сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 147 страниц)
Неожиданно вдалеке раздался хлопок, и над улицей зажглась сине-голубая звезда осветительной ракеты. А потом я услышал звук, от которого мое настроение упало окончательно — шорох. Кто-то приближался к нам бегом. Судя по тому, как песец дернул головой, он тоже услышал этот звук.
— Эй! Ты что делаешь?! — Я в ужасе смотрел на Терминатора, как тот согнулся, вставая на колени, и явно собирался встать. — Там снайпер!!
— Если они подойдут, то нам конец! — Отрезал Терминатор, -А снайпер… Снайпер может и промахнуться…
— Это по мне он промазал — я маленький!!
— Ну-у… -Процедил песец, -…значит, в этот раз ему повезет с мишенью!!
Я с ужасом смотрел на него — самое страшное, что он был абсолютно прав. Если не остановить толпу сейчас, то через минуту будет уже поздно. И снайпер, опять же, никуда не денется.
А еще я понял, что если песец сейчас высунется — нам конец. Промазать по такой крупной мишени не сможет даже близорукий. А как только мы лишимся Терминатора и его пулемета — наш конец станет вопросом времени.
По если что-то делать, то прямо сейчас. А еще я почувствовал прилив бешенства — ну почему должны погибать мои друзья, почему я должен рисковать их и своей жизнью?!
— Х-х-хрена лысого!!! — В бешенстве прошипел я и, подтянув под себя колено, рванул из-за укрытия как спринтер, опережая песца.
Мой расчет был на то, что снайпер ждет появление цели. Цели, которая будет прикрываться руинами — высовываясь над гребнем баррикады. Порыва он не ожидает.
Когда из-за укрытия метнулась фигурка, у снайпера сдали нервы. Пуля выбила фонтанчик пыли в метре от меня. И в этот момент я заметил, откуда стреляли!! Дом через один — на крыше!
А еще я увидел бандитов — рваная цепь пригибающихся фигур в семидесяти метрах от нашей с Терминатором баррикады.
Снайпера я не достану. И пусть он сейчас перезаряжаться и целиться — я ничего с ним сделать не смогу. А вот с его друзьями…
Я зажал спуск и на бегу накрыл самую плотную группу боевиков. Пара тушек дернулась и завалилась. Остальная цепь рассыпалась и залегла, открыв беспорядочную пальбу. И тут в темноте огненной розой расцвел залп «минигана» — двоих или троих бандитов накрыло огненным «хлестком»… Пользуясь передышкой, я завалился за груду битых кирпичей и, тут же хлопнув пулемет на сошки, дал длинную очередь по снайперской норе на крыше.
Конечно, я в него не попаду — но пусть эта гнида не расслабляется. Если он полагал, что сможет расстрелять нас как овец — он ошибся. И я ему это сейчас докажу!
Внезапно крыша дома с грохотом исчезла в облаке пыли и дыма, словно внутри что-то взорвалось. Я отпустил спуск, удивленно глядя на разлетающиеся шифер и стропила крыши. Я такого сделать не мог! Или у них там был склад боеприпасов? Вряд ли…
Но как только я прекратил стрелять, я услышал за спиной далекий стук гранатомета Добба. Он стрелял с того самого места, где размазал бандита с пистолетом. Используя дальнобойность и точность своего оружия на полную.
Все это время Добб стоял в тени здания, далеко от того места, над которым мертвой звездой мерцала осветительная ракета. Чтобы не «засветиться», Добб не приближался к нам. И поэтому снайпер его не видел.
Но как только Добб увидел, куда летят мои трассера, без долгих размышлений разворотил крышу.
Теперь все было гораздо, гораздо веселее! В дистанционном бою бандиты не имели никаких шансов.
Сзади раздался стук гранатомета Добба — трое державшихся позади всех бандитов разлетелись на пару сотен маленьких кусочков. Доберман старался нам помочь, но боялся накрыть нас своим огнём.
Я вскинул пулемет и начал короткими очередями обрабатывать залегших гопников. Тут произошла непредвиденная фигня — щелкнул и замолчал «миниган» песца. Патроны кончились. Теперь Терминатор, свалившись под защиту баррикады, изрыгал многоэтажный мат, копошась в рюкзаке за спиной. Он отстегнул рукав подачи боеприпасов и нащупывал за спиной «хобот» «чрезвычайного» боекомплекта.
Поняв, что либо сейчас — либо никогда, бандиты решились на бросок. Все, кто уцелел, вскочили и бросились к нам.
