Текст книги "Гарри Поттер, неучтённый фактор и всё остальное. Часть вторая (СИ)"

Автор книги: РавиШанкаР

сообщить о нарушении

Текущая страница: 44 (всего у книги 52 страниц)

К тому же, у меня не выходили из головы слова Сусанны. Нет, я предполагал, что мне придётся посетить старый дом Эвансов в Коукворте, ведь именно там Северус впервые встретил Лили Эванс, но каким образом это могло помочь нашей миссии, я не понимал. К тому же, вернуться нужно было «не рано и не поздно», а именно «когда дракон обретёт пару». Я практически не сомневался, что Сусанна имела в виду Драко, но никаких признаков обретения пары наш персональный Дракон пока не демонстрировал, так что с посещением Коукворта можно было и подождать. Но я, опять-таки, не сомневался, что эта загадка связана с происхождением Лили Эванс.

Кстати, о самой Лили. В прошлой жизни я прочёл много фанфиков, где в совершенно невыгодном свете выставлялись Лили и Мародёры. Мародёры, да… и бесчинства-то они творили, и Снейпа бедного травили, и в Визжащую хижину к Люпину заманили… и вообще, не дружба это была, а так… И вели себя как самые настоящие мажоры, и прочая, прочая, прочая… По мне так это… как-то неприятно. Какими бы они ни были, но за свои грехи расплатились – ранней смертью, Азкабаном, одиночеством… и опять-таки ранней смертью.

Хорошо, что здешние Мародёры – не канонные, а если взять канон, то самый страшный их проступок – это травля Снейпа. Не спорю, если бы здешний Сири отчудил такое, ему стоило бы открутить башку. Да, Джейми и Сири в каноне – богатенькие избалованные мажоры без башни ровно. И да, два их поступка – с оборотнем и с подвешиванием Снейпа вверх тормашками заслуживают хорошей, очень хорошей трёпки, но… даже безбашенным Мародёрам и в голову не пришло травить первачков сомнительными зельями, как это делали всеми обожаемые близнецы.

Что же касается канонной Лили… Каких только грехов ей не приписывают – и избалованная, и высокомерная, Петунью бедную травила, и к родителям с презрением относилась, и бедного Снейпа бросила ради куда более выгодной партии – Джеймса Поттера… Честно говоря, мне канонная Лили никогда не казалась роковой соблазнительницей и Поттеру она себя не навязывала. Если вспомнить канон, то Джеймс на неё запал с самой первой встречи, а она же до разрыва дружбы со Снейпом упорно посылала его лесом. И да, во время инцидента с подвешиванием Лили не слишком удачно вступилась за друга… но она была единственной, кто вообще вступился. И она имела полное право обидеться на «грязнокровку», поскольку уже хорошо знала, что обозначает это слово. К тому же, к последним курсам Лили явно поняла, что ей, как магглорожденной мало что светит в магическом мире и решила укрепить своё положение выгодным замужеством. И да, обаять зацикленного на ней Поттера ей труда не составило, но…

Если положить руку на сердце, выбирая между, пусть гениальным, но явным фриком с неясными перспективами, который к тому времени уже успел вляпаться в террористическую организацию, декларировавшую не самые симпатичные с точки зрения Лили взгляды, и популярным и состоятельным наследником не самой бедной семьи, кого бы выбрала любая из авторш фанфиков, так осуждающих Лили? Вот только честно? К тому же, она просто не могла вернуться к родителям и злорадствующей сестре с поджатым хвостом – маггловского образования у неё не было, перспектив – тоже.

К тому же канонный Снейп, как бы ни нравился этот сумрачный гений многочисленным поклонницам, – отнюдь не милая няша. Мстительный асоциальный тип (не его в этом вина, но тем не менее), который не вызывал симпатии даже на своём факультете, что уж говорить об остальных… А уж то, как он мстил ребёнку, – вообще отдельная песня. Да, канонного Снейпа жаль до боли. Да, запутавшись в сетях старого паука, он потерял всё, включая жизнь. Но его злобности, скверного характера и мстительности это не отменяет.

