Текст книги "Превратности жизни: Альтернативная реальность (СИ)"

Автор книги: Сьёфн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 50 страниц)

– Когда Грегори вернется, я строго поговорю с ним и выясню, что с ним произошло.

– Зачем ждать, я здесь, как представитель министерства и поговорю с мальчиком, как только он проснется. И твой муж отправится в тюрьму.

«В тюрьму» – эти слова зазвучали сладостной музыкой в моих ушах. Отец не вернется домой и больше никогда не прикоснется ко мне! Мне хотелось петь и плясать, но тут раздался какой-то странный всхлип, быстро превратившийся в рыдания. Приоткрыв глаза, я вижу, что мать рыдает, стоя на коленях перед мужчиной:

– Пожалуйста, не надо! Я так его люблю! Не отправляй моего мужа в тюрьму.

Лицо мужчину искажает злобная гримаса, он смотрит не на мать, а прямо на меня. Я поспешно закрываю глаза, но уже поздно, он замечает, что я не сплю.

– Очнулся? Что здесь вчера случилось?– задает он мне вопрос.

Я открываю глаза уже «официально», в голове тем временем мечутся мысли, что сказать. Мне мучительно не хочется признаваться, что сделал отец прошлой ночью, я уже понимаю, что это неправильно и стыдно. Может, этому мужчине я бы и рассказал правду, но не маме. Я перевожу взгляд на неё и вижу в её глазах что-то новое и неожиданно понимаю, что это страх, также выглядел я сам вчера вечером, когда случайно увидел собственное отражение в зеркале. Молчание затягивается, я не знаю, что ответить, а мужчина молча разглядывает меня.

– Ничего, сэр, – выдавливаю я из себя наконец. На лице мамы появляется облегчение, а Августус со злой ухмылкой спрашивает:

– А за что тогда ты отправил Грегори в Африку?

– Папа напугал меня, неожиданно разбудив среди ночи, вот я и отправил. Ведь я волшебник, да? – я усердно изображаю радостного идиота. Но только почему-то смотрю куда угодно, только не в глаза дяди. Теперь я узнал его по фотографии из маминого старого альбома. Совсем недавно я случайно нашел его на чердаке и был очарован двигающимися и улыбающимися изображениями. Сначала я ревностно хранил тайну, но потом все-таки не выдержал и расспросил о нем маму. Там ведь был много маминых фотографий, где она весело смеялась и посылала воздушные поцелуи. Тогда-то я и узнал правду о том, что моя мама настоящая волшебница. И что, полюбив папу, она отказалась от магии и ушла жить в маггловский мир.

– Да, ты не сквиб! Это было бы странно, – непонятно ухмыляется дядя. – Значит, ты просто испугался и Грегори ничего тебе не сделал? – уточняет он. В его темных глазах сверкает что-то опасное и непонятное, но я быстро киваю и отвожу взгляд. Мама ласково обнимает меня и шепчет:

– Я рада, что ты волшебник! – она плачет, я прижимаюсь к ней и шепчу:

– Все в порядке, мамочка! – и понимаю, что вру и всегда буду врать, только бы не нарушать её покой и размеренную жизнь.

– Отличная картина, но мне пора, – бросает дядя и, смотря на меня, ухмыляется. – А ты мне нравишься, племянничек, не люблю слабаков.

Раздается негромкий хлопок и он исчезает прямо у меня на глазах.

На следующий день возвращается отец. Я сижу на диване и делаю вид, что читаю учебник. Он медленно подходит ко мне и страх снова возвращается, но следом за ним идет радостная мама. Только в её глазах мелькает тревога, предпочтя поверить мне, она пытается забыть то, что видела.

– Ну что Пит, напугал меня? – раньше мне всегда нравилось, что отец называет меня этим именем, это придавало мне значимости в собственных глазах. Но сейчас мне противно: противно видеть отца, противен страх в глазах матери и я бурчу:

– Мне не нравится имя Пит, я Питер! – я почти вызывающе смотрю на него и впервые вижу в его глазах страх. И понимаю, что теперь он боится меня и это успокаивает меня, значит, он больше не осмелиться прикоснуться ко мне.

– Хорошо, хорошо, – покорно соглашается он со мной. – Питер, так Питер.

