Текст книги "Превратности жизни: Альтернативная реальность (СИ)"

Автор книги: Сьёфн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 41 (всего у книги 50 страниц)

И тут ему в голову пришла идея…

Комната оказалась громадной, а кровать недосягаемой, но зато в голове неожиданно стало легко. Мысль о смерти Хейли впервые не причинила сильной боли и Питер, свернувшись клубочком на брошенной с вечера рубашке, впервые за прошедшую неделю спокойно уснул…

Выйдя из дома Питера, Анна задумалась, решая куда пойти. К родителям не хотелось, а видеть сейчас Сириуса было выше её сил. Она злилась на безответственность, из-за которой тот и погубил Хейли. Как можно было оставить рядом с собой вчерашнюю школьницу, пусть даже отправляясь спасать людей? Сириус обязан был настоять на аппарации Хейли и только после этого распоряжаться собой. Анна не хотела думать о том, что и сам Сириус чудом остался в живых.

Она понимала только одно: если бы не Сириус, то Хейли не убили бы!

Эта мысль буквально сверлила ей мозг, сводя с ума и заставляя покорно переносить вспышки ярости Питера.

Анна вспомнила слова Хейли: «Я пообещала Мари принести сегодня подарок ко дню рождения. Она ужасно хочет большую плюшевую собаку, причем именно голубого цвета».

Аппарировав в Лондон, Анна, пройдя через бар «Дырявый котел», оказалась в маггловском Лондоне.

Наличных денег хватило только на маленькую плюшевую собаку. Но Анну это не смутило. Спрятавшись от любопытных глаз прохожих в укромном уголке, она увеличила размеры собаки и изменила черный цвет игрушки на нежно-голубой.

Приют Святого Николая располагался в большом здании унылого серого цвета. Миновав небольшую арку, Анна увидела множество детей разного возраста, столпившихся во дворе.

Несколько минут она растеряно наблюдала, не зная к кому обратиться и как найти девочку по имени Мари.

К ней подбежала маленькая девчушка с озорными глазами:

– Здрасте. А вы к кому?

– Привет, я ищу Мари, у которой недавно был день рождения. Ты её знаешь?

– Конечно. А вы ей кто? – с любопытством разглядывая голубую собаку, спросила девочка.

– Я подруга Хейли Джонсон и…

– Это от Хейли! – радостно завопила на весь двор девочка. – Мари! Мари! Хейли прислала тебе твою собаку!

Все обернулись на крик девочки и к Анне начали подтягиваться и другие дети:

– А где она, Хейли-то? – лопоухий мальчик дернул Анну за руку, обращая на себя внимание. – Почему она больше не приходит?

Анна невольно растерялась еще больше. Ей не хотелось сообщать детям о смерти подруги. Но мальчик так требовательно тянул её за руку, что Анне все же пришлось ответить:

– Она… заболела, – соврала Анна, старательно избегая внимательного взгляда мальчика.

– И когда она вернется? – темноглазый подросток лет пятнадцати пристально смотрел ей в лицо.

– Не с-скоро, – запнувшись, ответила Анна. – Она очень серьезно больна… – Анна хотела добавить еще, что возможно Хейли увезут лечиться в другую страну.

Но темноглазый, отвернувшись от неё, сердито прокричал кому-то:

– Джон, ты проиграл! Я же говорил, что эта неженка недолго будет здесь работать.

Анна почувствовала обиду за Хейли, этот подросток не зная всей правды, обвинил ту в предательстве и трусости.

– Не говори так о ней! Ты же не знаешь всей правды! – фраза вырвалась прежде, чем Анна успела её обдумать.

– Чего же я не знаю? – прищурился темноглазый.

Но Анна уже спохватилась: вокруг по-прежнему стояли маленькие дети.

– Нет, ничего.

– Заболела? – в глазах подростка появилось понимание. Но он, к облегчению Анны, не стал заострять на этом внимание. – Передавайте ей привет от всех нас. Где Мари? – требовательно спросил у одного из мальчиков.

– Как всегда – плачет в кладовке! – презрительно засопев, ответил тот. – И зачем ей эта собака? – сердито пробурчал он, но зависть, с которой он глядел на плюшевую игрушку, говорила сама за себя.

