Текст книги "Гарри Поттер, неучтённый фактор и всё остальное. Часть вторая (СИ)"

Автор книги: РавиШанкаР

сообщить о нарушении

Текущая страница: 47 (всего у книги 52 страниц)

– В данный артефакт помещён отпечаток магии, который мне удалось снять на кладбище, – пояснил мистер Пек. – Будучи активированным и при приближении к магу с магией, соответствующей отпечатку, камни станут багровыми. Как видите, всё просто. Предлагаю такой порядок – каждый из здесь присутствующих работников Хогвартса должен просунуть в «рамку» правую руку. Если отпечатки не совпадают – цвет камней останется без изменений. Никаких болевых ощущений. Всё будет закончено в считанные минуты. Может быть, вы подадите пример своим подчинённым, временный директор Макгонагалл?

Как-то гадко прозвучало это «временный»… Макгонагалл чётко уловила нюансы, обожгла невыразимца негодующим взглядом и молча просунула руку в рамку. Камень остался прозрачным.

– Вот видите, – ободряюще произнёс мистер Пек. – Впрочем, в Вас я и не сомневался. Прошу, дамы и господа…

Буквально за пару минут Пек проверил почти всех. Камень продолжал остаться прозрачным, но последними остались мадам Пинс и Гвеног Джонс. Ой-ой-ой… Неужели я был прав?

Ирма Пинс успешно прошла проверку, а вот когда руку в «рамку» просунула Гвеног Джонс, камни на ней стали наливаться багровым цветом. Бедная профессор Полётов с ужасом смотрела на наливающиеся густым багрянцем камни – она явно не ожидала такого результата. Конечно, не ожидала – она же невиновна.

– Но этого не может быть! – наконец вырвалось у неё. – Я не интересуюсь некромантией! Я не покидала Хогвартс ночью!

К чести Макгонагалл, Флитвика и Спраут они не стали открещиваться от коллеги. Флитвик ехидно заявил, что пользование непроверенной разработкой, пусть и Отдела Тайн, отнюдь не доказывает вины человека. Спраут заявила, что никогда не поверит, что мисс Джонс может быть причастна к чему-то подобному. И наконец, Макгонагалл холодным голосом потребовала допроса с Веритасерумом, а до этого напрочь отказывалась признавать вину профессора Джонс.

– Вы ведь не против допроса, который сможет обелить вашу репутацию, дорогая? – ласково обратилась она к бледной Джонс.

– Я готова принять что угодно, чтобы доказать свою невиновность, – вздохнула та, – но на допрос с Веритасерумом согласиться не могу. У меня сильнейшая непереносимость компонентов этого зелья.

– Как вовремя! – насмешливо улыбнулся мистер Пек.

– Не сомневаюсь, что это так и есть! – отрезала Макгонагалл. – Но мы можем дождаться профессора Снейпа. Как только он прибудет… думаю, он сможет что-нибудь придумать! Амелия, – снова обратилась она к Боунс, – до каких пор будет продолжаться этот фарс?

– Увы, Минерва, – спокойно ответила Боунс, – у меня есть свидетели того, что декан Джонс покидала Хогвартс ночью.

– Но этого не может быть! – воспротивилась та. – Я всю ночь спала в своих комнатах! Я не покидала Хогвартс!

Амелия Боунс только вздохнула:

– Минерва, прикажи позвать учащихся первого курса Хаффлпаффа Ханну Аббот и Сьюзен Боунс. Думаю, что после их рассказа у тебя не останется никаких сомнений в том, что декан Джонс говорит неправду.

Минерва Макгонагалл вызвала Патронуса, отдала распоряжение старосте Хаффлпаффа и в учительской на некоторое время повисла мрачная тишина. Пять минут спустя в дверь осторожно постучали. После разрешения войти в учительской появились Ханна Аббот и Сьюзен Боунс – обе бледные и перепуганные.

– Не бойтесь, девочки, – мягко сказала Боунс. – Расскажите мне о том, где вы были сегодня вечером после отбоя и кого видели.

– Но… – пробормотала Ханна. – Мы нарушили правила… хоть и нечаянно.

– Уверена, что профессор… простите, временный директор Макгонагалл простит вам это небольшое прегрешение, – улыбнулась Боунс. – Рассказывайте, девочки.