Уфф, хорошо всё-таки, что я не в канонном варианте истории…

Кстати, мне несколько раз удалось выбраться в мэнор и узнать, как идут дела у Кхайшши. И я много-много раз благословил небеса за то, что они послали мне Сусанну. Бывшая дементор мало того, что спасла Кхайшши от последствий пребывания в Каменном Коконе, так она ещё и качественно сыграла роль психотерапевта. Остальное довершила долгожданная встреча с сыном. Нагини явно, хоть и не быстро, шла на поправку. Не быстро, потому что всё-таки слишком долго она была в плену. Но зелья, нормальное питание, молоко единорогов, хорошие условия и свежий воздух делали своё дело, и выздоровление было не за горами.

Из Индии так же приходили утешительные вести – Люпин и Фенрир добрались-таки до легендарного Города Нагов и были приняты в нём. Но наги – существа неторопливые. И на принятие решения у них тоже могли уйти месяцы, тем более что Римус и Сивый заверили хозяев, что нагини и её сын сейчас в безопасности. Именно поэтому они сейчас пребывали в Городе Нагов Бхавашакти на положении почётных гостей и ожидали решения Совета Кланов. А там шли такие разборки, что Совет Лордов на пару с Визенгамотом нервно курили в сторонке. И да, Кхайшши убрали из Бхавашакти не просто так… Но это были уже внутренние дела нагов, сами разберутся. У нас и своих проблем было выше крыши.

Что же касается сабли, то она была возвращена сестричкам Патил, которым грозило за утерю семейной ценности суровое наказание. Крови оказалось вполне достаточно для анализа, но тот, кто её оставил, провёл какой-то хитрый старинный ритуал, и единственное, что смог установить Северус, что эта кровь женская и что женщина эта сейчас находится в Хогвартсе. Ну, это мы и так предполагали, но вот из числа подозреваемых исключить не удалось никого. Однако надежды мы не теряли.

Кстати, когда я задумался о происхождении Лили Эванс, то отправился на аудиенцию к Главе и спросил, не может ли кто-нибудь из эльфов определить, потомок какого Рода я, так сказать, по материнской линии. Оказалось, что сам Глава обладает этим Даром, но помочь мне он ничем не смог. Как объяснил Глава, родители Лили являлись дальними родственниками, ничего о своём родстве не подозревающими и изначально происходили из одного Рода. Казалось бы, так определить изначальную кровь легче, ан нет… Глава смог только сказать мне, что Род Лили старинный, древний и сейчас прервавшийся. Так что легче мне не стало, единственной надеждой было то, что какие-то следы этого мы можем отыскать в Коукворте. Ведь родители Петуньи и Лили знали о магии и магическом мире – об этом я понял по оговоркам Петуньи. Вполне возможно, что что-то из прошлого в семье и сохранилось. Не зря же Петунья за столько лет не продала родительский дом, более того, Дурсли платили сторожу за присмотр. И да, пусть дом в такой дыре, как Коукворт, стоил недорого (по английским меркам, само собой, вообще-то жилье в Англии жуть какое дорогое), но какие-то материальные проблемы эта сумма решить бы помогла.

Но пока оставалось только ждать…

Поэтому я пока отодвинул загадку происхождения Лили Эванс, и мы занялись более насущными проблемами. Выявлением сообщника Дамблдора и поиском тех студентов, кто носил Рабские ошейники и Рабские метки.

Вот в этом нам здорово помогли эльфы Хогвартса. Я вовремя вспомнил, как один из них углядел рабский ошейник на Джоуи, и попросил поискать студентов и преподавателей с таким же ошейниками. Домовики собирали информацию неделю и результаты нас слегка озадачили. Всего носителей ошейников оказалось семь. Седрик Диггори с Хаффлпаффа, Ли Джордан и Кэти Белл с Гриффиндора, Корвин Роупер, семикурсник с Равенкло, Шейла Хопкирк, третьекурсница оттуда же и… первокурсник Энтони Голдштейн. Тоже с Равенкло. Хотя, вроде вороны поумнее должны быть… Вишенкой на торте оказалась профессор Чарити Бербидж, преподаватель маггловедения. Я, кстати, думал, что хоть один рабский ошейник окажется у хаффлпаффской троицы, но Финч-Флетчли, Макмиллан и Смит в этом смысле оказались чисты.

