Текст книги "Дети слепых (СИ)"
Автор книги: Scarlet Heath
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 22 страниц)
Вместе с текущей в одном направлении толпой Юка оказалась в тесном гардеробе, а потом поднялась на второй этаж, где располагался сам Выставочный Зал. Это было просторное помещение, застеленное красными дорожками. Потолок был таким высоким, что при взгляде наверх, начинала кружиться голова. В углах стояли вазы с живыми цветами – лилиями, хризантемами, розами, гладиолусами. Люди негромко переговаривались между собой, где-то позвякивали бокалы с шампанским. Ну и, конечно, картины… Их здесь было так много! Но, приглядевшись, Юка не нашла работ Йойки. Может, это картины его отца?
На постаментах возвышались скульптуры удивительной красоты. Под каждой из них стояла табличка с называнием скульптуры и именем Анни Коонно. Юка подумала, что, наверное, это мать Йойки.
Убедившись, что в этом зале Йойки нет, Юка пошла в другой, поменьше. Там тоже было много картин. И на этот раз Юка не сомневалась – они написаны рукой Йойки. Волна облегчения пробежала по коже, и Юка выдохнула. Она уже успела подумать, что ошиблась и попала не туда.
Но это были картины Йойки. Юка не спутала бы их ни с чьими другими. Она с замиранием сердца увидела на них знакомые места – мостик, вересковое поле, майнисовое дерево, череду домиков с черепичными крышами, парк, где пускали бумажных змеев. Неужели Йойки что-то помнит?
Юка не сомневалась, что это новые картины Йойки, в мире иенков у него таких рисунков не было. Да и манера письма у Йойки несколько изменилась… Но откуда тогда взялись все эти образы, если Йойки полностью утратил память о своём прошлом?
Юка ещё раз окинула взглядом Выставочный Зал. Её внимание привлекла одна картина, висящая в самом центре зала, и Юка подошла ближе. Губы её задрожали. Юка увидела саму себя.
Тот самый рисунок, где Юка бежит по вересковому полю. Тот самый рисунок, который Йойки пронёс с собой через Стену. Значит, у него всё-таки получилось?
В сердце Юки затрепетала надежда. А вдруг Йойки всё-таки что-то помнит? Иначе, почему здесь этот его старый рисунок? И почему он висит в самом центре зала, как главная картина? Неужели это ничего не значит?
В конце зала Юка разглядела небольшую группу ребят своего возраста. И какая-то неведомая сила поманила её прямо к ним. Стоящая спиной к Юке девушка показалась ей чем-то знакомой. Ещё ближе. Девушка повернулась и сказала что-то стоящему рядом светловолосому мальчишке, отчего тот покраснел и засмеялся. Вслед за ним засмеялись и все остальные.
Ещё ближе. Ещё шаг. И Юка узнала в девушке ту самую, что была тогда с Йойки. Сердце тут же забилось чаще. Если она здесь, то и Йойки где-то рядом… Увидеть его, увидеть сейчас. А вдруг он всё-таки что-то помнит?
Этот вопрос прожигал сознание. Сердце грохало в груди.
Ещё шаг.
Юка поняла, что ребята кружком обступили кого-то одного. Она догадывалась, кого. И когда один из ребят чуть отошёл, Юка, наконец, увидела его.
Увидела Йойки.
Он стоял в самом центре и улыбался, глядя на темноволосую девушку. Он изменился. Но Юка всё равно могла узнать его.
Это был Йойки. Йойки…
Юка не могла сдвинуться с места и только смотрела на него. Высокий, с распущенными волосами, всё такой же худенький, с тонкими пальцами, как всегда просто одетый, даже в такой важный для него день. И эта его улыбка. Она нисколько не изменилась.
Йойки. Посмотри же на меня. Пожалуйста, посмотри, потому что сама я не могу даже пошевелиться.
И словно отозвавшись на эту мысль, Йойки рассеянно прошёлся взглядом по залу. Остановился глазами на Юке, и в этот момент, сердце её как будто вообще перестало биться.