Сьюзан и Ханна переглянулись, и Ханна начала рассказывать:

– Мы со Сьюзан увлекаемся Прорицаниями, хотя они у нас начнутся только с третьего курса… И поэтому мы прочитали все книги, которые относятся к этому предмету, которые есть в библиотеке…

– В открытом доступе, – уточнила мадам Пинс. – Книги из Запретной секции я первокурсникам не выдаю.

– Всё понятно, мадам, – сказал мистер Пек, – к вам претензий нет. Прошу, продолжай, девочка.

– Вчера мы со Сьюзан пришли в библиотеку, чтобы переписать некоторые страницы из «Теории и Практики Всеобщего Гадания» госпожи Гизеллы Ленорман, – продолжила Ханна. – А между страницами этой книги мы нашли совсем небольшую брошюру… Она называлась: «Как прозреть будущее»… и… Мы решили её посмотреть… В этой брошюре было описание только одного обряда… Очень простое, но там говорилось, что мы сможем узнать будущее… с гарантией… и увидеть, за кого выйдем замуж… вот…

– Мы скопировали описание обряда, сдали книги и пошли на Астрономическую башню, – вмешалась Сьюзан. – Мы всё сделали, как в книге – и рисунок нарисовали, и слова сказали, а потом считали до двух тысяч, непременно закрыв глаза и стоя неподвижно…

– Но ничего не вышло, – поникла Ханна. – Ничего не изменилось… И тут мы поняли, что уже был отбой и с нас могут снять баллы.

– Поэтому, мы со всех ног побежали в гостиную Хаффлпаффа, чтобы никого не встретить…но нужно было пройти через холл, а в холле стояла профессор Джонс. Она несколько раз оглянулась, и мы решили, что она нас заметила. М-мы спрятались в нишу за доспехами, – продолжила Сьюзан.

– Но профессор Джонс не заметила нас… Она накинула капюшон, потом подняла с пола какой-то узелок и вышла. Всё, больше мы ничего не знаем… – закончила Ханна, а Сьюзен истово закивала.

Ну конечно… Не сомневаюсь, что девчонки видели именно профессора Джонс, но была ли это профессор Джонс? Я так понял, что неведомая сообщница Дамблдора имеет нехорошую привычку баловаться Оборотным… и это может стать ещё одним гвоздём в крышку гроба бедной Гвеног Джонс.

– И что произошло дальше? – спросил Кингсли.

– Ничего… – хором ответили две девочки.

– Просто когда я связалась с тётей по камину и мы разговаривали, то я упомянула про то, что профессор Джонс вышла за ворота Хогвартса. Я ничего не имела в виду, просто к слову пришлось… – испуганно закончила Сьюзен.

– А я, в свою очередь, вспомнила этот факт, когда поступил сигнал из аврората, – спокойно закончила Боунс. – Что вы скажете на это, профессор Джонс?

Гвеног Джонс выпрямилась и неожиданно гордо ответила:

– Ничего, кроме того, что я говорила раньше. Я не занимаюсь некромантией. Я не покидала Хогвартс и не понимаю, кого видели эти девочки. Ритуал в Хогсмиде мог провести кто угодно, но я к этому непричастна. Клянусь Магией! Люмос! Нокс!

На кончике её палочки тут же зажёгся и погас яркий огонёк.

Ого… а профессор Джонс вовсе не так проста. И ведь, насколько я понимаю, эта клятва должна снять с неё все подозрения. Похоже, так же думали и остальные профессора, вздохнувшие с явным облегчением. Но они плохо знали Кингсли – этот товарищ явно имел в своих предках носорога. Вижу цель – не вижу препятствий.

– Нет клятв, которые нельзя было бы обойти, – заявил он. – Не так ли, мистер Пек?

К моему удивлению, невыразимец с ним согласился, хоть и снова еле заметно поморщился. Ты на чьей стороне играешь, падла? В прочитанных мною фанфиках Отдел тайн был этаким оплотом свободомыслия и справедливости в вонючем болоте Магической Британии, но это был явно не тот случай. К тому же, канонный Руквуд тоже был невыразимцем… Впрочем, как и здешний. Хотя, при наличии таких коллег не стоит удивляться, что здесь он в конце концов тоже оказался в Азкабане.

