Текст книги "Всего одно желание (СИ)"

Автор книги: Сан Тери

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 32 страниц)

Сорра моментально приглох, и стоило прекрасному Артани неодобрительно нахмурить брови, итаниец вёл себя тише воды – ниже травы. Днём он мог потерпеть, а ночью Алиссинди топила ромейнца в страсти, отрываясь за все издержки днём – покусывала, вылизывала, мучила до изнеможения, вынуждая умолять о продолжении.

Девушке нравилось доминировать в постели, нравилось подчинять. Она любила усесться на Романа верхом и скакала, разбросав снежные волосы, самозабвенно танцуя бёдрами. Любила смотреть на него во время секса, пить взглядом, вбирая и впитывая в себя всё, что составляло образ Артани – мельчайшие выражения, эмоции, особую улыбку для неё, выражение туманящего наслаждения. Алисси не позволяла закрывать глаза, упиваясь чужим оргазмом, расширенными зрачками, дрожью мышц, терпким запахом пота, упиваясь чужой волей, трепещущей в её пальцах.

Она тянула Артани на себя, Артани тянул к себе, они боролись и катались, переплетаясь телами, собирая простыни, собирая любовь, пачкая друг друга следами страсти. Роман соглашался играть, но некоторые игры он терпел. Алисси нравилось привязывать любовника к постели. Она таяла от чужой беспомощности, податливости ласкам, наслаждалась собственным правом сделать всё и нарушить правила, сделать что-то очень запретное и непристойное.

Артани остро боялся оказаться привязанным, цепенел и соглашался для неё, но Алиссинди ощущала хрупкий невидимый лёд. Ласково шептала на ухо, упрашивая довериться, заставляя расслабиться и разрешить сделать приятное. Роман доверялся, но Алиссинди переходила границы дозволенного, и к огромной досаде Алексиса, с графом едва не приключался припадок от одной мысли об интимных ласках своей драгоценной попы. Стоило Алиссину пустить в ход игривый язык или попытаться засунуть в него шаловливый пальчик Алиссинди, у Романа случался стопор, он моментально сворачивал игры, ласково разъясняя, что мужчине подобное неприятно.

Неприятно? В подобные моменты Алиссину остро хотелось прибить Артани, но ещё больше хотелось осуществить задуманное. Заставить любовника кончить, простимулировав на одних пальцах, заставить биться и кричать от наслаждения, раскрыть сжатую звёздочку мышц, проникнуть членом и мучить, насаживая на пику страсти, ощущать, как чужая плоть восхитительно сжимается, не желая поддаваться вторжению и напору, но сдаётся, бессильная противостоять чужому праву утвердить своё желание обладать. Обладать им...

Алисину хотелось выть от бессильной досады и ярости. Он боялся, что потеряет голову от возбуждения и собственных греховных мыслей, превратится в Сорру. Но вынужден был оставаться нежной Алиссинди, целовать закаменевшие губы, прося прощения, обещая, что никогда не станет делать ничего подобного, если ему неприятно. Просто Алиссинди слышала о таком, а ей так хочется доставить Роману удовольствие.

Она прозрачно намекала, что в Итании любовь между мужчинами не считается грехом, и некоторые находят её довольно приятной, и она вовсе не против, если Роман поиграет с её попкой. Граф сдавался. Он желал обладать Алиссинди, очень желал, а Алексис делал для него всё, удовлетворял любые прихоти и желания, обучал искусству любить, планомерно и целенаправленно расшатывая чужие моральные устои, убирая комплексы. Он подставил для него собственную задницу, уверив, что всегда мечтал...

Сильный мужественный принц плакал ночью в подушку, плакал от собственной беспомощности, задыхаясь отчаянием от невозможности донести до Артани, насколько сильно он любим. Рыдал от ярости, от несправедливости происходящего, от того, что Роман рядом с ним, но Романа нет рядом. Он далеко, бесконечно далеко от Алексиса Сорры – в одном шаге без права прикоснуться.

