Текст книги "Гарри Поттер, неучтённый фактор и всё остальное. Часть вторая (СИ)"

Автор книги: РавиШанкаР

сообщить о нарушении

Текущая страница: 50 (всего у книги 52 страниц)

На лице Дамблдора отразилось торжество, но ритуал, похоже, был ещё не закончен. Ещё несколько движений палочкой, и вокруг жемчужины возникла своеобразная оправа из синеватого металла. Более всего эта оправа напоминала треугольник, в который был вписан человеческий глаз – такой, каким изображали его египтяне. Зрачком «глаза» и служила чёрная «жемчужина».

– Похоже, – прошипел сквозь зубы тяжело дышавший Сири, – это и есть тот самый Амулет Гермия.

– И с помощью ритуала эта белобородая тварь сумела его себе подчинить! – рыкнул Северус. – Теперь он с нами расправится одним мизинцем! Гарри, бери мальчишек и беги, пока ещё можешь!

– Нет! – отрезал я. – Смотрите, у нас есть ещё время! Амулет Гермия до сих пор не подчинился Дамблдору!

И правда, как ни старался Дамблдор призвать к себе продолжавший висеть в воздухе Амулет, у него это не получалось. То есть, Амулет двигался – понемногу, по сантиметру, рывками… Но очень, очень медленно…

– Сири, – вскрикнул Северус, – нельзя, чтобы старый мудак коснулся Амулета! Бей! Мы должны разрушить защитный купол!

И Сев с Сири удвоили свои усилия. Я с некоторой радостью отметил, что купол стал словно прогибаться, что он покрывается сеткой тонких туманных трещин… но пробить его до конца Сири и Севу всё никак не удавалось…

И тут меня снова кольнуло в грудь. Амулет Гекаты не просто нагрелся, он завибрировал, словно требуя, чтобы его сняли. Я торопливо засунул руки под одежду, стащил амулет с шеи и сжал его в кулаке.

Дамблдор же продолжал призывать Амулет Гермия, и тот – медленно, очень медленно, но всё-таки плыл к нему. Ещё сантиметр, ещё… Ещё чуть-чуть и длинные узловатые старческие пальцы схватят столь желанную цель… Нет!

Меня словно что-то подтолкнуло, я бросился к куполу и ударил по нему кулаком с зажатым в нём амулетом Гекаты. Купол покрылся рябью трещин и исчез с тонким, еле слышным звоном.

– Акцио, Амулет Гермия Трисмегиста! – прохрипел я, практически не надеясь на удачу.

К моему удивлению, Амулет прилетел мне в руку с такой скоростью, что я едва не рухнул назад. Я торопливо спрятал его в поясной кошель, снова нацепил амулет Гекаты на шею и выхватил палочку.

Клянусь, всё это заняло не больше доли мгновения, но Дамблдор успел понять, что к чему и бросился ко мне:

– Отдай мне эту вещь, Поттер! Немедленно!

Я в ответ показал ему средний палец и стал медленно отступать назад, под защиту Сири и Сева.

– Сдавайтесь, сэр, – спокойно предложил Сириус. – Ваше дело проиграно.

В ответ Дамблдор злобно и коротко рассмеялся… и тут же словно взорвался десятком заклятий. Откаты или нет, но контакт с Амулетом Гермия, ритуал и полученные чужие силы здорово его поддержали. Сири успел схватить меня за шкирку, как щенка и отбросил назад, еле успев выставить щит, который продержался не больше трёх секунд. Но этого времени хватило Северусу, чтобы бросить в старого волшебника какую-то убойную каку… Казалось, тому уже не увернуться… Но он увернулся, а вот Сири во второй раз увернуться не успел. Дамблдор был просто сверхъестественно быстр… Правда Сириус успел выставить очередной щит, и это ослабило силу заклятья Дамблдора, но крёстного словно снесло к ближайшей колонне, об которую он ударился головой и замер…

– Северус-Северус… – тихо и ласково сказал Дамблдор, – как же ты посмел пойти против меня… Объединиться со своим злейшим врагом… Ступефай!

Ступефай Сев отразить сумел, но проклятый старик почти одновременно бросил Инкарцеро… в мою сторону, и меня тут же оплели верёвки. Я мог сбросить заклятие, но на это нужно было время, а Дамблдор, понятное дело, мне его не дал. Он оказался рядом со мной буквально в ту же секунду.