Профессора возмущённо загудели, но тут снова заговорила Амелия Боунс:

– Девочки, – обратилась она к Ханне и Сьюзан, – вы можете пока идти в свои гостиные. И я прошу вас не распространяться о произошедшем. Благодарю вас за помощь аврорату.

Угу. Так они и промолчат. По части почесать языками Эббот и Боунс держали почётное второе место. Сразу после Лаванды Браун.

Тем не менее, обе малолетние доносчицы быстренько испарились из учительской. Нет, они поступили абсолютно правильно, но во мне заговорило моё советское детство, в котором не было большего греха, чем ябедничество и доносительство. А ещё мне вспомнились малолетние детки-доносчики из Оруэлловского «1984», готовые донести даже на родных родителей. Возможно, я сужу их слишком строго. Но я никогда не буду близко общаться с этими девочками. Чтобы не получить донос в спину от тех, от кого ожидаешь поддержки.

После ухода Ханны и Сьюзан на некоторое время в учительской установилась мрачная тишина, а потом Макгонагалл холодно произнесла:

– И что теперь? Несмотря на слова девочек и этот артефакт, который не внушает мне доверия, вина профессора Джонс не доказана. К тому же, она поклялась своей магией, что не имеет отношения к данному… инциденту. Скажите, аврор Бруствер, вы не можете заниматься расследованием этого преступления… где-нибудь поближе к месту его непосредственного совершения? Вы срываете нам учебный процесс.

– Успокойтесь, профессор, – отозвался Кингсли. – Думаю, что профессор Джонс должна отправиться с нами… до выяснения всех обстоятельств дела. К тому же, насколько я помню, мисс Джонс была назначена деканом Гриффиндора… не без вашей рекомендации. Я полагаю, что ваша кадровая политика является непродуманной, вы не справляетесь со своими обязанностями, профессор. При директоре Дамблдоре такого не было, вероятно стоит поговорить с ним о возвращении в Хогвартс. Его отстранение от должности явно было преждевременным.

Ах вот оно чё, Михалыч… Прозвучало всё-таки… Ну, Кингсли, ну черножопая скотина, первое, что я сделаю после Рождества – пообщаюсь с Бароном Субботой – пора заканчивать с твоими инициативами, господин заместитель Главного аврора… А в винных погребах Поттер-мэнора найдётся ром такой выдержки и качества, что любой ценитель бутылку изнутри вылижет, чтобы подобрать всё до капельки. Но сейчас-то что делать?

Но тут вмешалась уже Боунс:

– Вам не кажется, что вы перегибаете палку, аврор Бруствер? Министр Фадж вряд ли будет рад столь… неконструктивному вмешательству в дела школы.

– Я имею полномочия от Главы аврората, заверенные Министром, – заявил не видящий берегов Бруствер. – Так что всё в рамках. Итак, я забираю профессора Джонс в аврорат для выяснения. Временный директор Макгонагалл, вопрос о вашей компетентности будет изучаться всесторонне. И я настоятельно рекомендую вам пока назначить кого-то из преподавателей на место профессора Джонс.

– Я могла бы поддержать школу в это тяжёлое время… – медоточиво пропела Вектор. – Гриффиндор – не тот факультет, который стоит выпускать из рук…

– Минерва, – вздохнула Боунс, – я прослежу, чтобы профессора Джонс не допрашивали… слишком ретиво.

– Думаю, что вам стоит лично рассказать о случившемся учащимся, мадам Боунс, – ледяным тоном отозвалась Макгонагалл, и я понял, что многолетние хорошие отношения между этими двумя женщинами дали сильную трещину. – Если вы арестовываете одного из деканов без всяких доказательств, будьте добры объяснить учащимся принципы справедливости, на коих зиждется наш аврорат.

Амелия Боунс вздохнула, но снова обращаться к Макгонагалл не рискнула. Вместо этого она обратилась к профессорам:

– Думаю, что стоит снова собрать факультеты в Большом зале. Аврор Бруствер – ваша задача объяснить происходящее.

