Текст книги "Четкие линии (СИ)"

Автор книги: Шион Недзуми

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 34 страниц)

К моему юмору уже привыкли, поэтому девушки хмыкнули.

– Ты слишком жесток к своему крестному, – поджала губы Гермиона. – Он же… не сам так захотел.

Поежился, переплел пальцы, делая вид, что нервничаю.

– Мне страшно, – тихо признался, чтобы услышали только сидящие рядом. Глаза девушек широко распахнулись, Рон приоткрыл рот, уронив приборы на стол. Мадам Помфри накачала его успокоительным, так что разлуку со зверьком-уголовником Ласка перенес с достоинством – статуей лежал на койке в Больничном крыле и не подавал активных признаков жизни. – Мой крестный… он столько времени провел в тюрьме, среди… убийц и дементоров, – кстати, мальчиков в плащах к явному удовольствию всех убрали наконец-то от школы. Что мы с Комнатой отпраздновали бокалом шоколада. – У него проблемы с психикой, я его совсем не знаю. И не знаю, чего от него ожидать. Мне страшно с ним знакомиться.

– Прости, – бобренок, ты действительно добра. А ладошки у тебя теплые, гладкие. И заглядываешь ты в глаза так мило. Теперь я знаю, какой нарисую тебя в манге, как ты будешь выпрашивать рецепт нового зелья у своего наставника!

– Я тебя понимаю, – закивал Рон. – Отец бывал пару раз в Азкабане, неделю не мог отойти дома, мама его зельями отпаивала. Страшно подумать, что случилось с человеком, который там двенадцать лет провел. Если хочешь, можешь на лето к нам приехать! В тесноте да не в обиде, – он слегка покраснел, видимо, стеснялся своего домика.

– Спасибо, Рон, – Ласка, ты меняешься к лучшему, определенно. – Я подумаю.

– В этом году будет Чемпионат мира по квиддичу, – протянул Малфой.

И все с радостью ухватились за новую тему, обсуждая шансы на победу Англии, Уэльса и Ирландии. Вроде бы разные команды, от каждой из частей страны, но все они – часть Соединенного королевства, поэтому болели за всех. Просто за кого-то чуть побольше.

– Мистер Поттер, – появился декан, – директор просит вас зайти к нему после занятий.

– Спасибо, профессор Флитвик.

О, нет, только не это! У меня дедлайн, сроки горят, как земля под ногами!

По-моему, вечер настал даже чересчур быстро.

– Вызывали, директор?

– Гарри, мальчик мой, проходи, – старый волшебник улыбнулся, тепло и приветливо.

Хочу в Комнату, рисовать, собачиться с портретом Слизерина и придумывать ему страшную мстю.

– Как ты уже знаешь, недавно был оправдан Сириус Блэк. Страшная история, – покачал головой, – его считали предателем, никто не верил в его невиновность. Да и сам Сириус винил себя в смерти Лили и Джеймса, они были лучшими друзьями, а Сириус, бедный мальчик, считал, что не уберег их, не сумел защитить.

Что-то возрастной разброс “мальчиков” пугает.

– В любом случае, он оправдан и находится в Мунго, где проверяют состояние его организма и психики. Он попросил о встрече с тобой. Если не возражаешь, профессор Снейп проводит тебя в эти выходные к нему. Думаю, тебе не повредит познакомиться поближе с лучшим другом родителей, узнать о них побольше. Да, помню, ты говорил, что не хочешь походить на них, но… пойми, у Сириуса никого не осталось, все двенадцать лет его поддерживало только желание защитить тебя.

Надо же, мне почти стало стыдно. Почти. Если бы…. Профессор Снейп в качестве сопровождающего к Сириусу Блэку – страшное дело. Чего добивается директор? С одной стороны, я настолько нищий маленький сиротка, что уцеплюсь за любой шанс свалить подальше от Дурслей. А с другой, Сириус может броситься на профессора, и тогда я буду бояться своего крестного и искать помощи у кого-нибудь другого.

Ками, ками, я хочу нормальную жизнь, без нервотрепки и подковерных интриг, я хочу рисовать мангу.

– Я согласен, директор.

