Текст книги "Превратности жизни: Альтернативная реальность (СИ)"

Автор книги: Сьёфн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 31 (всего у книги 50 страниц)

Лиззи, с тревогой наблюдавшая за его реакцией, побледнела еще сильней и крепко сжала спинку стула, за которую почти держалась:

– Прости меня, Люциус, пожалуйста… – взмолилась она. – Я же не знала, что стану твоей женой… – и опустила голову, пряча от него виноватый взгляд.

– Подойди ко мне, – властно приказал тот.

Трепеща от страха, Лиззи выполнила его приказ, остановившись прямо перед ним, но по-прежнему избегая смотреть на него.

Люциус, подняв опущенное лицо к себе, посмотрел ей прямо в глаза:

– Хорошо. Я прощаю тебе то, что было до меня. Но если ты когда-нибудь дашь мне повод усомниться в тебе, то пощады не будет.

– Спасибо, – Лиззи смотрела на него покорно, почти с рабской любовью. Выражение её лица напомнило Люциусу домовиков, те смотрели с такой же рабской преданностью. И вдруг против воли всплыло воспоминание о Лауре и её карих глазах. Отмахнувшись от них почти с яростью, Люциус властно притянул к себе жену и впился ей в губы требовательным поцелуем. Лиззи неумело отвечала ему, не понимая как вести себя. Но Люциус не обращая на это внимания, подхватил жену и, опустив её на кровать, подмял под себя…

====== Глава 47 ======

Примечание: идея для пытки взята из 4 книги Роулинг.

Было уже далеко за полночь, Люциус расслаблено лежал на кровати, а Лиззи, удобно устроившись рядом, продолжала болтать. Она и сама понимала, что уже пора умолкнуть и дать мужу отдохнуть, но не могла и не хотела заставлять себя: Лиззи ждала – ждала его слов любви или хотя бы толику нежности. Ведь тогда бы она сама смогла бы высказать ему все то, что накопилось у неё на сердце. Но Люциус молчал, точнее не молчал, он кивал или соглашался с ней время от времени, но ничего из того, что Лиззи так жаждала услышать, так и не было произнесено. А начать первой Лиззи не могла, ей казалось, что это неправильно. Он мужчина и должен первым хоть что-то сказать. Поэтому она болтала беспрестанно, не понимая, что слушающий вид её мужа – это актерская игра, отработанная им до автоматизма, и на самом деле он её даже не слушает.

А Люциус в это время обдумывал план Стивена. План был продуман и разработан до мелочей. Послезавтра, в час ночи было запланировано первое нападение. В нем участвовал Малфой с десятком опытных пожирателей. Их задачей было навести как можно больше шума в Косом переулке, начать было решено с «Гранд-отеля». Это был небольшой, но очень дорогой отель, находившийся в Косом переулке. Посетителей там было обычно мало, но охрана осуществлялась довольно серьезная. Нашумев там как можно основательней, Малфой должен был один вернуться к Темному лорду. Второй этап осуществляла Беллатриса с большим количеством пожирателей: они должны были напасть на министерство магии и постараться уничтожить его, производя как можно больше шума и разрушений. Дежурный отряд мракоборцев сначала кинется в Косой переулок, второй же поток оповещенных мракоборцев кинется спасать уже министерство. Вот тогда-то и будет осуществлен третье нападение, уже на Поттер-мэнор. Стивен, в образе Донны, с помощью портала Джеймса переместится туда и откроет свой портал для остальных, уже самых опытных пожирателей. Стивен рассчитывал похитить Карлуса и отправить его к Темному лорду до того, как охрана Поттеров успеет среагировать. И сейчас, в очередной раз анализируя план, Люциус не находил в нем слабых мест. Он не испытывал никаких угрызений совести по поводу того, что погибнет не только куча случайных людей, но и много пожирателей, особенно «молодняк», принявший метку в этом году. И в этот момент его слух выхватил из речи юной жены слово «легилимент».

– Что ты сказала про легилиментов? – тут же напрягся он, пристально глядя на неё.

Лиззи невольно сжалась, испугано глядя на него, она не ожидала увидеть злость в глазах мужа в ответ на свое вполне невинное замечание. Но Люциус продолжал вопросительно смотреть, крепко сжимая ей руку.

