Текст книги "Дети слепых (СИ)"
Автор книги: Scarlet Heath
сообщить о нарушении
Текущая страница: 21 (всего у книги 22 страниц)
– Я рад, если действительно смог помочь тебе, Тио. Уверен, что в Городе тебя ждёт большое будущее. Я ведь всегда тебе об этом говорил. Ты станешь известной художницей, здесь возможностей для этого больше, чем достаточно.
– А как же ты, Йойки? Твой талант заслуживает известности. Неужели тебе этого не хочется?
– Знаешь, за то время, что я прожил здесь, я многое понял. Я понял, что известность тяготит меня, не приносит ничего, кроме внутреннего опустошения. Это совсем не то, чего мне хотелось бы. Я люблю рисовать. Люблю просто рисовать в светлой просторной комнате у окна, а больше мне ничего не нужно. Если кому-то нравятся мои рисунки – прекрасно. Но слава никогда не была нужна мне. Не знаю, но, быть может, тот, кто расписывал мою Судьбу, ошибся где-нибудь, не учёл чего-то важного, и вот, что из этого вышло, – Йойки усмехнулся. – У меня были все возможности, чтобы стать известным. Мои родители владеют крупнейшей Художественной Галереей, об этом может только мечтать любой юный начинающий художник. Но почему-то всё это проходило мимо меня. Мне кажется, со временем я просто перестал бы рисовать. Из моих рисунков исчезло нечто важное, понимаешь? Рисовать, вкладывая всю душу, я могу только там.
– Кажется, я понимаю, – Тио кивнула. – В любом случае, спасибо за то, что доверился мне и рассказал всё это. Теперь многое встаёт на свои места. Я знаю, почему вижу все эти сны, знаю, что я не сумасшедшая, как думала моя мать, и что всё это существует на самом деле. Кто знает, быть может, когда-нибудь твои рассказы пригодятся мне в сюжетах моих картин.
Йойки улыбнулся.
– Буду рад на них посмотреть. Мне не хочется прощаться с тобой навсегда, Тио. Уверен, когда-нибудь я приду в гости, навещу тебя и родителей, Кима с Клаусом. Мне жаль, что приходится расставаться… Очень жаль.
– Мне тоже. Но ведь с этим ничего нельзя поделать, правда? Ты должен идти. Иначе Город просто погубит тебя. Нельзя жить в месте, которое так и не стало для тебя домом.
Они посидели какое-то время молча, думая каждый о своём. А потом Тио усмехнулась и спросила:
– Ну что, Йойки, не хочешь напоить свою подругу чаем? Думаешь, я так просто уйду от тебя? Признаюсь, эта серьёзная и кислая атмосфера мне уже надоела!
Йойки улыбнулся:
– Да, конечно! Наверное, моя мать права, и я никудышный хозяин, даже чай тебе не предложил! Если не ошибаюсь, в холодильнике ещё остались корзиночки с кремом. Ты же их любишь?
– Обожаю! Отлично! Тогда пойдём!
Легко сделать вид, что ничего не было, что всё как обычно. Нелегко поверить в это. Они болтали за чашкой чая, ни словом не возвращаясь к прошлому разговору в комнате Йойки. И Йойки не мог отогнать от себя мысль, что это последний раз, когда они сидят вот так, пьют чай и разговаривают.
А когда пришло время прощаться и они стояли в полутёмном коридоре, Тио неожиданно прижалась к нему и прошептала:
– Йойки, береги себя…
Йойки обнял её в ответ. И снова они стали самими собой.
– И ты береги себя, Ти.
– Я люблю тебя, Йойки.
– Знаю. Прости меня…
– Нет… Не извиняйся. Я рада за тебя. Я хочу, чтобы у тебя всё было хорошо. И у меня всё тоже будет хорошо, я верю в это.
– Конечно, обязательно будет. Ты этого заслуживаешь.
– Жаль… жаль, что мы не встретились в другой жизни. В другой жизни всё было бы по-другому.
– Да. Но и мы были бы другими.
– Но всё равно я рада, что встретила тебя, Йойки.
– И я рад, что встретил тебя, Тио.
