Текст книги "Четкие линии (СИ)"

Автор книги: Шион Недзуми

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 34 страниц)

– Не смей ограничивать самовыражение ребенка! – недовольно отбрила его тем временем Кандида. – Каждый студент имеет право следовать своим путем, способности нужно развивать, чтобы талант не зачах.

Постепенно голоса отодвигались на задний план, они жужжали, шумели прибоем где-то над головой, а на листе под рукой расцветала шотландская ночь у стен замка.

– Гарри, где ты пропадал! – набросилась на меня Гермиона, стоило только появиться в Большом зале на ужине.

Я что-то забыл? Ах, да, сегодня же суббота, будут объявлять имена чемпионов. Увлекся, что поделаешь.

К вящему неудовольствию одной ослепительной блондинки, наш стол снова стал интернациональным в пределах четырех факультетов. То есть к Когтеврану снова прибились несколько слизеринцев и гриффиндорцев. Радовало, что теперь компания расширилась еще и на Блейза Забини, который приветливо помахал мне рукой, второй обнимая за плечи довольную по уши Падму. Рад за них.

И чем Флер недовольна? У нас хорошая, душевная компания.

– Уверен, чемпионом станет Крам, вот увидите, – кажется, рыжик определился, кому уделять больше своего внимания. И снова не в пользу Флер Делакур. Да, не везет блондиночке.

Драко тем временем поморщился.

– И так целый день, – пожаловался он. – Крам то, Крам се. Как будто кроме него других игроков нет. Честно, мне очень понравилась его игра, но, кажется, я скоро уже возненавижу все, что связано с фамилией Крам. У меня на нее вырабатывается стойкая аллергия.

Бобренок согласно кивнула.

– Представляете, профессор Снейп хотел отказаться от занятий, вроде как все заняты Турниром.

– Но ты ему не дала, – заметил, накладывая себе в тарелку привычный стейк с овощами.

– Естественно! – какое прелестное возмущение! Какой красноречивый румянец на щеках! – Нам СОВ сдавать уже на следующий год.

– Кто о чем, а Грейнджер о знаниях, – протянул Малфой. Гермиона показала ему язык. – Но самая удивительная новость все равно принадлежит мне. Сегодня шел мимо кабинета прорицаний и увидел, как профессор Люпин диагностирует лестницу, проверяет ее, а потом профессор Трелони его к себе на чашечку чая зазывала.

– Это простая благодарность, – взмахнула рукой Гермиона.

– Я так не думаю! – тут же возразила Лаванда. – В любом случае, иногда достаточно простой благодарности, чтобы родилось сильное, всепоглощающее чувство…

Так, кто-то явно перечитал на каникулах любовных романов. Лаванда пожала плечами в ответ на скептические взгляды остальной компании.

Тем временем принесли Кубок. Волнительный момент, все напряжены. Кроме, опять же, нашей компании.

А потом все пошло наперекосяк. Нет, Виктор Крам, Флер Делакур и Седрик Диггори оказались чемпионами. Но появился и четвертый козел отпущения – я.

– Гарри, иди, тебя директор зовет, – Бобренок, ты стараешься быть мягкой, спасибо. Но меня это от разгневанного Хогвартса не спасет.

А мне так хотелось бы один год нормально отдаться манге, тем более такие события. И участвовать в них я не планировал.

КА. КО. ГО? ЧЕР. ТА?! Я же все предусмотрел, я же убрал Крауча и Питера, я позаботился о том, чтобы некому было бросить мое имя в Кубок. Но оно там оказалось. И кого подозревать? Снейп узнал, что я мангака, и таким способом решил отомстить? Ха-ха три раза. Но что теперь делать?

В комнате с чемпионами разгорелся спор между директорами, деканом Гриффиндора, моим деканом и Снейпом. Ну, да, кто у нас главный специалист по темным проклятиям?

Мне это напомнило сцену из “Властелина колец”, не хватало еще только стойки с обручальным колечком Саурона и его таинственного, злобного шепота. Помнится, я в детстве спать не мог, после того, как услышал крик Голлума: “Шир! Беггинс!”.