Нет права прикоснуться. Мука. Пытка. Невыразимая боль. А беспечный граф улыбался, рассказывая о том, как продвигаются успехи в отношениях с Алиссинди, уверяя, что встретил самую чудесную на свете девушку и обязательно на ней женится. Сорра не мог смеяться – Сорра плакал от отчаяния в душе. Добившись цели, он получил, что хотел, но понятия не имел о цене за счастье, не думал, что любить может оказаться настолько больно.

Адская мука и райское блаженство – принц в полной мере познал глубину. Роман не принимал мыслей об отношениях мужчин, считал противоестественным извращением. Сорра тоже не принимал, но встретил Артани, подставил для него собственную задницу, унижался бесконечно. Сколько можно?

Он сам выбрал для себя этот путь, затянул петлю на собственной шее, он был счастлив и несчастлив одновременно, остро боялся потерять Романа – петля душила, раскрытие тайны висело над ним карающим мечом. Что будет когда Роман узнает правду, как он отреагирует, пожелает ли понять?

– Цветочек мой драгоценный. Ромэ... – шептала Алиссинди, целуя чужие пальцы, и начинала плакать от горя, от несправедливости того, что он прикидывается женщиной, ломает собственную природу. Дьявол подери, он бы лёг под Романа и мужчиной, но мужчиной; только не в этом, ставшем ненавистным, обличье. Он желал прекратить, но прекратить не мог, он не мог без Романа.

Роман сходил с ума, не понимая, что происходит, что он сделал, чем обидел или задел свою нежную Алиссинди. Готов был весь мир перевернуть, чтобы исправить содеянное.

– Я люблю тебя – всхлипывая, объясняла Алиссинди, остро стыдясь своей истерики. Докатился, не выдержал собственного отчаяния и разрыдался позорно, как девка, хотя о чём говорить – он девка, никто не заметит подвох. Роман не замечал... – Просто я люблю тебя, я очень тебя люблю, желанный мой, ты не понимаешь, как...

– Алисси, – Роман и сам находился на грани, чтобы заплакать, не понимая, что и звуком имени ранит сердце, ранит и заставляет замирать от счастья, – Я тоже тебя люблю, почему ты не понимаешь...

– Да, мой хороший, – вытирая слёзы, прошептала Алиссинди, улыбаясь грустной, затравленной улыбкой, – Я всё понимаю. Иди сюда, иди ко мне, к своей девочке. Обними меня. Утешь... Поклянись, что ты никогда меня не покинешь. Поклянись мне, Роман, что ты никогда от меня не уйдёшь!

– Алисси, я никогда, слышишь, никогда тебя не оставлю! Никогда не уйду! Мы всегда будем вместе, Алисси! Девочка моя любимая, не плачь! Не плачь, сердечко моё, я никому тебя не отдам. Будем  вместе, до самой смерти, ангелочек мой нежный, а если умрём, всё равно будем вместе, будем сидеть на одном облаке... на людей смотреть и семечками в них плеваться. Ты пробовала семечки?

– Ромэ... – растирая слёзы и начиная улыбаться, протянула Алиссинди, – Ты дурак.

– Я тебя люблю, – с готовностью отозвался дурак, перетаскивая к себе на колени и прижимая крепко, взял лицо в ладони и сцеловал слёзы, – Ты мой самый драгоценный человек, Алисси.

– Тогда... – Алиссинди на мгновение прикрыла глаза, а затем открыла, пугая серыми, размытыми туманами льдистых гор, – Поклянись мне тем, что для тебя самое дорогое, что-то дороже жизни, поклянись мне этим.

Роман несколько секунд молчал, но он был очень серьёзен, а затем поднялся и порылся в вещах, встал перед Алиссинди на колено и вложил в её ладонь сигну. Алиссин смотрел, не понимая, но начал понимать... больше, чем понимать.

– Эта вещь очень важна и бесценна для меня, Алисси. На ней кровь моих несчастных матери и сестры. Сигна – свидетельство моей клятвы. Я дал клятву перед собой... – он замялся, не желая рассказывать. –  Встретив тебя, я изменился. Ты вернула мне жизнь.