– Ничего особенного, – испуганно пролепетала она в ответ. – Я просто сказала, что хотела бы быть легилиментом, чтобы узнать, о чем ты сейчас думаешь.

Люциус выпустил её руку, невольно представив себе какой бы шок вызвали у Лиззи его мысли.

– Так, не о чем интересном я не думаю, – холодно бросил он. – А вот ты откуда знаешь о легилиментах? Их же не изучают в школе.

Лиззи уже собралась обидеться и ответить, что изучает много чего сверх школьной программы, но тут же передумала. Во-первых, это была бы неправда, особой эрудицией она никогда не обладала, а, во-вторых, сегодня их первая ночь и не время показывать характер.

– Я случайно услышала о них в школе, заинтересовалась и прочла уже в дополнительной литературе, – честно ответила она. Люциус, уже собиравшийся снова расслабленно откинуться на подушку, вдруг встал и накинул на себя халат. Подойдя к столику, он налил в два бокала вина и, вернувшись к ней, подал один из них Лиззи.

– Где и от кого ты слышала о легилиментах? – тихо спросил он жену.

Та растеряно смотрела на него, не собираясь отвечать правду.

– Я не помню, – прошептала она.

– Мы с тобой договорились, что ты больше не будешь мне врать! – в глазах мужа Лиззи не увидела и искорки понимания, лишь одну какую-то непонятную ей ярость и ожидание.

– Просто я … я случайно подслушала один разговор между Снейпом и его девушкой. Это вышло абсолютно случайно, я не хотела подслушивать… я обычно не занимаюсь подслушиванием… – сбивчиво поясняла испуганная Лиззи. Ей было стыдно признаваться любимому мужу в таком неблаговидном поступке, как подслушивание. Она вертела в руках бокал с вином, боясь даже взглянуть ему в глаза. – Честно, я больше никогда не буду подслушивать.

– И что ты услышала? – нетерпеливо спросил Люциус.

– Эванс – это девушка Снейпа – просила его научить её легилименции и этой … окклюменции, – Лизи вспомнила нужное слово. – Она очень умная, одна из лучших на курсе и мне стало интересно, что это такое эта легилименция и я прочла о ней все, что смогла найти в школьной библиотеке…

В этот момент раздался какой-то странный хруст, Лиззи вскинула глаза и с ужасом увидела кровь на пальцах Люциуса и остатки раздавленного бокала в его руке.

– У тебя кровь! – испуганно вскрикнула она и вскочила с постели.

– Со мной все в порядке! Вспомни, что конкретно они говорили? – глаза Люциуса были такими ледяными и пугающими, что Лиззи тут же покорно остановилась, вспоминая:

– Я была в библиотеке и искала нужную мне книгу. А Снейп и его девушка сидели за одним из столов неподалеку от моего стеллажа, но они меня не видели. Эванс сказала что-то вроде: «Ты же хорошо владеешь легилименцией и окклюменцией! Научи и меня тоже! Я тоже должна уметь защищать себя!» А Снейп как раз начал что-то отвечать ей, но тут в библиотеку вбежали первокурсники и начали шуметь и Эванс, она же главный префект, тут же начала их утихомиривать. И больше я ничего уже не слышала, – пояснила Лиззи, продолжая с ужасом смотреть на кровь, капавшую с пальцев мужа. – Давай я тебе помогу! – робко предложила она.

Люциус перевел взгляд на свою руку, словно только что поняв, что поранился и наконец разжал пальцы, осколки хрусталя тут же тихо посыпались на ковер. Потянувшись за своей палочкой, он заклинанием «заживил» себе порезы на руке и вытер кровь полотенцем. Потом он направился к двери. Лиззи почти кинулась ему вслед:

– Что происходит, Люциус? Я что-то не то сказала? – и остановилась, наткнувшись на его ледяной взгляд.

– Нет, ты молодец и сделала мне отличный подарок к свадьбе, просто мне нужно уйти по делам, – вежливые слова Люциуса не вязались с его ледяным тоном, но Лиззи, не сумев сдержать эмоции, вскрикнула:

– Но сегодня же наша брачная ночь… – начала Лиззи и тут же осеклась, чувствуя себя под его строгим взглядом глупой маленькой девочкой. – Но ты сегодня вернешься, Люциус? – жалобно спросила она, просительно заглядывая ему в глаза.