– Позови! – коротко приказал подросток.

Мари оказалась шестилетней девочкой с заплаканными серыми глазами. Увидев голубую собаку, она снова расплакалась, но теперь уже от счастья.

Обнимая худенькое тело девочки, Анна пыталась её успокоить. А потом снова пришлось врать: передавая привет и поздравления от уже мертвой подруги, Анна сама с трудом сдерживала слезы...

По двору разнеслись детские удивленные возгласы. Обернувшись, Анна увидела Сириуса, державшего в руках большую плюшевую игрушку. Увидев её, он смущенно опустил глаза.

Мари, увидев еще один подарок, поначалу онемела от удивления: собака, принесенная Сириусом, была почти с неё ростом.

– Может, ты её кому-нибудь подаришь? – предложила Анна.

Глаза стоявших вокруг детей тут же зажглись надеждой. Мари внимательно посмотрела на всех, а потом кивнула на темноглазого подростка.

Но тот, усмехнувшись, покачал головой и протянул собаку мальчику, которому приказывал привести Мари. Тому пришлось держать игрушку обеими руками, но глаза его сверкали от счастья. А дети недовольно зашумели:

– Почему ему?.. Я тоже хочу!..

Не сумев перекричать недовольные возгласы детей, Сириус громко рявкнул:

– Тихо – я сказал!

Дети, недовольно прищурившись, все же притихли.

– На улице стоит целая машина игрушек. Так что каждый из вас сегодня получит по новой игрушке! – пояснил Сириус, стараясь не глядеть на Анну.

– Их много? Точно всем хватит? – поинтересовался темноглазый подросток. Анна уже догадалась, что он был негласным лидером в приюте.

– Хватит! – пообещал Сириус. – А если не хватит, я завтра еще привезу!

На улице и правда стоял небольшой грузовик с кузовом, заполненным коробками. Двое мужчин начали выгружать коробки и переносить их в гостиную приюта. На шум немедленно появилась женщина лет пятидесяти, строгий взгляд которой напомнил Анне профессора Макгонагалл. Это была директор приюта миссис Шторн.

В её кабинете Сириус рассказал о смерти Хейли и о своем той обещании.

– Игрушки – это очень хорошо! Спасибо вам за них! – строгим тоном поблагодарила миссис Шторн. – Но нам требуются и более нужные вещи.

Сириус в первое мгновение растерялся, а потом предложил составить список, по которому он купит и привезет все необходимое.

Извинившись, Сириус покинул их, чтобы проверить, как проходит разгрузка и раздача подарков.

– Вы, наверное, считаете меня черствой хапугой? – наступившую неловкую тишину нарушил голос директора. – Только узнала о гибели Хейли, а сама тут же принялась выцарапывать благотворительную помощь! – Анна не успела даже ответить, как миссис Шторн продолжила. – Я и сама понимаю, как это отвратительно выглядит. Но не могу не воспользоваться ситуацией, иначе потом локти кусать буду.

– Разве государство вас не финансирует? – не сдержалась Анна.

– Финансирует, – покорно согласилась с ней директор. – Но этого не хватает. К примеру, по рекомендации министерства детское платье носится два-три года, а по факту его уже через месяц могут порвать. Не говоря уже о том, как быстро вырастают мои девочки из платьев… А ремонт? Денег на него выделяют так мало, что приходится выбирать между постоянно протекающей крышей и побелкой-покраской спален. Но все это быт, хуже всего то, что на самом деле детям не хватает самого главного: любви. Какая может быть любовь, если у меня предусмотрена одна воспитательница на двадцать-двадцать пять детей! Она только за порядком и успевает присмотреть, а любовью-лаской ей некогда их одаривать. А многим этого и не нужно. Они считают бесполезным делом тратить свои чувства на приютских детей. Мне очень нравилась Хейли, потому что она искренне любила детей, щедро даря так необходимое им внимание и ласку…

– Хотите, я буду приходить вместо неё? – вырвалось у Анны, прежде чем она успела все обдумать.

– Это очень сложно – любить чужих детей! – мягко произнесла миссис Шторн, словно давая Анне время передумать.

