Текст книги "Надежда сильнее страха (СИ)"

Автор книги: Rabbit hearted girl

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 22 страниц)

– Нет, ни за что, – отмахиваюсь я. – Ты же знаешь, что это бесполезно.

– А Китнисс мне другое говорила, – продолжает Хоторн.

– Это была случайность.

– Докажи, – протягивает он лук.

– От одного раза ничего не случится, – улыбается Кора. – Тем более, мы все рядом, если что.

Шестые отходят в расположенную буквально в двух шагах секцию маскировки и не спускают с нас глаз.

– Один раз и я отстану, – повторяет Рори.

– Ладно, – сдаюсь я. – Но только один раз. И сестре ни слова!

Я беру лук и пытаюсь вспомнить все свои «недо-уроки» с Китнисс. Руки предательски дрожат и скользят по гладкой поверхности лука. Я натягиваю тетиву и, зажмурив глаза, отпускаю стрелу. К моему удивлению, стрела попадает хоть куда-то, а именно в руку манекена.

– Я же говорила, – я одариваю Хоторна скептическим взглядом и отдаю ему лук.

– Всего лишь потому, что не хотела, – покачивает он головой.

Прямо за нашими спинами раздаётся истерический смех, через секунду превращающийся во всеобщий гогот. Мы с Рори оборачиваемся и видим компанию профи вместе с Омел.

– Кто-то уворачиваться от ножей не умеет, – смеётся Омел, – а кое-кто даже оружие в руках держать не может! И как вы продержитесь хоть минуту на Арене?

– Замолчи, – шиплю я.

– А то что? – девчонка наклоняет голову, точно кукла и дьявольски хохочет.

– Серьёзно, ребята, выскажете всё друг другу на Арене после гонга, – пытается вмешаться в разговор Эртер, но его тут же перебивает Омел.

– А ты, красавчик, лучше бы вообще молчал! – вскрикивает она, подбегая к нему. Странно, но тут, вблизи, эта девчонка не кажется совсем крошкой. Она слишком высокая для своего возраста, короткие волосы до плеч, обрезанные стилистами, и взгляд… Он точно пустой. Может, именно это и привлекло внимание Рори. Этот взгляд, точно она смотрит не на тебя, а куда-то вдаль. Взгляд сумасшедшего.

– Ирония судьбы, – продолжает Омел, уже глядя в мою сторону, – шесть лет назад ты чуть ли не попала на Игры, а сейчас – всё равно тут, – она подходит всё ближе ко мне, и с каждым её шагом мне становится всё больше не по себе. – Случайность? – она уже стоит прямо передо мной. Секунда – и её брови вопросительно изгибаются, она начинает смеяться.

– Что я тебе сделала? – вдруг вырывается у меня.

– Ты всё ещё жива, – шипит она, злобно смотря в мою сторону. Наконец она отворачивается, и мне кажется, что всё закончилось, когда нож пролетает прямо рядом с моей головой.

– Ты жива, а она – нет! – крик Омел становится просто невыносимым.

Рори с трудом удерживает меня, чтобы я не упала. Где-то слышны крики менторов, крики Омел, полные ругательств, изумлённые крики трибутов. Перед глазами всё точно покрывается пеленой. Кто-то кажется, пытается остановить девчонку, но получает лишь удар. Ещё один трибут пытается схватить её, подкравшись сзади, но тоже терпит неудачу. Наконец, к ней подбегают миротворцы и что-то вкалывают прямо в шею. Омел буквально оседает в их руках, и они уносят её.

– Прим! Прим! – Рори отчаянно толкает меня за руку. Кажется, я какое-то время просто стояла и ничего не слышала. – Прим!

– Всё в порядке, – с трудом говорю я. Кто-то из тренеров подбегает и просит извинений, говорит чего-то, но я лишь отмахиваюсь от него. В голове происходит что-то пугающее: мысли несутся со скоростью света, перед глазами всё плывёт.