И да – на Слизерине Рабских ошейников не было ни у кого. Ну, это и понятно – там Дамблдору никогда в рот не смотрели.

Но вот что меня неприятно удивило – так это наличие Рабского ошейника на Седрике Диггори. Он же чистокровный, отец – не последний человек в Министерстве, как он такое пропустил? Да и Роупер, Хопкирк и Голдштейн тоже не магглорожденные… Между прочим, Шейла Хопкирк племянница той самой Мафальды Хопкирк* из Отдела контроля за колдовством несовершеннолетних, которая Гарьке предупреждение посылала…

М-даа… Четверо из шести упоминаются в каноне и так или иначе связаны с событиями вокруг героя… Седрик – чемпион Хогвартса, трагически погибший в «Кубке Огня», Ли Джордан – квиддичный комментатор и лучший кореш близнецов Уизли, Кэти Белл пыталась под Империо пронести в Хогвартс проклятое ожерелье… с Голдштейном я никаких серьёзных событий сейчас припомнить не могу, но это не значит, что их не было… И Шейла Хопкирк – племянница Мафальды… Как-то всё это дурно пахнет, превращая приключения Героя в тщательно срежиссированный спектакль. И да, вроде бы Чарити Бербидж погибла в зубах Нагайны уже после возрождения Волдеморта… и Гарри это видел через их мысленную связь.

Когда я рассказал Северусу об этом открытии, он был потрясён.

– Гарри, получается, что происшествие с Джоуи – это только верхушка айсберга! – произнёс он, после того, как некоторое время молчал, с шипением втягивая и выдыхая воздух сквозь стиснутые зубы. Похоже, зельевару страстно хотелось выругаться матом, но при мне он этого позволить не мог. В конце концов, Сев притянул Акцио стакан и бутылку Огневиски, налил себе на три пальца (это он скромненько, я бы целый налил), выпил всё это одним глотком, потряс головой и прошипел:

– Но зачем? Зачем, ради Мерлина?

– Думаю, что пока все эти студенты… и миссис Бербидж… они как бомбы замедленного действия. Могут рвануть в любой момент, – вздохнул я.

– Но ведь они могут лишиться магии… А Роупер… ему же через три месяца семнадцать… Его уже не спасти… Он станет сквибом, даже если снять ошейник…

– Меня интересует другое – неужели тот же Амос Диггори ничего не видит? – мрачно спросил я. – Он же чистокровный, должен понимать…

– Возможно, детей используют, как элемент воздействия на старших родственников. И они будут делать то, что им прикажут, надеясь спасти детей… – вздохнул Северус. – Придётся опять вызывать Сметвика. И побыстрее, пока старая бородатая сволочь не вернулась в школу.

– И как их просмотрели во время осмотра? – вздохнул я. – Новый целитель мне кажется более компетентным, чем мадам Помфри.

– По той же причине, что и с Амбридж, – вздохнул Северус. – Никто не ожидает увидеть такого на детях, никто…

– Чем дальше я нахожусь в магическом мире, – проворчал я, – тем больше мне кажется, что здесь можно выжить только приняв девиз Грюма.

– Постоянная бдительность? – горько усмехнулся Северус. – Боюсь, что после всего этого я тоже стану параноиком…

В общем, Сметвика мы вызвали, и вот он в выражениях не постеснялся… Но детей решили не отправлять в Мунго. Сметвик посоветовался с Северусом, и решил провести ритуал в Больничном крыле и с моей помощью. Для этого Северус сварил специальное зелье, домовики подлили его всем шестерым ученикам и мне седьмому, так что у нас семерых по всему телу появилась неприятного вида красная сыпь, которую маги называли Зимней лихорадкой. Что-то вроде магической кори – неприятно, но не смертельно.

Так что мы семеро оказались в Больничном крыле на три дня, вечером туда прибыл Сметвик, пострадавшим предварительно споили зелье Сна-без-Сновидений, Больничное крыло было надёжно запечатано с помощью чар тех же домовиков… и мы вдвоём провели ритуал по снятию ошейников. Как ни странно, нам это удалось достаточно легко. Руку я, что ли, набиваю?