Старик улыбнулся.

– Хорошо, спасибо тебе. Понимаю, как это для тебя тяжело, поэтому особенно благодарен. Визит в воскресенье, в десять утра. Профессор Снейп будет ждать тебя в моем кабинете.

– Благодарю, директор. Я могу идти?

– Разумеется, разумеется, мой мальчик.

Уже за дверью вздохнул спокойно. Черт, и для чего я убирал препятствие на пути рисования манги, чтобы тут же сменить его другим? Не дождетесь! Поговорить с Блэком все равно необходимо, может, с ним можно поторговаться насчет вольницы на каникулах. У меня такие планы, такие планы. Развести Мегги на признание отношений с Дэвисом-старшим, поесть болгарской национальной кухни у Зораны и Радана, заработать еще денежек – их много не бывает, особенно для художника, которому постоянно надо менять кисти, докупать краски, бумагу, ластики и многое, многое другое.

Итак….

Сириус Блэк, мы идем к вам!

========== 15 ==========

– Мистер Поттер, вас я попрошу задержаться.

А вас, Штирлиц, я попрошу остаться!

Одноклассники благоразумно свалили, скоро ужин, нужно еще занести сумки в комнаты и спуститься вниз, в Большой зал.

Итак, Ремус Люпин. Что мы о нем знаем? Потрепанный жизнью оборотень, усталый, забитый. Был бы весьма привлекательным мужчиной, если бы не ранние морщины и седина. У него правильные черты лица, пусть и не аристократичный красавец, но приятной наружности. Каштановые волосы, слегка волнистые, отрастил бы, с хвостиком ему бы пошло больше. Ничего, это можно исправить. В первом томике манги этого учебного года он почти не мелькал, пора исправлять упущение.

– Гарри, – учитель оперся на край стола, – я слышал, ты самостоятельно изучаешь книги по созданию Патронуса. Понимаю, раньше здесь были дементоры, а это единственное средство защиты против них. Но заклинание Патронуса относится к высшим чарам, оно очень сложное и энергоемкое, третьекурснику без руководства будет тяжело его освоить. Если хочешь, я могу помочь….

– Нет!!! – прозвучало нервно и резко, почти крик.

Ну, не могу я, не могу! У меня до сих пор не получается Патронус. Не то, что телесный, даже дымка простая не выходит. Во время колдовства маг должен сосредотачиваться на приятных воспоминаниях, на радости, на желании придать чарам форму.

А не на том, какие гладкие и теплые губы у Салазара Слизерина, какие крепкие руки, как пальцы ощущаются даже через одежду непреодолимой преградой, сетью, из которой не вырваться.

Ну, вот, снова на лирику потянуло. В общем, “урок” этого сволочного портрета привел к тому, что сосредоточиться на заклинании я не могу. И страшно представить, что бы у меня вышло, если бы мог.

Учитель выглядел немного обескураженным.

– Гхм, если ты так говоришь…. Гарри, – взял себя в руки мужчина, – мы с твоими родителями дружили во времена учебы в Хогвартсе. Я мог бы рассказать тебе о них, если пожелаешь.

Нет уж, это будет только отвлекать от основной работы.

– Сэр, а почему я не видел вас раньше? Если вы дружили с моими родителями…. В детстве я очень мечтал узнать о них побольше. Тетя Петунья говорила, что они алкоголики и разбились на машине, – угу, не будем уточнять, что с тетушкой я не виделся почти два года. Дядя приезжает на вокзал, забирает меня, отвозит за угол, где вручает двадцатку, и мы с ним мирно прощаемся до следующего “забирания” после школы.

Люпин смутился, взгляд у него стал откровенно виноватым. Наверное, со временем маги перенимают часть своей второй натуры, если она, конечно, пробуждена. Например, профессор Макгонагалл ходит гибко и иногда сверкает глазами, совсем как кошка. А профессор Люпин выглядел побитой собакой, которая боится, что ее накажут, но не может не ласкаться к руке человека, все ждет удара, хотя на самом деле мечтает о ласковом слове. И в то же время не верит, что его произнесут. Поразительная и интересная гамма эмоций и чувств, главное – все это очень легко читается на открытом лице мага.