Наконец, я кое-как прихожу в себя. Я вижу профи, о чём-то переговаривающихся друг с другом, испуганных малышей, не сводящих с меня взгляда, и Рори с разбитым носом. Что ж, личность одного защитника определили…

«Ты всё ещё жива», – мерзкий голос этой девчонки вновь раздаётся у меня в голове. Она мне мстит за сестру, как я и боялась… И она считает, что я не переживу эти Игры. Отчего-то от одной этой мысли всё внутри меня закипает. Я мельком осматриваю весь зал. Все они – профи, прочие трибуты, да и распорядители, обеспокоенно разговаривающие сейчас друг с другом, – не верят, что я переживу хотя бы первую ночь.

Повинуясь мимолётному желанию, я хватаю лук и внимательно прицеливаюсь. На секунду я закрываю глаза, но лишь для того, чтобы представить на месте манекена Омел. Отпускаю тетиву и бросаю лук на стол, уходя прочь.

– Прим! – доносится до меня голос Рори.

Я оборачиваюсь, и вижу стрелу, попавшую прямо в «сердце» манекена.

========== Глава 11 ==========

– Прим, – тихий голос Рори словно будит меня. Мы сидим за столом, вокруг нас ходят трибуты, то и дело бросающие на нас удивленные взгляды. Кажется, уже перерыв. Или меня просто кто-то привёл сюда на какое-то время? А я даже и не заметила. Хотя, неудивительно, если учесть, сколько успокоительного мне вкололи…

После того, как увели Омел, я всё помню очень смутно: то, как я в приступе гнева стреляю из лука, мою истерику, голоса врачей, глаза-стекляшки близнецов и холодные руки Рори на моём лбу.

Я поднимаю глаза и смотрю на Хоторна: вид у него несколько испуганный и напряженный, нос немного опух, а на коже еще видна уже подсохшая кровь. Я вспоминаю о том, что еще кто-то пострадал, пытаясь защитить меня от Омел. Быстро пробегаюсь взглядом по лицам других участников и нахожу лишь одного парня, который держит под глазом пакет со льдом.

Эртер.

Неожиданно. Я могла бы понять, если это был Ларс или даже Остин, но он…

Профи, который пытается защитить другого трибута. Нет, определённо, тут что-то не так.

Неожиданно до меня доносится голос Рори:

-Вообще-то сейчас ещё не время перерыва, но если хочешь, то можешь поесть, – говорит он, пододвигая ко мне тарелку. Я смотрю на её содержимое и чувствую лёгкое урчание в животе, однако в горло и кусок не лезет. Странное ощущение. Я поднимаю глаза от стола и снова сталкиваюсь взглядом с Эртером.

– Я тоже удивился, когда увидел его там, – тихо говорит Хоторн, заметив, куда я смотрю.

– С ним что-то точно не так, – шепчу я, по-прежнему не спуская глаз со Второго.

– О чём ты?

– Профи, который ведёт себя не как профи – что тут нормального? – приглушённо шиплю я.

– С этими Играми всё не так, – бормочет он, разглядывая содержимое своей тарелки. – Иногда возникает ощущение, что… – тут он неожиданно замолкает, точно испугавшись своих мыслей.

– Что? – переспрашиваю я.

– Ничего, – отмахивается он, начиная делать вид, что ищет в зале кого-то.

– Если начал говорить – говори.

– Я о том, что Омел и ты попали сюда не случайно, – тихо, буквально на одном дыхании, произносит он.

– Жатвы во Втором и Двенадцатом проходят в разное время. Она не могла знать, что меня уже выбрали.

– А Пит так не думает, – лишь бросает Рори, укоризненно взглянув на меня, и тут же замолкает, оставляя меня наедине со своими мыслями.

Какое-то время мы молчим. Я отчаянно делаю вид, что ем, но кусок в горло не лезет. На самом деле судорожно размышляю:, а что, если он прав?

– И как теперь быть с Омел? – тихо спрашивает Рори.

– Я не знаю. Я уже ничего не знаю, – скорбным голосом отвечаю я. Ещё утром самой страшной мыслью для меня был сегодняшний показ, а теперь… Как быть с Омел? Почему так получилось, что она и я попали сюда в одно время? Почему Эртер так себя ведёт? Слишком много вопросов и слишком мало ответов.Нужно будет серьёзно поговорить с Китнисс: может, хоть она чего-то прояснит…

Мимо нас проходят девочки-десятилетки из Одиннадцатого и Десятого – очередной недолговечный союз, что распадётся ещё до заката первого дня по причине смерти. Они шепчутся друг с другом об Омел.