– Эти ошейники не такие, как тот, что был на Джоуи Стэнли, – разочаровал меня Сметвик. – Их накладывал более слабый маг… и не такой опытный. Поэтому нам с тобой всё удалось так просто.

Правда, легко это было только относительно. Сметвик был бледен и тяжело дышал, меня мутило и тянуло в сон, так что выложились мы оба здорово. Я потом провалялся в Больничном крыле пять дней и выписался самым последним.

Но были и хорошие новости – из всех шестерых детей магию не потерял никто. Даже Роупер.

А ещё нам наконец-то удалось напасть на след таинственной сообщницы Дамблдора. И помог нам в этом, сам того не подозревая, Аргус Филч.

*Муфалда Хмелкирк – англ. Mafalda Hopkirk; существует перевод-транслитерация «Мафальда Хопкирк». (Гарри Поттер вики). Не надо исправлять, мне так больше нравится!

Комментарий к Глава семидесятая. В которой герой живёт относительно спокойно и мирно. Хотя, как сказать... Бразильская радужная жаба Жануария:

http://images.fineartamerica.com/images/artworkimages/mediumlarge/1/rainbow-frog-nick-gustafson.jpg

Гвеног Джонс (в двух вариантах):

https://vignette.wikia.nocookie.net/harrypotter/images/3/39/Gwenog_Jones.jpg/revision/latest?cb=20120330032201&path-prefix=ru

http://i0.beon.ru/4/64/2296404/87/119176087/tumblr_mczv308bD21rvm89ro1_540.jpeg

Вход в Город Нагов Бхавашакти:

https://s1.1zoom.ru/b5050/47/182600-jugra_1600×1200.jpg

Дом Эвансов в Коукворте:

https://www.rennamedia.com/wp-content/uploads/2016/04/1053-Lawrence-Ave.-Front-Shot-For-ADS.jpg

Мафальда Хопкирк:

http://static.articlesvally.com/wp-content/uploads/2018/04/30080611/Sophie-Thompson-as-Mafalda-Hopkirk-Then.jpg

Автору на кофе, Музу на печеньки:

https://money.yandex.ru/to/410014057127193

====== Глава семьдесят первая. В которой герой знакомится с почти детективным сюжетом ======

А ещё нам наконец-то удалось напасть на след таинственной сообщницы Дамблдора. И помог нам в этом, сам того не подозревая, Аргус Филч. Мы с Конни продолжали заходить к нему, а в последнее время к нам присоединились Ник и Драко. Филч ничего против наших визитов не имел – он слишком долго прожил в одиночестве, в роли человека-функции, на чьи чувства и желания никто не обращал внимания. Ну, да, так и вспоминается песенка из «Карнавальной ночи»:

Работница питания, приставлена к борщам.

На Танечку внимания никто не обращал…

Филч, конечно, не симпатичная официантка Танечка, но уважения заслуживал хотя бы за бессменную беспрерывную работу на благо школы. Но Светлейший, который вроде бы должен был воспитывать в школярах уважение к старшим, Филча, похоже, за человека не держал. Начнём с самого простого – можно было просто зачаровать порожек в холле Самоочищающими чарами и ни единой капли грязи с улицы не попало бы внутрь. Вместо этого, Филч, беспрерывно драящий холл в непогожие дни, был такой привычной деталью пейзажа, что на него не обращали внимания даже первачки, пропуская его ворчливые призывы к чистоте мимо ушей.

Мы, кстати, с Ником такие чары наложили без труда в качестве проекта на факультативе по Бытовым чарам, получили заслуженные баллы, и теперь холл сверкал первозданной чистотой даже тогда, когда снаружи царили грязь и слякоть. А обновлять чары нужно было раз в три месяца – два взмаха палочки, и всё. Всё! Заклинание настолько простое, что с ним справится любой первачок, но Филч годами носился со шваброй и страдал от грязи в холле.

