Текст книги "Гарри Поттер, неучтённый фактор и всё остальное. Часть вторая (СИ)"

Автор книги: РавиШанкаР

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 52 страниц)

– Идите, Поттер, и постарайтесь вернуться как можно скорее. Понятно?

– Да, сэр, – ответил я, отдал сумку Нику и отправился следом за Перси. Нам нужно было спуститься со второго этажа на первый, пройти через холл и потом снова подняться на второй этаж, но по другой лестнице. Перси довёл меня до холла, показал нужную лестницу, назвал пароль для горгульи и извинился, что не может довести меня непосредственно до кабинета, ссылаясь на то, что его выдернули с контрольной по Чарам. Я был не против, то, что сопровождающий оставил меня, позволило мне быстренько связаться с Сири и ввести его в курс дела.

После этого я бодрым шагом отправился к кабинету директора, но, когда дошёл до знакомой горгульи, услышал не менее знакомое:

– Убить-ссс… разорвать-ссс…

Я судорожно огляделся. Казалось, что вдруг заговорила сама горгулья. Но когда и прислушался, то понял, что звук идет не оттуда, а от противоположной кабинету стены, неподалёку от ниши с доспехами, да ещё и откуда-то снизу.

Любопытство сгубило кошку, я приблизился к нише, встал на четвереньки и увидел в каменной кладке неширокую трещину. Шипение неслось именно оттуда:

– Досстали… Плохо-ссс… Уссстал… Кушать хочу-ссс…

Бедное чудище, так оно ещё и голодное? Я нащупал в своём кошеле мешочек с обрезками копчёного мяса, которое постоянно таскал для подкормки книззлов, сов и так, на всякий случай.

И я прошептал прямо в трещину:

– Мясса хочешшшь?

– Говорящщщий? – возрадовалось нечто за стеной. А потом в трещине показался большой жёлтый глаз с вертикальным зрачком.

Комментарий к Глава сорок вторая. В которой герой знакомится с Хогвартскими сплетнями, а потом кое-что обнаруживает Глаз в трещине:

https://globalfreedommovement.org/wp-content/uploads/2015/09/eye-465438_1280.jpg

====== Глава сорок третья. В которой герой отправляется на поиски ======

Я прошептал прямо в трещину:

– Мясса хочешшшь?

– Говорящщщий? – возрадовалось нечто за стеной. А потом в трещине показался большой жёлтый глаз с вертикальным зрачком. Больше, увы, ничего толком разглядеть не удалось. Но вертикальный зрачок? Рептилия, однозначно.

Я вытащил несколько кусочков мяса из мешочка и прошептал:

– Отодвинь-ссся… Ссейчасс просссуну мясссоо…

– Мясссоо… – возрадовалась неведома зверюшка. – Хосссяин зссслой, мясссса не даёт-ссс…

Глаз исчез, и я аккуратно стал запихивать кусочки мяса в щель, пока не пропихнул всё, что было в мешочке. Конечно, гигантской рептилии это на один зуб, но пусть хоть порадуется. Ответом на моё подношение было громкое смачное чавканье и что-то вроде урчания. У меня глаза чуть к носу не съехали при попытке представить чавкающую и урчащую рептилию, но тут странные звуки прекратились, в трещине вновь показался глаз и раздался шёпот:

– Вкусссссно… сспасииибо… детёнышшш-сссс…

– Хочешшшшь ещё? – тут же спросил я. – Ты ведь не наелссся?

– Проссстии… хочу-ссс… – покаянно вздохнула рептилия. Вот бедняга. Мало того, что его по трубам ползать заставляют, так и не кормят ещё. Ну, ничего, мясом я могу разжиться на кухне, домовики не откажут, надо только договориться о следующей встрече.

– Я могу ещё принесссти… Позсссже… Где тебя-ссс отыссскать?

– Не могу сссказать… могу показссать… – отозвалось неведомое чудище. – Пошшлю картинку-сссс…

Рептилия, обладающая навыками телепатии? Всё чудесатее и чудесатее… А вдруг у меня не получится увидеть «картинку-ссс»?

– Как-ссс мне увидеть-ссс? – спросил я.

– Ты – Говорящий-сссс… просто закрой глаза и попробуй-сссс…

Ладно, всё равно другого выхода нет… Попробую.

