Текст книги "Песня смерти и крови (СИ)"

Автор книги: Sininen Lintu

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 21 страниц)

– Я хочу, чтобы она страдала. Я хочу, чтобы она сдохла.

Старик, сидевший напротив, ни одним мускулом на испещренном морщинами лице не дрогнул.

– А цену ты знаешь? – голос у него, несмотря на возраст, был глубокий и низкий, а вовсе не старчески дребезжащий. – Знаешь, что должен будешь отдать за это?

– Да и черт с ним, она моего сына убила, из-за неё он умер совсем младенцем, так что пусть сдохнет, а я заплачу чем угодно.

Отчаяние затапливало его душу, черное, вязкое, липкое. Старик смотрел на него, не отрываясь, потом кивнул.

– Вижу. Принес?

На ладонь старика легло тонкое обручальное кольцо, изящное и нежное, явно принадлежащее женщине. Мозолистые пальцы сомкнулись вокруг украшения.

Тьма, поднимающаяся откуда-то из самого сердца, заволокла Марку взгляд, а бой барабанов оглушил на мгновение. Он чувствовал, что руки того, в чьем сознании он оказался, были скручены позади столба и связаны, а глаза перемотаны тряпкой. Напевы вгрызались в мозг. Языка этого Марк не знал, но зато знал незнакомец, и на его лбу и висках выступали капли холодного пота.

Возможно, он понял, с чем связался.

Пение становилось всё громче и громче, нарастало, как буря, пока не замолчало. Кости выкрутило, выломало с хрустом, боль пронзила всё тело, от макушки до пят, растягивая, разрывая. Сознание вспыхнуло алым, выхватывая расплывающееся, смутно различимое женское лицо. А потом что-то чуждое, древнее заняло его память, вольготно расположилось, натягивая его тело, как костюм, ломая и заново складывая скелет, вытягивая зубы и ногти.

Он должен был найти женщину – по запаху, по обрывкам чужой памяти. Найти, разорвать, уничтожить, отомстить. Эту сделку нельзя было отменить, нельзя вернуть назад то, что безвозвратно было утеряно. Марк холодел, понимая, что мужчина, попросивший шамана призвать духа, знать не знал, что порадоваться своей мести не сможет. От него и осталась-то лишь перекрученная, изуродованная, превращенная в обитель потустороннего существа оболочка.

И этот дух, пришедший из тьмы, в неё и уйдет, и будет плавать в ней, пока его снова не вызовут. Но каким, твою мать, должно быть отчаяние и злость, если этот человек добровольно согласился стать вместилищем этого ужаса?!

Марк задыхался от дыма костра и боли, а шаман продолжал петь, уже гораздо тише, и каждое слово песни въедалось в сознание.

Он должен найти, должен убить, разорвать, уничтожить… таково его предназначение. Он должен жрать, жрать, пока не наберется сил его тело. Волк в сознании Марка скулил, как побитый щенок.

Он должен…

…найти её…

Марка скрутило, вышвырнуло в хижину Джека Пайпа, будто из холодной проруби. Он резко сел, задыхаясь, хватаясь ладонью за горло.

Кажется, монстр его почувствовал. А, быть может, и нет.

– Значит, видел его, волчонок? – шаман подкинул в очаг полено. Огонь весело затрещал, и в голове Марка вспыхнул болезненно треск других костров. Другой огонь. – Расскажи мне.

Марк с трудом выталкивал каждое слово из пересохшего рта. Джек Пайп протянул ему стакан воды, и прохладная жидкость полилась в горло. Описать всё, что он видел и чувствовал, находясь в сознании чудовища, было трудно, как описать ощущения от кошмарного, тяжелого сна. Марк после встречи со Старцем повидал их достаточно.

Джек Пайп слушал его, не перебивая, задумчиво почесывал гладко выбритый подбородок.

