Текст книги "Гарри Поттер, неучтённый фактор и всё остальное. Часть вторая (СИ)"

Автор книги: РавиШанкаР

сообщить о нарушении

Текущая страница: 36 (всего у книги 52 страниц)

– Ты совсем чокнулся в последнее время. Сидишь, строчишь в этой тетрадке… Перестань нести бред, Пьюси. Тёмный Лорд не вернётся, и Слава Мерлину. Фините!

Я тут же сделал стойку на слово «тетрадка», но тут за тонкой стенкой кабинки явно разгорелась вульгарная маггловская драка. Обозлённый дружеским Ступефаем Пьюси явно вознамерился набить морду Хиггсу, так что некоторое время до меня доносилось только пыхтение и какая-то возня.

Потом раздался досадливый вскрик Пьюси:

– Придурок! У меня сумка и так на ладан дышит!

– Сам в драку полез, – отрезал Хиггс. – Но за сумку извини. Репаро! Акцио вещи Пьюси.

– Ладно, проехали, – проворчал Пьюси. – Я действительно наговорил лишнего. Идём.

Звуки и голоса стихли, и я рискнул высунуть голову из кабинки. Туалет был пуст. Точнее, под потолком неожиданно материализовалась Плакса Миртл.

– Привет, Гарри! – радостно воскликнула она. – Ты снова захотел навестить Ужас Хогвартса?

– Нет, Миртл, – ответил я. – Я просто хотел спросить, как у тебя дела. А тут эти двое. Ну, я и спрятался… Не люблю лишние ссоры.

– Правда? – просияла призрачная девочка. – Какой ты внимательный, Гарри. И правильно, что спрятался. Не водись с Пьюси, он злой.

– А он часто сюда заходит? – спросил я. – Может, он хочет подружиться с тобой, а ты не понимаешь его намерений?

– Нет, Гарри, – вздохнула призрачная девочка. – Он всякий раз меня обзывает гадкими словами. Например, «грязнокровкой».

– Не обращай внимания, – посоветовал я. – Он просто дурак. Никакая ты не грязнокровка.

– Спасибо, Гарри, – всхлипнула Миртл. – Ты знаешь, я даже скажу тебе, зачем сюда приходит этот Пьюси. Он хочет выпустить Ужас Хогвартса.

– С чего ты взяла? – похолодел я.

– Он шипел на вон тот умывальник, так же, как и ты, – невозмутимо ответила Миртл. – Заглядывал в свою тетрадку и шипел. Но ничего у него не получилось! Он так злился! И поделом!

– Тетрадку? – ещё больше насторожился я. – Какую тетрадку?

– А вот эту, – показала Миртл на валявшуюся в углу небольшую тетрадь в плотной обложке. – Видно, он её обронил, когда дрался со вторым мальчиком.

Я осторожно подошёл к валявшейся на полу тетрадке. Тетрадке в чёрной обложке с вытисненными на ней буквами «Т.М. Риддл». И что это значит? Дневник-крестраж продолжает пребывать на Гриммо, а то, что в подвалах дома под мощнейшей защитой хранится именно дневник-крестраж я был уверен на все сто. Но тогда… Тогда… Это что такое?

– Гарри, – взвизгнула Миртл, – Гарри, это плохая тетрадка! Не бери её! Там есть что-то злое, я чувствую. Ты будешь в ней писать и станешь такой же злой, как Пьюси!

– Спокойно, Миртл, – ответил я. – Ты ведь не хочешь, чтобы эта плохая вещь валялась тут и портила тебе настроение всякий раз, когда захочешь посидеть в тишине и подумать о смерти?

– Ах, – засеребрилась от смущения Миртл, – какой ты добрый, Гарри… Конечно, я не хочу, чтобы здесь валялась эта пакость. Но тебе может стать плохо…

– Не волнуйся, Миртл, я всё-таки кое-что умею, – улыбнулся я девочке-призраку и достал из кошеля перчатки из драконьей кожи и заговорённую шкатулку. Как раз для таких случаев Сири надавал мне разных защитных штучек.

Голова, кстати, совершенно не болела, но это не показатель. Крестража-то во мне нет… Стоп. А ведь я могу запросто проверить, крестраж эта тетрадка или нет. Ник. Ник наверняка поймёт, что заключено в этом дневнике… если это, конечно, дневник.