Услышав эти слова, я начал потихоньку выскальзывать из разума книззла. Нельзя было допустить, чтобы профессора Джонс увезли из школы – кто там знает, какие показания её заставят дать в аврорате. Сири вон вообще без суда и следствия в Азкабан закатали. А уж то, что на место декана Гриффиндора неожиданно стала претендовать Вектор, встревожило меня ещё больше. Надо было действовать, всё, что нужно, я уже услышал.

Я открыл глаза и, увидев над собой знакомый потолок Гриффиндорской спальни, вздохнул с облегчением. «Лео хороший, – послал я сообщение книззлу, – Лео молодец. Возвращайся».

– Гарри, ты в порядке? – обеспокоенно спросил Конни.

– Ты видел что-то? Что там происходит? – обеспокоился Ник.

– Ничего хорошего, по-моему, грандиозная подстава, – мрачно ответил я и быстренько полез в кошель за Укрепляющим. Выпив полфлакона, я перевёл дух и как можно более кратко, но очень экспрессивно изложил суть разговора, который я подслушал в учительской.

– Это дело рук Дамблдора! – стукнул Ник кулаком по кроватному столбику. – Опять он нас опередил, мразь бородатая!

– Но что будет с деканом Джонс? – сразу запереживал чувствительный Конни. – А вдруг её посадят в Азкабан? Но ведь она же ни в чём не виновата…

– Есть у меня одна идея, – сказал я, поскольку идея действительно запрыгнула мне в голову вот прямо сию минуту. – Скоро нас должны позвать в Большой зал. Поэтому прямо сейчас мне нужно поговорить со старшекурсниками. Конни, включай «я как papa», пойдём в гостиную.

И очень коротко объяснил Нику и Конни суть своего плана.

– Может прокатить, – серьёзно сказал Ник. – Слабоумие и отвага у старшекурсников в достатке.

И мы чуть ли не вприпрыжку понеслись в гостиную, чтобы для начала сообщить об аресте, угрожающем декану Джонс, а потом о способе, которым можно этого ареста избежать.

====== Глава семьдесят шестая. В которой герой организует акцию протеста ======

И мы чуть ли не вприпрыжку понеслись в гостиную, чтобы для начала сообщить об аресте, угрожающем декану Джонс, а потом о способе, которым можно этого ареста избежать.

Надо отдать должное старшим – они не стали отвлекаться на посторонние вопросы типа, откуда мне известно о происходящем в учительской и почему вообще дело дошло до этой проверки профессоров на лояльность. Видимо, какую-никакую репутацию на Гриффиндоре я уже заработал, к тому же… У моих однофакультетников было очень развито одно интересное качество – следовать за вождём. Понятное дело, что Добрый Дедушка старался воспитать грифов под себя, но… что выросло, то выросло. Тот, кто владел информацией и был способен уверенно предлагать здравые решения, автоматически переходил в эту категорию. К тому же, первое, что я сделал после того, как обрисовал ситуацию – стребовал с однофакультетников Непреложный Обет. Что характерно – дали и не поморщились.

– То есть, – задумчиво переспросил меня Вуд, – ты утверждаешь, что декана Джонс обвинили на основании показаний некоего артефакта из Отдела Тайн?

Я кивнул.

– Но я не понимаю, в таком случае, как мы можем помочь декану Джонс, – задумчиво заметила Алисия Спиннет. – Невыразимцы не ошибаются.

– Да? – ехидно спросил я. – И Руквуд тоже?

Старшекурсники хмуро переглянулись. Всё-таки и на Гриффиндоре было достаточно чистокровных, хорошо знакомых с историей противостояния с Волди. И имена сторонников Тёмного Лорда были достаточно растиражированы – уж в своё время Министерство об этом позаботилось, упекая их в Азкабан. Так что крыть было нечем, и Ли Джордан задумчиво спросил:

– И что ты предлагаешь, Гарри?

– Декан Джонс дала клятву Магией в том, что она непричастна к событиям на кладбище. И она не потеряла свою магию. А значит, что всё дальнейшее – просто комбинация Министерства для того, чтобы убрать профессора Джонс с поста декана, а профессора Макгонагалл – с поста временного директора, – важно заметил Конни.

– А с чего ты так думаешь, Малфой? – поинтересовалась Анджелина Джонсон.

