Текст книги "Дети слепых (СИ)"
Автор книги: Scarlet Heath
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 22 страниц)
Сказать, что Юку это удивило, – значит, не сказать ничего. Она была поражена и растеряна.
– Так значит, все эти легенды о птицах гиуру – правда… Значит, ты знаешь создателя Стены? Ты можешь сказать мне, кто Он? – глаза Юки загорелись, словно она вплотную подошла к цели своей жизни.
– Нет. Я не знаю создателя Стены, – ответила Тихаро. – Никто никогда не видел Его. Но я знаю, кто Он. И не могу тебе этого сказать. У меня нет такого права.
Юка только вздохнула.
– Ну вот, я так и знала… Хотела бы я знать, Кто создал Стену и зачем… А если бы я встретилась с ним, уж я бы ему всё высказала!
– Не спеши с выводами, Юка. Ты ещё многого не знаешь.
– Но я знаю одно – Стена разлучила меня с Йойки! Она разлучила Еми и Кей, господина Отто и Нимиру и многих людей и иенков, любивших друг друга. И этого мне достаточно, чтобы составить своё мнение о Стене и о том, Кто Её создал.
– Ты ещё слишком юная, чтобы постичь этот высший замысел. Но с годами тебе многое станет понятнее.
Юка только хмыкнула. Она не хотела этого понимать. Она больше доверяла тому, что чувствует.
– Значит… – Юка внимательно посмотрела на птицу гиуру. – Значит, ты знаешь толкование десяти заповедей Стены?
– Да. Толкование мне известно.
Юка прищурилась. Ей не требовалось ничего спрашивать даже мысленно, чтобы Тихаро поняла, что именно она хочет узнать.
– Тебя интересует восьмая заповедь? – спросила Тихаро. – О том, что «Люди же смогут вернуться в мир иенков лишь чрез память. А иенки, если покинут свой мир, смогут вернуться обратно только однажды и только чрез память другого человека».
Юка кивнула.
– Как бы я ни пыталась растолковать эту заповедь, никак не могу понять, что значит «вернуться через память».
– Я скажу тебе. Теперь ты уже готова к этому.
Юка только ещё раз кивнула. Она решила не уточнять, почему раньше была не готова, а теперь вдруг созрела. Она с замирающим сердцем ждала.
Тихаро заговорила:
– На самом деле всё очень просто. Запрет Стены перестаёт работать, если человек, пересёкший Её, всё вспоминает. Если память возвращается к нему (что, надо заметить, почти невозможно), тогда он может вернуться в мир иенков. Это значит, что человек победил Стену, и Она сняла с него все запреты. Иенок же сможет вернуться, если к человеку, которого он знал ещё в мире иенков, вернётся память. Например, ты сможешь вернуться домой, только если Йойки всё вспомнит. Истории известны случаи, когда иенки попадали в мир людей, но не известно ни одного случая, чтобы они возвращались обратно. Ведь это зависит уже не столько от них самих, сколько от другого человека.
Юка поймала себя на том, что перестала дышать и сделала взволнованный вдох. Значит, если Йойки ничего не вспомнит, она навсегда останется здесь… В общем-то, Юку это не очень волновало. Ведь она уже решила, что всегда будет рядом с Йойки, несмотря на то, что память не возвращается к нему.
Подумав, Юка спросила:
– А как же тогда Еми? Ведь он всё вспомнил. Почему же тогда он не может вернуться?
– Потому что память вернулась к нему не естественным, а насильственным образом. Он всё вспомнил не сам, а только в результате аварии.
– Но это же несправедливо! – Юка почувствовала вскипающее возмущение. – Какая разница! Главное ведь, что память вернулась к нему, и теперь он страдает!
– Но заповедь этого не предусматривает…
– Да к чёрту все эти заповеди! Или, может, ему теперь нужно снова всё забыть, а потом вспомнить, чтобы вернуться домой?!
– Его дом здесь.
– Это не правда! Дом там, где сердце! Еми чужой в этом мире! – Юка была возмущена до глубины души. – И вообще, Тихаро, на чьей ты стороне?
– Конечно, на твоей, – не теряя своей невозмутимости, ответила птица. – Я просто говорю тебе, как всё устроено. Но ты должна помнить, что любой запрет можно обойти. И если найти правильный путь, то в какой-то момент все запреты вообще могут перестать существовать.
