываясь, плакали – выглядели постаревшими ещё больше, хотя и без того явно не были молоды. Потерявшие второго сына за столь короткий промежуток времени, Джонсоны вовсе не пытались держаться; горе их поглотило.

Хизер помнила, каким был отец после смерти матери, и видела в их глазах то же отчаяние и непонимание, как теперь жить дальше? Почему Бог – или высшие силы – забирают близких так быстро и жестоко? Но, если у отца Хизер ещё был какой-то стимул вырваться из лап депрессии – Хизер знала, что папа беспокоился за неё, то оставшиеся совсем одинокими мистер и миссис Джонсон теперь могли как и замкнуться каждый в своем горе, так и пережить его вместе.