Текст книги "Перекресток (СИ)"

Автор книги: Сфинкс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 45 страниц)

*

– Лили, у тебя что сегодня?– Роза заглянула в первое в жизни кузины расписание.– О, Заклинания. Это очень интересно…

Лили была явно взволнована:

– А там сразу нужно будет колдовать, да?

– Нет, не волнуйся, профессор Флитвик покажет вам несколько простых чар и расскажет об основах Заклинаний, о важности латыни…

Хьюго, сосредоточившись на своем свитке, кажется, вообще никого не замечал. Рядом с ним стоял высокий для своего возраста первокурсник («Уильям Уолтер» на нашивке) и через плечо Хьюго читал (кажется, по слогам) расписание.

– Ты, главное, не бойся, если знаешь ответ, подними руку, профессор Флитвик всегда дает баллы…– наставляла Роза кузину, пока они впятером покидали Большой Зал.

– Роза,– Джеймс вскинул на плечо рюкзак,– а у тебя разве сейчас занятий нет?

– Есть, а почему такая забота?– сразу же насторожилась кузина. Тут же рядом, как по команде, оказались Ченг и Уильямс, видимо, решившие защитить подругу от любого, кто посмеет хотя бы не так дышать в присутствии Розы.

– Просто мне кажется, что Лили сейчас вырвет,– Джеймс взглянул на младшую сестру и подмигнул ей. Лили чуть порозовела.– Она идет не с троллем сражаться, а на урок!

– Я всего лишь хотела помочь…– обиделась Роза.– Ведь если…

– Роза, а ты знаешь, что между Хогвартсом и Азкабаном всего одно различие?– решил применить свой последний козырь Джеймс, поглядывая на двери Большого Зала.

Кузина нахмурилась и посмотрела на него, как на слегка больного:

– Джеймс, Азкабан – это тюрьма…

– Правда?– ухмыльнулся мальчик.– Хоть кто-то мне открыл глаза…

Роза проигнорировала это высказывание Джеймса, он мог бы поклясться, что видит, как зашевелились шестеренки в мозгу у кузины.

– Можно привести массу различий, поэтому я не понимаю…

– Все просто, Уизли,– из-за спин второкурсников вышел Скорпиус Малфой, ухмыляясь и по привычке держа руки в карманах брюк.

Наверное, у Розы был миллион ответов на это изречение слизеринца: от «не вмешивайся» и «тебя не спрашивали» до «пошел отсюда!». Но все-таки Роза не была бы собой, если бы тяга к решению задачи не пересилила в ней любые чувства, даже негативные и даже по отношению к Малфою.

– И что же простого в этом, раз уж ты все равно подслушал?– девочка повернулась к Скорпиусу, складывая на груди руки. Джеймс видел, как Лили тут же посуровела, глядя на слизеринца.

– Разница в одном: в возрасте заключенных.

– Мы не заключенные!– возразила Роза, кажется, мгновенно уловившая нить рассуждений.

– Ну, это как посмотреть,– пожал плечами Малфой.

– Роза, сейчас будет колокол,– спокойно сказал Ченг, глядя, как Хьюго и его друг поспешили к лестнице, окликая Лили. Но девочка не решалась уйти, глядя то на Розу, то на Джеймса и покусывая в нерешительности губу.

– Иди, опоздаешь,– Джеймс подтолкнул Лили к лестнице.– Ничего с твоей Розой не случится, я сейчас надену на Малфоя намордник…

– И на себя заодно,– посоветовал Скорпиус, ухмыляясь.

– Встретимся на обеде?– с надеждой спросила Лили, когда Роза и ее друзья тоже поспешили к лестнице.

– Без вариантов,– хмыкнул гриффиндорец.

– А ты почему не идешь на занятия?– Лили, кажется, специально игнорировала Малфоя, а тот этим вообще не тяготился, рассматривая свои руки.

– Сейчас пойду,– отмахнулся Джеймс и отвернулся к другу, надеясь, что хоть так заставит сестру отправиться в класс.

– Ладно,– она сорвалась с места и побежала наверх, придерживая на плече сумку.

– Решил блеснуть интеллектом перед родственничками?– хмыкнул Скорпиус. Они тоже пошли по лестнице, особо не торопясь, хотя им нужно было подняться в Северную Башню.

– Нет, просто отвлек Розу от вечных проблем существования,– улыбнулся Джеймс.