Я дернул пулемет в сторону подбегающей группы и дал длинную очередь. И тут мой РПД звякнул затвором и замолк. Я широко распахнутыми газами глянул на дымящейся пулемет:
— Что за?!!.. — Рядом, на куче гильз, лежала пустая лента — я расстрелял весь короб.
Подняв глаза, я увидел группу взбешенных бандитов.
— Ну, чё фраерки, попали вы!
Если бандиты доберутся до баррикады, то они нас просто расстреляют. Нужно что-то делать.
Песец матерясь воевал с заевшим рукавом пулемета, Добб бежал сюда, но явно ничего не мог сделать — теперь его очередь накрыла бы и нас с Терминатором. А у меня был только пустой пулемет. Думать надо быстро — я всегда знал, что без оружия последнего шанса я многое теряю… Я отцепил пустой короб. И, схватившись за подсумок на поясе, я выдернул оттуда полный. Я даже успел его прицепить, но зарядить я его не успел. Моя позиция находилась на пол пути до баррикады, за которой спрятался Терминатор.
Бандиты подбежали в плотную ко мне, времени на перезарядку не было, и я отбросил пулемет — в драке нужны все лапы.
Бежавший впереди пес поднял свое оружие — самодельный автомат. Он явно не знал, насколько резкие те, у кого закончились патроны в разгар боя. И, тем более, когда у них в крови кипит адреналин.
Пригнувшись, я за мгновение перекрыл четыре метра до пса, левой лапой отклонил ствол в сторону и со всей дури врезал правым ботинком ему в пах — рукопашная схватка это не место для джентльменов — тут прав тот, кто остался жив. Пес выдохнул и рухнул на колени. Жесткий удар коленом в рыло поставил точку в наших с ним отношениях.
Второй бандит — псина в драном камуфляже — кинулся на меня, занося свою берданку для удара прикладом. Уклоняясь от его удара, я ушел влево от него. Пролетая мимо, я не забыл нанести удар локтем — раздался хруст, башка у гопника дернулась, и он обмяк.
В этот момент я почувствовал жесткий удар в спину — противник явно целился в почки, просто чуть-чуть промазал. Отскочив, я в бешенстве повернулся к нему и тут же навострил уши. Передо мной стоял здоровый рысь — в почти новом камуфляже, со слегка поношенной разгрузкой. Но главное — как он стоял! Это была профессиональная стойка каратиста. Никакой неуверенности, только отточенные движения профессионала.
Это уже был не гопник. Это уже был самый настоящий наемник.
Рысь двинулся на меня.
— Ну чё, вертухай, пора тебя кончать…
— Попробуй! — Прорычал я и бросился на наемника. Рысь только усмехнулся.
Удар лапой в морду он блокировал. Когда я поднял ногу, что бы двинуть его в центр его разгрузки, он перехватил мой ботинок и, резко крутанув, отшвырнул меня.
Я кубарем отлетел назад и уткнулся мордой в землю. В носу стоял запах крови, в пасти был песок. Рысь двинулся на свою добычу.
— Ты, уродец, разбил мне ствол. А у меня был дробовик… Но это ничего. Сейчас я тебя добью, «светлячок» — он показал пальцем на небо — потухнет. И вот тогда я займусь теми двумя увальнями. — Рысь кивнул на баррикаду.
Я, стоя на коленях, судорожно шарил лапами по земле. Хотя бы камень, кирпич или дубинку… Хоть что ни будь…
Рысь скривился.
— Драться со мной бесполезно, урод. Ты проиграл!
Неожиданно мои лапы наткнулись на что-то деревянное. Ощупав находку, я понял, что все асы и валькирии Валгаллы благоволят мне сегодня.
— Да? -Спросил я. -Ну тогда драться с тобой явно нет резона!
С этими словами я развернулся, держа в лапах АК-74. Увидев направленное на него оружие, рысь изменился в лице.
— С-с-су-у-ука!!!
Это было его последние слово — после него заговорил Калашников. А потом потухла осветительная ракета, и всё снова погрузилось во тьму…
Громыхая своим пулемётом, ко мне подбежал Терминатор, водя блоком стволов из стороны в сторону. Из его пушки уже торчала свежая лента — это гарантировало ещё пару тысяч выстрелов… Меньше чем через минуту к нам присоединился и Добб.
— Где уран?! — еле выговорил я, держась за спину.
— Чёрт его знает — в переулке оставили! — рявкнул песец, всё ещё на взводе. Вокруг всё ещё было тихо — я потерял счёт убитым, но понимал, что кому-то удалось уйти. А это значило, что вскоре они придут с ещё одним подкреплением.
— Ищите ящик и дёру отсюда, пока ещё не набежали…
Держась за бок, я перекатился к завалу.