– Хорошо бы мне дожить до этого момента, – вздохнула Юка.
В коридоре раздался какой-то шум, а потом шаги – наверное, Еми проснулся. Юка не сумела сдержаться и возмущалась в голос, вот и разбудила его.
Ей пришлось быстро юркнуть под одеяло и закрыть глаза, притворяясь спящей. Дверь тихонько скрипнула, – наверное, Еми заглянул в её комнату. Он постоял так несколько секунд, а потом звук его удаляющихся шагов известил Юку о том, что можно снова открыть глаза.
Она услышала в голове тревожный голос Тихаро:
– Запомни, что никто не должен знать о наших беседах. Не говори об этом никому, даже Еми и Йойки. Иначе всё прекратится.
– Хорошо, – ответила Юка. – Я понимаю. Я буду молчать.
– Тогда спи. Об остальном поговорим завтра.
– Спокойной ночи, Тихаро.
– Спокойной ночи, Юка.
И Юка ещё какое-то время не могла уснуть, хотя голова и была тяжёлой и плохо соображала. Но Юка думала о том, как помочь Еми. Ей было всё равно, что случится с ней самой. Если с Йойки всё будет в порядке, то и с ней тоже.
Куда больше её волновало, что случится с Еми. Как помочь ему вернуться домой и снова встретиться с Кей? Как им быть теперь?
Юка лежала и смотрела на тени, плывущие по потолку. Ей хотелось найти правду, найти справедливость. Она твёрдо верила, что права, и глаза её сверкали в темноте.
Она верила.
*
Йойки читал книгу у себя в комнате, когда в дверь позвонили. Он был один дома и никого не ждал, поэтому немного удивился этому звонку.
В коридоре стоял Ким. Он, как всегда, немного пошутил, наболтал о том, что идти ему было некуда, вот он и забрёл в гости. И вроде всё было как обычно, они прошли в комнату, налили чай, поговорили о том, о сём. Но Йойки чувствовал в Киме, во всём его облике, тоне разговора, жестах – какое-то напряжение. Йойки почувствовал, что Ким пришёл не просто так, и ждал, когда всплывёт истинная причина его раннего визита.
И она всплыла.
Разговор зашёл о Юке. Ким настойчиво и вкрадчиво задавал вопросы о ней, и сначала Йойки просто отвечал на них, а потом заподозрил неладное.
– Как часто вы видитесь? – спросил Ким.
– Да не чаще, чем с тобой, – Йойки пожал плечами.
– А Тио знает о ваших встречах?
– Да, я всегда рассказываю ей, если встречаюсь с Юкой. Но чаще всего мы гуляем все вместе…
– И Тио не против того, что ты общаешься с Юкой?
– А с чего бы ей быть против? И вообще, Ким, что за допрос ты мне устроил? – не выдержал Йойки.
– Она ведь тебе нравится, правда? – Ким наклонился к нему через стол, его глаза сузились, и Йойки на миг показалось, что он увидел в них презрение.
– О чём ты? – Йойки искренне недоумевал. Он был так расслаблен сегодня утром, пугающие мысли оставили его в покое, и Йойки не думал о прошлом и будущем, он просто читал книгу, и был этим счастлив. Он даже не слышал, как птицы бесконечно хлопают крыльями над его балконом. Он просто был спокоен.
А тут вдруг заявляется Ким, задаёт ему дурацкие вопросы и смотрит, как на предателя, ни больше, ни меньше. Йойки почувствовал, что начинает злиться.
– Тебе нравится Юка, не так ли? – спросил Ким.
– В каком смысле «нравится»?! Да, мне нравится общаться с ней, гулять… А что?!
– Ты понимаешь, что я имею в виду, – глаза Кима зло блеснули. – Она тебе нравится. Так, как нравится Тио.
– Да что ты несёшь?! Я люблю Тио. Она мой друг, она моя девушка. А с Юкой я познакомился не так давно, но она интересный и весёлый человек, с ней легко. Понимаешь? Это случается не так уж часто, когда встречаешь человека, с которым сразу возникает взаимопонимание, с которым легко и интересно находиться рядом!
– И который так подозрительно похож на девушку с твоего рисунка?
– Ты спятил.
– Может быть. Но и у тебя с головой не всё в порядке, будь уверен.