– Ну, тогда ладно. Кстати, будь добр, в следующий раз, если решишь прислать ко мне кого-то из твоих товарищей по разуму, пусть это будет кто-то наделенный хоть каплей интеллекта, а то я боюсь, что скоро стану одним из вас.

Джеймс даже замер посреди коридора.

– Сам понял, что сказал?– он догнал друга на боковой лестнице.– Ты иногда выражаешься так, словно родился не намного позже Безголового Ника…

– Спасибо, очень льстит,– фыркнул слизеринец, начиная взбираться по винтовой лестнице. Откуда-то сверху доносились голоса однокурсников.– Если ваша пародия на призрака умеет говорить, как воспитанный и образованный человек, то у него есть хотя бы одно достоинство… Что не окупает, конечно, недостатков…

– Малфой, ты чем летом занимался? Библиотеку учил?– Джеймс тяжело дышал, упрямо поднимаясь.

– Тебе бы не помешало,– ответил Скорпиус. Они вместе вышли на небольшую площадку под люком, в который уже взбирались одноклассники. Малфой и Поттер одновременно подняли глаза, глядя, как наверх карабкается Эмма Томас.– Мне очевидно уже нравится этот предмет…

– Какой именно?– мальчики говорили приглушенно.

– Поттер, предмет – это урок…– Эмма скрылась в люке, за ней последовал Жорж с Рейвенкло. Друзья переглянулись – на площадке осталась еще смущенная Сюзанна Паттерсон.

– Сюзи, после тебя,– как можно галантнее пригласил девочку на лестницу Джеймс.

– Ага, сейчас,– Сюзанна сощурила глаза.– Уж лучше я вообще не пойду на урок.

– Ну, как хочешь,– пожал плечами гриффиндорец и начал взбираться к люку.

*

– Поттер, ты сам сюда напросился, так что сделай лицо попроще и получай удовольствие,– ухмыльнулся Скорпиус, занимая пуф возле углового столика, на котором стояли чашки и чайники. Джеймс приземлился рядом и тут же засунул любопытный нос в чайник, чтобы проверить, что там.

– Чай,– пожал он плечами, со звоном возвращая крышку на место.

Когда в классе появилась профессор Трелони, обвитая шалями и бусами, в огромных очках, Скорпиус и Джеймс переглянулись и одновременно произнесли: «Стрекоза».

– Добро пожаловать в мой класс, дети…– произнесла профессор каким-то загробным голосом, словно все они давно уже мертвы или близки к этому состоянию. Мальчишки фыркнули, даже не скрываясь, но, кажется, Трелони слишком вжилась в свой приветственный монолог (или же подобные смешки ей не в новинку) и не обратила внимания на друзей. Хорошо, что здесь не было Граффа, вечного блюстителя порядка…

– Сегодня мы с вами начнем изучать прекрасное искусство предсказания по чаинкам…

– О, правда будем чай пить,– Джеймс ухмыльнулся и погладил в предвкушении живот, а Скорпиус послал ему презрительную усмешку.

– Итак, возьмите чашки, налейте себе чая, выпейте, переверните и подождите. Затем поменяйтесь чашками и расскажите нам, о чем же поведала вам судьба,– все тем же таинственно-загробным голосом вещала Трелони.

Ребята быстро опустошили свои чашки, один Джеймс смаковал свою порцию, а потом еще и налил добавки. Скорпиус покачал головой: что взять с Поттера?

Трелони уже во всю ходила вдоль столиков, слушая объяснения студентов, которые таращились на чашки, как гоблин на маггловую монету.

– Что там у тебя, а, Малфой?– Джеймс взглянул на чаинки и, подражая манере профессора, зашептал:– О, я вижу хорька, который сидит на пне и играет на лютне… У него на голове венок из чертополоха… Это значит, мой дражайший, что завтра у тебя выпадут все волосы, потом зубы, а потом тебе придется зарабатывать на жизнь…

– Поттер, заткнись,– прошипел Скорпиус, стараясь не огласить комнату громким хохотом, который на него почти никогда не находил. Но в этом помещении, душном и пропитанном какими-то безвкусными ароматизаторами, вдруг напал такой приступ смеха, что с трудом удавалось сдерживаться.