А потом Тио ушла и запретила провожать себя. Йойки вышел на балкон и смотрел, как она уходит. Он был уверен, Тио знает, что он смотрит на неё. Но всё равно она ни разу не подняла головы и не оглянулась. Что ж, быть может, так действительно будет лучше. И снова он остался наедине с птицами. И чем дольше Йойки стоял на балконе, тем легче ему становилось. Что-то тяжёлое словно отступало, давая ему свободу и возможность жить дальше и самому выбирать свой жизненный Путь.
Это был день, когда дверцы всех клеток раскрылись настежь.
========== Глава 17. Возвращение ==========
Порой бывает так странно покидать те места, где мы провели какую-то часть нашей жизни. Пусть это была всего лишь незначительная часть, пусть эти места так и не стали нам родными, но всё же они словно сохранили в себе частицу нас самих. И уходя, мы прощаёмся с этой частицей для того чтобы идти дальше и больше никогда не оглядываться назад.
Конечно, Юка не смогла полюбить Город за тот год, что прожила в нём. Она лишь смогла привыкнуть к нему, потому что другого выхода у неё не было. Но сейчас, когда пришло время уходить, она с удивлением обнаружила, что успела полюбить маленькую уютную квартирку Еми. Эту кухоньку, где они коротали вечера, и этот диван в гостиной, где они сидели под одним пледом и грызли шоколадное печенье, эту спальню, где Юка ночи напролёт разговаривала с Тихаро.
Теперь, после всего, это место перестало быть для неё чужим. Здесь была часть её души, здесь она никогда не чувствовала себя одинокой, потому что рядом всегда был Еми.
В тот вечер они снова собрались все вместе в этой квартире, чтобы попрощаться. Юка, Йойки, Еми, Клаус и Ким, которые с трудом понимали, что происходит, знали только, что придётся сказать «прощай». Не хватало только Тио, она почему-то опаздывала, и все боялись, что она вообще не придёт.
Всякий раз, когда Юка и Еми оставались наедине (а Юке уже начинало казаться, что сегодня Еми её преследует), он приставал к ней с одним и тем же вопросами:
– А ты уверена, что всё получится? Конечно, вы-то с Йойки отчалите без проблем, ведь у вас всё по правилам, а что же делать мне? Вдруг Стена не пропустит меня?
И всякий раз Юка терпеливо отвечала:
– Я уверена, что всё получится. Только не спрашивай, почему. Я просто знаю, понял? Я больше не боюсь Стены, она не властна надо мной. И пусть только попробует не пропустить тебя.
– Нет, ну а если всё же…
– «А если» да «а если»! Что ты заладил? Если ничего не получится, мы останемся здесь! Неужели ты думаешь, что я брошу тебя и уйду?
И по его взгляду Юка понимала, что именно этого он и боялся. И она хлопала его по плечу и качала головой со словами:
– Глупый, глупый Еми! Неужели я похожа на того, кто оставляет своих друзей в беде? Ты столько сделал для меня, Еми, мы через столько прошли вместе. И дальше мы тоже пойдём вместе, вот увидишь.
– Ох, Юка, даже не знаю, что бы я без тебя делал! – громко шептал Еми и обнимал её за плечи.
И каждый раз в этот момент в дверном проёме почему-то возникал Йойки, бросал на Еми подозрительный взгляд, а потом делал вид, что ничего не заметил.
Еми заварил чай, а Юка выложила на тарелку шоколадное печенье. Они сидели кругом за маленьким столиком. Оставалось только дождаться Тио. Но печенье выглядело так аппетитно, что мальчишки то и дело таскали по одному.
– Как же вкусно, – похвалил Йойки, и Юка тут же почувствовала, что краснеет. – Знаешь, года два назад я бы поспорил, что ты никогда не научишься готовить, но теперь понимаю, что проиграл бы.
Юка улыбнулась. Она вспомнила, как всего месяц назад Йойки пробовал первое её печенье вот здесь, на этой самой кухне. Вспомнила, каким другим всё было тогда. И как потом, научившись печь это вкусное печенье, она мечтала, чтобы однажды Йойки его тоже попробовал. Эта мечта казалась ей тогда такой далёкой, что теперь, когда она осуществилась, Юка боялась проснуться и понять, что всё осталось по-старому. Этот страх она на протяжении двух долгих дней гнала от себя. Лёжа в больнице, Юка посылала Йойки смс-ки чуть ли не каждый час, заставляя убеждать её, что он до сих пор всё помнит. Это было так смешно. Это было невыносимо грустно.