— Идти-то можешь? — заботливо спросил Добб, подавая мне лапу.
— Дай отдышаться… Лучше принеси мне мой пулемёт… — попросил я, корчась на земле.
Доберман включил фонарик и пошёл назад, искать моё оружия. Я закашлялся — дыхания почему-то не хватало.
— Нашёл! — крикнул песец, в одиночку таща груз к нам. Доберман перезарядил мой РПК и помог мне подняться. Я твёрдо встал на лапы, взяв оружие и по привычке дёрнув затвор — на землю вывалилась не стреляная пуля.
— Чёрт…
— Не время экономить, — напомнил доберман, — Побежали быстрее — может, нам удастся замести следы!
Мы двинулись в путь. Песец с доберманом понесли ящик впереди меня, я, чуть медленнее, побежал позади них. Закрыв пасть, я постарался дышать носом, чтобы не сбить и без того хреновое дыхание.
Мы быстро пробежали злополучный переулок, в котором нас настигла засада — теперь мы вообще не останавливались — он оказался коротким — метров пятьдесят с небольшим зигзагом ближе к концу. Через минуту мы были на широкой, четырехполосной дороге, ведущей к вокзалу. Сейчас он весь светился, как новогодняя ёлка, и ближайшие подъезды к нему были отлично освещены.
— Сделаем это! — рявкнул доберман, закидывая раскалённый гранатомёт за спину — запахло палёной шерстью.
— Давай! — поддакнул песец, приготовившись бежать. Но меня никто не спросил, чего мне надо!
— Парни, я всё-таки без экзоскелета! Пожалейте, тут два километра бежать!
— Садись на ящик! — рявкнул Добб, набирая темп.
— Да, быстро только!
Вдалеке раздался шум двигателей — только этого нам и не хватало!
— Чёрт дери, опять! — рявкнул песец, — Садись резко!
Делать ничего не оставалось — к тому же я знал, что могут их усиленные тела. Я буквально плюхнулся всей своей тушей на ящик — они даже не дрогнули.
— Давай на полную. У тебя сколько выжимает? — спросил песец на ходу.
— Полтинник возьму! Побежали!
Я еле удержался на коробке, когда эти двое начали разгоняться. Земля подо мной стала проносится с угрожающей жизни скоростью.
— Мать вашу! — закричал я, поняв, что полтинник — это пятьдесят километров в час! Я оседлал коробку, обхватив её нижними лапами, и перехватил пулемёт поудобнее — как оказалось — не зря.
В противоположном конце улицы показались фары нескольких автомобилей — с ходу на дикой тряске я разобрать не смог. Зато рефлексы сработали молниеносно — подняв пулемёт к небу, я дал сигнальную очередь, привлекая к себе внимание на вокзале.
— Отлично придумано! — подтвердил Добб — пёс даже не сбил дыхание, хотя нёсся наравне с песцом с тяжёленным грузом в лапе.
— Пусть приготовят им горячий приём! Иииха! — песец подпрыгнул слегка, преодолевая какую-то кочку, чуть не сбросив меня с насиженного места.
В небо над нами вылетели две осветительные ракеты — зелёная и красная. Не думаю, что это был какой-то сигнал — но с крыши вокзала нас кто-то рассматривал в бинокль. Командир махнул лапой и побежал вниз, а я успел рассмотреть догоняющих.
Машин было всего четыре — и только одна из них — военная. Остальные три — какие-то жалкие гражданские «мыльницы», с трудом преодолевающие ухабы разрушенной дороги. Единственное, что выдавало их враждебность — это торчащие из всех окон стволы автоматов и недлинные очереди в небо.
Я тоже ответил им длинной очередью — только не в небо, а в них самих — пускай не попаду, но хотя бы попугаю. Но этого было мало — бандиты только ускорились.
Со стороны вокзала раздался своеобразной «удар хлыстом» — это заработали снайперы. Я старался не смотреть на наших — мне было важно хоть как-то замедлить стремительное приближение наших противников к нам самим и нашей базе.
— Чёрт, они на таком расстоянии нас всех убьют! — закричал Добб, не сбавляя скорости.
— Что там?
— Бурый!
— О, чёрт…
Бурым звали нашего лучшего лиса-гранатомётчика. Для лиса он был довольно странного телосложения — толстый, неповоротливый с виду, но ловкий в деле. На плече — длинный ствол мощного гранатомёта. А это значит — кому-то сегодня не поздоровится.
Но мне было уже всё равно — главное — отделаться от преследователей. Бурый отбежал от вокзала, взяв чуть левее — стрелять в лоб он не мог, иначе задел бы нас. На площадь перед вокзалом высыпали все, кто мог — включая нашего командира-шакала и генерала.