Я раскрыл шкатулку, проверил тетрадь на проклятия и осторожно взял её руками в перчатках. Она оказалась странно тяжёлой и какой-то холодной, словно была сделана изо льда. Я не стал ждать непонятно чего, быстренько зашвырнул тетрадку в шкатулку, захлопнул крышку и активировал рунную защиту. И только сейчас понял, что меня трясёт, словно на сильном морозе.

Но тут за дверью снова послышались торопливые шаги. Пьюси обнаружил пропажу и сейчас возвращается? Блин, что делать-то? Мантии-невидимки у меня нету, и если чокнутый слизеринец начнёт обыскивать туалет, то он меня обнаружит, а значит – драки не миновать. Ох ты ж…

– Гарри, – прошептала Миртл, – ты хочешь спрятаться?

Я хотел. Настолько, что готов был открыть вход к Ссешуа и отправиться к нему в гости. Останавливало меня только то, что открытый вход может не закрыться, и Пьюси последует за мной. И драка точно состоится, только уже в подземельях. Да ещё и спалюсь капитально.

– Здесь негде… – прошипел я в ответ.

– У окна… там есть такая пупочка, – прошептала Миртл, – нажми на неё, там маленькая комната… Там раньше хранили ночные горшки… Давно. А потом в школе починили канализацию и провели её прямо в общежития. Но эта комнатка осталась, правда, там мало места и нет окон…

– Спасибо, Миртл, – искренне поблагодарил я. – Ты настоящий друг!

Миртл снова засеребрилась от удовольствия, а я быстрее молнии метнулся к показанному ею окну, на ощупь отыскал небольшой округлый бугорок, который девочка-призрак назвала «пупочкой», и нажал.

Нет, Основатели реально строили на совесть. В стене немедленно возникли очертания двери, которая с тихим скрипом распахнулась. Я влетел внутрь, и дверь закрылась за мной.

Именно в этот момент в туалет снова влетел встрёпанный Пьюси. Откуда я знаю, как он выглядел? Так дверь каморки, хоть и выкрашенная под цвет стен, всё-таки была деревянной. В каморке было абсолютно темно, поэтому тонкий лучик света, падавший из щели в рассохшейся двери, я обнаружил сразу. И приник к этой щели одним глазом.

Пьюси метался по туалету, как загнанная в мышеловку крыса – распахивал дверцы кабинок, заглядывал под умывальники, обшарил все углы. Ожидаемо ничего не нашёл.

И тогда он обратил внимание на неподвижно зависшую в воздухе Миртл, которая и не думала исчезать, с интересом глядя на его усилия. Видимо, до парня дошло, что можно спросить о пропавшей тетрадке обитательницу туалета.

– Эй, грязно… то есть, я хотел сказать, Миртл… – начал Пьюси. – Ты не видела кое-чего?

– Я много чего видела, – резонно отозвалась Миртл. – А что ты имеешь в виду?

Пьюси что-то пробурчал себе под нос, но вслух сказал более или менее вежливо:

– Миртл, когда у меня упала сумка, из неё кое-что высыпалось… – выдавил Пьюси.

– Но твой друг собрал вещи заклинанием… – невинно, с сочувствием в голосе, отозвалась Миртл. – Он их призвал «Акцио»… Неужели не сработало?

Не сработало, ибо Хиггс призвал только вещи Пьюси. А дневник явно не принадлежал слизеринцу, вот и остался валяться в углу. Чистое везение для меня… и для Пьюси тоже. Страшно подумать, что могла сотворить с его разумом эта безобидная с виду тетрадочка…

Пьюси скрипнул зубами, но постарался ответить как можно более вежливо:

– Нет. Но эта вещь мне досталась по наследству, она… она не совсем моя. Это тетрадь.

– В чёрной обложке? – ещё более невинно спросила Миртл.

– Да! – воскликнул Пьюси в ответ.

– С буковками сверху? – продолжала ломать комедию Миртл.

– Да! Да! Просто скажи, где она!

– Не, не видела, – невинным голоском отозвалась Миртл.

Взрыв эмоций, последовавший за этим ответом не поддавался никакому описанию. Воспитанный чистокровный мальчик Эдриан Пьюси ругался так, что покраснел бы и портовый грузчик. Причём, сразу было видно хорошее образование, ибо ругался Пьюси на трёх языках – английском, французском и итальянском. Просто песня.