– Смотрите-ка, Тихаро тоже нравится! – рассмеялся Клаус, наблюдая, как птица гиуру склёвывает со стола шоколадные крошки.
– Да она вообще сладкоежка, – весело отозвалась Юка и тут же услышала в голове ворчливый голос Тихаро: «Кто бы говорил!».
– Йойки, ты больше не вернёшься? – спросил вдруг Ким.
На какое-то время в кухне воцарилось молчание, и слышно было, как Тихаро стучит клювом по тарелке. А потом Йойки ответил:
– Мне бы очень хотелось когда-нибудь вернуться. Ты же понимаешь. Мне тяжело прощаться с вами. Родители до сих пор в шоке, они не понимают, почему я ухожу, хоть и догадываются, куда. Но мне хочется верить, что это не навсегда. И мы обязательно увидимся снова. Теперь я уже не боюсь верить в это.
– Хорошо бы, – улыбнулся Ким, и его серьёзное выражение лица сменилось привычно расслабленным. – Только имей в виду… Я свой шанс не упущу. Понимаешь, о чём я?
Йойки кивнул и улыбнулся в ответ:
– Мне остаётся только пожелать тебе удачи. Заботься о ней. Заботься так, как не смог позаботиться я.
– Об этом можешь не волноваться. Но мне действительно будет очень не хватать тебя, Йойки.
– И мне! – поддакнул Клаус смущённо.
– Мне тоже будет не хватать вас, – тепло произнёс Йойки и даже обошёлся без всегдашнего «придурки» или «психи» в конце фразы.
В этот момент в дверь позвонили. Все взгляды обратились на Йойки, и ему не оставалось ничего, кроме как пойти и открыть.
Тио вошла в кухню, и от неё дыхнуло морозом и свежестью, а Юка подумала, что не выдержит её взгляда.
А потом они наконец-то принялись за чай, и Тио даже похвалила печенье Юки. Это был очень странный вечер. В какой-то страшный момент Юке даже показалось, что ничего не изменилось, что это всего лишь какой-нибудь очередной День рождения или другой праздник, после которого Йойки снова уйдёт вместе с Тио и своими друзьями, а ей останутся только воспоминания о том, что у них было когда-то. Но потом она ловила на себе взгляд Йойки, стирающий все сомнения и тревоги. Нет, всё-таки изменилось. И в груди растекалось что-то тёплое и сладкое, как карамель. И тогда же Юка думала, что она заслужила это право – радоваться сейчас до безумия. До безумия любить.
Когда чаепитие закончилось, Юка осталась помыть чашки и блюдца, и Тио вызвалась ей помочь. Йойки бросил на них тревожный взгляд, уходя, а Юка только пожала плечами. Она не старалась избежать этого разговора, она готова была к обвинениям. Ей даже казалось, что она их заслужила.
Но обвинений не последовало. Вытирая чашки и убирая их в посудный шкаф, Тио сказала то, что потрясло Юку:
– Ты очень сильная. Знаешь, я просто восхищаюсь твоей силой и мужеством. Если бы я была на твоём месте, я бы только хныкала и быстро сдалась. А ты шла вперёд ради человека, который был тебе дорог. Я не способна на всё то, что сделала ты. Просто не способна. Поэтому я думаю, что всё справедливо. Йойки – замечательный человек. И он заслуживает того, чтобы быть рядом с такой девушкой, как ты.
Юка выдохнула. Она подумала, что скромничать и отнекиваться нехорошо, ведь она действительно через многое прошла.
– Не знаю, что сказать… Я чувствую себя виноватой перед тобой. Я ворвалась в вашу жизнь и… Но я хочу, чтобы ты знала, что я всегда хорошо относилась к тебе, Тио. Поначалу мне даже хотелось возненавидеть тебя, но не получилось, – Юка улыбнулась. – Мне бы очень хотелось, чтобы и ты не возненавидела меня. Хотелось бы, чтобы у тебя всё было хорошо. Ты этого заслуживаешь!