Йойки подумал, что никогда ещё не видел Кима таким серьёзным. Ужимки и шутки остались в прошлом.
– Не понимаю, что на тебя нашло, – медленно проговорил Йойки. – В конце концов, даже если бы Юка действительно нравилась мне в том смысле, о котором ты тут талдычишь, то какое тебе до этого дело? Какое тебе дело до наших с ней отношений? Уж не влюбился ты случаем в Юку сам?
Йойки даже улыбнулся про себя. Ему казалось, он нашёл простое объяснение всему.
Но Ким ничуть не смутился. Он сказал:
– Мне нет дела до твоих отношений с Юкой. Но мне есть дело до твоих отношений с Тио. Потому что если ты обманешь её, я тебя убью, можешь не сомневаться.
Йойки посмотрел на него с подозрением. Он всё ещё ничего не понимал, хотя смутные догадки уже витали в воздухе над ним.
Ким продолжал говорить, разбивая догадки и превращая их в уверенность:
– Тио всегда была дорога мне. Дорога не просто как подруга. С тех пор, как ты познакомил меня с ней, в моей жизни многое изменилось.
– Я не знал… – прошептал Йойки.
– Да, разумеется, ты ничего не знал, – Ким надтреснуто усмехнулся. – Ведь я тщательно скрывал свои чувства. Я оберегал ваши отношения, как мог и не позволял себе даже мысли о том, что… Об этом. Я видел, как вы подходили друг другу. Идеальная парочка из слащавого кино. Тио – прекрасная художница, красивая и утончённая, и без сомнения ей нужен кто-то лучший, чем грубиян вроде меня, который разбирается в искусстве, как крокодил в поэзии. Поэтому я никогда даже не пытался. Я был уверен, что тот лучший, кто нужен Тио – это ты. Но знаешь, теперь я уже сомневаюсь в этом. Потому что если ты предашь Тио, то к чёрту всё то, что я думал о тебе.
Йойки воззрился на Кима. Сказать, что он был потрясён, значит не сказать ничего. Он был удивлён, уязвлён и обижен. Обида червоточиной расползалась в груди. Как мог Ким засомневаться в нём? Назвать его предателем? Разве настоящие друзья так поступают?
И в то же время что-то гулкое и тёмное затопило его сердце. Впервые кто-то покушался на самое дорогое, что у него было, – на Тио.
– Неужели ты действительно думаешь, что я способен предать Тио? – спросил Йойки, и голос его звенел от затаившегося гнева. – Считаешь, что я один из тех, кто обманывает девушек и встречается сразу с несколькими? Неужели у тебя язык поворачивается так говорить, зная, как Тио важна для меня?
Ким смотрел на него не мигая. И Йойки не замечал в его взгляде извиняющегося раскаяния.
– Я уже сказал, что теперь я ни в чём не уверен. Быть может, ты совсем не тот человек, которым я тебя когда-то видел.
– Но ведь ты сто лет меня знаешь!
– Правда? А я почему-то и в этом не уверен. Я даже не могу толком вспомнить, как мы познакомились и когда.
Йойки не знал, что сказать на это. Он только подумал: «И Ким тоже не помнит…».
– С тех пор, как в твоей жизни появилась эта девушка, Юка, ты стал другим. Я не могу это объяснить, но ты просто другой теперь. И я уже не знаю, какой Йойки настоящий. Мне кажется, что я вообще ничего о тебе не знаю.
– Ким, да что ты такое говоришь вообще?! Я остался прежним, ничего не изменилось!
– А может, ты просто ещё не заметил этого? Того, что изменился?
Йойки напряжённо молчал. Ему казалось, что стены комнаты начали плавиться, таять, стекать и оседать на пол. Перед глазами всё плыло.
– Можешь обманывать кого угодно: Тио, Юку, Клауса и даже самого себя. Но меня ты не обманешь. Я знаю, что к Юке у тебя не просто дружба. Это что-то невидимое между вами, неощутимое, но оно есть. Что бы ты ни говорил сейчас. И когда ты сделаешь больно Тио, а ты обязательно сделаешь, не говори, что всё вышло случайно. Просто помни, что я знал всё с самого начала, – Ким помолчал и добавил: – А теперь я, пожалуй, пойду. Я надеялся, что ты хотя бы признаешься во всём, и мы сможем поговорить и понять друг друга. Но ты упрямо всё отрицаешь, и нашему взаимопониманию, видимо, пришёл конец.