– Амулет, – прохрипел Дамблдор, и я с радостью отметил, что он всё-таки не двужильный, – пусть мальчишка отдаст мне амулет, и вы уйдёте отсюда живыми… Ты даже прихватишь с собой своего любовничка, Северус… Что, решил поменять одного Блэка на другого? Ты всегда был дешёвой подстилкой…

– Не я, сэр, – холодно ответил Северус. – Не я.

– Без шуточек, мой мальчик. Брось палочку. Брось, я сказал, – хмыкнул Дамблдор. – Или я разнесу мальчишке голову и возьму амулет у трупа. А ты ведь не хочешь, чтобы он стал трупом? Единственное напоминание о твоей драгоценной грязнокровке, да?

– У Лили Эванс, – ответил Северус, – кровь была почище, чем у некоторых, сэр.

– Догадался, значит? – гнусно хихикнул Дамблдор. – Ну да, ты всегда был смышлён… Слишком смышлён… Нет, я передумал, Северус… я не буду оставлять тебя в живых, а мальчишка… мальчишка мне ещё пригодится… Авада Ке…

Но тут Дамблдор как-то странно споткнулся и грохнулся наземь, выронив Старшую палочку. Северус на сей раз не дремал, и у него оказались обе палочки – Дамблдора и его собственная.

– Ступефай! – рявкнул он, но Дамблдор сумел откатиться в сторону, вскочить на ноги и поднять руки, хлопнув ими над головой.

Блиин… Да он же Фоукса призывает… Неужели сейчас смоется?

И в ту же секунду откуда-то из-под потолка появился Фоукс, но он уже тащил что-то… Точнее кого-то в лапах.

– Драко! – охнул я.

И в самом деле, пассажиром Фоукса был гордый Наследник Малфоев с чем-то непонятным в руках. Это что – Шляпа? Блин, он тут мечом Гриффиндора собрался размахивать? Маразм крепчает.

Но, похоже, Драко прекрасно знал, что нужно делать. Когда Фоукс резко спикировал вниз, Драко с силой нахлобучил Шляпу на макушку Дамблдору. Тот замер. А Шляпа торжествующе заорала:

– Наконец-то! Давно мечтала! Азкабан! Азкабан! Азкабан! Без вариантов!

Вот так вот. И никаких Мечей Гриффиндора.

После вердикта Шляпы с Дамблдором стало происходить что-то странное… Его тело стало превращаться в камень – чёрный, гладкий, полированный камень… Буквально через минуту перед нами стояла статуя, кстати, удивительно хорошо вписавшаяся в общий интерьер подземелья. Шляпа соскользнула с макушки и приземлилась к ногам Драко, который бережно её поднял… и тут же в его руках оказался здоровенный меч с чуть светящимся лезвием.

– Ого! – восхищённо вскрикнул Драко.

– Владейте, – проскрипела Шляпа. – Здесь собрались истинные гриффиндорцы – как на подбор.

– Но я вообще-то на Слизерине учусь… – растерянно произнёс Драко.

– Какая разница, где учится гриффиндорец? – проскрипела Шляпа. – Он всё равно себя покажет.

В этот момент из ниоткуда возникли Ник и Конни. Конни сиял:

– Это мы призвали твою мантию, Гарри! И Дамблдора толкнули тоже мы! Представляешь?

Ник же просто молча отменил Инкарцеро, и я поднялся на ноги.

– Сев… – спросил я, – Ребята, а Сев где?

Северус уже подбежал к той колонне, об которую ударился Сири и осторожно поливал ему голову каким-то зельем, не забывая при этом проходиться по умственным способностям любимого супруга и нас всех в целом. Ну всё, если Сев ворчит – значит с Сири всё в порядке…

И тут меня снова сильно кольнуло в грудь, и зал начал расплываться…

====== Глава восемьдесят первая. В которой герой ведёт задушевную беседу ======

И тут меня снова сильно кольнуло в грудь, и зал начал расплываться… А потом всё исчезло.

Ох, ёёёё… Я что, умер? Или это снова шутки Гекаты?

Правду сказать, я готов был начать паниковать… Но испугаться всерьёз не успел. Мир вокруг снова появился и обрёл чёткость… но это были не подземелья Хогвартса. Совсем даже нет.

