сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 147 страниц)
Добб сразу понял, что что-то не так, когда увидел меня молчащим с открытыми глазами. Я даже не волновался, несмотря на почти неминуемую гибель. Добб с еле слышным щелчком передвинул затвор пистолета и спросил:
— Всё в порядке, дружище?
— Всё просто отлично, — ответил я, взглядом показывая ему место, где прятался бандит. Доберман отвернулся, и лис снова вылез из укрытия, но тут же получил прикладом по затылку.
Пёс как всегда действовал невероятно быстро и тихо. Стоило только рыжему высунуть свои уши, как мой друг сразу же направился к моему месту. Вырубив лиса, он тряхнул кистью лапы - удар больше пришёлся на его кулак, нежели на рукоять пистолета.
— Хитрый как веник, — Добб встряхнул ладонь как следует и выдал дежурную шутку, — Только не метёт...
—Хорошо, что хитрый... Тупой бы меня сразу убил! — я поспешил встать с нагретого местечка и отобрать у лиса оружие.
— Живой он?
Я пощупал шею лиса и кое-как нащупал пульсирующую вену.
— Да. Без сознания... Хорошо ты его приложил.
— Угу, — довольно буркнул доберман. В такие моменты он напоминал мне вышибалу в каком-нибудь клубе.
— Вяжем? Или положим конец мучениям? - спросил я, проверяя его карманы. Вдруг там ещё патроны.
— Отдадим им одного. Пускай потрудится во благо родины, — предложил доберман. После его слов лис сразу же зашевелился, потирая затылок:
-Пошли вы в жо...
Доберман ещё раз огрел его по затылку своим пудовым кулаком, и рыжий снова замолчал.
— Так, давай-ка свяжем его и отдадим нашим в последней партии...
Я кивнул, соглашаясь. Верёвок мы не нашли, зато приспособили несколько не очень толстых кабелей под это дело. Лис больше не собирался приходить в себя, и мы с доберманом, положив его на видное место, снова заняли места стрелков. Сон как рукой сняло, и теперь я был бдителен как никогда.
Мой друг тоже не терял бдительности. Он поначалу баловался со своей пушкой, водя её стволами "по горизонту" после чего поставил её в исходное положение, и сел как когда-то сидел я — закинув лапы на большой горизонтальный винт. Спать он не собирался.
— Эй... — тихо позвал он, не поворачивая головы.
—Чего тебе? — спросил я, посмотрев на добермана. Пёс расслабленно лежал на своей зенитке, смотря в чёрное небо.
— Как ты думаешь, — он кивнул в сторону неба, — Мы когда-нибудь там окажемся?
— Там уже всё занято людьми...
— Да нет, — устало сказал он, — В смысле не в космосе, а на небе. В раю?
— В раю? — усмехнулся я, вспоминая эти старые как мир религиозные сказки, — ты думаешь, можно попасть в рай, побывав в аду?
— Почему бы и нет? — устало и грустно спросил доберман. Я понял его настроение и тоже слегка сник.
— Ты в этом аду уже триста лет живёшь. Или сколько там...
— Не важно, честно говоря.
— Да нет, почему же? Было бы не важно — ты бы давно узнал ответ на свой вопрос.
Доберман махнул на меня лапой, будто говоря, чтоб я заткнулся. Из меня был не самый лучший собеседник для душевных и философских бесед. Да и из добермана тоже никакой. Потому что через две минуты после того как он рассуждал об аде и рае, он вдруг вспомнил:
— Интересно, а никто там мой косячок не скомуниздил?
Я посмотрел на добермана, который сохранял наисерьезнейшее выражение своей морды, и громко, заливисто рассмеялся. Вот что нужно было Доббу на небе — либо один большой, либо много-много маленьких косяков, полных любимой травки-забавки.
— Спокойно! — заверил я его, отдышавшись, — В увольнительную пойдём когда?
— Да до Москвы доедем и там пойдём, — спокойно ответил доберман, - — Там закупимся, может даже... Волчиц, а?
— У них в январе, — напомнил я, — ну может какие-нибудь лисицы не будут против. Учитывая то, что рожденные они вообще никогда не против.
— Да и волчицы тоже не против, — напомнил он, — просто не хочется в пустую, как никак...
— С каких это пор ты заботишься о заселении планеты, а? — я хотел толкнуть добермана в плечо, но лишь неловко потянулся к нему лапой. Мой удар ушёл в воздух, но пёс, улыбнувшись, покачнулся на своём месте.