Йойки продолжал молчать. Он мог бы не допустить того, чтобы последнее слово осталось за Кимом, но по-прежнему не мог сказать ничего. Стены плавились и оседали, давили на сознание. Ким ушёл, и в коридоре хлопнула входная дверь. В комнату сразу ворвалась оглушающая тишина, а Йойки только сидел за столом, закрыв лицо руками. Только бы не видеть этих стен. Ничего не видеть.
Йойки сидел и тщетно пытался понять, что же творится с его жизнью и возможно ли склеить те осколки, на которые она разбивается. Неумолимо. Неотвратимо.
*
Юка возилась на кухне, когда к ней прилетела Тихаро и села на плечо. Юка пыталась испечь шоколадное печенье, чтобы порадовать Еми, который скоро должен был вернуться домой. Она уже давно поняла, что готовка – не её стезя, но упрямство было сильнее. Юка вся вымазалась в муке и какао, но почему-то чувствовала себя счастливой.
– К тебе скоро придёт гость, – сказала Тихаро.
Юка вздрогнула. Она никак не могла привыкнуть, к тому, что птица гиуру заговорила.
– Какой ещё гость?
– Йойки. Он идёт сейчас к тебе.
– Что?! Откуда ты знаешь? – Юка уже приготовилась к тому, что Тихаро обладает даром предвидения, но правда оказалась более прозаичной:
– Видела его из окна. Йойки, наверное, уже поднимается по лестнице.
– Но зачем он пришёл? – испугалась Юка. – Да ещё и без предупреждения… Неужели что-то случилось?
– Кто знает, кто знает…
Юка ещё не была уверена, что что-то случилось, но предчувствие усиливалось с каждой секундой. Что-то недоброе. Враждебное. Такое же чувство возникает, когда стоишь рядом со Стеной.
Когда Йойки вошёл в коридор, первое, на что обратила внимание Юка, – его мокрые от снега волосы. Почему-то шёл без шапки.
Йойки неловко помялся в прихожей.
– Прости, что пришёл вот так… Даже не позвонил.
– Да ничего. Что-то случилось?
Йойки помолчал, словно погрузился во что-то, и ответил как-то отстранённо:
– Не знаю. Может быть…
– Ладно, проходи, – Юка помогла ему повесить куртку. – Я как раз пеку печенье. Точнее, пытаюсь испечь… И, видимо, ты будешь первым, на ком мне придётся его проверить.
Йойки улыбнулся. Так искренне. И взгляд его словно растаял.
– Попробую с удовольствием.
Йойки уселся за стол и, казалось, полностью расслабился. Пока Юка наливала ему чай, он спросил:
– А где твой брат?
Юка чуть не выронила чашку. Она никак не могла привыкнуть к этой лжи. Так странно было обманывать Йойки и рассказывать ему сказки про старшего брата. Но в то же время, иногда Юке казалось, что за это время Еми действительно стал её братом.
– Ушёл навестить приятеля, – солгала Юка. Не могла же она сказать, что на самом деле Еми все последние дни просиживает в библиотеке, пытаясь найти в истории человечества хоть какие-то упоминания о мире иенков.
– Меня тоже только что навестил приятель, – сказал Йойки мрачно.
Юка насторожилась:
– Клаус?
– Нет. Ким, – Йойки отвернулся к окну и долго рассматривал что-то. – Только сомневаюсь, что его всё ещё можно назвать моим приятелем.
– Что-то случилось? – Юка поставила чашку и села напротив Йойки.
– Мы поругались.
– Вот как… – Юке почему-то сразу вспомнилось, как Йойки поссорился с Ённи. – Ну ничего, думаю, вы скоро обязательно помиритесь.
– Не знаю, – Йойки вздохнул. – Иногда мне кажется, что я совсем не знаю Кима. Хотя, казалось бы, мы вместе с детства и должны понимать друг друга лучше, чем кто бы то ни было.
Юка вздохнула. Если бы только Йойки знал, что на самом деле знает Кима не с детства, а только полтора года. И всё-таки, даже не зная этого, Йойки что-то чувствует.
А Йойки вдруг посмотрел ей прямо в глаза. Это был долгий внимательный взгляд, словно Йойки хотел что-то разглядеть в её глазах, заранее зная, что это что-то для него закрыто. Он проговорил:
– А знаешь… Ким сказал, что я влюблён в тебя.