– Я не знал, куда тебя отправили, прости, Гарри.

– А другие маги знали, – улыбаемся и машем, улыбаемся и машем. – Ко мне подходил Дедалус Дингл, жал руку. И Эммелина Вэнс. И еще другие волшебники. Правда, тогда они казались мне сумасшедшими, – легко рассмеялся.

Люпин поник еще больше. Да, так он совсем увязнет в самокопании и вине, но в конце концов, взрослый человек, мужчина, ровесник Снейпа. Помнится, бабушка мне однажды сказала:

– Ты должен знать, что семья всегда тебя поддержит и примет, но со своими проблемами ты должен уметь справляться сам. И приходить лишь в самом крайнем случае. Ты же мужчина!

С тех пор я ни разу не попросил помощи у своих родственников, всего старался добиться сам.

Люпин и Снейп ровесники, но какая поразительная разница между ними. Оба терзаются чувством вины, но Снейп сумел если не оправиться, то вполне сносно пережить и продолжать существовать дальше. Ничего, существование мы ему подправим, бобренок нам в помощь. А вот что делать с Люпином? Персонаж колоритный, почти как Эдвард в “Сумерках”, такой же благородный, со своими тараканистыми тараканами в голове. А что, отличный образ – непонятый, не принятый обществом маг, страдающий от своего внутреннего зверя. Хотя, если честно, Каллен мне не очень импонирует. Этакая “Тропиканка” – слезливая мелодрама в нескольких сотнях серий. Когда смотрел или читал “Сумерки” – любопытно же было, от чего все в восторг приходят! – хотелось встряхнуть вампира за плечи с криком одного волшебника из аниме “Мужик должен быть мужиком!”. Зато если представить “Сумерки” в переводе Анкорда, сразу становится веселее….

Но вернемся к нашим баранам, то есть оборотням.

Кого ему подобрать в пару? Да и надо ли? А то моими стараниями проклятие должности профессора Защиты сбывается каждый год. Но как специалист Люпин хороший, да и персонаж оригинальный. Блэка в этом году ловить не будут, значит, Снейп не разозлится, значит… решено, оборотня оставляем! Но пару ему нужно все равно подобрать, чтобы не расслаблялся.

– Я пойду, профессор? А то очень кушать хочется.

– Конечно-конечно, иди.

Поскакал по лестнице, думая, с кем бы соединить Люпина. Кого там не жалко? И замер как вкопанный. У нас же есть почитательница кулинарного хереса и астрологических прогнозов, Сивилла Трелони. Она вполне сможет научить его понимать всю прелесть полной луны. Да и под той дозой алкоголя, запах которого распространяет преподавательница, ей никакое превращение не страшно. Как говорится, в ее спирте крови не обнаружено.

Никогда бы не подумал, что пожалею о том, что не записался на прорицания!

Конечно, мозг сразу подкинул персону Сириуса Блэка, но пришлось от нее отказаться. Действие манги происходит в пределах школьной жизни. Сириус Блэк, несмотря на всю свою известность, темная лошадка, как личность его никто не знает. И не сможет оценить юмора, понять тонкость иронии, если таковая будет. Тем более, в школе тот будет появляться редко, Люпин проводит здесь большую часть времени.

А вот Сивилла Трелони, прорицательница, потомок знаменитой Кассандры. Пусть специалист она аховый, личность весьма примечательная. Многочисленные бусы, забранные в узелок волнистые волосы насыщенно темного цвета. Никто не замечает этого за большими “стрекозьими” очками, но время почти не коснулось ее. Она привлекательна, интересна. И пьет, скорей всего, от осознания собственной ничтожности по сравнению со знаменитой бабкой.

И ей нужен кто-то, кого тоже отвергли, над кем насмехаются, кого избегают. Пусть Люпин популярен среди учеников, его тайна никогда не позволит приблизиться к ним.

Но проводить это нужно намеками, не уходя от основной сюжетной линии и двух пар.

Осталось только поломать голову, как это сделать. Возможно, придется увеличить количество страниц в одном томе или сделать дополнительный выпуск. Спецвыпуск?