Ещё один момент, который меня неприятно царапнул – Филча никогда не приглашали за стол преподавателей. Даже на праздничных пирах. Нет, всё понятно – раз стол для преподавателей – значит, преподаватели там и сидят, но… Для библиотекаря Пинс, целителя, его помощницы, да что там – для Хагрида, который вообще лесник, там место находилось, но не для Филча. Видимо, потому, что все вышеперечисленные лица были магами, а Филч – сквибом… Но где же тогда тщательно декларируемое Добрым Дедушкой равноправие?

А бедная Миссис Норрис? До тех пор, пока я не подарил ей артефактный ошейник, злосчастную кошку не пинали разве что слизеринцы, которые чётко просекли в ней фамильяра и прекрасно помнили, что чужих фамильяров обижать нельзя. А вот все прочие… Пинали, скармливали всякую гадость (такое прошло всего пару раз, потом умное животное удирало от всяких незапланированных подношений со всех ног), отрабатывали на ней заклинания, ставили капканы, обливали кипятком… надо сказать, что среди воронят и барсучат таких уродов всё-таки было немного, а вот Гриффиндор развернулся во всей красе. Лидировали тут печально известные близнецы Уизли, так что когда лорд Прюэтт забрал эту шальную парочку до Рождества, несчастный старик вздохнул спокойнее. Сколько раз Северус варил для Миссис Норрис разные целительные зелья – исключительно из жалости к старику, для которого кошка была единственной отрадой… И ведь больше никто из преподавателей и внимания не обращал на весь этот беспредел. Зато первая же неделя, когда Миссис Норрис щеголяла в свежеподаренном мною ошейнике, замечательно пополнила Больничное крыло. Артефакт был устроен так, что возвращал то, что намеревались сотворить с Миссис Норрис Филчевы недоброжелатели. Посему мадам Помфри (тогда ещё в Больничном крыле работала она) с удивлением отмечала многочисленные ушибы, растяжения, переломы, ожоги, поверхностные кровотечения и парочку отравлений неизвестной этиологии. Надо отдать должное незадачливым попадунам – они довольно скоро поняли, в чём дело, и Миссис Норрис больше не задевал никто. По школе разошлись слухи, что Филч отдал все свои сбережения за артефакт гоблинской работы, чтобы повесить его на свою кошку. Те, кто выслушивал эти измышления, крутили пальцем у виска, но свои порывы сдерживали. Гоблины славились как непревзойдённые артефакторы, и получить что-нибудь особо пакостное не хотелось никому.

В общем, дела мистера Филча резко пошли на лад, самочувствие улучшилось после ещё одного подаренного мной артефакта и теперь он не испытывал мучений, находясь рядом с магами. И это не могло не сказаться благотворно на его характере и внешнем виде.

Нет, многолетние привычки просто так не поменяешь, и Филч продолжал гулять по ночам, выискивая нарушителей и ворчать на школяров, но делал это куда беззлобнее, наказания прежних лет уже не поминал, купил несколько новых мантий и парочку выходных костюмов, и по вечерам стал отлучаться в Хогсмид, в заведение мадам Розмерты, где позволял себе выпить бокал пива и сыграть по маленькой в магический покер с местными. К тому же, в новой одежде и с благородной сединой в расчесанных волосах Филч выглядел столь импозантно, что на него обратила внимание одна из местных вдовушек – владелица пекарни миссис Тампи. Так что теперь Филч частенько захаживал к ней в гости с каким-нибудь небольшим, но вкусным подарочком – коробкой швейцарского шоколада или небольшой корзинкой фруктов.

Где он всё это брал, учитывая мизерную зарплату? Очень просто – тут сыграл свою роль добрый Конни, проникшийся к старику и регулярно получавший из дома посылки, превосходившие всякое вероятие. Воистину, фамильный филин Малфоев Диего Лопес обладал грузоподъёмностью кондора*. Леди Нарцисса считала, что её мальчики ужасно скучают по маленьким вкусным пустячкам, и обеспечивала их помянутыми пустячками в таком количестве, что уничтожить их полностью не могли даже Крэбб и Гойл.

