сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 147 страниц)
— Хотите сказать, что никакой защиты нам не дадут? — спросил песец.
— Нет, она вам и не нужна особо. Груз понесёте в свинце — будет немного тяжело, но только для тебя, — доктор кивнул на меня, — железные дровосеки спокойно справятся.
— Я не железный дровосек… — в душе оскорбился доберман.
— Конечно-конечно. В отличие от ранних моделей, ты всё-таки из плоти и крови — но живёшь долго…
Помощник доктора проверил какие-то медицинские препараты и спросил у доктора:
— Может, дать им ещё чего-нибудь на случай боевых ситуаций?
— Думаю, что два киборга справятся своими силами, — ящер встал со своего места, стягивая перчатки, — Берите свои пушки, натягивайте штаны, кто ещё не натянул — моё дело на этом кончено.
— И что теперь?
— Что-что… Генерала ждите — он пояснит.
Мы переглянулись. Песец пожал плечами, Добб усмехнулся и взял свой гранатомёт ещё до того, как доктора покинули операционную. Младший из них испуганно посмотрел на пса, который воинственно поднял свой ствол, неприятно посмотрев на уходящих ящеров.
— Никогда мне эти хладнокровные не нравились. Много о себе возомнили, понимаешь ли…
Мне они тоже не нравились. Ящеры, змеи и прочие рептилии, существовавшие в России, были остатками древней элиты и правительства нашего государства, не успевших покинуть планету при Исходе. Такое странное тело могли позволить очень не многие, но для тех, кто остался после окончания эвакуации, выбора не было. Война, продолжавшаяся после изгнания десяток лет, нашла себе основную цель — истребить всех людей под корень. Они, конечно, быстро попрятались, захотели взять себе более звериное обличие — но так как все лаборатории занимались производством генетически совершенных воинов, они сбросились и отвоевали себе всего одну лабораторию. Но, чтобы отличаться от остальных, они взяли за образец быстрых и ловких живородящих ящериц и некоторых змей. Получилось у них довольно хорошо — наделённые врождённой ловкостью и молниеносной реакцией, бывшие люди остались в своём доме. Они единственные, кто следил за сохранением технологий, законов и даже окружающей среды — хотя от неё после войны ничего не осталось.
В любом случае — мои догадки подтвердились. К нам снова пришёл не пушистый зверь — наш генерал, которого лично я видел только один раз, и то издалека.
Высокий, статный змей с красно-чёрной чешуёй, подтянутый и даже в какой-то мере красивый. У него даже было некое подобие волос, пусть и довольно странное — с головы свисало множество небольших длинных отростков, похожих на не очень толстые косички, которые некоторые звери делали из длинных волос. У змея они были под стать его общей раскраске — красно-чёрные, в полосочку. Я зябко поёжился, чуть приподняв шерсть по всему телу — мне казалось, что они у него шевелятся, и этим он напоминал мне медузу Горгону из древнегреческих сказок.
Но я был не одинок в своём оцепенении перед генералом — даже доберман, который, по его собственным рассказам, не раз видел нашего генерала, немного оцепенел от его вида. Терминатор так вообще рот открыл.
— Лучшие — а дисциплина хромает, — напомнил нам змей с совсем лёгким шипящим акцентом.
Меня, Добба и песца как громом поразило. Мы втроём вытянулись в струну, быстро выровнялись в одну шеренгу и дружно поприветствовали нашего главнокомандующего:
— Здравия желаем, товарищ генерал!
— Вольно, — махнул он лапой, — на этом я предлагаю окончить нашу официальную часть и перейти к настоящим делам.
Он выудил из своего мундира небольшой серый конверт и не торопясь открыл его своим когтем.
— Операция, которую вы проведёте, проводится в обстановке строжайшей секретности. Даже я, пока не посмотрю на листочек в этом конверте, не знаю, что вам предстоит — так уж надо, и по сути дела вы сейчас играете в лотерею. Те, кто знают… что ж, им сейчас гораздо лучше, чем мне, и гораздо лучше, чем вам.
Он вытащил из конверта небольшую пластиковую карточку и продемонстрировал её нам. На ней была написана одна цифра — 9.
— Что это значит? — спросил Добб, вспомнив, что с официальной частью покончено.
— Это — номер вашего маршрута. Вы его обязаны назвать на том конце. Обратный маршрут должен быть таким же.