На полный желудок и думается легче, организм добычу не выискивает.

– Альбус, это уже переходит все границы!

Преподаватели с благоговением смотрели, как профессор зельеварения рассекает по учительской, а его знаменитая мантия крыльями развевается за спиной.

– Мало мне намеков на неадекватный интерес к мисс Грейнджер, так этот проклятый Мерлином художник сделал ее моей ученицей!

Директор добродушно усмехнулся.

– Северус, мальчик мой, позволь узнать, что неадекватного может быть в интересе к мисс Грейнджер? Разумеется, если не выходить за рамки Устава школы.

Зельевар воззрился на своего начальника в крайнем шоке. Он еще спрашивает!

– Дело даже не в том, что она – моя ученица, а в том, что она… она… Грейнджер! – выпалил он, не в силах подобрать достойное описание несносной гриффиндорки.

Теперь уже не выдержала профессор Макгонагалл.

– Северус, – с трудом удержалась, чтобы не назвать его “мальчик мой”. Директору не страшно, директора отравить сложно, а вот ее – вполне. – Чем тебе не нравится мисс Грейнджер? Отличная ученица, примерная студентка, я планирую сделать ее старостой на пятом курсе.

Северус потер усталые веки и свой внушительный нос. Разговор явно зашел куда-то не туда. Он планировал пожаловаться на художественный произвол коллегам, а вместо этого обсуждает достоинства и недостатки мисс Грейнджер.

– Минерва, у меня нет личной неприязни к твоей студентке, равно как и интереса. Меня… немного настораживает ее… нелогичная реакция. Она приняла эту книжку как руководство к действию! Вчера пришла ко мне и попросила о дополнительных занятиях по зельеварению!

Профессора захихикали: в голосе коллеги звучало не только возмущение, но и почти священный ужас. Правильно, мало кто осмеливался лишний раз связываться с Ужасом Подземелий.

– Видите ли, она желает впоследствии заняться разработками в области Чар и Зелий, кстати, Филиус, берегитесь, она может наведаться и к вам!

– О, не страшно, – благодушно усмехнулся декан Когтеврана, складывая ручки на животике, – у мисс Грейнджер определенно имеются все задатки для того, чтобы стать Мастером по моему предмету. Для меня будет радостью обучать ее дополнительно.

Северус прикрыл глаза и напомнил себе, что темные маги, бывшие Упивающиеся, шпионы, зельевары и отравители не имеют права стонать и биться головой об стену. Как, вот как объяснить им весь ужас положения? Быть запертым в ограниченном пространстве с гриффиндорской всезнайкой, у которой на один вопрос немедленно возникает сотня! Да еще и озвучивает она их со скоростью замечательного изобретения маглов – пулемета.

– Тем более, Северус, по правилам, ты не имеешь права отказать студенту в дополнительных занятиях, – ехидно вставила Макгонагалл. – Каждому преподавателю выплачивается надбавка за лишние часы обучения, и это касается не только твоих слизеринцев. Так что, будь добр, учи мисс Грейнджер на совесть! И, может быть, она станет твоим коллегой.

Темные маги не имеют права рвать на себе волосы и кричать. Темные маги не имеют права биться головой об стену. А травить студентов запрещает Устав школы.

И как теперь выкручиваться?

– Кстати, Северус, я попрошу тебя в воскресенье сопровождать Гарри к Сириусу в Мунго.

Зельевар скривился. Два его самых нелюбимых персонажа в одном месте. Выходные замечательно испорчены.

– Почему именно я? Вам ли не знать, директор, что между мной и этой блохастой псиной существуют некоторые… разногласия, – желание пустить Аваду между глаз на первой же минуте, вот, что между ними существует.

– Да, я знаю, мальчик мой. Но больше никто не сможет защитить Гарри в случае необходимости.

Остальные профессора тут же притворились крайне заинтересованной какими-то своими делами мебелью. Очень слабой, немощной мебелью. Тут и возраст, и артрит, и дрожащие колени. И вроде бы никто не получал звание Мастера дуэлей, и вроде бы никто не трансфигурировал на спор всю приемную комиссию на одном из экзаменов. И вроде бы ни у кого совершенно случайно нет отростков жгучей антенницы, которую можно таскать в кармане.