Странно, но сейчас я не чувствую отвращения к ней. Только жалость. Ей всего двенадцать. Столько же, сколько было и мне в тот год, когда я чуть ли не попала на Игры. Маленькая девочка, которая только совсем недавно перестала играть в куклы. Маленькая, невинная девочка. Что сделал с ней Капитолий? Он не просто сделал из неё убийцу, он сделал из неё переродка. С раннего детства в ней не только воспитывали любовь к Капитолию, но и любовь к убийствам, любовь к запаху крови и предсмертным крикам. Пит говорил мне, что в десять-двенадцать лет дети во Втором дистрикте только поступают в Академию – место, где их готовят к Играм – и то не все, такие случаи редки. Чаще – дети на год-два старше. Она же точно выросла там. Хотя, кто знает. Мирта на интервью перед 74 Голодными Играми особо не рассказывала о своей семье, даже правильней сказать, совсем не рассказывала, лишь красочно описывала свою «волю к победе»…

***

К концу дня я совершенно растеряна. Куча неразрешённых вопросов всё ещё вертится в моей голове: что я продемонстрирую Распорядителям сегодня, почему Эртер помогает нам и, самое главное, что если моя поездка в Капитолий была предрешена? Трибут из Второго уже подходил к нам, как раз после перерыва, всё спрашивал, как я себя чувствую. Он, явно понимая, что мне сейчас не до этого, старательно избегал темы нашего возможного союза и всячески старался меня приободрить. Рассказывал что-то про Омел – какую-то историю, случившуюся сразу после Жатвы. Я почти его не слушала, но, кажется, он говорил о чём-то важном. Надеюсь, Рори, в отличие от меня, её запомнил.

Оставшуюся часть «тренировок» до Показов я провожу, находясь в секции по вязанию узлов. Плету бесконечные кривые петли, пытаясь успокоиться. Я знаю, что это помогает. У нас дома есть специальный шнур, подаренный Фиником, на случай истерик у Китнисс. Ничего особенного не происходит, разве что я постоянно ловлю на себе взгляды Распорядителей. Кто-то из них смотрит с любопытством, кто-то хмурит брови (явно не довольны таким «скучным» исходом). Хейвенсби тоже сегодня здесь, что очень странно. Но его поведение ещё удивительнее. Он буквально не отводит от меня глаз, следит за каждым движением. Его лицо обеспокоенно, даже испуганно. Я хочу подойти к Рори и рассказать ему об этом, но потом решаю это оставить до ужина.

Где-то вдалеке, под постоянным надзором Остина, бродит Дери, сильно прихрамывая на повреждённую ногу. Тот буквально не оставляет её ни на секунду. Я, безо всяких зазрений совести, слежу за ними: судьба Дери мне не безразлична. Я уже помогла ей, хоть чем-то, и теперь мне хочется узнать хоть немного о ней. С Остином особо не поговоришь: сколько не пытался разговорить его Рори, всё было без толку. А если уж это ему не удалось, что говорить обо мне. Поэтому я, на какое-то время оставив верёвки, пристально слежу за этой странной парочкой. А следить тут есть за чем.

Дери уверенно идёт в сторону секции по метанию ножей. Остин тут же подбегает к ней и начинает что-то говорить, будто отговаривая (к сожалению, находятся, они довольно далеко от меня, поэтому расслышать их голоса в общем шуме мне не удаётся). Девушка, отдёргивает свою руку, которую уже, было, схватил Остин. Они, кажется, кричат, но единственное, что мне служит подтверждением – покрасневшее лицо Девятого. Он, что-то крикнув напоследок, уходит в сторону секции с копьями (видимо, уже ставшей его любимой), а Дери – в самую дальнюю секцию по обучению основам выживания. Трибутка уже скрывается из моего поля зрения, а вот за Остином я ещё могу долго наблюдать: тот опять, точно обезумевший, бросает острые копья в тела манекенов.