У меня вдруг закрались подозрения. Я внимательно рассматривал карточку в лапе у генерала, даже чуть прищурившись.
— Товарищ генерал, разрешите обратиться.
— Слушаю тебя внимательно.
— А вы уверены, что это не шесть?
— Я не должен был знать номера вашего маршрута, сержант! — рявкнул змей, и развернул к себе карточку, раз уж я разгласил тайну. Добб и Терминатор неодобрительно на меня посмотрели, как будто я только что сделал самую очевидную глупость в своей жизни.
Змей внимательно осмотрел карточку на предмет хоть каких-то указателей: точек, подчёркиваний, может даже стрелочек. Но карточка содержала в себе только цифру.
— Твою дивизию, — выругался змей, — знал, что кошакам ничего доверить нельзя! Они забыли метку!
— Мы можем посмотреть маршруты? — поинтересовался доберман, постепенно осознавая, в какую глупость мы только что влипли.
— Карту вам дадут на выходе из вокзала. У всех маршрутов одно место назначения — станция метро «октябрьские поля » — там расположен хорошо охраняемый институт изучения атомной энергии. В любом случае, — змей протянул мне карточку между двух пальцев, — Это ваш ключ внутрь заведения. Этим двоим не давай — слишком много метала и магнитных полей — могут размагнитить.
— Есть, — охотно отрапортовал я, принимая карточку из лап генерала и пряча её в разгрузку. Теперь до меня дошло, зачем я был нужен.
— Желаю вам удачи, бойцы. Помните, что вы понесёте с собой груз, ценнее и опаснее всего вашего состава — постарайтесь его не похерить по дороге и — ради всего святого — не отдавайте его малой кровью.
Мы снова вытянулись по стойке смирно перед генералом. Лениво отдав нам честь, он вышел из операционной, где и проводил встречу с нами.
Сразу, как только он вышел, к нам заглянули уже два знакомых пса и снова куда-то нас повели — на этот раз кардинально в другую сторону — наверное, к выходу. Но, в отличие от первого похода, они с нами заговорили.
— Задание получили?
— Да, только что, — на правах старшего отвечал я.
— Значит, всё отлично. Наверху вас ждёт машина — в бардачке карта и некоторые инструкции.
Я посмотрел на Добба и поднял лапу в знак радости — пёс, улыбаясь, дал мне пять.
— Не спешите радоваться, — продолжил второй провожатый, — то, что вы покатаетесь ещё ничего не значит. Бензина для вас нашли в полтора конца — то есть до места вам хватит, а вот обратно — не очень. Я могу вам посоветовать только одно — гнать под сотню или больше. Так расход меньше.
Действительно, не до радости. Я посмотрел на Добермана и тот кивнул: мол, могу и сотню, если позволят, то и больше. Он у нас был единственный водитель: мои навыки оставляли желать лучшего, и вообще я умел водить только в теории, а песец вообще не любил водить. Он любил кататься.
— Вижу, вы уже не радуетесь, — продолжил пёс, — что же, вот вам ещё бочка дёгтя в ложку мёда: большинство дорог заминированы. Причём зачастую так, что отклонитесь вы от маршрута хоть на пятнадцать метров, и взлетите на воздух быстрее, чем успеете сказать «Бум». Более того, ради безопасности в данный момент заминирована и машина — но заряд будет сброшен, как только вы заведёте машину.
— Ещё плохие новости? — поинтересовался я, пока я не решился на это безумие.
Пёс впереди нас пожал плечами с лёгкой улыбкой.
— Что знал — рассказал. Могу дополнить лишь то, что вам везти на себе почти что ядерную бомбу, так что аккуратней с грузом.
Я промолчал. С каждой минутой у меня нарастало желание отказаться от этого мероприятия, но гордость не позволяла — уж слишком большая важность, уж больно хотелось выпендриться потом перед сослуживцами — получить большой отпуск, а, может, и новое звание…
Псы вывели нас на улицу Москвы, сразу за вокзалом. На приезд самой большой армии в мире всегда был большой ажиотаж — торгаши, репортёры, студенты и просто желающие присоединиться собирались у ворот вокзала в ожидании своих героев и защитников. Помниться мне, я однажды вырвался в первом эшелоне к этой толпе, и меня замучили вопросами. Уже не помню, что мы такого сделали, но журналистов забыть невозможно.