– Не бойся правды, дражайший,– продолжал спектакль гриффиндорец, уголком глаза следя за перемещениями Трелони.– Ты будешь играть на губной гармошке, ты станешь знаменит…

– Поттер, публикуй свои больные фантазии, и ты точно станешь знаменит,– фыркнул Малфой, кажется, справившись с собой. Как раз вовремя, потому что профессор Прорицаний шагнула к их столику, сложив руки замочком на груди и заворожено глядя на Джеймса. О, да, красиво изображенный транс…

– Мальчик, вокруг тебя аура героизма и смерти,– дрожащей рукой Трелони указала на Поттера. Все в классе тут же повернулись к их столику, и Скорпиусу опять пришлось сражаться со смехом: такой идиотский в этот момент был вид у гриффиндорца. Он не был напуган, но старательно это изображал, выпучив глаза и открыв рот. Мерлин, просто театральный кружок троллей-дегенератов. Полотно для лучших галерей мира – «Стрекоза и еж».

– Ты совершишь великие дела, ты будешь спасать и защищать, но это будет стоить тебе жизни…– руки Трелони дрожали, а голос становился все тише.

Джеймс поднял руку к открытому рту и еще сильнее выпучил глаза, пытаясь приободрить Трелони на дальнейшие предсказания его судьбы.

– Ты будешь одинок, я вижу… Одиночество и героизм, окропленные кровью…

Кто-то уронил чашку со стола, и профессор тут же будто встрепенулась, и Джеймс решил, что свою роль отыграл на «превосходно».

– Как тебя зовут, мальчик?– Трелони испуганно смотрела на гриффиндорца, словно вот сейчас он и умрет, совершая подвиг.

Малфой хмыкнул: будто она не знает, как зовут лохматого. Да тут каждый второй знал, что перед ним сын Гарри Поттера. Одень на нос Джеймса очки, нарисуй шрам – и вот тебе еще один Мальчик, Который Выжил. Цвет глаз – это мелочи, которые не все дети знают с младенчества…

– Я Пирун Амброзийский,– гордо продекламировал Джеймс, вызвав в классе сдавленные смешки. Где он услышал такое имечко, не на Истории ли магии?– Маг в пятом поколении.

Трелони, кажется, опешила, что позволило Скорпиусу утвердиться в своем мнении: она прекрасно понимала, кому предсказывала всю эту ахинею. И теперь Стрекоза решала сложную задачу: уличить ли Поттера, сознавшись в том, что на самом-то деле имя его ей было известно, или же подыграть этому «Перуну»…

– Я вижу вокруг вас ауру лжи, вы что-то скрываете,– прошипела Трелони, и слизеринец даже похвалил ее за то, как профессор вывернулась.– Возможно, вы совсем не тот, за кого себя выдаете… Я вижу за вами кого-то сильного, высокого… У него черные волосы и очки… И шрам!

Ну, вот, подошли к финалу пьесы, занавес, подумал Скорпиус, рассеянно теребя в руке чашку.

– Вы как-то связаны с Гарри Поттером, я права?

– Ага,– кивнул Джеймс,– мы с ним все повязаны… Десятое колено Блэков, пятое Пруэттов… Чуть-чуть по Фоссетам и Перевеллам…

Хорошо, что в этот момент раздался колокол, а то еще одной речи Поттера Скорпиус бы не выдержал.

– Прочтите первый параграф в учебнике,– Трелони вернулась к своему загробному вещанию и отошла к креслу. Потом бросила взгляд в сторону собиравшего свои вещи Джеймса, и Малфой понял, что лохматому это так с рук не сойдет.

– Малфой, если я погибну,– они вдвоем шли к классу Фауста,– обещай приходить на мою могилу хоть иногда.

– Подумаю, надо будет свериться с моим расписанием,– с ухмылкой ответил Скорпиус.– Возможно, я тебе даже памятник поставлю… Еж с арфой…

– Почему с арфой?– они вошли в кабинет и тут же увидели сумрачного Фауста с какой-то запиской в руке.

– Малфой, Поттер!

Мальчики переглянулись и покорно отправились к профессору.

– Сегодня вечером у вас наказание.

– За что?!– возмутился Джеймс. Скорпиус хмыкнул: это должна была быть его реплика, он-то точно тут ни при чем…

– Думаю, мистер Малфой понял, он вам объяснит,– лаконично ответил Фауст.– В восемь в кабинете Трансфигураций.

Джеймс застонал, представив себе очередной фолиант, жаждущий его внимания.

*

– Джим, это правда, что ты наказан?– Лили села с ним рядом за стол, но не обратила внимания на еду. Ужин был в полном разгаре.

– Как прошел первый день?

– Джим, ты действительно уже наказан?!– казалось, сестра не могла взять в толк, как он мог умудриться что-то натворить за несколько часов.