– Пойдемте пить чай, – суетливо просит мама. И мы покорно идем следом за ней, мысленно заключив перемирие.

Но дело не заканчивается этим, вечером в мою спальню вновь проскальзывает отец.

– Нам нужно поговорить, – ухмыляется он.

И тут в комнате прямо из пустоты появляется дядя Августус, хлопка не было слышно, но сейчас я не думаю об этом.

– Думаю, это мне с тобой нужно поговорить и кое-что объяснить, – он тоже ухмыляется, но его улыбка гораздо страшней. Отец мгновенно бледнеет и переводит на меня испуганный взгляд. – Питер, выйди у нас мужской разговор, – приказывает мне Августус.

– Останься, пусть он останется, – отец облизывает пересохшие губы.

– Хочешь при нем? – ухмыляется дядя. – Круцио! – без всякого перехода произносит он, направив палочку на отца. Я не понимаю в чем дело, но отец мгновенно падает на пол и начинает корчиться, словно ему очень больно. Тело его изгибается, на губах выступает пена, стоны протяжные и горестные нарушают тишину дома. Стоны превращаются в страшные, полные боли, крики, и тут в дверь начинает кто-то ломиться.

– Питер, Питер, – голос матери полон тревоги. – Открой, что происходит?

Но дядя не опускает палочку еще целую минуту, которая кажется мне вечностью.

Потом отец прекращает корчиться и, уже постанывая, просто лежит на полу.

– Встань, – приказывает дядя.

Но отец не реагирует.

– АКВАМЕНТИ! – на отца прямо из палочки обрушивается поток воды, что быстро приводит его в чувство и он испуганно вскакивает. – А теперь слушай меня внимательно, – четко произносит Августус. – Если ты еще когда-нибудь дотронешься до моего племянника своими грязными лапами, я тебя убью, и не рассчитывай на быструю смерть, это будет медленно и мучительно. И сегодняшний урок покажется тебя раем по сравнению с тем, что я тебе устрою. Ты все понял? – он выжидающе и презрительно смотрит на отца.

– Это мой сын и я его люблю, – хрипло произносит отец.

– Мы оба знаем, чей он сын и как ты его «любишь»! Круцио! – во второй раз дядя отводит палочку уже через минуту, но лоб отца покрывает испарина и он тяжело дышит. – Еще что-то не ясно? – снова спрашивает Августус.

– Нет, нет, пожалуйста, больше не надо! – отец падает на колени и умоляюще тянет руки к дяде.

– Думаю, ты понял урок правильно… – начинает тот и тут дверь буквально разлетается на куски, комната наполняется дымом, известкой и пылью.

– Не трогай моего мужа, – в выломанный проем с палочкой врывается мать.

– Дура, – лениво бросает Августус. – Ты бы лучше так сына защищала.

– Это моя семья, и я сама разберусь, я мать и жена,– глаза матери испуганы, но палочку она держит направленной на брата.

– Сучка ты похотливая, а не мать! Сначала с одним козлом спала, а потом этого нашла. Тот хотя бы настоящим мужиком был, а этот? Что ты в нем нашла? И убери палочку, – глаза дяди презрительно сощурились, мать упрямо покачала головой и он, усмехнувшись, поводит рукой и палочка матери отлетает в сторону. – Впрочем, я уже сказал твоему мужу все, что хотел, – он вновь поворачивается к Грегори. – Тебе все ясно? – тот торопливо кивает.– Тогда пошел вон, мне надо поговорить с племянником наедине.

Отец опрометью выскакивает из комнаты, но мать не уходит.

Августус протягивает мне что-то маленькое и блестящее, я с удивлением вижу, что это обычное зеркальце.

– Если Грегори еще хоть раз обидит тебя, то ты просто произнеси мое имя в это зеркало, и я вернусь, – он в первый раз одобрительно смотрит на меня. – Жаль, что я не смог забрать тебя и сам воспитать. Но ничего, скоро тебе в школу, а потом мы будем видеться еще чаще.

– Ты не можешь забрать моего сына, Августус Руквуд! – не выдерживает мать. – Я не хочу, чтобы он стал таким же, как ты или его отец.

