Текст книги "Четкие линии (СИ)"

Автор книги: Шион Недзуми

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 34 страниц)

Картинки, выполненные цветным карандашом, на которых мрачный профессор обнимает и невинно целует девушку с пышными кудрявыми волосами. Не узнать в ней повзрослевшую Гермиону Грейнджер невозможно.

Незатейливый шантаж, но ничего лучшего придумать я не мог. Тем более, ссылался на совершенно постороннего человека. Взрослые вполне могут подумать, что кто-то заинтересован в Гарри Поттере настолько сильно, что поставил ему защиту, сквозь которую не пробились даже зелья.

– Он сказал, что отправит это… в газеты… и про меня тоже….

И Снейп сдулся. Пару раз сжал и разжал пальцы, глубоко вздохнул. И направился в соседнюю комнату, откуда принес тяжелую каменную чашу.

– Давайте сюда ваш предмет, Поттер.

Я не мог поверить в свое счастье. Он согласился, согласился, согласился! Можно было ожидать всего, чего угодно, от зелий до проклятий, но не банального согласия.

Снейп усмехнулся, криво дернув уголком губ.

– Мне тоже не хочется, чтобы эти картинки увидели свет.

В чаше загорелось пламя, и я бросил туда дневник, мечтая поскорее покончить со всем этим.

Тетрадка закричала. Мужским голосом, она изгибалась, листы ее корчились в агонии, сгорая. А Снейп морщился и бледнел, чувствуя растекающуюся темную ауру. От нее становилось не по себе, даже слегка подташнивало.

Наконец, дневник был уничтожен. И я облегченно вздохнул. Специально наложил слабенькие оповещающие чары, якобы тот, кто передал мне дневник, будет в курсе, когда тот уничтожат.

– Спасибо за помощь, профессор!

– Идите, Поттер, идите! – он устало опустился в кресло, потирая лоб длинными пальцами. Мантия струилась, обтекала тело, совсем как живые тени. Короткий взмах, и дверь открыта.

Я выбежал, вдохнул прохладный воздух подземелий и припустил к Выручай-комнате.

Я свободе-ен! Я свободе-ен!

Где там моя манга?

– Наш художник объявился, Альбус. И шантажом заставил мальчишку-Поттера уничтожить с моей помощью опасную вещь. Никогда не встречал темной магии подобного уровня. Она… это смерть, Альбус. И я не знаю, сколько Поттер таскал ее с собой. От нее фонило смертью.

Директор откинулся на спинку кресла.

– С мальчиком все в порядке?

– Да, я проверил, пока он не видел. Никаких заклятий или зелий подчинения, в глаза смотреть опасается, но это, как мне кажется, для него естественно, после жизни с родственниками. Обычный когтевранец, попавший в переплет.

– О, – хитрая усмешка, – значит, ты уже не воспринимаешь его как сына Джеймса.

Снейп скривился.

– Я никогда не забывал, чей он ребенок, Альбус! Но он… совершенно не похож на Поттера.

– И на Лили, надо сказать, тоже, – задумчиво произнес директор. – Надо проследить за мальчиком, его снова могут попытаться использовать.

– Это вряд ли, Альбус, – Снейп побарабанил пальцами по подлокотнику, затем поднял их к лицу, провел по нижней губе, размышляя. – Если это наш художник, то он не станет повторяться. Поттер отныне в безопасности, я бы больше беспокоился за других студентов. Особенно, за мистера Малфоя и мистера Уизли. Как мне кажется, Поттер был использован, чтобы однозначно привлечь наше внимание. Мальчишка слишком напуган, смущен, на его палочке нет заклинаний, которые использовали на этой мерзости, – кивнул в сторону столика с новым выпуском книжки в картинках.

Директор понимающе улыбнулся, подался вперед.

– Но ведь это не все, Северус?

Теперь уже откинулся зельевар, расслабился.

– Не все, Альбус. Но это уже личное.

И только когда профессор спустился в покои декана, заблокировал дверь чарами, позволил себе полностью расслабиться, что недопустимо было во время бесед со стариком. Снейп устроился в кресле, налил себе виски и уставился в огонь.