– Гарри, ты не бросал свое имя в Кубок? – ой, надо же, меня заметили! Не прошло и века.

– Нет, директор.

Максим и Каркаров фыркнули, тем самым выражая свое недоверие. И уже хотели начать спорить заново, так что пришлось похлопать в ладоши, чтобы привлечь их внимание. Конечно, свисток подошел бы лучше, но, боюсь, меня бы после такого неуважения четвертовали.

– У меня есть предложение. Выслушайте, – остановил Каркарова. – Мистер Крауч, – старшего из Краучей вернули, потому что кроме этого педанта организовать Турнир нормально не сумел бы никто. Да и врачи уже выгоняли его, он постоянно цапался с Сириусом на почве “отцов и детей”. Вечный отец и вечный ребенок нашли друг друга. – Мистер Крауч, как звучит условие участия в Турнире? Я могу отказаться от этого?

– Нет, – чиновник покачал головой. – Тот, чье имя выбросит Кубок, обязан принять участие.

Мдя, плохо, но еще не все потеряно.

– А что говорится про судей?

– Ими являются директора школ, – пожал плечами мужчина, на лице его светилось недоумение. Впрочем, остальные по непониманию не отставали.

Значит, про беспристрастность ничего не сказано, данный пункт идет как бы по умолчанию, чем и воспользуются в будущем Максим и Каркаров.

– В таком случае… Этапов три, как и в прошлом? – кивок. – Я не прошу сказать, какие именно предстоят испытания, – ой, Флер, не стоит так гримасничать. Нормального презрения не получится, а морщины появятся. – На третьем этапе предусмотрена возможность самому участнику сдаться? Дать какой-нибудь сигнал или что-то в этом роде?

Мистер Крауч поколебался, явно не желая выдавать секреты, но сейчас цена вопроса была гораздо выше. На кону стояла репутация его отдела.

– Да, такая возможность предусмотрена.

– Отлично! – хлопнул в ладоши еще раз. Все получилось. – В правилах нигде не говорится, что судьи обязаны ставить всем участникам баллы вообще, то есть этот пункт идет по умолчанию. Что вам, уважаемые директора, мешает ставить мне по нулю? То есть я буду проходить испытания, раз уж никуда не деться, однако оценок не появится, и я останусь на последнем месте. А на финальном этапе сразу же дам сигнал, что выбываю из соревнования. Могу принести клятву.

И замер. Взрослые переглядывались, лица их светлели.

– Думаю, это отличное решение нашей непредвиденной ситуации, – наконец, кивнул Каркаров.

– Вы изобретательны, молодой человек, – благосклонно взглянула на меня мадам Максим.

– Клятву будем приносить сейчас? – вмешался Бегмен.

– Разумеется! – отрезала француженка.

– Я прошу только об одном: пусть мистер Крауч, как организатор, сообщит Хогвартсу и ученикам других школ о принятом решении, чтобы… не возникло недоразумений.

– Понимаю, мистер Поттер. Я сообщу. А сейчас – клятва.

Все были слишком взбудоражены, чтобы обратить внимание на формулировку. Нет, я не собирался никого обманывать, и даже тысяча галеонов не прельщала. Если учитывать, что в отличие от Гарри, я ни летать, ни плавать толком не умею, мне эти деньги пойдут разве что на лечение. Я просто пообещал, что на третьем испытании сразу же подам сигнал о том, что сдаюсь. Соблюду договоренность, а если тот, кто сунул мое имя в Кубок, проявит себя и утащит куда-то, то не пострадаю.

Мне все это, если честно, откровенно не нравилось.

Не нравилось ощущать на себе пристальные взгляды, пока мистер Крауч объявлял о нашей договоренности и о моей невиновности. К вниманию я привык еще за время работы мангакой и художником, на выставках без журналистов не обходилось. Однако подобное выделение мешало мне спрятаться в толпе, раствориться и заниматься собственными делами.