– Надо же, Йойки сказал то же самое, – усмехнулась Тио. – Теперь я вижу, как вы похожи. Раньше я отмахивалась от этой мысли, но теперь замечаю. Представляешь, я с самого начала чувствовала, что Йойки мне не принадлежит. А теперь я вижу его рядом с тобой, и мне кажется, что так и должно быть. Что иначе просто не может быть. Может быть, это действительно так, и ты предназначена ему, а он – тебе. И тебе не за что себя винить, Юка. Я не стану ненавидеть тебя.
Острое ощущение дежа-вю пронзило сознание Юки. Она была уверена, что раньше уже где-то это слышала. А потом она вспомнила, что то же самое говорил ей Ённи, когда неожиданно признался, что был влюблён в неё в детстве, но в итоге понял, что не выиграет эту битву у Йойки.
Юка подумала, как же много в жизни странных совпадений. Или это не совпадения вовсе?
Когда с посудой было покончено, всем стало ясно, что пришло время прощаться. И Ким шутил, Клаус смущённо вздыхал, а Тио улыбалась. Йойки обнял каждого по очереди – неловко, не зная, что сказать. Так бывает всегда при прощании. Смеёшься, чтобы не заплакать. Говоришь ерунду вместо того, что действительно должен сказать. Но каждый чувствует другого острее, чем когда бы то ни было.
А потом они снова остались втроём. Юка. Йойки. Еми.
На Город опускалась ночь. И они почувствовали, что пора.
*
Небо было чёрным, беззвёздным, холодным. Оно пугало своим равнодушием, и три года назад Юка ещё ощутила бы собственную гнетущую беспомощность перед ним. Но сегодня она не боялась ничего.
Они шли, и снег скрипел у них под ногами, а тихая холодная ночь была их проводником. Стена, заметная уже издали, сделала их молчаливыми. Юка смотрела на тающие высоко в небе очертания Стены и думала, что больше не боится и Её тоже. Стена – это то, что всегда вызывало у неё бурю самых разных неприятных разрушающих эмоций: страх, боль, сожаление, гнев, ненависть, обида, осознание собственной беспомощности.
Но сегодня ничего этого не было. Юка больше не была слабой напуганной девочкой. В ту ночь она чувствовала своё превосходство над Стеной, свою силу, которой раньше ей так не хватало. Сегодня у неё было всё, и Юка поняла, что на самом деле это было у неё всегда, запертое внутри, ожидающее подходящего момента, чтобы однажды проснуться и вспыхнуть ярким пламенем.
Она чувствовала лёгкое волнение идущего рядом Йойки и сильное волнение Еми, граничащее с паникой. Но сама Юка была абсолютна спокойна. Она ни в чём не сомневалась, ничего не опасалась, ни перед кем не собиралась склонять голову.
– О нет, как только я вижу эту проклятую Стену, у меня всё внутри переворачивается и коленки начинают трястись, – заныл Еми, морщась. – Я же знаю, ничего не получится, я уже приходил сюда сотню раз, но Она никогда не пускала меня!
– Успокойся, – Юка мягко коснулась его руки в темноте. – Она не пускала, потому что ты сам не верил в это, Еми. Но сегодня всё будет иначе. Просто доверься мне. Сегодня Стена тебя пропустит, ты должен лишь поверить в это.
– Ладно, – Еми вздохнул, но с лица его не исчезло страдальческое выражение. – Буду считать, что раньше у меня ни черта не получалось, потому что тебя не было со мной. Но как только Стена тебя увидит после всего, что ты проделала, Она сразу отойдёт в сторонку, сражённая твоей мощью.
Юка рассмеялась:
– Всё так и будет, не сомневайся!
– Нужно найти лестницу, – сказал Йойки. – Она должна быть где-то недалеко. Но где точно, сказать не могу, всё-таки я спускался по ней два года назад в не совсем адекватном состоянии.
– Может, Тихаро знает? – обратилась Юка к птице гиуру.
Нехотя Тихаро вспорхнула с её плеча и полетела на север, а Юка и остальные ускорили шаг, чтобы не отставать.
Вскоре они заметили лестницу, которая, казалось, уходила в темноту. Еми выдохнул и остановился в паническом ужасе. Юке пришлось подтолкнуть его, и она улыбнулась про себя, почему-то вспомнив, как Еми испугался собаки в доме сына господина Отто.