– Это далеко не все, Альбус. Еще немного, и я начну уважать нашего художника. За изобретательность.

========== 10 ==========

Хм, кого напоминает Локонс? Кого напоминает Локонс? Кого напоминает Локонс?

У каждого автора бывают такие дни, когда вдохновение пропадает. И каждый выдуманный поворот кажется глупым и неправильным. Не-ло-гич-ным! Говоришь сам себе: “Нет, читатели никогда в подобное не поверят!”. В такие дни больше всего на свете боишься, что из-под пера выйдет нечто слабенькое, что заставит разочароваться в предыдущих главах. Ведь хочется оправдать ожидания читателей. Если их не устроит следующий том, автор запросто может потерять значительную часть круга покупателей своего творчества, что существенно скажется и на его окладе.

Кого напоминает Локонс? Кого напоминает Локонс? Кого напоминает Локонс?

Уничтожив дневник, я понял, что учебный год предстоит спокойный, даже скучный. Никто не будет открывать Тайную комнату, пробуждать и натравливать василиска и так далее, и тому подобное. Что хорошо для художника и плохо для сюжета манги. В прошлом году я ориентировался на реальные события, брал их за основу. Но в этом, кажется, придется придумывать самому. А в таком случае существует реальная угроза уйти от оригинала персонажей, показать неправильные, неправдоподобные реакции на те или иные события. Преимущество мангак в том, что все их герои – выдуманные от начала и до конца. То есть их эмоции, их характер прописаны самими художниками, их можно повернуть и показать в каком угодно ключе. Я же рисую мангу о реальных лицах. Не хотелось бы, чтобы над героями смеялись, или считали, что они не правдоподобны. Тогда все труды пойдут насмарку, ведь я так старался соблюсти достоверность.

И в результате остро встал один из главных вопросов человечества – что делать? Нужен если не злодей, то отрицательный персонаж уж точно, нужны испытания, которые бы герои преодолевали, которые бы сближали этих самых героев. В первом томе я задал особенный ритм, собственное направление – опасные ситуации, адреналиновый всплеск. И я не могу вот так сразу переключиться на повседневные контрольные и проверочные. Это значит, динамика пойдет на спад.

Кого напоминает Локонс? Кого напоминает Локонс? Кого….

Я недоверчиво посмотрел на распинающегося у доски учителя. Как распинающегося? Локонс сидел за партой и ждал, пока студенты напишут ответы на заданный тест. Быстрее всех строчила Гермиона, от усердия даже кончик язычка высунула. А щечки так мило покраснели! Бобренок мой, загар определенно тебе к лицу, как и французская коса, и легкий, почти невесомый блеск на губах. Видимо, ты поговорила либо с мамой, либо с главными подружками-сплетницами Хогвартса. В любом случае, твое женственное начало стало проявляться, и это радует.

И твоя влюбленность в преподавателя…. Ее можно выгодно обыграть, преподнести в нужном ключе.

Внутри вздыхал вулкан, пока еще только-только начинающий пробуждаться, но уже готовый разразиться потоком лавы-вдохновения.

Кого напоминает…. Да не может быть!

Я пригляделся к преподавателю. Писать ответы на тест не собирался, у меня тут глобальнее проблемы. Тем более, книги так и не купил. Как и Рон с Драко, надо сказать.

Принц Чарминг из “Шрека”, магическая версия! Гордый разворот плеч, взгляд победителя, белоснежная, идеально отбеленная улыбка, падающая на высокий лоб золотая, волнистая прядь…. Один в один!

А что если…. Кажется, Локонс присваивал себе приключения и подвиги других магов, стирая им память, чтобы никто ничего не прознал. Но не может такого быть, чтобы победу над оборотнем не освещала ни одна местная газета той деревушки. Надо лишь постараться, чтобы найти нужную статью. По книгам можно приблизительно вычислить время. Если подвести финансовую основу, то получится напряженное детективное расследование. Вести которое будут Дракон, Ласка и внезапно присоединившаяся к ним в качестве разочарованного в первой любви консультанта Бобренок. А неподалеку всегда будет крутиться и приглядывать за ними профессор Снейп. И Гермиона обязательно, ну вот обязательно обратит внимание на эрудированность и начитанность профессора, особенно на фоне двух недоучек. Как говорится, у этих двух талантов главной эрогенной зоной является мозг.