– Ну, кто-то же должен обновлять библиотеку Хогвартса,– пожал плечами мальчик, набрасываясь на картофель. Вечернее наказание никак не сказалось на его аппетите.– Тем более что мне какое-то порицание, когда я скоро умру…

– Что?!– Лили побледнела и вцепилась в руку брата.– Почему?

– Мне Трелони предсказала…

– Фу, зачем же так пугать!– она шлепнула Джеймса по руке и придвинула к себе тарелку.

– То есть теперь тебе стало легче?

– Ну, папа и дядя Рон всегда говорили, что профессор Трелони обычно не говорит ничего стоящего,– пожала плечами Лили.– А мне профессор Флитвик дал пять баллов…

– Очень за тебя рад,– откликнулся Джеймс.

– Так за что тебя наказали?– Лили решила вернуться к своему вопросу, раз уж брат не проявил интереса к ее первому дню в школе.

– Ни за что,– Джеймс не стал объяснять сестре, что Трелони на самом деле подлая стрекоза, не обладающая чувством юмора.

– Это опять Малфой, да?

– При чем тут Малфой?– у мальчика даже аппетит пропал.

– С тех пор, как ты с ним встретился, ты какой-то…

– Лили, я тебя прошу: не будь Розой, мне ее одной по самую макушку хватает,– Джеймс поднялся.– И Малфой тут совершенно ни при чем…

– Кто поминает меня всуе?– рядом, как по заклинанию, материализовался слизеринец.– Поттер, идешь?

– Он со мной разговаривает,– огрызнулась Лили, привлекая к себе внимание Скорпиуса.

– Правда? Удивительно: Поттер разговаривает…

– Идем,– Джеймс толкнул друга к выходу, а потом обернулся к сестре:– Увидимся.

Девочка отвернулась, ничего не ответив. Джеймс пожал плечами и пошел за слизеринцем.

Глава 4. Наследники.

– Итак, подведем итоги первой недели нашего бессмысленного существования…

– У кого бессмысленного, а у кого и нет, не обобщай,– Джеймс помешивал в своем котле жидкость, которая должна была называться зельем.

– И что же такого осмысленного ты сделал?– светски осведомился Малфой, глядя, как гриффиндорец кидается в Эмму Томас шкурками скарабеев.– Ну, кроме того, что пытался угнать у Хагрида гиппогрифа…

– Не угнать, а проверить скорость и маневренность,– уточнил Джеймс.– Гиппогриф, кстати, не жаловался…

Скорпиус хмыкнул, качая головой: в котле Поттера было что-то невообразимо вонючее.

– Ну, так что?

– Ну, я переписал мелким почерком пару страниц очередного бесценного фолианта…

– Справа налево и с ошибками,– дополнил предложение друга слизеринец.

– Не суть,– отмахнулся Джеймс, улыбаясь проходящему мимо Слизнорту. Профессор заглянул в котел Скорпиуса, потрепал того по плечу и пошел дальше, кивнув гриффиндорцу. Малфой на этот раз даже не стал комментировать подобное поведение Моржа: его любовь к семейству Поттеров известна всем и давно.– Хм… Да, действительно, почти бессмысленное…

Скорпиус хмыкнул и погасил огонь под своим котлом.

– Когда там у нас снова Предсказания?

Джеймс выдернул из расстегнутого рюкзака расписание.

– В понедельник после обеда,– с грустью сообщил он.

– Значит, в выходные ведем себя примерно и с достоинством,– хмыкнул Малфой, глядя, как Тобиас помогает Присцилле собирать ингредиенты. Вот олух-то…

– Еще чего!– возмутился Джеймс, привлекая к себе внимание однокурсников. Гриффиндорец показал Граффу неприличный жест, за который мама бы ему пальцы заколдовала. Ричард тут же оскорблено отвернулся.

Колокол возвестил об окончании Зельеварения. Осталось пережить Заклинания – и выходные…

– Итак, на чем мы остановились…– задумчиво произнес Джеймс, когда они со Скорпиусом вместе покинули подземелья.– Я вот все думаю…

– Правда?– удивился Малфой, гадко ухмыляясь.– Считаешь, практика поможет овладеть искусством думать?

– Слушай, хорек, ты бы мог хранить свои комментарии при себе, пока я не доскажу свою мысль?!– гриффиндорец даже чуть посуровел.

– А это была не вся мысль? Прости, не привык к таким словопотокам из твоих ежовых уст.

– Тьфу ты!– Джеймс даже плюнул себе под ноги, начиная злиться, хотя понимал, что друг специально его дразнит.