– Ты прав, волчонок, – хмыкнул он. – Это дух мести. Демон, вызываемый из небытия. Абенаки, на моей памяти, никогда не прибегали к этому колдовству, зато чероки и другие племена южных штатов – достаточно часто. Духи мести стремятся добраться до своей жертвы, но иногда целеустремленность и необходимость набрать силу, пожирая человеческую плоть, играет с ними злую шутку. Им нравится, когда их жертва пропитана страхом, но ещё больше им нравится есть и жить, а, если они убьют жертву, то снова возвратятся в небытие, исполнив свое предназначение. Такова их судьба. И, возможно, дух, терроризирующий город, это хорошо понимает, поэтому и пожирает всех, кто попадется под его когти. Он стремится продлить себе существование.

В этом была извращенная логика. Любое существо, даже мертвое, даже древнее, как сам мир, стремится выжить любой ценой, а не оказаться снова во тьме. По крайней мере, так объяснялось то, что дух продолжал пожирать людей, а не исчез, добравшись до своей цели.

А ещё это значило, что в Баддингтауне произойдут ещё убийства, ведь никто из уже погибших от клыков демона, явно не был его жертвой.

Его целью была женщина. Возможно, недавно прибывшая в город. В Баддингтауне жило не так много людей, и в основном они слишком редко покидали насиженные места, чтобы кто-то из них успел насолить кому-то на юге. Значит, это был кто-то из приезжих, а в город редко переезжали.

Денни должен был знать всех, кто переехал в Баддингтаун. Особенно с юга.

Марк попытался встать. Он должен был возвращаться в город. Срочно. Поговорить с Денни. Узнать…

Джек Пайп положил тяжелую руку ему на плечо, заставляя опуститься обратно.

– Сядь, волчонок. Садиться за руль после раскуривания трубки – плохая идея. Тебя снова может выбросить в транс, и ты не справишься с управлением.

– Я должен узнать… – упрямо заявил Марк. Вновь попробовал подняться на ноги, но перед глазами всё поплыло. Правоту Джека пришлось признать.

Джек приготовил ему крепкий кофе с перцем. От чашки шел пар, и Марк обжег ладони, когда взял её в руки.

– Сходу убить это существо в его физическом воплощении очень трудно, – Джек сел на полу, скрестив ноги, – и очень опасно. Неизвестно, сколько людей он сожрал на своем пути в Мэн, а чем больше он ест, тем сильнее становится. Но ты можешь победить его, отправившись во тьму его сознания и ухватив его там. Чем крепче твоя хватка, тем сильнее оно захочет вырваться. Оно будет предлагать тебе сделку. И в момент её заключения оно уязвимее всего. Ты сможешь убить его на его же собственной территории.

План казался безумным. Куда безумнее, чем борьба с вендиго с помощью песни – тогда у Марка было хотя бы оружие. Сейчас ему нестерпимо захотелось, чтобы в его руках оказалась гитара. Ему нужна была мелодия – для собственного успокоения, для утешения души. Но он оставил гитару в мотеле.

Чесались пальцы от желания прикоснуться к струнам.

И чесалась татуировка на спине. Шевелилась под кожей, требуя выпустить волка.

– Вы расскажете мне об этом ритуале?

Джек взглянул на него изучающе. Кивнул каким-то своим мыслям.

– Расскажу.

*

Скорая примчалась из Бакспорта. Всё время Райли сидел рядом с Каем, которого боялся даже двигать. На боку у Джонсона кровоточила глубокая рана от чужих когтей. Кровь выливалась медленными толчками, и куртка Райли, которой он зажимал рану, быстро промокла. Пришлось делать повязку, хотя руки у Райли тряслись, и повязка вышла так себе.

Кай дышал тяжело, через раз. И всё тише и тише.

Даже если кровотечение не является обильным и быстрым, это ведь не значит, что оно не опасно, верно?..

Было страшно. Что чудовище вернется, что Райли здесь один, и у него только пистолет. Два пистолета.

Он даже не мог позвать на помощь, чтобы не пугать жителей Баддингтауна сразу двумя окровавленными телами. Только позвонить шефу и в Бакспорт, в больницу.

Раскачиваясь, Райли сжимал голову в окровавленных ладонях. Ему казалось: будь он чуть быстрее, чуть расторопнее, Кая можно было бы спасти. Хотя бы Кая. Девочку, на которую напало чудовище, не спасло бы и чудо. Её останки сохранились лучше, чем останки Рори или Сандерса, однако чудовище – кем бы оно ни было – успело её пожевать. Кишки были разбросаны вокруг, печень отсутствовала, как и вырванная глотка – ими, вероятно, уже успели поживиться. Глаза девчонки, широко распахнутые, остекленевшие, смотрели в небо.