Изнутри разбирал смех, рука сама потянулась к блокноту, оставленному было на неопределенный срок. Я уж испугался, что “критический” период затянется, что первый том придется выкладывать, не имея ни малейшей идеи для дальнейшего развития сюжета.

И уж если я заговорил о Тайной комнате…. В оригинале Локонс являлся посредственным волшебником, почти сквибом с единственным заклинанием в арсенале. Мы сделаем его злобным, таинственным гением, готовым на все ради наживы. И группка студентов – препятствие, которое надо удалить с пути. Он узнал про Тайную комнату, про секрет ее открытия – пожалуй, сделаем не в туалете, нечего такие козыри раскрывать – от одного из пострадавших волшебников. И решил поживиться древними фолиантами, оставшимися от самого Салазара Слизерина. Но перед этим надо убрать детективов. Одного из которых он обязательно затащит в Тайную комнату, а другой будет его спасать….

О, это напоминало воодушевление, с которым не сравнится ни один приход от наркотика. Помнится, в соседней с нашей академией химической лаборатории однажды что-то взорвалось, эксперимент вышел из-под контроля, и повсюду растекся густой газ, воздействующий, как наркотик легкого типа. Тогда мы все побывали в стране радужных грез. Но то, что я испытывал в момент, когда сюжет полностью вырисовывается передо мной… не идет ни в какое сравнение. Это восхитительно, упоительно. Это будоражит тело и разум, хочется сорваться с места и умчаться рисовать, рисовать, рисовать, пока память хранит нюансы, пока сердце заходится бешеным ритмом возбуждения.

О, я готов скакать, как Шерлок ВВС от восторга.

– Сейчас я покажу вам самых страшных существ на свете…

А вот и возможность уйти с урока пораньше!

– Поттер, ты что там ищешь?

Поднял глаза на подошедшего к моему столу в библиотеке Малфоя. За его плечом смущенно топтался Ласка.

– Прости, Гарри, – повинился рыжик. – Малфой проследил за мной, когда я шел к тебе.

– Не критично, библиотека общая, – махнул рукой и вернулся к просмотру газетных вырезок.

Гермиона с удовольствием одолжила мне пару экземпляров ее книг о приключениях Локонса – вот, когда пожалел, что не купил собственные. Видимо, надеялась на мое приобщение к “прекрасному”. Очень уж недовольным выглядел учитель, когда на уроке я вернул ему пустой листок. Гермиона, как и многие девочки, была в нового преподавателя беззаветно влюблена. В самом деле, что еще нужно? Типичный герой седзе-манги. Яркий красавец, любимец публики, обворожительный и талантливый волшебник. И, как всегда в таких случаях, девочки мечтают, что обратит он внимание именно на нее, скромную серую мышку, разглядит тонкую красоту, ум, примет в свои объятия. И увезет в закат, ага. Сказка о Золушке – кто не мечтает о прекрасном принце?

На ум пришел “Шрек”. Да, похожи, определенно похожи. Только Фионы в нашей вариации не будет. Как и феи-крестной.

Достоверной информации в книгах оказалось мало. Названия мест, их расположение, имена людей – все было скрупулезно изменено автором. Оставалось уповать только на такие мелкие подробности, как описание природы – кто будет заморачиваться с мелочевкой. К тому же, таких мест по Британии полным-полно. Однако, тем не менее, значительно сужает круг поисков.

В библиотеке Хогвартса оказались выпуски газет со всех точек магической Британии, ведь Хогвартс являлся единственной школой, сюда ехали учиться из разных уголков страны, будь то Ирландия или Уэльс. Мне показалось, мадам Пинс слегка разочаровалась, когда я попросил даже светскую хронику. Пришлось успокаивать женщину, что хочу подробно изучить не только книги, но и разные варианты газет. Но книги мне нравятся больше. Как и сливочная помадка.