Но та покачала головой. Едва Анна произнесла эти слова вслух, как они показались ей единственно правильными. Вот чем она сможет искупить свою невольную вину перед Хейли. Да и детей ей тоже было жалко.

– Я буду приходить трижды в неделю, – пообещала Анна, но директриса была женщиной мудрой и опытной и предложила для начала прийти завтра, осмотреться и постараться наладить отношения с детьми…

Сириус ждал её на улице возле грузовика:

– Подвезти тебя куда-нибудь? – глаза у него были глубоко несчастными, словно у побитого пса. – Домой?

Анна согласно кивнула, понимая, что рано или поздно им все равно придется серьезно поговорить.

Сириус сразу же повеселел и стал рассказывать, как обрадовались дети полученным игрушкам, два мальчика едва не передрались из-за электропаровозика, но тот парнишка-лидер – кстати, его зовут Фил – мгновенно все уладил одним только взглядом.

Анна слушала Сириуса молча. Его появление в приюте было для неё неожиданностью, и она не знала, что ему сказать и, главное, не была готова к серьезному объяснению.

Сириус же предпочел не касаться «больного», предпочтя нейтральную тему.

Только заглушив мотор возле дома, он осторожно поинтересовался:

– Ты сегодня… здесь ночевать будешь?

Обычно Сириус употреблял слово «дом» – их дом. Он и был для Анны родным домом: она любила и их небольшую спальню, и старый сад. Но сейчас с ужасом подумала о том, чтобы, переступив порог, вернуться в «прежнюю» жизнь.

– Нет, я… я родителям пообещала… – она закрыла глаза, не желая врать дальше.

– Анна, ты никогда не простишь мне Хейли?

Боль в голосе Сириуса заставила её открыть глаза и посмотреть на него.

– Я не могу! Прости меня, я не уверена, что смогу это когда-нибудь забыть. Боль еще слишком сильна…

Сириусу хотелось броситься на колени перед Анной и умолять о прощении. Но гордость – проклятая гордость Блэков – мешала ему унижаться и… врать. Потому что он был виноват! Во всяком случае, считал себя таковым, несмотря на все жалкие утешения близких друзей. Впрочем, те не были единодушны в своем мнении: лишь Нарцисса твердо стояла на его стороне, защищая брата не только от молчаливых взглядов и обвинений, но и от него самого.

Питер, оглушенный горем, ни в чем никого и не обвинял. Да и вообще, о чем он сейчас думал и как считал, никто из друзей не знал. Питер упрямо отгораживался от всех стеной молчания, предпочитая в полном одиночество переживать свое горе.

Анна же первая и обвинила Сириуса в безответственном поведении:

«Как ты мог оставить рядом с собой вчерашнюю школьницу? Ты был обязан отправить её в безопасное место!»

Сириуса и раньше обвиняли в безответственности, но еще никогда он не чувствовал себя таким виноватым. Его вина усугублялась еще и тем, что никакими извинениями уже нельзя было что-то поменять. Хейли погибла и этого никак не изменишь!..

Анна уже вышла из грузовика и стояла спиной к нему, июльское солнце отблесками играло в блестящих черных волосах. Сириус усилием воли заставил себя оставаться на месте, пока она не исчезла, аппарировав куда-то. Уронив голову на руль, Сириус позволил себе расслабиться, не сдерживая больше горьких слез… *** Питер потерял счет времени. День или ночь, ему было абсолютно безразлично. В человека он почти не превращался. Существование в образе крысы ему даже нравилось: никаких тревог, печалей! Разве что о еде время от времени нужно побеспокоиться. Но, слава Мерлину, друзья заполнили кладовку едой, её должно было хватить на несколько месяцев.