– Клянусь тебе, Алиссинди Эрис, на крови,  всем, что  дорого – я не оставлю тебя, не пожелаю сделать несчастной и заставить страдать, мне легче расстаться с жизнью, чем отказаться от своей клятвы. Я буду с тобой, Алисси. В этой жизни и следующей. Через время и расстояние моя любовь не исчезнет и всегда будет принадлежать тебе. Только тебе, Алисси. Клянусь.

Алиссинди сжала сигну и сказала звонким торжественным голоском:

– Роман Артани ди Валь, я люблю тебя и клянусь в ответ: я буду любить тебя вечно. И пусть моя кровь станет тому доказательством, – она взмахнула рукой...

– Алисси! – воскликнул потрясённый Роман. Девушка поражала экзальтацией, фанатичной страстностью, но Роман не боялся чужой страсти: чувствовал похоже и остро боялся разлуки, словно неведомые силы могли ополчиться против них, а вот сейчас они свершали магический обряд, спасительный заговор на века, личный зарок на счастье.

Девушка, удерживая сигну, с силой полоснула себя по ладони, заставляя нежную кожу разойтись и окраситься кровью:

– Руку, Ромэ, – повелительно приказала Алиссинди, и Роман не смог не подчиниться. Он был счастлив подчиниться, протягивая ладонь, ощущая обжигающий поцелуй сигны. Они смешали кровь, спаявшись ладонями, переплелись пальцами.

– Во веки веков! – поклялась Алиссинди.

– Во веки веков! – эхом повторил Роман, и они скрепили любовь печатью губ.

И время ожило, струясь рекой обещания. Алексис Сорра ощутил странный покой и твёрдую, мифическую уверенность, что теперь всё будет хорошо. Роман примет его. Роман не сможет не принять, отказаться от подобной клятвы. Он не сможет предать Сорру, теперь не сможет – Алексис связал его обещанием. Под любой маской, под любой личиной... им не разойтись, они родились, чтобы встретиться.

========== 26 ==========

– Сегодня ваш первый настоящий бой.

Иногда студиозы заключали пари: есть ли на свете вещь, способная заставить бесстрастное лицо Ир Дамиса окраситься подобием эмоций. Алексис знал по крайней мере три таких вещи, наблюдаемых собственными глазами, но помалкивал, решив не портить учителю амплуа. Сегодня в бесстрастном ровном голосе наблюдалось некоторое подобие теплоты, что не находило отражения в речи:

– Хочу верить, что я не зря гонял вас в течение года. Надеюсь, все выживут, – сочтя на этом напутственный монолог законченным, Ир Дамис передал слово Рогозе и скромно отступил в сторону.

– Всегда коротко и по существу, – Рогоза многозначительно кашлянул, вызвав лёгкую волну смешков, моментально растворившихся под мрачным взглядом Ир Дамиса.

Предстоящее испытание не относилось к числу исключительных, но считалось опасным, требующих использования знаний, навыков и способностей. Студиозам предстояло выживать в магическом лесу, заполненном разнообразными тварями, живностью и ловушками.

Студиозы знали о предстоящем испытании, и тщательно готовились, мысленно оттягивая день истины, но он неизбежно наступил. Весенние каникулы заканчивались летней практикой, а на практике предстояло работать серьёзно – испытание помогало провести отсев.

Первокурсники не имели представления о сути задания, но знали, что экзамен считался одним из самых сложнейших: поговаривали, случались летальные исходы. О сложности сообщало присутствие второкурсников в полном составе и двух студиозов с третьего курса, проваливших предыдущие попытки.

Ребята знали, что их ждёт, но испытания и задачи частенько менялись, поэтому студиозы слушали внимательно, боясь пропустить малейшее слово, способное стать подсказкой или послужить зацепкой.

– Будьте очень внимательны, пары будут отправляться одна за другой в порядке очереди, через портал, – благожелательно скучным тоном вещал Рогоза. – Когда вы окажетесь на месте, ваша задача выжить и добраться до цели назначения. Запомните, в лесу вашим противником может стать всё, что угодно! – он выждал положенную театральную паузу. – За исключением ваших товарищей. Поэтому не перепутайте, когда начнёте палить пульсарами со страху во всё, что движется. Мы раздадим вам опознавательные маячки и амулеты – на случай выхода ситуации из-под контроля.