Это успокоило женщину настолько, что она позволила себе поднять уголки губ в одобрительной тонкой улыбке. Больше всего она ценила серьезный, методичный подход к каждому делу.

Драко и Рон притащили кресла, сели рядом.

– Так что ты ищешь?

– Мне показалось, что где-то я читал про спасение жителей деревушки от банши, но победил ее не Локонс, это точно. По-моему, это была женщина, ведьма, – посмотрел на товарищей.

– Ты хочешь сказать, – медленно протянул Малфой, – что профессор обманывает окружающих, присваивая себе чужие подвиги?

– Не уверен. Возможно, – передернул плечами. – Но совершенно не помню, в какой газете это видел. И в какой местности это было.

– Рара будет в восторге, – протянул Драко, подгребая к себе стопку журналов. – Пожалуй, помогу тебе. Мне этот хлыщ тоже не нравится. Слышал, ты не написал ни одного ответа.

– Я тоже, – буркнул Рон, затем поднялся и хитро усмехнулся. – Насчет местности можно спросить Гермиону, уверен, она прочитала от и до, выучила каждую строчку. Если попросить ее описать места с подобной природой и традициями….

– Ла-аска, да ты думать, оказывается, умеешь! – протянул Малфой манерно, похлопал. – Мое почтение, мое почтение.

– Да пошел ты! – беззлобно пробурчал Рон, погрозил кулаком и вышел из библиотеки на поиски ходячей энциклопедии Гриффиндора.

Их отношения… изменились. Нечто удивительное. Не чувствовалось того напряжения, что царило на первом курсе. Они словно остыли. И не остыли в том числе. Искры все еще мелькали, как по натянутым проводам с подведенным к ним током, но уже безопасно можно было подходить к ним. И они… мне показалось, или парни перенимали манеры, повадки друг друга? Малфой выглядел проще, немного более растрепанным. Ровно настолько, насколько это позволяло ему воспитание аристократов. А вот Рон в новых рубашках и джинсах смотрелся… очень даже симпатично. Слышал, пара девочек обсуждала его достоинства. Он научился затягивать галстук простым узлом, стал есть аккуратнее, здороваться, хотя обуздать собственный темперамент у него пока что не получалось. А Малфой мог загореться, вспыхнуть, совсем как рыжий. Правда, и гас он тоже быстро, но страдал хорошей, злой памятью и недюжинным терпением. Он мог отомстить, когда его противник уже думать забыл об инциденте. Настоящая змея.

И лисенок.

– Не смотри так на меня! – пробурчал Малфой из-за газеты, словно почувствовав, что я весело и вопросительно смотрю на него. – Никогда не понимал, зачем плодить столько детей, если не всех можешь прокормить и одеть нормально? Близнецы эти еще, шутнички…. Но Ласка… с ним можно общаться. Конечно, манер и воспитания ему не хватает, но это дело наживное.

Он рассуждал так важно, величественно, как лорд на приеме у королевы, что мне хотелось смеяться. Не вязалась подобная торжественность и пафосные речи с мелкой мордочкой хорька. Вот подрастет….

– Вы не правы насчет профессора!

Угу, угу. Бобренок, а ты категорична, когда дело касается тех, кто тебе нравится.

– Гермиона, я ничего не утверждал. Кстати, это Рон тебе рассказал? Так вот, я ни в чем никого не обвиняю, мне просто интересно найти ту статью. Не найдем – ну и Мерлин с ней, будем учиться дальше. Кстати, как думаешь, какие заклинания будут на экзамене по Защите?

Гермиона открыла ротик… и закрыла его. Есть! За все время преподавания профессор не показал нам ни одного заклинания на практике.

Я вернулся к блокноту, где прорабатывал сцену в библиотеке. Требовалось добавить таинственность с помощью игры света и тени, затем перенести все это на нормальный лист бумаги сегодня вечером. Работы – непочатый край, но мне нравится.

– Кстати, чем ты постоянно занимаешься? Не лекции же пишешь?