Иногда ему слышались чьи-то шаги, и тогда Питер прятался в дальнем углу под кроватью, не желая никого видеть. Но однажды его трюк не удался…

Спрятавшись в очередной раз, Питер с нетерпением ожидал, когда незваный гость покинет его дом. Как вдруг почувствовал, что его выволакивает из-под кровати и комната начинает стремительно вращаться, одновременно уменьшаясь в размерах…

***

Римус устало опустился на стул. Последнее время было трудным для них всех. Между Мародерами хоть и не произошел открытый разрыв, но словно кошка пробежала: огонек прежней дружбы едва теплился. Катрин сразу приняла сторону Анны, обвиняя Сириуса в гибели Хейли. А Нарцисса и Джеймс защищали Сириуса. Самого же Римуса никто ни о чем и не спрашивал, просто «вываливая» на него свои аргументы и требуя безоговорочного с ними согласия. Но Римус считал, что однозначной правды здесь нет: каждая сторона по-своему права. Но донести хоть что-то до сознания Нарциссы или Катрин было занятием бесполезным, при малейшем возражении те теряли самообладание и разговор превращался в банальное выяснение отношений. Поэтому Римус перестал бывать у Поттеров, да и с Катрин старался встречаться как можно реже. Их отношениям это явно не пошло на пользу. Римус подозревал, что до открытого разрыва осталось не так уж и много времени. Но, как ни странно, эта мысль его скорее радовала, чем пугала. При более близком знакомстве Катрин оказалась, мягко выражаясь, недобрым человеком. Выражалось это не в открытой зависти, а, наоборот, в тщательно скрытом злорадстве, которое Катрин только перед ним не давала себе труда скрывать.

Вздохнув, Римус приступил к обыску дома. Питера уже недели две никто не видел, необходимо было в этом разобраться.

Остатки еды, рассыпанной на столе, указывали, что не так давно он был здесь. Римус обыскал дом, но никого не нашел. Заклинание показало, что в доме есть еще кто-то, кроме него. Только вытащив Питера-крысу из-под кровати, Римус с опозданием все понял.

– Зачем?

– Ты не поверишь, но так мне гораздо легче жить.

Питер похудел, в лице еще сильнее проявились острые крысиные черты.

– Тебя на работе уже потеряли… – не зная, как реагировать и что сказать, осторожно заметил Римус.

– К черту работу! Зачем она мне теперь? – равнодушно передернув плечами, Питер подошел к кровати и лег прямо на серую от грязи постель. Он не только не поздоровался, но и вообще вел себя так, словно Римус назойливая муха, от которой можно отмахнуться и тут же забыть о её существовании.

– Может, поговорим?

– Я устал, – равнодушно ответил Питер. – Иди домой, приятель! Свою миссию по спасению друга можешь считать выполненной…

Римус буквально вскипел от этого равнодушно-покровительственного тона. Друзья с ума сходят от беспокойства, а Питер здесь изображает из себя…

Прежде чем Римус успел додумать, кого изображает из себя Питер, он обнаружил, что буквально силой тащит Питера в ванную комнату. Тот оказался гораздо более тяжелым, чем казалось. Поэтому, плюнув на приличия, Римус с помощью магии отбуксировал приятеля до старинной чугунной ванны. Включив большой напор воды, он щедро полил Питера шампунем.

– Ты чего делаешь? – совершенно по-детски взвизгнул тот.

– От тебя уже воняет! – начиная поливать его из шланга, процедил Римус. – А раз хорошего отношения ты не ценишь, то придется силой возвращать тебе человеческий вид. – Питер сердито фыркнул и попытался вылезти из ванны, но Римус всегда был сильнее. Да еще пригрозил, что обездвижит его.

– Хоть одежду-то дай снять! – взмолился Питер…

Через полчаса вымытый почти до блеска Питер сидел на кухне и смотрел, как Римус готовит ему яичницу с помидорами и беконом.

– Готов к разговору? – поинтересовался тот, когда Питер отставил тарелку.

– О чем? – сытый Питер зевнул, чувствуя приятную усталость, все-таки горячая еда лучше холодных консервов. – Хочешь, я угадаю, что ты хочешь мне сказать? «Ах, Питер! Жизнь продолжается! Да и Хейли наверняка не хотела бы, чтобы ты остался крысой, забыв о настоящей жизни!» – очень похоже изобразил его голос Питер. А потом зло фыркнул. – Да еще одно: «Сириус ведь ни виноват! Да и никто не виноват, кроме убийц Хейли! Но их мы обязатательно найдем!» – теперь голос был похож на женский, вроде бы Нарциссы, но Римус не был точно уверен.