Я лежал на мягкой траве, надо мной бледно светилось карамельно-голубое, какое-то ненастоящее небо, на котором не было ни Солнца, ни облаков. А вокруг меня шелестели и тихо склоняли цветки бледные цветы… асфодели… те самые… наверное, я всё-таки умер… Совсем…

– Глупости какие, – раздался знакомый мелодичный голос и надо мной склонилась… Геката. Геката в пурпурном хитоне, с длинными вороными волосами, стекавшими густым водопадом по нежным плечам, Геката в золочёных сандалиях и алмазном венце, остро и ярко переливавшемся на свету. Прекрасная и ужасная Тривия, богиня Луны, Путей и Перекрёстков.

Она протянула мне руку и нежно улыбнулась:

– Вставай, Гарри… С тобой всё в порядке. У вас получилось остановить Зло, что притворялось Добром. Такие дела.

Я взял Богиню за руку и поднялся на ноги.

– Где… мы?.. – с усилием спросил я.

– Не догадался? – рассмеялась Геката. – Это Элизиум, Поля Блаженных… Это всё, что осталось мне от моего могущества… Но я не жалуюсь, ибо вход в него доступен только Избранным душам. Посмотри вокруг, Гарри… Здесь те, кто стоял у истоков человеческой цивилизации… Здесь по-прежнему творит Гомер и произносит свои язвительные речи Сократ, здесь доказывает очередную теорему Пифагор, а Гипатия*, дочь Теона, по-прежнему занята своими вычислениями… Они все здесь, Гарри – Архимед и Вергилий, Эратосфен и Фидий, Тит Лукреций Кар и Овидий… Здесь великие воины Тутмос, Александр Македонский и Ганнибал, они делятся рассказами о своих победах и вновь и вновь разыгрывают незримые битвы… Здесь прекраснейшие женщины и царицы – Нефертити и Хатшепсут, Таис** и Горго***, Шаммурамат**** и Клеопатра… Здесь богоборец Эхнатон***** и великий бунтарь Спартак… Все, кто пришёл в этот мир и оставил в нём след задолго до искупительной жертвы христианского Бога… У меня, в Полях Блаженных, есть место для всех…

Я огляделся. И в самом деле – огромное поле вокруг меня вовсе не было пустым. Тени, полупрозрачные тени сновали вокруг. Тени сидели в призрачных беседках, возлежали на ложах за пиршественными столами, играли на странных музыкальных инструментах, танцевали под неслышимую музыку, пили вино из высоких кубков и читали длинные свитки… Но стоило мне чуть-чуть всмотреться в кого-то из них, как тень начинала таять, расплываться, чтобы потом вдруг возникнуть в другом месте, не прерывая своего занятия.

– Ты не сможешь увидеть их в настоящем обличье и побеседовать с ними, – пояснила Геката. – Это потому, что ты жив, а они давно уже ушли из мира живых. Но есть кое-кто, кто жаждет с тобой пообщаться – именно по его просьбе я и привела тебя сюда.

Геката щёлкнула пальцами, и над нами тут же возник вполне себе материальный портик-беседка, с удобными скамьями и столиком в центре. Геката опустилась на одну из скамей, устроившись на подушках, и сделала знак мне, чтобы я тоже сел.

Я повиновался, и Геката негромко, но звучно произнесла:

– Ты можешь войти, Гермий… Мальчик принёс то, что по праву твоё…

Спустя мгновение рядом со мной возникла полупрозрачная тень, которая ещё через миг обрела некоторую материальность. Я понял, что Геката хочет, чтобы я отдал Амулет Гермия Трижды Величайшего, так сказать, лично в руки, и ожидал увидеть старца, согнутого грузом знаний и прожитых лет.

К моему удивлению, великий алхимик оказался мужчиной лет тридцати, с красивым мужественным лицом и вполне себе спортивной фигурой. Облачён он был в длинную хламиду, расшитую по подолу традиционными греческими «кубиками», и сандалии. Довольно длинные волосы были стянуты головной повязкой, чтобы не лезли в глаза, а с загорелого лица на меня смотрели поразительно яркие зелёные глаза. Эммм… Интересно…

– Хайре!****** – приветствовал он меня, подняв правую руку. Я встал и вежливо склонил голову. Некоторое время мы смотрели друг другу в глаза, затем Гермий отвёл взгляд и рассмеялся:

– Даа… Моя кровь, хоть и разбавленная… Благодарю тебя, потомок, за возвращение щедрого дара, который стал опасным в неподходящих руках. И верни мне то, что по праву моё…

Я судорожно кивнул, достал из поясного кошеля Амулет и протянул его Гермию.