Оглядывая зал в поисках моих союзников, я случайно натыкаюсь на взгляд Эртера. Парень, увидев, что я смотрю на него, чуть улыбается и тут же возвращается к своему занятию, а именно изучению трав и корений. Странность на странности. Добродушный профи, с интересом рассматривающий съедобные корешки да цветочки. Нет, с этими Играми всё явно не так…

***

– Вилайн Кроун, дистрикт 11, – произносит громкий, почти механический голос из динамика. Маленькая девочка, одна из тех, что я видела пока сидела в столовой, грустно вздохнув, шустро подбегает к двери и тут же исчезает за нею. Через пятнадцать минут вызовут Рори, потом меня. Я совершенно не имею никакого понятия, что мне делать.

– Успокойся, – тихо шепчет Рори, не смотря на то, что никого рядом с нами уже нет. – Я уверен, что ты сможешь всё сделать как надо. Попробуй удивить их.

– Мне кажется, что после сегодняшнего, единственное, чего они от меня ждут – умопомрачительной стрельбы, – он точно хочет чего-то сказать, но я не даю ему такой возможности: – Но я этого не буду делать. Если я выстрелю, то это будет неправильно, я не хочу этого делать, не хочу выполнять все их прихоти.

– Делай, как знаешь. В любом случае я на твоей стороне, – Хоторн слегка улыбается и отворачивается в сторону двери.

– А что ты будешь показывать?

– Постреляю, может, ещё чего-то сделаю, – неуверенно говорит он, – посмотрим.

Тут же вызывают его имя.

– Удачи тебе, – полушепотом произношу я.

– И тебе, – отвечает он, слегка приобняв меня. Рори уходит в сторону двери, и я слышу громкий хлопок.

Оставшиеся пятнадцать минут я продумываю то, что покажу распорядителям. Понятное дело, что к моему выходу они уже невероятно устали, может, даже напились. Конечно же, я не буду в них кидаться чем попало, как моя сестра, но всё же следует себя держать в руках.

Наконец, из рупора доносится моё имя, и я как можно скорее подбегаю к злосчастной двери. Делаю глубокий вдох и захожу вовнутрь. Там всё выглядит именно так, как я себе и представляла: большой просторный зал, просто уставленный всяческим оборудованием: тут и копья, и булавы, и луки… К последним я после сегодняшнего не хочу даже приближаться, поэтому обхожу эту секцию стороной. Выйдя на середину, я громко называю своё имя (на всякий случай) и поднимаю глаза, невольно удивившись: все распорядители не то, что выглядят вполне прилично, все они с необычайным интересом смотрят на меня. Особенно Хейвенсби, стоящий ближе всех ко мне.

– Вы уверенны, что вы сейчас в состоянии показать нам что-либо? – доносится до меня голос Главного Распорядителя. Я с трудом сдерживаю себя, чтобы не раскрыть рот от удивления: не припомню я, чтобы Китнисс рассказывала мне о подобном. Я киваю, после чего распорядители предлагают мне начать. Я тут же подхожу к секции по знанию лекарственных растений и прохожу тест за буквально полминуты. Затем, даже не поднимая взгляда наверх, иду в секцию с ловушками и мастерю самую сложную, на которую способна. Времени у меня ещё достаточно, поэтому я ещё успеваю преодолеть небольшую полосу препятствий, расположенную в секции по лазанию. Закончив, я возвращаюсь на середину и только теперь смотрю на распорядителей: кто-то смотрит на меня со скукой, взгляд других же задумчив. К последним и относится главный распорядитель. Он, точно о чём-то размышляя, смотрит в мою сторону, буквально не замечая. Наконец, он говорит мне о том, что я свободна и отпускает.

Я тут же выхожу из этого душного зала, думая о том, чтобы как можно скорее дойти в сторону лифта. По ту сторону дверей меня, как оказалось, всё это время ждал Рори. Я, по его просьбе, вкратце рассказываю ему обо всём, что произошло за его отсутствие.

***

Тишина. Только стук приборов по тарелкам да легкие, шуршащие шаги безгласых, подносящих новые блюда. Все молчат, точно боятся сказать хоть что-то. Что ж, мы наконец-то увиделись за ужином, а вместо того, чтобы обсуждать завтрашний день или расспрашивать нас о Показах, все просто сидят и молчат. Совершенно не понимаю этого. Или они боятся потревожить меня своими расспросами?