И я закрыл глаза. Некоторое время перед моим внутренним взором клубился туман, а потом вдруг возникла нечёткая картинка. Какое-то заброшенное пыльное помещение… Даже не класс, что-то вроде кладовки или подсобки. Никакой мебели, какие-то тряпки на полу и широкое отверстие в стене, вроде водостока. Откуда-то снизу пробивалось неясное свечение. Совершенно незнакомое мне помещение… разве что на стене барельеф в виде двух переплетённых змей и факела между ними. М-даа, задачка… Ладно, потом спрошу у Ника и Филча. Судя по барельефу и водостоку – это где-то в подземельях. Ник должен знать подземелья, а Филч – Хогвартс в целом. Разберёмся.

– Где эта комната-ссс? – всё-таки спросил я.

– Внизу-ссс, там не ходят детёныши-ссс… – последовал ответ. – Я не могу больше-ссс нигде показаться-ссс… Хозяин запретил-ссс… накажет-ссс…

– Ладно, я найду тебя-ссс, уполлзсссай… – прошипел я и выпрямился.

Неожиданно мне пришла в голову идея, и я прошипел:

– Пивз!

– Пивз здесь! – моментально материализовался полтергейст.

– Пивз, где-то в подземельях должна быть небольшая комната с барельефом в виде двух сплетённых змей на стене и факелом между ними. Там в стене должно быть отверстие вроде водостока. Знаешь такую?

– Пивз знает! – радостно завопил полтергейст. – Пивз скажет! Можно пошутить, хозяин?

– Что собираешься делать? – быстро спросил я.

– Просто спеть! Просто спеть! – закудахтал полтергейст. – Больше ничего!

– И что петь собираешься? – поинтересовался я, ожидая самого худшего. Пивз тут же заголосил:

– Жил да был один старец на сопке

И жену заточил он в коробке,

Как ни билась она,

Говорил он: «Жена!

Ты теперь будешь жить в коробке!»

Вполне такой приличный классический лимерик. Даже странно.

– И всё в том же духе? – удивился я.

– Ну да, – невинно ответил Пивз. – Только имена другие.

Ой, врёт, тварь из-за Грани, ой, врёт. Но, увы, проверять некогда, я и так уже задержался.

– Короче, – прошипел я, – вечером, после отбоя жду тебя у входа в гриффиндорскую гостиную. Покажешь мне эту комнату, песни свои споёшь – мало ли что тебе в голову придёт, знаю я тебя… И если всё примерно такое же – можешь и спеть. Понял? А теперь прокричи что-нибудь погромче, мне причина нужна, чтобы объяснить своё опоздание!

– Всё понял, шеф, сделаю в лучшем виде! – заговорщически прошипел Пивз и заорал во всё горло:

– Жил да был один старец в Чикаго,

Что носил тесный фрак цвета саго,

На вопрос: «Впору ль фрак?»

Рявкал: «Как бы не так!»

Этот нервный старик из Чикаго!

– Отстань, Пивз! – нарочито громко крикнул я, полтергейст в ответ заулюлюкал, горгулья заскрипела и отодвинулась, и из кабинета директора вышла Макгонагалл. Заметив мою несчастную физиономию и нагло хохочущего Пивза, она молча подняла свою палочку, но у полтергейста с чувством самосохранения всё было в порядке, и подыграл он мне просто великолепно.

– А я что? Я – ничего! Подразнил первачка! Первачка-дурачка! Поттер-Поттер-Поттерок с головою, как горшок! – радостно завопил Пивз.

С палочки Макгонагалл сорвалось какое-то заклятье в виде синеватой молнии, но Пивз сумел увернуться, весело крикнул:

– Не попала, не попала, – и помчался по коридору, продолжая распевать:

– Поттер-Поттер-дурачок, Поттер – грязненький горшок!

А потом он просто исчез в стене.

– А я думаю, почему ты так задержался, Гарри. К тебе привязался Пивз.

– Да, декан Макгонагалл, – жалобно посмотрел на неё я. – Я не знал, как от него отвязаться, он мешал мне пройти…

– Ничего, всё в порядке, Гарри, – мягко сказала Макгонагалл. – Идём. Директор хочет поговорить с тобой.