Они смотрели друг на друга какую-то долю секунды, и этого времени хватило Юке, чтобы всё понять. Её надежды, хрупкие надежды, в которых она боялась признаться даже самой себе, разбились на тысячи осколков. Йойки ничего не помнил. Его взгляд, обращённый на неё, не выражал ничего. Ни тоски, ни любви, ни сожаления. Только равнодушие. Йойки смотрел на неё, как на посетительницу выставки. Никакого узнавания. Ничего. Только гулкая пустота.
А потом Йойки отвёл взгляд. Засмеялся в ответ на чью-то шутку.
А Юка поняла в тот момент, что хоть Йойки и стоял от неё на расстоянии нескольких шагов, он был сейчас дальше, чем когда бы то ни было.
В зале стало вдруг очень холодно.
========== Глава 11. Ключи от памяти. Время вперёд. Столкновение ==========
Почему часто бывает так, что мы помним одно и начисто забываем другое? Чем руководствуется наша память, оставляя нам одни воспоминания и отбирая другие? И что ещё важнее… Куда наша память прячет эти отобранные воспоминания?
Иногда Юка представляла себе, как Память кладёт все отобранные события жизни человека в огромный сундук, ключ от которого висит на цепочке у неё на шее. Украсть этот ключ – значит вспомнить забытое.
Иногда у каждого из нас это получается. Украсть ключ. Потому что бывают такие моменты, когда какие-то утраченные моменты нашей жизни вдруг резко всплывают в голове во всех подробностях, или приходят во сне, когда Память расслабляется и не следит за своим сундуком.
Так думала иногда Юка. Думать так было проще, чем навсегда смириться с мыслью, что никакого сундука на самом деле нет, и что воспоминания Йойки не хранятся где-то, а потеряны навсегда.
Юка хорошо помнила один субботний вечер, когда они сидели на крыльце дома Йойки. Ей было тогда одиннадцать, а ему – двенадцать. Солнце садилось, но воздух всё ещё был напоён дневным зноем, и Юка очень радовалась лёгким порывам прохладного ветерка.
Просто сидеть на крыльце вот так, вдвоём, было очень хорошо. Они болтали о какой-то ерунде вперемешку с серьёзными вещами, которые в их устах тоже звучали как шутка. Юке всегда хотелось, чтобы таких беззаботных вечеров было у них как можно больше. Но в итоге их всё равно не хватило. Ничего не хватило. Всего было слишком мало.
В тот вечер они заговорили о «запретном». О том, что будет «после». Юка не помнила, как их шутливый разговор перекатился на эту тему, она помнила только, как Йойки сказал:
– Я не верю, что моя память о тебе полностью исчезнет. Это просто невозможно. Даже если я забуду тебя, точнее буду думать, что забыл, то если вдруг я увижу тебя снова, моя память вернётся. Я уверен в этом. Она должна вернуться. Мне будет достаточно одного взгляда на тебя, чтобы снова всё вспомнить.
– Хорошо, если так, – сказала тогда Юка. – Мне бы очень хотелось, чтобы всё было так, как ты сейчас говоришь.
А Йойки тогда широко улыбнулся – всё-таки ему не хотелось говорить о серьёзном, и сказал:
– Ну, если что, ты уж позаботишься, чтобы память ко мне вернулась? Ты ведь сделаешь что-нибудь, правда? Зная тебя, могу сказать, что ты вполне способна подойти ко мне и треснуть как следует по башке, чтобы помочь моим воспоминаниям вернуться! Если что, запомни, я тебе разрешаю это сделать! Ради того, чтобы моя память вернулась…
– Пожалуй, я не буду ждать и тресну тебя по башке прямо сейчас!
– А-а-а-а! Помогите!
И с криками и громким хохотом они повалились с крыльца на мягкую траву.
Сейчас при воспоминании об этом у Юки на глаза наворачивались слёзы. Как же они были счастливы тогда. Как беспечны…
Она помнила тот разговор, а Йойки уже не помнил. Он стоял напротив неё в шумном выставочном зале и не узнавал её. Не сбылась его тогдашняя надежда, и при взгляде на Юку внутри у Йойки ничто не шевельнулось. Сердце не затрепетало, память не вернулась. Она словно крепко спала, и никакие силы не могли её пробудить и вернуть к жизни.
А Юка стояла и вспоминала, как обещала треснуть Йойки по башке. Вряд ли, если бы она сделала это прямо сейчас, что-то изменилось бы. Разве что, она просто потеряла бы Йойки навсегда, и её забрали бы куда следует.