– Разумеется, я скоро вернусь, но ты меня не жди, ложись спать, уже поздно! – приказал напоследок он, уже закрывая дверь.

Лиззи бессильно опустилась на постель и расплакалась.

« И зачем я только ляпнула про этого Снейпа? Надо было просто признаться Люциусу в любви, а не болтать все, что придет в голову!» – с опозданием подумала она. Но было поздно что-то менять, муж уже куда-то исчез.

Одевшись в своей спальне, Люциус на секунду застыл перед камином, раздумывая к кому пойти в первую очередь, потом, приняв решение, назвал нужный адрес.

Беллатриса проснулась мгновенно, едва только сработало охранное заклинание. И когда Люциус вошел в спальню, на него уже была направлена волшебная палочка.

– Это я! – он поднял руки, показывая, что не имеет дурных намерений.

– Как звали человека, которого ты убил первым, Люциус? – холодно осведомилась Беллатриса, не отводя направленной на него волшебной палочки.

– Это был Джон Фейн с женой, она и была первой, – ответил Люциус.

– Извини, – опуская волшебную палочку, ухмыльнулась Беллатриса. – Просто не ожидала увидеть тебя сейчас, все-таки у тебя сегодня первая брачная ночь…

– Я узнал, что Снейп легилимент и очень хороший, окклюменцией он тоже владеет, – тут же приступил к делу Малфой.

– Откуда? – деловито осведомилась Беллатриса.

– Лиззи подслушала его разговор с грязнокровкой Эванс.

– И ей больше сегодня заняться было нечем, кроме как рассказывать о подслушанном разговоре… – с усмешкой начала Беллатриса, но, встретив злой предупреждающий взгляд Люциуса, осеклась. – Извини. Ну, в принципе этого следовало ожидать: Снейп больше остальных подходил на роль мстителя твоему брату. Мы и вычеркнули-то его только потому, что посчитали, что он был слишком слаб для этого. Но тебе не кажется, что слов Лиззи не достаточно? – и тут же пояснила. – Снейп мог просто красоваться перед своей подружкой, а сам о владении легилименции только мечтает. Нужно все рассказать Темному лорду. В любом случае нападения уже подготовлены и твоя месть сейчас может оказаться совершенно не кстати…

– А мне плевать – кстати она или нет! Я ждал этого девять месяцев! И готов прямо сейчас пойти к Снейпу и разобраться с ним, – со стороны казалось, что Люциус говорит спокойно, но Беллатриса видела его едва сдерживаемую ярость.

– Спокойно, Люциус! Месть – это блюдо, которое едят холодным! Ты столько ждал этого, сможешь подождать еще пару дней. После того, как Поттер будет в наших руках, ты сможешь сделать со Снейпом все, что захочешь. Хотя… знаешь, а почему бы не использовать твою месть во время нападения? Нападать на министерство посреди ночи глупо! Мне с самого начала не очень понравилась эта идея. Мы можем произвести замену в плане и вместо министерства ты нападешь на дом Снейпа, тот, кажется, как раз живет среди обычных магглов. Сожжешь парочку маггловских домов, мракоборцы все же больше заинтересованы в их защите, чем в защите пустого здания Министерства, – она посмотрела на него, ожидая ответа. – Я с легкостью узнаю его адрес…

– Не надо, он префект и его адрес наверняка есть в списках попечительского совета, а те есть у отца. Но что скажет Темный лорд?

– А мы сейчас у него узнаем! – ухмыльнулась Беллатриса, обнажила руку и, произнеся заклинание, вызвала хозяина.

Уже через несколько секунд в спальню уже входил Волан-де-Морт. Оба преклонили колени:

– Милорд, простите, что побеспокоили вас, но сегодня я узнал нечто важное, – Люциус кратко пересказал Темному лорду все, что узнал и замолчал. По непроницаемому лицу того, было трудно понять, какая его реакция, но все же уже Беллатриса решительно продолжила:

– Милорд, мы бы хотели изменить план нападения! Заменить министерство на дом Снейпа, точнее, на маггловский квартал, в котором тот находится. Это гораздо больше привлечет мракоборцев, нежели защита пустого здания. Что скажете, милорд? – она преданным взглядом смотрела ему в глаза. Беллатриса была единственной среди пожирателей, кто не боялся взгляда Темного лорда.