– Да, декан Макгонагалл, – повторил я и со вздохом прошёл в уже знакомый кабинет.

Дамблдор восседал за столом, как всегда при полном параде. Ярко-зелёная мантия с золотисто-красным узором, тщательно расчёсанная белоснежная борода, серебряные колокольчики… В общем, полный набор. Он строго и немного лукаво взглянул на меня сквозь очки-половинки, поздоровался и ласково, но с точно отмеренной долей укоризны спросил:

– Мальчик мой, как ты мог?

Вот это я понимаю. Сразу и в лоб. Будь я наивным первачком, меня такой вопрос с ходу ошеломил бы, и я бы стал каяться во всех грехах, начиная с самого нежного возраста, то есть со спёртой лопатки у соседа по песочнице, но извините, директор. Не на того напали.

– Здравствуйте, директор, – вежливо сказал я и сделал лицо понаивнее. – Как я мог – что? Я даже до класса толком дойти не успел… А Пивза я пробовал прогнать, только он меня не послушал. Вот я и задержался, простите…

И, устремив на директора самый честный взгляд, я замер, словно мышь под веником. Типа боюсь-боюсь-боюсь.

– Я говорю о вчерашней истории с надписью, Гарри, – строгости в голосе Дамблдора чуть добавилось. Макгонагалл открыла было рот, но почему-то ничего не сказала.

– Вы имеете в виду ту странную надпись, что появилась в коридоре, неподалёку от слизеринских подземелий? – удивился я. – А какое я имею к ней отношение? Мы вчера всё уже выяснили с профессором Флитвиком и деканом Макгонагалл…

– Альбус, – наконец-то обрела дар речи Макгонагалл, – я ведь уже объясняла вам – мальчик здесь ни при чём! Он бы просто не успел ничего написать!

– И всё-таки, дорогая Минерва, появление этой надписи весьма подозрительно, – продолжал гнуть свою линию Добрый Дедушка. – К тому же, что этот бедный мальчик, твой друг, Гарри, оказался в Больничном крыле, подозрительно вдвойне…

– Я уже объяснял, – огорчённо пояснил я, – мы были у Хагрида, потом пошли на ужин. Я был немного расстроен, потому что Хагрид рассказывал о моих родителях… Поэтому после ужина мы пошли на отработку… я задумался, и в этот момент Джоуи отстал от меня. Наверное, он заметил надпись в коридоре и решил посмотреть. А меня заметил профессор Снейп… он как раз встретил меня у кабинета зельеварения. Он спросил, где Джоуи, я ответил, что Джоуи сейчас подойдёт. Я удивился, что Джоуи отстал, но профессор Снейп не дал мне ничего сказать и сразу отправил чистить котлы. А потом пришли декан Макгонагалл и профессор Флитвик, они и рассказали про надпись. А ещё спросили про кошку Филча… Я удивился, ведь Миссис Норрис была в покоях профессора Снейпа…

– Ты был в покоях профессора? – прицепился Дамблдор.

– Нет, сэр, – ответил я. – Но когда пришли профессор Флитвик и декан Макгонагалл, они спросили про Миссис Норрис, и профессор Снейп её позвал. Она вышла из его комнат, значит там и была, верно ведь? А ещё профессор Снейп сказал, что она часто навещает его и любит сливки…

– Всё так и было, Альбус, – подтвердила Макгонагалл. – Мальчик говорит правду. А бедный мистер Стэнли стал жертвой глупой шутки кого-то из старшекурсников. Думаю, это были Морочащие чары. Если бы мистер Поттер был менее… грустен, он тоже пошёл бы посмотреть на надпись, и в Мунго у нас сейчас были бы два первокурсника, а не один.

– Гарри, но разве тебе не жаль бедного Джоуи? – продолжал допытываться Дамблдор. – Может быть, ты всё-таки что-то видел, но не обратил внимания? Я могу посмотреть твои воспоминания, Гарри, если ты позволишь.

– Нет! – взвилась Макгонагалл. – Никакой легилименции! Альбус, ты в Азкабан захотел?

– Совершенно справедливо, профессор, – раздался голос Люциуса. – Что такого совершил этот бедный ребёнок, что Вы собираетесь лезть к нему в голову?