Северус хмыкнул.

Коллеги такие… коллеги.

– Я согласен.

– Мистер Поттер, сколько я могу вас ждать? – Снейп недовольно кривил губы.

– Простите, профессор.

Удалось решить проблему с вставками Люпина и Трелони в сюжет. Придется действительно увеличить количество страниц, боюсь, что к спецвыпускам Хогвартс не готов. Это в Японии отступления в сюжете, отдельные истории являются чем-то нормальным и привычным, поэтому никто практически не отвлекается от основной линии. Моя же манга только-только начала набирать обороты, становиться популярной, пока не время для всех типичных приемов.

От основных пар отступать не будем, но ведь могут два профессора обсудить их склонности, взаимоотношения этих двух пар? И как бы невзначай проговориться о чем-то своем, стать немного ближе.

Вполне логично, если правильно вставить.

Но сейчас не об этом. Камин выплюнул меня в приемном покое больницы Мунго. Хм, а идея с лимонными мантиями для врачей интересная, придает помещению красок. Интересно, кто первым подал эту идею? Может, как и с красным крестом – чтобы издалека видно было во время боевых действий? Кто их знает.

В отличие от обычных больниц, запах здесь был не едким сочетанием лекарственных ароматов, нет, коридоры в Мунго пахли свежестью и полынью, на светло-бежевых стенах переговаривались портреты лучших целителей, спонсоров и зельеваров, сновали, как суетливые пчелы, врачи, однако не было присущей обычным больницам спешки. Зато имелись пациенты, весьма забавные случаи: свистящие, как чайник, кукарекающие через слово, с хвостом как у кошки.

– Мистер Поттер, профессор Снейп, спасибо, что пришли. Сириус обрадуется вашему визиту, – судя по тому, как хмыкнул профессор, обрадуется он только мне. – Прошу на минуточку в мой кабинет.

Целитель провел в отдельное помещение, усадил в кресла и вручил по чашке чая, после чего расположился напротив, поправил очки. С таким выражением о хорошем не говорят, определенно.

– Я целитель Престон, курирую лечение мистера Блэка. Сейчас он стабильно идет на поправку, однако Азкабан далеко не курорт, как вы понимаете. У мистера Блэка обсессивно-компульсивное расстройство, простыми словами навязчивые идеи. В тюрьме его мысли зациклились на факте виновности в смерти ваших родителей, мистер Поттер. Когда его освободили, вина переросла в страх потерять вас, вернее, копию Джеймса, – целитель покрутил в пальцах перо. – Это сложно объяснить не-медицинскими терминами. Мистер Блэк имеет психическое расстройство, которое характеризуется повторяющимися по одному и тому же циклу мыслями. Боюсь, пока что он не видит перед собой реальности, поэтому прошу вас, мистер Поттер, быть снисходительным к некоторым его… оплошностям, но не спускать их, – врач говорил строго, уверенно. – Иначе это вновь запустит цепную реакцию. Наши целители усердно стараются вернуть мистера Блэка к реальности, прошу вас не отрывать пациента от нее. Если он назовет вас именем вашего отца, мягко поправьте его.

Как интересно. То есть больной на всю голову. В принципе, это и понятно. Как и сказал целитель Престон, Азкабан далеко не курорт, возможно, чтобы выжить, он замкнул свой разум на не самых счастливых воспоминаниях нарочно, чтобы не дать дементорам высосать разум окончательно.

– Не знал, что у магов есть психиатры, – действительно, не слышал. Вроде как магический мир отрезан от обычного.

Целитель улыбнулся.

– У нас есть все профессии, присущие медицинскому направлению, мистер Поттер. Единственная разница, что целителей психиатрического отделения называют лекарями душ.

– Понимаю, благодарю.

– Еще кое-что. Первый визит – пробный, он будет коротким. Профессор, мистер Блэк упоминал о ваших… ммм… взаимоотношениях. Думаю, вам будет лучше подождать в кафетерии Мунго.

Профессор передернул плечами.