Кто – то пренебрежительно фыркнул. Директор осуждающе покачал головой:

– На вашем месте, студиозы, я бы удержался от скепсиса до того времени, пока вы не завершите задание. Академия делает всё возможное, чтобы защитить вашу жизнь, но вам придётся выживать в реальных условиях опасности. Прецеденты бывали.

– Рогоза в своём репертуаре, – Сорра, неслышно шагнув со спины, нахально обнял Романа за торс и притянул к себе, удобно устроив подбородок на макушке возлюбленного. Артани хотел дёрнуться, но палец Сорры оказался прижат к его губам, – Тише, ди Валь, пропустишь всё важное, – нравоучительно заметил итаниец и Роман, скрипнув зубами, остался терпеть, обратившись в слух.

Сильванир дан Рогоза скосил на них глаза. Показалось, по лицу директора скользнула лёгкое мрачное облачко, тем не менее, не став пенять Сорре за недостойное поведение вкупе с опозданием, Рогоза продолжил.

Ир Дамис, пользуясь тем, что Сильванир на секунду отвернулся, показал обоим студиозам кулак. Роман мучительно заалел, а Сорра лишь сладко улыбнулся и, перехватив ромэ поудобнее, облокотился на его плечи. Роман зашипел, пытаясь сбросить, но в этот момент Рогоза принялся перечислять детали и пришлось проглотить.

– Повторяю, ещё раз, – сухо напомнил Рогоза. – Экзамен – не пикник, а боевое задание. Твари, способные напасть на вас – серьёзные противники. Наблюдения вестись не будет. В случае смертельной опасности каждый из вас может активировать амулет. После активации автоматически сработает портал, и вы будете переправлены на конечное место назначения, где вас встретит мэтр Горимус.

Абель Горимус, до этого момента отиравшийся в сторонке, коротко кивнул и, бросив на Рогозу вопросительный взгляд, продолжил за него:

– При использовании портала экзамен будет считаться не сданным. Два незачёта, и вы автоматически остаётесь на второй год. Третий незачёт, и вопрос о возможности вашего дальнейшего обучения в стенах Академии будет решаться советом преподавателей.

Взволнованное шевеление со стороны студентов подсказало, что слова Горимуса произвели впечатление. Для нескольких человек сегодняшний экзамен становился последним. Сорра неуловимо поморщился. В отличие от большинства, он не сомневался в собственных талантах, и поэтому откровенно скучал, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу в ожидании сигнала к выступлению.

На секунду Артани позавидовал чужой непрошибаемой уверенности, и в то же время, именно каменное спокойствие Сорры неизменно помогало Роману расслабиться. Рядом с самодовольной физиономией Алексиса невозможное начинало восприниматься необременительным пустяком – и откуда только силы брались, но взявшись за что либо вместе и начиная невольно соревноваться, напарники горы сворачивали.

Однако теперь соперничество воспринималось иначе: без зависти и обиды; чужие успехи радовали не меньше своих, а может и больше. Роман начинал разделять чувства друзей Сорры. Наглые итанийцы взирали на своего харизматичного вожака с нескрываемой гордостью и обожанием, мгновенно оживляясь, стоило снежному солнцу возникнуть на горизонте.

На испытании Алиса ди Бьорк и Сидер ди Оран держались за руки. Губы бледной и взволнованной фрейлины против воли ползли в улыбке. Шуточки барона делали своё дело – Алиса дружелюбно помахала Роману и Сорре издалека. Роман скорчил мину, всем своим видом жалясь на жестокое обращение напарника и умоляя поменяться. Сорра, подтверждая, что «да, он такой», потрепал королька за щёчки, шепнув на ухо, что Артани зря надеется сбежать к Алисе. Испытание напарники проходят вместе.

Унылая физиономия виконта ди Нуайля подсказывала, что он променяет напарника Браво на кого угодно, но разобравшись начистоту, виконту не приходилось жаловаться. Манерный Лис Браво демонстрировал отличные боевые способности, и комбинация силы и ума в сочетании давала отличные результаты, позволяя паре Тара – Лис – оставлять позади многих других, включая Алису и Сидера. «Смертельное комбо баронов» – как их ласково окрестили друзья – строилось на взаимной симпатии, но в бою представлялось мало эффективным.