Я вздохнул с облегчением, глядя, как на ковёр перед камином величественно выступает Его Павлинейшество Люциус Малфой в элегантном белом костюме и с любимой тростью в руках. А вот следом за ним из камина появился Сириус Альфард в не менее элегантном костюме, но чёрном, в тончайшую полоску стального цвета. Вместе Благороднейшие Лорд и Наследник составили интереснейшую цветовую композицию, которую вполне можно было назвать «День и Ночь».

– Лорд Малфой? Наследник Блэк? – слегка удивлённо произнёс Дамблдор. – Чем обязан счастью лицезреть Вас? Я думал, – тут он сморщился, как от кислого, – что вчера все вопросы были решены.

– Вообще-то, нет, – ласково сказал Люциус. – Прискорбные недостачи, выявленные аудиторской проверкой, насторожили Попечительский совет. И хотя все прошлые вопросы удалось урегулировать, Вы правы, но представители Совета обеспокоены этой тенденцией и единодушно решили ввести особую должность в Министерстве, которая будет именоваться Генеральный Инспектор Хогвартса и оплачиваться из средств Совета же…

– Не понял… – взвился Светлейший. – Министерство не имеет права вмешиваться в дела Хогвартса!

– А оно и не будет вмешиваться, – произнес Люциус столь медоточиво, что его голос можно было намазывать на хлебушек вместо «Нутеллы», – закон от 1794 года, дополняющий «Уложение о Хогвартсе» и не отменённый до сего времени Визенгамотом предполагает в статье сто четыре пункта «а», подпунктов «b» и «с», введение подобной должности в случае чрезвычайных обстоятельств, к коим относится в том числе и аудиторская проверка, выявившая многочисленные нарушения… что так и было, Вы сами с этим согласились, директор. Собственно говоря, эта должность не считается министерской, ибо оплачивается Попечительским советом, так что никакого вмешательства Министерства в дела Хогвартса нет…

– Я понял, – мрачно кивнул Дамблдор. – И вы пришли только за тем, чтобы сообщить мне эту радостную новость?

– Как я мог пройти мимо? – самым прочувствованным голосом произнёс Люциус. – К тому же, мой хороший знакомый, Наследник Сириус Альфард Блэк, проявил некоторую обеспокоенность проведением учебного процесса… и я предложил ему сопровождать меня, чтобы он лично убедился, что всё в порядке. И что я слышу? Речь шла о применении легилименции!

Сириус Альфард во всё время произнесения Люцева монолога смотрел на Светлейшего так мрачно, что тот ежился, словно плешивый баран от утреннего холода. А когда Люциус, наконец, закончил, Дамблдор заявил:

– Уверяю Вас, Лорд Малфой, вы неправильно меня поняли. Речь шла только о том, чтобы Гарри дал мне для просмотра свои воспоминания. Он мог что-то пропустить в силу возраста…

– Я запрещаю Гарри подобные действия, – ледяным тоном процедил Сириус Альфард. – Тем более что мне непонятно, в чём обвиняют моего воспитанника и почему я не был об этом своевременно извещён.

– Помилуйте, Наследник Блэк, Гарри никто ни в чём не обвиняет, – самым добродушным тоном произнёс Дамблдор. – Просто он мог быть свидетелем неприятного происшествия и упустить из виду важные обстоятельства…

– Неприятного происшествия? – тут же снова активизировался Люциус. – И что произошло?

– Детская шалость… – быстро сказал Дамблдор.

– Настолько серьёзная, что понадобилось забирать воспоминания у моего воспитанника? – неприятно улыбнулся Сириус Альфард. – А эта шалость никак не связана с тем, что в больницу Святого Мунго поступил магглорожденный студент-первокурсник факультета Гриффиндор в тяжелейшем состоянии? Хотелось бы подробностей…

Дамблдор явно почувствовал себя как уж на сковородке, но тут подала голос Макгонагалл:

– Может быть, вы сами побеседуете с господами Малфоем и Блэком, директор? Мне нужно подготовиться к уроку Трансфигурации, да и Гарри тоже… Боюсь, что из-за вашего вызова он пропустил урок ЗОТИ…

– Да, конечно, профессор Макгонагалл, – официальным тоном отозвался Альбус. – Вы и Гарри можете идти. Гарри, мальчик мой, если ты что-нибудь вспомнишь…

– Да, сэр, – вежливо ответил я и отправился на выход, не забыв попрощаться с Люциусом и Сири. Хотелось бы, конечно, чтобы крёстный меня навестил, но вряд ли мне светит такое счастье… Дамблдор не должен знать, что у нас настолько тёплые отношения.

