Текст книги "Гарри Поттер, неучтённый фактор и всё остальное. Часть вторая (СИ)"

Автор книги: РавиШанкаР

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 52 страниц)

Амбридж то ли не поняла издёвки, то ли решила не усугублять. Она улыбнулась ещё более приторно и сказала:

– Что ж, молодцы, прошу садиться. Приготовьте свои письменные принадлежности.

Все полезли по сумкам, доставая перья, пергаменты и чернильницы. Лично мне этот средневековый антураж никак не облокотился, но в чужой монастырь со своим уставом не ходят. Я как-то пристал к Сири, почему маги так упорно пишут перьями на пергаменте, а не придумают что-то вроде маггловских авторучек, так он мне долго втирал про древние традиции, про то, что особо сильные заклинания можно записывать только так и никак иначе, про то, что процесс выработки каллиграфического почерка воспитывает у детей необходимое терпение и про то, что перо с пергаментом более сродственны магии, чем любая авторучка.

Старый Сигнус был краток:

– Понты и консерватизм, – отрезал он. – Мы таким образом дистанцируемся от магглов.

И это объяснение понравилось мне куда больше.

Тем не менее, принадлежности мы достали, Амбридж представилась и толкнула речь в духе приведённых выше аргументов Сири. Детишки внимали. Кстати, если отбросить неприятный тембр голоса, дамочка рассказывала довольно интересно, с примерами. Чувствовалось, что материал она знает.

После краткой вступительной речи Амбридж показала нам образцы написания нескольких букв и предложила скопировать их. Народ послушно заскрипел перьями, я тоже принялся выполнять задание. Ссориться на пустом месте с этой женщиной я не хотел, если сама не полезет на рожон – пусть живёт. Так что я старательно выводил буквы, ровно ложившиеся на пергамент.

В классе было тихо. К барсукам попадают от природы прилежные детишки, а среди нас просто некому было поднимать бучу. Не сестричкам же Патил вместе с Фэй? Вон они как бойко строчат – явно каллиграфия для них дело привычное.

Амбридж ходила между рядами, заглядывая в работы. Похоже, придраться было не к чему… пока она не дошла до Джоуи. Взглянула на его пергамент, скривилась и спросила:

– Ваша фамилия, юноша?

– Джоуи Стэнли, мэм, – ответил он.

– Вы магглорожденный, мистер Стэнли? – холодно спросила Амбридж. – И впредь называйте меня профессор Амбридж.

– Нет, мэм… профессор Амбридж, – смутился Джоуи, – моя мама волшебница.

– Так почему же она не обучила вас простейшим навыкам? – заявила Амбридж. И как-то странно покосилась на меня. Ох, блин, она что, нарочно к нему прицепилась? Чтобы Избранный и Герой ринулся защищать сирых и убогих в лице Джоуи, раз уж к самому Герою прицепиться не за что? И что делать? Вступиться? Так Амбридж этого явно ждёт.

Промолчать? Думаю, это будет самым лучшим. В конце концов, выглядело всё написанное Джоуи вовсе не так уж плохо, Амбридж явно придралась к нему, а это значит, что ей очень нужно, чтобы вмешался именно я. Ага, сейчас, спешу и падаю.

– Мама думала, что мне не придёт письмо из Хогвартса, – пробормотал покрасневший Джоуи, после чего Амбридж оставила его в покое. Она подняла лист Конни и благосклонно кивнула, показывая его остальным:

– Идеально, мистер Малфой. Думаю, что один-два урока, и вы будете освобождены от моих занятий.

Почерк у Конни и впрямь идеальный – буковка к буковке. Прямо как на плакатах-образцах.

– Благодарю, профессор Амбридж, – благовоспитанно ответил Конни, только что ножкой не шаркнул. Наша с Томми-Ником беседа на тему: «Не нарывайся!» явно принесла свои плоды. Амбридж вновь кивнула и вновь прошлась по рядам, говоря:

– Хорошо… Неплохо… Очень неплохо… Нужно ещё постараться… Очень хорошо, мистер Поттер… О, а вот это тоже просто идеально! Представьтесь, юноша…

– Николас Мэннинг, – ровно ответил Томми-Ник. – Магглорожденный.

– Хм… – удивилась Амбридж и вновь обратила внимание на Джоуи:

– Вижу, что ваши результаты наиболее скромные, мистер Стэнли. Мистер Поттер!