— Ну надо же пару раз в году-то... Нас поменьше будет, чем самок. К тому же — не хлюпики какие-нибудь...
—Найди себе доберманшу, - щёлкнув пальцами, посоветовал я, — Строгую, властную. Они, по-моему, все такие.
— Ага. Кто же соблазниться на железного дровосека?
— Ты же вроде в нужных местах совсем не железный...
Доберман молча повёл ушами, скрестив лапы на груди.
— Да лаааадно тебе, — протянул я, — мы с тобой уже двенадцать лет дружим. Помнишь, где-то под Саратовом, там вроде был общий душ, и мы…
— Эй, я понял, — оборвал меня Добб, — Можешь не продолжать.
Воцарилась неловкая пауза, а я снова рассмеялся. Просто потому что вспомнил что-то смешное.
Мы ждали своих, мечтая об увольнительной в Москве…
========== 5. Фонари грызут аллею. ==========
Вдалеке послышался шум двигателей, разбавляемый дружными восхищёнными возгласами. Добб тут же подорвался со своего места, выскакивая за ворота. Подобрав пулемёт, за ним поспешил и я.
К бывшей базе бандитов, подпрыгивая на ухабах, двигалось две машины. Большие легковушки с открытыми кузовами, в которых сидели наши ребята, явно отрываясь на полную катушку. Нас редко возили на машинах, поэтому покататься хотели все.
— Вот это да! — воскликнул я, смотря на приближающиеся огни фар, — Откуда они берут топливо в этой глуши?
— Дизели, — с улыбкой ответил доберман, — Они работают чуть ли не на подсолнечном масле.
— Круто, — восхищённо выдавил я. В темноте машины не казались очень большими, но, когда они приблизились, я смог хорошенько их рассмотреть: огромные колёса с покрышками на низком давлении, два места внутри, и много мест снаружи, в кузове. Каждая машина привезла троих бойцов — все сидели в кузове, наслаждаясь поездкой. Водители были не наши, видимо, местные.
Чуть покружив, грузовики остановились у ворот, и бойцы спустились на землю, полные счастья и восторга.
— Стоять… — лениво сказал Добб, поднимая своё оружие, — Сначала представьте гостей…
Я удивлённо посмотрел на добермана — всех шестерых бойцов мы знали, и в представлении не нуждались. Но, приглядевшись, я понял причину негодования добермана: в кабине одного из грузовиков сидел лис. На его машину доберман и наставил свой гранатомёт.
— Добб, ты чего? — спросил подошедший к воротам боец из нашего вагона, — Своих не признаешь?
— Своих — признаю. Лис — не очень… — признался он.
— Ты это потом седьмому вагону скажи, — шепнул я своему другу, — Потом посмотрим, что они от тебя оставят.
— Слушай, не шути, — проворчал он, сдвигая брови, — Кто этот лис? — Добб ткнул в сторону машины стволом. Рыжий водитель поспешил вылезти со своего места и представится:
— Меня зовут Ренрек, я из городской администрации. В благодарность за избавление нас от бандитов мы предоставляем вам эти две машины для перевозки Вашего имущества.
Доберман опустил ствол.
— Конечно, если вы не будете против — поделиться неким количеством патронов для местной милиции, — продолжил он.
— Не жалко, конечно, — ответил я, — Здесь хватит на всех.
— Тогда давайте приступим к погрузке…
Шестеро солдат, присланных к нам в качестве рабочей силы, зашли на базу и под нашим руководством стали собирать боеприпасы, загружая их в кузова машин. Даже с таким подарком, мы с Ренреком посчитали, что в одну ходку мы не справимся. Первой партией шло всё самое важное — самые ходовые патроны для автоматов и пистолетов, гранаты и новое оружие. Обе машины были забиты доверху и уже не выдерживали — поэтому мы отправили их к поезду, разбирая, что будет брать лис для своих. Он был необычайно скромен — два ящика патронов для Пистолета Макарова и ящик для автомата Калашникова. Даже Добб подобрел и хотел предложить ему больше, но лис признался, что этого им хватит на год, если не больше. Бандитов больше не было, а согласно плану партии (то есть нашего государства) милиция никого не убивала и даже старалась не калечить. Оружие применялось не так часто, как у нас…
Ко второй партии, в которой уехала большая часть тяжёлого оружия и гранатомётов, прицепили ещё и две зенитные пушки — их могли завернуть у поезда, так как таскать их с собой смысла не было, как и места для них. Если что — останутся на вокзале и будут радовать нас, когда мы снова вернёмся в этот город. Добб никак не хотел отдавать свой ящик с гранатами. Он нашёл целых три и выбрал самый полный — теперь он был самый счастливый доберман на свете, а заодно и самый опасный. Как и Терминатор, он был готов тащить свою добыче на себе, хоть пешком — потому что знал, что никто не обратит внимания на его заслуги, и его патроны свалят в одну кучу и будут давать пять штук в месяц.