– Не дрейфь, Еми, – только сказала она. – Будешь всего бояться – не понравишься Кей.
– Да ну тебя! – рассердился Еми, но, кажется, это всё же помогло ему приободриться.
– Иди первым, – сказала Юка.
– Почему я?!
– Потому что больше всех трясёшься, – улыбнулась Юка, подталкивая Еми к первой ступеньке.
– Ну ладно, ладно! Иду! Видишь? Я иду! – и Еми стал демонстративно медленно подниматься.
Юка и Йойки с улыбками переглянулись, как бы говоря: «Ну что с него возьмёшь?» и пошли следом.
Они поднимались, и Город становился всё дальше, всё меньше. Юка поднималась и оставляла Город внизу без малейшего сожаления. Ей хотелось узнать, что по этому поводу чувствует Йойки. Переживает ли? Сожалеет ли, что покидает место, которое почти стало его домом?
Но выражение лица Йойки как обычно было непроницаемо сосредоточенным и задумчивым.
Наконец они поднялись на самую вершину и остановились на небольшой припорошённой снегом площадке, глядя на оставшийся позади Город.
Еми посмотрел на Город с ненавистью и проговорил сквозь зубы:
– Как бы я хотел уйти и никогда не возвращаться в это проклятое место! Как же оно меня достало! – и в этих словах были вся его боль и обида за всё то, что Город отнял у него.
Йойки сделал шаг вперёд и положил руки на деревянные перила.
– Наверное, если я бы прожил здесь ещё лет десять, я сказал бы потом то же самое, – вздохнул он и прищурился. В его глазах отражались городские холодные огни.
– А сейчас? – спросила Юка, не сумев скрыть волнение. – Сейчас что ты чувствуешь, покидая это место?
– Я чувствую, что оно чужое для меня, – ответил Йойки, подумав немного. – Знаешь, когда я жил ещё в мире иенков, я часто спрашивал себя: «Буду ли я чувствовать себя в Городе как дома?». «То ли это место, которому я принадлежу?». Но теперь я понял, что это никогда не было так. И нет в мире такого места, которому бы я по-настоящему принадлежал. Свой дом нельзя найти, его можно только принести с собой. Обрести в себе.
– Да, наверное, ты прав, – кивнула Юка, и они все помолчали какое-то время.
Они прощались с Городом – каждый по-своему. У каждого было здесь что-то дорогое и что-то, причиняющее боль. Но сейчас всему этому предстояло стать частью прошлого, а им нужно было двигаться дальше. Их дорога была длинна и полна трудностей и радостей. Это была их жизнь.
– И что теперь? – прошептал Еми, когда они приблизились к Стене. – Почему ничего не происходит? Что-то не так, да?
– Всё хорошо, – отозвалась Юка. – Просто дай мне свою руку. И ты тоже, Йойки.
Они взялись за руки и сделали ещё один шаг вперёд. Какое-то время ничего не происходило, и Еми снова чуть было не начал причитать, но в тот момент все трое почувствовали, как что-то незримо начало меняться.
Юка услышала голос Тихаро: «У тебя получилось, Юка. Стена больше не властна над тобой и твоими друзьями. Все существующие запреты больше не действуют на вас».
Крылья птицы гиуру дрогнули, и на снег медленно опустилось ультрамариновое перо. Стена тоже словно вздрогнула и вспыхнула ярким ультрамариновым сиянием, открывая дорогу в страну вечного лета.
В тот же момент пошёл снег, словно Город тоже решил попрощаться с ними.
Юка сделала шаг вперёд, и Стена расступилась перед девочкой, которая не предала свою веру.
*
С возрастом меняется многое. И в старости не только приходит мудрость, но и обостряется интуиция. И начинаешь замечать мельчайшие изменения в поведении людей, предвосхищать изменения погоды, чувствуя грядущее похолодание или потепление.
То же самое происходило и с господином Отто. Он был уже достаточно стар, чтобы научиться прислушиваться к собственным предчувствиям и доверять им. Он знал с самого утра, что сегодня что-то произойдёт. Проснувшись, он просто понял это.
И он вышел на улицу, уселся на террасе и стал ждать. Погода была замечательная, здесь предчувствия тоже не обманули его. День обещал быть солнечным и тёплым. Небо было ясным, без единого облачка, полным ласкающей глаз синевы, яркой, бездонной.