Рори, видимо пытаясь разрядить обстановку, начинает рассказывать о наших выступлениях. Не уверенна, что все его слушают, зато хотя бы нет этого гнетущего молчания.

– Мне кажется, что мы неплохо выступили. Я стрелял из лука и разбил пару манекенов копьями, а Прим сделала несколько ловушек и показала высший класс в знании трав, – проговаривает он, почти не останавливаясь. – Правда, распорядители явно сегодня были в хорошем настроении. Все следили за нашими выступлениями, у Прим Хейвенсби даже осведомился о её состоянии… – тут он замолчал, поняв, что напомнил всем о произошедшем. Рори с виноватым видом озирается на меня и тут же начинает усиленно жевать содержимое своей тарелки.

Кто-то замирает и откладывает вилку с ножом.

Я поднимаю голову: Китнисс напряжённо рассматривает мою голову, точно ищет в ней следы нашей с Омел недодраки. В её глазах страх и что-то ещё… Гордость?

– Расскажи мне, пожалуйста, что именно произошло сегодня, – наконец нарушает молчание она.

– Омел беспричинно стала задираться, чуть ли со мной не подралась. Кое-кто пытался остановить её, но вышло не особо, – я бросаю взгляд на Рори – его нос всё ещё несколько опухший. – Потом пришли миротворцы, видимо, кто-то из персонала их вызвал, и они вкололи ей успокоительного и увели её.

– Беспричинно? – вдруг вмешивается Рори. – Она стала к ней приставать, когда увидела, что она… – я толкаю его ногой, но уже слишком поздно, – стреляет, – вредный Хоторн всё же успевает договорить. Китнисс точно пропускает это мимо ушей. Она поворачивается в сторону и, облокотившись на спинку стула, смотрит в окно, явно о чём-то думая.

– Что ж, Рори, даже не знаю, хвалить тебя или нет, – произносит Пит, взглядом показывая на его нос.

– А хвалить нужно не только его, – прибавляю я. Что ж, уж если говорить, так всё.

– А кого? – Мелларк недоумённо хмурит брови.

– Эртер, парень из Второго дистрикта, – говорю я. Эффи тут же начинает кашлять: кажется она подавилась.

– Что за ерунда, – немного отдышавшись, пищит она, – Второй дистрикт никогда в здравом уме не пойдёт на такое!

– Омел изгнала его, – вмешивается Рори. – Взяла вместо него того паренька из Девятого.

– А чем ей Эртер не угодил?

– Тем, что она ему не нравилась, – пожав плечами, отвечает он.

– Странно, очень странно, – шепчет Пит. – Как он себя ведёт? Может, он хочет втереться к вам в доверие, а потом…

– Он просил нас взять его к нам, – встреваю я. Все, даже Китнисс, оборачиваются в мою сторону и удивлённо смотрят.

– Почему? – ничего не понимая, бормочет Эффи.

– Вы все правы, с ним что-то явно не так, – говорю я. – Даже непонятно: играет он или нет. Он подходил ко мне ещё в самый первый день, именно у него взял нож тогда Рори. Он с самого первого дня пытается с нами поговорить.

– А что он тогда тебе сказал? – интересуется кураторша.

– Да толком ничего, – отмахиваюсь я. – Что-то о том, что на Арене моя помощь вряд ли будет к месту… Я не помню.

– Странно, – повторяет Пит, удручённо качая головой. Он оборачивается в сторону Китнисс. Та, по-прежнему, неподвижно сидит вполоборота, прикрыв глаза. – А что ты думаешь, Китнисс? – обращается он к ней. Она едва приоткрывает глаза и смотрит на него рассеянным взглядом.

– Эта девочка неспроста попала на Игры именно сейчас, – её голос звучит глухо и хрипло. Я с удивлением смотрю на неё и даже не могу понять, о ком она сейчас говорит. Думаю, что остальные испытывают что-то подобное. Пит и Рори удивлённо оборачиваются в её сторону, а Эффи, до этого копошившаяся всё в каких-то бумажках, затихает.

Сестра оборачивается ко мне лицом и вопросительно смотрит на меня.