– Ты уверен, что это Снейп? – скривился тот. – Хотя мы не суд и доказательства нам не нужны… Так что изменение планов я одобряю. Ты права, Беллатриса, это лучше нападения на пустое здание. Я разрешаю тебе отомстить, Люциус! – голос его прозвучал пафосно, но и Малфой, и Беллатриса продолжали смотреть на него с восхищением. Впрочем, Беллатриса на него иначе никогда и не смотрела.

– Спасибо, милорд, – Люциус благолепно склонился перед ним. – А теперь, с вашего позволения, я удалюсь?

Легким кивком Темный лорд отпустил его. Когда они остались один на один, сердце Беллатрисы восторженно застучало: она так давно хотела остаться со своим господином наедине.

– Милорд, налить вам вина? У меня есть отличное эльфийское вино столетней выдержки.

Приняв молчание за согласие, она налила вино и подала его Волан-де-Морту, пальцы их легонько соприкоснулись, и у Беллатрисы немного закружилась голова. Именно такое интимное свидание она давно хотела устроить, но так и не смогла решиться. Легко манипулируя другими мужчинами, в отношениях с милордом она была робка, словно влюбленная школьница и ограничивалась преданностью и надеждой. Но сейчас ей казалось, что это сама судьба дает ей шанс на завоевание своего кумира.

Волан-де-Морт отпил немного вина, продолжая с удовольствием наблюдать за поведением Беллатрисы. То, что та преданно любит его, он давно уже понял, но женская любовь его никогда не интересовала и даже пугала. Слишком много было примеров того, какими идиотами становятся влюбленные мужчины и как легко может ими манипулировать опытная женщина. Еще в юности, наблюдая за влюбленными сверстниками, Том поклялся, что с ним этого никогда не случится. И научился справляться со своей похотью другими способами, находя удовлетворение не в сексе, а во власти. Правда был только один случай, когда он поддался власти женщины, и именно после этого, больше не доверяя своему телу, Волан-де-Морт произвел некие манипуляции со своим телом и теперь был не кем иным, как евнухом в сексуальном плане. Об этом до сих пор никто не подозревал и он не собирался никому об этом рассказывать.

– Милорд, – Беллатриса приблизилась к нему и села на пол перед его креслом, – позвольте мне кое-что спросить у вас? – Волан-де-морт, задумчиво глядя на неё, согласно кивнул и она продолжила уже с большей смелостью и надеждой. – Вы не хотели бы получить наследника? Я уверена, что смогу родить его вам и правильно воспитать…

– Нет, – перебил её Темный лорд. – Дети – это самое слабое место любого человека, а у меня слабостей быть не может. Я величествен и неповторим и второго такого на свете никогда не будет! Говорят, что дети нужны для того, чтобы жить вечно… Но я сам намереваюсь жить вечно и многое делаю для этого.

– Да, милорд, – подавленно согласилась с ним Беллатриса. – Но мы могли бы никому ничего не рассказывать: все считали бы нашего сына ребенком Родольфуса и сам он тоже. А я … я бы воспитала своего сына вашим самым преданным слугой! И только моя преданность превосходила бы его! – пылко закончила она.

– Твоя преданность не вызывала у меня сомнений … – обманчиво мягко начал Темный лорд и неожиданно закончил, – до последнего момента! Пока ты не отказалась идти к Поттерам!

Беллатриса виновато опустила голову:

– Простите мне мою слабость, – неожиданно она посмотрела ему прямо в глаза. – Но стоит вам сказать только слово и я пойду туда.

Несколько секунд они молча смотрели друг другу в глаза.

– Ради вас, милорд, я готова на все! – тихо добавила Беллатриса, преданно смотря ему в глаза. – Даже уничтожить членов своей семьи.

– Я рад это слышать, и я разрешаю тебе не ходить к Поттерам, – царственно распорядился Волан-де-Морт.