Шеф, примчавшийся сразу же, как только Райли трясущимися от ужаса руками ткнул в кнопку рации и вызвал его, тоже сделал всё, чтобы люди в ближайших домах не выскочили выяснить, что произошло, однако все понимали – это ненадолго. Пока шериф добирался, пусть и было это всего несколько минут, Райли судорожно сжимал в одной руке оружие, в другой – рацию.

Чудовище могло вернуться. Каждый шорох напоминал о промчавшемся мимо полузвере в человеческой одежде. Шериф мог сколько угодно говорить, что это не монстр, не Бука, но Райли, черт возьми, знал правду. Эта правда будет являться ему в кошмарах долгие годы.

Кай рядом истекал кровью. Повязка уже промокла насквозь.

Время тянулось вечностью. А потом мир наполнился воем сирен, людскими голосами, огнями скорой. Выскочившими на громкие звуки людьми, которых шериф Тейлор пытался загнать обратно в дома.

Хаос. Гребаный хаос.

Врач дотронулся пальцами до шеи Кая.

– Пульс едва прощупывается, – он покачал головой. – Попробуем довезти. Он потерял много крови.

«Да, – подумал Райли, – столько крови, что она чуть ли не хлюпает у вас под ногами»

Его трясло.

А Кай умирал. И чувство вины, вперемешку со страхом, разъедало Райли изнутри.

– Это был не медведь, шеф, – Райли вздрогнул, когда Денни положил ему ладонь на плечо, слегка сжал. – Я вам говорил… не медведь.

Кая погрузили на одни носилки, девчонку – на другие, закрыли её простыней, тут же пропитавшейся кровью. Райли припомнил её имя – Джемма Стоукс, кажется. Популярные тинейдежры всегда запоминаются, он когда-то и сам был таким.

– А кто, Райли? – Денни покачал головой.

Райли беспомощно отвел взгляд.

Он не знал, как объяснить. И в итоге не стал отвечать ничего.

========== Глава двадцать шестая ==========

Комментарий к Глава двадцать шестая

Aesthetic: https://vk.cc/cbzO9Z

Остаток ночи для Денни стал адом.

Для матери Джеммы Стоукс, Ванессы, пришлось вызывать отдельную скорую – она была в предсказуемой, но от этого не менее ужасающей истерике. Отец Джеммы, Элай Стоукс, был похож на призрак – бледное лицо, немо шевелящиеся губы. Но он быстро взял себя в руки. Ванессу отвели домой, вкололи ей лошадиную дозу успокоительного. Сам Элай отправился в полицейский участок.

Тело Джеммы увезли в Бакспорт. Денни уже предчувствовал, как «понравится» Грею причина смерти, но вряд ли в заключении коронера появится что-то принципиально новое. Нападение дикого животного. Что же ещё? Однако чем хуже становилась ситуация в городе, тем больше Денни сомневался, что это был медведь или несколько медведей. Интуиция зудела, как назойливый комар: это не животное, это человек, Райли был прав… но у людей не бывает таких зубов, какие описывал Грей. Люди не могут рвать других людей на части.

Быть может, это был человек с бойцовской собакой, натасканной на убийства? Какой-нибудь отшельник из леса, свихнувшийся от одиночества? Индеец, воспитавший волка, например? Впрочем, судя по тому, что говорили, вряд ли там было задействовано ещё и животное.

В голове всплыли слова Райли.

«И это было человеком, сэр, это не медведь, я же говорил вам. Оно было человеком… и не было. Я не успел разглядеть, но фигура у него была не медвежья…»

Это вполне мог быть одичавший индеец, сбежавший из резервации и вооруженный каким-нибудь странным оружием. Денни мотнул головой: что это за оружие должно быть такое? Вставные челюсти? Хотя, возможно, капкан с очень острыми зубьями, чтобы рвать плоть…

Слишком сложно.

Скорее всего, он идет вообще не в том направлении.