Прибыв на место, итанийцы не забыли поздороваться с Артани. Алиса поделилась половинкой булочки, и ребята успели весело пообщаться, пока зевая и ожидая остальных, пытались проснуться. Студиозов разбудили на рассвете. Постепенно собравшись во дворе, юноши и девушки в полном всеоружии и боевом облачении были перенесены к заповеднику через созданный учителями магический портал. Заповедник, созданный с помощью высшей магии, представлял многокилометровый лес. Уникальное место, и твари, населяющие территорию, абсолютно натуральны.

Для того, чтобы стать специалистом, необходимо учиться в настоящих условиях, – безмятежно пояснил Рогоза и объяснил, что никакая самая великолепно вызубренная теория не сравнится с практикой. Как студиозы поведут себя в критической ситуации, зависело от личных человеческих качеств. По мнению директора, студиозы обладали достаточной подготовкой для сражения со слабенькими монстрами.

Задача была элементарно проста – выжить и пройти первый сектор. На переходе ко второму сектору ждал Абериус, отметившиеся получали зачёт и могли активировать портал с чувством выполненного долга. Расстояние было небольшое – сорок километров лесом. По словам Ир Дамиса – пара пустяков. Наставник жизнерадостно улыбался, чего нельзя сказать по абсолютно кислым физиономиям студентов. Расстояние следовало уложить в десять часов.

– Пешая прогулка, – лукаво подтвердил Рогоза. – На последующих зачётах вам предстоит бегать.

О том, на каком уровне и на какое расстояние предполагается бег, Роману не хотелось представлять, с учётом, что во время прогулки на них будут нападать твари. За десять месяцев они успели изучить много разновидностей лесных, водных и воздушных обитателей. Начиная от мелких бесов и заканчивая низкоуровневыми демонами, не говоря о волкодлаках, оборотнях и прочих забавних зверушках в виде гигантских пауков. По заверению Рогозы, архны обитались далеко на юге, но с фанатичного директора станется запихнуть парочку в заповедник – для придания большего натурализма местной фауне.

– Ты что -то совсем сбледнул, ди Валь, – ехидно шепнул Сорра на ухо. – Боишься?

– Иди ты, – Роман, извернувшись, спихнул напарника с себя.

– Вот нервный... – пробормотал Сорра обиженно. – А я, между прочим, о тебе беспокоюсь.

– О себе побеспокойся.

Роман сердился на Алексиса – в отличие от непробиваемого итанийца, он и правда побаивался, но давайте всех об этом оповестим.

– Придётся тебе повстречать навов – не зови на помощь.

Роман побелел. О том, что он боялся навь, Сорра знал, и искренне надеялся, что на испытании призраков не будет. Одно упоминание о навах вводило напарника в ступор. Алиссин искренне переживал.

Навы – сорт нежити, относящихся к разряду призраков, считались весьма опасными тварями. Призраки воздействовали на разум, вызывая галлюцинации и образы наиболее сильных эмоциональных переживаний.

Артани ди Валь часто кричал в своих снах, терзая Сорру напугаными всхлипами и стонами. Иногда голос Романа менялся в кошмарах, он становился детским, сюсюкающим, Артани внезапно начинал говорить о себе в третьем лице – Алиссин истекал холодным потом, остро боясь подобных моментов, и совершенно изводился от беспокойства, борясь с желанием принудить Романа выложить о себе. Припереть к стенке и вправить мозги как следует.

Что он пережил, что с ним случилось? Пусть расскажет, облегчит душу, но не держит произошедшее в себе, не копит боль внутри. Игры в молчанку людей до добра не доводили. Но как заставить Артани доверить и выговориться ему? Головоломка та ещё.

Студиозы постепенно заходили в лес парами, через небольшой промежуток запускалась следующая пара.

– Шестьдесят идиотов, следующих друг за другом. Кто назвал это испытанием? – Сорра пренебрежительно фыркнул и, дождавшись своей очереди, пристроился за спиной Романа:

– Дамы вперёд.