– Да, профессор Амбридж, – ответил я.

– Прошу вас за час до отбоя прийти в этот класс вместе с мистером Стэнли, – неожиданно заявила Амбридж. – Мистеру Стэнли назначается отработка, и вы понадобитесь мне как ассистент.

– Простите, профессор, – невозмутимо сказал я, – я что-то не понял вас. Отработка назначается мистеру Стэнли, а ассистентом у вас должен быть я?

– Именно, – кивнула головой Амбридж, и я понял, что дамочка явно нарывается. И с чего это она страх потеряла? Или… Или это не её идея? Зачем-то ей нужно вывести меня из себя в первый же день, не так, так этак. Ладно, с чьего голоса она поёт – об этом я подумаю позже. А сейчас…

– С удовольствием приду, профессор, – включил я наивного и доброго мальчика. – Я буду только рад помочь Стэнли.

– И я приду! – тут же пискнул Конни. – Я тоже хочу помочь!

– И я тоже хочу, – с энтузиазмом подключился Томми-Ник. – Джоуи, мы тебе пропасть не дадим! Гриффиндор – факультет смелых и отважных!

Близняшки Патил тоже пискнули что-то насчёт того, что они тоже придут приглядеть за мальчиками, чтобы они не отвлекались и не мешали профессору, Фэй кивала, барсуки сдавленно хихикали, Дадли втихаря показывал мне большой палец, Невилл достал из-за пазухи Жаба Ванюшу и ласково гудел:

– Смотри, Ванюша, может, и ты чему хорошему научишься… Это же Хогвартс…

Амбридж аж онемела. То, что её урок стремительно превратится в дурдом на выезде, она точно не ожидала. Но женщина собралась и чуть повысила голос:

– Тише! Приступаем к следующему заданию! Соберитесь, мистер Джоуи, и, возможно, отработка не понадобится! Мистер Лонгботтом…

– Наследник Лонгботтом, – предельно вежливо поправил её Невилл.

– Согласно уставу я могу называть Вас «мистер», – собралась и отбила подачу Амбридж. – Немедленно уберите эту гадость!

– Это не гадость, мэм, а мой фамильяр! – преданно вытянувшись по стойке смирно и поедая глазами Амбридж, ответил Невилл. – Согласно помянутому Вами уставу, я имею право посещать уроки вместе с ним! И вообще, Ванюша тихий… безобидный… маленький ещё…

– Мистер Лонгботтом! – слегка повысила голос Амбридж. – Не у вас одного есть фамильяр! Но не все же таскают их на уроки!

– У Поттера есть, – тут же сдал меня Финч-Флетчли. – Страшенный и опасный.

Вот кто его, дурака, за язык тянул? Или привык стучать в своей дорогой праймери-скул?

– Фамильяр не может быть опасным, Финч-Флетчли, – отрезал я. – Только в случае угрозы жизни его хозяину. Ты для меня угрозы не представляешь.

– И что же у вас такого страшного и опасного в фамильярах, мистер Поттер? – ехидно спросила Амбридж. – Карликовый пушистик? Книззл? Нюхлер?

Дура… ой, дура… Кто ж тебе мозги-то промыть успел?

Я вновь изобразил лучистый наивный взгляд и ответил:

– Книззл у меня тоже есть, но мистер Финч-Флетчли имел в виду не его. Вы правда хотите знать, профессор? Просто сейчас мой фамильяр гуляет… В смысле, у него не гон, он со школой знакомится…

– Поттер, – прошипела Амбридж под усиливавшееся хихиканье, – немедленно призовите своего фамильяра!

– А может, не надо? – сделал последнюю попытку отговорить её я.

– Призовите! – продолжала напирать Амбридж. Да что с ней такое? Что за неканон – неадекват на неадеквате… Правда, и в каноне их было не меньше.

– Хорошо, профессор, – кротко ответил я.

И мысленно позвал Пашу.

Комментарий к Глава двадцатая. В которой герой узнаёт результаты одной разборки и ввязывается в другую Автору на кофе, Музу на печеньки:

https://money.yandex.ru/to/410014057127193

====== Глава двадцать первая. В которой героя осеняет неприятная догадка ======

– Призовите! – продолжала напирать Амбридж. Да что с ней такое? Что за неканон – неадекват на неадеквате… Правда, и в каноне их было не меньше.

– Хорошо, профессор, – кротко ответил я.