– Отдаю добровольно, без всяких условий… Я не властен над тем, что твоё по праву, Гермий Трижды Величайший.

– Хороший мальчик, – улыбнулся величайший алхимик древности. – Всё правильно. Да вознаградит тебя Указующая Пути. Я рад, что моя кровь не погибла. Прощай, потомок. Будь благословен…

С этими словами Гермий принял Амулет из моих рук… и в ту же секунду превратился в полупрозрачную тень… а затем растаял в воздухе.

И только в этот момент я почувствовал, что стою мокрый, как мышь. Сила. Сила этого мага была настолько больше моей, что это было сложно даже представить. И стоило Гермию исчезнуть, как ноги у меня подогнулись, и я совсем неграциозно плюхнулся на скамью.

– Да, – улыбнулась Геката, – Гермий силён. Не будь он так силён, мне не удалось бы сделать его материальным… Но он так хотел увидеть тебя, что отказать ему я не могла. А теперь… Нам надо поговорить. Выпей, это подкрепит тебя.

И женщина протянула мне золотой кубок с белой, как молоко, жидкостью.

М-даа… Обычно со слов «нам надо поговорить» и начинаются все самые большие неприятности… Но я послушно выпил из кубка – по вкусу жидкость действительно напоминала молоко, но была в сто раз вкуснее… и чувствовать себя я стал гораздо лучше.

– Это сома*******, молоко Древних Богов, – непринуждённо пояснила Геката. – А сейчас – задавай свои вопросы, Гарри. Вижу, что они у тебя есть и обещаю ответить честно.

– Я… я смогу вернуться? – спросил я. Почему-то мне до ужаса, до боли не хотелось покидать мир, с которым я уже успел сжиться.

– Конечно, – улыбнулась Геката. – Я призвала тебя сюда не для того, чтобы оставить в Элизиуме, а по просьбе Гермия… Ах, я до сих пор питаю к нему некоторую слабость и отказать в такой пустячной просьбе просто не могла.

Я кивнул. Уж не знаю, что было у Богини на уме, но после этого ответа мне стало полегче. И я смог начать задавать вопросы, которые прямо-таки вертелись на языке.

– Вы давали мне десять лет… – тихо сказал я. – Отчего всё разрешилось раньше?

– До конца всё ещё не разрешилось, – вздохнула Геката, – но теперь у тебя есть передышка, чтобы подрасти и стать воистину великим магом…

– Как – не разрешилось? – возмутился я. – Дамблдор… Он же… Он же…

Почему-то мне никак не удавалось выговорить слово «мёртв», и Геката понимающе кивнула:

– Он не мёртв, Гарри. Да, это тело надёжно сковано магией Шлема Годрика, но увы… Это ещё не всё. И, строго говоря, это не Дамблдор. Уже не Дамблдор.

– Не понимаю, – признался я.

Геката вновь кивнула и тихо заговорила:

– Жил когда-то Великий Волшебник… По-настоящему Великий и дела он творил великие. Он воспитал величайшего из Британских королей, Короля Былого и Грядущего. Он известен в твоём мире и по сию пору, его образ украшают и романтизируют, но…

– Он был не таким? – спросил я, уже догадавшись, что речь идёт о Мерлине.

– Он и был таким. До определённого момента. Пока не задумал победить смерть. Но, в отличие от Герпия Злостного, он пошёл другим путём. Он научился разделять душу, чтобы захватывать другие тела и стал практически бессмертен.

– То есть… – пробормотал я, – Дамблдор – это одно из воплощений Мерлина?

– Не совсем, – вздохнула Геката. – До определённого момента Дамблдор и был Дамблдором. Однако всё переменилось, когда он встретил того, кого полюбил всей душой. Геллерта Гриндевальда. Он полюбил его всем сердцем и потерял собственную душу, став вместилищем для чужой…

– Не понимаю… – снова пробормотал я. Геката только вздохнула.