И нет, Конни был слишком хитёр, чтобы напрямую таскать старику вкусняшки. У Филча тоже своя гордость есть. Просто когда мы вечером приходили к нему в каморку, то приносили с собой как бы свою долю угощения. Естественно, Филч призывал домовика, домовик немедленно сервировал чай с булочками, а мы делали вид, что увлеклись беседой… и коробки оставались нераспакованными. В первый раз Филч попробовал вернуть нераспакованные сладости, но Конни посмотрел на него глазами раненой лани и изобразил такую глубокую обиду, что больше старик таких ошибок не делал.

Так Конни принял горячее участие в налаживании личной жизни Филча. Так что, к нам двоим отношение у старика было особое, а Ника и Драко он был согласен ради нас потерпеть. Впрочем, эти двое тоже были шиты не лыком, они без проблем обаяли Филча и теперь, как я уже отметил, на регулярные чаепития мы ходили вчетвером.

Зачем? Вообще-то мы довольно скоро выяснили, что старый сквиб знает подземелья куда лучше преподавателей и даже лучше домовиков, и именно из-за отсутствия магии. То есть, в те места, куда не могли проникнуть домовики, Филч проходил спокойно, ежели ему вдруг приходила такая блажь. То есть Охранные и Скрывающие чары некоторой части подземелий были настроены на магов и домовиков. Не на магглов, ибо никому даже в самом страшном сне не мог присниться маггл в Хогвартсе. Да и не видели его магглы. Серое унылое озеро с грудой каких-то невнятных развалин, а не прекрасный волшебный замок – вот что обычно видели магглы. И даже желания подойти поближе у них не возникало. Так что, настраивать чары ещё и на магглов в Хогвартсе – нонсенс. И тут получается такая штука – Филч не волшебник, он сквиб. По сути – практически маггл, так как колдовать не может. Поэтому те самые чары реагируют на него не всегда и не везде. Именно поэтому любознательный сквиб мог пройти там, где не мог пройти волшебник. Видимо, и в этом сказалось нынешнее презрение магов к сквибам. Или Основателями изначально нахождение сквибов в Хогвартсе было не предусмотрено. И вообще, Филч с момента существования Хогвартса был единственным сквибом, который когда-либо в нём работал.

Так вот, мы под большим секретом поделились со стариком желанием составить Карту Подземелий Хогвартса. Его это желание не обрадовало, но кое-какие случаи из своей непростой профессиональной деятельности он рассказывал.

Но всё-таки к обнаружению сообщницы Дамблдора подтолкнули нас не эти рассказы, а наладившаяся личная жизнь старика.

Дело в том, что пекарня миссис Тампи с незатейливым названием «Пироги и пышки» находилась в непосредственной близости от трактира «Кабанья голова», который принадлежал Аберфорту Дамблдору, ныне покойному.

После смерти Аберфорта «Кабанья голова» была закрыта, что сделало безутешными всех хогсмидских алкашей, ибо более дешёвого, крепкого и отвратного пойла в магическом мире Британии попросту не существовало. Обитатели Хогсмида ожидали, что унаследовавший имущество брата Альбус просто продаст ненужный ему трактир и мадам Паддифут даже предлагала Светлейшему неплохую цену, намереваясь открыть в нём филиал своего знаменитого кафе. Добрый Дедушка покивал, посмотрел на мадам Паддифут фирменным добрым взглядом из-под очков-половинок, позвенел бубенцами в бороде и пообещал подумать. Думал он до сих пор, хотя напрямую мадам Паддифут и не отказывал. А та никак не могла добиться ответа, благо началась та самая свистопляска с преподавателями, Попечительским советом, гоблинами-аудиторами и отстранением Дамблдора от руководства Хогвартсом.

По слухам, он переехал в собственный дом в Годриковой Лощине и теперь мотался в Министерство, как на работу, так что отловить Светлейшего у мадам Паддифут не было никакой возможности.

Бывший же трактир – закрытый, с заколоченными окнами, ещё при жизни Аберфорта выглядевший, как гнусная дыра, с течением времени всё больше напоминал дом с привидениями из маггловского ужастика и ужасно портил внешний вид чистенького уютного Хогсмида. Местные ворчали и плевались, но сделать ничего не могли. В конце концов, на трактир, торчавший на окраине, как бельмо на глазу вообще перестали обращать внимание.