– Мы все же лучше той свиньи, что ты нашла! – дядя продолжает смотреть на меня, демонстративно не обращая внимания на мать…

А на следующий день началась моя новая жизнь в семье, отец больше настолько не обращал на меня внимания, что даже дни рождения мои больше семьей не отмечались. Старший брат и младшие очень скоро переняли его привычку и я стал кем-то вроде невидимки в семье. Меня не били, но и не любили, охотно демонстрируя равнодушие, постепенно превращающее в полное безразличие. Слава богу, что это продлилось всего два года, а потом я пошел в школу и у меня появились настоящие друзья. Но раз, испытав потерю близких, я уже стал бояться потерять новых друзей и поэтому всегда поддерживал своих друзей, даже если они были не правы.

Питер проснулся в поту, но его напугал не только сон, ставший уже привычным кошмаром. Впервые Питер заметил в своих воспоминаниях то, на что раньше не обращал внимание. По словам дяди, получалось, что Грегори Петтигрю ему не родной отец. Но это вызвало еще больше вопросов: как это получилось, почему он носит его фамилию, почему мать никогда не рассказывала ему об этом и самое главное, кто же тогда его отец?

Парень бросил взгляд на часы: три часа ночи. Сон ушел, Питеру вдруг нестерпимо захотелось узнать кто его родной отец. Почему он бросил его и никогда не встречался с ним? Размышляя над этим вопросом, Питер прислушался к своим ощущениям и вдруг понял, что он чувствует облегчение, почти счастье, что Грегори не его родной отец, часть постыдного груза, словно мгновенно свалилась с его плеч. Конечно то, что Грегори сделал с ним это ужасно, но он не его отец. Только эта счастливая мысль заполнила все его сознание.

« Эй, успокойся, парень!» – приказал ему внутренний голос. «Твой родной отец видно тоже не сахар, бросил сына в руках этой сволочи и никогда с ним не встречался!»

– Наплевать, – громко крикнул Питер. – Самое главное, что Грегори Петтигрю не мой отец.

В тишине спальни его голос прозвучал убедительно и счастливо.

Но тем не менее Питер был отчасти согласен с этим, видно что его настоящий отец не лучший человек на земле, но все равно нужно будет узнать кто он. И Питер стал раздумывать, кто может это знать. По всему выходило, что три человека точно могут это знать: Грегори, мать и дядя. Зеркальце случайно разбилось на третьем курсе, да Питер и не пользовался им никогда. А сам дядя никогда не писал и не встречался с ним.

«Августус Руквуд» – мелькнуло в голове. « Значит моя фамилия по матери Руквуд! Где же я недавно слышал это имя?» Весь следующий час он вертелся на кровати, усердно вспоминая. Но как это всегда бывает, чем сильней хочешь вспомнить, тем больше ускользает воспоминание. Уже почти отчаявшись вспомнить, Питер расслабился и попытался уснуть, но не смог.

«Надо газету почитать, если уснуть не могу!» – мелькнуло в голове, и тут он вспомнил, старая газета, что валялась в гостиной Гриффиндора. Мгновенно слетев с кровати, он опрометью кинулся вниз по лестнице. Газета небрежно сложенная, по-прежнему лежала на одном из столов.

Питер раскрыл её, вот оно на третьей странице: «Августус Руквуд сегодня назначен начальником Отдела Тайн в Министерстве».

Глаза Питера быстро пробежали по тексту заметки. Так, краткая биография дяди, чистокровный, женат, двое детей, мальчику восемь лет, девочке шесть. Мгновенно сопоставив даты, Питер понял, почему дядя потерял к нему интерес, у него родился собственный наследник. А сам Питер, будучи еще ребенком, никогда не писал ему и не использовал зеркало.

Решив обратиться к дяде только в самом крайнем случае, Питер вернулся в спальню.

«Придется спросить мать или Грегори», – подумал он. Причем сам Питер предпочел бы Грегори, если он будет молчать, можно легко развязать ему язык с помощью заклинаний, скажем с помощью заклятия щекотки. «Или чего посильней, только нужно будет не попасться министерству. Глупо садиться в Азкабан из-за этого ничтожества». Он вдруг вспомнил, как Грегори корчился от Круцио дяди. Даже малейшей жалости Питер не испытывал к своему приемному отцу. «Жаль, что я не могу использовать Круцио!» Все преподаватели в один голос твердили, что малейшее использование непростительных заклинаний тут же фиксируется министерством. Хотя ученики шептались, что это неправда, иначе почему не спасают всех тех магглов, с которыми развлекаются пожиратели смерти? Питер тут же подумал о дяде, что с такой легкостью использовал Круцио у них в доме и не один мракоборец не появился. «Он же там работал. Может, поэтому и не зафиксировали его магию!» – сонно подумал Питер и вдруг провалился в глубокий сон и никакие сны больше его сегодня не тревожили.