Юка с тоской подумала о том, как часто наши представления о чём-то отличаются от того, что потом происходит на самом деле. Столько раз они представляли себе их встречу. Представляли вместе. И что теперь? Всё совсем не так. И Йойки по-прежнему ничего не помнит. Не узнает её.
Никто не знает, каких усилий Юке стоило подавить слёзы. Если она сейчас разревётся – всё потеряно. Плакать нельзя. Нужно быть сильной. Ведь она обещала Йойки.
– Эй! Эй, смотри-ка! – закричал вдруг кто-то.
Юка вздрогнула. Она на какое-то время просто выпала из реальности и забыла, что находится в Выставочном Зале. В какой-то момент мир перестал для неё существовать и остался только Йойки.
Но кто-то кричал и показывал на неё рукой. Это был один из мальчиков, окруживших Йойки. Юка затаила дыхание, испугалась. Что происходит? Что с ней не так?
Теперь уже взгляды всей компании были обращены на Юку. И Йойки тоже смотрел на неё, а взгляд его уже не был таким бесцветным. Мальчишка, что указывал на неё рукой, подошёл к Юке ближе и поздоровался:
– Привет! Меня зовут Ким. Тебе случайно никто не говорил, что ты очень похожа на девчонку вон с той картины? – и он указал на картину в центре зала, на которой и была изображена сама Юка.
– Э-э-э… Я-я-я, – Юка не могла вымолвить ни слова от волнения.
– Эй, Йок! Ну, подойди же! – закричал Ким.
Йойки отделился от группы друзей. Вид у него был извиняющийся и смущенный. Поравнявшись с Кимом и Юкой, он сказал:
– Ким! Прекрати приставать к посетителям! – и, обратившись прямо к Юке, добавил: – Прости его, пожалуйста. Мой друг такой невоспитанный…
– Да ничего страшного… – пробормотала Юка, которая никак не могла поверить, что Йойки снова стоит рядом на расстоянии вытянутой руки и говорит с ней. Это было похоже на сон.
– Да ты только посмотри на неё! – воскликнул Ким. – Неужели ты не видишь?! Она ведь просто вылитая девчонка с твоей картины! Ты случаем не знаешь её?
– Нет… – Йойки нахмурился. – Первый раз вижу.
Эти слова острой бритвой полоснули сердце Юки, но она промолчала и нисколько не изменилась в лице.
Йойки продолжал, прищурившись, вглядываться в её лицо, изредка переводя взгляд на собственный рисунок.
– Ну, скажи же, похожа! – не унимался Ким.
– Да, сходство есть, – пробормотал Йойки, но тут же, словно опомнившись, воскликнул: – Ой, ну что же это я! Даже не представился! Меня зовут Йойки Коонно, а тебя?
– Меня зовут Юка.
– Юка… Юка, – повторил Йойки, и какая-то тень снова нашла на его лицо, но он тут же продолжил: – Очень рад с тобой познакомиться, Юка.
– Я тоже очень рада, – прошептала Юка, и голос её дрогнул, но Юка подавила рвущееся рыдание вымученной улыбкой.
Йойки как всегда вежлив. Его голос, его манера говорить нисколько не изменились. И вместе с тем он стал совершенно другим. Вместе с памятью Йойки словно утратил какую-то часть себя. Что-то в нём неуловимо изменилось.
– У тебя чудесные картины, – сказала Юка.
– Спасибо, – Йойки улыбнулся и чуть смутился. – Я всегда ценил похвалу своих сверстников. А то, знаешь, мои работы часто обсуждают всякие серьёзные дяди и тёти преклонного возраста, но их мнением я не очень дорожу. Куда приятнее осознавать, что мои рисунки нравятся таким же подросткам, как я. Кстати, сколько тебе лет?
– Через два месяца будет пятнадцать, – ответила Юка.
– И мне пятнадцать, – улыбнулся Йойки.
А Юка смотрела на него и думала, что украсть ключ от сундука с воспоминаниями Йойки будет сложнее, чем она могла себе вообразить. Какая-то часть сознания Юки всё-таки верила и надеялась, что он узнает её при встрече. Но вот они уже говорили, а в глазах Йойки нет и сотой доли узнавания.