– Пошёл ты! – Роман хотел зарычать, но устраивать очередную сцену на глазах свидетелей не было желания. Пришлось мириться с обстоятельствами, именуемыми «мой напарник – скот».

– Не пойду, мне страшно, – «напарник – скот» и не думал выходить из собственного образа. Стоило им перемахнуть кусты, обозначающие начало сектора, Сорра, недолго думая, перехватил королька, и с влюблённым видом повесил на шею собственную сумку.

– Сорра, это переходит все... – Роман не просто рычал. От негодования слова потерялись. Он со злостью рванул лямку вниз, собираясь сбросить, шагнул вперёд... и оказался сграбастанным крепкой рукой, – Да ты достал! – Артани забился.

– Хм, похоже, это будет забавно, – Сорра, прижимая к себе пыхтящего напарника, напряжённо посмотрел по сторонам, затем опустил взгляд на покрасневшего от возмущения Артани, чьи ноги доставали до земли исключительно носками, – Между прочим в сумке еда. Будешь умницей – поделюсь.

– Какая на... – дальнейшее Роман промычал, ибо вконец оборзевший Сорра бесцеремонно зажал напарнику рот.

Они не успели сделать и трёх шагов от портала, замаскированного под кусты боярышника, но уже сорились. Через пять минут должна возникнуть следующая пара испытуемых, а так как во время испытания общаться и договариваться парам было запрещено, шутка Алексиса не относилась к разряду остроумных.

– Интересно, – от недоброго тона, которым это было сказано, Роман моментально перестал дёргаться, но продолжал возмущённо мычать, пытаясь избавиться от захвата. В последнее время Алексис наловчился по части хитроумных трюков, активно тренируясь на Романе. Артани, прижатый к напарнику, яростно моргал, не въезжая – с какого перепуга Сорру переклинило?

– Ты ничего не замечаешь? – словно не догоняя, что зажал ему рот ладонью, спросил Алексис. Вместо ответа Роман чувствительно лягнул его пяткой. Он замечал. Он очень хорошо замечал, что в напарники ему достался бледнолицый упырь и белобрысая сволочь.

– Артани, смотри внимательно! Сконцентрируйся! – Сорра, продолжая бесцеремонно нарушать границы личного пространства, вытянул ладонь, указав перед собой. Роман глазами проследил за направлением кисти, но ничего не увидел.

Вперёд, насколько хватало зрения, убегала широкая поросшая мхом тропинка. С двух сторон просеку обрамляли разросшиеся кустарники. Красно-коричневые стволы деревьев сплетали кроны над головой, трава пестрела многолетниками и кукушкиными слезами, вверх пробивались белые стрелы дикого придорожника, а дальше постепенно разрастались мхи и перья папоротников.

Ничего необычного. Одуряющий лесной запах и... оглушительная тишина. Лес молчал, представляясь искусственной декорацией, чью реальность не мог подтвердить трогающий макушки ветерок. Не хватало пения птиц, треска, стрёкота насекомых, перестука дятлов – звуков дыхания жизни леса.

Призрачный свет пронизывал зелёное многоярусное пространство, разливаясь мягкой приглушённой аурой. В начальном секторе не грело солнце. Романа разбирало любопытство – что находится в небесах? Правда, наслушавшись рассказов Рогозы – ничего хорошего.

– Ну? – нетерпеливо встряхнул итаниец.

Не выдержав, Роман тяпнул Сорру за палец и уставился, сверля вопросительной злостью.

– Всегда знал, что я незаменим. Королёк, ты ничего не видишь? – Сорра, не обидевшись, самодовольно ухмыльнулся, не забыв потрепать Романа за щеке.

В последнее время он пристрастился к показушным издевательским жестам, и устав посылать в бездну и ругаться каждый раз, Роман смирился, позволяя ублюдку ёрничать.

– Раз даже ты не видишь, магический индекс определённо выше десяти. В трёх метрах от нас двойной портал. Пара шагов, и мы провалимся, но, увы – по разные стороны. Фьюить! – он изобразил полусвист, сопроводив взмахом руки.