– Пять баллов с Гриффиндора, мистер Поттер,– раздался вкрадчивый голос с лестницы. Мальчики подняли глаза и увидели профессора Фауста, разговаривавшего о чем-то с Синистрой.– За невоспитанное поведение в стенах школы.

Джеймс лишь пожал плечами, проходя мимо. Как же он достал, этот Фауст, гиппогриф его оплюй, укуси, клюнь в зад и потопчи, чтобы неповадно было!

– Спокойнее, Поттер, дыши глубже, это всего лишь Фауст,– лениво проговорил Скорпиус, заходя в класс Флитвика.– Кстати, к тебе гости…

Джеймс обернулся от парты, на которую с шумом выкладывал школьные принадлежности – в дверях стояла Лили, с вызовом глядя на третьекурсников. Мальчик пошел к ней, тяжело вздыхая: когда же сестра найдет себе компанию? Она вроде бы появлялась в коридорах то с Хьюго и его другом, то с Розой, но чаще всего одна, что не очень-то нравилось Джеймсу. Его Лили такая замечательная девочка, должен же с ней кто-то дружить!

– Ты чего?

– От мамы и папы пришло письмо,– Лили протянула брату распечатанный конверт.– Там кое-что для тебя…

– Что?– Джеймс с любопытством заглянул внутрь и вытащил знакомый ему пергамент. Черт, вот бешеный нюхлер на велосипеде! Как он мог забыть?!

– Папа его тебе подписал,– мягко улыбнулась Лили. Мальчик протянул конверт сестре, но она покачала головой:– Разве ты не хочешь почитать?

– А там есть что-то интересное?

Лили пожала плечами, чуть удивленно глядя на брата.

– Ладно,– Джеймс засунул конверт в карман мантии.– К тебе больше слизеринцы не лезли?

– Нет,– Лили чуть отступила назад.– Я пойду, у меня сейчас Травология, надо еще…

– Ну, пока, увидимся,– Джеймс махнул рукой и вернулся к своей парте, где Малфой скучающе изучал учебник.

– Что это?– он кивнул на сложенный свиток в руке гриффиндорца.

– Разрешение на посещение Хогсмида, я его, оказывается, дома оставил,– усмехнулся Джеймс.

– Вовремя, однако,– фыркнул Скорпиус. Прозвенел колокол, в класс вошел, как всегда довольный чем-то, Флитвик.

– Что значит «вовремя»?– прошептал Джеймс на ухо друга, пока профессор Заклинаний забирался на свои подушки.

– Поттер, а тебе глаза на что? Ты когда-нибудь интересуешься чем-нибудь, кроме своего отражения в зеркале?– Малфой чуть удивленно, что было редко для слизеринца, смотрел на друга.– То есть ты хочешь сказать, что не читал объявления в гостиной?

Джеймс сделал большие глаза, думая о том, что же он мог пропустить. Потом без всяких предупреждений вскочил и вылетел из класса, вызвав недоумение на лицах однокурсников.

– Э…– Флитвик, кажется, потерял дар речи, глядя на закрывшуюся за гриффиндорцем дверь.– Что-то случилось?

– Поттера вырвало,– Скорпиус с легкой улыбкой смотрел на профессора.– Объелся гиппогрифа, наверное, он был протухшим…

– Кого, простите?– Флитвик, кажется, забыл о прошлогодней сказке о перемирии между Поттером и Малфоем.

– Да гиппогрифа. Я ему говорил, не ешь, старый гиппогриф, стух уже, а он не послушал…

– Малфой, заткнись!– обернулась к нему Эмма Томас с такой гримасой отвращения, что казалось, что девчонку сейчас точно вырвет.

Скорпиус подарил ей обольстительную усмешку, которая у него в последнее время стала получаться. Томас покраснела и отвернулась.

Так-так, это уже интересно…

*

Джеймс добирался до Башни Гриффиндора боковыми лестницами – и быстрее, и мало шансов встретить Фауста или Филча.

Мальчик тяжело дышал, взбираясь по последней винтовой лестнице, и не сразу услышал сверху тихие голоса. Он замер и стал идти тише, судорожно сдерживая дыхание. Наверху, судя по всему, его не услышали, и Джеймс даже мог догадаться, почему.

Он поднял глаза и на последней площадке перед потайной дверью увидел два силуэта. Хотя нет, один силуэт, состоящий из двух.