– Пойдём, я познакомлю тебя со своими друзьями, – предложил Йойки.
Юка только кивнула, хотя особого желания знакомиться с кем-то у неё не было. Но если это единственная возможность остаться сейчас рядом с Йойки и продолжить «знакомство», то почему бы и нет? Больше ей ничего не оставалось.
Юка заметила, что друг Йойки Ким как-то странно смотрел на них всё это время. Она не могла понять, что значил этот взгляд, но было в нём какое-то подозрение.
Йойки подвёл Юку к своим друзьям и познакомил с худеньким светловолосым мальчиком Клаусом, который выглядел совсем маленьким, хрупким и слабым. А потом Йойки представил Юке темноволосую девушку. Её звали Тио. И увидев, как Йойки смотрит на неё, Юка сразу всё поняла. Потому что когда-то он смотрел так на неё саму.
– Привет, – с улыбкой поздоровалась Тио. – Ты и в самом деле похожа на героиню картины Йойки. Как тебе выставка?
– Замечательно. Я рада, что смогла попасть сюда.
Юка внимательно вглядывалась в лицо Тио. Она уже не чувствовала к ней той неприязни, какую ощутила, увидев её вместе с Йойки по Ту сторону Стены. У Тио были красивые глаза, и в них не было ни зла, ни хитрости. Всё правильно. Иначе Йойки просто не выбрал бы её.
«Наверное, она замечательный человек, если Йойки рядом с ней», – подумала Юка.
Глядя на Йойки и Тио, Юка понимала, что теперь Тио занимает в его жизни то место, которое занимала когда-то она сама. От этого не было ни больно, ни страшно, лишь какая-то мёртвая и холодная, чернильно-чёрная пустота растекалась внутри.
Йойки действительно не был обижен судьбой. У него было всё, о чём только можно мечтать. Любящие родители, хорошие друзья, и, быть может, даже любовь к этой милой девушке, у него было любимое дело и признание публики, полученное уже в таком юном возрасте. Он выглядел счастливым и спокойным. Чего ещё можно желать?
И снова Юка задалась мучительным вопросом: «А имею ли я право вмешиваться в его так хорошо устроенную жизнь? Что я могу ему дать?».
– Ты обязательно должна ещё увидеть картины Тио, – сказал Йойки. – Она рисует лучше всех, кого я только знаю, и даже лучше меня, – он улыбнулся. – Уверен, рисунки Тио тебе тоже очень понравятся.
Тио покраснела и шутливо заехала ему по плечу:
– Ну, перестань! Ведь это твоя выставка, а ты расхваливаешь мои рисунки! Это нехорошо!
Юка невольно улыбнулась, глядя на них. В её улыбке не было ни зависти, ни злости. Она действительно чувствовала радость за Йойки, щемящую радость, отдающуюся глухой болью где-то в груди.
Она была рада, что Йойки нашёл человека, разделяющего его интерес к рисованию. Наконец-то у Йойки есть подруга, которая тоже умеет рисовать. Наверное, им всегда есть о чём поговорить. Наверное, они всегда хорошо понимают друг друга. Быть может, даже лучше, чем мы понимали.
Нет, не больно, совсем не больно, не больно, не больно, не больно. Больно.
Только улыбаться.
– Хорошо, как-нибудь я с удовольствием посмотрю и твои рисунки, Тио, – сказала Юка.
В этот момент кто-то из первого зала окликнул Йойки:
– Йойки! Твоё слово на открытии!
Йойки виновато улыбнулся друзьям и Юке:
– Мне пора! Сейчас придётся толкать речь на открытии выставки… – он уже хотел идти, как вдруг замер и снова прищурился, посмотрел на Юку, как будто что-то вспомнил: – Может… может, ты тогда оставишь нам свой телефон? Чтобы мы тебя не потеряли и могли с тобой связаться?
Его голос, когда Йойки произносил эти слова, как-то изменился.
– Ты иди и не волнуйся. Я запишу, – сказал Ким, достав из кармана записную книжку.
– Хорошо, тогда я побежал! – и, махнув рукой, Йойки скрылся в толпе.
Юка снова потеряла его из виду. Чернильная пустота стала сразу как будто гуще.
– Ну, диктуй, я записываю, – вернул её к реальности Ким. – Значит так… Ю-к-а, – Ким по буквам вывел её имя. – Номер? Какой у тебя сотовый?