– Гонишь! – Роман, моментально стал серьёзным. Сосредоточился, сканируя местность внутренним зрением, но способностей не хватало.

– Не в этот раз. Пошли. – Алексис без предупреждения сошёл с тропы, аккуратно раздвигая ветки руками, и проскользнул в укрытие, не оставляя следов.

Поведение «я пуп земли», раздражало Романа до злости. Нет бы нормально объяснить и рассказать.

– Сорра, предупреждаю, если это розыгрыш... – закипая начал Роман. Алексис, не дав напарнику закончить тираду, раздосадовано вынырнул и, подхватив, утянул за собой.

– Артани, заткнись и смотри.

Первым, подавая пример, Алексис занял наблюдательный форпост на пузе и дёрнул графа, вынуждая пригнуться.

– На что смотреть? – Роман раздражённо отбрыкнулся, но послушно пристроился рядом. Может, они с Соррой стали друзьями, только феноменальная способность Алексиса доводить Романа осталась на прежних лидирующих позициях.

Учитель предупреждал об опасности, о том, что к испытанию стоит относиться серьёзно, а единственное, чем как обычно занят Сорра – увлекательной игрой на нервах Романа.

– Ну и? – спустя некоторое время спросил Артани.

– Тихо, – Сорра шикнул. – Жди.

Осознав, что объяснения не будет, Роман со вздохом пригнул голову, и вовремя. С той стороны, откуда они прибыли, возникло мерцание. Пространство расступилось. На тропе появилась пара студиозов: Максим и Эвелин. Из кустов открывался хороший обзор: они увидели, как напарники вышли из зарослей, несколько секунд переговаривались, озираясь по сторонам. Роман хотел было подняться, но Сорра с силой уцепился в плечо и покачал головой.

Эвелин рассмеялась, бросив в Максима шишкой. Ребята сделали несколько шагов, и внезапно исчезли. Сначала Эвелин, отбежавшая вперёд, за ней перепуганный насмерть Максим. Двойной портал поглотил жертвы без мерцания и хлопков – всосал жадной пустотой. Максим успел выкрикнуть имя подруги, и наступила тишина...

– Всё, что требовалось доказать, – Сорра негромко выругался. Роман вскочил, в бездумном порыве броситься следом, и был пойман за ногу.

– Куда?

Артани растянулся на земле, едва не выколов глаз кустом.

– Сдурел? – Сорра рассержено зашипел.

– Ты просто сволочь – Роман, не задумываясь, лягнул ботинком. – Это... Это подло!

«Артани в своём репертуаре...» Граф сверкал глазами и действовал на нервы своим кретиническим благородством.

– Мы должны помочь! Если ты знал про портал... надо предупредить остальных и... Как ты узнал? – спросил он с подозрением, наконец, задав самый главный и правильный вопрос.

– Врождённая магия, – Сорра соврал, не моргнув глазом.

Рассказать Роману о том, что он обыграл Абеля Горимуса в карты и куратор временно одолжил амулет – всё равно, что подрывать детскую веру в прекрасное. Осознав, какими глазами на него смотрит Артани, Алексис самодовольно хмыкнул, раздуваясь от гордости. Приятно побыть героем... или злодеем.

– Давай пометим, – Артани не унимался кудахтать. – Повесим предупреждение...

– Королёк, ей богу, включай мозги изредка. Он поставлен специально, чтобы мы вошли. Мы в нулевом секторе, скорее всего, портал – единственный выход.

Алексис потёр переносицу и, покрутив шеей, активировал ширен на случай опасности. Серебристая змея ожила и, переливаясь, поползла по плечам, нервируя Романа, что происходило каждый раз, когда он видел ширен в действии. Способность Сорры управлять волосами пугала и представлялось чем-то совершенно фантастическим. На зачётном поединке он увидел итанийца в бою и понял, что никогда не сможет забыть – техника лезвий произвела неизгладимое впечатление – пожалуй, не менее неизгладимое, чем сверкающий сталью Алексис Сорра.