– Не обращайте на меня внимания, меня тут вообще не было,– насмешливо проговорил Джеймс, оказавшись на одном уровне с целующимися Тедди Люпином и Мари-Виктуар. Они вздрогнули и оба повернулись к третьекурснику. В полумраке легко можно было различить чуть покрасневшие щеки Тедди и насмешливый блеск глаз Мари.

– Ты почему не на занятиях?– Люпин отстранился от кузины Джеймса, но руки с ее талии не снял. Вот какой настойчивый, так и думает, чтобы как-нибудь присоединиться к клану Поттер-Уизли. Ух, Люпин, хитрец… Хотя, какая в сущности разница? Джеймс в детстве даже однажды предложил отцу взять Тедди жить в их дом – было бы кому оттягивать на себя внимание Альбуса…

– Забыл кое-что в комнате,– пожал плечами мальчик, подмигивая Мари-Виктуар.– А вы чего это тут? У старосты Гриффиндора комната занята?

– Джим, иди, куда шел,– попросил Тед, усмехаясь.

– Ну, я только поинтересовался,– Джеймс шагнул к проходу.– А то, если что, свистните: я могу постоять настороже…

– Или скройся, или я…

Джеймс рассмеялся, махнув рассердившейся Мари, и нырнул в коридор через фальшивую стену. Через несколько секунд он уже стоял перед доской объявлений, жадно впитывая желанные строки: «В последнее воскресенье сентября – поход в Хогсмид»…

– Юху!– Джеймс подпрыгнул, прорезая руками воздух. Стоило дожить до третьего курса хотя бы для этого…

Он еще постоял посреди гостиной, радуясь, а потом все же решил вернуться в класс, а то ведь Малфой мог заскучать в одиночестве. Когда гриффиндорец шагнул в коридор, перед ним встала дилемма: пробираться назад тем же путем, снова нарушив уединение Люпина и Мари, или же идти по главной лестнице, рискуя нарваться на неприятности.

Секунду подумав, Джеймс пожал плечами и направился в сторону от потайного входа.

– Так-так…

Мальчик выругался про себя, тут же наткнувшись на профессора МакГонагалл, которая стояла на лестнице с другом Люпина, Бетельгейзом Уайтом (тупое имя, даже если им названа звезда в каком-то там созвездии).

– Я забыл домашнюю работу в комнате,– тут же ушел в глухую оборону Джеймс, невинно хлопая ресницами.

– И где же она?– МакГонагалл сурово поправила на носу очки.

– Кто?

– Работа, мистер Поттер.

– А…– Джеймс засунул руку в карман и выудил оттуда письмо от родителей (хоть какая-то от него польза), махнув в воздухе, но не давая директрисе шанса понять, что же там написано.

– Поспешите в класс,– наконец, сказала МакГонагалл, и мальчик под насмешливым взглядом Бетельгейза кинулся вниз по лестнице.

– Как вы себя чувствуете, мистер Поттер?– встретил его в классе Флитвик. Все ребята что-то записывали, подглядывая в учебники.

– Все в порядке, мне лучше,– Джеймс приземлился на свое место и склонился к другу:– Спасибо, что прикрыл.

Скорпиус лишь тяжело вздохнул, улыбнувшись уголком губ.

– Значит, поход в Запретный лес отменяется до октября,– прошептал гриффиндорец, открывая свой учебник.

– А мы планировали?– осведомился Малфой, откладывая перо.

– Конечно! Третий курс, а мы еще ни разу не побывали в святая святых школы…

Скорпиус хмыкнул, но ничего не возразил.

*

В субботу после обеда друзья решили провести время с толком, раз уж нарываться на наказания до последнего воскресенья месяца было нежелательно. Поэтому они взяли метлы и отправились на поле для квиддича, надеясь потратить свою энергию на физические развлечения.

– А так умеешь?– Джеймс разогнался перед застывшим в воздухе слизеринцем, наклонился чуть вперед, кувырнувшись через голову и повиснув в итоге на руках. Пока он взбирался обратно на метлу, Скорпиус приблизился к другу с извечной насмешкой на губах:

– Что-то мне подсказывает, что это ты не передо мной выделываешься, а перед зрителями…

Гриффиндорец тут же невольно бросил взгляд на девочек с Рейвенкло, что сидели на трибунах, смеясь и поглядывая на летающих над полем друзей. С такой высоты было трудно разглядеть, но Джеймс был уверен, что видел каштановые волосы Конни и черные локоны племянницы Фауста.

– Лохматый дурень,– фыркнул Скорпиус.