– А я не думаю, – похлопал глазками в ответ Конни. – Я просто рассуждаю так, как papa… А он почти никогда не ошибается.

– Да уж, – раздался ехидный голос одного из старших, – Малфои – они такие политики. Всегда нос по ветру держат.

Но сказано это было не с осуждением, скорее с уважением. К тому же, я решил подлить масла в огонь, заметив:

– А ещё я знаю, что деканом Гриффиндора вызвалась быть Септима Вектор.

Народ дружно поморщился. Я уже успел заметить, что профессора Вектор в школе уважали… может быть, даже немного побаивались, хотя не так, как того же Северуса. Но не любили. И уж известие о том, что она может стать деканом Гриффиндора не порадовало никого.

– И что ты предлагаешь сделать, Гарри? – спросил меня Перси Уизли.

– Думаю, что скоро нас соберут в большом зале, – сказал я. – И Бруствер с Боунс выдадут свою версию произошедшего на кладбище. Нам нельзя допустить, чтобы они забрали профессора Джонс в Аврорат, но и заявлять открытый протест мы не можем – это грозит отчислением. Но в Уставе Хогвартса есть одно давнее правило… которое никто не отменял. Оно даже в новой редакции есть, просто мелким шрифтом. И вот тут всё зависит от тебя, Перси…

– От меня? – сглотнул рыжий староста, резко побледнев. Да так, что на его лице словно мелкие точки проступили незаметные в другое время веснушки. Ну да, при всех своих многочисленных достоинствах, Перси не герой. Далеко не герой. Но что делать – другого выбора у нас нет.

– Именно ты должен будешь сделать вот что… – и я, понизив голос, прошептал, что должен будет сделать Перси.

Старшие, уловив суть, дружно закивали. Перси заколебался. Пришлось Вуду разыскать на полке с общими книгами копию Устава, одобренную Министерством буквально в прошлом году. Соответствующий пункт там был, и немного успокоившийся Перси позволил себя уговорить.

– Ну, хорошо, – заметила Алисия. – Допустим, у Перси всё получится. А что дальше?

– А вот что… – я быстренько достал из поясного кошеля шкатулку и достал из неё пригоршню резных бусин. – Возьмите каждый по одной. Это бусины из кости пятинога. Потом вернуть не забудьте.

Да-да, у меня в шкатулке была и такая редкость. Откуда? Так Сири понадобилось для какого-то из его безумных артефактов, и он не рассчитал количество. Очень сильно не рассчитал, так что излишки отправились в мою замечательную шкатулочку. Не стоило всё же надеяться, что там бесконечно будет возникать всё нужное.

Итак, я протянул бусины гриффиндорцам, даже не удивившись, что их, похоже, должно было хватить на всех, включая первачков и второкурсников.

– И?.. – дружно удивилось сразу несколько человек.

– А! – хлопнул себя по лбу Ли Джордан. Что же, оказывается, слухи о бестолковости гриффиндорцев несколько преувеличены. Во всяком случае, некоторых гриффиндорцев. Ли стал торопливо пояснять, в чём особенность костей… впрочем, и шерсти, и клыков пятиногов, а я быстренько провёл ладонью над горкой бусин, отдавая им чуть-чуть своей магии. Совсем чуть-чуть, но этого хватит для того, чтобы поганый приборчик пошёл вразнос. Старшекурсники стали торопливо разбирать бусины, и в этот самый момент в гостиной появился Патронус Макгонагалл.

– Староста Уизли, приведите, пожалуйста, факультет в Большой зал, – произнёс он.

Всё ещё бледный Перси сказал:

– Идёмте, ребята.

Народ дружно встал, выстроился в колонну и в суровом молчании пошёл, куда приглашали.

Все четыре факультета появились в Большом зале практически одновременно и выстроились в каре на свободном месте между столом преподавателей и обеденными столами. Все преподаватели, Амелия Боунс, Кингсли и невыразимец мистер Пек уже были там. Два дюжих аврора пристально наблюдали за бледной и безмолвной Гвеног Джонс. Народ начал перешептываться, и тут Кингсли, применив Сонорус, громко произнёс:

– Требую внимания!