====== Глава 36 ======

– Не понимаю о чем ты, – делано капризным тоном ответила Беллатриса.

– Не пройдет, – сухо заметила Нарцисса.

– Что не пройдет? – искренне удивилась сестра.

– Твой тон «невинной девочки» не пройдет, – глядя ей прямо в глаза, ответила ей Нарцисса. – Я ни капли не сомневаюсь, что это твоя идея – выдать меня за Малфоя.

– Что в этом плохого, – отбросила притворство сестра. – Он один из лучших женихов в нашей стране. Да любая девушка руку себе даст отрезать за такую возможность, а ты…

– Ну прости, что не оценила твоего благородного жеста. Но я предпочитаю сама выбрать себе мужа.

– Кого ты выберешь? Того мальчишку, для которого я писала записку. Он еще совсем сопляк, что он сможет дать тебе?

– Любовь, если для тебя это слово хоть что значит, и счастье.

– Любовь? – Беллатриса презрительно скривилась.– Романтические бредни идиоток! Нарцисса, ты просто наивная девочка, если веришь этим сказкам о вечной любви. Ну будешь ты счастлива пару лет, а потом? Любовь уйдет и ты останешься с разбитым сердцем. Я же все знаю про этого Поттера, обыкновенный молокосос, ему еще даже жениться рано. А вдруг у вас вообще ничего не получится? И ты останешься нищей и несчастной.

– Я думаю, что у нас все получится, – уверено ответила её Нарцисса. – А если нет, то я всегда буду знать, что сделала все, чтобы стать счастливой. Я предпочитаю рискнуть и поставить на карту всю свою жизнь, чем плыть по течению, покорно выйдя замуж за малоизвестного мне мужчину, только бы в моей жизни была стабильность. Да и не можешь ты мне гарантировать, что у нас с Люциусом все будет хорошо и мы не возненавидим друг друга через те же пару лет. Только при этом я буду связана с ним на всю жизнь.

Беллатриса понимала, что проигрывает. Нарцисса, которая всегда прислушивалась к её мнению, сейчас смотрела на неё сердито и холодно.

– А мы? Ты сможешь жить без меня и родителей? Неужели тебе ни капли не жаль папу с мамой? – прибегла она к почти откровенному шантажу.

– А тебе не было меня жаль, когда ты продала меня этому Малфою? – взорвалась вдруг Нарцисса. – Почему ты не подумала обо мне и моих чувствах и желаниях? Я же не бесчувственная кукла, а ты так со мной обошлась! А ведь я любила тебя больше Андромеды, даже больше родителей. Ты всегда была для меня объектом для подражания. Я с детства хотела стать такой же, как ты: красивой, бесстрашной и умной. А ты подарила меня, словно вещь, своему другу в качестве племенной кобылы, – в голубых глазах засверкали слезы, но Нарцисса усилием воли сдержала их. «Я не покажу ей своей слабости!» – резко отвернувшись, подумала она. Почему-то её совершенно не хотелось показывать свою слабость именно Белле, та сама никогда не плакала и презирала за это других.

В комнате воцарилось молчание, Нарцисса продолжала сдерживать слезы, стараясь взять себя в руки. Вдруг она почувствовала, как Беллатриса ласково обняла её сзади:

– Извини, я действительно желала тебе счастья! – тихо прошептала она.

– Если бы я знала тебя хуже, я бы засомневалась, – также тихо ответила ей Нарцисса. – Но самое ужасное состоит в том, что ты, действительно желая мне только лучшей участи, испортила мою жизнь.