– Когда Скарборо соберет охотников?.. – надтреснутый голос Элая вывел Денни из раздумий. – Когда? Он всё думает, что медведь уйдет, но моя дочь… – его лицо скривилось. – Моя дочь…

Денни позвал его, чтобы поговорить о поведении Джеммы накануне её ужасной смерти, но совсем забыл, задумавшись, что Элай всё ещё сидит в кабинете. Сжимает руки в замок, бледный, как смерть, постаревший на десяток лет разом.

– Ещё после двух смертей из желающих остались только Бен да Барри, – Денни потер ладонями лицо. – Элай, я понимаю, тебе сложно говорить… но не заметил ли ты за Джеммой ничего необычного последнее время? С кем она общалась, куда ходила?

– Как это связано с бешеным медведем?.. – Элай утер щеки тыльной стороной ладони. Казалось, он даже не замечал, что снова заплакал.

«Никак. Если только кто-то вполне себе нашего с тобой вида не убивает конкретных детей по конкретным причинам, натравливая на них… кого? Дикого волка? Боже, Денни, ты звучишь как чокнутый!»

– Просто хочу понять, почему она ушла из дома среди ночи, когда во всем городе действует комендантский час, – так себе причина, но другой он придумать так и не смог. Денни сам не знал, почему так усиленно и безуспешно пытается связать смерти Рори и Джеммы между собой. Зачем это ему вообще надо?..

Объяснение никуда не годится, но убитый горем отец утешился и этим. Денни чувствовал, как Элай Стоукс, владелец сети продуктовых маркетов в Баддингтауне и нескольких соседних городках, ломается под весом свалившегося на него горя, но ничем не мог ему помочь. Слова утешения были сказаны, успокоительное влито, однако у Денни оставалась работа. И она подразумевала страшные, болезненные, неудобные вопросы, которые никогда не хотелось задавать, но иного выхода не было.

– Она сама не своя была с тех пор, как с мелким Дугласом рассталась, – Элая перекосило. – Нам с Ванессой она, конечно, ничего не говорила, но Ванесса-то её хорошо знала. Мы не трогали, думали, они сами там разберутся… – он покачал головой. – Но вечером ничего такого не происходило. Мы поужинали, она ушла к себе. Мы легли спать, а потом проснулись от твоего звонка.

Денни подумал: как многого родители не знают о своих детях. Особенно если работа занимает всё их время.

Пока Элай и Ванесса мирно спали, их дочь выбралась из дома и отправилась… куда-то. Сложно сказать, куда Джемма вообще шла, но оказалась она там, где её и встретила смерть. Машину она свою не взяла, видимо, из страха, что звук отъезжающего автомобиля разбудит родителей.

Что выманило тебя на улицу, Джемма? Куда ты ходила? Почему не испугалась, даже зная, что Рори погиб из-за собственной чертовой беспечности?

Элай ушел, а Денни ещё долго смотрел на разложенные перед ним вещи Джеммы. Телефон был уложен в пакет – обычный белый смартфон, ничего примечательного. С гладкой поверхности стерли пятна крови, сразу же, как сняли отпечатки. Джемма держала мобильный в руках, сжимала так крепко, что его еле вытащили из коченеющих пальцев.

Денни ткнул пальцем в кнопку на передней панели. Со смартфонами он дружил плохо, предпочитая кнопочные телефоны.

Экран загорелся.

На Денни глянула улыбающаяся Джемма. Ещё одно нажатие кнопки – смартфон запросил цифровой пароль. Денни вздохнул. Сочетание цифр могло быть любым, а внутри мобильного – могла храниться причина побега Джеммы из дома.

«Или причина убить её, попытавшись прикрыться похожими нападениями на Рори и Сандерса? Ведь тело Джеммы было повреждено куда меньше»

Денни потер лоб. Он понимал, что ищет логические связи там, где их просто не может быть. Даже если на всех троих напал человек, а не зверь, вряд ли это случилось по каким-то особым причинам. Человек или животное, он был бешеным, испытывал тягу к поеданию человеческой плоти и убивал с особой жесткостью. И, как у любого бешеного зверя или маньяка, причина убивать кого-то конкретного у него наверняка отсутствовала.