– А пошел ты, Малфой,– незлобно ответил гриффиндорец, потирая шею.– Если тебя устраивает клеймо голубого, то это твои проблемы…

– То есть ты тут показываешь воздушный цирк «Ежик на метле» только для того, чтобы всем доказать, что тебе нравятся девочки?– изумился Скорпиус, поднимая бровь.– Твои гениальные планы, Поттер, порой поражают логикой… Не проще было просто загнать в угол какую-нибудь девчонку и поцеловать? Она бы дала тебе пощечину, а через три с половиной минуты, максимум через пять, вся школа бы об этом знала…

– Малфой…– медленно и почти вопросительно уставился на друга Джеймс.– Такое ощущение, что ты уже думал над этим…

– А чего тут думать-то?– фыркнул слизеринец.– Правда, меня как-то совсем не тяготит тот факт, что какой-то гений с мозгом тролля не может постичь такой истины, как мужская дружба…

– Что?– Джеймс расхохотался и чуть не рухнул с метлы, вовремя вцепившись в древко.– Мужская дружба? И ты говоришь с таким пафосом? Малфой, я начинаю тебя бояться…

Скорпиус покрутил пальцем у виска, показывая к гриффиндорцу все презрение, на какое был способен.

– Заткнись,– холодно попросил Малфой, сложив на груди руки и удерживаясь на метле с помощью ног. Он терпеливо ждал, пока друг отсмеется.

Скорпиус медленно поднял бровь, глядя, как из кармана спортивной мантии Поттера вываливается волшебная палочка и красиво падает вниз. Гриффиндорец этого не заметил.

Тогда Скорпиус резко спикировал вниз, у земли выровнял метлу, завис над тем местом, где упала палочка лохматого, подобрал ее и посмотрел вверх, где Джеймс только начинал соображать, куда делся слизеринец.

– Что это было?– гриффиндорец вскоре остановил метлу на одном уровне с метлой друга, и лишь тогда заметил свою волшебную палочку в руках Малфоя. Под насмешливым взглядом слизеринца начал себя ощупывать. Скорпиус тем временем изучал оружие Поттера.– Отдай.

– Хм, Поттер, а из чего сделана твоя палочка?– Малфой поднял чуть настороженный взгляд на друга.– Что за дерево?

Джеймс тут же нахмурился, уши его покраснели, что заставило Скорпиуса еще пристальнее рассматривать палочку.

– Отдай!

– Сначала скажи, что за дерево. Это не тис и не дуб…– гадал Скорпиус, все сильнее желая узнать, почему Поттер так сконфузился.– Ну и?

– Пихта,– сквозь зубы ответил Джеймс, глядя на свою палочку почти с вызовом.

– Что?– губы Скорпиуса начали расползаться в улыбке, хотя он старался сдержаться – ради чувств Поттера, который, кажется, именно такой реакции и ожидал.– Пихта?

Все же слизеринец не выдержал: засмеялся в полный голос, чувствуя, как выступают на глазах слезы. Пихта, розовый гиппогриф! Палочка Поттера сделана из пихты!

– Заткнись!– теперь уже гриффиндорец рассердился. Он вырвал свою палочку из рук не особо сопротивлявшегося Скорпиуса и чуть толкнул друга. Малфой не удержался на метле и рухнул на землю, благо висели они над самым полем. Но слизеринец, казалось, даже не заметил этого, продолжая хохотать уже лежа.

– Пихта…

– А иди ты!– буркнул Джеймс, спешился и пошел прочь, даже не оглянувшись на еще хохочущего Скорпиуса.– На свою бы палочку посмотрел, хорек серебряный…

– Поттер, стой!

Джеймс даже не оглянулся на окрик.

– Ежик с пихтой, стой!

Он резко повернулся и направил на друга палочку, что все еще держал в руке. Скорпиус медленно шел к нему, чуть приподняв руку, будто сдаваясь. Лицо его все еще носило отпечаток смеха.

– Еще раз так меня назовешь…– с угрозой сказал Джеймс, глядя на слизеринца.

– Ой, Поттер, не надо,– попросил Малфой, легко отводя в сторону его руку.– Не порти мне такой момент… Я не виноват, что твоя палочка сделана из дерева, которое в Англии растет только в заповедниках… Пихта, гиппогриф тебя затопчи…

– Я тоже не виноват,– примирительно отозвался Джеймс. Они вдвоем направились к замку, неся метлы.

– Ну, и относись проще,– хмыкнул Скорпиус.– Ну, как я отношусь к тому, что мой отец – хорек…

Джеймс тут же улыбнулся, забыв о своей обиде. Убрал палочку и оглянулся: девочки с Рейвенкло все еще весело болтали на трибунах.