– Это и в самом деле сложно понять, Гарри… Но попытайся. Мерлин научился раскалывать душу и часть её вселять в другое тело – молодое, сильное, одарённое. Первым из тех, с кем он это проделал, был его преданный ученик по имени… впрочем, к чему нам его имя. Он оставался с учителем до его последних дней, ухаживал и помогал, а когда Мерлин умирал, то душа его не ушла, а перешла в тело ученика – туда, где уже находилась её часть. Так старик снова стал молодым сильным магом, это помогло ему прожить десятки жизней – мужских и женских, в разных странах, под разными именами…

– Николас Фламель – это тоже он?

Геката кивнула:

– К этому времени Мерлин уже мог разделять свою душу между двумя, а то и тремя телами. Ему нравилось это сводящее с ума могущество… К тому же, получив Философский камень он, вроде бы, уже не нуждался в своём методе, но остановиться уже не мог. Периодически то раскалывая, то собирая душу он начал сходить с ума… и сам не осознавал этого. А в двадцатом веке одна из частей души Мерлина вселилась в молодого Геллерта Гриндевальда.

– Это было ещё до того, как Гриндевальд оказался в Англии? – спросил я.

– Да, – кивнула Геката. – Именно перемены, которые с ним произошли и заставили его на время покинуть школу магии, в которой он обучался. А когда он повстречал Дамблдора и тот влюбился в него, часть души Мерлина-Гриндевальда переселилась в Альбуса… Мерлину-Гриндевальду это показалось забавным экспериментом… С этого момента эти двое действуют слитно. Но потом Мерлин решает обезопасить одну из частей своей души, и любовники якобы ссорятся. Альбус возвращается в Англию, Геллерт начинает свой новый чудовищный план, желая продублировать Великое Делание. Но у него ничего не вышло, и Геллерт решает уйти со сцены, оставив Альбуса героем и всеми почитаемым победителем.

– То есть, – вздохнул я, – Римус говорил правду. – В Нурменгарде был не Гриндевальд?

– Гриндевальд… в техническом смысле – ответила Геката. – Тело Гриндевальда. А вот часть души Мерлина, пребывавшая в нём, уже переселилась в одного из молодых магов-охранников, его тайного сторонника и фанатика. Спустя месяц этот охранник уволился, ни у кого не вызвав подозрений и отправился в Америку, в которой уже бывал ранее… Он основал там компанию…

– «Гринвуд Терра Компани…» – вздохнул я. – Это ведь так?

– Да, это так.

– Но зачем все эти чудовищные эксперименты, которые проводила «Гринвуд Терра»? – спросил я.

– Сила, – вздохнула Геката. – За столько перевоплощений «Мерлин» стал терять силу. А ведь он уже привык считать себя равным Богам, понимаешь? Они оба работали над этой проблемой – и Альбус, и Геллерт…

– Но зачем Альбусу понадобился Тёмный Лорд? Зачем он вырастил чудовище из несчастного Тома Риддла?

– Не понимаешь? – грустно спросила Геката. Я покачал головой в ответ.

– Великое Делание, – пояснила Богиня. – Очередное. Альбус и Геллерт решили создать новую модификацию Философского камня, ещё более сильную… А для этого им нужна была война, нужно было уничтожение Старых семей, нужны были боль и страдания… Методы их разные, цель одна. Понимаешь?

– Теперь да, – вздохнул я. – Но ведь крестраж… это ведь тоже осколок души… Его невозможно поместить в живого носителя.

Геката задумчиво кивнула:

– Так считал Том Марволо Риддл. Поэтому все его крестражи неодушевлённые, кроме…

– Кроме меня? – спросил я.

– Ну да. Ничего не удивляет? – поинтересовалась Геката. – Учитывая то, что никто толком не знает, что же произошло в тот вечер в Годриковой Лощине? Тот вечер, когда крестраж оказался в тебе?

– Волдеморту помогли… – пробормотал я. – Он и впрямь не рассчитывал на такое… Он просто шёл убивать.

– Да, к тому времени он уже был настолько сумасшедшим, что мог проделать и это. Но первоначально у него не было намерения убивать младенца. Полукровка или нет, но Риддл прекрасно знал, какой откат можно получить за это. Первоначально он намеревался поговорить с Поттерами… но когда Лили открыла дверь… он переменил своё намерение. И сразу же выпустил Аваду в твою мать.

– Закладка?

– Закладка, – кивнула Геката. – И это значит только одно – Дамблдор и Волдеморт, враждуя напоказ, имели какие-то контакты.