Страшно, что Денни вообще допускает мысль, будто убивать мог человек. Более того, ищет доказательства своей правоты. Неужели слова Райли, напуганного, шокированного происходящим, непривычного к кровавым смертям его друзей, так сильно запали в душу?

Наугад Денни набрал на цифровой панельке четыре нуля. Телефон сообщил, что пароль неверный.

Твою ж мать.

Нет, вряд ли в девчачьем мобильном найдется хоть что-то полезное, но почему он так хочет исследовать его содержимое? С виду обычный маленький город, Баддингтаун скрывал свои тайны – например, в машине Рори Джонсона нашли остатки травки, а его милую девушку Сэнди, рыдавшую на похоронах, Айрис ещё до смерти Рори видела в кинотеатре с Крисом Баттлером, они целовались и обжимались на последнем ряду, а, когда Айрис обернулась на особенно отвлекающие звуки, то заметила, как Сэнди склонилась к его ширинке.

Никакого ханжества, но сгоняйте вы в автокинотеатр, ну!

Быть может, пароль – её день рождения?

Войдя в базу данных с рабочего компьютера, Денни выписал дату рождения Джеммы, её родителей и Коннора Дугласа, просто на всякий случай. Когда день рождения Джеммы не подошел, Денни прикрыл глаза.

Отец, мать или Коннор? Попыток у него оставалось не так уж много. За окном занимался рассвет. Воскресное утро для Баддингтауна начнется со страшной новости.

«Она сама была не своя…»

Денни вздохнул – была – не была! – и набрал на экране дату рождения Коннора, с удивлением наблюдая, как экран блокировки сменился «рабочим столом». Надо же… действительно Коннор.

Впрочем, ничего удивительного. Они довольно долго были вместе.

Последнее сообщение Джеммы оказалось именно младшему Дугласу.

«Надо встретиться и поговорить»

Оно осталось без ответа и, кажется, даже не было прочитано – по крайней мере, подпись «прочитано» отсутствовала, в отличие от других сообщений в предыдущей переписке. Так ли ты крепко спал, Коннор, или просто не захотел заходить в сообщения?

Внимание Денни привлекла кнопка «Фотопленка». Нажав её, он обнаружил кучу папок, в основном заполненных селфи и снимками с подружками. Одна из папок была запрятана достаточно глубоко в явной надежде, что никто не станет заходить в неё просто так.

Нахмурившись, Денни пролистал несколько хранящихся там фотографий. Большинство из них выставляло одноклассников и друзей Джеммы не в самом приятном свете. Одним из последних снимков было сделанное в ночной полутьме фото машины Коннора Дугласа и двух фигур рядом.

Денни, немного покопавшись, всё же умудрился приблизить фотографию. В слегка размазанном мужском силуэте он узнал Коннора, обнимающего девушку. Её лицо было трудно разглядеть, и, пролистнув следующие кадры, Денни едва смог рассмотреть её на одном из удачно сделанных снимков.

И она была похожа на Хизер Ньюман, новую преподавательницу литературы у старших классов. Денни видел её всего несколько раз, когда забегал к миссис Гибсон по вечерам за парой кусков пирога для себя и Айрис. Он не мог бы поручиться левой рукой, что на фотографии мисс Ньюман, однако…

Она была похожа.

И это должно было бы его обеспокоить. Конечно, Денни не был священником, чтобы судить о чьих-то отношениях или морали, но Коннор, пусть ему и исполнилось восемнадцать, всё же был её учеником. Если, конечно, это была мисс Ньюман. Всё же качество фотографий было нечетким. Да и не делали они ничего предосудительного. Мало ли что там могло случиться. Или всё же?..

Он вышел из фотопленки и отложил мобильный. Понюхал остывший кофе, что на вкус и горячим-то был, как помои, одним глотком допил его. Поморщился.

Кем бы ни была эта девушка, возможно, именно о ней Джемма собиралась говорить с Коннором, однако её сообщение он проигнорировал. Судя по району обнаружения её тела, Джемма решила заглянуть к нему домой лично, а, возвращаясь, напоролась на животное или на человека, который её и убил.

А ведь у Коннора, кажется, была собака?..