В зале повисло молчание. А Кингсли начал распинаться, рассказывая о том, что проверка с помощью артефакта Отдела Тайн выявила лицо, которое занималось запрещённой Министерством некромантией, и что это лицо – профессор Гвеног Джонс. В связи с этим помянутая профессор задержана до выяснения всех обстоятельств, предстоит серьёзное расследование, а факультету Гриффиндор будет назначен новый временный декан, о личности которого нас уведомит позже временный директор Макгонагалл.

Народ зашумел – профессора Джонс уважали не только гриффиндорцы. Кингсли, ехидно улыбнувшись, уже подал знак аврорам уводить Гвеног Джонс, но в это время Перси громко выкрикнул, перекрывая всё усиливавшийся шум в зале:

– Как староста заинтересованного факультета, я желаю воспользоваться Правом Трёх Вопросов, зафиксированном в Уставе Хогвартса.

Снова настала тишина, но на лицах некоторых профессоров появились чуть заметные улыбки, впрочем, тут же погасшие. Кингсли выглядел растерянным, он спросил:

– Директор Макгонагалл, разве нельзя решить этот вопрос после нашего отбытия?

– Боюсь, что нет, – процедила Макгонагалл. – Вы ведь собираетесь забрать декана Джонс с собой… А Право Трёх Вопросов может быть использовано только в присутствии действующего декана, каковым на данный момент всё ещё является профессор Джонс.

Бруствер недовольно поморщился:

– Хорошо, студент… эээ… Уизли…

– Персиваль Прюэтт, сэр, с вашего позволения, – невозмутимо поправил его Перси, уже успевший обрести душевное равновесие. – Итак, я, как староста Гриффиндора, реализую своё Право Трёх Вопросов. Скажите, аврор Бруствер, является ли артефакт, которым проверяли декана Джонс, проверенным на практике и одобренным Министерством?

Кингсли быстренько перевёл стрелки:

– Об этом вам лучше меня скажет представитель Отдела Тайн, мистер Пек.

Невыразимец снова недовольно поморщился. Было заметно, что присутствие в этом цирке с конями его отнюдь не радует, но и отказаться по каким-то причинам он не может. Тем не менее, он ответил честно:

– Данный артефакт является экспериментальной разработкой Отдела Тайн и его действие подтверждено в лабораторных условиях.

– То есть, – тут же сориентировался всё больше и больше обретавший уверенность в себе Перси, – фактически, проверка профессора Джонс – это первая, так сказать, полевая проверка работы артефакта?

– Можно сказать, и так, – скривился мистер Пек. – Вы удовлетворены, мистер…эээ… Прюэтт?

– Не совсем, – отозвался Перси. – И, поскольку у меня остался один вопрос, могу я высказать вместо него просьбу?

– Можете, Перси, – сказала Макгонагалл быстрее, чем кто-то ещё успел произнести хоть слово.

Перси кивнул и заявил:

– Не могли бы вы испытать этот артефакт… скажем, на студентах факультета Гриффиндор? Для чистоты результата?

Мистер Пек явно хотел послать Перси по адресу, известному в народе как «на хутор бабочек ловить», но Спраут, Флитвик и Макгонагалл чуть ли не хором заявили:

– Почему бы и нет? Мистер Пек, тогда с нашей стороны отпадут всякие вопросы.

Невыразимец достал уже знакомую мне рамку и нехотя пояснил принцип действия. И тут же весь Гриффиндор выстроился в очередь и начал подходить к преподавательскому столу, засовывая правые руки в рамку. Стоит ли говорить, что у всех гриффиндорцев были с собой зачарованные бусины из кости пятинога? Причём здесь пятиног? Дело в том, что это крайне редкое животное, и все части его тела раньше использовались при изготовлении артефактов из-за одного его крайне интересного свойства – уловив даже слабый отпечаток магии, они словно впитывали его в себя и многократно усиливали. То есть с их помощью создавались редкие и сильные разновидности Скрывающих артефактов. Когда я отдал немного своей, безусловно, Тёмной магии некроманта бусинам, то они мгновенно усвоили её и усилили, скрывая магические отпечатки тех, у кого эти бусины оказались. Вот и всё, не бином Ньютона.