– Да нет, наверное….

Ответ, вводящий в ступор окружающих. Особенно страшно он звучит на русском языке, если призадуматься над смыслом каждого слова в отдельности.

Хм, для сцены в Тайной комнате желательно увидеть саму Тайную комнату…. Почему-то спускаться туда было боязно. Мог проснуться василиск, там могли оказаться какие-нибудь еще ловушки. Не верится, что Слизерин доверил охрану только зачарованным змеям, темные маги, особенно в то время, были еще теми параноиками.

Но все-таки, безумно любопытно, как же выглядит эта Комната на самом деле?

– Идем, – Гермиона смело подхватила меня под руку, помогая захлопнуть блокнот. К ее чести, внутрь девочка не заглядывала. – У нас сейчас первое занятие в Дуэльном клубе.

Может, не надо? Пустая трата времени, которое можно провести с куда большей пользой. Например, мне требуется добавить кое-каких эффектов на первые листы, стереть карандашные линии с третьего и четвертого, поправить рамочки на остальных. Хорошо, что трафареты и образцы имеются, иначе времени ушло бы гораздо, гораздо больше.

На возвышение вышли Снейп и Локонс. На фоне сияющего Златопуста темная фигура зельевара не терялась, наоборот, выделялась насыщенным темным пятном. Очень заметный контраст, его тоже можно обыграть. Профессор Снейп снял свою привычную мантию, та скрадывала очертания его фигуры, не давала толком разглядеть ее. И остался в черном, наглухо застегнутом длиннополом пиджаке из дорогой ткани. Приталенный, он выгодно подчеркивал ширину плеч профессора, его длинные ноги. Заметно было, как девушки переводят взгляды с одного на другого, не в силах выбрать, кому отдать предпочтение. И даже обычно некрасивое, испорченное презрением лицо зельевара, сейчас разгладилось и выглядело уже не таким отталкивающим.

Очень яркая сцена. Ее обязательно надо внести в мангу, иначе читатели просто не поймут.

Стойка, традиционный салют – дань вежливости и уважения противнику, который не побоялся участвовать в дуэли. Движение профессора смазанное, очень и очень быстрое, отточенное до мелочей. Локонс мешком с… просто мешком свалился у стены, вызвав смешки у мужской половины.

– Надеюсь, он цел? – встревоженно заметила Гермиона, пытаясь подняться на цыпочки.

– Конечно. Профессор Снейп – отличный дуэлянт, и он учился у лучшего мастера дуэлей Европы, профессора Флитвика.

Бобренок смерила меня подозрительным взглядом, сердечки из глаз почти пропали, вернулась трезвая рассудительность.

– А почему тогда он не ведет занятия клуба?

– Потому, Грейнджер, – Драко, ты не мог остаться в стороне, конечно же! – Что он уже ведет занятия по дуэлингу у старших курсов Когтеврана. Подтверди, Поттер!

– Угу.

Локонс поднялся, стал разбивать толпу по парам, чтобы научить заклинанию разоружения. Надо правильно воспользоваться суматохой и потихоньку, пока никто не видит…. Ой, профессор Снейп! Простите, но мне надо бежать. Терять здесь время я не намерен.

Раннох-Мур, знаменитые древние болота Шотландии. Кусок заболоченной вересковой пустоши площадью в сотню километров. Приезжать сюда рекомендуется с весны по осень, только если вы не поклонник экстремального туризма. Потому что, несмотря на явную открытость местности, тут запросто можно пропасть. С древних времен здесь остались Болотные фонарики и Плакальщицы. Банши не зря называют болотницами. По преданию, это призраки, духи погибших ведьм, которые оплакивают погибших и предвещают гибель людям. Страшные, со светящейся бледной кожей и зелеными волосами, потусторонне прекрасные и опасные. В книгах много иллюстраций, еще больше – выдумок.

На самом деле банши – это разумные волшебные существа, живущие на болотах. Они думают, чувствуют, любят и переживают совсем как люди. У них есть семьи, есть дети, они передают свой дар из поколения в поколение. А еще у них – длинные золотые косы, гладкие, как шелк, блестящие, как нити, которыми вышивают драгоценные ковры.