– Но ты можешь передумать, – ласково глядя по волосам, вкрадчиво заметила Беллатриса. – Я поговорю с Малфоями, мы перенесем свадьбу на пару лет, ты за это время узнаешь его лучше и, может быть, даже полюбишь. А мама с папой, как они будут счастливы, когда ты вернешься домой! – голос сестры звучал мягко и успокаивающе. – Наш дом все еще ждет тебя. Все можно исправить, только скажи мне – да! И я сделаю все, чтобы исправить собственную ошибку, – она обошла сестру и встала перед ней. – Скажи мне – да и твоя жизнь вернется к тебе, – настойчиво попросила она.

Нарцисса подняла голову и посмотрела ей прямо в глаза, следы от слезинок, успевших выкатиться из её глаз, еще были видны на щеках, но она больше не плакала.

– Нет, я не хочу компромисса. Это не решит проблемы того, что мне придется выйти замуж за Малфоя, а лишь отстрочит «казнь» на пару лет.

– Но ты пожалеешь! – с досадой воскликнула Беллатриса. – Посмотри на Меди, чего она добилась своим браком с этим грязнокровкой? Живет в полной нищете с мужем, который ни на одной работе не удерживается больше месяца. А могла бы жить в замке, быть обеспеченной светской дамой.

– Раньше я всегда слушала тебя и верила тому, что ты говорила. Но не теперь, когда я увидела все своими глазами. Меди полностью счастлива: у неё отличный, любящий муж и самая очаровательная дочка на свете. Я буду молить бога, чтобы моя жизнь сложилась также счастливо, как и у неё.

– Это просто глупо! Как она может быть счастлива в этом … сарае, – Беллатриса окинула маленькую гостиную выразительным взглядом. – Я его даже домом назвать не могу. То ли дело я? У меня огромный замок и полсотни слуг. А Меди сама моет посуду и убирается в доме тоже сама. Эта пародия на мужа ей даже служанку нанять не может.

– А разве счастье заключается в количестве слуг или размере дома? Скажи мне, Беллатриса, ты счастлива? – спрашивая, Нарцисса смотрела прямо в глаза сестры.

– Конечно, я счастлива. Я чистокровная, богатая и умная женщина. Почему бы мне не быть счастливой? У меня есть для этого все: любящий богатый муж, друзья и цель, которой я хочу добиться.

– А зачем тебе тогда любовники, если у тебя есть Родольфус?

Беллатриса немного смутилась, но все же ответила:

– Просто так, для развлечения и остроты ощущений. Мы с Родольфусом слишком давно женаты.

– Вы женаты всего три года, а Андромеда замужем уже почти пять лет, но сомневаюсь, что ей нужны развлечения на стороне. Она ведь любят друг друга. Ты ведь не любишь Родольфуса, правда?

– Любовь не имеет отношения к хорошему браку. Нам хорошо вместе и большего мне и не нужно. Еще года три-четыре такой жизни и я рожу Родольфусу наследника, а пока мы оба наслаждаемся жизнью…

– …В объятиях других, – перебила её Нарцисса. – А я не хочу такой жизни для себя. Я хочу, чтобы мой муж был только моим и никогда не буду делить его с другой.

– Верных мужчин не бывает, думаешь, Тед не изменяет Андромеде? Уверена, что он при любом удобном случае пользуется ситуацией. Он даже ко мне приставал! – со злорадством в голосе добавила она.

– Я не верю тебе! – удивленная Нарцисса даже отступила на шаг от Беллы.

– И правильно делаешь, – в гостиную вошла Андромеда. – Если уж ты рассказываешь об этом случае, то расскажи и о том, что тогда ты выдавала себя за меня, пытаясь нас рассорить, – бросила Андромеда сестре. – Пока Тед не понял, что это не я.

– А потом? – с интересом спросила Нарцисса.

– А потом она чуть не убила его. Хорошо, что Тед был отличником по ЗОТИ и к тому же посещал дуэльный клуб. И только то, что Беллатриса моя родная сестра спасло её оттого, что он не сдал её аврорам. Но она хорошо отплатила ему в последующие годы.

– Ничего я ему больше не делала, – зло бросила Беллатриса.

– Неужели, а разве не благодаря тебе он терял одну работу за другой, нигде не задерживаясь?

– Если твой муж, тупой недоумок, так и не смог нигде удержаться, то я в этом не виновата, – глаза Беллатрисы засверкали от ярости и ненависти. Впрочем, глаза Андромеды горели такой же яростью.