Журналисты… Только не это! Хотелось схватиться за голову. Ненавижу акул пера. Честное слово. От всей души. Как я их мечтал заколдовать еще в прошлой жизни. Жаль только, не умел этого делать.

– Гарри, ну, наконец-то! – Гермиона схватила меня за руку и утащила в какой-то кабинет. Малфой тут же наложил специальные чары. – Держи, мы тебе перекусить притащили.

– Спасибо, – голод разыгрался нечеловеческий. Но что-то подозрительна подобная любезность.

– Оставь свой взор горящий, Поттер, – в своей неповторимой манере закатил глаза Дракончик. – Только идиоты думают, что ты сам бросил записку с именем в Кубок. Дамблдор еще не настолько выжил из ума, чтобы забыть программу трех начальных курсов и не предусмотреть зелье старения. А на что-то большее у нас разве что Грейнджер способна.

– Другой вопрос, кому это могло понадобиться? – задумчиво произнес Рон. – Если то, что нарисовано про Турнир, – правда, то это способ убить тебя. Причем весьма изощренно.

А Васька слушает да ест. Но как же чертовски приятно, когда у тебя такие хорошие товарищи! Несмотря на то, что я сознательно не сближался ни с кем, сохраняя позицию наблюдателя, тем не менее успел к ребятам привязаться. Их недоверие стало бы… неприятным обстоятельством.

– Да и остальная школа… – Бобренок прикусила губку. – Как они отнесутся к тебе теперь?

– Зато ты сможешь познакомиться поближе с Крамом, – воодушевленно произнес Рон.

Да, это может стать проблемой. Но зря я что ли превентивные меры предпринял и нарисовал обстоятельства предыдущих Турниров? Будем надеяться, что это сработает.

Гермиона и Дракончик застонали в один голос.

– Только не Крам! Умоляю!

– Только не снова!

Да, ревность тут точно хорошо впишется в сюжет.

Я ненавижу журналистов. Я ненавижу журналистов. Я ненавижу журналистов.

Школа восприняла происшествие нормально. Вернее, мне спешили выразить сочувствие все, кому не лень. Манга в красках показала, в какую з… засаду я угодил. Да и моя клятва вкупе с тем, что я не высовывался на предыдущих курсах, сыграла свою роль.

Беда пришла, откуда не ждали. И имя ей было…

Рита Скитер. Крашеная блондинка с цепкими когтями невыносимо алого цвета, с улыбкой вечно голодной акулы и ядовитым зеленым перышком, художественному слогу которого позавидовал бы мастер беллетристики. Мало того, что меня попытались запихнуть в чулан, откуда я чудом вырвался, ошарашив женщину тем, что она не в моем вкусе, так еще и сюсюкалась со мной. Я, конечно, младше остальных чемпионов по возрасту, но не дебил же! Кажется, к концу проверки палочек Крам с Диггори поглядывали на меня с сочувствием.

Но не стоило злить Риту Скитер. Потому как вожделенное интервью она получила, то есть выдумала от первого до последнего слова.

У меня слезы дрожат на ресницах? Мои мама и папа гордились бы мной? Чем – тягой к суициду?! Дивные изумрудные глаза? Нежный запинающийся голосок? Ну, она у меня попляшет!

Я вихрем ворвался в Выручай-Комнату, хлопнул дверью.

– Салазар, Кандида, мне нужно заклинание, чтобы превратить анимага в его животное. Насильно!

========== 21 ==========

– Итак, первое собрание клуба ЧЧ объявляю открытым, – Малфой взгромоздился на преподавательский стол. – На повестке дня следующие вопросы: “Что такое не везет и как с этим бороться”, Поттер, это к тебе. “Что предстоит на первом задании”, Уизли, думай, ты же аналитик. И “Средства законного противостояния официальным представителям газетных изданий магической Британии, или, по-другому, как избавиться от Риты Скитер, не убивая ее”, ответственная – Гермиона Грейнджер. Я ничего не забыл?

– Ну, во-первых, почему клуб называется ЧЧ? – хмыкнул Уизли, зажевывая яблоко. – А во-вторых, чем будешь заниматься ты?