– Сотовый? – растерянно переспросила Юка. – У меня его нет.
– Вот это да! – поразился Ким. – Ну ладно, а домашний телефон?
– Я живу в очень старой квартире, там нет телефона…
– Г-х-м-м, – Ким откашлялся. Лицо его приняло озадаченное выражение. Видимо, с такими девушками ему ещё не приходилось сталкиваться. – Хорошо, ну а Интернет у тебя есть? Электронная почта?
– Нет.
– Ладно! Тогда скажи хотя бы адрес, ну так, на всякий случай…
Юка продиктовала адрес своей съёмной квартиры и, записав его, Ким только ещё раз восхитился:
– Надо же! Таких, как ты, в наше время уже и не встретишь! Ну ладно, теперь у Йойки есть необычная знакомая!
Юка снова вымученно улыбнулась, не зная, можно ли ей гордиться этим новым статусом «необычной знакомой» или же сразу пойти утопиться.
– Ладно, я тоже побегу, послушаю речь Йойки, – сказала Тио. – Рада была знакомству!
Тио развернулась и ушла, но Юка успела заметить странный предмет, висящий на её шее. Какое-то устройство, вроде тех, что Юка видела в лавке «Потусторонние вещи». В Городе людей было много странных вещей. И теперь Йойки умел ими пользоваться, знал, для чего каждая из них предназначена. И все эти вещи, технические устройства, тоже выстраивали между ней и Йойки невидимый барьер. Да, у неё нет сотового телефона, и она с трудом может себе представить, что такое Интернет. Она не знает, что за вещь висит на шее у Тио, не умеет с ней обращаться. А Тио умеет. И в этом ещё одно её преимущество перед Юкой.
Когда друзья Йойки куда-то разошлись, наскоро простившись с ней, Юка поняла, что на выставке ей больше делать нечего.
Слёзы по-прежнему сдавливали горло, и Юка поспешила на улицу, где могла, наконец, дать волю эмоциям. Где могла, наконец, перестать улыбаться, в то время как душа её рвалась и кричала от боли.
На улице шёл снег. На улице было холодно. Казалось, небо собирается обрушиться на Юку снегопадом, и Юка плакала. Она думала, как много всего изменилось в её жизни за прошедшие два года, как безвозвратно. Два года назад Йойки был ещё рядом с ней, помнил её, дорожил ей. А сегодня другие люди были рядом с ним, и только этими людьми он теперь дорожил. Два года назад они столько всего обещали друг другу, клялись в вечной дружбе, клялись, что снова встретятся, несмотря ни на что. А сегодня Йойки уже не помнит всех этих клятв. Сегодня Юка для него – никто.
Снег шёл, а Юка бежала куда-то, не разбирая дороги, и плакала. Тихаро летела вслед за ней, но не опускалась девушке на плечо, словно чувствуя, что Юка хочет побыть одна.
И что ей делать теперь? За что бороться? Захочет ли Йойки вспоминать забытое? А даже если он вспомнит, захочет ли всё вернуть? Ведь сейчас ему хорошо и так.
Так неужели все они были правы? Неужели всё, что она делала до сих пор, всё зря?
Эти вопросы обрушивались на Юку со всей своей беспощадностью, подобно снегопаду из разорванных небес.
А потом всё вдруг закончилось. Юка ударилась обо что-то нетвёрдое. Она столкнулась с каким-то человеком.
*
В комнате не было слышно ни звука, кроме вздохов и биения сердца. По стенам ползли тонкие полоски света от проезжающих изредка автомобилей. Йойки лежал на спине и смотрел в потолок. Он никак не мог уснуть. Электронные часы на письменном столе показывали 02:23. Йойки то впивался глазами в светящиеся цифры, то снова обращал взгляд к погружённому во мрак потолку.
В голове было столько мыслей, новых впечатлений. Йойки думал, что именно в этом причина его бессонницы. Всё-таки не каждый день у него бывали выставки. Но было всё-таки что-то ещё. И это что-то никак не выходило у Йойки из головы, прокручиваясь снова и снова, как плёнка на сломанной катушке. Это что-то не давало Йойки успокоиться и погрузиться в забытье, такое естественное и крепкое после трудного дня.