– Немедленно прекратите, – вскричала Нарцисса. – Вы же родные сестры, а ведете себя, как …, – она не договорила.

– Хорошо, пусть она выйдет, мы с тобой еще не договорили, – кивнув на Андромеду, сказала Беллатриса.

– Если ты не забыла, это мой дом и если хочешь остаться с Нарциссой наедине, то попроси об этом прежде всего меня, – сердито бросила Андромеда

– Меди, выйди, пожалуйста, – повернулась к ней Нарцисса.

Сестра смерила Беллатрису яростным взглядом, но все же вышла.

– Передумай, Нарцисса, у тебя еще есть время до конца дня, – почти попросила Беллатриса. – Поверь мне, я желаю тебе добра.

– Нет, к тому же Малфой – пожиратель смерти и я не хочу иметь ничего общего с убийцей.

– Я тоже пожиратель смерти, но меня же ты любишь, – возразила Беллатриса. – Да и кто тебе сказал, что любой пожиратель смерти убийца? Половина из того, что пишут о нас газеты, вранье.

– А вторая половина? – скептически спросила Нарцисса. – Впрочем, мы с тобой никогда не разговаривали об этом и …

– Так давай поговорим. У тебя превратное мнение о нас. Темный лорд, что объединил нас всех под своим покровительством, хочет добиться того, чтобы волшебники являлись главенствующей частью всего мира. Кто мы сейчас? Никто! Прячемся, боимся показаться на глаза любому ничтожному магглу. А ведь мы гораздо сильней их! Да их много, но они слабы, ленивы, глупы…

– Я знаю многих магглорожденных волшебников, они вовсе не глупы! – возразила Нарцисса.

– А эти хуже всех! Я даже не знаю, кого презираю больше: магглов или грязнокровок. Грязнокровки крадут магию, предназначенную нам, волшебникам. Их всех стоит уничтожить!!!

Глаза Беллы горели таким фанатичным огнем, что Нарцисса пожалела, что ввязалась в эту дискуссию. «Знала же, что у Беллы это любимая тема!» – с досадой подумала она.

– У меня другое мнение по этому поводу, – ответила она и пока сестра не успела ничего сказать, добавила: – И не надо убеждать меня, какие пожиратели белые и пушистые. Может быть, ты и не убийца, но остальные… – Нарцисса замолчала, а потом вдруг спросила: – Ты ведь не убийца?

– Нет, я не убила ни одного нормального человека, – твердо ответила ей Беллатриса.

Нарцисса предпочла оставить эту тему и вернуться к своей проблеме:

– Ты будешь общаться со мной теперь, когда я ушла из дома?

Беллатриса некоторое время молчала, а потом покачала головой:

– Кто не со мной, тот против меня. Если ты не вернешься сегодня домой, я вычеркну тебя из своей жизни навсегда.

– Ты сможешь так со мной обойтись? – поразилась Нарцисса.

– Не скрою, для меня это будет нелегко, но я не прощаю предателей.

– И меня ты тоже причислишь к ним? Но за что? За то, что я всего лишь хочу жить своей жизнью? – Нарцисса никак не могла поверить в то, что любимая сестра говорит все это абсолютно серьезно.

– Да, выйдя замуж за Поттера, ты перейдешь в клан прихлебателей Дамблдора, а он наш самый главный противник.

– Причем здесь Дамблдор? – поразилась Нарцисса. – Мне нет дела до политики, я собираюсь стать просто женой, потом матерью…

– У тебя это не получится, старший Поттер слишком дружен с этим старым маразматиком. Очень скоро ты начнешь петь, как он: «Магглы тоже люди, грязнокровки достойны тех же прав, что и чистокровные…»

– Мне не нужен Дамблдор, чтобы так сказать, – перебила её Нарцисса. – Я и сама так считаю уже сейчас. Сколько умных и достойных магглорожденных я знаю: Анна Линтон, Лили Эванс, Тед … И ни у кого они не крали магию, это просто невозможно и любой человек, в том числе и ты, это отлично понимает.

– Вот видишь? – торжествующе воскликнула Беллатриса. – Тебе уже промыли мозги, ты считаешь так, потому что эти грязнокровки с тобой милы и совсем заморочили голову. И именно поэтому тебе и необходимо выйти замуж за Люциуса, тогда ты перестанешь с ними общаться и очень скоро начнешь понимать, что правы мы.