Но лица Бруствера, Боунс и мистера Пека надо было видеть… Когда к столу стали подходить все представители благородного и светлого факультета, а камни на артефакте раз от разу наливались багровым цветом. Под конец, когда к столу подошёл я, камни вообще стали почти чёрными, но на это уже никто не обратил внимания.

– Я прошу прощения, – ехидно спросила Макгонагалл, – скажите, мистер Пек, у нас что, Гриффиндор – факультет некромантов? Вы хоть сами-то в это верите?

– Может быть, – тут же вставил свои пять копеек Флитвик, – вы арестуете весь Гриффиндор? Кстати, уверяю вас, что никто из них вчера после отбоя школу не покидал и на Хогсмидское кладбище не отлучался. Вчера как раз было моё дежурство, так что я готов за это поручиться. К тому же, мои слова может подтвердить мистер Филч. Студент Кавендиш был единственным, кто остался ночевать в Хогсмиде, но, поскольку он совершеннолетний и у него там проживает родня, я дал ему это разрешение.

– Думаю, что вам нужно ещё поработать над этим артефактом, мистер Пек, – участливо сказала Спраут. – А теперь, поскольку данный артефакт не может считаться веским доказательством виновности декана Джонс, то что у вас остаётся? Показания двух несовершеннолетних студенток? Мисс Аббот, мисс Боунс, скажите, вы можете поклясться, что видели именно декана Джонс, а не кого-то под Оборотным зельем?

Две перепуганные девчонки дружно замотали головами.

– Вот видите, – заключила пришедшая в куда более доброе расположение духа Минерва Макгонагалл, – и эти показания не могут считаться безусловным доказательством. Простите, но неужели наш доблестный Аврорат арестует бедную беззащитную девушку только из-за неких слухов и сплетен? Или вы, заместитель Главного Аврора Бруствер, сейчас пошлёте за подкреплением, чтобы забрать в ваши застенки всех гриффиндорцев?

Гриффиндор дружно зааплодировал. Мгновение спустя к нему присоединились все остальные факультеты, даже Слизерин. Честно говоря, я восхитился Макгонагалл. Не ожидал от старой кошки, не ожидал… И откуда что взялось?

Бруствера перекосило. Вроде бы со всех сторон выигрышное дело стремительно стало превращаться в фарс, и исправить это было уже невозможно. Он что-то тихо скомандовал аврорам, и они отошли от профессора Джонс.

И тут отмерла Боунс, которая доселе безмолвно наблюдала через свой монокль за этим спектаклем:

– Думаю, нам стоит принести извинения администрации и преподавательскому составу школы Хогвартс и откланяться, аврор Бруствер.

– Министр будет недоволен… – пробормотал Кингсли едва слышно. Большинство студентов не услышали этих слов. Но я услышал. И увидел, как сверкнула глазами Боунс, вновь став той женщиной, которую я, хоть и заочно, уважал. Ответ её тоже был тихим, но резким:

– Вы облажались, аврор Бруствер. И я очень жалею, что мне пришлось участвовать в этом фарсе. Повторяю, нам стоит принести свои извинения и откланяться.

Кингсли посерел от злости, но попытался сделать хорошую мину при плохой игре. Увы, даже на это у него не осталось времени, ибо неожиданно двери в Большой зал открылись, и взорам всех желающих предстал Его Совершенство Люциус Малфой собственной влиятельной персоной с самым ледяным и надменным выражением лица, какое только можно было себе вообразить. Его сопровождал невысокий полноватый мужчина в дорогущем костюме с кейсом в руке – явно один из Малфоевских адвокатов. Замыкала процессию Рита Скитер в строгих очках и элегантном деловом костюме, с блокнотом и Прытко Пишущим Пером наперевес.

Кингсли от этого явления потерял дар речи, а Лорд Малфой, узрев открывшуюся картину, ехидно улыбнулся, вежливо поприветствовал всех собравшихся и жизнерадостно заметил:

– Как замечательно! У меня как раз есть несколько вопросов, которые я хотел бы прояснить, как член Попечительского Совета… и как неравнодушный гражданин Магической Британии. Прошу прощения, директор Макгонагалл, до меня дошли некие сведения, которые я жаждал бы обсудить…

Макгонагалл невозмутимо кивнула, Кингсли сделал попытку отступить… наивный… От Риты Скитер ещё никто не уходил, она тут же вцепилась в чернокожего аврора, как терьер в крысу, благоразумно не рискуя связываться с Боунс. В отличие от того же Бруствера, Рита всегда прекрасно видела берега.