И мысленно позвал Пашу.

«Хоссяин?» – тут же отозвался питон.

«Ты где?» – спросил я.

«За ссстенкой… – отозвался питон. – Плохая сссамка… Неправильная…»

«Покажиссь…» – позвал я.

«Сию минуту-ссс», – согласился Паша, и в тот же самый момент из отверстия под потолком показалась Пашина голова. А что? Замок старый, весь пронизан вентиляционными ходами, вот Паша и гуляет по ним, как по Бродвею. Миша, который появился в замке раньше, многое уже исползал и приятелю показал. Взаимовыручка. А ещё, как проникновенно рассказывал мне Паша, в этих ходах часто водятся вкусные крысы, на которых так приятно охотиться. Я, помнится, тогда испугался – а вдруг Миша или Паша умудрились схарчить Петтигрю. Нет, мне его не особенно жалко, но Сири всё-таки надеется примерно наказать крысёныша. А у Блэков понятие «примерно наказать» – ну очень своеобразное. Так вот, я тогда строго-настрого приказал Паше, если ему или Мише попадётся крыса-анимаг, ни в коем случае не есть её, а притащить мне или Севу. Паша тогда не на шутку оскорбился, заявив, что порядочный фамильяр не ест анимагов. Даже в облике вкусных крысок. Пришлось мириться с помощью нежнейшей вырезки и свежайших сливок. Так что то, что Паша, интуитивно чувствовавший меня, находился совсем рядом, меня ничуть не удивило.

– Ну и где ваш фамильяр? – насмешливо спросила Амбридж. – Совсем заврались, мистер Поттер?

– Секундочку, сейчас спустится, – вежливо ответил я, продолжая мило улыбаться, а сам лихорадочно раздумывал, что с Амбридж явно что-то не то. Когда она посещала домик дяди Альфарда, то выглядела вполне адекватной, да и одета была совершенно не так – кофейного цвета мантия поверх строгого твидового костюма в тон, удобные туфли на низком каблуке и минимум украшений. Ну да, были в наличии розовая блузка и розовый же бант в причёске, но это не смотрелось столь ужасающе… И вела себя тогда Амбридж совершенно по-другому. Хотя в присутствии Сириуса Альфарда, прямо фонтанировавшего ледяной вежливостью, любой визитёр старался вести себя прилично.

Но нет, всё равно. Амбридж не полная дура, чтобы ссориться с Блэками, что же сейчас ко мне цепляется? Воздух Хогвартса в голову ударил? Или это исполнение одного из планов Доброго Дедушки – сразу же устроить Герою невыносимую жизнь, чтобы он сам прибежал жаловаться и защиты просить? Как-то это слишком топорно, впрочем, как я уже успел убедиться, здешний Дамблдор тонкостью многоходовок не отличается. Откаты за многочисленные «добрые дела» мозг размягчили? Или это Фадж вообразил себя великим стратегом столетия и затеял свою игру? Всё равно странно. Здешняя Амбридж не казалась мне идиоткой, да и в каноне… Да, там она сволочь, фашистка, но не дура…

«Гарри, она под зельем, – прозвучал в голове голос Томми-Ника. – Не знаю, что там за пакость, но именно это заставляет «профессора» (кавычки слышались даже в мысленной речи Томми) вести себя так неадекватно. Нужно дать знать Северусу».

«А мадам Помфри?» – вклинился Конни.

«Которая у нас неизвестно зачем кровь взять пыталась?» – ответил вопросом на вопрос Томми-Ник.

Конни в ответ только вздохнул. Вот как можно вздыхать мысленно?

Именно в этот момент Паша тихонько стёк по стене и привстал на хвост перед побледневшей Амбридж. Под зельями она или нет, а огромная змея, пытающаяся заглянуть вам в глаза – великолепное средство для прояснения мозга.

– Это ещё что такое? – наконец взвизгнула Амбридж.

– Это мой фамильяр, – невинно похлопал ресницами я. – Паша. Правда, он прелесть? И не смотрите, что маленький, он ещё подрастёт.

Амбридж онемела и замерла. А потом произошло неожиданное.

– Аааа!!! – взвизгнула женщина и прыгнула. Уж не знаю, что она там Паше показать собиралась, может, борьбу нанайских мальчиков, но великолепный прыжок закончился на люстре, в которую преподаватель Каллиграфии рефлекторно вцепилась. Люстра угрожающе звякнула и чуть-чуть просела вниз. Народ застыл с открытыми ртами, боясь пропустить хоть секунду из этого шоу.