– Согласен с вами, целитель. У меня нет ни малейшего желания встречаться с мистером Блэком. Мистер Поттер, найдете меня в кафетерии, я провожу вас обратно в школу.

– Да, сэр.

Сириус Блэк, необычная, пугающая личность. А если добавить еще и психическое расстройство…. Но, как говорится, нет здоровых людей, есть недообследованные.

Отдельная палата в самом конце длинного коридора, целитель распахнул дверь. На секунду сердце сбилось с привычного ритма. Только этого не хватало. Остаться наедине с не совсем адекватным человеком – такая перспектива немного пугала. Пальцы сами сжали рукоять волшебной палочки в кармане.

Одноместная палата, посередине койка, рядом с которой стоит тумбочка, а на ней настольная лампа, книга и экземпляр ежедневной газеты. В углу пристроился кофейный столик и два мягких кресла. Скорей всего, здесь и проходят сеансы психотерапии. В окно лился блеклый свет изредка выглядывающего из-за серой пелены туч по-зимнему холодного солнца. Лучи падали на сидящего на кровати мужчину. Когда-то он был мощным, широкоплечим, заражал своей энергией, желанием жить. Сейчас же он казался сломанным, раздавленным с какими-то пустыми, неправильными эмоциями, тусклыми, как вот это самое солнце. Несуразно длинные руки лежали на коленях, как будто он не знал, куда их пристроить, как положить. Как будто только учился ими пользоваться.

Мужчину привели в порядок, побрили, подстригли волосы, и те аккуратными кольцами ложились на плечи. Но он все еще оставался узником, с бледной кожей, постаревший. Лечение не смогло избавить от въевшихся горьких морщин у некогда чувственных губ, от глубоких складок у глаз. Во всем его облике читалось страдание побитой, лишившейся хозяина собаки. Анимагическая форма не лжет, как профессор Макгонагалл независима и упряма, как Скитер пронырлива, так и Сириус Блэк беззаветно предан образу давно умершего человека.

Пациент повернулся, в тусклых серо-синих глазах зажглась искра разума.

– Гарри? – голос хриплый, как будто он отвык говорить. Или долго-долго кричал. – Мне сказали, что ты придешь…. Спасибо, – столько чувств, что в глазах защипало от жалости к этому человеку.

Сириус повернулся, а я так все еще и не решился отойти от двери. В маленькой комнате она казалась мне надежной защитой, единственной преградой, которую медики быстро устранят, если что-то пойдет не так.

Мне было не по себе.

– Здравствуйте, сэр.

Сириус хохотнул, как залаял.

– Зови меня просто по имени. Мерлин, как же ты похож на Джеймса! – от жадного, ищущего взгляда становилось не по себе. Теперь, кажется, я начинал понимать, как чувствовали себя мои модели, когда попадали ко мне в поле зрения. Сириус искал сходство, родные, давно забытые черты. И, к сожалению, находил. – А глаза как у Лили, – растроганно продолжил он.

Ага, а уши как у бабушки! И нос Нагайны. Ой, нет, это в случае Волдеморта!

– Здравствуйте, Сириус, – маг поморщился, но решил не исправлять.

– Как… как твои дела? Хочешь что-нибудь у меня спросить?

О, да, но врач попросил быть помягче, поэтому промолчу.

– Мне жаль, – он обхватил себя руками за плечи. – Прости меня, мне так жаль, что они умерли. Прости меня, Джеймс, не уберег, не защитил, – он почти завыл.

Ну, вот что такое!

– Но я позабочусь о Сохатике, обещаю, – он раскачивался и говорил сам с собой. Что там пообещал врач? Что его лечат? Черта с два! Кажется, вообще не помогает. – Гарри, хочешь жить со мной? У меня есть дом, там мы сможем жить вдвоем… – глаза горели.

Дядя, я яойщик, ваши предложения ставят меня в тупик. Но теперь отпустило, не так страшно. Правильно говорят, нельзя бояться того, над чем смеешься.

– Нет, – покачал головой, стараясь говорить как можно мягче.

– Но почему?! – Сириус подался вперед, расстроенный. – Сохатик, я пообещал родителям позаботиться о тебе, спасти тебя, защищать. Я ведь твой крестный, ты знаешь?