Выставка прошла прекрасно. Больший успех даже трудно было себе вообразить. Работы Йойки не остались незамеченными. Известные художественные критики называли его юным гением современности.
Всё это радовало, конечно, но и вызывало непонятную сосущую тоску. Все поздравляли Йойки с блестящим началом карьеры художника, друзья хлопали его по плечам, Тио искренне улыбалась. Но Йойки ловил себя на том, что настоящей радости от всего этого он не чувствует.
«В чём же дело? – думал он. – Неужели я становлюсь неблагодарным? Почему не могу почувствовать себя счастливым и наполненным? Ведь у меня есть всё, о чём я только мечтал, и даже больше».
Но чувства наполненности всё равно не было. Что бы Йойки ни делал, оно всё равно не приходило. Но даже не это отсутствие чего-то важного не давало покоя Йойки сегодня ночью. Было что-то ещё.
Йойки никак не мог выбросить из головы странную девушку, посетившую сегодня его выставку. Её имя – Юка. Юка. Почему она так смотрела на него? Почему от её взгляда у него сжималось сердце? И почему она так похожа на девочку с той его картины, которую он нарисовал не иначе как в беспамятстве?
Вопросы один за другим возникали в голове, наслаивались друг на друга. И Йойки не мог ответить ни на один из них. Йойки пытался рассуждать. Допустим, это просто совпадение, думал это. Допустим, та девушка просто похожа на героиню моего рисунка. Допустим, она просто так пришла на его выставку и встала как раз под той картиной. Слишком много совпадений. Слишком много.
Ведь если всё это случайность, то что же всё-таки пытался сказать её взгляд? Может, она просто была взволнована, только и всего? Может, она и не хотела что-то говорить, просто была немного растеряна ото всей этой торжественной обстановки?
Йойки сам не понимал, что на него нашло. В конце концов, почему бы ему просто не забыть обо всём этом? Почему он обращает внимание на все эти детали?
В комнате вдруг стало очень душно. Йойки ворочался, откидывал одеяло, пытался вдохнуть полной грудью, но ему словно что-то мешало. Что-то давило на грудь, не давая лёгким раскрыться и вобрать в себя воздух. Йойки снова почувствовал, что задыхается.
Вскочив с кровати, он выбежал на балкон, где его встретила чёрная ледяная ночь. На небе не было ни звёздочки – их все всосала в себя непроглядная мгла. Холодный ветер обжёг разгорячённое лицо, пробрался ледяными липкими пальцами под рубашку, обвил шею. Холод сковал тело, и какое-то время Йойки не мог пошевелиться, он только судорожно дышал.
А потом ему стало лёгче. Свежий ночной воздух сделал своё дело, и лёгкие Йойки снова заработали как надо. Хотя и не так, как ему хотелось.
«Если так и дальше будет продолжаться, я могу просто задохнуться. Умру от нехватки кислорода, – думал Йойки. – Если так будет продолжаться и дальше, мне придётся обратиться к врачу».
На горизонте виднелись редкие огоньки высоток – кому-то сегодня тоже не спалось. Йойки сразу почувствовал себя не таким одиноким, хотя неясное чувство собственной неполноты по-прежнему не оставляло его.
Йойки стоял, не шевелясь, какое-то время, а потом вдруг почувствовал, как что-то оттягивает карман его штанов. В кармане что-то лежало, но раньше, находясь в спальне, Йойки почему-то не замечал этого.
В кармане лежали часы на серебряной цепочке. Йойки удивился. Как они попали сюда? Он совершенно не помнил, чтобы клал их в карман. Последнее воспоминание Йойки, связанное с этими часами, касалось того, чтобы отнести их в починку. Йойки когда-то озадачился этим. Ему почему-то захотелось, чтобы часы заработали.
Но, похоже, теперь в этом уже не было необходимости. В тишине Йойки отчётливо различил, как часы тикают. Они снова заработали. Сами по себе, по собственному желанию. Но как такое возможно?
Часы показывали точное время, а это значило, что они заработали в шесть часов вечера прошедшего дня. Как раз, когда началась выставка. Йойки вспомнил, что когда его позвали на вступительное слово, было уже примерно пятнадцать минут седьмого, он тогда специально сверился с настенными часами, чтобы засечь время своей речи и не проболтать слишком долго. А за пятнадцать минут до этого, ровно в шесть, Ким окликнул его, указывая на одну из посетительниц. И Йойки познакомился с Юкой.