На этот раз мы вышли тихо и неприметно — псы проводили нас к обещанной машине и выдали ключи доберману. Это был добротный военный внедорожник с открытым верхом и усиленный наверху широкими стальными трубами. У него был небольшой кузов и лёгкий тент над ним. Пока он не завёлся, я решил в машину не садиться.
И точно — как только движок зарычал и доберман махнул нам лапой, чтобы мы садились — из широкой выхлопной трубы вывалилась фугасная граната с выдернутой чекой. Теперь в машине мне казалось намного уютнее — я запрыгнул на переднее сидение, не открывая дверь, сзади в кузов плюхнулся терминатор, чуть просадив нам подвеску.
-У нас восемь секунд, чтобы смотаться отсюда! — заорал я, тряся добермана. Пёс дёрнул передачу на вторую, выжал гашетку в пол, и машина пулей улетела подальше от гранаты. Позади нас грохнул довольно мощный взрыв, который доберман наблюдал в зеркала заднего вида.
— Отличная, мать их, мотивация! Что это было?
— Лимонка! Из выхлопной трубы вывалилась! — сказал терминатор, перебираясь на заднее сидение. Машину потряхивало на ухабах и неровностях старого асфальта.
— Штурман, давай курс! — крикнул Добб, стараясь перекричать рычащий движок. На спидометре было уже далеко за сотню — такой прыти от старой техники никто из нас никак не ожидал.
Я кулаком открыл бардачок и вытащил оттуда сложенную в девять раз карту Москвы. Огромную бумажку пришлось расстелить по лобовому стеклу, чтобы её не выдувало у меня из лап ветром. Я нашёл на ней красную ленту, отмеченную девятым номером, и примерно прикинул, как мы едем и куда дальше.
— Два раза прямо — потом налево и сразу направо.
— Нафига такие зигзаги?! — возмутился доберман, держась за руль.
— Ты меня об этом спрашиваешь?! Подожди, тут что-то ещё…
Я вытащил из бардачка небольшой КПК, с большим дисплеем. На нём значилась одна фраза: «Идентификатор, пожалуйста ».
— Какой ещё идентификатор?!
— Приложи карточку к монитору! — сразу догадался доберман, — а, чёрт, второй поворот!
Он бросил машину влево — сзади нас что-то кубарем с громким матом перекатилось от одной двери к другой.
— Вашу дивизию, блин! — раздался голос откуда-то из-под сидений.
— Мы не ищем лёгких путей! Ииииха! — доберман почти сразу же вывернул руль в другую сторону — теперь наш терминатор оказался на левой стороне машины и мордой всё-таки вверх.
-Куда дальше? — Добб выровнял машину и слегка лавировал между крупными выбоинами — несмотря даже на его старания, трясло ужасно. Я проверил маршрут по карте.
— Пока прямо. Километров через пять возьми левее — там развилка будет, затем три поворота и снова направо!
— Принято! Ты давай с коммуникатором разбирайся!
Подождав, пока тряска хоть немного утихнет, я достал карточку с цифрой из кармана и приложил её к дисплею. Мне показалось, или я просто подпрыгнул на кресле из-за очередного ухаба, но экранчик был настолько чувствительный, что — стоило только уголком карты дотронуться до глянцевой поверхности — приборчик ожил, загрузился и высветил три полоски, которые одновременно стали заполняться с разной скоростью. Рядом высветились проценты.
— Походу, чето-то грузит! — я показал прибор доберману, но пёс не мог отвлекаться от дороги — повсюду были обваленные здания, ухабы, даже воронки от взрывов — всё это он старался объезжать, держа при это огромную скорость в сто пятьдесят километров в час.
— Говорят, в Москве раньше были пробки каждый час и каждую минуту — рассказал он, — Сейчас, если нам повстречается ещё кто-то, то мы точно встанем в пробку — ради традиции!
— Пошли такие традиции знаешь куда! — трясущимся голосом ответил песец с заднего сидения. Он наконец-то смог там более-менее чётко усесться на одно место, положив свой пулемёт рядом.
— Традиции уважать надо!