Когда мы с профессором Макгонагалл покинули кабинет, женщина мягко сказала мне:

– Ступай в класс ЗОТИ, Гарри. Конечно, урок скоро закончится, но всё-таки покажись профессору Грюму. А затем я жду тебя на Трансфигурацию.

– Да, профессор, – вежливо ответил я, разглядывая статую горгульи. И что в ней Паша нашёл? На редкость уродливая штука.

– О, – чуть улыбнулась Макгонагалл, заметив мой интерес, – когда я училась на первом курсе Гриффиндора, старшие обожали нас пугать жуткой историей о том, что в горгулье заключено живое существо, мечтающее освободиться. Они даже говорили, что в определённые ночи месяца горгулья обретает способность двигаться и бродит по коридорам Хогвартса.

– Правда, профессор? – испуганно спросил я.

– Думаю, – лукаво улыбнулась Макгонагалл, – что они придумали эту историю, чтобы первокурсники боялись ночью покидать гостиную факультета. Впоследствии ни мне, ни моим друзьям ни разу не встретилась шагающая статуя.

– А вы нарушали дисциплину, профессор? – пискнул я, глядя на Макгонагалл с восхищением.

– О, – вздохнула женщина, – в детстве я порой нарушала дисциплину. Но ты ведь меня не выдашь, Гарри? К тому же, если мне ни разу не встретилась шагающая горгулья, это совсем не значит, что она не оживает. Так что не вздумай следовать плохим примерам, Гарри… а сейчас ступай, мне пора в класс Трансфигурации.

– Да, профессор Макгонагалл, – послушно ответил я и припустил со всех ног обратно. А по пути думал, что не всё просто с директорской горгульей. Интерес Паши – раз, появление загадочного существа в непосредственной близости от неё – два, предупреждение Филча и Обливиэйт, который он схлопотал, – три. Да ещё эта факультетская байка, вроде бы случайно рассказанная Макгонагалл. Нет, Маккошка вроде бы на директора не работает, но кто знает…

На урок ЗОТИ я закономерно прибежал к его окончанию и успел только выслушать домашнее задание и получить в нагрузку дополнительное эссе. Но вроде бы ничего криминального. К тому же старый аврор, по словам Ника, показал себя вполне приличным преподавателем, никаких непростительных, как в каноне, не демонстрировал, рассказал о структуре курса и соотношении теории и практики, перечислил магических существ и заклинания, которые нам полагалось отработать во время первого курса, записал технику безопасности, рассказал ещё несколько интересных аврорских баек и задал к следующему уроку эссе по магическим существам низшего уровня опасности. Мне достались достопамятные пикси, а Нику и Конни – садовые гномы и болотные фонарники. Ничего сложного.

После урока ЗОТИ мы побежали на Трансфигурацию, которая прошла тихо и спокойно. Макгонагалл продолжала рассказывать об азах, вполне ясно и доступно, потом было немного практики, нам удалось заработать ещё тридцать баллов. Мелочь, а приятно.

На обеде количество подозрительных взглядов в мою сторону несколько уменьшилось, а вот Дамблдор выглядел так, словно выпил литр уксуса. Правда, компания Финч-Флетчли продолжала коситься в мою сторону, но хоть молчали – и то слава Мерлину.

После обеда у нас были дополнительные занятия по каллиграфии. Как оказалось, замену Амбридж уже нашли, новую преподавательницу звали профессор (вот не понимаю я этой странной привычки называть всех преподавателей профессорами!) Пинкстоун, и была она симпатичной дамой средних лет с моноклем в глазу и расписанными чёрно-золотым лаком ногтями. Ну ещё красного добавить и была бы Хохлома… Или Гриффиндор – кому как нравится.

Но дама оказалась приятной во всех отношениях, обращалась ко всем ласково, никого не пыталась унизить, тем, кто вообще не мог держать перо в руках, подсказывала и направляла. Так что убойный маникюр только подтверждал известное изречение Пушкина: «Быть можно дельным человеком и думать о красе ногтей».