Глаза Юки расширились и стали как-будто ещё синее. Сердце заколотилось, как когда-то, когда они с Йойки были ещё вместе. Но Йойки оставался спокоен. Юка, наконец, подала голос:
– А ты не знаешь, с чего он это взял?
– Знаю. Ким не дурак. Он всё очень тонко чувствует. И он чувствует что-то между мной и тобой.
– Но ты ведь не влюблён в меня, правда? – Юка нервно рассмеялась. – Ты любишь Тио, и она очень любит тебя.
– Это правда. Но Ким прав. С тех пор, как в моей жизни появилась ты, что-то безвозвратно изменилось во мне. И я не знаю, что происходит. Вижу только, что жизнь моя рушится. И я не знаю, что это за чувство, которое тянет меня к тебе. Это не влюблённость и не дружба, но это что-то большее, и я не могу дать этому имя. И ещё. Мне страшно.
Йойки. Твои слова делают меня самой счастливой и причиняют самую сильную боль.
– Я просто пытаюсь понять, что мне делать, – Йойки вздохнул. – Я думал, может, ты знаешь? Ведь у тебя есть ответы, ответы, которые я ищу, я точно это знаю. Я ведь знаю, мы уже встречались когда-то давно. И ты лучше меня понимаешь, что здесь происходит. Мне больше некуда идти. Никто и никогда не поймёт меня так, как ты.
Юка почувствовала, как слёзы накапливаются, готовые разорвать её грудь. Она улыбнулась:
– Похоже, что моё присутствие в твоей жизни только всё портит.
– Нет! Пожалуйста, не говори так! – Йойки вдруг словно ожил и горячо запротестовал.
– Но так и получается. Я невольно разрушаю то, что тебе дорого.
– Это не так! Ты даёшь моей жизни объяснение.
– И создаю тебе проблемы, – Юка только покачала головой, и это значило, что она больше и слушать ничего не желает, что её уже ничто не переубедит.
Йойки сник. Они молчали какое-то время, а потом он сказал:
– Мы ведь и правда раньше уже встречались. Я нарисовал тебя тогда не просто так. Но я почему-то ничего не помню. А ты?
Юка смотрела в его потемневшие глаза, жаждущие, ищущие глаза. Но что она могла ему ответить?
Юка только кивнула.
– Расскажи мне, – Йойки наклонился к ней через стол. – Расскажи всё, прошу тебя. Мне кажется, я схожу с ума.
– Не могу. Прости, Йойки, – она покачала головой и подумала, что слов труднее этих ей не приходилось произносить. – Ты должен сам всё вспомнить.
– Но я не могу! – в отчаянии воскликнул Йойки. – Что же мне делать теперь?! Неужели я действительно мог забыть что-то столь важное? Я не верю в это!
Юка прикрыла глаза и позволила боли от этих слов растекаться и оседать у неё внутри. Конечно, Йойки. Всё правильно. Что-то по-настоящему важное ты никогда бы не забыл.
Позднее Юка задумывалась о том, правильно ли она ответила Йойки. Может, стоило действительно всё рассказать? Она пыталась представить, как звучал бы этот рассказ.
Да, знаешь, Йойки, мы действительно уже встречались когда-то. Мы даже были друзьями с детства. Мы не просто встречались, мы знали друг друга десять лет. И мы жили в волшебном мире за Стеной, где всегда лето, где цвели майнисовые деревья и простирались вересковые поля. А потом ты ушёл и забыл меня. Забыл четырнадцать лет своей жизни, как будто их никогда и не было. Но я нашла тебя, чтобы помочь тебе всё вспомнить.
Как ни посмотри, а выглядит довольно неправдоподобно. Юка горько усмехнулась собственным мыслям. Даже если бы Йойки поверил в её сказки, это ничего бы не вернуло. Не вернуло бы его чувств к ней.
И Юка сказала:
– Наверное, нам лучше не видеться какое-то время. Чтобы ты смог разобраться со своей жизнью и подумать обо всём. Так правда будет лучше.
И ей до слёз, до боли в груди хотелось, чтобы Йойки начал протестовать. Чтобы он воскликнул что-нибудь вроде: «Нет, я не согласен! Я хочу видеться с тобой, и это нисколько не мешает мне!».