– Скажи, не замечала ли ты в поведении Омел чего-то странного, кроме дикой жажды крови?

– Её взгляд, – робко начинаю я. – Она точно не видит остальных.

– И зрачки расширены до невозможности, – вмешивается Рори. – Бегают туда-сюда, никогда не поймёшь, куда она смотрит.

Китнисс, видно услышав достаточно, поворачивает голову в сторону Пита и произносит одно-единственное слово:

– Осы-убийцы.

Лишь одно слово, а вокруг тут же воцаряется невероятный хаос. Эффи вскрикивает и чуть ли не лишается чувств, Рори вскакивает с места и начинает ходить из стороны в сторону и только наши менторы остаются в относительном спокойствии – во всяком случае, внешне.

– Ты знала об этом? – спрашиваю я напрямую.

– Нет, только строила предположения, – качает головой сестра.

– И что нам теперь делать? – шепчет Рори. Взгляд его ничуть не менее безумен, чем у Омел. – Она ведь совершенно неуправляема!

– Я думаю, что полагать, что все это произошло случайно, бессмысленно, – произнёс Пит.

Я почти не слушаю их. Всё происходящее мне кажется сущей бессмыслицей: зачем травить ядом ос-убийц девочку, которая и без того опаснее некуда? Я вспоминаю то, что произошло на семьдесят четвёртых играх: из-за укусов этих ос сестра долгое время провела без сознания, а до этого, как она рассказывала, видела галлюцинации. Но зачем?

Я не сразу поняла, что последние слова я сказала вслух. Пит и Китнисс вопросительно смотрят на меня.

– Что именно ты имеешь в виду? – интересуется ментор.

– Я не могу понять, зачем использовать кому-то на Омел яд ос. Какой в этом смысл?

– Прим, – неожиданно присоединяется к разговору Китнисс, – ты ведь помнишь, что произошло на наших с Питом Играх, когда я нашла осиное гнездо? – я удовлетворительно киваю головой. Голос сестры тих и сосредоточен, кажется, то, о чём она сейчас говорит очень и очень важно.

– В Капитолии по-своему научились использовать их яд. Когда оса кусает человека, то подсознательно у него всплывают все его страхи, начинаются ужасные галлюцинации. Капитолийские «врачи», когда работают с такими пациентами, могут внушить им что угодно: хоть ненависть к своей родной матери. Причём, они доведут всё до такой степени, что их «клиент», когда встретится со своей несчастной и ни о чём не подозревающей родственницей, просто убьёт её без всяких лишних мыслей.

– Ты хочешь сказать, – начинаю я, но сестра точно продолжает моё предположение.

– Они использовали этот метод на ней. Спросишь, откуда я знаю? – я киваю головой. – Скажем так, у нас и у большинства менторов есть один хороший знакомый из Капитолия. Он, конечно же, не в силах помогать нам в работе с трибутами, но зато он постоянно рассказывает нам о всяких научных достижениях. Иногда это просто полезно, а иногда даже помогает нашим трибутам хоть сколько-нибудь продержаться. В том году, победил мальчишка из Четвёртого дистрикта. Ты ведь помнишь, что там происходило на Арене?

– Да, вся арена представляла собой небольшой лес и огромное здание, полное всяческих ловушек. Тот парень, кажется, буквально в самый первый день он наткнулся на такую, пытаясь найти себе убежище, – вспоминаю я. – Кажется, она выглядела как простой луч света из окна, но стоило коснуться её, как кожа получала ужасные ожоги.

– Все тогда ужасно удивились: как это нашёл такую ужасную ловушку и даже не подал вида, что удивлён. А дело было в том, что Финик, как и все остальные менторы, прекрасно знал, о том, что капитолийские учёные изобрели особую линзу не просто усиливающую влияние солнечного света на организм – эта линза превращала обычные, почти безобидные лучи, в смертоносное излучение невероятной силы. Одейр рассказал об этом на всякий случай, вскользь, своим подопечным, вот – одному пригодилось.

– Он ещё, кажется, умудрился в эту ловушку заманить несколько особенно драчливых трибутов, – прибавляет Рори. Китнисс кивает головой и замолкает.