– Милорд, моя сестра Нарцисса – невеста младшего Поттера – подарите мне её жизнь! Она ничем не угрожает вам и просто глупая влюбленная девчонка, – просьба Беллатрисы

была весьма неожиданной, даже для неё самой. Но брать свои слова назад она все же не захотела.

Волан-де-морт пристально смотрел ей в лицо, а потом неожиданно расхохотался:

– Белла-Белла! Ты истинная женщина и нагло пользуешься моей привязанностью к тебе. Хорошо, я распоряжусь, чтобы именно её не трогали! Но, – он стал серьезным, – если твоя сестра когда-нибудь встанет у меня на пути – я её уничтожу или прикажу тебе её уничтожить!

– Спасибо, милорд! – Беллатриса поцеловала его руку. – Я никогда не забуду вашей доброты! А если Нарси будет угрожать вам, я лично её уничтожу! – страстно поклялась она.

После того, как Темный лорд ушел, Беллатриса вновь легла, но уснуть ей удалось не скоро: досада, разочарование и потеря надежды терзали её до самого рассвета.

***

– Вот, уже к себе пошла, – Дора Поттер повернулась к мужу. – Нет, все-таки надо было настоять на том, чтобы Нарцисса жила с сестрой или с Сириусом. Она же каждую ночь бегает к Джейми.

– Что тебя не устраивает, Дора? Они любят друг друга, помолвлены и к тому же так молоды! – усмехнулся Карлус, открывая глаза.

– Хотя бы то, что обычно парень к девушке бегает, а не наоборот.

– Но только не твой сын, он слишком крепко для этого спит и вряд ли способен проснуться ночью, чтобы уйти к себе, соблюдая конспирацию. И ведь именно, чтобы не смущать нас, Нарцисса каждую ночь возвращается в свою комнату. И ты слишком много ворчишь и переживаешь по этому поводу, любимая, – мягко упрекнул он.

– Я знаю, и в принципе отлично понимаю её, особенно когда вижу, как она на него смотрит! Тебе не кажется, что Нарцисса гораздо сильнее любит Джейми, чем он её?

– Как сказал маггл Ларош Фуко:” Из двух любящих один любит, а другой позволяет себя любить”, – грустно улыбнулся Карлус.

– Какие глупости! – живо возразила жена. – Я знаю много пар, которые любят друг друга по-настоящему. Просто Нарцисса все же любит его сильнее: она слишком много ему позволяет и почти во всем Джеймсу уступает.

– Разве ты не должна быть на стороне сына? – рассмеялся Карлус.

– Я еще и за женскую солидарность, – улыбнулась жена. – Хотя, думаю, со временем это пройдет: Нарцисса по-женски мудра и будет самой настоящей «шеей», что вертит «головой».

Карлус искренне рассмеялся:

– Теперь мне уже жаль Джеймса, хотя подкаблучником мне его трудно представить!

– Этого и не будет, я же не зря назвала Нарциссу мудрой, а не хитрой. И кстати, она уже пообещала мне, что первого внука они назовут Гарри, – удовлетворенно добавила она.

– Почему именно Гарри? – удивился Карлус.

– Потому я всегда хотела назвать своего сына Гарри, но ты предложил имя Джеймс, и я согласилась, потому что любила тебя. А имя так и осталось невостребованным.

– И ты попросила Нарциссу назвать еще несуществующего внука именно им?

– Я не просила, а просто рассказала ей о своей несбывшейся мечте, и она обещала подумать, – улыбнулась Дора.

– Бедная Нарцисса, она скоро сбежит от нас из-за твоих «милых» желаний и попыток управлять её жизнью, – укоризненно покачав головой, заметил Карлус.

– Мерлин! Карлус, это всего лишь имя ребенка, и к тому же моего первого внука, остальных девочка назовет так, как сама захочет! – искренне возмутилась Дора.

Карлус начал целовать жену, пытаясь успокоить её, и ему это почти удалось, пока она снова поставила его в тупик:

– Карлус, эта Эйвери! Ты уверен, что должен ей помочь? Её отец открыто поддерживает того-кого-нельзя-называть! А вдруг это ловушка?

– Я тоже думал об этом и попросил Альбуса её проверить: он уверяет, что намерения девочки честны и никаких «сюрпризов» от неё не последует.