Их дар – это интуиция, они чувствуют, видят во сне приближающуюся беду. И плачут, потому что никому не могут рассказать о том, что видели. Наблюдатели, не способные вмешаться и помочь тем, кого любят. Поэтому банши предпочитают селиться как можно дальше от людей, чтобы не видеть их печалей. Чтобы собственный дар не причинял страданий.

Как и оборотни, как и русалки, они почти не считаются за людей. С картинки смотрела молоденькая девушка с длинными золотыми косами, спускающимися до пят. Как могла подняться рука убить такое создание? Она же никому не причиняла вреда!

Почти. Та банши полюбила смертного, разделила с ним жизнь. И плакала каждый раз, когда на деревню надвигалась беда. Поэтому жители посчитали ее причиной несчастий, ведьмой, насылающей проклятия на людей.

Но, что самое главное, победила ее действительно женщина, другая ведьма. Подробностей не сообщалось, даже фотографий не имелось. И вообще, статья была коротенькой, дополнительный материал приходилось искать самостоятельно.

Так или иначе, красавица-Плакальщица будет жить на страницах моей манги.

========== 11 ==========

Любопытство кошку сгубило! Любопытство кошку сгубило! Любопытство кошку сгубило!

И откуда у меня берутся такие жизнеутверждающие мантры?

Я боюсь высоты! Я до смерти боюсь высоты!

Да, и именно поэтому сейчас катаюсь на хогвартских американских горках – спуске в Тайную комнату.

Все разъехались по домам на Рождество, унося с собой впечатления от нового томика манги. Где детективное агентство имени Хорька, ой, то есть Дракона, Ласки, Бобренка и скромного Героя на подхвате развернулось в полную мощь и решило раскрыть тайный и коварный замысел профессора Защиты, показать всем его двуличную натуру. И так далее, и тому подобное, без излишнего нагнетания обстановки.

Долго не удавалось привыкнуть к собственному лицу на страницах манги. До этого Гарри Поттер являлся неким проходным персонажем. Вроде бы он есть, а вроде бы его и нет. Совсем не изобразить себя я не мог, так как все остальные принимали участие, тем или иным способом. Самый простой вариант как вызвать подозрения. Но в этом томе я впервые замелькал на страницах. С другой стороны, хорошо, потому как подозрительно косящийся Снейп перестанет наконец-то меня подозревать.

И пока в школе людей можно было пересчитать по пальцам, решил навестить Тайную комнату. Ведь действие в очередном томе манги должно было перенестись именно туда. Конечно, можно было нарисовать, что угодно, однако…. Любопытство кошку сгубило! Мне до жути хочется узнать, какое оно – тайное убежище самого одиозного из Основателей Хогвартса. Ни про кого нет столько легенд и домыслов, как про Салазара Слизерина.

Он в старости правда на мартышку был похож?

Приземлился аккуратно, под ногами что-то хрустнуло. Скорей всего, трупики крыс или мышей. Впрочем, с серыми обитателями Хогвартса давно знаком и не понаслышке. И они меня, кажется, уже запомнили. По крайней мере, ловить их для опытов с зельями становится все труднее. У Рона что ли зверька выпросить? Боюсь, это будет не совсем гуманно по отношению к Питеру.

Темные, длинные закругленные коридоры, целый лабиринт, ветви которого пересекались, переплетались друг с другом, некоторые обманывали, расширялись на конце, но выводили в тупик. Некоторые, наоборот, прятали проходы вперед.

Но все они так или иначе вели к массивной каменной двери, на которой причудливым барельефом переплетались с диковинными растениями каменные змеи. Позолоченные ручки тоже представляли собой переплетенных змей. В неверном свете наколдованного фонарика мне показалось, что одна из них шевельнулась, блеснула глазами-изумрудами, мелкими, как крошка. Особенность змееустов, как удалось выяснить, разговаривать они могут только с живыми змеями. Чтобы пообщаться с нарисованными животными, нужно подключать фантазию, воображение и представлять, что те вполне себе живые.