— Господи, да пусть же он наконец стреляет! — взмолился я, но Добб поспешил объяснить в чём дело:
— Ща! Ещё метров двести — и накроет их!
— Ещё пятьсот метров, и мы у них под колёсами! — крикнул я, давая ещё одну очередь в сторону машин.
Две осветительные ракеты погасли. Бежать моим друзья стало труднее — а у бандитов оставались фары. В этот же миг привокзальную площадь осветил реактивный залп РПГ-9, и маленькая светящаяся точечка стремительно понеслась к преследователям.
Три машины тут же бросились в стороны, но всё равно наш профессионал ловко и точно подбил целых две, приведя их в негодность. Две другие машины немедленно развернулись и направились обратно, вглубь города. Ещё один залп — и третья машина подлетела в воздух, кувырнулась и плюхнулась на крышу, превращая себя в огромный железный гроб на четверых.
Больше опасностей не было. Добб и Терминатор не сбавляли скорость, но в небо уже пустили в честь нас ещё одну осветительную ракету.
Оставалось ещё двести метров — я уже слышал, как кричат наши товарищи по команде, как стреляют в небо, отпугивая бандитов. Я слез с ящика на ходу — к тому же, дыхание полностью восстановилось — Доберман и полярный лис наконец-то сбавили скорость — мы прибежали ко входу на вокзал — нас встречал лично генерал Армии.
Ничуть не запыхавшись, мы остановились перед ним и положили ящик на землю, отойдя за него.
— Товарищ генерал! Поставленное командованием задание было выполнено успешно! Потерь среди личного состава нет!
Змей даже сжал челюсти, не зная, что и сказать, а потом отдал нам честь:
— Так держать бойцы! Ура!
— УРААААААА!!! — подхватила толпа солдат, и нас окружили довольные товарищи. Я уже не понимал, почему — неужели наше задание перестало быть секретным? Генерал всё видел — почему никто не сохранил в тайне то, что мы должны были сделать?
Но потом, когда меня стали даже качать на руках, я понял — никому не было важно, что мы несли. Важно лишь как — и мы сделали это как нельзя лучше. Пережили засаду и адскую перестрелку — наверное, отсюда всё было прекрасно слышно. Те, кто рвались в бой и не получили этого — вот те, кто нас по-настоящему уважал за выполненное нами задание.
Наконец-то меня поставили на ноги — я даже не понимал, по какому поводу такая эйфория среди нашей армии. Нас отпустили, но расходиться не спешили — уран даже успели куда-то унести — но в конце концов мы отчитались лично перед генералом о выполненной задаче. Внезапно мне на плечо легла тяжёлая чешуйчатая лапа, и громкий голос проорал мне на ухо:
-Эй, ты! Сволочь!
Меня дёрнули за плечо, разворачивая к себе, а в следующий миг тяжёлый кулак врезался мне в глаз. В голове всполохнул сноп ярко-жёлтых искорок, и я потерял сознание от такого удара.
========== 7. В чёрной копоти на реях ==========
На глаза навернулись слёзы. Голова трещала по швам, но казалось, что стоит оторвать её от подушки — и она развалится окончательно. Я приложил лапу к ушибленному месту — совсем не больно. Наверное, уже обработали…
Я поднялся, заранее вытянув лапу вверх, чтобы не ударится головой об потолок вагона — рефлекс, выработанный годами экстренных подъёмов…
Ну что же — надо мной ничего не было, и это было довольно хорошо. С левой лапы свисала трубочка капельницы — как раз от того пакетика, что нам дал ящер перед заданием.
Сейчас я смутно помнил детали произошедшего — память слишком испугалась сохранять в себе подобные моменты. Помнил лишь самое яркое из путешествия — перестрелку…
Я открыл глаза. Я не ожидал оказаться в медицинском центре, в котором нам троим делали уколы — но я был именно в той же операционной, что и тогда. Лежал я на чистой кушетке совершенно голый, прикрытый лишь тоненьким одеялом армейского образца…
Я взял это одеяло и обмотал его на манер тоги. Капельницу выдернул из вены, перекрыл доступ лекарства — там всё равно оставалось совсем немного — не думаю, что я так сильно облучился за время общения с ящиком урана, так что рак жопы мне не грозит.
Ага, вот и моя одежда. Старый камуфляжный костюм висел на небольшой вешалке, а под ним лежала и моя военная разгрузка — даже мой пулемёт стоял на сошках, в боевом положении на полу рядом с вешалкой.