Мы выехали на огромный проспект, посередине заросший густым кустарником и бурным лесом — видимо, раньше там были зелёные насаждения или даже парк — романтично, ничего не скажешь — прогуляться посреди дороги, при этом в окружении деревьев! Зато, как только мы оказались на более-менее открытом пространстве, проценты начали отсчитываться куда быстрее — первая строчка была уже заполнена, и вместо неё появилась надпись — «соединено».
— Мы с чем-то соединились… констатировал я, не отрывая взгляда от процентов — вторая полосочка была заполнена уже на 89 процентов. Третья только на 60.
— А вот если у нас кончиться бензин, или мы встанем в пробке, то придётся нам спешиться и сесть в метро! — продолжил издеваться пёс.
— Ты думаешь, оно до сих пор ходит? — полярный лис аж скривился от негодования, — Хватит прикалываться!
— Не думаю — знаю! Один поезд на каждую ветку и по два поезда на каждое кольцо! Мы серьёзно можем воспользоваться этим транспортом! Они нас туда за три гранатки пропустят, могу поспорить!
— Ты в Москве, чувак! Забыл, что тут всё втридорога?
— Естественно нет! Иначе бы они взяли триста твоих пулек! Налево!!! — заорал доберман, снова кидая машину на левое шоссе — проспект как раз делился на две дороги.
— Соединился! — объявил я, как только три полоски заполнились, и вместо них появились надписи «Соединено». Спорщики сразу замолкили, и Добб скосил один глаз к мониторчику.
Чёрная пелена исчезла, и вместо неё появилась цветастая, яркая карта с красной стрелкой посередине. Стрелка уверенно двигалась по какому-то проспекту, проезжая те же самые повороты, что проезжали и мы.
— Это же GPS! Удивлённо воскликнул я, — Он ещё работает — потрясающе!
— Это гораздо лучше всякой карты! — крикнул доберман, — выбрасывай эту макулатуру! — он кивнул мне на карту, которая жестоко загораживала ему обзор.
— Погоди, тут не отмечен маршрут…
Я поводил пальцем по карте, слегка смещая её — действительно, ничего не было. Зато в некоторых местах, в частности на перекрёстках или безальтернативных дорогах было отмечено несколько десятков вешек. Приблизив одно такое место, я тут же понял, что оно означает.
— Карты минных полей с безопасными маршрутами! Потрясающе!
— Потрясающе то, что они засунули нам гранату под бензобак! Если бы не это, то я бы точно поверил, что хоть кого-то волнуют наши жизни!
— Похоже, больше волнуются за груз, нежели за наши шкуры! — посетовал Терминатор, — в любом случае, обнадёживает тот факт, что они сделали максимум, чтобы мы не взлетели на воздух с ящиком урана!
— Предупредишь, когда будем входить в минное поле — не думаю, что их мы пролетим так же легко, как всё остальное!
Доберман резко повернул вправо, пустил машину в занос, но быстро выровнялся и погнал с прежней скоростью. На этот раз Терминатор предусмотрительно схватился за толстую трубу, которая нам заменяла крышу салона.
— Дальше, шеф!
Я развернул карту, смотря, куда мы попали. Дорога упиралась в сложную развязку, но уже отсюда я видел, что она была разрушена.
— Нам надо вырваться на девятое кольцо — там опишем полукруг и по спирали окажемся у цели.
— Главное в пробку не попасть!
— Да иди ты на хрен со своими пробками, Добб!
— Сам иди! Держись за что-нибудь!
Пёс повернул вправо и угодил прямо в огромную воронку, оставшуюся после мощного взрыва. Преодолев самую глубокую часть, мы начали подниматься. Доберман вдавил педаль газа в пол, и мы буквально вылетели из неё, слегка задев дорожное ограждение, и выехали на обочину — ну или на то, что от неё осталось.
— А вот и пробка! Твою мать, Добб! — крикнул песец, поднимаясь с места. Неудивительно, что с таким грохотом мы так поздно привлекли к себе незаслуженное внимание.
Навстречу нам, по соседней эстакаде, двигались ещё два джипа — раскрашенные в серый, маскировочный в условиях города, цвет. Судя по всему — обычные бандиты, вот только их машины, в отличие от нашей, были мало-мальски бронированы подручным металлоломом, а на крыше установлена какая-то странная пушка, больше напоминающая арбалет. Добб сбавил скорость, но свернул в нужную нам сторону, вывернув на ровную, широкую автостраду.