Шипение скользило между губ легко, выходя вместе с потоком теплого воздуха.

Двери с грохотом и скрежетом распахнулись. За ними находился громадный зал, целая анфилада комнат, переходящих одна в другую. Высоченные потолки скрывались в темноте, их подпирали массивные колонны в греческом стиле – с прямыми желобами от верхушки до основания. И змеи, змеи, повсюду змеи. Каменные или деревянные, они блестели, они практически неслышно шипели.

В конце зала из стены бил в вырубленную в полу каменную чашу узкий источник. Кто бы сомневался, изливался он из распахнутой клыкастой пасти очередного чешуйчатого.

Красиво, мрачно и красиво. Не та прелесть, что присуща готике, нет, настоящая мрачность Средних веков. От этого помещения мороз проходил по коже, ноги подкашивались, а сердце билось где-то в горле. Больше всего на свете я боялся, что сейчас змея проснется и набросится на меня. Кто знает, как выдрессировали василиска, все же Гарри Поттер – не потомок Слизерина, всего лишь дальний родственник по линии Певереллов.

Любопытство кошку сгубило!

Да, это так. Но, прислонившись к стене в поисках опоры, я признался самому себе, что оно того стоило. Тайная комната того стоила.

Самым разумным сейчас было бы покинуть помещение и больше никогда не вспоминать о нем, закрыть навсегда дверь. Тем более, что я увидел все, что нужно. Но нет, интуиция гнала вперед. Та самая интуиция, что позволяла понимать Выручай-комнату, что помогала рисовать, подбирать сюжеты. Та самая интуиция вкупе с жаждой приключений.

Осторожно, по стеночке, продвигался вперед, оглядываясь по сторонам. На стенах вспыхнули факелы, открывая взору красивый каменный пол. В некоторых местах он был залит водой, вода же капала с потолка, мерно, ритмично. Кап-кап, кап-кап.

Почти в самом центре, у источника, стояла статуя-колонна Салазара Слизерина. Он действительно походил на мартышку! Даже обидно. Резкие, некрасивые черты лица, искривленный в брезгливой гримасе рот, жиденькая бороденка.

Но если Комнату создавал сам Слизерин, неужели не мог приукрасить себя? Значит, для чего-то ему нужно было отпугнуть незваных посетителей.

Рукой я вел по стене, мне все еще требовалась опора, так как сердце гулко бухало в груди. Ох, доиграюсь я, чувствую.

Внезапно рука скользнула… по чему-то необычному. Дверь! В стене находилась дверь! Ну, естественно, разве станет могущественный маг, талантливый зельевар, создавать помещение только для василиска и статуи? Это нелогично. Если это было его личное убежище, его самое сокровенное дитя, значит, тут должны были быть и зелья на всякий случай, ведь он растил гигантскую змею. Не могло обойтись без травм.

Змеи блеснули глазами, но послушно пропустили. Дверь распахнулась с диким, тягучим скрипом, который, как показалось, разнесся по всей комнате. Пахнуло затхлостью и пылью, стоило сделать шаг вперед, в глаза тут же залезла паутина. Неужели нельзя было убраться?

Внутри оказался рабочий кабинет. Типичный рабочий кабинет. Несколько высоких шкафов, заставленных толстенными фолиантами, массивный стол, ножки которого изображали львиные лапы, массивное же кресло. И пара обычных стульев, совсем простых, по сравнению с остальной мебелью. Все покрыто толстым слоем пыли. Возможно, когда-то здесь и имелись чары, но время их уже давно вышло.

В противоположной стене находилась еще одна дверь. Скорей всего, вела в лабораторию. Или в гардеробную, кто их знает, этих древних магов. В любом случае, лезть туда я не собирался. Защита все еще могла работать, попасть под неизвестное заклинание не хотелось. Это вам не очищающие, к защите слизеринцы подходили, как истинные параноики.

Набросил проверяющее заклинание на стул. Есть! У меня появилась здоровая паранойя нормального мага. Хотя, если честно, заклинание обнаружения проклятий относилось к “книжным”, из раздела поиска контрабанды. Я использовал его, чтобы никто не нашел мои запасы манги.