Люстра звякнула ещё раз, с неё сорвалось несколько висюлек, которые Невилл подхватил в полёте невербальным заклинанием и аккуратно переместил на учительский стол.

Амбридж поняла, что люстра – убежище ненадёжное, громко взвизгнула… и разжала пальцы. Люстра качнулась ещё раз, и женщина соскользнула вниз, вновь издав громкий вопль, от которого звякнули уже оконные стёкла. Её юбка задралась, и я рефлекторно зажмурился, быстренько наколдовывая подходящее заклятье, чтобы аккуратно приземлить её на пол. Проникать в тайны нижнего белья заслуженной труженицы Министерства у меня не было никакого желания.

К счастью, всё сработало, Амбридж приземлилась на пол без повреждений.

Что характерно, все детишки, кроме Финч-Флетчли, повели себя спокойно. Ну, с нашими всё понятно, они к питону уже начали привыкать, а вот поведение большинства барсуков меня удивило. Они разглядывали Пашу с восхищением и пугаться даже не думали. Восхищение плескалось в глазах даже у Смита и Макмиллана – клевретов Джастина, а вот на странное поведение профессора Амбридж все отреагировали дружным недоумением, но бежать за помощью что-то никто не спешил.

Паша ещё ближе подполз к замершей Амбридж и прошипел:

– Хоссяин… Этой сссамке нужно помочь-ссс… С ней ссовсем плохо…

«Сам вижу. Позови Северуса», – отдал мысленный приказ я, и Паша, горделиво изогнувшись и ещё раз продемонстрировав себя, красивого, всем желающим, довольно легко заполз на стену и исчез в вентиляции.

Тут Амбридж отмерла вновь:

– Безобразие! Это было безответственно, мистер Поттер! Я вынуждена назначить отработку и вам. Притащить огромную змею в школу!

– Простите, мэм, – вежливо отозвался я, – но Паша появился здесь по вашему настоянию.

– Я доложу Министру Фаджу! Эту тварь необходимо уничтожить!

– Уничтожить фамильяра? – ласково уточнил я. – Привязанного по всем правилам? Мадам Амбридж, вам не кажется, что вы слишком много на себя берёте?

И тут Амбридж понесло. Словно и не она только что сигала на люстру и падала обратно. Крепкая психика у женщины… и хорошие лёгкие. Хотя нет, насчёт психики я погорячился. Что говорить, сцена была безобразнейшая. Как выяснилось, я фальшивый герой, жаждущий дутой славы и делающий всё, чтобы оказаться в центре внимания, избалованный мальчишка, выросший с серебряной ложкой во рту, вовремя нашедший себе покровителя в Темнейшем Роду, и прочее, и прочее, и прочее…

Я невозмутимо слушал, Конни задумчиво смотрел на Амбридж с тем выражением лица, с каким энтомолог смотрит на редкое, но очень уж гадкое насекомое, перед тем, как умертвить его формалином, Томми-Ник явно прикидывал, какое невербальное-беспалочкое применить из его богатого запаса, Джоуи же глядел на меня с нечитаемым выражением лица, наши девчонки опустили головы, на лице Невилла появилась нехорошая улыбка целящегося снайпера, прочие хаффы недоумевающе безмолвствовали, только у Джастина на лице отражалось откровенное злорадство.

Амбридж тем временем сорвалась на визг… и тут я почувствовал, что сейчас снова будет что-то нехорошее. Как бы она до выброса не довизжалась… Есть у меня такое предчувствие.

– Все под парты! – рявкнул я. – Невилл, щит!

Невилл, к счастью, ничего спрашивать не стал, сверкнул своим перстнем, выставляя Протего, то же самое проделали и мы втроём. Рон, кстати, тоже попытался что-то изобразить, и у него вроде бы это что-то получилось. Но приглядываться к барсукам мне было некогда. В этот самый момент визг Амбридж перешёл на ультразвук… и класс ощутимо тряхнуло. В наши щиты ударила тупая волна силы, я почувствовал, что они начинают трещать и прогибаться. Амбридж, вытянув вперёд руки, тупо, как зомби, сделала несколько шагов по направлению к нашей парте. Наши девчонки отчаянно завизжали, хаффочки им вторили… Амбридж сделала ещё шаг вперёд, наш щит прогнулся и лопнул, но тут же перед нами возник другой, куда крепче и мощнее.