В такие дни господин Отто всегда вспоминал Юку, эту храбрую девочку, подобную тёплым и ласковым, весёлым и ярким солнечным лучам. Прошло уже достаточно много времени с тех пор, как она покинула мир иенков и отправилась в путешествие по неизвестной земле. Господин Отто часто думал о ней и о Йойки. Нашли ли они друг друга? А если нашли, то вернулись ли к Йойки его воспоминания? И знают ли они дорогу домой? Эти вопросы день за днём волновали старое сознание господина Отто. Ему очень хотелось дожить до того дня, когда Юка и Йойки снова вернутся сюда. А он верил, что этот день непременно настанет.
Иногда господина Отто навещали Ённи и Мия, но в последнее время всё реже. Господин Отто не винил ребят, ведь они были молоды, и у них была своя жизнь. Ему достаточно было лишь знать, что у них всё хорошо. Иногда они говорили о Юке и Йойки. Своим проницательным глазом господин Отто отметил, что Ённи и Мия не очень-то верят в возвращение друзей, в то время, как он сам жил только этой мыслью.
А как-то раз, придя в пекарню за свежим хлебом, господин Отто встретился с бывшей Каной Юки. Кана была с коляской, в которой сидел уже подросший малыш, радостно хлопал в ладоши и смотрел на мир сиющими глазами. Не без грусти отметил господин Отто, как изменилась Кана. После исчезновения Юки она сильно сдала, похудела, осунулась, а из глаз её исчез тот задорный блеск, очаровывающий всех и каждого. Теперь же это была просто молодая женщина, с грузом повседневных забот и проблем на плечах, успокоенная почти до безразличия.
В тот момент господину Отто ещё сильнее захотелось, чтобы Юка вернулась поскорее и снова вселила в свою Кану тот свет, которого ей так теперь не хватало, вдохнула в неё жизнь.
Господин Отто пытался понять, что изменилось в их мире с тех пор, как Юка покинула его. И на первый взгляд никаких значительных перемен не было – жизнь в мире иенков текла так же спокойно и размеренно, как и многие тысячелетия до этого. И вместе с тем что-то незримо изменилось, словно угас огонь, подогревающий их сердца, вселяющий в них надежду и радость. Без Юки этот мир померк. Её безграничного оптимизма и веры в добро всем сейчас очень не хватало.
Об этом и думал в то тёплое солнечное утро господин Отто, когда увидел на дорожке, ведущей к его дому, три силуэта. Старик поправил очки и прищурился, стараясь рассмотреть лица пришедших. Его зрение давно уже было не то, что раньше, и всё же, господин Отто разглядел своих гостей. И в тот же момент его старое слабое сердце забилось чаще, а глаза увлажнились. И господин Отто с бодростью семнадцатилетнего юноши поспешил к воротам.
– Юка! Йойки! Дорогие мои! Я знал, что вы вернётесь! – воскликнул он, открывая калитку.
Увидев родное лицо старика, Юка тут же заплакала и крепко обняла господина Отто. Только сейчас она осознала, как сильно тосковала по нему всё это время, как не хватало ей его мудрости, внимательности и тёплой сердечной заботы.
Затем господин Отто поприветствовал и Йойки, обнимая его со словами:
– Как же ты вырос, дружок! Стал настоящим красавцем!
Йойки смущённо улыбался и светился от радости. Не сразу все вспомнили про Еми, тихонько стоящего рядом. Господин Отто посмотрел на него внимательно и придирчиво, как смотрел, бывало, на рисунки своих учеников. А потом спросил:
– Ты Еми Моотоко, не так ли?
– Да! – воскликнул поражённый Еми. – Так вы меня помните?!
– Ещё бы я тебя не помнил, приятель, ведь такого ужасного художника, как ты ещё поискать! – и оба они радостно рассмеялись и пожали друг другу руки.
– Рад снова увидеть тебя, – сказал господин Отто. – Я помню, как сильно ты хотел этого – вернуться. Почти так же сильно, как Йойки.
Друзья прошли во двор, и тут же начались приятные хлопоты.
– Сейчас я пошлю голубя с запиской для Ённи и Мии! – засуетился господин Отто. – Пусть тоже приходят сюда!