– Но Лорд был сильным менталистом… – возразил я. – Как его можно было так обработать?

– Том Риддл учился в Хогвартсе, – вздохнула Геката. – Дамблдор исподволь и незаметно создавал из него чудовище. А тогда мальчик не был столь силён и опытен и внедрить в его сознание нужные установки, тем более, такому сильному менталисту, как Дамблдор, да ещё практически подчинившему себе Амулет Гермия Трисмегиста, это было не слишком сложно.

– То есть, Том Риддл был всего лишь марионеткой? – вздохнул я.

– Это так, – отозвалась Геката. – Не печалься, Гарри. Он бы в любом случае кончил плохо. Ты и так много сделал для него, дав право на жизнь лучшей части его души. Мой тебе совет – отпусти остальные части его души. Отпусти. И если не примут его ни Ад, ни Рай – то я приму.

– Я и сам думал об этом, но…

– Ты об этом мальчике, Регулусе? – чуть улыбнулась Геката. – Да, он любил Волдеморта. И продолжает любить, но это уже не важно. Романтичный мальчик любил не настоящего Тёмного Лорда, а им самим придуманный образ. Он не будет счастлив, даже если сможет воскресить своего былого кумира. Так что пусть душа Тома Риддла покоится с миром… но это не значит, что у Регулуса Блэка не будет шанса завоевать сердце твоего друга Ника Мэннинга… когда тот подрастёт.

– Кхм… – задумался. Представить себе Регулуса и Ника вместе было сложновато… но Богине виднее. Поэтому я решил задать те вопросы, которые уже давно и настойчиво вертелись у меня на языке.

– Я могу спросить? – начал я.

Геката величественно кивнула:

– Спрашивай.

– Ваш… ваш амулет… Он ведь воздействовал на меня, правда? Именно поэтому я повёл себя так безрассудно?

– Да, это так, прости… – вздохнула Богиня. – Но слишком уж критическая наступила ситуация. Ты сам видел – Дамблдор-Мерлин был в шаге от того, чтобы подчинить себе Амулет Гермия… а что мог бы натворить в вашем мире могущественный и абсолютно бессердечный маг просто для того, чтобы развлечься?

Я представил. И, честно говоря, мне стало страшновато.

– Увы, это моё воздействие отразилось не только на тебе, но и на супруге твоего крёстного. Он менталист, поэтому так и получилось.

– То есть, Северус вёл себя так странно из-за того, что его рикошетом зацепило ваше ментальное воздействие?

– Именно так, – отозвалась Богиня. – Можешь принести ему мои извинения, когда вернёшься.

– Нет уж… – пробормотал я, представив себе ситуацию. – Вы уж лучше как-нибудь сами… А мне уши ещё дороги…

Геката переливчато рассмеялась:

– Ладно, я вдобавок дарую ему моё благословение… ты ещё что-то хочешь спросить, Гарри?

– А откуда в подземелье взялся Драко? Да ещё в компании Фоукса? И с распределяющей Шляпой впридачу?

– Нет-нет, – открестилась Геката. – Это уже не я. Это сам Хогвартс послал мальчика вам на выручку. Ты ведь понимаешь, что волшебный замок, созданный сильнейшими магами, обладает неким подобием разума? А Дамблдор долгое время держал его в узде и творил всякие непотребства, играя чужими судьбами и жизнями. И когда вы начали свой поединок… Он просто не мог не вмешаться.

– Но почему Драко? Не Невилл, не Гермиона, не Дадли? – продолжал удивляться я.

– Тёмный Феникс, который служит Хогвартсу, подчинится только Тёмному магу. Из всех твоих друзей Драко – единственный Тёмный, с кем замок смог связаться.

– А Ник? – удивился я.

– Ник находился вместе с вами в подземелье и был очень занят, прикрывая тебя и призывая мантию-невидимку. Так что оставался только Драко. Но он ведь справился, не так ли?

– Но ведь Феникс подчинялся Дамблдору… – удивился я. – А он – Светлый…

– Он подчинялся не Дамблдору, а директору. В этом случае направленность значения не имеет. Единственное исключение из правила.