– ЧЧ – Четвертый Чемпион, – закатил глазки Дракончик. – И я, как руководитель, организатор и вдохновитель, буду заниматься самым важным – объединять ваши идеи и результаты, правильно преподносить их, обрабатывать информацию.

– Иными словами, попытаешься нами помыкать, – хмыкнула Бобренок.

На что Малфой горестно вздохнул.

– Ага, так и получится, как же! На тебе где сядешь, там и слезешь, Грейнджер. Думаешь, никто не знает, как ты отпор старшеклассникам давала, когда они хотели заставить тебя эссе за них писать? Среди нас единственное безотказное существо… Поттер, обрати внимание, когда о тебе разговаривают!

Это я-то безотказное существо?

– Это он-то безотказный? – в унисон моим мыслям завопил рыжик.

– Ну, да, – кивнул Драко. Стало интересно, какой перл выдаст на сей раз наше сиятельство. – Он никогда никому не отказывает. Правда, потом все равно делает по-своему.

Пожал плечами. Чего на правду обижаться?

Но мне нравится, что ребята с юмором подошли к ситуации. С большим юмором – то интервью мне до сих пор припоминают, даже цитируют.

– Как бы то ни было, Малфой прав: нельзя пускать ситуацию на самотек, – Бобренок, ты как всегда за справедливость, мир во всем мире и шоколадки Волдеморту. Хотя, надо признать, Гермиона никогда не забывала про реальность, не погружалась полностью в книги, как это было прописано в оригинальной истории. То есть книги не были ее единственным увлечением. Наш Бобренок могла заткнуть за пояс не только старшеклассников и не только одними словами. Палочкой и проклятиями она владела лучше всех своих ровесников в Гриффиндоре.

– Но что мы можем сделать? – Рон пожал плечами. – Мы всего лишь дети. Скитер в своем праве, теперь уже не опровергнешь, что Гарри этого не говорил. И не плакал. И не взмахивал пушистыми ресницами, с повисшими на них жемчужинками слез.

Я не стану убивать Риту Скитер. Я не стану убивать Риту Скитер. Я не стану убивать Риту Скитер.

Я ей по-другому отомщу. Надо только придумать, как поймать этого пронырливого жучка.

Ну, а пока достаточно швырнуть забытое кем-то перо в Ласку, пусть не расслабляется.

– Тогда вернемся к другим пунктам. Что нам известно про первое задание? Какие предстоят испытания?

Мне достались очень хорошие товарищи. Не только не бросили перед лицом опасности, но еще и решили сами влезть в передрягу, чтобы не было так скучно разбираться во всем в одиночку. Кажется, я их уже люблю. Интересно только знать, зачем им это?

Не то, чтобы я не верил в мир, дружбу, жвачку, однако сознательно ни с кем толком не сближался, отгораживался. И как-то так получилось, что общаюсь я вроде со всеми, однако близких друзей, способных разделить мои тайны, не имею.

Так, может, пора завести? Правда, про мангу все равно лучше молчать, иначе не доживу даже до первого задания. Кстати о нем…

– Драконы, – Рон откинулся на спинку стула. – На первом задании будут драконы.

– Что?! – услада для моих ушей и глаз – вопль и круглые глаза Малфоя-младшего.

– Мой старший брат, Чарли, заходил на днях в школу, проведать нас. Сказал, что он с коллегами сейчас в командировке в Англии, специально прилетели по особому заданию Министерства. И разместились в Хогсмиде. Зачем еще могли понадобиться драконологи в окрестностях Хогвартса?

– Ты знаешь подробности задания? – Малфой стал серьезным, собранным.

– Не заставят же они сражаться с драконом! – поежилась Гермиона.

Конечно, не заставят. Да меня даже подойти к нему не вынудят, что уж там говорить о чем-то другом.

– На одном Турнире василиска натравили, – пожал плечами Рон. – Но на самом деле я толком не знаю. Брат намекнул, что приблизиться к драконам все равно придется.

– Значит, надо поискать в библиотеке все о драконах, об их уязвимых точках, – как всегда уже набросала приблизительный план Грейнджер.