Но Йойки почему-то молчал. И впервые за эти два года Юка по-настоящему осознала, как далёк он от неё теперь. Пропасть между ними всё шире. И как бы она ни старалась, этого не изменить.
В конце концов Йойки сказал:
– Но только на какое-то время! Просто чтобы подумать.
Но Юка подумала, что это не «на какое-то время», а навсегда. Йойки научился уже прекрасно справляться без неё. В новой жизни она ему просто не нужна.
– Хорошо, – улыбнулась Юка. – Договорились. На какое-то время. А потом, глядишь, всё и наладится.
Йойки кивнул. Кажется, ему стало заметно легче.
Ну и пусть. Пусть тебе будет легче, Йойки.
А потом они пили чай с печеньем, которое испекла Юка. И Йойки хвалил его и говорил, что это самое вкусное домашнее печенье, которое он когда-либо пробовал. А Юка улыбалась и говорила, что он болтун.
За окном стемнело и снегопад усилился.
Йойки засобирался домой. Они попрощались как ни в чём не бывало, словно расставались всего на пару дней. Но оба знали, что это не так. И Юка не понимала, как так вышло, что они стали неискренни друг с другом.
Юка закрыла за ним дверь и подумала, что, наверное, она потеряла Йойки во второй раз, и теперь уже окончательно.
Она со всей ошеломляющей ясностью осознала, что как раньше больше никогда не будет.
Йойки другой. И она тоже другая.
Она не может ни обнять его, ни удержать.
Только шептать «не уходи» в глухой полутьме прихожей.
*
Йойки не помнил, с каких пор его перестал радовать собственный день рождения. Ему казалось, в детстве этот праздник приносил ему больше успокоения и внутренней гармонии. В детстве было больше уверенности.
А теперь – только сомнения, вечная неуверенность в чём-то и смятение.
Неужели дальше будет только хуже? Когда он спросил об этом у матери, она только рассмеялась и сказала, что со временем у него всё встанет на свои места. Это просто возраст такой, говорила она. Все мы в шестнадцать лет ищем ответы.
– А потом находим? – спросил Йойки.
И мать какое-то время молчала, и взгляд её был устремлён вдаль и слегка затуманен.
– Не знаю, – сказала она.
И Йойки не стал больше задавать вопросов. Он только подумал, что, похоже, по мере взросления ничего хорошего его не ждёт.
Сегодня у него был непривычно тихий день рождения. А всё потому, что Ким не пришёл. Они так и не помирились с того дня, хотя прошёл уже почти месяц.
Пришли только Клаус и Тио, и Йойки упорно скрывал от них причину своей с Кимом ссоры. И судя по тому, что они до сих пор не знали, что к чему, – Ким тоже помалкивал. И Йойки был ему за это даже благодарен.
– Неужели он даже не позвонит тебе сегодня? – поразилась Тио, когда они сидели за столом в его комнате. – Ведь у тебя всё-таки праздник. Шестнадцать исполняется не каждый день.
Йойки угрюмо молчал. Тогда Тио спросила:
– А почему ты не позвал Юку? И вообще, мы что-то давненько не виделись с ней.
– Так вышло. У Юки сейчас… кое-какие семейные трудности, – соврал Йойки. Не мог же он сказать: «Юка не пришла ко мне, потому что Ким говорит, что я в неё влюблён». Но почему-то от этой лжи он стал сам себе противен.
– Да, то же самое она сказала и мне, когда я ей звонила, – вздохнула Тио.
– Ты ей звонила? – удивился Йойки.
– Да. Просто хотела узнать, как у неё дела. Спросила, когда мы сможем собраться все вместе, но Юка сказала, что в ближайшее время не получится, потому что у неё «кое-какие семейные трудности».
А Йойки только подумал, что, наверное, у них с Юкой синхронное мышление. А ещё он подумал, что хотел бы сейчас, чтобы она была здесь.
Йойки смотрел на диск с компьютерной игрой «Сила мага – 3», которую ему подарил Клаус и думал, как хорошо было бы, если бы всё было как раньше. И как много в его жизни было моментов, которых он не оценил.