Тут раздался долгий мелодичный звон, и Геката мягко произнесла:

– Тебе пора покидать Элизиум и возвращаться к своим, иначе ты рискуешь остаться здесь навсегда, Гарри… Но прежде чем ты вернёшься, знай – я благодарю тебя и благодарность моя будет безгранична… Прошу тебя, освободи душу Тома Риддла и верни Дары Смерти – ведь теперь у тебя все три… И последнее – у тебя есть несколько лет, чтобы подготовиться и окончательно изгнать из этого мира Зло, что очень хорошо притворяется… Прости, но теперь я окончательно уверилась, что свершить это сможешь только ты… Спасибо тебе, Гарри… Спасибо…

Я хотел было сделать протестующий жест, чтобы показать, что я в спасатели мира записываться не намерен, но тут вновь раздался долгий мелодичный звон и очертания теперь уже Элизиума стали расплываться и исчезли… а ещё через миг я услышал рыдания Конни:

– Гарри… Гарри… Что с тобой?

И открыл глаза, успев только подумать, что Богиня снова подписала меня на нечто неподъёмное. Да уж… наградой за хорошо выполненную работу является следующая работа…

*Гипа́тия Александри́йская (др.-греч. Ὑπᾰτία ἡ Ἀλεξάνδρεῖα; (350/370 (?) – март 415) – позднеэллинистический философ-неоплатоник, математик, астроном и механик. Преподавала в Александрии; схоларх школы Теона-Гипатии. Погибла от рук христианских фанатиков. Есть версия, что её принимали за колдунью и уничтожили именно поэтому.

**Та́ис (греч. Θαΐς, англ. Thais, Tais) – афинская гетера, пользовавшаяся благосклонностью Александра Македонского, впоследствии вторая жена египетского царя Птолемея I Сотера, от которого у неё были сын Леонтиск и дочь Ирана (Эйрена), вышедшая замуж за Эвноста, правителя кипрского города Солы.

По мнению античных источников (Плутарх, Диодор Сицилийский, Квинт Курций Руф), Таис инициировала поджог дворца Ксеркса в завоёванном Александром Персеполе (330 год до н. э.). По мнению Плутарха, целью Таис была месть Персии за сожжение Ксерксом Афин летом 480 года до н. э. Руф утверждал, что Таис и Александр сожгли дворец, «будучи во хмелю», Плутарх тоже пишет об этом.

***Горго (др.-греч. Γοργώ; около 507 – после 480 до н. э.) – спартанская царица, жена Леонида I, дочь Клеомена I, мать Плистарха. По легенде именно она произнесла знаменитые слова «Со щитом или на щите», провожая мужа на знаменитую битву при Фермопилах.

****Шаммурамат – царица Ассирии приблизительно в 811—805 годах до н. э. Жена Шамши-Адада V и мать Адад-нирари III. В античную литературу Шаммурамат вошла под именем Семирамиды, с которой связывались «висячие сады» – одно из «семи чудес света», и которой приписывались чудесные похождения.

*****Эхнато́н («Полезный для Атона») – древнеегипетский фараон-реформатор из XVIII династии, известный до 5-го года своего правления как Аменхоте́п IV («Амон доволен»). Он правил 17 лет и скончался приблизительно между 1336 и 1334 годами до н. э.

Его правление, ознаменованное религиозной и политическими реформами, называется «амарнским периодом». После его смерти предложенные им нововведения были отвергнуты, а имя предано забвению. Атон – бог солнечного диска, культом которого Эхнатон хотел заменить всех остальных египетских богов.

******Хайре! (Радуйся!) – так приветствовали друг друга древние греки.

*******Сома (амрита) – священный напиток богов. Предание гласит, что амриту – сок (сому) получил бог Вишну (Вышний, Горний = Гор = Хор) путём пахтания (взбивание, взбалтывание) Молочного океана.

Комментарий к Глава восемьдесят первая. В которой герой ведёт задушевную беседу Автору на кофе, Музу на печеньки:

https://money.yandex.ru/to/410014057127193

====== Глава восемьдесят вторая. В которой герой начинает подводить промежуточные итоги ======

Я хотел было сделать протестующий жест, чтобы показать, что я в спасатели мира записываться не намерен, но тут вновь раздался долгий мелодичный звон и очертания теперь уже Элизиума стали расплываться, и исчезли, а ещё через миг я услышал рыдания Конни:

– Гарри… Гарри… Что с тобой?

Фууу… Всё-таки я дома.