Мне пришлось поневоле выслушать этот страстный монолог, ибо Миртл нырнула в ближайший унитаз после первой же фразы, окатив Пьюси множеством водяных брызг, что только добавило страстности дальнейшим словесным конструкциям. Наконец, полностью выдохшись, Пьюси врезал кулаком по стене и вылетел из туалета, злющий, как самец мантикоры в период гона, узревший нежданного соперника.

Миртл тут же вынырнула из унитаза, просочилась сквозь стену, вернулась и позвала:

– Гарри, выходи, он убежал.

Я покинул каморку, поблагодарил Миртл за помощь и извинился за то, что я покидаю прекрасную даму слишком скоро. Девочка-призрак, пришедшая в хорошее расположение духа, только хихикала. Воспользовавшись этим, я послал Миртл воздушный поцелуй, спешно покинул её обитель и помчался в слизеринские подземелья. К Северусу.

По пути я связался с Ником и попросил срочно прийти к покоям слизеринского декана, но перед этим успокоить всех. Ничего страшного не случилось, просто возникло одно неотложное дело. Ник понял по моему тону, что больше я ничего не скажу, и разговор оборвался.

Когда я добежал до подземелий, Ник уже стоял у нужной двери, свеженький и даже не вспотевший, как я, словно и не бежал всю дорогу. И как это он так быстро успел?

– Просто вызвал Финни и велел перенести, – спокойно ответил Ник, увидев недоумение, отразившееся на моём лице. М-даа, я тормоз. Мог бы и сам сообразить…

Я осторожно постучал в дверь, из-за которой тут же раздался раздражённый голос Сева:

– Что ещё случилось? Я занят!

– Простите, профессор Снейп, – начал я, – мой опекун велел мне зайти к вам. Он сказал, что договорился с вами о дополнительных занятиях по зельеварению… и если я не поговорю с вами, мой опекун будет очень недоволен…

– Входите, Поттер! – рыкнул Северус. – Нигде от вас нет покоя!

Угу, парочка слизеринок-второкурсниц, пробежавших мимо, шарахнулась от деканского рыка и прибавила шагу, успев бросить на нас с Ником сочувственные взгляды.

Мы же только переглянулись и усмехнулись. Сев такой забавный, когда злится.

Я толкнул дверь, и мы оказались в покоях Северуса. И ожидаемо, что первым, кого я увидел, был лежащий на диване Пьюси – бледный, с закрытыми глазами.

– Ради Мерлина, – прошипел Северус, – надеюсь, что у вас ко мне действительно важное дело! Я вызвал Гиппократа Сметвика!

Комментарий к Глава пятьдесят седьмая. В которой герой вновь общается с Плаксой Миртл Мои дорогие! Следующая глава в воскресенье, увы, реал беспощаден...

====== Глава пятьдесят восьмая. В которой герой идёт на отработку ======

Я толкнул дверь, и мы оказались в покоях Северуса. И ожидаемо, что первым, кого я увидел, был лежащий на диване Пьюси – бледный, с закрытыми глазами.

– Ради Мерлина, – прошипел Северус, – надеюсь, что у вас ко мне действительно важное дело! Я вызвал Гиппократа Сметвика!

– Думаю, – невозмутимо сказал я, – что смогу просветить вас, профессор, относительно состояния мистера Пьюси.

– Гарри, это твои штучки? – мрачно спросил Северус. Это он зря. Будь момент более подходящий, я бы оскорбился. Разве я не белый и пушистый?

– Нет, – парировал я, – полагаю, это штучки одного любителя поиграть чужими судьбами.

И коротко рассказал о ссоре Пьюси и Хиггса в туалете, о сумке Пьюси, которая не пережила эту ссору и о разлетевшихся вещах. А так же о том, что спустя несколько минут Пьюси вбежал в туалет в совершенно невменяемом состоянии и начал искать дневник, а потом убежал весь в растрёпанных чувствах.