Нарцисса не могла поверить тому, что слышит.

– Белла, Белла, что они с тобой сделали? Неужели ты, такая умная женщина, действительно так считаешь? И настолько одержима, что уже не отличаешь где правда, а где вымысел?

– Я отлично это понимаю, а вот ты меня удивляешь. Как ты, выросшая в нашей семье, можешь считать грязнокровок полноценными членами общества и спокойно общаться с ними? Нас воспитывали совершенно иначе. Регулус полностью поддерживает мое мнение.

– А как же Сириус?

– «Паршивая овца», нашла на кого равняться. Он с детства делал все назло Вальбурге, вот и результат.

– А Андромеда?

– Похотливая сучка, её прельстил этот самец…

– Перестань, – перебила её Нарцисса. – Я больше не хочу слушать, как ты оскорбляешь дорогих мне людей.

– Ты не любишь правду? – усмехнулась Беллатриса. – Конечно, она же полностью опровергает твое лестное мнение о них.

– Перестань, – еще раз повторила сестра. – Я искренне люблю их и мое мнение ты изменить уже не сможешь. Обними меня, Беллатриса, – вдруг попросила она.

Ничего непонимающая сестра обняла её и прошептала:

– Пойдем домой?

– Нет, – Нарцисса поцеловала её в щеку и высвободилась из объятий сестры. – Ты уйдешь одна. Прощай, Белла.

Она на шаг отступила от сестры и повторила:

– Прощай, Белла.

Лицо сестры исказилось, в глазах промелькнули злость, досада и страх. Но уже через секунду все это исчезло, лицо сестры снова стало безмятежно– спокойным и даже высокомерным. Она пристально посмотрела на Нарциссу:

– Мне искренне жаль тебя, сестричка. Ты делаешь неправильный выбор, это не принесет тебе счастья.

– Я думаю иначе, – сдержанно возразила ей Нарцисса.

Но Беллатриса лишь покачала головой и пошла к двери, уже взявшись за ручку двери, она обернулась и сказала:

– Прощай, Нарцисса. У меня нет больше сестры, для меня ты сегодня умерла.

Когда за ней хлопнула дверь, Нарцисса не выдержала, отвернулась и расплакалась. Но тут же дверь снова открылась и кто-то вошел, Нарцисса почувствовала, как кто-то её обнимает.

– Поплачь, это поможет тебе успокоиться, – мягкий голос Андромеды успокаивал её. Сестра потянула её за собой и помогла сесть на диван.

– … Она сказала, что я для неё умерла… – сквозь слезы, пробормотала Нарцисса.

– Мне она тоже так сказала пять лет назад, а я, как видишь, жива и здорова, и даже вполне счастлива, – попыталась успокоить её сестра.

– Но это же я… А мы всегда были с ней близки… И теперь … только из-за того, что я не подчинилась её приказу… – речь Нарцисса звучала бессвязно, слезы продолжали течь по лицу, она никак не могла успокоиться и рыдала все сильнее.

Вместо ответа и утешений Андромеда обняла младшую сестру и погладила её по светлым волосам.

– Ты молодец, – шептала она ей, – что поступила так, как советовало твое сердце. Я горжусь тобой.

– Гордишься? – сквозь слезы спросила Нарцисса.

– Конечно, горжусь. Ты устояла перед Беллатрисой, а это дорогого стоит. Я-то это хорошо знаю.

– Но ты и сама устояла в свое время.

– Я совсем другое дело, Белла никогда не имела на меня такого же влияния, как на тебя.

– А как ты считаешь, я поступаю правильно? – спросила Нарцисса.

– Ты его любишь? – Нарцисса утвердительно кивнула и Андромеда продолжила. – А он тебя?

– Я надеюсь на это, – смущенно ответила Нарцисса.

– Сириус рассказывал мне о нем, Джеймс хороший человек, думаю, ты сделала правильный выбор.

– Можно я задам личный вопрос? – Нарцисса пристально посмотрела на Андромеду, та согласно кивнула. – Ты хоть раз пожалела о своем решении выйти замуж за Теда?