Когда поздно вечером после ухода Клауса они сидели с Тио в его комнате, Йойки сказал:
– Знаешь, мне хотелось бы, чтобы где-нибудь было такое место, где можно почувствовать себя просто счастливым. Просто быть там и не переживать уже ни о чём, ни в чём не сомневаться, не думать, правильно ты поступил или не правильно, а просто жить настоящим моментом и быть счастливым.
А Тио подумала и сказала:
– Тогда тебе стоит переселиться в свои картины.
И Йойки молчал, поражённый этой мыслью. Он думал, что, наверное, она права. Если бы только это было возможно, он, не задумываясь, так и сделал бы.
– А ты переселилась бы вместе со мной? – спросил он.
Тио улыбнулась и ответила:
– С тобой – куда угодно.
А потом они стояли на балконе и смотрели на огни высоток в снежном тумане. И Йойки обнимал Тио одной рукой и чувствовал, какая она хрупкая. Это тревожило его и восхищало. Он подумал, что, наверное, сейчас как раз один из таких моментов, которые он не ценил. Упустил, не заметив, не обратив внимания, как будто всё так и должно быть.
Ему было хорошо от мысли, что Тио сейчас рядом с ним, и ему хотелось, чтобы всегда было так. Но эта мысль почему-то наполнила его внезапной горечью и смутной тоской. Так бывает, когда осознаёшь, что не выполнил данное кому-то обещание. От этого больно и печально, но поделать уже ничего нельзя – момент утерян, обещание осталось отзвуком в пустой комнате.
Они постояли на балконе ещё немного, и Тио уехала домой. Её отвёз на машине отец Йойки. А Йойки сидел в своей комнате и долго смотрел на картину, которую ему подарила сегодня Тио. На ней был изображён Йойки, стоящий под цветущим деревом, около низенького деревянного заборчика, за которым простирались поля. Йойки так и не решился спросить, почему Тио нарисовала его одного, а не их вдвоём. Он пытался объяснить это себе тем, что Тио вообще редко рисовала людей, и ей хватило на этой картине возни с одним Йойки. И в то же время он понимал, что это не совсем так. Йойки просто один на этой картине, что бы это ни значило.
А потом он устал смотреть на картину, взял мобильник и какое-то время смотрел на его светящийся в темноте экран. Он надеялся, что ещё не слишком поздно. Он надеялся, что Юка ещё не спит.
Они больше ни разу не встречались и не говорили друг с другом с того вечера у Юки на кухне. Йойки много чего успел обдумать за это время. Но легче ему не стало. Покоя не было.
Юка ещё не спала. Она очень удивилась и обрадовалась, услышав его голос. И сразу поздравила его с днём рождения.
– Надо же, ты помнишь, – улыбнулся Йойки.
– Конечно, как я могу забыть, – ответила Юка. На миг Йойки показалось, что она плачет, но он тут же отогнал от себя эту мысль.
– Как ты? – спросил он.
– Всё хорошо. Не считая того, что Еми сильно заехал себе молотком по пальцу, и мы недавно вернулись из больницы. А как ты?
А Йойки улыбался, несмотря на то, что он вроде как должен был посочувствовать брату Юки. Но он всё улыбался и не мог прекратить.
– Теперь лучше, – сказал он, сам не зная, что значит это «теперь». Он просто сказал это автоматически, не особо задумываясь.
– Ты ведь помнишь про наш уговор? – Юка вдруг посерьёзнела. – О том, что мы не должны пока общаться?
– Да, помню.
– И что? Почему тогда ты всё-таки позвонил мне?
– Не знаю, – Йойки действительно не знал.
Он смотрел, как одно за другим гаснут окна высоток. Люди ложатся спать, чтобы встретить новый день.
И Йойки сказал:
– Давай не будем думать о том, что будет завтра. Давай просто поговорим…
========== Глава 15. Время вспять. Предчувствие зимнего сна. Холод ==========
Плед согревал озябшие руки. Это было успокаивающее сонное тепло, когда не хочется двигаться и думать о чём-то серьёзном.
Еми сидел рядом и хрустел шоколадным печеньем. Он называл себя фанатом шоколадного печенья. С тех пор как Юка испекла его тогда первый раз, Еми приставал к ней с этой просьбой чуть ли не каждый день, и Юка пекла, всё совершенствуясь в этом деле. С каждым разом печенье становилось всё вкуснее, и Юка жалела, что Йойки теперь не может попробовать его.