– Понятно, – проворчал Северус. – Я перехватил его уже в подземельях. Эдриан был совершенно невменяем, кричал что-то про предателя Хиггса, Лорда, который непременно разберётся со всеми предателями-полукровками и уничтожит всех грязнокровок… когда вернётся… В общем, пришлось его обездвижить. Он мог нанести серьёзный вред себе и другим. Я отнёс мальчика в свои покои и устроил на диване. Потом вызвал Сметвика… Понимаете, мальчики, Пьюси из семьи сильнейших менталистов, но с защитой разума у него беда. До одиннадцати лет, а так же с началом полового созревания и до совершеннолетия юные менталисты весьма нестабильны, даже опасны. Именно поэтому детей с сильным ментальным даром предпочитали обучать… в семье. Но вот Эдриану не повезло – он остался сиротой, а его дальний родственник оказался никчёмным опекуном. К тому же тут подсуетился наш директор… впрочем, это совсем другая история. Я, в меру своих сил, пытаюсь помочь мальчику, но его образование и воспитание требует специфических методик, каковыми я не владею. Поэтому я решил, что у мистера Пьюси произошёл очередной…

– …сбой в мозгах, – подсказал Ник.

К моему удивлению, Северус не стал шипеть и плеваться ядом, только кивнул.

– Но на сей раз… проявления были слишком уж сильными, поэтому я и вызвал целителя Сметвика. Он сейчас на операции, сказал, что будет сразу же, как освободится и посоветовал пока дать мальчику универсальное успокоительное. Я пошёл за ним, а когда вернулся, обнаружил мистера Пьюси в таком виде. Он жив, можно сказать, практически здоров, это не кома, а нечто другое, но лезть в голову я не решусь, боюсь навредить. Пусть Гиппократ попробует. Думаю, его следует ожидать с минуты на минуту. И, что ты там, Гарри, говорил про причины?

Я торопливо достал шкатулку из кошеля:

– Вот это причина безумства Пьюси. Точнее – то, что там внутри.

– И что же там? – с некоторой иронией выгнул бровь Сев.

– Полагаю – крестраж, – спокойно ответил я.

– Чтооо? – зашипел Северус. – Какой крестраж? Чей? Откуда?

Я молча натянул перчатки из драконьей кожи и вновь открыл шкатулку. Северус и Ник заглянули в неё. Ник помрачнел. Северус отшатнулся и спросил:

– Откуда это взялось?

– Думаю, об этом знает Пьюси, – отозвался я. – Понятия не имею. Сначала мне показалось, что это тот самый дневник, но не мог же он испариться с Гриммо?

Ник, взглянув на меня, мрачно покачал головой:

– Я чувствую, что в эту вещь заключена чья-то душа. Так что да, это крестраж. Но к Тёмному Лорду он не имеет отношения.

Северус кивнул, нахмурился и задумчиво посмотрел на Ника, словно желая что-то сказать. Но в этот момент Пьюси на диване зашевелился и застонал:

– Мой Лорд…

Я торопливо захлопнул крышку шкатулки, Пьюси вновь замер, а Северус мрачно сказал:

– Если это и не принадлежит Тёмному Лорду, всё равно штука весьма опасная. Кстати, Ник, а ты откуда знаешь о крестражах? Тем более, о крестражах Тёмного Лорда?

– Я рассказал, – быстро вставил я. – Поверь, Северус, Ник заслуживает полного доверия. Он… Он чувствует… Не знаю, как объяснить.

М-даа, в случае с Ником отмазка про Грань не пойдёт, но Северус сумел сам всё неплохо объяснить:

– Похоже, у Ника есть спящий Дар, – кивнул он. – Такое бывает у тех, кого считают магглорожденными. Видимо, у вас дальняя родственная связь с… с Томом Риддлом, Гарри ведь сказал тебе имя Тёмного Лорда?

Ник кивнул:

– Да, сэр.

Северус задумчиво произнёс:

– Полагаю, что такое вполне возможно, раз уж ты почувствовал это. Может быть, кто-то из твоих предков, Ник, был сквибом Рода Гонт…

Угу. Северус метил в небо, а попал в точку. Матушка Тома Риддла принадлежала к Роду Гонт, способности у неё были слабые, практически, как у сквиба, а Томми у нас сейчас наиболее дееспособная часть Тёмного Лорда, да и Наследником Слизерин является. Так что мы с Томми только глубокомысленно покивали в ответ на северусовы рассуждения.

А потом я спросил:

– Сев, ты для кого сейчас всё это говоришь? Сам же знаешь, кто такой Ник.