– Угадал, – усмехнулся Римус. – Но ведь все это правда. И ты сам это понимаешь…

– Я понимаю…– медленно начал Питер. – Я все всегда понимаю! Очень, знаешь ли, удобный я человек! Питер, ты понимаешь, что папа не может поступить иначе?.. Питер, ты же понимаешь, что Анна нужна мне как воздух? Будь другом, помоги!.. Питер, ты же понимаешь, что Сириус не виноват?.. Хватит!!! Мне надоело всех понимать и прощать! Я хочу остаться один. Без псевдодрузей, которым по сути-то наплевать на меня, только бы потешить свое самолюбие! – Заканчивая, Питер уже почти орал. Потом схватил со стола тарелку и запустил её в Римуса. Тот не успел увернуться и тарелка попала ему в голову. При виде крови, выступившей из раны, Питер опомнился и бросился на помощь другу...

Уже позже, чувствуя себя виноватым, он присмирел и покорно пообещал, что в ближайшие дни обязательно появится на работе…

Выпроводив Римуса, Питер вернулся в спальню. При виде грязной постели, он брезгливо сморщился. В облике крысы он не обращал на это внимания.

Уборка дома отвлекла его всего на пару часов, но потом снова навалилась тоска по Хейли. Пытаясь заглушить её, Питер схватил стопку только что сложенных журналов и газет и начал их пролистывать. Но это только усугубило ситуацию: газеты пестрели статьями об убитых, пропавших или пострадавших от рук пожирателей смерти. С омерзением переворошив почти всю стопку, Питер обнаружил небольшой журнал «Сплетни и факты». Обычно в нем писали о всякой фантастической ерунде, перемежая статьями о недавних открытиях. При этом не всегда было понятно что из этого правда, а что вымысел.

Прочитав о трехглавом щенке, недавно родившимся в одной из ирландских деревень, Питер только хмыкнул. Но следующая статья заставила его вздрогнуть:

«СОЗДАН ХРОНОВОРОТ, ОБРАЩАЮЩИЙ ВРЕМЯ ВСПЯТЬ!!!»

Факты, изложенные в статье, якобы подтверждались интервью одного из создателей данного чуда. Некий аноним – автор статьи скрыл его имя по соображениям безопасности – утверждал, что лично участвовал в создании аппарата, названного хроноворотом. Который был создан отделом тайн министерства магии как средство эффективной борьбы со стихийными и прочими бедствиями. Всего лишь повернув несколько раз этот хроноворот, стало возможным возвращаться в прошлое и предотвращать несчастья…

Сердце Питера гулко забилось – именно это ему и было нужно!

…Но как интервьюируемый не мялся, автор статьи вытянул из него, что не все опыты прошли успешно – при переносе назад на срок более одного месяца хроноворот «срывался» и отправлял ученого в совершенно другое время. Так один из них попал в начало девятнадцатого века, где и скончался от старости, не сумев вернуться. Еще двое исчезли в полосе времен, не оставив о себе никакого следа…

Найдя глазами календарь, Питер попытался понять какое же сегодня число? Хейли умерла 15 июля, до 15 августа у него есть время, а если и нет, то он конечно же рискнет. Нужно только добраться до отдела тайн. Только бы этот хроноворот оказался правдой!..

Сириус проснулся от чьего-то тяжелого дыхания.

Волшебная палочка лежала под подушкой, пытаясь осторожно её вытащить, Сириус недоумевал, кто это прячется в темноте: друг или враг? Если враг, то чего он ждет?

Вспыхнул свет, на пару мгновений ослепив его.

– Питер!

– Здравствуй, – Питер неприкрыто разглядывал его. Сириус похудел и осунулся. Видно было, что ему тоже нелегко далась эта история. – А где Анна?

– Она меня бросила, – Сириус говорил равнодушно, но Питер по глазам видел каково ему. На какое-то мгновение его захлестнула злорадная радость – словно боль Сириуса могла снять его собственную.

– Мне жаль, – соврал он из вежливости.

Сириус удивленно наклонил голову, он словно впервые увидел Питера:

– Ты плохо врешь.

Питер состроил деланную ухмылку, надеясь, что она сойдет за дружескую улыбку. Но Сириус молча наклонил голову, признавая его право на злорадство:

– Не будем об этом, лучше расскажи, что привело тебя сюда посреди ночи?