И вот однажды мистер Филч, рассчитывавший провести вечер с весёлой вдовушкой миссис Тампи не без некоторой приятности, застал свою пассию в полном раздрае чувств.

Оказывается, накануне вечером миссис Тампи, получившая большой заказ, возилась в пекарне допоздна. Когда она закончила свои дела, на дворе царила уже глубокая ночь.

Миссис Тампи погасила огни в пекарне и собралась уже подняться наверх, чтобы предаться заслуженному отдыху, но тут её привлекло какое-то движение за окном, именно в том направлении, где находилась пустовавшая «Кабанья голова».

Природное любопытство заставило женщину выглянуть, ибо было у неё неясное подозрение, что пустой покинутый трактир не так уж пуст и покинут. Светила яркая луна, и двор «Кабаньей головы» был виден, как на ладони.

Итак, миссис Тампи присмотрелась и увидела, как по двору, появившись откуда-то сбоку, прошёл высокий волшебник в тёмной мантии. Лицо он прятал за надвинутым капюшоном, но миссис Тампи показалось, что это был Альбус Дамблдор. Женщина пожала плечами – никаких причин привлекать чьё-то внимание к посещению Альбусом Дамблдором его унаследованного имущества у неё не было.

Высокий маг, пройдя по двору, вошёл в «Кабанью голову», и миссис Тампи уже хотела отправиться спать, когда во дворе появился другой волшебник – низенький и толстый. Причём появился он словно из ниоткуда – вот двор пуст, а вот посреди него распрямляется, поднимаясь невысокий человечек. И это была не аппарация. В руках у невысокого была довольно большая корзина, в которой что-то возилось. Странно, но один взгляд на эту совершенно ничем не примечательную плетёную корзину вызвал у миссис Тампи чувство иррационального ужаса. Но и на этом странные визиты не закончились. Последней в калитку прошмыгнула невысокая женщина в глухой тёмной мантии с капюшоном.

Миссис Тампи продолжала наблюдать, но тут из заколоченных окон стало исходить странное, мертвенно-бледное сияние, вызывавшее иррациональное чувство запредельной жути. Бедной миссис Тампи показалось, что в виски ей вонзилась тупая игла, а сердце сжала жуткая когтистая лапа, и женщина потеряла сознание.

А когда она очнулась утром, то поняла, что у неё сильнейшее магическое истощение. Такое же обнаружилось у её соседей справа – пожилой добродушной четы Эпплби, зарабатывавшей на жизнь выращиванием цветов, а так же у мистера Эрмеса – зельевара на покое, жившего наискосок.

Миссис Тампи сделала вывод, что на территории «Кабаньей головы» творятся какие-то нехорошие дела и уже хотела вызвать авроров… когда вдруг поняла, что именно на эту тему не может произнести ни слова. Это ужасно её расстроило и перепугало.

Как ни странно, единственным человеком, с которым она смогла обсудить это странное происшествие, оказался мистер Филч, и тот пообещал понаблюдать за трактиром и всё-таки, в случае чего, донести властям.

Мистер Филч наблюдал за трактиром в течение трёх ночей, но ничего подозрительного не заметил. Однако на четвёртую ночь он всё-таки увидел входившую в трактир женщину. Но на сей раз она пробыла там недолго, выйдя буквально через десять минут. Дама явно пребывала в растрёпанных чувствах, поэтому не очень обращала внимание на окружающее. От порыва ветра её мантия распахнулась, и подол красивого тёмно-синего платья зацепился за калитку. Дама дёрнула подол и торопливо бросилась прочь.

– И это всё? – спросил слушавший рассказ Филча Конни. – Вы не узнали эту даму?

Филч покачал головой:

– Нет, малыш. Но когда днём я наведался к калитке, то нашёл вот это…

И он показал нам длинный и узкий лоскут тёмно-синей ткани, явно вырванный из подола женского платья. Ткань была дорогой, покрытой тончайшим серебристым узором и еле заметной вышивкой по краю подола.