Северус ехидно усмехнулся и заявил:

– А мало ли куда придётся воспоминание отдавать. Лично я тешу себя надеждой на справедливый суд… сами догадываетесь для кого. Мы же не будем перед всем миром раскрывать инкогнито Ника. А так – я, как менталист, смогу выделить нужный кусочек с собственными рассуждениями на эту тему. Нам же не нужно привлекать к Нику лишнее внимание.

М-да. Северус, как обычно, шифруется и думает на несколько ходов вперёд.

Именно в этот момент из камина вывалился Гиппократ Сметвик и мрачно поинтересовался, где больной и не стоит ли ему оставить пост Главного Целителя, дабы стать колдомедиком школы Хогвартс, ибо слишком часто в последнее время ему приходится иметь дело с учащимися помянутой школы.

Северус, нисколько не обидевшись на замечание, просто указал ему на неподвижного Пьюси, и целитель немедленно замахал над ним волшебной палочкой, что-то бормоча под нос.

Некоторые заклятья были мне знакомы, большинство же – нет, лицо Сметвика было сосредоточенным, он вглядывался в только ему видимые плетения, кивал самому себе и продолжал что-то бубнить себе под нос. Продолжалось это минут пять, но эти пять минут были ужасно долгими, я видел, как на лбу Сметвика выступили капельки пота, и понял, что дело плохо. Поэтому я подошёл ближе к целителю и стал внимательно всматриваться в лежащего перед ним Пьюси, пытаясь понять, в чём дело.

Стоило сосредоточиться, и я увидел всю вязь диагностических и лечебных заклинаний, наложенных Сметвиком. Смотрелось красиво, но в чём дело – я так и не понял. Такой уровень мне был ещё попросту недоступен, занимаясь со мной, Сметвик явно учитывал мой возраст и не давал слишком уж сложных и энергозатратных заклинаний. Единственное, что мне удалось различить, это два тёмных пятна, над которыми сосредоточилась большая часть заклинаний. Одно – в голове, другое – в районе солнечного сплетения. Ага. Значит, мозг и магическое ядро… Надеюсь, Сметвик справится…

И целитель справился. В какой-то момент заклинания словно опутали видимые мной «тёмные пятна», потом они превратились в облако тёмных искр и словно изрешетили их. «Пятна» рассасывались на глазах, так, словно их стирали ластиком, когда же они исчезли окончательно, исчезла и вязь чар, наброшенная Сметвиком.

Целитель устало опустился в подставленное Севом кресло и пробормотал:

– Ух… В какой-то момент мне показалось, что я могу не справиться…

– Показалось! – восхищённо заявил я. – Это… так здорово, просто потрясающе! Я ещё долго не смогу так, сэр…

Сметвик принял из рук Северуса флакон с Укрепляющим и выпил его одним глотком, потом ответил:

– Не сейчас, конечно, но сможешь, твой потенциал выше моего. Но ты прав – спешить не стоит. И, поверь мне, это куда опаснее, чем сходить на Грань. Мальчик пострадал от проклятия, но проклятие это достаточно древнее. Ему не меньше тысячи лет.

– Это имеет отношение к крестражам? – быстро спросил я.

– Имеет, – кивнул Сметвик. – Именно на нём базировал Герпий Злостный технику создания крестражей. Но это проклятие ещё хуже.

– Но что может быть хуже крестражей? – в полном удивлении хором спросили мы с Ником.

Однако в этот момент открыл глаза Пьюси и на удивление спокойным голосом спросил:

– Что случилось? Я… почему я здесь? Декан Снейп? Целитель?

– Потому, что вы только что чуть не отправились на тот свет, мистер Пьюси, – ледяным голосом ответствовал Сев, до этого вполне спокойно наблюдавший за нашим со Сметвиком диалогом. – Что вы помните?

Пьюси сосредоточился и залился краской:

– Простите, декан… Я вёл себя ужасно…

– Вас извиняет только то, – заявил Северус, – что в ваши руки попала проклятая вещь. Вы были под её воздействием, поэтому не можете отвечать за свои поступки.

С этими словами Северус протянул Пьюси зелье. Мальчик выпил, протянул пустой фиал обратно Северусу и прошептал:

– Проклятая вещь? Это та самая тетрадка? Да, я помню… Я стал сходить с ума именно после того, как она появилась…

– Появилась? – спросил Северус. – Что значит, появилась?