– Ты мне нужен! Я хочу вернуть Хейли!.. – немного торжественно начал свой рассказ Питер.

Услышав о статье и хроновороте, Сириус назвал это бредом и «газетной уткой»:

– Я отказываюсь в этом участвовать! И тебе тоже запреща…

Быстрее молнии Питер оказался рядом с ним, прижав волшебную палочку к груди Сириуса.

– Ты мне запрещаешь? На твоем месте, Блэк, я бы не раскидывался такими словами. Кто, как не ты, больше всех на свете обязан мне?

– Я…я… – Сириус не мог издать ни звука, шею словно сдавливали тисками.

– Заткнись, Блэк, я и так помню все твои жалкие оправдания. И мне плевать на них! Ты мне обязан!!! Или скажешь, что если бы вместо Хейли с тобой была Анна, то ты все равно бы сунулся в то логово?!

Сириус невольно опустил глаза, избегая жесткого взгляда Питера. А тот словно выдохнувшись, неожиданно отпустил его:

– Впрочем, помощник мне нужен добровольный, так что…

Питер направился к дверям спальни, но был окликнут Сириусом:

– Подожди, Питер, я помогу тебе.

– Это опасно, и возможно закончится не только крахом твоей карьеры, но и Азкабаном! – прищурился тот.

– Это не такая большая цена за мою… вину! – в последний момент Сириус заменил «ошибку» на «вину».

Питер наклонил голову, соглашаясь с ним, а потом задал неожиданный вопрос:

– Какое сегодня число? – и расплылся в довольной улыбке, услышав ответ: «11 августа».

Утром Сириус один отправился в министерство на разведку. Он никого не знал из отдела тайн, но надеялся что-нибудь выяснить у других. Питер согласился, что идти на ограбление лучше всего поздним вечером, когда в министерстве почти никого не бывает.

Ничего особенного, кроме точного расположения отдела тайн Сириусу за один день не удалось узнать. Поэтому на «дело» они отправились почти вслепую.

Но все с самого начала пошло наперекосяк.

Дежурного почему-то не оказалось в атриуме. Сириус ощутил небольшую тревогу, но заглушил её, приказав себе радоваться, что их никто не видит.

Уже приближаясь по длинному коридору к пресловутому отделу тайн, Сириус вдруг услышал шум борьбы.

Пожирателей было пятеро: в черных масках, полностью закрывающих лицо. Они дружно нападали на Гидеона Пруэтта, окруженного защитными заклинаниями. Чувствовалось, что аврор на последнем дыхании, щиты скоро спадут и тогда…

Сириус мгновенно подобрался, чувствуя уже привычную легкость в голове. Аластор учил их, что перед боем необходимо прятать все эмоции, особенно ненависть и любовь, ибо они делают людей более уязвимыми.

Первого пожирателя Сириус вывел из строя прежде, чем его успели заметить. Мельком удивившись, что пожиратели оставили тыл неприкрытым, Сириус направил волшебную палочку на оставшихся. Но теперь, когда эффект неожиданности был упущен, к нему устремились сразу несколько зеленых лучей. Лучшего средства от авады, кроме бегства, еще не придумали и Сириус, отпрыгнув за длинный шкаф, начал «обстреливать» пожирателей заклинаниями. Оказавшись между двух огней, Пожиратели бросились вглубь зала в сторону все еще защищенного Гидеона. Тот что-то проорал, но Сириус за грохотом обвалившейся мебели не разобрал ни слова. Зато Питер, видимо поняв вопль Гидеона, бросился за пожирателями. Между ним и одним из пожирателей завязалась борьба. Сириус, не понимая, почему они не воспользуются волшебными палочками, направил в их сторону свою. Но Гидеон, уже снявший защиту, заорал:

– Нет, хроноворот разобьешь!

И точно, Питер молча боролся с пожирателем за длинную цепь с большим кулоном. Особо Сириусу разглядывать хроноворот было некогда, три пожирателя снова начали «обстреливать» их с Гидеоном. Сириус не видел, как тот выпустил серебристого ворона в сторону выхода.