– Ну, если Альбус так сказал, то я ему верю, – тут же успокоилась Дора.

– Мы все проблемы решили, может пора спать? – улыбнулся Карлус.

– Не все! Ты ничего не рассказываешь мне о Томе! Почему? – глаза жены были серьезны и Карлус тяжело вздохнул, но все же решил сказать правду.

– Потому что я так ничего о нем и не узнал. Но … я провел один обряд… Дора, думаю, его больше нет в живых!

Та, припав головой к его плечу, искренне расплакалась:

– Он был нам настоящим сыном…

Остаток ночи Карлус безуспешно пытался утешить горько рыдающую жену.

***

… – Выходи из машины, – приказал Питер с заднего сидения машины.

– Сынок, отпусти меня, пожалуйста, – взмолился Грегори, упорно отказываясь покидать свою машину.

– Выходи, «папочка», или я вытащу тебя из машины силой! – грозно сверкнув глазами, повторил «любящий сынок».

Горестно вздохнув, Грегори вылез из машины и уставился на странное строение, весьма похожее на обычный сарай из наспех сколоченных досок. Впрочем, Питер не отличался особым столярским умением и это и был самый настоящий сарай.

Войдя, Грегори увидел только стул с ручками посредине комнаты и большой деревянный стол, на котором лежали топор, щипцы, еще какие-то непонятные инструменты и что-то похожее на коробки и накрытое покрывалом.

Питер приказал ему сесть на стул и крепко привязал к нему каким-то заклинанием.

– Думаю, пора приступать, Грегори. Извини уж, но папочкой я тебя называть не стану, – неприятно осклабился Питер.

– Что ты хочешь со мной сделать? – мужчина с ужасом смотрел на разложенные на столе инструменты.

– Провести с тобой небольшой урок магии и показать тебе, как действуют некоторые заклинания, чтобы ты выбрал, как именно ты хочешь умереть.

– Нет, только не это, отпусти меня, пожалуйста! – Грегори задергался на стуле, пытаясь встать, но ему это не удалось.

– Не старайся, ты только зря тратишь силы, – посоветовал Питер и, подойдя к столу, начал перебирать инструменты. – Что ж приступим? – он повернулся к отчиму. – У нас с тобой будет настоящий урок: сначала немного теории, а потом практика. У нас волшебников существует три заклинания, которые являются запрещенными и самыми страшными для любого человека. Все они могут быть и смертельными. Заклинание первое – Круциатус. Это пыточное заклинание, обычное используется, чтобы получить какие-либо сведения или просто замучить человека до смерти, – неожиданно Питер вскинул руку и произнес. – Круцио! – тело Грегори тут же пронзила острая боль, ему показалось, что сотни кинжалов вонзились в его тело, он громко и страшно закричал, и Питер опустил руку. – Помнишь его? Именно это заклинание использовал мой дядя, когда ты второй раз пытался меня изнасиловать.

– Я помню… пожалуйста… не нужно больше… мне больно… – зарыдал отчим. Слезы градом стекали с его лица вместе с потом.

– Какой же ты нежный! – скривился Питер. – А еще мужчиной себя называешь! – презрительно добавил он. – Второе заклинание называется Империус. Не дергайся, чтобы ты увидел его действие, я продемонстрирую его на своем ассистенте, – парень откинул покрывало с одной стороны коробки и вытащил оттуда мышь. Наведя на неё волшебную палочку, он заставил ту протанцевать на столе, потом несколько раз перекувыркнуться и напоследок встать на колени. Грегори с ужасом наблюдал за его манипуляциям, а Питер, исподтишка наблюдая за ним, наслаждался его ужасом и страхом. – Отличное заклинание: я могу приказать тебе сесть в машину и со всей скорости врезаться в дерево или пустить машину с моста в реку. Как тебе мой урок, Грегори? Нравится? – он посмотрел ему прямо в глаза. Грегори поразило выражение его глаз и какое-то явно уловимое сумасшествие в них, словно Питер у него на глазах сходил с ума.