Я открыл глаза и увидел расстроенную мордашку Конни и задумчивое лицо Драко, на плече которого важно восседал Фоукс, сжимавший в клюве Распределяющую Шляпу. Когда до Конни дошло, что я пришёл в себя, он кинулся обниматься, но был пойман за шкирку подошедшим Севом.

– Конни, осторожнее… Похоже, Гарри снова получил магическое истощение…

– Нет-нет, – запротестовал я. – Это другое. Мне пришлось вернуть Амулет Гермия хозяину.

– Вот как… – с некоторым удивлением произнёс Северус. – Хорошо… А то я уже опасался, что столь сильному и могущественному артефакту не место в этом мире. Можешь встать, Гарри? Думаю, что нам пора выбираться отсюда.

Я попробовал встать. Получилось, хотя немного подташнивало, и голова слегка кружилась, как при лёгком сотрясении мозга. Но в целом… в целом я чувствовал себя куда лучше, чем ожидал.

– Я долго был без сознания? – спросил я.

– Минут пять, – ответил подошедший Ник. – Я уже испугался, что моё Инкарцеро запустило какое-то проклятие… Но Северус сказал, что это не так.

– А Сириус? Что с ним? – продолжал спрашивать я.

– С ним чуть похуже, – сказал Северус. – Он сильно ударился головой и потерял сознание. Но Фоукс помог залечить рану, и теперь Сири спит. Думаю, что проснётся он полностью здоровым, но пока добудиться его невозможно.

– То есть, с нами всё в порядке?

– Не без некоторых повреждений, – на удивление спокойно сказал Северус. – Но в целом – так. Ты прав, Гарри. Чего нельзя сказать о Дамблдоре, Пинс и Вектор.

Я припомнил ритуал, который провёл Дамблдор, и меня замутило. Похоже, от профессора Нумерологии и школьной библиотекарши не осталось даже косточек. А чёрная статуя, в которую превратился бывший директор, продолжала маячить в центре зала, рядом с бассейном.

– Драко… – вырвалось у меня. – А ты-то как тут оказался?

– Это всё Фоукс, – улыбнулся Драко и погладил птицу по удивительно красивым, цвета углей, чуть присыпанных золой, перьям. – Он появился в моей спальне ночью и разбудил меня. А потом сел мне на плечо, и у меня в голове стали появляться картинки. Что-то вроде рассказа… Я не всё понял, но мне показалось, что мне что-то пытается рассказать сам Хогвартс… Только не смейтесь. Я понял, что вы в опасности, и что мне нужно быть рядом с вами… Фоукс принёс Шляпу и показал, что я смогу достать из неё меч… Чтобы вам помочь. Понимаете? Там ещё много всякого было, но мне сложно описать.

– Это понятно, – спокойно сказал Северус. – Волшебные существа воспринимают мир немного не так, как мы. Хорошо, что ты вообще понял главное, Драко. И ты… ты появился очень вовремя.

Драко, явно смутившись, покраснел и начал скромненько так ковырять каменный пол мыском своего ботинка:

– Я думал, ты будешь ругаться, крёстный… на Гарри и Конни ты вон как рассердился…

Северус кивнул:

– К прискорбию своему признаю, что на меня, похоже, воздействовали ментально, и я не слишком мог контролировать свой дурной характер. Прошу прощения, Гарри, Конни… Был не прав.

Конни в ужасе зажмурился, а потом одним глазом покосился на потолок, словно тот после извинений Сева должен был немедленно рухнуть. Я же только изумлённо выдохнул и ответил:

– Не так уж ты был не прав. А ментальное воздействие было, поэтому и я вёл себя слишком уж… по-гриффиндорски. Но теперь всё будет в порядке. Только... Сев…

– Что?

– Уши больше не трогай, ладно? По большей части мы с Конни понимаем слова.

Северус грустно улыбнулся и развёл руками: постараюсь, но не ручаюсь, мол. И тут в беседу вступил Ник:

– А что мы вообще будем говорить по поводу всего этого?

И он небрежным жестом обвёл руками зал.

– А надо? – вздохнул я.

– Придётся, – отозвался Северус. – По крайней мере, Амелии Боунс и Отделу Тайн это всё точно придётся объяснять. К тому же историю Великого Светлого Волшебника Альбуса Дамблдора нужно закончить. Он не должен просто исчезнуть. Пусть те, кто на него чуть ли не молился, знают, каким он был изначально.