– В первую очередь надо узнать, какие именно ящеры у нас будут, их же много.

– Шведский тупорылый, венгерская хвосторога, китайский огненный, валлийский зеленый, – тут же отчитался Рон и продемонстрировал тоненькую брошюрку, в которой некоторые пункты были обведены яркими красными чернилами. Совершенно случайно, я так понимаю.

– Твой брат нарушает правила, – поспешил просветить.

Рон пожал плечами с совершенно спокойным видом.

– То, что ты участвуешь в соревновании, уже нарушает всякие правила. К тому же, неужели ты думаешь, что остальные чемпионы не узнают о драконах?

– Хагрид поразительно краснеет при виде мадам Максим, – только сегодня на арене – Малфой Драко, главный сплетник Хогвартса. – И не надо на меня так смотреть, кто предупрежден, тот вооружен.

– В любом случае, будем искать по этим четырем драконам, – подвела итог Гермиона. – Что нам делать со Скитер? Так просто она не отвяжется. Что о ней вообще известно?

– Только то, что она самая скандальная журналистка магической Британии, ее статьи приносят колоссальный доход “Пророку”, а еще она каким-то образом умеет добывать материал буквально из-под земли.

– И талантливо его перевирает, – добавил Уизли. – Мой отец ее ненавидит. Она однажды прошлась по его отделу, и отца лишили премии.

– Я посмотрю ее старые статьи, – действительно, не помешало бы изучить противника, методы добычи и обработки информации. Конечно, Рита льет воду профессионально, однако иногда можно понять, под каким углом видел то или иное действо журналист, по простым обмолвкам. Меня этому научил один мангака, старик, по сравнению с остальными. Его не раз приглашали на различные встречи, раздачи автографов и тому подобные вечеринки. И он подсказал, где лучше всего искать журналистов, где те любят околачиваться во время приемов, чтобы повернуться к акулам пера нужным боком, посветить дружелюбной улыбкой и так далее. Мне это очень пригодилось в жизни.

Но есть еще один насущный вопрос, который не мешало бы прояснить.

– Зачем вы это делаете?

На меня как на идиота не смотрели с младших классов школы.

– Потому что ты придурок, – в своей манере пожал плечами Малфой.

Как будто это все объясняло!

– Потому что один ты не справишься, – улыбнулся Рон.

Гриффиндорец этакий.

– Потому что мы друзья, – припечатала Бобренок.

И попробуй пойти против нее, по глазам вижу, проклянут так, что очнусь только на финальном этапе Турнира.

Теперь становится понятно, почему Снейп от нее бегает. И почему не сумел отвертеться от дополнительных занятий – Бобренок иногда шла напролом, как танк.

Но внутри потеплело, кажется, даже щеки покраснели. Человек не может жить в одиночестве. И приятно, что у меня в этой жизни такие товарищи.

Но яой про них я все равно нарисую!

Если честно, Турнир начинаю тихо ненавидеть. Отнимает практически все свободное время, которое я бы с удовольствием потратил на мангу. То статьи Скитер, после которых создается ощущение, что искупался в грязной канаве, то поиск информации про драконов. К счастью, это на себя взяла Гермиона.

По многочисленным опусам Риты, особенно самым ранним, удалось понять, что с каждой удачей женщина становилась все более и более рисковой, если не сказать наглой. Она не боялась, что кто-то обратит внимание на обычного жучка, поэтому подбиралась практически вплотную. А так как грязью она поливала старательно, никто не смог засудить ее за нарушение личного пространства или частной жизни, так как в таком случае пришлось бы признавать, что все написанное – правда, от первого до последнего слова. Ничего, еще поборемся, план уже начал вырисовываться, правда, пока только смутными очертаниями. Как говорится, будем действовать по ситуации.

Но возникла еще одна проблема, решить которую следовало немедленно. Пособия по чарам разлетелись как горячие пирожки, студенты хвастались ими, успеваемость по данному предмету выросла. Было бы естественным желанием со стороны редактора продлить контракт или заключить новый, расширенный, но на старых условиях. К сожалению, узнать подробностей не мог, так как дал для переписки адрес почты в Линкольншире. То есть там вполне уже могло дожидаться письмо, которое я так и не прочитал. И если не прочитаю, потеряю источник существенного дохода.