Денни мотнул головой. Такие раны не сможет нанести домашний пёс. Конечно, в любом случае нужно дождаться заключения коронера, но…

Нет. Верить, что Коннор каким-то образом был замешан в смерти Джеммы, Денни не хотел. Он давно знал этого мальчишку, видел, как тот заботится о своей семье, о матери, о сестре, как забирал отца из полиции… а разве не ходили по городу слухи, что Рори Джонсон оскорблял его сестру, Кэрол?..

Нет.

Даже если у Коннора Дугласа есть мотив… у него нет подходящего оружия. Его пёс, Криспи, был обычной, среднего роста в холке дворнягой, и таких зубов у него точно не было. Да и Райли описывал убийцу как человека, никаких собак или иных животных. Только человек. Высокий. Жуткий.

Один.

Даже подумать на Коннора было просто взбрыком воспаленного мозга.

Господи, ему нужно поспать. Но на «поспать» времени не было.

Хлопнула дверь, и в кабинет Денни, без стука и без предупреждения, зашел Скарборо.

– Нужно собирать охотников. Медведь, тот же или другой уже, не ушел, как мы думали, и мы без того допустили слишком много жертв.

«Да неужели? – Денни едва проглотил комментарий. Он чувствовал себя бесконечно уставшим. – Почему ты не решился на это раньше? И знаешь ли ты, на кого именно ты собираешься открыть охоту? Что, если это человек?»

Высказывать такие предположения открыто, не имея доказательств, даже сам не будучи уверен, что прав, он не мог, и поэтому произнес вовсе не то, что хотел бы сказать.

– Уоррен, некоторые охотники уже ходили в лес и ничего не нашли. Именно поэтому и было решено, что медведь скорее всего умер от бешенства, они ведь не живут долго.

– Знаю, – процедил Скарборо. – Это была наша ошибка. Её нужно исправить. Возможно, этот медведь успел заразить других.

Денни снова вспомнил, что рассказывал ему Райли, шокированный ранением Джонсона.

«Я уже много раз говорил вам, босс, и повторю снова – это монстр, передвигающийся на двух ногах, но зубы у него не человеческие. Зубы, босс, острые, как зубья капкана, какие мой папаша в лесу ставил, когда ещё жив был. И не было с ним никаких собак или оружия, только зубы да когти. На Библии поклянусь, если надо»

Денни всё ещё думал, что темнота и воображение сыграли с Райли злую шутку. В злобных сверхъестественных чудовищ не поверит ни один здравомыслящий человек. Да и прибыли они с Каем на место преступления слишком поздно. Убийца, кем бы он ни был, уже мог отпустить собаку или волка в лес, особенно если знал, что по первому зову пёс возвратится.

Разумеется, это был не Коннор. Денни всё ещё склонялся к мысли о безумном, сбежавшем из резервации индейце, к тому же, он ещё по своему детству и страхам Сэма, его друга, помнил, что у коренных американских племен было достаточно легенд о демонах-людоедах и людях, якобы ими одержимых.

– Уоррен, – Денни решился. Если у него есть хоть мизерная возможность попытаться расследовать это дело, то стоило бы ей воспользоваться. – Я думаю, мы должны попробовать раскрыть эти смерти.

Скарборо вздохнул.

– Смерти от зубов медведя, Тейлор? Зачем? Ты видел заключения коронера.

– Видел. А Райли, который был рядом с Каем, видел, что на Джемму напал не медведь.

Аргумент был так себе. Денни, спроси его сейчас Уоррен, вряд ли смог бы объяснить, почему рассказам Арчера он наконец-то поверил.

– Да что он там видел, твой Райли? В темноте? Напуганный до усрачки? – Скарборо сжал губы. – Я не позволю пугать людей, Денни. Джемма Стоукс и Рори Джонсон, так же, как и Кай, погибли от клыков бешеных медведей, и твои догадки, не подкрепленные доказательствами, не стоят того, чтобы поднимать на уши город ещё больше. Лучше постарайся собрать охотников, даже если это будут только Бен и Барри. Или отец Джеммы, я знаю, что он тоже увлекается охотой. Я даже готов выдать ему лицензию в ускоренном порядке, хотя он в этом году её и не получал, учитывая чрезвычайную ситуацию. Но расследовать здесь нечего. И ты сам это знаешь.

Он поднялся.