Он выглядел хищным демоном – ужасающим и прекрасным одновременно. У Романа сердце начинало заходиться. Необъяснимо, но стоило вспомнить рассвирепевшего Сору, и с организмом творилось неладное: дыхание учащалось, а от волнения начинали мелко дрожать руки... Страх? Артани ди Валь впервые постиг чужую силу, осмыслил, насколько она опасна, насколько опасен Сорра, играющий с Артани, ровно с котёнком.

Роман счёл предупреждение Алисы безосновательным, и был не прав. При желании итаниец давно мог расправиться с Романом, но бился без ширена... и сердце снова заходилось. А ведь они отчаянно ненавидели друг друга. Сорра оказался честнее, чем считал Артани. Сейчас переливающаяся змея-коса сползла по плечу итанийца, заняв удобную позицию для броска, напрягая пастью ширена.

– Мы разойдёмся? – Роман не сразу пришёл в себя, заворожённый зрелищем. Встряхнулся, прогоняя невольную скованность, и нахмурился: синие глаза потемнели, тонкие брови сошлись на переносице, демонстрируя работу мыслительного аппарата.

– Скорее всего. Перед нами множественный барьер, – терпеливо пояснил Алексис, – Чем ты на уроках занимался?

– Думал об Алисси, – честно признался Роман, превращаясь в такого мило алеющего лапу, что Алексису понадобилась сила воли сдержаться и не затискать в порыве нежности. Признание опалило глаза хохотом, щёки заныли, сдавшись улыбке.

«Ромэ, ты бесподобен. Откуда только взялось такое чудо!»

– Алисси – это святое.

Сорра с нескрываемым умилением рассматривал «чудушко», готовый любоваться до бесконечности. И любовался бы, но любование приводило к выраженному дискомфорту в паховой области. О чём бы ни говорили наставники, предупреждая сосредоточиться на предстоящем испытании, единственное, о чём мог думать Алексис – что он сделает с Романом сегодня вечером. Продержаться до вечера, не оприходовав ромэ в ближайших кустах, когда обстановка призывает – вот это и есть настоящее испытание. И плевать он хотел на монстров.

– Ладно, прощаю. Что бы ты без меня делал? Точки выхода подобного портала находятся во множестве мест и процент совпадения – минимальный. Это самостоятельное испытание, рассчитанное на прохождение в одиночку. Просто, как это часто бывает у Рогозы, нас «забыли» предупредить. Эффект неожиданности. Рассчитывать придётся на собственные силы. В общем, что-то такое я и предполагал... Слишком пустяковыми условия выглядели изначально.

Он смолк, костеря себя за лековесность. Косой взгляд, которым наградил ромэ, говорил о том, что Артани ди Валь не считал испытание лёгким, а теперь и подавно. Впрочем, признаваться в слабости граф не намеревался. Сорра желчно усмехнулся. Нереальная гордость Романа здорово подбешивала. Боится, но скорее сдохнет, чем признает слабость или попросит помощи. Может совокупность достоинств и недостатков и делала Артани особенным...

– Понятно. – Роман, слегка побледнев, отвернулся, старательно перевешивая сумку и, подумав немного, незаметно отстегнул амулет, лишив себя искушения поддаться слабости. Сорра заметивший манипуляцию, чуть лбом о дерево не убился. «Артани – синоним идиота».

– Что ж. Значит... – Роман попытался улыбнуться. Получилось плохо, как и наигранный фальшивый оптимизм в голосе.

Сорра ждал, скрестив руки на груди, ожидая, когда королёк разродится. Не разродился.

– Удачи! – Роман кивнул, собираясь отправиться в портал. – Встретимся в Академии. Кто придёт вторым, проставится в «Пьяном петушке».

В глазах Артани на секунду мелькнула синяя искра, заставив Сорру усмехнуться и выразительно закатить глаза. Скорее снег летом пойдёт, чем Артани прогнётся. Приходилось прогибаться самому.

– Конечно, королёк, – Сорра, ловко переложив метательные ножи, нагнал Романа коротким стремительным шагом, – И не мечтай! – объявив о том, что счастье есть и зовут его Алексис Сорра, итаниец цепко обхватил Романа за талию и шагнул в светящееся марево. В отличие от графа, он отчётливо видел яркий свет.