Этот способ сообщения был предложен Дамблдором совсем недавно и пока не все члены ордена Феникса умели выпускать полноценных патронусов.

Питер же тем временем, применив запрещенный прием, все-таки вырвал хроноворот у пожирателя. Тот свалился к его ногам, хватая губами воздух. Торжествующе вскрикнув, Питер надел хроноворот на шею. Сириус уже было решил, что тот сошел с ума и сейчас бросит их здесь, немедленно отправившись спасать Хейли. Но Питер снова вступил в битву. Он оказался в более выгодном положении, пожиратели, явно опасаясь разбить хроноворот, только защищались от его заклинаний. Сириус и сам не заметил, как переместился в центр зала. И тут произошло нечто неожиданное: перед ним выросла длинная толстая змея. Едва не потеряв волшебную палочку, Сириус принялся обстреливать её самыми сильными заклинаниями, но их лучи лишь рикошетом разлетались в разные стороны. Опасаясь попасть в кого-то из своих, Сириус был вынужден опустить волшебную палочку. Змея начала обвиваться вокруг, заключая его тело в кольцо своих «объятий»…

*** Прошла неделя, потом еще одна. Анна постепенно привыкала к приютским детям, точнее, те привыкали к ней. Анна с удивлением обнаружила, что большинство из них похожи на ощетинившихся ежиков: такие же колючие. Дети словно осторожничали, не торопясь впускать её в свой мир. Нет, они с удовольствием пользовались привезенными игрушками, но близко её к себе не подпускали.

– Это вполне естественно, – успокаивала её миссис Шторн. – Должно пройти время, чтобы тебе начали доверять!

– Но ведь Хейли быстро нашла с ними общий язык! – Анна прикусила язык, но было уже поздно.

– У Хейли был настоящий дар. Детей тянуло к ней словно магнитом. Настоящее волшебство! – грустно улыбнулась директор. – А это не каждому дается. Знаешь, какой главный принцип у здешних ребят? Не верь, не бойся, не проси!

– Где-то я это слышала. Это разве не тюремный принцип? – ахнула Анна, вспомнив популярный фильм.

– Он самый, – согласилась директор. – А эти дети и есть настоящие узники: обедать-гулять-спать и все по расписанию, почти строем. И ничего нельзя изменить: без железной дисциплины здесь будет самый настоящий бедлам.

– Но можно же разрешить, чтобы каждый из воспитанников в любое время мог воспользоваться кухней.

– Уже пробовали, едва пожар успели потушить, когда кто-то оставил включенной плиту. Поэтому министерство немедленно запретило все подобные эксперименты. И еще, Анна, будь осторожна. Ты молода и очень красива. А некоторые из этих ребят слишком рано стали взрослыми…

Анна смущенно опустила глаза. Она и сама уже заметила повышенное внимание к себе со стороны более взрослых подростков. Среди них были и наглецы, уже успевшие пригласить на свидание, и более скромные, ограничивающиеся робкими, иногда не очень, взглядами.

Но это настойчивое внимание мешало Анне налаживать отношения с остальными детьми. Едва она начинала читать сказку какому-нибудь малышу, как вокруг них усаживались более взрослые подростки, которые комментировали почти каждое слово, иногда такими скабрезностями, что Анна невольно вспыхивала, с трудом сдерживая себя, чтобы не сорваться на наглецов. Но как остановить происходящее она не знала. Некоторые из этих ребят были младше её всего на пару-тройку лет, а у неё не было ни опыта, ни знаний для воздействия на них. Иногда она ловила на себе холодный изучающий взгляд Фила, и тогда казалось, что это именно он подстраивает все эти гадости, проверяя насколько Анне хватит выдержки. Возможно, так оно и было. И с каждым днем обстановка только накалялась. Вот и сегодня она едва сдержалась, чтобы не залепить пощечины одному из этих наглецов.

Возвращаясь поздним вечером домой, Анна раздумывала, что ей делать дальше. Лучшим выходом казался только откровенный разговор с Филом. Возможно, его авторитета хватит на то, чтобы прекратить эти настойчивые ухаживания.

Мысли её прервал нежный женский голос.

Нарцисса, чуть улыбаясь, смотрела на неё из большой черной машины.