В замке было полно студентов: кто-то шел в библиотеку или из нее, кто-то сидел в коридорах, общаясь с друзьями с других факультетов. В Большом Зале, на пустых столах, играли в шахматы или в настольный квиддич.

– Через пять минут на третьем этаже,– по привычке кинул Скорпиус, не обращая внимания на группу студентов у входа в коридор, что вел к кабинетам первого этажа. А вот Джеймс уже смотрел в ту сторону.

Невысокий, невзрачный слизеринец с загнанным выражением на лице прижался в углу к стене, а трое студентов-старшекурсников – двое с Хаффлпаффа и один с Рейвенкло – что-то ему говорили, то ли насмехаясь, то ли дразня. Один даже достал палочку и поигрывал ею перед носом испуганного мальчишки.

– Малфой…

– Что? Поттер, оставь, не наше дело…

Джеймс с настоящим презрением посмотрел на Скорпиуса, прислонил к стене метлу и двинулся к студентам.

– А, ну, отстаньте от него!

Парни обернулись, чтобы узнать, кто решил заступиться за слизеринца.

– Поттер, ты заболел?

Джеймс узнал Свенсена с шестого курса Хаффлпаффа, двух других по именам он не знал.

– Чего вы к нему прицепились?

– С каких это пор гриффиндорцы заступаются за слизеринцев?– осведомился парень с Рейвенкло.

– Это же Поттер, он у нас фанат Слизерина,– хмыкнул Свенсен, бросив взгляд на стоявшего у входа в подземелье Малфоя.– Иди отсюда, без тебя разберемся…

– Отставьте его, я сказал,– Джеймс шагнул к первокурснику и взял его за плечо. Мальчишка испуганно взглянул на еще одного мучителя.– Что он вам сделал?

– Это Бэнджамин Яксли,– сказал третий парень, словно это все объясняло.– Знаешь, кто такой был Яксли?

Джеймс кивнул, все еще чуть заслоняя собой слизеринца:

– И что? Однофамилец. Яксли погиб много лет назад.

– А он его племянник.

Джеймс только тут заметил странный блеск в глазах одного из рейвенкловцев. Черт, как же его фамилия?

– И что? Он-то в чем виноват?

– В том, что он Яксли!

– Ну, тогда вам стоит еще обратить внимание на Малфоя, Забини, Эйвери,– Джеймс смотрел в лихорадочные глаза старшекурсника. Прошло же семнадцать лет, какая теперь разница, кто кому приходится родственником?

– Яксли убил моих родителей,– рейвенкловец зло посмотрел на маленького слизеринца.

– И моего отца,– добавил Свенсен.

Джеймс с презрением взглянул на старшекурсников:

– Тогда почему Тедди Люпин не ищет родственников Долохова и Беллатрисы Лестрейндж? Почему профессор Лонгботтом никого не преследует, хотя его родители тоже пострадали? Почему мой отец не истребляет Блэков и Лестрейнджей за своего крестного? Не ищет родственников того, кто продал его маму и папу Волан-де-Морту?

Парни тупо таращились на гриффиндорца. Джеймс взял маленького Яксли за плечо и толкнул вперед. Старшекурсники расступились, пропуская их.

Малфой все еще стоял у своих подземелий. Первокурсник вырвался из рук Джеймса и кинулся вниз по ступеням, видимо, чтобы спрятаться в гостиной Слизерина.

– Поттер…

– Мог бы и помочь,– буркнул Джеймс, глядя, как трое парней поднимаются по лестнице, иногда оглядываясь.– Он, кстати, твой брат по разуму…

– Я тебе уже говорил, что бескорыстная помощь другим людям никогда не приносит ничего хорошего,– пожал плечами Скорпиус.– Благими намерениями устлана дорога в ад, запомни.

– Это чушь! Это правила тех, Пожирателей Смерти,– возразил гриффиндорец, впервые глядя на друга жесткими глазами.

– Пусть мальчишка учится бороться, потому что жизнь любого из нас, из тех, кто носит фамилию Пожирателей, это борьба,– ледяные глаза смотрели на Джеймса.– Это ты, Поттер, можешь себе позволить жить просто так, зная, что одна твоя фамилия создаст тебе защиту и уважение… А этот теперь запомнит, что ему придется царапаться и огрызаться, чтобы его приняли в этом обществе поклонников Гарри Поттера и его друзей…