– Я нашёл её в старом экземпляре «Истории Хогвартса»… – слабым голосом произнёс Пьюси. – В библиотеке… Сейчас… сейчас вспомню…

И он прикрыл глаза, пытаясь сосредоточиться, но тут уже вмешался Сметвик:

– Довольно, мистер Пьюси. Вам нужно спать. Сомнус!

Пьюси заснул моментально, словно выключили, а Сметвик сказал:

– Северус, не время сейчас допрашивать мальчика. Я заберу его в Мунго и попробую подлечить как следует. Надеюсь, за это время я смогу договориться об Ученичестве с кем-нибудь из зарубежных Мастеров-менталистов. Мальчику нельзя оставаться в Хогвартсе, ему требуется специальное обучение, таковы особенности его Дара. Потенциально он сильнее вас с Дамблдором вместе взятых, но здесь его чуть не загубили. На твоём месте, Северус, я бы рискнул и призвал бы Третейский Суд. Мне слишком не нравится всё, что в последнее время творится в этой школе.

Северус молча кивнул и протянул Сметвику лежавший на кресле плед. Целитель завернул в него Пьюси, взял его на руки и пошёл к камину. Там он прижал спящего мальчика к телу одной рукой, другой сумел набрать летучего пороха, бросил его в пламя и выкрикнул:

– Больница святого Мунго!

После этого Сметвик с Пьюси на руках исчез в зелёном пламени, а Северус устало потёр лоб. Да уж… А ведь канонному Снейпу приходилось куда тяжелее – у него же ни единой родной души не было.

– Сев, – спросил я, – всё в порядке?

– Всё нормально, Гарри, – вздохнул Северус. – Главное, с Пьюси не успело произойти ничего серьёзного. И для него же будет лучше, если Гиппократу удастся убрать его из Хогвартса. В противном случае… С ним будет то же, что и с Сибиллой.

– С профессором Трелони? – удивился я. – Но я слышал, что все считают её шарлатанкой…

– Это не так, – вздохнул Снейп. – У Сибиллы тоже был сильный ментальный дар… правда с уклоном в Предсказания. Но с ней что-то произошло во время учёбы в Хогвартсе. Трелони практически выгорела… но кое-что у неё осталось. Она порой слышит мёртвых, мальчики. Они разговаривают с ней, просят о чём-то, кого-то проклинают. Именно поэтому профессор Трелони увлекается… кхм… Она так отключает этот шёпот в голове. И с каждым годом это только усугубляется. Не лучший пример преподавателя, но ей больше некуда пойти, кроме Хогвартса. Во всяком случае, вреда она не приносит… а порой действительно выдаёт нечто истинное.

– Самый большой вред, какой могла, она уже нанесла, – безжизненным голосом сказал я. – Я понимаю, Северус, тебе её жаль… Я бы тоже пожалел, но не могу.

– Ох, Гарри, – вздохнул Северус, – если бы всё было так просто…

Ник, который кожей почувствовал, что наш разговор свернул куда-то не туда, быстро коснулся моей руки – успокойся, мол, – и попытался сменить тему:

– Профессор Снейп, а что значит – «вызвать Третейский Суд»? Я никогда о таком не слышал…

– Мальчики, – слабо улыбнулся Северус, – сегодня вы просто сговорились задавать неудобные вопросы. Позвольте мне ответить позже. Это довольно долгая история… и я даже не уверен, что это не легенда.

– Да, сэр, – хором ответили мы. И тут прямо посреди комнаты возник Патронус Макгонагалл.

– Северус, прости, что беспокою, но если студенты Поттер и Мэннинг у тебя, то напомни им, пожалуйста, об отработке у мистера Филча.

– Разумеется, Минерва, – ответил Северус, отсылая собственный Патронус, – они действительно у меня, ибо опекун Гарри решил оплатить для мальчика дополнительные уроки Зельеварения. Сейчас я отошлю их к Аргусу.

Патронус исчез, а Северус улыбнулся нам и сказал:

– Всё, идите. Нам ведь не нужны лишние сложности, не так ли? Но дополнительные уроки придётся отрабатывать, поняли?

Мы закивали и уже собрались уходить, но потом я хлопнул себя по лбу и протянул Северусу шкатулку, которую перед этим машинально вновь засунул в свой поясной кошель:

– Наверное, лучше это переправить на Гриммо. И побыстрее.