Почему часы снова пошли именно в этот момент?
Йойки прошиб холодный пот. К горлу подступила тошнота, голова закружилась, и Йойки начал искать взглядом, куда бы ему присесть. И только опустившись на стоящую на балконе скамейку и несколько раз глубоко вздохнув, Йойки почувствовал себя лучше и смог успокоиться.
Даже если всё остальное и было простым совпадением, то часы не могли оказаться случайностью. Это что-то значило. И Йойки пообещал себе разобраться, что именно.
Йойки решил, что завтра обязательно свяжется с этой девушкой, Юкой. И подумав так, он ощутил внезапную усталость, вернулся в свою постель и сразу же уснул.
*
В углу комнаты тускло горела настольная лампа. По стенам плыли тени, встречаясь и расходясь друг с другом, словно меняясь партнёрами в причудливом танце. За окном была метель. Снег бился в окна и оседал, подрагивая и застывая.
В комнате было холодно. Юка сидела за столом, накинув на плечи плед. Напротив неё, за другим концом стола сидел человек. Его лица почти не касался свет лампы, и черты его были трудноразличимы, погружены в тень. Это был молодой мужчина лет тридцати двух. Он сидел, положив руки на стол, и временами чуть двигая пальцами. Он улыбался. В глазах его словно плясали маленькие искорки.
– А ты очень похожа на неё, – сказал он, обращаясь к Юке, которая сразу ощетинилась и стала похожа на мокрого взъерошенного воробья.
– Как мы можем быть похожи, если даже не родственники!
– Ваша связь крепче любой родственной связи. Ведь она твоя Кана. Ты разве не знаешь, что у тебя нет никого ближе Каны?
– Знаю, – буркнула Юка.
– Тогда ты должна понимать, что нет ничего удивительного в том, что вы похожи.
– Куда больше меня волнует, откуда всё это знаешь ты!
– Я ведь уже объяснял тебе… Несколько лет назад я попал в аварию… – проговорил мужчина устало.
– Да поняла, поняла! – перебила Юка.
– Нервничаешь? – с улыбкой спросил он.
– Ещё бы! Впустила в дом неизвестно кого! Может, ты вообще маньяк какой!
Он рассмеялся.
– Я так похож на маньяка?
– Откуда я знаю, похож ты или нет! Можно подумать, я каждый день с маньяками разговариваю!
– Ладно, ладно, не шуми, – сказал он мягко. – Ты ведь нервничаешь вовсе не из-за этого, да? Ты думаешь: «Ну почему этот кретин всё вспомнил, а Йойки – не может». Угадал?
Юка залилась краской.
– Ну вот, значит, точно угадал! – обрадовался он.
– Какой же ты всё-таки противный, Еми! Прямо как Кей!
Он вскинул брови, а глаза его на миг затуманились грустью.
– Так ты знаешь её настоящее имя?
– Да, знаю, представь себе. Она сама мне сказала.
– Здорово! – восхитился Еми. – Это значит, что она по-настоящему доверяет тебе. И очень любит.
Юка вздохнула и промолчала. Она смотрела прямо в лицо этому незнакомому человеку и ругала себя за то, что прониклась к нему таким доверием. Ведь господин Отто учил её быть осторожной в мире людей. Но Юка ничего не могла с собой поделать. Ей почему-то казалось, что этот человек не причинит ей зла. Его лицо совсем не было злым. Оно просто было очень грустным, несмотря на не сходящую с него ехидную улыбку.
С этим странным человеком и столкнулась Юка, когда возвращалась с Выставки вся в слезах. Она просто налетела на него и, с силой врезавшись, упала. Он помог ей подняться, спросил, почему она плачет. Его лицо было таким обеспокоенным в тот момент, что Юка заплакала ещё сильнее, потому что за все те недели, что она провела в мире людей, ещё никто не интересовался, почему она плачет. Никто не проявлял к ней такого участия.
Он гладил её по голове, а Юка стояла и плакала. А потом, когда она немного успокоилась, он сказал:
– Ты очень похожа на одну девочку, которую я когда-то знал.