С этим надо было что-то делать. Вернее, что делать, я и так прекрасно знал. Оставалось лишь осуществить задуманное. То есть выбраться из Хогвартса и на “Рыцаре” по-тихому слинять в деревушку, проверить свою ячейку.

И тут снова поперек горла вставал проклятый Турнир. Чтобы не ездить далеко, не тратить время на аппарацию и последующую пробежку до замка, некоторые журналисты и работники министерства арендовали домики в Хогсмиде. В том числе и Рита Скитер, которая не уставала строчить про чемпионов мерзопакостные статейки, залакированные приторно-фальшивой сладостью, от которой сводило скулы и начинали болеть зубы.

– Что ты делаешь?! – в голосе Слизерина звучал почти священный ужас.

Что такого необычного? Ну, крашусь, ну светло-персиковой помадой, так что в этом такого? Я должен придать губам чуточку больше женственной выразительности, взрослости. Несмотря на наличие мантии-невидимки, идти в Хогсмид все же следовало под маскировкой, потому как в автобусе наносить боевой раскрас будет некогда. Да и невозможно.

– Рисую себе симпатичное личико, у меня может быть важная встреча, – пожал плечами.

– С мужчиной? Неужели нравы пали так низко, что нынешние представители сильного пола предпочитают видеть своих партнеров вот в этом? – портрет брезгливо скривился.

Нет, ну какой ханжа и паинька. И это не про него Кандида рассказывала, что он на спор соблазнил сорок наемников, станцевав для них в таверне. Правда, потом никто, кроме Основателей этого не помнил. А сколько еще открытий чудных нам готовит бурная молодость Салазара и откровенность ехидной Когтевран!

– Мне нужно узнать, не приходили ли мне письма от издательства, с которым я сотрудничал летом, – пожал плечами и потянулся.

От сидения в одной позе и кропотливой работы тонкой кистью жутко затекали мышцы. Рисовать мордашку я предпочитал полуобнаженным, чтобы не запачкать одежду, все равно в Комнате тепло. Так что сегодня выбрал обычную рубашку на пуговицах, чтобы не тащить ее через голову и не портить получившееся произведение искусства.

По спине скользил жадный взгляд. Наверное, зря я повернулся филейной частью именно к Салазару, но почему-то его, в отличие от Кандиды, я стеснялся. Наверное, все дело в ориентации.

– Ну, как? – повернулся между портретами, чтобы дать себя оценить.

И взгляд Слизерина мне понравился, очень понравился, до румянца на щеках и томной тяги в паху. Жаркий, жадный, он скользил, оценивал. Как, ну вот как можно передать такие эмоции, будучи всего лишь раскрашенным холстом? Или Салазар при жизни зачаровал портрет, сделав его… особенным?

В ту пору, когда школа только начинала свою деятельность, на замок пытались нападать, причем многие. И предусмотрительная Когтевран сделала из своего персонального убежища потайной выход наружу, чтобы при возможности безопасно вывести студентов своего факультета, разве что не ночевавших здесь. Уже потом Дамблдор сделал еще один проход, в заведение своего брата. Его, кстати, Комната заблокировала, когда проснулся портрет ее создательницы. А, может, даже раньше.

В любом случае, мне это на руку. Проход спускался под землю и шел до самой Визжащей хижины, открываясь в туннеле под Ивой. Когда-то, как сказала Основательница, там находился сарай, где хранились мечи и остальной реквизит для занятий боевой магией. Гриффиндор уделял много внимания не только магическим возможностям тела, но и физическим. Все студенты умели обращаться с холодным оружием, могли постоять за себя. Сарай был защищен так же крепко, как и сама школа, проникнуть туда было тяжело. К тому же, его скрывали многочисленные иллюзии. Так что Кандида логично рассудила, что лучше всего выводить учеников к тому месту, где они смогут сразу вооружиться, перестроиться и начать оборону, возможно, даже зайти в тыл противника.