Для третей партии на базе пришлось искать топливо. Похоже, растительное масло в баках закончилось, но цистерна с каким-то горючим нашлась быстро, и грузовики, приятно заворчав двигателями, увезли остатки патронов, оружия и бойцов к поезду. Мы с доберманом устроились в кабине, прогнав оттуда ещё двоих зверей — им пришлось ютиться в салоне, на одном месте рядом с водителем.
Придерживая свой заветный ящик задней лапой, доберман, как только машина тронулась, раскрыл пасть и вывалил язык, давая ему трепаться на ветру. Он всегда так делал, когда мог, но сейчас ему это действительно нравилось. Грузовик набрал скорость, и я покрепче взялся за небольшие поручни внутри кузова.
Пока мы ехали, я успел хорошенько разглядеть и город, и то, что его окружало. Бородино процветало. Помимо бескрайних перепаханных полей, которые были засеяны пшеном и подсолнухами, почти у каждой семьи было своё хозяйство. В городе жило всего 1200 зверей, но они вместе сделали больше, чем все 15 тысяч, живущих в Москве. Казалось, что в маленьком городке каждый был знаком со своим соседом, все были приветливы — нас вообще встречали как героев, некоторые даже просили патронов, когда машины останавливались на перекрёстках или сильных ухабах. Мы не жадничали, хотя, как потом поняли — зачем им были нужны патроны, когда всех бандитов мы изжили?
Пленённого лиса погрузили во вторую машину ещё на базе — он всё ещё не подавал признаков жизни, хотя иногда дёргался и даже пытался что-то промямлить. Мне было его жалко. Когда мы сдадим его властям этого города, то скорее всего лоботомию проведут прямо на месте — чтобы лис больше никогда никому не навредил. Жить без части мозга довольно тяжело, но в такой жизни можно принести хоть какую-то пользу для общества. Возможно, его заставят пахать поля вручную или собирать урожай. Раз в год будут давать какую-нибудь не очень брезгливую самку, готовую родить от ущербного зверя, а потом всё повторится…
Я потряс головой, вытряхивая глупые мысли из головы. Может быть, это он застрелил наших разведчиков, а может, это он раскладывал мины на поле — в любом случае, он этого заслужил.
Дорога плавно превратилась из грунтовки в ровную стеклянную полосу. Пережитки войны, когда вся земля вскипела и вся почва покрылась слоем стекла — в разных местах разной толщины. Странно, что это было здесь — я искренне хотел думать, что до этих мест война не добралась. Однако факт оставался фактом — предусмотрительные звери использовали это в своё благо.
Грузовики шуршали шинами по стеклу. Вскоре показался вокзал и наш состав около него — почти все воины высыпали из вагонов на городскую площадь, собравшись у огромной кучи боеприпасов, привезённой нами. Была даже какая-то очередь, у начала которой стоял наш командир-шакал. Всем желающим выдавали новое оружие.
Когда Ренрек посигналил толпе, чтобы все разошлись, и звери увидели нас с доберманом, многие захлопали. В основном те, кто держал в своих лапах новое оружие, но и некоторые бойцы, вооруженные холодным оружием, поддержали наш успех. Лис сбавил скорость, медленно везя нас сквозь толпу зверей к награбленному.
Доберман начал приветливо махать лапой нашим воинам. Сидя в кузове машины, он выглядел как на параде, как будто он был большим военачальником. Я тоже присоединился к этой эйфории — всё-таки нас встречали как настоящих победителей, несмотря на то, что мы потеряли троих бойцов.
Наконец грузовики остановились у временного склада боеприпасов. Доберман поспешил вскочить со своего места, пинком откидывая борт кузова и хватая свой ящик с гранатами. Шакал, увидевший это, рванул было к нам, но доберман чуть рыкнул на него, и чёрный подумал, что лучше будет контролировать порядок у склада — иначе звери разберут его за считанные минуты.