– Надо же… – она икнула и всхлипнула. – Мне сегодня уже не раз говорили, что я похожа на одну девочку…
– Правда? Как интересно! Девочку, на которую ты похожа, звали Кей. Я почти не помню её лица, но увидев тебя, вдруг вспомнил. Мы с ней не виделись очень давно…
Юка сразу насторожилась и даже забыла про Йойки.
– Кей? – переспросила она. – Ту девочку звали Кей?
– Да. Кей Тиору.
Юка побледнела. Не может быть! Этот человек знает её Кану!
Так, задав несколько вопросов, Юка убедилась, что речь идёт именно о той самой Кей Тиору, о которой она подумала, а когда незнакомец назвал ей своё имя, у Юки не осталось никаких сомнений. Еми Моотоко. Друг детства её Каны. Юка нашла его! Точнее он сам нашёл её… Или они оба нашли друг друга, это было уже неважно. Важно то, что Еми Моотоко, которого она искала, стоял перед ней.
Но куда больше, чем неожиданная встреча с Еми, Юку удивило, что он всё помнил. Как же так вышло? Ведь при переходе Стена должна была забрать всю его память.
Конечно, Юка тут же перед ним раскрылась. Рассказала, кто она, откуда пришла, что Кей Тиору была её Каной, что пришла она сюда, чтобы найти своего друга Йойки и вернуть ему память…
Конечно, Еми тоже был восхищён и обрадован этой неожиданной встрече, ведь Юка была частицей того мира, который он так любил, и который, казалось бы, потерял навсегда.
– Ну, ты даёшь! – восклицал он. – Перехитрила саму Стену! Мы с Кей столько сил на это положили когда-то, но так и не нашли ответов, а у тебя получилось! Ты очень смелая и решительная девочка, Юка. Я преклоняюсь перед тобой, – и Еми склонился с совершенно серьёзным видом.
А Юка стояла и не могла поверить в реальность происходящего. Несколько минут назад её сердце рвалось от боли, а теперь вдруг тучи рассеялись, и стало почему-то светлее, теплее.
Они решили пойти куда-нибудь, где потеплее, чтобы спокойно поговорить. А поговорить им было о чём. Юка позвала Еми к себе в комнатушку. По дороге Еми просто и откровенно рассказал всю историю своей жизни, начиная с того момента, как он попал в Город.
Оказалось, что поначалу Стена действительно стёрла его память. Еми не помнил абсолютно ничего из своей прошлой жизни, не помнил Кей. Однако что-то постоянно не давало ему покоя. Похожее чувство возникает, когда, выходя из дома, человек точно знает, что забыл что-то, но не может вспомнить что. «Или как будто я забыл, выключил ли утюг и плиту, – сказал Еми. – Во мне постоянно жило какое-то неясное беспокойство, но я не понимал, с чем оно связано. Мерзейшее чувство, скажу я тебе».
Так Еми и жил. Окончил школу, поступил в университет на физико-математический факультет. Там он познакомился со своей будущей женой, впервые по-настоящему влюбился. Она была единственной девушкой в их группе, и Еми долго добивался ее внимания. Но, наконец, девушка ответила взаимностью, и почти сразу они поженились. И всё было бы хорошо, если бы не одна авария. Еми возвращался в тот вечер с работы, была сильная метель. Он не справился с управлением, и его машина врезалась в дерево. Обычная история. Еми чуть не погиб. Провалялся несколько дней в коме, но каким-то чудом врачам удалось вернуть его сознание к жизни. Но вместе с сознанием вернулось и кое-что. Вернулась память. Еми понял, что всё, что он знал о своей жизни до четырнадцати лет, оказалось ложью. Он вспомнил мир иенков, Стену, вспомнил смешную девчонку Кей.
И тогда его жизнь изменилась. Она просто не могла уже быть прежней. Жена не понимала, что с ним происходит. Постепенно они стали отдаляться друг от друга. Развелись.
С друзьями отношения тоже пошатнулись, окружающие думали, что Еми сдвинулся и ненавязчиво дарили ему талоны на бесплатный приём к психоаналитику.
«Так я стал изгоем. Я не принадлежал ни к этому миру, ни к тому. Я просто находился где-то посередине. И, в конце концов, опротивел самому себе».