– Ты совершенно прав, Гарри, – чуть улыбнулся Сев. – Сириус будет очень рад такому «подарочку».

О, да… Сириуса хлебом не корми, только дай покопаться в какой-нибудь зловредной штуке, и чем она зловреднее, тем лучше. Но раз уж Макгонагалл напомнила нам об отработке – лучше отправиться на неё и не привлекать лишнего внимания ни к нам, ни к Северусу.

Филч ждал нас в холле. Вся наша компания опоздавших уже была в сборе – то есть Конни, старательно чесавший за ушком Миссис Норрис, Невилл с Жабом Ванюшей на плече и нетерпеливо переминавшийся с ноги на ногу Дадли.

– Простите, мистер Филч, – извинился я, – нас немного задержал профессор Снейп…

– Ничего страшного, – кивнул Филч, – идёмте. Вы, трое, – сказал он Нику, Дадли и Невиллу, – будете чистить кубки в Зале Наград. Успеете за час – на сегодня ваша отработка закончена.

– А мы? – удивился Конни.

– А для вас особое задание, – кивнул Филч. – Профессор Бингли велел отвести вас к нему.

Мы с Конни переглянулись. Что-то мне совсем не понравилось то, что нас разделили.

– Мистер Филч, а почему так? – удивился я. – Это обычное дело?

– Ну, – несколько неуверенно произнёс Филч, – это же профессор Бингли вам отработку назначил… Сначала он хотел, чтобы вы все со мной отрабатывали, как обычно, но потом передумал и велел отвести вас к нему.

Тут уже настрожились и остальные.

– А у нас отработка тоже только на час? – ангельским голоском спросил Конни.

– Это уж как профессор решит, – ответил Филч. – Главное, чтобы вы в башню вернулись до отбоя.

– Но мы так на ужин не успеем, – печально вздохнул Конни.

И да, это даже была практически не игра. Хрупкий и изящный Конни всегда отличался отменным аппетитом и приёмы пищи старался не пропускать. И это при том, что Люциус с Нарциссой постоянно гоняли Диего Лопеса со всякими вкусняшками для бедного недоедающего мальчика.

Филч тоже вздохнул. Вопреки всем слухам, которые о нём ходили, он всё-таки не был злобным человеком, и ситуация казалась странной и ему. С другой стороны, он был всего лишь завхозом, и в дела профессоров вмешиваться не имел права. Но перед грустными глазами Конни могли устоять разве только уроды из Нового Салема. Поэтому Филч проворчал:

– И то дело… А то приедешь к отцу с матерью на каникулы, а они и скажут, мол, заморили мальчонку. Я зайду за вами через час и отведу на ужин. Но если отработка не закончится – вернётесь к профессору после ужина, поняли? Я всяким глупостям потакать не намерен.

– Да, мистер Филч, – хором ответили все.

После этого ребята отправились в Зал Наград, а нас с Конни Филч повёл… в подземелья. Оказалось, личные покои профессора Бингли были именно там. Что характерно, подземелья Хогвартса реально оказались большими, и покои профессора Бингли были достаточно далеко от Гостиных Хаффлпаффа и Слизерина. И это меня тоже напрягало.

Но профессор встретил нас довольно мирно, заявил, что наша отработка не будет сложной, но нам будет необходимо проявить внимание и прилежание. После этого он распростился с Филчем и сказал нам:

– Видите ли, молодые люди… Я немного подумал и решил, что достойной отработкой для вас будет небольшая ознакомительная экскурсия. Можете гордиться, я редко прибегаю к подобным… воспитательным методам, но мне кажется, мистер Поттер, что вам, как Герою и Избранному, необходимо воспитывать в себе смирение… да, смирение… А мистер Малфой, насколько я знаю… кхм… уже связан с вами некими узами… так что данная экскурсия будет весьма познавательной для вас обоих.