В общем, и Каллиграфия прошла на диво спокойно, а потом мы пошли в библиотеку для того, чтобы выполнить домашнее задание. Собеседование с директором, которое у нас должно было быть сегодня, отменили, об этом не забыл сказать Перси. Похоже, здорово его прижали Люц с Сири.

В библиотеке мы втроём сидели до самого ужина и не только писали эссе, но и общались мысленно. Я рассказал Нику и Конни про чудовище, про странную картинку, которую оно мне передало, и про задание, данное Пивзу.

«А как ты из гостиной собираешься выбираться?» – спросил Ник.

Ну да, мантии-невидимки у меня нету, и неизвестно, вернёт ли мне её Добрый Дедушка. Избранный-то его критериям не соответствует… Но это я уже продумал.

«Перекинусь в рысенка, и вы попросите Перси выпустить меня вместе с нашими книззлами. Скажете, что чей-то фамильяр приблудился», – ответил я.

«Думаешь, наши рысь от книззла не отличат?» – хмыкнул Конни.

«А думаешь, они вообще обратят на это внимание? К нашим книззлам все привыкли, к тому же питомцы по всем гостиным бродят, это не возбраняется, – ответил я. – А рысёнок – тот же книззл, даже кисточки есть. Только хвост короткий».

«Рискованно это», – заметил Ник.

«А что делать? – вздохнул я. – Это странное существо… оно меня не тронет, но кто знает, на кого его могут науськать. Хотя бы пойму, что это такое… Прикроете меня?»

«Куда ж мы денемся, – вздохнул Ник. – Жаль, что мы пока с тобой пойти не можем…»

«Прикроем, – согласился Конни. – Только ты… поосторожнее, хорошо?»

«Хорошо», – согласился я и подумал, что скоро по способности влипать в авантюры я сравняюсь с канонным Гарри.

После ужина мы сходили на кухню, где домовики выдали мне аж три копчёных окорока, которые тут же были уменьшены и отправились в кошель. Потом мы вернулись в гриффиндорскую башню и немного посидели в общей гостиной, поболтали с девочками, а потом демонстративно отправились спать. В спальне я спокойно перекинулся в рысёнка, предварительно попросив наших книззлов проводить меня до двери. Песец, Лео и Снежок тут же согласились и даже выразили желание проводить куда угодно. На том и порешили.

Подождав немного, Ник сделал недовольное выражение лица и отправился со всей кошачьей бандой на выход. Я перекинулся и вписался в эту стаю как родной, тем более, что размерами был не сильно больше здорово отъевшихся книззлов.

Как я и предполагал, никто из сидевших у камина старшекурсников даже внимания не обратил на кошачью стаю, и Ник, открыв дверь, легко выпустил всю стаю в коридор.

Я со всех лап кинулся подальше от портрета Полной дамы – мало ли, вдруг определит анимага, но потом вспомнил, что в каноне крысу Рона так и не смог никто разоблачить очень долгое время, и успокоился. Забившись в боковой коридор, где не было портретов, я снова перекинулся и шёпотом позвал Пивза.

Полтергейст тут же появился и выразил полную готовность показать мне странную комнату с барельефами.

– Только это… – пробормотал он, – мне туда ходу нет… Я только мельком видел…

– Неважно, – приказал не желающий отступать я. – Главное – покажи.

А уже после этого перекинулся в рысёнка и мотнул головой: веди, мол!

Пивз послушно поплыл вперёд, я со всех лап кинулся за ним. Бежать пришлось довольно долго, но ни портреты, ни призраки, ни Миссис Норрис, ни другие, шлявшиеся по ночному Хогвартсу фамильяры и просто питомцы не обращали на меня ни малейшего внимания.

Как я и предполагал, мы сначала оказались в подземельях, потом свернули в тот самый тупичок с надписью, где в каноне дежурил Филч… Сейчас его не было, ведь Миссис Норрис не пострадала, а потом Пивз провёл меня к нише в конце тупичка и заявил:

– Здесь проход. Его надо открыть.

У меня не было других вариантов, кроме того как перекинуться и прошипеть: «Открой-сся!», но прокатило. В стене образовался проход, вполне достаточный для того, чтобы туда прошёл взрослый человек.

Я вздохнул, мысленно перекрестился и шагнул в темноту.