Рассказы о прошлом завораживали. И в то же время становилось страшно, стоило только представить, что одиннадцатилетние дети берут в руки меч и убивают, ранят взрослых мужчин. Что женщины, такие прекрасные, как Кандида, женственные и мягкие, как Пуффендуй, если судить по словам Основательницы, могут драться наравне с воинами. Меч в руке Салазара казался чем-то естественным, продолжением его руки, однако Кандиду я никак не представлял с оружием, пока она не продемонстрировала спрятанный в складках платья длинный кинжал. Не стоило сомневаться, обращаться с ним женщина умеет.

Ступеньки уходили в темноту, так что пришлось наколдовать Люмос. Крыс быть не должно, Основательница зачаровывала на совесть, и это уже радовало. Однако про жуков, пауков и червяков она тактично умолчала. Не то, чтобы я их боюсь, но они вызывали отвращение. Лучше уже крысы и мыши, если по мне.

Страшнее всего даже не темный, сырой проход, пахнущий землей и затхлостью, не ветви бешеного дерева, а то, что обнаружат, поймут маскировку. То, что больше не дадут рисовать мангу. С директора станется. Так что нужно быть крайне, крайне осторожным.

Сложнее всего пришлось с Ивой, но и с ней справились, всего-то высунуть руку и нажать палочкой на нарост на стволе. Но так как высовываться лично я не спешил, то пришлось дерево ощупывать, облапывать. После такого интима как честный человек просто обязан на ней жениться.

Мне послышалось, или дерево вздохнуло мне вслед? Нет, нет, галлюцинации, однозначно галлюцинации.

Вызывать автобус пришлось практически на границе Запретного леса. Какое счастье, что нормированных остановок у него не имеется. Полчаса пути, и я в Линкольншире.

Осень обошла своим крылом эту деревушку. Все такие же чистенькие дорожки, ухоженные машины и палисадники. Вежливые, улыбчивые люди, которые ничему не удивлялись, некоторые, с которыми сталкивался в прошлые визиты, даже здоровались.

Внутри разрывало противоречие. С одной стороны, хочется заполучить контракт, с другой понимаю, что могу не потянуть нагрузки. Только не в этом году.

Письмо терпеливо ожидало вот уже две недели. Поблагодарил служащего и прошел в небольшой местный паб, весьма популярный среди туристов своей неповторимой обстановкой, которую хозяева тщательно сохраняли в течение нескольких веков. А, во-вторых, здесь продавалось несколько сортов пива и чудесный эль, сделанный по секретному домашнему рецепту. Его-то я и заказал, благо никто не стал спрашивать паспорт. За покупку спиртных напитков несовершеннолетними, особенно в такой маленькой деревушке, где все друг друга знают, следует неминуемый штраф, так что никто не рискует нарушать закон. Ну а мне нужно подтвердить свое амплуа взрослого мужчины, сделать пару глотков не помешает, однако не всю же порцию выпивать – неизвестно, как скажется алкоголь на неокрепшем, бунтующем подростковом организме. Не хотелось бы проснуться, как в прошлый раз, среди картинок непотребного содержания, где главными действующими лицами являлись герои классической литературы. Сестра долго смеялась, а вот ремень… ремень снова был дедушкин.

Что поделать, если бабушка поклонница этой самой литературы и не могла позволить такого отношения к своему увлечению.

Прочитав письмо, в очередной раз уверовал в удачу проклятого счастливчика Поттера. Издатель писал, что прекрасно понимает, что у взрослого, обремененного детьми мужчины может не найтись времени для встречи и обсуждения контракта, поэтому предлагал автоматически перенести ее на первый месяц лета. Так же он предлагал мне заранее сделать иллюстрации к учебникам по чарам и трансфигурации за первые три курса, причем первый – в немного меньшем объеме, так как подозревал, что учебники перепродадут, или они перейдут “по наследству”. В любом случае, контракт можно заключить летом и сразу же приступить к работе, ну а пока книги будут подготавливаться. Это только школьники не знали, какие учебники будут покупать в следующем году, а те, у кого есть связи в министерстве, вполне могли разузнать, что соответствует нормам и требованиям, а что нет. Издатель мягко намекал, чтобы я не волновался, учебники все равно раскупят, так как их список не менялся последнее десятилетие. Разве что заказывали более свежее издание. Да и по сути, чары и заклинания будут использовать одни и те же, вне зависимости от названия книги, в них один и тот же список, так что иллюстрации в любом случае пригодятся.