Амулет… Амулет сработал. Давненько он не отзывался, а тут сработал, похоже, Амбридж представляет собой реальную опасность… Амбридж словно впечатало в невидимую стену, она отлетела в угол и грохнулась там выброшенным на помойку манекеном. Жуткое напряжение тут же исчезло, растаял и мой щит.

Одновременно с этим дверь распахнулась, и в неё влетели Северус, Спраут и Макгонагалл с палочками наизготовку. Макгонагалл бросилась к нам, Спраут – к барсучатам, а Снейп – к потерявшей сознание (ох, надеюсь, что это так) Амбридж. Он проделал несколько быстрых манипуляций, вытащил палочку и начал плести над Амбридж какое-то замысловатое заклятье.

Спраут и Макгонагалл, убедившись, что все мы живы-здоровы, хоть и перепуганы, обратили свой взор на зельевара и хором поинтересовались:

– Что там, Северус?

– Интересно, куда смотрел директор, принимая эту женщину на работу? – риторически поинтересовался Сев. Дамы ответили ему таким выразительными взглядами, что сразу стало явно, насколько они любили преподавательницу Каллиграфии. Северус только вздохнул и ответил на вопрос:

– Я бы сказал, что она довела себя до магического выброса… очень странно для взрослой волшебницы… но кое-что меня смущает. Думаю, стоит перенести профессора Амбридж в Больничное крыло.

– Это Поттер на неё свою змеюку натравил! – выкрикнул Финч-Флетчли. – Вот она и стала его ругать! Это Поттер профессора Амбридж заколдовал!

– Не говорите ерунды, молодой человек, – отрезал Северус. – Фамильяра невозможно, как вы выразились, «натравить»… Но, мистер Поттер, какого лысого драккла вы призвали своего фамильяра на урок Каллиграфии? Чтобы он вам хвостом строчки считал?

– Простите, профессор Снейп, – выдал Рон. – Поттер ни на кого свою змею не натравливал. Призвать фамильяра ему приказала профессор, но она ещё до этого стала вести себя как-то… как-то не так…

Ого. А Рон-то решился… И, похоже, он ясно даёт понять, что на моей стороне. До этого он вёл себя так неприметно, что я б его и не замечал, кабы не рыжая макушка.

– Всё понятно, мистер Уизли, – спокойно сказала Макгонагалл. – Вас всех опросят. Позже.

– Минерва, – сердито вмешался Сев, – хватит. Думаю, дети напуганы и взволнованы, им стоит принять Успокоительное.

С этими словами он добыл откуда-то из недр своей мантии большую бутыль тёмного стекла, одним взмахом трансфигурировал несколько листов пергамента в маленькие стаканчики, потом бутыль сама взмыла в воздух, разливая зелье, а стаканчики полетели к детям.

– Выпейте, – приказал Северус. – Это модифицированное Успокоительное зелье.

Дети выпили, Северус вновь взмахнул палочкой, стаканчики вновь превратились в листы пергамента и сложились стопкой на столе. А Макгонагалл и Спраут в это время восстановили практически разгромленный Амбридж кабинет.

– Думаю, с этим неподобающим случаем следует разобраться, – быстро решила Макгонагалл. – Северус, будьте так любезны, доставьте мадам Амбридж в Больничное крыло.

Потом она обратилась к нам:

– Дети, урок Каллиграфии отменяется. Мы с деканом Спраут отведём вас в ваши гостиные. И прошу вас не обсуждать это происшествие с… с другими учащимися. Хотя бы временно.

Спраут кивнула, и мы отправились по своим гостиным. А когда мы дошли до портрета Полной Дамы, Макгонагалл сказала:

– Мистер Поттер, думаю, нам с вами стоит посетить кабинет директора.

Блин! Блин блинский! Нельзя мне туда одному! И повода отказаться нет – Макгонагалл мой декан!

Хотя… а что я очкую? То, что амулет Гекаты работает по-прежнему, я только что убедился. Плюс артефактная защита. Плюс браслет – тот, что от дементоров остался. Это Дамблдор должен меня бояться, а не я его.

– Хорошо, декан Макгонагалл, – вздохнул я, – но я сначала хотел бы сходить в спальню и поменять рубашку. Эта немного пострадала.