Комментарий к Глава сорок третья. В которой герой отправляется на поиски Просто очаровательный Люциус:

https://i.pinimg.com/736x/c8/e4/25/c8e42512b39f60f10cecdd5b6e3df603.jpg

И вот такой Сириус:

https://i.pinimg.com/236x/fe/4a/8c/fe4a8ca96dedafb791424cb734adaa94—lily-evans-draw.jpg

Гарри-рысёнок готов к поискам:

https://img2.fonwall.ru/o/jz/rys-dikaya-koshka-morda.jpg?route=mid&h=750

Автору на кофе, Музу на печеньки:

https://money.yandex.ru/to/410014057127193

====== Глава сорок четвёртая. В которой краса... то есть герой общается с чудовищем ======

У меня не было других вариантов, кроме того как перекинуться и прошипеть: «Открой-сся!», но прокатило. В стене образовался проход, вполне достаточный для того, чтобы туда прошёл взрослый человек.

Я вздохнул, мысленно перекрестился и шагнул в темноту.

Как ни странно, узкий тёмный коридор оказался вполне безопасен. Я быстренько проверил его на наличие посторонних чар и лишь потом наколдовал беспалочковый Люмос. Небольшой светящийся шарик завис в воздухе слева от моей щеки, и в этом ровном белом свете я разглядел уходящий вперёд узкий коридор, выложенный «диким» камнем и затянутый паутиной. Причём сверху паутины было много, а вот снизу, примерно на уровне моей талии значительно меньше, что только подтверждало мою версию, что внутри замковых стен перемещается огромная рептилия.

Я вздохнул, достал из кошеля, который болтался на шее, тёплую мантию и самые обычные тапки и утеплился. Почему я не взял с собой нормальную одежду и обувь? Да потому что от мантии и тапок при экстренном обороте избавиться куда легче, чем от брюк, свитера и кроссовок. Интересно, может, раньше волшебники массово владели анимагией и мода на мантии пошла именно из-за этого?

Опять посторонние мысли в голову лезут, одернул себя я и решил идти потихоньку вперёд, время от времени призывая подземное чудище на парселтанге.

Так я и сделал. Коридор был длинный, извилистый, время от времени я натыкался на почти незаметные отверстия в стенах, а когда заглядывал в них, то видел кусочки класса трансфигурации, спальни мальчиков, гриффиндорской душевой… Эй, а это ещё что? Это Основатели придумали, чтобы за учениками подглядывать? Шалуны, однако…

С другой стороны, не похоже, чтобы в эти отверстия заглядывали последние лет сто, а то и больше, судя по обилию пыли и паутины… Видимо, Дамблдор… а я предполагаю, что несчастную тварюшку контролирует именно он… так вот, видимо, Дамблдор об этой системе подглядывания не знает… Или это просто система воздуховодов? Ой, запутался я, запутался…

Тем не менее, я продолжал идти вперёд, время от времени шипя в пространство:

– Где ты-ссс? Отзовисссь… Это я, Говорящщщий… Вкусссное мясо принёсссс…

Пространство ожидаемо молчало, коридор продолжал петлять, хорошо, хоть не раздваивался. Но вдруг на одну из моих фраз послышался слабый, еле слышный ответ:

– Говорящщщииий… иди-ссс вперёд-ссс… я здесссь…

Ага, кажется, меня всё-таки ждут. Я автоматически проверил следующий кусочек коридора на ловушки и проклятия, но всё было чисто. С одной стороны – удивительная беспечность того, кто эту зверюшку здесь запер, с другой стороны – а кто ещё сможет приказать проходу открыться на парселтанге? И я с удвоенной скоростью двинулся вперёд, почти побежал… и коридор внезапно закончился.

Я оказался в той самой комнате, «картинку» которой показала мне неведома зверюшка. Всё так, голый необработанный камень стен… причём, похоже, это не специально выложенная в подземельях комната, а природная пещера, барельеф со змеями, неясное, пробивающееся из отверстия в углу свечение… и куча тряпья на полу. И где ужасное чудовище?

– Ты где-ссс? – удивлённо прошипел я.

Куча тряпья шевельнулась, и из неё показалась вполне себе человеческая голова… ой, беру свои слова назад, голова действительно формой походила на человеческую, только два огромных, как у анимешного героя, жёлтых глаза с вертикальными зрачками и редкие чешуйки на лбу и щеках говорили против этой версии.