Чисто. То есть от заклятий чисто, а вот пыль придется убирать.

Стул располагался прямо напротив рабочего стола. Я уселся на протертую поверхность и только сейчас обнаружил то, что нельзя было увидеть от двери.

За спинкой кресла, в свободном пространстве между двумя шкафами висел портрет в массивной раме. Мужчина в богатой мантии черного, с зеленым оттенком, цвета. Воротник был отделан пушистым, блестящим мехом, на груди края мантии скрепляла серебряная цепочка. Костюм не кричал, но сообщал о богатстве и родовитости своего хозяина.

Самого мужчину трудно было назвать типичным представителем Средневековья. Он не был массивен как рыцари, но и не тощ, среднего телосложения. Не двуручный массивный фламберг, но гибкая сабля из дамасской стали. Длинные черные волосы обрамляли узкое, немного вытянутое, лицо, спадали на широкие плечи, путались в меху и стекали вниз. У пояса виднелась рукоять меча, на которую мужчина положил одну руку, гибкие пальцы поглаживали зеленый камень, украшающий навершие.

Высокомерное, гордое выражение лица, такое не удастся продемонстрировать даже Люциусу Малфою. На фоне мужчины на портрете Малфой-старший казался несмышленым ребенком. Властное, уверенное лицо, немного высокомерное и гордое. Умные, проницательные зеленые глаза – как бездна под крыльями собольих бровей. Его можно было бы назвать мужественным, если бы не четко очерченные, безбожно красивые губы, нижняя чуть более широкая, что говорило о скрытой чувственности и страсти.

Его чрезмерно узкое лицо

Подобно шпаге.

Безмолвен рот его, углами вниз,

Мучительно – великолепны брови.

В его лице трагически слились

Две древних крови.

Он тонок первой тонкостью ветвей.

Его глаза – прекрасно-бесполезны! —

Под крыльями распахнутых бровей —

Две бездны.

Как про него написано! Так вот ты какой, Салазар Слизерин! Но ты не будешь сочинять стансы, не пойдешь на плаху, нет, ты будешь бороться до последнего, вывернешься с чистой змеиной хитростью. Надо только дать тебе шанс, вернее, упустить из виду хоть ненадолго, как сделали это остальные Основатели.

Жаль, что портрет не двигается. Тогда не умели оживлять картины? Или еще по какой-то причине полотно не стало артефактом?

Карандаш сам влетел в руку, я достал лист бумаги. Нет, личные покои Слизерина я никому не покажу, но для себя… для себя сохраню все в точности.

Кабинет носил отпечаток личности мага. Немного вычурный, изящный, но крепкий, способный выдержать бурю. И не только обычную, стихийную. Книги на полках – темные, опасные, но такие манящие….

А больше всего мне хотелось повторить портрет самого Слизерина. Этот мужчина привлекал своей неординарной внешностью, самой аурой власти, что не удалось передать художнику, но что подразумевалось.

– Воспитанные люди здороваются, когда входят в помещение.

Рука слегка дрогнула, и карандаш прочертил неаккуратную линию. Голос глубокий, насмешливый, даже с ехидцей.

Со мной соизволил заговорить портрет Салазара Слизерина.

Мужчина пошевелился, сложил руки на груди, смотря с ехидством и пренебрежением.

– Воспитанные портреты дают знать, что с ними нужно здороваться, потому что разговоры с самим собой – первый признак сумасшествия, – парировал. Душевное равновесие восстановилось на удивление быстро, волнения я не ощущал совершенно. И продолжал зарисовывать портрет Основателя.

– Если ты вошел сюда, значит, ты – мой прямой потомок.

Ага, как же!

– Если я вошел сюда, значит, я обычный змееуст. Мы родственники, но я не твой потомок, – “выкать” нахальному портрету не собираюсь принципиально. Пусть радуется, что у него вообще собеседники появились впервые за несколько сотен лет. Кстати, а Том заглядывал сюда или даже поленился поискать?