– Только не говорите, что мы вернулись, – попросил Йойки. – Пусть это будет сюрприз.
– Ну, конечно! – рассмеялся старик. – Так и вижу их вытянувшиеся лица!
– А ещё… – Юка посмотрела на растерянного Еми и попросила: – Не могли бы вы также послать голубя и за моей Каной? Мы все очень хотели бы встретиться и с ней тоже.
– Разумеется, – господин Отто подмигнул Еми, и тот моментально залился краской, как школьник. – Ведь я помню, как вы дружили. Еми небось очень хочет скорее увидеть подругу детства?
Еми только кивнул – язык на время отказал ему. Юка и Йойки переглянулись и тихонько хихикнули.
А когда голуби с новостями были отправлены по своим адресам, друзья принялись готовить чай и накрывать большой стол на террасе. Господину Отто не терпелось узнать, как им удалось вернуться, и он засыпал Юку и Йойки вопросами, помолодев сразу лет на тридцать. Но Юка знала – есть только одна вещь, которую господин Отто по-настоящему хочет знать. Улучив момент, когда они остались со стариком на кухне вдвоём, Юка достала из нагрудного кармана маленькую чёрно-белую фотографию с помятым уголком и протянула господину Отто.
– Вот, – тихо сказала Юка. – Это Нимиру. А этот мальчик рядом с ней – ваш сын. К сожалению, Нимиру уже скончалось много лет назад, но мне удалось встретиться с вашим сыном… Именно он и рассказал мне всё и отдал эту фотографию. Он всё знал о вас – Нимиру ему много рассказывала о нашем мире. Он просил передать, что не держит на вас зла за то, что все эти годы вас не было с ними. Он любил вас несмотря ни на что, любил таким, каким вас описывала его мать.
Господин Отто кивнул. Рука, в которой он держал снимок, дрожала, а на глазах выступили слёзы. Но господин Отто улыбался. Он выглядел по-настоящему счастливым в тот момент, и Юка подумала, что настолько счастливым она не видела его ещё никогда раньше. Господин Отто просто светился изнутри, словно этого момента он ждал всю свою жизнь. Юка подумала, что, наверное, это было самое важное и дорогое, что у него ещё осталось. И она была рада, что смогла помочь, сделать хоть что-то, чтобы облегчить боль и тот груз вины, который нёс господин Отто всю жизнь. Только ради одного этого стоило предпринимать это путешествие и пройти через всё, через что она прошла. Только ради одних этих счастливых слёз стоило сражаться с несправедливостью и холодным бездушием Стены. Ради этого момента.
И Юка смотрела на старика, и сердце её вдруг сжалось. Ей стало очень страшно, и захотелось обнять господина Отто и сказать, как сильно она любит его. Потому что господин Отто тоже однажды уйдёт. Но он уйдёт не на Ту Сторону. Он уйдёт туда, откуда уже не возвращаются.
И Юка рассказала господину Отто ещё немного о его сыне. Рассказала, в каком большом доме он живёт, рассказала о его семье, детях и внуках, о могиле Нимиру, на которую её внучка каждую неделю приносит свежие цветы, и даже о смешной большой собаке по кличке Добряк. Господин Отто жадно вслушивался в каждое слово, ловил каждую мельчайшую деталь, и лицо его приобретало всё более умиротворённое спокойное выражение, словно и сам он побывал там и своими глазами увидел сына и его большой просторный дом, наполненный отзвуками добрых тёплых сказок, которые рассказывала когда-то давно Нимиру.
– Спасибо тебе, Юка, – произнёс он потом. – Огромное тебе спасибо за всё, что ты сделала для старика. Ты удивительная девочка. Оставайся всегда такой же доброй и храни в своём сердце этот неповторимый свет.
А потом они вышли во двор, разложили на столе красивые салфетки – и всё уже было готово к сюрпризу. В тот же момент пожаловали и гости. Когда Юка увидела приближающихся друзей, сердце её приятно ёкнуло и тут же потеплело. Она подумала, как же сильно соскучилась и по ним тоже.
Как и предсказывал господин Отто лица Ённи и Мии очень смешно вытянулись. Ённи поправил очки на носу, и Юка отметила, что ни очки, ни Ённи нисколько не изменились. Мия сильно побледнела и схватилась рукой за сердце, как будто увидела призраков.