– Репаро! – быстро взмахнула палочкой Макгонагалл, и моя помятая рубашка разгладилась, а потерянная пуговица с правого манжета появилась на прежнем месте.

– Всё в порядке, мистер Поттер, идёмте, – сурово сказала дочь Шотландских гор, и мне ничего не осталось, кроме как подчиниться.

Я со вздохом поплёлся за Макгонагалл к знаменитому кабинету за горгульей и снова мысленно позвал Пашу. Фамильяр тут же откликнулся:

«Хоссяин?»

«Передай Нику, тому, что со змеёй, пусть предупредит Сириуса, что меня увели к директору».

«Хорошшшо…» – отозвался питон. Я приободрился. Если что – ещё и Сири будет в курсе… и он просто так ничего Дамблдору не спустит. Ладно, рано или поздно мне всё равно пришлось бы посетить этот кабинет, так что посмотрим.

Остановившись перед горгульей, Макгонагалл выдала:

– Шоколадные эклеры!

Горгулья отъехала в сторону, давая нам возможность подняться по лестнице, и декан заявила:

– Поднимайтесь, мистер Поттер. Директор Дамблдор ждёт вас.

– А вы разве не будете меня сопровождать? – с самым ангельским выражением лица поинтересовался я.

Макгонагалл явственно скрипнула зубами, но директорский приказ нужно было выполнять. Она наверняка уже знала, что без её сопровождения я и шагу по лестнице не сделаю.

– Разумеется, буду, – с некоторым раздражением в голосе произнесла она. – Я лишь имела в виду, чтобы Вы поднимались первым.

Так, с некоторыми препирательствами, мы и дошли до кабинета. Ничего особо нового я там не увидел – монументальный стол, не менее монументальное кресло, куча блестящих штуковин, клетка и насест для Фоукса… и сам хозяин кабинета, облачённый в очередную вырвиглазную мантию. На сей раз изумрудно-зелёную, с разбросанными по ней там и сям кексами, изюминками, орешками и пирожными. Всё это двигалось туда и сюда по совершенно хаотичным траекториям, так что уследить было невозможно, от этого начинало рябить в глазах. Плюс ещё куча приборов – звенящих, жужжащих и щёлкающих. Ну да, всё рассчитано на то, чтобы ошеломить, выбить из колеи. Психолог, блин!

Я отвёл взгляд от яркой мантии, с некоторым удивлением посмотрел на многочисленные безделушки, встретился взглядом с неподвижно замершим на своём помосте Фоуксом и вежливо сказал:

– Добрый вечер, директор.

– Добрый вечер, Гарри, – ласково произнёс Дамблдор. – Скажи мне, мальчик мой, зачем ты так напугал профессора Амбридж? У бедной женщины произошёл стихийный выброс, следствием которого явилось сильнейшее магическое истощение. Сейчас мадам Помфри ожидает в Больничном Крыле колдомедиков из Мунго, бедняжке Долорес придётся долгое время провести в больнице, чтобы восстановиться. Неужели тебе её не жаль?

– Конечно, жаль, директор, – страдальчески закатил глаза я, – я пошлю ей открытку с извинениями и пожеланиями выздоровления! Только всё было совсем не так, как вы думаете! Фамильяра мне приказала вызвать сама мадам Амбридж, а я её отговаривал! Это все-все могут подтвердить, кроме Финч-Флетчли! А Финч-Флетчли меня с самого начала невзлюбил и будет пакости строить! Я уж таких знаю! А Паша очень испугался, когда профессор начала кричать и на люстру прыгать, а потом обратно, он же питон, у них… это… нервная система чувствительная! Он даже испугался и уполз, понимаете?

Тут я всхлипнул, промокнул глаза белоснежным платком с гербом Блэков и продолжил, слегка приободрившись:

– А можно попросить профессора Снейпа для Паши зелье сварить? Это… успокоительное? Паша такой хороший, он никого-никого не трогает, это профессор его напугала… Я и сам испугался, когда она класс начала разрушать… Хорошо, что Паша уполз, а то бы он потом ночами спать не смог, он такой чувствительный…

Я снова всхлипнул и изобразил парочку непролитых слезинок в уголках глаз. Ох, как трудно было научиться изображать слёзы одним усилием воли, но я справился. Лицо Макгонагалл смягчилось, всё-таки она по натуре женщина не злая.