Устроившись в удобном салоне рядом с подругой, Анна поймала себя на мысли, что на стоимость этой машины можно было бы отлично отремонтировать весь приют. Прогнав нехорошие мысли, она виновато улыбнулась Нарциссе. Та как раз с удовольствием похвасталась, что эта машина – подарок Джеймса к окончанию Хогвартса.

– Конечно, родители вряд ли бы одобрили такой вызывающе дорогой подарок, но если уж мы с Джеймсом женаты… – Нарцисса довольно рассмеялась. Она выглядела счастливой и удовлетворенной жизнью. Анна всегда поражалась способности Нарциссы быть счастливой, не оглядываясь при этом на окружающий мир. Анне казалось, что только тревога за Джеймса могла по-настоящему лишить Нарциссу её спокойствия.

Выразив свое восхищение автомобилем, Анна замолчала. Она слишком устала, чтобы тратить время на пустую болтовню, поэтому молча смотрела в окно. К её удивлению, Нарцисса тоже молчала, выруливая с шумной улицы на проселочную дорогу.

Вскоре машина остановилась на обочине.

– Выйдем, нам нужно поговорить.

Нарцисса остановилась возле большого дерева, без привычной улыбки наблюдая, как к ней приближается Анна. Та, только сейчас заподозрив неладное, выдохнула:

– Что-то случилось? Что-то с… Сириусом? – сердце Анны заколотилось так сильно, что ей стало трудно дышать.

Нарцисса, словно издеваясь над ней, медленно кивнула:

– Да!

– Что с ним? – Анна схватила подругу за руку. Та высвободила её, окатив подругу взглядом полным ярости:

– Он умирает – из-за тебя!..

Анна не поняла драматичного пафоса в её голосе, услышав ответ, она мешком свалилась к ногам подруги. С лица той мгновенно слетела вся ярость…

Анна пришла в себя, лежа головой на коленях Нарциссы:

– Что с ним? Сириус жив? – еще не до конца придя в себя, спросила она.

– Да, пока он жив. Но ты особо-то не радуйся. Если учесть, что он сейчас вытворяет, это недолго продлится, – мрачным тоном «успокоила» её Нарцисса.

Анна резко вскочила, едва не застонав от пронзившей её головной боли:

– Я тебя не понимаю.

– Не понимаешь? – Нарцисса, гневно прищурившись, смотрела на неё снизу вверх. – Ты сама его к этому подтолкнула. Он просто не способен пережить твоего предательства и поэтому сейчас настойчиво ищет быстрого способа умереть. За последние две недели он участвовал в семи стычках с пожирателями смерти. Он почти ночует на работе! Рано или поздно он нарвется на аваду…

– Какого предательства? – Анна, остолбенев, уставилась на подругу.

– Твоего, конечно! – Нарцисса возмущенно фыркнула и, неторопливо поднявшись с земли, принялась приводить платье в порядок.

До Анны наконец-то дошло в каком «предательстве» её обвиняют:

– А тебе не кажется, что Сириус сам во всем виноват?

– Не кажется! – отрезала Нарцисса. – Он просил Хейли уйти, но разве эта упрямица его послушала?! А теперь ты обвиняешь Сириуса в её гибели. Это было просто несчастливое стечение обстоятельств… – начала она, но была остановлена гневным вскриком Анны:

– Ты называешь гибель Хейли «несчастливым стечением обстоятельств»?

– Я называю всё своими именами! – голубые глаза Нарциссы напоминали льдинки. – Мне действительно жаль Хейли. Но не надо считать её несчастным ребенком, погибшим по вине злодея! У неё был выбор! Она могла аппарировать оттуда – Сириус на этом настаивал – но она сделала другой выбор.

– Она умерла из-за него…

– Хейли умерла потому, что повела себя, как последняя идиотка. Как же – благородство не позволило ей оставить Сириуса одного?! А о том, что помощи от неё – вчерашней школьницы – ни на кнат, она и не подумала. – Лицо Нарциссы неприятно искривилось, сделав её некрасивой. – Но я хочу поговорить не о Хейли, а о тебе. Как ты могла так поступить с Сириусом? Неужели ты ни капли его не любишь и не ценишь?