В общем, фарс грозил перерасти во всеобщую неразбериху, поэтому профессор Макгонагалл предложила старостам отвести факультеты в их гостиные, старостам же явиться к ней через пятнадцать минут за расписанием, чтобы возобновить, наконец, сорванный учебный процесс. Люциус и Рита вцепились в Кингсли, и Макгонагалл тут же предложила им обсудить всё в её личных комнатах, помощница целителя отвела бледную декана Джонс в Больничное крыло, Амелия Боунс сухо и коротко распрощалась с преподавателями и отправилась в кабинет директора, прихватив с собой мистера Пека. Авроры остались. Как я понял, Хогвартс и Хогсмид они всё-таки будут охранять… до выяснения. Но уже то, что мы смогли отстоять Гвеног Джонс, было большим выигрышем.

По пути в гостиную я тихо спросил Конни:

– Когда ты успел связаться с отцом?

– Это не я, – улыбнулся Конни. – Это Драко. Я успел сказать ему несколько слов по сквозному зеркалу, пока ты убалтывал старших. Он воспользовался камином декана Снейпа.

Я удивлённо приподнял бровь. Конни отзеркалил моё выражение лица и добавил уже мысленно:

«Сев – наш крёстный, поэтому у Драко есть доступ в его личные комнаты. Думаешь, он поступил неправильно?»

«Думаю, – отозвался я, – вы оба истинные политики. Все в papa».

Конни разулыбался так, словно я сказал ему невесть какой комплимент. Ник, который без сомнения, сумел уловить наш мысленный диалог, тоже улыбнулся – чуть-чуть, уголками губ.

Мы совсем недолго пробыли в гостиной. Честно говоря, мне вообще захотелось бежать без оглядки и закрыться в спальне, поскольку все старшекурсники, которых охватила вполне объяснимая эйфория, норовили пожать мне руку, похлопать по плечу, а девушки – ещё и потискать. Спасло меня только появление Паши – его наши дамы всё-таки побаивались.

В конце концов, нам удалось отделаться от развеселившихся старшекурсников, правда, бусины собрать я всё-таки успел. Буду на Гриммо – нужно будет поместить их в раствор нейтрализатора, а то так и будут фонить магией некроманта. А теперь мне это больше не нужно.

В спальне нас ожидала Финни, сжимавшая в лапках злополучный синий лоскуток.

– Нам удалось найти ответы на ваши вопросы, Гарри Поттер, сэр, – пропищала она. – Этот лоскут – от платья Подмастерья, которое принадлежит Ирме Пинс.

Таак… Всё-таки в этом я оказался прав…

– А рана? – нетерпеливо спросил Ник. – Есть у профессора Вектор рана на шее?

Домовушка вздохнула, потупилась, но всё-таки ответила:

– Да, друг Гарри Поттера, сэр, есть. И это рана, нанесённая магическим оружием. Но она всё-таки начала заживать.

Бинго! Всё-таки у Дамблдора не одна, а целых две сообщницы – Вектор и Пинс. Неудивительно, что он мог проворачивать массу тёмных делишек. Возможно, кто-то из дам даже мог заменять его… под Оборотным… Во всяком случае, теперь многое объясняется.

Я поблагодарил Финну, поделился с ней магией, отчего та буквально в эйфорию впала, но, похоже, она ещё что-то хотела мне сказать.

– Финни, ты что-то хочешь сказать ещё? – переспросил я.

– Да, – пропищала домовушка. – Глава почувствовал, что Альбус Дамблдор находится в школе.

Чтооо?

Комментарий к Глава семьдесят шестая. В которой герой организует акцию протеста А теперь – о грустном. Автор отбывает на неделю в места дикие и Сетью не охваченные играть в войнушку. Скорее всего возможности выложить следующую главу не будет до следующего понедельника. Мои дорогие, уж простите своего непутёвого автора, но надо, надо...

====== Глава семьдесят седьмая. В которой герой размышляет над вновь открывшимися обстоятельствами ======