– Успокойся, Гарри, – ласково произнёс Дамблдор, подтолкнув меня к креслу, в которое я и рухнул. В другое кресло уселась Макгонагалл и довольно сердито сказала Дамблдору:

– Альбус, может быть, мальчику стоит вернуться в башню? Он явно расстроен, и если дорогая Долорес сама потребовала от него призвать фамильяра, то он абсолютно ни в чём не виноват. Ответственность за неадекватную реакцию профессора лежит целиком на ней самой.

– Минерва, я думаю, что смогу сам успокоить мальчика, – ласково сказал Дамблдор. – Ступайте, если спешите.

– Нет, – отрезала Макгонагалл. – Я в курсе, что опекун Гарри поставил условие, насчёт непременного присутствия декана при его визитах в ваш кабинет. Мистер Блэк показался мне человеком суровым, я не хочу, чтобы у Гарри были неприятности. Хватит и того, что он пережил у своих прежних опекунов.

Ого, а Макгонагалл тут совсем не смотрит в рот директору. Интересненько…

– Минерва! – укоряюще воскликнул Дамблдор.

– Альбус! – резко отозвалась декан Гриффиндора. – Я никуда не собираюсь уходить!

– Ты просто расстроилась из-за временного отчисления близнецов Уизли, девочка моя, – вздохнул директор. – Да и происшествие с профессором Амбридж из ряда вон выходящее. Согласен, мне нужно было пригласить не только Гарри. Но сейчас, я думаю, нам стоит поставить точку. До тех пор, пока все подробности произошедшего в классе Каллиграфии не прояснятся, не стоит пока поднимать вопрос о снятии баллов и отработках. Ступай, Гарри, я приглашу тебя позже.

– Да, сэр, – с трудом выковырял я себя из кресла. – До свидания, сэр!

В этот момент раздался резкий звон и в кабинете появился хорошо знакомый мне Патронус целителя Сметвика:

– Альбус, у твоей преподавательницы в крови целый букет зелий! Это явно диверсия, дети тут ни при чём! Я вызову авроров – покушение на государственную служащую высокого ранга – это вовсе не шутки!

– Что? – охнула Макгонагалл. – Какие зелья?

– Да, мне тоже интересно, какие… – процедил Дамблдор.

Ах ты тварь… Сева подставить решил?

Комментарий к Глава двадцать первая. В которой героя осеняет неприятная догадка Та самая люстра:

https://xn–7sba3amcdvtmsi5iybf.xn—p1ai/images/virtuemart/product/12956.jpg

Паша недоумевающий:

https://img.wallpapersafari.com/desktop/1920/1080/79/79/1FfEW5.jpg

Паша питающийся:

https://www.islaminsesi.net/newsimage/2017/06/19/620×350/piton-ilani-1-illik-qidasi-olan-ceyrani-bele-uddu.jpg

Долорес Амбридж:

http://www.harrymedia.com/data/media/107/umbridge.png

Кабинет Дамблдора:

https://i.pinimg.com/originals/69/ed/6c/69ed6ce43c6e09a07732a7d923ee3ba0.jpg

====== Глава двадцать вторая. В которой герой узнаёт некие странные подробности ======

– Что? – охнула Макгонагалл. – Какие зелья?

– Да, мне тоже интересно, какие… – процедил Дамблдор.

Ах ты тварь… Сева подставить решил? Но зачем? Перестала устраивать марионетка без Метки? Возможно… Северус стал вести себя независимо, его связь с Пожирателями просто так не докажешь, как шпион в случае Лордова (чтоб ему икалось!) возрождения Северус теперь бесполезен. Почему бы и не подставить… а потом вытащить из Азкабана, под чаёк с лимонными дольками и туманные разглагольствования о вторых шансах. Пост Главы Визенгамота Дамблдор себе всё-таки вернул, власти и влияния у него вполне достаточно, как достаточно и тех, кто смотрит ему в рот именно в магических силовых структурах. Куда у нас, в основном, идут выпускники Гриффиндора? Вот то-то и оно…

– Вы что имеете в виду, Альбус? – злобно фыркнула Макгонагалл.

– Думаю, что нам стоит обсудить все нюансы без посторонних, – невозмутимо заметил Дамблдор, улыбаясь лучистой улыбкой Ильича при встрече с шушенскими детьми. – Гарри, мальчик мой, ты ещё здесь?