– Сынок, пожалуйста, умоляю тебя во имя твоей матери…

– Ты меня умоляешь именем моей матери? – взбешенно вскричал Питер. – Я тоже умолял тебя оставить меня в покое! Помнишь, сколько лет мне тогда было? – он направил волшебную палочку ему в лицо и Грегори в ужасе зажмурил глаза. Ему казалось еще мгновение, и взбешенный Питер убьет его. Он начал лихорадочно молиться про себя, умоляя всевышнего вырвать его из рук сумасшедшего пасынка, и каждую секунду ждал смерти, но ничего не происходило, он слышал лишь тяжелое дыхание своего будущего убийцы.

– Открой глаза! – приказал тот.

Но Грегори лишь сильнее сжал их, упорно не желая смотреть смерти в лицо.

– Открой глаза! – повторил Питер. – Или я убью тебя, не закончив урока!

Грегори неохотно открыл глаза и увидел пушистого кролика серого цвета, сидевшего прямо на инструментах на столе.

– Ты же любишь кроликов, Грегори. Поэтому мой второй ассистент кролик. Заклинание третье – Авада Кедавра! Это смертельное заклинание, после него еще не один человек не выжил.

Грегори с ужасом смотрел на безмятежно сидевшего на столе кролика и не успел понять, что именно произнес пасынок, успел лишь увидеть зеленый луч, пронзивший тельце несчастного животного. И тут с мужчиной случилась настоящая истерика: он рыдал, умолял, потом начал кричать. И умолк только после того, как Питер применил к нему какое-то заклинание. В ужасе он смотрел на того, понимая, что не может издать не одного звука.

– Успокоился? – холодно спросил Питер. – А теперь перейдем к самому главному: твоей смерти! Я буду к тебе милостив и позволю самому выбрать способ своей смерти, если ты расскажешь мне о моем отце. Я хочу знать о нем все, что знаешь ты, – и снял силенцио с отчима.

– Я ничего о нем не знаю! Клянусь своей жизнью и своими сыновьями. Я познакомился с Хелен, когда та уже была беременна. Твоя мать никогда мне о нем не рассказывала, мы с самого начала договорились начать новую жизнь и не вспоминать о прошлом. Мне ведь тоже, – он судорожно сглотнул, – было что скрывать!

– Она знает, что ты гей?

– Я никогда ей об этом не рассказывал, просто поведал, что первая жена умерла при родах сына. Поначалу мы были просто хорошими друзьями, а потом, когда её живот явно стал виден, я предложил пожениться. Моему сыну была нужна мать, да и тебе нужен был от… – Грегори осекся, глядя на пасынка. – Прости меня, Питер, умоляю тебя! Это меня дьявол попутал, я хоть и люблю мужчин, но мальчиками никогда не интересовался, кроме того случая с тобой. Клянусь! – торопливо оправдывался он.

– Сейчас это уже не имеет никакого значения! – отрезал Питер, поднимая волшебную палочку.

– Подожди минуту, Питер, я должен сказать кое-что еще, – взмолился Грегори. – Я искренне прошу у тебя прощения за свой мерзкий поступок. Сейчас перед смертью мое единственное желание – это получить твое прощение, а потом ты можешь меня убить! Я действительно достоин смерти! – неожиданно закончил он.

Питер недоверчиво хмыкнул и ответил:

– Если от этого тебе станет легче, то я тебя прощаю, Грегори! Встретимся в аду!

Тот, смотревший ему в глаза, вдруг увидел луч заклинания летевшего в него, но только через какую-то долю секунды он вдруг понял, что это луч желтого света, а не зеленого.

====== Глава 48 ======

Сириус проснулся очень рано и осторожно, чтобы не разбудить безмятежно спящую Анну, вылез с постели. Вчера Анне исполнилось семнадцать, они отмечали этот праздник только вдвоем, хотя и девушка, смеясь, называла его эгоистом, но Сириусу не хотелось ни с кем делить этот праздник и он настоял на своем. Пообещав при этом, что с друзьями они тоже отметят это знаменательное событие, но чуть позже. Ровно в полночь они стали свидетелями того, как кольцо Анны обрело силу, на мгновение засветившись ярким синим цветом.

– Что ты теперь чувствуешь? – спросил Сириус, обнимая любимую.

– Ничего, – удивленно ответила та. – Я ожидала, что будут хоть какие-то изменения, но все осталось по-прежнему.