И что это значит? Не нравится мне всё это…

Комментарий к Глава пятьдесят восьмая. В которой герой идёт на отработку Зачарованная шкатулка:

https://cs2.livemaster.ru/storage/b5/e6/71561156af0b0533df5b16905223—fen-shuj-i-ezoterika-runicheskaya-shkatulka.jpg

Фальшивый крестраж:

https://zrk.ams3.digitaloceanspaces.com/handmade-product/big/127148/1.jpg

Автору на кофе, Музу на печеньки:

https://money.yandex.ru/to/410014057127193

====== Глава пятьдесят девятая. В которой герой сталкивается с неожиданным результатом ======

Мне жутко не понравились слова профессора Бингли об экскурсии – это куда он нас вести собрался? В Запретный лес, что ли? Что за чушь он несёт о смирении? И откуда знает о «неких узах»? Бингли претворяет в жизнь ещё одну сумасшедшую идею Дамблдора? Тогда стоит пожалеть самого профессора. Что с ним сделают Сири и Люциус, когда узнают… Лично у меня фантазия отказывает. И вообще – зачем это Бингли? Чего он добивается?

Банальную версию с педофилией я отмёл сразу – во-первых, Дамблдор, может и поехал крышей, но не настолько же… Во-вторых, Северус рассказывал мне одну интересную особенность Хогвартса – чары Основателей не дадут никому совершить… как бы это покультурнее выразиться… насильственный контакт сексуального характера. Так что все фанфики, описывающие бурную сексуальную жизнь студентов и преподавателей – не более, чем фантазия. Основатели тоже не идиоты были, а в Хогвартсе с самого начала учились и представители чистокровных Родов, и магглорожденные, и знатные, и незнатные. Так вот, у знати в Средневековье была достаточно гибкая мораль в отношении простолюдинов. Девушки благородных кровей были в полной безопасности – ибо прекрасные дамы и всё такое. За них можно было заработать откат, несмываемый позор и месть от всего разозлённого Рода. А вот насчёт простолюдинок… Они прекрасными дамами не считались, напротив, каждая дворовая девка (а иногда и не девка, из Крестовых походов помимо лимонов и шёлка некоторые рыцари привозили весьма своеобразные… привычки, а среди магов связь между мужчинами никогда грехом не считалась) должна была счесть за счастье услужить благородному в постели. Понятное дело, что эти свои взгляды высокорожденные идиоты переносили и на школу. Мало того, что крестьянских девок учат наравне с благородными девицами, так они ещё и ломаться изволят!

Понятное дело, что Хельга с Ровеной озверели от такого беспредела, и первое, что они сделали – наложили на девичьи спальни знаменитые чары, которые не позволяли попасть туда студиозусам мужеска* пола. Не помогло. То есть, помогло, но не до конца.

Спермотоксикоз – штука серьёзная, особенно если рядом с тобой постоянно перемещаются девушки разной степени симпатичности, а ты их и тронуть не моги. Так что симпатичных простолюдинок начали подстерегать вне спален, а отбиться получалось не всегда. Причём сами недоросли искренне не понимали, в чём проблема. Они вполне были готовы заплатить штраф «за невинность», а заклятия контрацепции существовали уже тогда.

Теперь уже озверели все Основатели разом, не желая превращать школу в филиал борделя для высокородных. Салазар Слизерин, который совсем не был магглоненавистником, пообещал лично напоить любого, кто покусится на студенток, зельем Импотенции, Годрик Гриффиндор разработал такую программу физической подготовки, что у особо озабоченных еле хватало сил доползти до спален (своих, а не девичьих, что характерно). А вот Ровена и Хельга изобрели особые чары, которые не позволяли никаких изнасилований. Нарушивший строжайший запрет становился сквибом. Без вариантов. И неважно – был это студент или преподаватель.

Чары были наложены качественно, не выветрились до сих пор, и поэтому о бурной сексуальной жизни студентам Хогвартса можно было только мечтать. То есть на законных основаниях этой самой жизнью жить могли только помолвленные и женатые пары. Да-да, тогда браки заключались в раннем возрасте, среди студентов были и женатые пары, которым полагались отдельные комнаты, которые сейчас стоят запертыми.

Ну и профессора, конечно. Уж не знаю, почему сейчас все профессора, за исключением Сева одиночки, раньше такого не было.

Так что, если профессор Бингли не испытывал мазохистского желания стать сквибом – он в нашу сторону в этом смысле даже не дёрнется. Но что-то ведь ему всё-таки нужно?

«Мне не нравится этот профессор, Гарри, – прошептал Конни, – он что-то плохое задумал. Я чувствую».

«Не подавай виду, – быстро ответил я. – Отмахаемся, если что. В крайнем случае, Ник нас услышит. Будем строить из себя наивных идиотов, понимаешь?»