Я встал как вкопанный и выдал:

– Ты кто-ссс?

– Сссслуга Хоссяина… – прошипело мне странное существо. – Обяссан слушшить… Ты принёссс покушшшать, детёнышшш? Я не обишшшуу…

Я подошёл поближе. Мой шарик Люмоса продолжал следовать за мной, как приклеенный, и я смог получше разглядеть странное существо. Больше всего оно походило на страшно худого, костлявого парня, на шее которого красовался широкий кожаный ошейник, сплошь покрытый блестящими металлическими бляшками с отчеканенными на них рунами. На голове у существа росли вполне себе нормальные волосы рыжевато-бурого цвета, свалявшиеся от грязи в колтуны. Чешуек на лице было немного, они спускались широкой полосой по плечам, руки были словно облачены в своеобразные чешуйчатые перчатки довольно симпатичного зеленовато-бурого цвета. Лицо, руки и торс, не покрытые чешуёй, были буро-коричневыми, цвета старого загара, чуть выше пупка тоже начиналась сплошная чешуя. Странное существо выглядело больным и истощённым, на руках и торсе я успел разглядеть многочисленные рубцы – старые, белёсые, уже превратившиеся в шрамы, и более свежие, только начавшие подживать.

Меня охватила острая жалость. Я торопливо достал из кошеля копчёный окорок и протянул его существу. На его лице появилось выражение практически невозможного счастья, и бедняга спросил:

– Это мне-ссс? Мошшно-ссс?

Я кивнул, и существо приподнялось ещё, и тут только я сообразил, что ног в обычном понимании у него нет. Где-то на уровне бёдёр начинался толстый чешуйчатый хвост. Вот оно что! Наг! Редкость неимоверная! Откуда он взялся здесь, в Хогвартсе?

В своё время сестрички Патил, болтая со мной на предмет змееустости, рассказывали, что в Индии есть поверье насчёт того, что маги приобрели понимание парселтанга именно от союзов с нагами. Причём, как ни странно, с магглами маги иметь общее потомство не могут, а вот с вейлами, нагами, русалками и даже кентаврами – так вполне себе. Такие вот гримасы волшебной генетики. Так вот, маги-люди и наги вполне себе могли вступать в брачные союзы и иметь общее полукровное потомство. Чешуя, хвост и вертикальные зрачки у таких полукровок исчезали, а вот парселтанг оказался стопроцентно доминантным признаком, который передавался по наследству и только спустя немыслимое количество поколений стал потихоньку исчезать…

На мой вопрос, сохранились ли в Индии наги, сестрички ответили, что такие легенды существуют, но нагов осталось мало и с людьми они контактировать не желают, якобы в джунглях есть место, которое и люди, и маги предпочитают обходить стороной. Именно там, под мощными чарами Сокрытия, которые никто из ныне живущих магов не сможет снять, и стоит величественный город, где живут последние наги. И любой, кто неосмотрительно нарушает их покой, уже никогда не возвращается.

Правда, среди индийцев дурных уже давно нет, а вот попытки магов-иностранцев проникнуть в город нагов повторяются с регулярностью примерно раз в десять лет. Увы, никто этого ни подтвердить, ни опровергнуть не может, так как никто из этих иностранцев не вернулся назад. Но тогда – внимание, вопрос… Откуда взялось это несчастное чудо-юдо?

Между тем, наг, получив в своё распоряжение огромный кусок копчёного мяса, сначала прикоснулся к нему несколько раз тёмным раздвоенным языком, а потом просто разрезал его на несколько кусков поменьше появившимися из кончиков пальцев острыми когтями. Затем он с тихим урчанием стал подносить ко рту получившиеся кусочки, понемногу отрезая от них когтями. Эти, уже небольшие кусочки, он заглатывал не жуя, просто с немыслимой скоростью.

– Эй… – забеспокоился я, – тебе плохо не станет-ссс?

Наг, уже успевший за короткий срок проглотить почти половину окорока, удивлённо посмотрел на меня:

– Хорошшшая еда… хорошее мясссо… От него не ссстанет плохо-ссс… Вкусссно…

И мечтательно улыбнулся.