– Юка… – прошептала она. – Йойки…
И снова буря эмоций, радости, объятий, тёплых слов, смеха и восторга. Юка не видела своих друзей год, а Йойки – в два раза больше, и для него они сильно изменились. Юка смотрела на него и понимала, как сильно он по ним скучал.
Мия плакала и почему-то всё время извинялась, а Юка никак не могла разобрать, что она, в конце концов, хочет сказать.
– Прости, что не верили тебе… – шептала Мия и всё вытирала слёзы рукавом лёгкой кружевной блузки. – Мы думали, что больше никогда не увидим вас! Думали, что ты погибла…
Юка только грустно улыбнулась. Она не сердилась на них за то, что они не верили в неё так, как ей хотелось бы, так, как она нуждалась. Потому что были другие, кто верил, и ей было этого достаточно. Она просто была рада, что с Ённи и Мией всё в порядке и что они волновались за неё, по-настоящему переживали. Она подумала, как же сильно всё-таки любит их. Любит такими, какие они есть. Любит добрую и заботливую Мию, которая искренне жалеет каждое живое существо, и каждому хочет помочь, накормить и вылечить. Любит смешного Ённи в очках, вечного отличника, прагматика и скептика, умеющего несмотря ни на что доверять своим чувствам. И она знала, что они тоже любят её. И любят Йойки. Их искренняя радость в очередной раз доказывала это.
– Да будет вам уже ныть! – в шутку рассердилась Юка. – Нам не за что обижаться на вас. Вы делали всё, что могли, и не нужно себя ни в чём винить. Мы с Йойки вернулись, и это самое главное, разве не так?
– Вы не представляете, как сильно нам вас не хватало, – сказал Ённи. – Надеюсь, теперь-то вы никуда не уйдёте?
Юка и Йойки переглянулись. И Юка ответила:
– Ну, пока мы собираемся побыть здесь. Ведь мы можем быть здесь столько, сколько захотим. А если мы захотим сходить в Город, мы всегда можем это сделать. Правда, Йойки?
Йойки улыбнулся.
– Конечно. Пока я с тобой, никаких преград для меня не существует.
В этот момент за их спинами возник господин Отто и пригласил всех пить чай со словами:
– Думаю, Юка, твоя Кана не обидится, если мы пока начнём без неё. Видишь ли, она живёт далековато отсюда, в доме номер пять. Поэтому доберётся, наверняка, ближе к обеду.
И они отправились пить чай. Стол был полон всякими вкусностями, и друзья удивлялись, где господин Отто всё это награбил, на что он отшучивался, что заранее знал, что они придут, и готовился к этому событию. Тихаро тоже принимала участие в празднике. Она устроилась рядом с полной тарелкой клубники и, выбрав для себя самую крупную и спелую ягоду, сосредоточенно её клевала.
И Юка улыбалась, улыбалась не переставая. Она была счастлива снова дышать этим воздухом, чувствовать кожей прикосновения тёплого ветерка, есть ароматные ягоды, слышать смех друзей и ловить взгляды сидящего рядом Йойки. Ей казалось, что только ради одного этого момента была вся её жизнь, что именно к этому она шла, именно это так отчаянно искала. Это была её правда. Её справедливость. Её ответ на все вопросы.
Для полного счастья не хватало только присутствия Каны. Господин Отто оказался прав, и она появилась только через два часа. Войдя в раскрытую калитку, она остановилась на полпути к их столику. Посмотрела на Юку, потом на Йойки и побледнела так же, как совсем недавно Мия. А потом её взгляд остановился на Еми, и она смотрела на него пристально и долго, и в глазах её наконец-то мелькнуло узнавание.
В тот же момент Кей Тиору упала в обморок.
*
Просторный широкий стол был завален тюбиками с краской, палитрами и кистями. В комнате было светло, и солнечные лучи мягко скользили по бумаге, над которой склонился Йойки. Он рисовал. И он не помнил, когда в последний раз рисовал бы так же вдохновенно, как сейчас, забывая о времени, обо всём, что его окружало. Он многому научился, пока жил в Городе и ходил в художественную школу – это были полезные навыки. Но многое он и потерял. Растратил и сам не заметил, как это произошло.