После таких объяснений, велеречивых, красочных, понял, что издатель любой ценой стремится убедить меня сотрудничать с ним снова. Видите ли, гоблины намекнули, что я – натура творческая. То есть дятлом долбанутая и слушаюсь веления своего противоречивого сердца и шандарахнутой головушки. Конечно, написано не в таких выражениях, однако смысл не меняется.

Все-таки хорошо иногда быть личностью творческой. Как говорится, художника обидеть может всякий, но не всякий после этого избежит его мести.

Отписался, что в первый месяц лета обязательно приду на встречу с готовыми иллюстрациями, чтобы обсудить расширение контракта. Возможно, на постоянной основе. Но благодарен за понимание, так как ввиду занятости действительно могу работать только летом. В ближайшие три года. Но о последнем не стал упоминать.

Нет, все-таки Поттер – везунчик, и хорошо, что часть его удачи перепала мне.

– С возвращением! – Кандида улыбнулась тонко. – Как все прошло?

– Удачно, – сбросил мантию на кресло. – По крайней мере, об этом волноваться до лета не надо.

– А о чем надо? – тут же влез Слизерин.

– Например, о том, кто подбросил мое имя в проклятый Кубок, будь он трижды неладен. И о драконах, с которыми мне предстоит столкнуться.

– С драконами? – глаза Основателей загорелись исследовательским блеском.

Иногда жалею, что эта парочка не спит, как остальные, вполне приличные, портреты.

– Да. На первом этапе будут драконы, мимо которых мне предстоит пройти, – тяжело вздохнул. – Но как это сделать, не представляю.

Портреты переглянулись и в один голос выдали:

– Гоблины!

Иногда я жалею, что эта парочка не спит, как остальные, вполне приличные, портреты. А иногда нет.

Утром перед испытанием я жутко мандражировал. Вроде бы чего бояться? Не убьют же, в самом деле. Однако участвовать и проходить испытания я обязан, даже если не получу ни балла. По крайне мере, я должен буду попытаться, попытка зачтется, меня пропустят на следующий этап, как Флер Делакур из книги на втором туре.

– Гарри, не бойся, – Гермиона сжала мои плечи. – Ты все заклинания знаешь, ты все выучил. Ты вообще молодец. Не бойся.

– Да, друг, мы с тобой, – Рон пожал руку.

– Если что, позабочусь о твоих бренных останках, – убью, Дракончик. Теперь тебе точно не избежать ревности в манге, вот увидишь.

Даже полегчало при мысли, что после сегодняшнего дня меня до февраля оставят в покое, и я наконец-то смогу приступить непосредственно к рисованию. До этого у меня кисти и перья из рук валились, совсем ничего в голову не шло от бесконечных забот. Даже Салазар перестал подкалывать, вместо этого он гонял меня как проклятый по заклинаниям, заставлял вновь и вновь отрабатывать каждый этап придуманного нами плана.

Хорошо, когда на твоей стороне такие мудрые портреты.

Если бы я не знал Слизерина, подумал бы, что он боится и беспокоится за меня.

– Мы с тобой!

Кажется, меня поддерживали, хлопали по плечам, наставляли. Ничего толком не помню. Нет, надо успокоиться, взять себя в руки. В конце концов, я же взрослый человек, у меня есть план, продуманный, созданный при помощи легендарных Основателей школы. Я не могу стать обедом какой-то ящерицы переростка.

Зато могу поймать одного противного колорадского жучка. И банку, специально зачарованную и уменьшенную на этот случай, я как раз взял.