– У кого-то я видел такое платье, – задумчиво произнёс старик. – А вот у кого… Не помню, хоть убей. Как отрезало.

Мы переглянулись. Это было похоже на чары Невнимания, наложенные сильным менталистом. И да, нам всем тоже показалось, что мы видели на ком-то из преподавательниц такое платье. То есть, найдём платье – найдём и таинственную сообщницу Дамблдора.

– Мистер Филч, – попросил Ник, – а можно мы это заберём? Посмотрим, поспрашиваем.

– Нет уж, – проворчал старик, убирая лоскут. – Нечего вам в эти дела соваться, опасно это, а вы маленькие ещё. Я лучше с деканом Снейпом посоветуюсь, может, он что-нибудь дельное подскажет.

Ну и ладно. Так или иначе, лоскут Филч отдаст. Не нам – так Севу.

Но так получилось, что Северус три дня отсутствовал в Хогвартсе, поскольку был приглашён на престижную международную конференцию зельеваров в Италии. И я не сомневался, что на эту конференцию они полетят вдвоём с Сири – должен же быть, в конце концов, у Сева какой-то отдых.

К тому же, следующий день был воскресеньем, уже выпал снег и мы до обеда всем курсом строили снежную крепость. Получилось очень здорово, а потом появились слизеринцы и начали эту крепость штурмовать. Затем к ним присоединились воронята во главе с Гермионой, а к нам – барсуки. И началось… Детишки, играющие в снежки, это стихийное бедствие, а уж если это магические детишки… пусть даже знающие минимум заклинаний, это бедствие вдвойне. Спустя какое-то время воздух просто звенел от снежков, летящих в самых разных направлениях, и щитов, коими детишки успешно защищались.

А потом подошла парочка старшекурсников-равенкловцев, трансфигурировавших что-то вроде щита, которым прикрылась ударная группа Слизерин-Равенкло и пошла на штурм нашей снежной крепости. Наши снежки щит не пробивали, Фините Инкантатем он не поддавался – воронята не зря славились нестандартными решениями. Захват крепости был неминуем, но тут вмешался Боевой Жаб Ванюша. Он выбрался из-за пазухи у Невилла, вспрыгнул на крепостную стену и издал громкое немелодичное кваканье, а потом одним прыжком перемахнул на трансфигурированный щит. Щит моментально исчез, коварный Жаб перепрыгнул на макушку к хохочущему Драко и заорал что-то совсем уж несусветное.

Оставшихся без прикрытия слизеринцев с примкнувшими к ним равенкловцами моментально закидали снежками, так что те дружно завопили, что сдаются. Мимо проходивший профессор Флитвик аккуратно снял Жаба с Драковой макушки и восхитился: «Какой интересный эффект!»

На том эпическая битва и закончилась, и все непримиримые противники дружно отправились в замок – переодеваться и греться.

Ну, а потом у нас было намечено посещение библиотеки, так что переодевшись и напившись горячего чаю, мы всей компанией туда и рванули. Однако в коридоре нас остановила декан Джонс, с утра отлучившаяся по своим делам на Косую аллею и поинтересовалась, не в библиотеку ли мы идём. Получив утвердительный ответ, она достала из своей крошечной дамской сумочки большой свёрток и попросила нас передать его мадам Пинс, мельком упомянув, что забрала это из ателье мадам Малкин по просьбе нашей библиотекарши.

Ничего необычного в этом не было, профессора часто выполняли мелкие просьбы друг друга, только вот рассказ Филча мы прекрасно запомнили и на упоминание имени мадам Малкин дружно сделали стойку. А если внутри свёртка находится то самое испорченное синее платье?

Именно поэтому путь в библиотеку несколько затянулся. Мы свернули в подходящий боковой коридорчик без портретов, и Ник осторожно вскрыл свёрток – с самого края. И в свёртке действительно оказалась какая-то вещь той же самой тёмно-синей дорогой ткани с еле заметным мерцающим серебристым узором.

Ник принялся тщательно восстанавливать целостность свёртка, а мы с Конни судорожно сглотнули. Конечно, Ирма Пинс была изначально в нашем списке подозреваемых, но чтобы так?