– Так и должно быть! – улыбнулся Сириус. – Ведь ты уже нашла свою настоящую любовь.

– А что бы я чувствовала, если бы не было тебя? В смысле, если бы мы не были вместе? – с любопытством спросила Анна.

– Кольцо привело бы тебя к твоему настоящему возлюбленному, то есть снова ко мне! – рассмеялся Сириус. – Оно сводит тех, кто предназначен друг другу и их любовь длится всю оставшуюся жизнь!

– Как романтично и красиво, словно в сказке! – зачаровано глядя на кольцо, восхитилась Анна.

– Хотя сейчас мало кто верит в силу кольца. Но согласно семейным преданиям, все прежние обладательницы кольца были счастливы в любви.

– А ты веришь? – лукаво спросила Анна.

– Я верю в нас с тобой! – улыбнулся Сириус. – Я уверен, что мы и без кольца были бы счастливы.

– Я тоже, но оно восхитительно и без своей легенды, – Анна обвила его за шею и легонько поцеловала. – Но почему ты не хочешь, чтобы мы устроили сегодня праздник для всех?

– Согласно тем же преданиям, нужно весь день совершеннолетия провести наедине с возлюбленным, чтобы кольцо закрепило свою силу! – серьезным тоном соврал Сириус. – Ты же не хочешь, чтобы оно потеряло свою волшебную силу?

– Конечно, нет, – наигранно испугалась Анна. – А то вдруг мне придется снова искать возлюбленного…

– Не придется, – усмехнулся Сириус, подхватывая Анну на руки и неся в спальню. – Я специально сегодня весь день не выпущу тебя из виду.

– Весь-весь? – лукаво рассмеялась Анна.

– Весь-весь! – сохраняя абсолютную серьезность, ответил Сириус. – И всю оставшуюся жизнь!

Он сдержал слово, проснувшись следующим утром, они позавтракали и снова занялись любовью. Потом Анна помогала Сириусу разобрать документы в кабинете дяди Альфарда, после они снова занимались любовью, подшучивая, что у них получается настоящий медовый месяц. Вечером Анна захотела съездить домой, но Сириус был неумолим, настояв, чтобы до завтра она осталась с ним. И вот сейчас проснувшийся первым Сириус несколько секунд наблюдал за спящей любимой. Потом, не желая тревожить её сон, тихо вышел из спальни. Дом, доставшийся ему в наследство от дяди Альфарда, был скромным: одна спальня, гостиная и кабинет-библиотека, но Сириусу это нравилось, и он не собирался куда-то переезжать. По-крайней мере пока не родятся дети, им с Анной вполне хватит и этого. А уж потом они вместе решат, что им делать: купить дом побольше или же переехать жить в Блэк-холл. Благо проблем с деньгами у Сириуса не было.

Присев перед старинным комодом, Сириус продолжил вчерашнюю работу по разбору бумаг дяди. Среди них попадались и научные трактаты, и личная переписка. Но, сейчас открыв дверцу, Сириус увидел выстроившиеся в аккуратный ряд книжки с разноцветными обложками. Открыв одну из них, Сириус понял, что это личные дневники дяди, каждый за отдельный год. Пролистнув несколько страниц, Сириус начал читать:

«30 сентября 1962 года.

Со дня смерти Миллисенты прошло уже полгода, я до сих пор с трудом прихожу в себя, но изменить ничего нельзя. Если бы я мог это сделать! Ну почему я оставил её тогда одну? Этот вопрос до сих пор не дает мне покоя. Пусть всего на час, но именно этого времени хватило, чтобы кто-то убил её. Убил безжалостно, используя Аваду. Не буду снова вспоминать тот кошмар, через который я прошел в аврорате. Кое-кто до сих пор уверен, что я сам убил жену и только деньги моей семьи помогли мне избежать наказания. Во многих домах я стал парией, меня усердно избегают почти все мои знакомые. Хорошо, что моя семья не отвернулась от меня, но этим я обязан в основном отцу и Ориону. Мои сестры трусливы и, боясь общественного порицания, не позволили бы мне переступать порог их дома, если бы не прямой приказ отца и настойчивость Ориона…»