– Поговори с Беном, Денни. Но сначала иди и хорошенько выспись.

Когда Скарборо вышел из кабинета, у Денни зазвонил телефон.

Из Бакспорта сообщили, что Кай Джонсон умер от потери крови, не приходя в сознание.

========== Глава двадцать седьмая ==========

Комментарий к Глава двадцать седьмая

Aesthetics:

Крис и Мия – https://vk.cc/cbY0Wp

https://vk.cc/cbY0XH

Амулет из обработанного кусочка дерева, с начертанными на нём тремя рунами, пропитанный кровью, затаился у Криса между ключиц.

Выходные выдались крайне странными.

Отправляясь с Мией на концерт, Крис не рассчитывал ни на что, хотя за последние пару недель со встречи их отношения чуть продвинулись. Теперь Мия позволяла целовать себя, но прикосновения ограничивались объятиями. Он не спорил, хотя жесть как хотел её. Она зацепила, потащила, заставила смотреть себе в рот, заставила обожать, и для Криса Баттлера с момента встречи с Мией не существовало больше других девчонок.

Приворожила она его, что ли?

Крис был влюблен. По уши, впервые за долгое время. Так сильно он влюблялся, наверное, разве что будучи восьмиклассником, едва перешедшим в старшую школу и увидевшим местную команду чирлидерш. И тем страннее было, что его, любящего спортивных сисястых блондинок, зацепила Мия.

Она была похожа на фею, но, судя по всему, оказалась ведьмой. Иначе как объяснить это притяжение, которое Крис чувствовал? И как объяснить её слова, сказанные поздним субботним вечером, пока они возвращались с концерта в её маленькую квартирку недалеко от магазинчика?

«Ты можешь умереть»

Крис удивился. Любой может умереть, такова жизнь. Она конечна.

Мия остановилась, коснулась его лица холодной ладонью.

– Нет, ты не понимаешь. Ты можешь умереть совсем скоро, – скользнув большим пальцем по его верхней губе, она покачала головой. – Где ты ночуешь сегодня?

Он пожал плечами. Вообще он договаривался, что останется у Стива, но не был против и других вариантов.

Мия вытащила из кармана джинсов связку ключей.

– Переночуешь у меня. Я думаю, мне… нужно кое-что сделать. И, может быть, я смогу тебе помочь.

Жилище ведьмочки оказалось вполне обычным: кровать, телевизор на стене, покрытый слоем пыли. Рабочий стол с ноутбуком. Небольшая кухня, в которой о любви Мии к колдовству говорили только засушенные пучки трав, что висели на стене вместо разделочных досок или ещё какой ерунды.

Мия вытащила карты, уже виденные Крисом не единожды, и выложила перед ним три шутки.

– Выбирай ту, к которой тянет.

Он не ощущал тяги ни к одной, но взгляд зацепился за правую, чуть потертую с краю. Было в ней что-то… Крис накрыл её ладонью. Мия кивнула, собрала остальные карты и снова перемешала, снова заставила выбирать. И снова.

Получив три выбранные карты, она перевернула их и вгляделась в изображения. Краска схлынула с её лица. Она тяжело сглотнула.

– Смерть идет за тобой, – Мия ткнула пальцем в одно из изображений, прямо в скелета, пригвожденного к полу мечами. – И твой друг станет причиной, – она закусила губу. – Я не знаю, смогу ли помочь тебе… но я постараюсь.

Так у Криса и оказался на шее амулет, ради которого он пожертвовал кровью из взрезанного пальца. Коннор бы вечность ржал, если бы узнал, но Крис не собирался ему рассказывать. Может, он бы и сам не поверил Мие, но видел её испуганный взгляд. Чувствовал, как дрожали у неё пальцы, когда она осторожно надела ему на шею амулет. Когда потянула вверх его футболку, провела ладонями по плечам и груди. Когда поцеловала так, что он едва не задохнулся от неожиданности, и потянула к постели.

В том, как она цеплялась за его шею и притягивала к себе, обнимая длинными ногами за пояс, ему чудилось что-то отчаянное. И Крис целовал её в ответ, пытаясь успокоить – и очень, очень в этом фейля.