– Если будешь поедать печенье в таком количестве, отрастишь себе большое пузо и не понравишься Кей, – сказала Юка, когда Еми опустошил очередную тарелку.
Еми только невесело усмехнулся, продолжая жевать.
– Я всё равно ей не понравлюсь.
Юка сразу проснулась:
– Почему это не понравишься? С чего ты решил?
– Потому что я уже не тот мальчишка, которого она запомнила. Во мне очень мало осталось от того, прежнего Еми. Прежний Еми был смелым и решительным, он не пасовал перед трудностями, не раскисал, не трусил и, главное, он верил, что всё, в конце концов, будет хорошо. А что делаю я? Только плачу о своей несостоявшейся жизни и пожираю тоннами шоколадное печенье. Я уже ничего не в состоянии изменить.
Юка покачала головой. Ей хотелось утешить Еми и дать ему веру, но в последнее время у неё и самой были с этим проблемы. Она никак не решалась сказать Еми, что не знает, как вернуть его домой. Что Стена не пускает его, потому что воспоминания вернулись к нему неестественным образом. Она провела не одну бессонную ночь, размышляя об этом и мешая спать Тихаро (которая уже наверняка пожалела, что заговорила с неугомонной Юкой). Но так и не пришла к какому-либо результату. И Юка решила молчать об этом в надежде, что всё как-нибудь решится. Потому что сказать об этом Еми – значит забрать его последнюю надежду.
Наконец Юка проговорила:
– Но ведь я не раз говорила, что и Кей уже не та девчонка, какой её помнишь ты. Она тоже через многое прошла, и годы изменили её. В любом случае, я думаю, вы найдёте, о чём поговорить друг с другом.
Еми вдруг улыбнулся.
– Я помню, когда-то мы могли говорить часами. Запросто могли проговорить целую ночь, а потом ходить весь день сонными мухами и получать вслед сердитые замечания своих Кан. Мы всегда понимали друг друга, как никто другой.
Юка затихла, позволяя Еми продолжать.
– Я помню все наши безумные затеи. Тогда нам казалось, что наше время никогда не закончится. Мы учились жизни друг у друга. Мы ничего не боялись, нам казалось, мы на всё способны. И, возможно, так и было. Вот только, куда всё это делось? Я до сих пор не могу этого понять. Я не верю в Судьбу и предопределённость. А это значит, что мы сами потеряли то, что было дорого. Не удержали, не боролись и слишком рано опустили руки. И вот к чему это привело. Я часто думаю о том, как хорошо было бы вернуться в прошлое. Вернуться и всё изменить раз и навсегда. И чтобы не было больше всех этих бесполезных лет, когда мы судорожно искали себя, но так ничего и не нашли, потому что искали вовне, вместо того, чтобы обратиться вглубь себя, где скрыты самые ценные сокровища. Иногда я завидую тебе, Юка, потому что ты это умеешь. Ты прислушиваешься к своему сердцу и умеешь слышать. Ты из тех, кто многое может изменить. И ты ещё так молода… Тебе ещё не нужно оглядываться назад. Ты смотришь только вперёд.
Юка серьёзно смотрела на него и не перебивала. Она могла бы отмахнуться от этих слов со смущённым смехом скромницы, но промолчала. Юка подумала, что другие слишком часто говорят ей эти слова. Сколько раз она уже слышала подобное? Господин Отто, Ённи, Мия, Еми, Тихаро и Йойки – все твердят одно и то же. О том, что она на что-то способна. Но так ли это? Не слишком ли велики надежды, возлагаемые на простую пятнадцатилетнюю девчонку, чьё единственное желание «чтобы у всех всё было хорошо», и которая просто любит мечтать?
И тут же привычная тяжесть легла на сердце. Своими сомнениями и тревогами Юка ни с кем не могла поделиться. Даже Йойки здесь никогда не понимал её до конца.
– Я думаю, ты несправедлив по отношению к себе, – проговорила, наконец, Юка. – Вот скажи, ты веришь, что мы сможем всё изменить? Веришь, что мы вернёмся домой и победим несправедливость Стены?
– Верю, – без запинки ответил Еми. – Теперь верю.
– Тогда всё хорошо. Ведь это значит, что по сути ничего в тебе не изменилось за эти годы. И тот храбрый мальчик Еми, о котором ты сейчас рассказывал, просто дремал внутри тебя, готовый вернуться в подходящий момент.