– Извините, директор Дамблдор, – отозвался я. – Это кресло… Оно, кажется, решило оставить себе мою мантию…

– Да уж, это кресло и впрямь с норовом, – усмехнулся Великий Светоч, глядя, как я старательно высвобождаю вроде как защемлённую ручкой кресла мантию. – Ступай, Гарри, ступай. Отправляйся в башню, думаю, тебе не стоит бродить по замку… – ласково закончил он.

Ну да, после такого посыла я, по идее, должен просто со всех ног мчаться к Севу. Угу, Дамблдор знает, что мы с Северусом знакомы, Сев же теоретически варил зелья для моего «пребывающего в коме» настоящего крёстного. Так что я мог и проникнуться к тому, кто спасал Сири. И, с чисто гриффиндорской страстью, ринуться спасать его от злых авроров. И, раз уж не вышло пока прижать меня из-за фамильяра, то можно – за попытку помочь преступнику. Вот же сука бородатая… Только вот обломался дедушка…

И я со всех ног помчался в гриффиндорскую башню и никуда при этом не сворачивал, несмотря на пару раз проплывавшего надо мной Пивза, который выразительно кривился и махал руками, явно желая поделиться со мной своим эпическим подвигом. Фррр. Не совсем уж и эпическим, быстро директор кабинет со своими обманками восстановил. Почему обманками? Да потому что магии в них было чуть, и та закольцована на постоянно повторяющиеся действия – видимо, никакого смысла, кроме психологического воздействия, эти побрякушки и впрямь не несли.

В башню я влетел на всех парусах и сразу же поискал в гостиной белую макушку Конни. Не нашёл. Зато увидел Джоуи и Томми-Ника, которые что-то чертили в маггловской тетрадке цветными карандашами. Ага, хороший мальчик Ник решил обозначить некоторое сближение? В принципе верно, на нашем потоке Джоуи – единственный магглорожденный, кроме него, было бы странно, если бы Томми-Ник бежал от него как от чумы.

Я помахал рукой Нику и поинтересовался нахождением Конни.

– В спальне, – коротко ответил Томми-Ник. – Книззлов расчёсывает.

Я мигнул ему и мысленно заявил:

«Задержи Джоуи. Мне нужно кое-что провернуть».

Томми-Ник тут же снова наклонился к тетрадке и стал о чём-то спорить с Джоуи, а я поскакал по ступенькам в спальню… но был остановлен твёрдой рукой Оливера Вуда.

– Эй, ты что? – возмущённо пискнул я. Но Вуд не собирался делать мне ничего плохого, он просто сказал:

– У вас ведь завтра с утра урок Полётов, верно?

– Да…

– После урока будет отбор в команду на место загонщиков и ловца. Не хочешь поучаствовать?

О как. Не дожидаясь результатов предполагаемого урока…

– Но я же первокурсник… – ответил я. – Мне нельзя. Мне даже метлу нельзя.

– Директор сказал, что раз уж мы лишились таких загонщиков, как близнецы Уизли, – вздохнул Вуд, – то можно разок нарушить правила. Он сказал, что твой отец был лучшим квиддичистом Хогвартса, когда учился здесь. И ты… ты ведь летаешь?

– Летаю, – кивнул я. – Но умение быть хорошим игроком в квиддич по наследству не передаётся, – отрезал я. – Или ты всем первачкам разрешишь попробоваться?

Фэй Данбар, сидевшая в «девичьем» кружке, на сей раз не отгороженном ширмой, приятно оживилась при этом моём вопросе.

– Нет, – помотал головой Вуд. – Директор согласился сделать исключение лишь для тебя…

– Тогда – нет, – отрезал я. – Мистер Вуд, даже если бы я ловил снитчи зубами, ещё не вылезая из пелёнок, я не буду нарушать правила, установленные для всех. Если на втором курсе у меня будет желание играть, я пройду отбор. Но не сейчас.

– Но почему? – удивился Вуд. – Ты ничего не нарушишь, ведь сам директор дал на это разрешение.

– Вуд, ты что, квоффлом по башке схлопотал? – поинтересовалась Алисия Спиннет, которую я уже начал считать Почётной Язвой Гриффиндора. – Поттер всё правильно просёк. Прикинь, его же все остальные три факультета поедом есть будут. Оно ему надо?

– Но мы же Кубок проиграем… – тяжело вздохнув, выдал Вуд. – Макгонагалл расстроится.