Петрификус – великолепное изобретение! А как действует…. Неудивительно, что заклинание получилось. Должны же медики как-то успокаивать особо буйных пациентов, так что, скорей всего, заклинание было внесено в список допустимых.

Сириус повалился на кровать хлопающим глазами поленом. Поигрывая палочкой, я подошел, сел на край. Нужно подобрать правильные слова, сразу расставить все точки над всеми буквами алфавита. Ни положительных, ни отрицательных эмоций у меня к Блэку не имелось. Простой, незнакомый мужчина, который знал даже не моих родителей. Ему бы лечиться надо. Сириус вызывал смутное раздражение, замешанное на жалости.

– Слушайте меня очень внимательно, сосредоточьтесь на моем голосе, Сириус, – Блэк моргнул раз, другой. Если сейчас поставить ему в вину его поведение с Питером, это только усугубит его психическое расстройство. А, может, и нет. Нарывы надо вскрывать пока не поздно. И у меня нет ни малейшего желания подстраиваться под этого фанатика клятвы мертвому другу. – Я самостоятельный молодой человек, двенадцать лет прожил без крестного, проживу и дальше. Мне не нужны няньки и опекуны, мне нужен друг. Не товарищ по играм и забавам, не старый приятель моего отца, а друг, который выслушает и поймет. Который даст совет. Который сможет защитить, если вам так будет угодно. Но я не хочу быть копией отца, я не хочу походить на родителей. Они спасли меня, и я благодарен им за это. Но именно поэтому не хочу становиться такими, как они. Не хочу оставлять своего ребенка сиротой, не хочу умирать в двадцать с хвостиком лет. Мне нужен человек, которому я смог бы доверять, – Сириус часто задышал, кажется, хочет убедить меня, что он и есть тот человек. – Я учусь на Когтевране, меня интересуют знания, давние заклинания, – особенно “книжные”, но о некоторых вещах лучше не говорить. – И всегда хочется с кем-то поговорить об этом. Не хочу ставить вам это в упрек, но… за последние двенадцать лет вы многое упустили. От вашей вины не станет легче ни мне, ни Джеймсу с Лили, они не вернутся к жизни только потому, что вы будете раскачиваться и хвататься за голову. Если у вас не хватает духу жить, просто не беритесь за это.

О, старая добрая провокация, взятие “на слабо”. Глаза Сириуса блеснули, еще не пламя, но уже что-то похожее, присыпанные пеплом угли постепенно разгорались. Главное – дать стимул.

Отошел к двери, снял заклинание.

– Целитель сказал, что визит должен быть коротким. До свидания, мистер Блэк.

– Сох… Гарри, я могу тебе писать? – Сириус вновь подался вперед.

– Разумеется, – пожал плечами. С меня не убудет.

Сириус довольно кивнул. Остался в нем еще гриффиндорский задор и блэковская безуминка, он справится, должен справиться. Если правильно понял и воспринял слова, если сделает правильный выбор, в пользу настоящего, а не туманного прошлого. Не думаю, что это произойдет скоро.

Но из больницы его лучше пока что не выпускать. Иначе туда загремлю я. С нервным расстройством.

Только сейчас ощутил, как колени подкашиваются, носом уткнулся в темную мантию, пахнущую пергаментами и травами. Переволновался, точно переволновался, не каждый день заходишь в клетку с тигром. С невменяемым тигром.

– Выпейте, мистер Поттер, – под нос ткнулась склянка с зельем. – Успокоительное. Блэк на вас плохо влияет.

После первого же глотка стало так спокойно, так… равнофигственно. Наверное, только этим можно объяснить тот факт, что я уцепился за мантию Снейпа, обнял его за талию, вдыхая запах трав, исходящий от сюртука. Он меня ждал, вопреки своим словам, находился не в кафетерии, значит, беспокоился.

– Мистер Поттер, – как можно звук “р” выговаривать почти на парселтанге? Талант, Северус, определенно, талант. – Отцепитесь от меня! Что вы себе позволяете?

– У меня шок, профессор, будьте милосердны.

Снейп снова что-то зашипел, неуловимое.