Я побежал за ним, неся свою добычу — Добб расталкивал всех плечами, делая солидную колею в толпе зверей, а я просто держался его курса. Мы добежали до своего вагона, затащили внутрь ящики патронами и донесли их до своих мест. У добермана места не было — всё занимал его гранатомёт, который он запер под нижней полкой в нашем купе. Всё оставшееся внутри пространство доберман забил гранами, но всё равно в ящике осталось довольно много. Поэтому ему пришлось пожертвовать местом на полке и поставить зелёный ящик у изголовья. Я лишь усмехнулся — неприятно наверное спать головой у того, что может рвануть и разнести вдребезги целый вагон. У меня место оставалось, поэтому я предложил своему другу оставить немного у меня — но в вопросах о патронах доберман не доверял даже лучшим друзьям, и я его отлично понимал.
Наконец, запрятав свою добычу, мы вышли обратно на перрон и направились к площади. Толпа воинов в своём большинстве уже успела рассосаться, в очереди за оружием остались самые стойкие. Шакал, не излучая безграничную радость и любовь, скрупулезно отдавал стволы в лапы зверей. Мы подошли к нему, решив помочь с раздачей.
— А, это вы, — пробурчал шакал, — что, вам того, что вы уже унесли, мало?
— Нет, мы помочь хотим, — ответил за меня Добб.
— Поможете, когда всех разгоним, — махнул лапой камрад, — Видите, как у нас все хотят новый ствол.
-Так с этим и поможем, — заверил я, вставая рядом с шакалом и подзывая к себе следующего, — Давай, или сюда. Тебе чего?
— Мне бы что-нибудь автоматическое… — несмело попросил сильный бойцовый пёс. Я кивнул ему и полез вместе с доберманом в кучу оружия. Для пса отыскался неплохой укороченный автомат Калашникова. К нему мы набрали сотню патронов, и пёс ушёл счастливый.
Шакал хоть и посмотрел на это неодобрительно, но спорить не стал. Нечего оружию пылиться на складе — каждый должен был знать и уметь обращаться со своим стволом, так как времени обучать всех владению одним типом оружия не было — как и не было единого образца стандартного вооружения.
-А вот кому обрез? — Добб появился наверху склада с большим двухзарядным дробовиком двенадцатого калибра. Тигр, стоящий прямо передо мной, охотно кивнул, и пёс бросил ему оружие. Шакал дал коробку патронов — тридцать штук. Мы раздавали оружие почти два часа — подходили всё новые и новые бойцы, у кого были слишком слабые образцы или оружие в плохом состоянии. То, что мы находили у бандитов в негодном для стрельбы состоянии, откладывалось в кучу неподалёку. Там три-четыре умельца, среди которых затесался один мой знакомый чёрно-белый лис, чинили личное оружие бойцов или собирали из трёх автоматов один — из которого можно было стрелять. Туда же ушли два из трёх найденных гранатомётов, что очень огорчило нашего командира. У нас, вроде бы, была ещё парочка, но теперь, когда для них нашлись нормальные снаряды, можно было и пострелять — а не из чего.
Я уже хотел отказаться от помощи, когда ко мне подошёл какой-то кот с новеньким калашом на спине. Я удивлённо приподнял бровь.
— Тебе-то чего? — спроси я, понимая, что он пришёл явно не за оружием.
— Мне бы патронов… — угрюмо сказал он.
— Это без проблем, — Доберман сразу же передал мне пять рожков для автомата, — а ты чего такой…
— Скажите, что с Кенни?
— Кенни? — переспросил я.
— Да, Кенни. Один из котов, которого вы взяли с собой на вылазку. Что с ним?
— Ну… — я запнулся, почесав промеж ушей, — Ты же понимаешь, что он не вернулся.
— Они убили его? — со вздохом спросил кот.
— Да. Они убили Кенни.
Кот взял у меня патроны и, казалось, всхлипнул.
— Сволочи… — промямлил он, уходя.
Он был одним из последних. Мы раздали боеприпасы своим солдатам — остатки перетащили на склад, в кои-то веки забив его чуть ли не доверху. Пушки решили оставить на вокзале — как я и предполагал, места для них не нашлось.
Конечно, было немного нагло оставлять их без патронов, но наш Терминатор, вцепившись в них как в свою любовь, не отдал ни одного ящика, причитая, что уж кому-кому, а они ему были нужнее.
Ту ночь мы провели вместе с нашим командиром — вместе, всей оставшейся командой, напивались в память о павших друзьях. Потом Доберман пустил по кругу свой заслуженный косяк. Всё, что было после, я не помню. Наверное, это осталось на винчестере Добба, но я думаю, что мне будет стыдно слушать это…