– Я бы соврала, если бы сказала нет, – честно призналась сестра. – Тед самый лучший муж на свете, но и он временами бывал угрюм, неразговорчив или упрям. Особенно когда в очередной раз терял работу. Он никогда не обижает меня, просто замолкает и не подходит ко мне. Временами нам было очень трудно друг с другом, Тед очень гордый и никогда не разрешал мне искать ему работу через моих знакомых. А то, что находил сам, он терял через пару месяцев, и это, как ты понимаешь, тоже не прибавляло ему уверенности. Он винил во всем себя, пока один из работодателей не проговорился, что его об этом настоятельно попросили.

– Но зачем это Белле? – удивленно спросила Нарцисса.

– Чтобы доказать мне, что я сделала плохой выбор и какой у меня никчемный муж. Но сейчас у нас все хорошо, Тед уже полгода работает на одной и той же работе и вряд ли его оттуда уволят по просьбе Беллы, – Андромеда погладила Нарциссу по волосам. – Но знаешь, я благодарна Белле … за то, что это она свела меня с Тедом.

– Она? – удивлению Нарциссы не было предела.

– Да, на их последнем курсе, она случайно увидела, как Тед со мной разговаривает в библиотеке и устроила скандал. Да такой отвратительный, что мне было очень стыдно за неё, и на следующий день я сама подошла к Теду, чтобы извиниться, мы разговорились, потом еще одна встреча, и к концу года я уже была готова пойти за ним на край света.

– А о чем вы разговаривали в библиотеке? – заинтересовано спросила Нарцисса.

– Он всего лишь спросил, не освободилась книга по заклинаниям друидов, а я сказала, что ему придется подождать пару минут. Вот он и присел рядом со мной, – улыбнувшись воспоминаниям, пояснила Андромеда. – Так что если бы не Белла, то может мы бы и не стали встречаться.

– Ты ей этого не сказала? – Нарцисса усмехнулась.

– Сказала, потом, когда уходила из дома. Видела бы ты, как её перекосило!

Сестры замолчали, и тут Нарцисса не выдержала и зевнула. Андромеда тут же среагировала:

– Почему бы тебе не подняться в спальню и не отдохнуть, уверена, ты не спала всю предыдущую ночь?

Нарцисса тут же почувствовала, как сильно она устала и согласилась с ней:

– Пожалуй мне и правда нужно отдохнуть.

– Иди, я скажу нашим, чтобы не мешали тебе.

Нарцисса поднялась на второй этаж и легла в постель, вопреки ожиданиям, она заснула едва голова коснулась подушки.

***

Проснувшись, в первое мгновение Нарцисса не смогла понять, где она находится, а потом все вспомнила. Часы на стене показывали десять, а темнота за окном указывала, что уже вечер.

Оставался час до окончания срока, отпущенного на возврат домой. Нарцисса не знала, что произойдет, но ей не хотелось быть одной в это время и она точно понимала с кем бы хотела быть рядом в этот момент. Быстро одевшись и приведя себя в порядок, она уверенно нажала на портал.

Очутившись на уже знакомой полянке, она с удивлением увидела там Джеймса. Он поднялся со стула к ней навстречу:

– Я ждал тебя, – он радостно улыбнулся ей.

Через мгновение Нарцисса уже была в его крепких объятиях. Обнимая её, он прошептал:

– Я обещаю, что сделаю все, чтобы ты никогда не пожалела о своем решении.

– Просто будь со мной, – тихо прошептала девушка. Они слились в поцелуе.

Когда они разомкнули объятия, Джеймс позвал:

– Линки! – перед ним возник домовой эльф. – Перенеси нас в мою комнату.

Через мгновение они уже стояли в спальне Джеймса, эльф тут испарился.

– Пойдем, я провожу тебя в твою комнату, – предложил Джеймс.

Нарцисса отрицательно покачала головой:

– Я хочу остаться здесь, с тобой, – тихо, но уверенно ответила она, ожидая реакции Джеймса. Глаза того радостно вспыхнули и он привлек её к себе.

В этот момент над ними что-то вспыхнуло, они, словно озарились голубым светом. Через минуту сияние пропало.

– Что это? – удивленно спросил Джеймс.

– Время, отведенное для раздумий, закончилось, – пояснила Нарцисса, бросив взгляд на настенные часы. – Мне больше нет возврата назад.