Он понятия не имел, может ли верить её словам, но отчего-то, стоило ему коснуться амулета, его сердце успокаивалось. Быть может, Мия и не обладала никакими там сверхъестественными силами, но она умела в этом убедить.

– Не хочешь рассказать мне, что ты видела?

Мия прижалась к его плечу, ткнулась носом в его шею.

– Нет. Но ты поймешь. Просто будь осторожен.

Крис и сам не знал, хотел ли он знать, что увидела Мия, или предпочел бы оказаться в счастливом неведении. Он не верил в предопределенности прежде, но после встречи с Мией его не покидало ощущение, будто связь между ними, поначалу тонкая, крепнет с каждым днем. Хотел ли он верить ей и в остальном?

Ну… амулет в любом случае вряд ли сможет ему навредить.

*

Коннор был счастлив.

Если бы он мог, он бы прокричал об этом так громко, что сорвал бы голос. Но он понимал: отношения с Хизер нужно хранить в тайне, даже от самых-самых близких, иначе им обоим не поздоровится. Идиотом Коннор никогда не был. Хизер была его учительницей, и доказать хоть кому-то, что она не использовала свое положение, чтобы заставить его с ней спать, было бы невозможно.

Да только сам Коннор теперь знал, как она поначалу сопротивлялась своим чувствам, как пыталась убедить себя, – и его, что это всего лишь гормональный всплеск, и он скоро пройдет. Знал, как ей было сложно признаться, и любил её за это ещё сильнее. Любил так, что за ребрами ныло сердце.

Оставалось продержаться всего полгода, до выпускного бала, и Хизер больше никуда от него не денется.

Им обоим было страшно от происходящего и при этом – отчаянно хорошо.

Субботний вечер и часть воскресенья Коннор провел с Хизер: они занимались сексом; разговаривали; смотрели какие-то дурацкие видео на Youtube в её смартфоне; целовались так много, что начинали ныть губы. Терять хоть минуту этих выходных казалось кощунством. Ведь она всё-таки приехала. Поборола свои страхи.

Они болтали обо всем – о детстве Хизер, прошедшем в таком же маленьком городке, только в Техасе, а не на севере; о зимней охоте, на которую отец таскал Коннора, когда их отношения ещё не совсем пошли в задницу. О том, что в детстве родители возили Хизер на ярмарку, и это были её самые любимые дни в году. Спорили о русской литературе, которая нравилась Хизер и казалась Коннору депрессивной и мрачной, как северная зима. Снова включали какое-нибудь дурацкое стэнд-ап видео и лениво целовались.

Он даже боялся уснуть: вдруг она окажется видением? Вдруг ему всё просто кажется? Но около часа ночи Коннора таки срубило, когда Хизер уже давно спала, прильнув спиной к его груди.

Проснулся он от её крика.

Хизер наотрез отказалась рассказывать ему о кошмаре, от которого проснулась ночью, но он и так догадался – наверняка ей снился бывший муж. Кто ещё-то? Коннор прижимал её к себе и шептал слова утешения, пока она вновь не уснула и не проспала до утра в его объятиях.

Черт, как же Хизер была нужна ему! И Коннор знал, что тоже ей нужен.

Плевать он хотел на их разницу в возрасте.

Она уехала чуть раньше, в десять утра, пряча под высоким воротом свитера несколько засосов, – нет, Коннор о них не жалел. Он отдал бы многое, чтобы просыпаться с Хизер каждое утро, видеть её сонное лицо, целовать её в шею – а то от поцелуев в губы она отбивалась, смеясь, что, мол, «прекрати, утреннее дыхание же!». Готовить ей кофе – едва ли не единственный завтрак, на который Коннор был способен; с готовкой у него так и не сложилось. Прислушиваться к её мурлыканью в душе и к её ворчанию, что уроки в школе нельзя начинать так рано, это преступление против детей…

…просто быть с ней. Узнавать её с каждым днём всё лучше.

Коннор был счастлив.

А потом, уже садясь в машину, чтобы возвращаться в Баддингтаун, впервые за выходные он взглянул на свой телефон.

Два пропущенных от Кэрол.

Сообщение от матери: «Напиши, когда соберешься возвращаться в город, я на сутках в больнице, буду поздно»