Нет, туда я не пойду и мерлиновых кальсон тоже не видел. Но нарисовать смогу, только идею с расцветочкой подкиньте.

Сколько мы так простояли, неизвестно, но в кабинет директора я выходил более-менее в состоянии дзен.

Там меня уже ждали. ВИА ГРА магического мира: Малфой-старший, Люпин и присоединившийся к ним Снейп. Дамблдор как всегда сидел за столом.

– Мистер Поттер, – рукопожатие у Люциуса крепкое, уверенное. И он снова поежился. Но ведь какой мужчина! И какой образец, м, закачаешься!

– Гарри, мальчик мой, – кстати, Люциус тоже у него учился, как и Снейп. Его мальчиком не зовут? – Как прошел твой визит к Сириусу?

– Нормально. Поговорили, вспомнили, что у меня глаза матери, лицо отца и уши прабабушки, директор, – улыбаемся и машем, улыбаемся и машем.

Снейп подавился, и моим ушам досталось усиленное внимание, отчего они мило заалели. Кстати, вот еще один плюс тела Гарри: краснеть начинаю с ушей, а так как те постоянно под волосами, смущение мало заметно.

– Но в остальном, целитель сказал, что его еще надо лечить. И что в дальнейшем визиты можно удлинить, но точно не знаю.

– Понятно, – директор кивнул. – Но мы собрались здесь по другой причине. Мистер Малфой, – не мальчик! – желает взять Сириуса под свою опеку, как недееспособного. Нарцисса Малфой, его супруга, ближайшая родственница твоего крестного. Я настаиваю на кандидатуре профессора Люпина, как старого товарища, способного помочь Сириусу восстановиться.

Говорить про возврат к реальности не имеет смысла, более, чем уверен, что Малфой уже собрал все нужные документы, а директор давит своим словом.

– Но причем тут я? – мне-то зачем это говорить?

– Так как ты крестник Сириуса, тоже в какой-то мере подпадаешь под опеку, с попечителем Сириуса тебе придется часто взаимодействовать, – не уверен, директор, совсем не уверен. – Так что твое слово тоже имеет вес, все же ты Герой.

Тонкий намек, что при желании я могу устроить бучу и встать на сторону директора. Вон как плечи Малфоя напряглись. А профессор Снейп смотрит с интересом, только попкорна не хватает для полноты картины. Люпин же… как побитая собака, да и только. Неужели так воспринял мои слова в беседе? Нельзя к нему Сириуса, нельзя, оба скатятся в отчаяние и скорбь. Люциус без Сириуса ничего не провернет, будет только приглядывать. И не давать совершать глупости. То, что надо, берем!

– Думаю, кандидатура мистера Малфоя наилучший выбор.

Старый волшебник выглядел потрясенным ровно настолько, насколько Малфой – самодовольным.

– Потому что они родственники, сэр. Сириус очень нуждается в семье, в теплых родственных узах, – Белла ему явно этого в Азкабане не давала. Так, засыпает город, просыпается черный юмор. Что-то есть в этих травках профессора Снейпа этакое….

– Благодарю за доверие, мистер Поттер, – кивок. Ну, вот, Сириус обезврежен, мешать точно не будет. – Не хотели бы вы присоединиться к нашей семье этим летом?

Чтобы Дракон меня застал за рисованием манги и четвертовал? Да ни в жизнь!

– Нет, благодарю, у моих родственников уже имеются планы на меня и на лето.

– Понимаю, но приглашение остается в силе. Можете писать в любое время, мы сумеем забрать вас в Малфой-менор.

После чего они заговорили о каких-то своих школьно-директорских делах и обязанностях, меня аккуратно выставили за дверь, напоследок посверлив укоряющим взглядом синих глаз. Не трудитесь, директор, после язвы-Салазара мне уже ничего не страшно.

Кроме его дружков-Основателей. Кстати! Надо будет в следующий визит осмотреться в кабинете директора, поискать вход в комнату Годрика. Или поспрашивать феникса с чепчиком. Должны же они что-то знать. Директор имеет крайне дурную манеру опаздывать, хотя сам и вызывает. Надо воспользоваться.