– Этот трюк с использованием ос называют охмором, – вмешивается Пит. – Никто не знает, насколько сильно действует эта штука и, главное, как долго.

– Очень оптимистично, – бормочу я в ответ, задумываясь о словах сестры. Интересно, кто же это им всё рассказывает? Может, сам Финик? Китнисс часто говорила о том, что ментор из Четвёртого дистрикта знает множество любопытных вещей. Но так ли это…

Комментарий к Глава 11

Извиняюсь за столь долгую задержку. Теперь времени у меня будет больше, поэтому искренне надеюсь, что такого не повторится.

Главу уже выкладывала, но пришлось срочно удалить, так как обнаружила, что я приписала целый лишний день в повествование, пришлось срочно исправлять.

========== Глава 12 ==========

Через какое-то время к нашей компании присоединяются Цинна и Порция. Оба увлечённо беседуют о чём-то с Китнисс и Питом, отойдя с ними в дальний угол комнаты. Всё это время мы сидим на диване в компании Эффи, которую Рори расспрашивает о работе с Хеймитчем. Мы смеёмся и стараемся не думать о том, что буквально через несколько минут будут названы цифры, определяющие нашу дальнейшую судьбу. Я мельком бросаю взгляд на часы – ещё немного, и Цезарь Фликкерман поведает наши с Рори оценки. Эффи, заметив мой несколько обеспокоенный взгляд, успокоительно улыбается и тихонько произносит:

– Я в тебя верю, – и слегка хлопает по руке.

Рори едва заметно вздыхает, подумав о чём-то своём.

В комнате хлопает дверь, и краем глаза я вижу, как вбегает безгласая. Я, даже обернувшись, толком не вижу, что происходит: Китнисс и Пит о чём-то стремительно перешёптываются, после чего последний сразу же уходит; стилисты о чём-то спрашивают сестру, а та лишь кивает в ответ. Я поворачиваю голову в сторону: Рори тоже, как и я, явно заинтересован происходящим. Он непонимающе смотрит в мою сторону и слегка пожимает плечами.

– Китнисс, а куда пошёл Пит? – наконец, решаюсь спросить я. Сестра, на секунду заминается, однако всё же отвечает:

– Срочно вызвали на какое-то собрание.

– А почему тогда ты не пошл… – начинаю, было, я, как Эффи совершенно бесцеремонно перекрикивает меня:

– Начинается! – никогда не видела её столь взволнованной. Кураторша резким движением нажимает нужную кнопку, и тут же всё пространство оглашается рёвом капитолийского гимна. Глаза женщины чуть прикрыты: сложно понять из-за чего. Кто-то, совершенно не знающий её, само собой, сразу же решил бы, что это типичное поведение для преданной своей стране капитолийки. Мы же её знаем гораздо лучше, по крайней мере, достаточно для того, чтобы утверждать, что Эффи Бряк просто волнуется за своих подопечных. А может, даже и боится.

Сестра и стилисты подходят к нам и рассаживаются на свои места: Китнисс – на край дивана, рядом со мной, а стилисты – на кресла, которые они пододвигают поближе к нам. На экране появляется по-прежнему ослепительно-рыжий Цезарь, которому, надо сказать, не очень-то и идёт этот цвет, хотя, возможно, в этом вина его сегодняшнего ярко-зелёного костюма с тёмно-серыми и лиловыми вставками. Ведущий произносит пару слов, которым я не придаю совершенно никакого значения. По спине пробегает озноб, а ладони становятся влажными от одной мысли о том, что сейчас произойдёт. Рори берёт меня за руку и сжимает её крепко-крепко. Сестра делает то же самое. Быстро окинув всех остальных взглядом, я понимаю, что сейчас мы все держимся за руки. Китнисс, глядя только на экран, шепчет фразу, ставшую для всех нас уже знаковой и судьбоносной:

– И пусть удача всегда будет на нашей стороне.

Она действует на нас как заклинание, и мы все тут же замолкаем. Говорит лишь вечно весёлый Цезарь, произносящий пару слов о нынешней Жатве. После он переходит к простому оглашению результатов. У Первых по девять баллов, Эртеру поставили столько же, в отличие от Омел, которую наградили одиннадцатью баллами. Эффи едва вскрикивает, когда слышит её результаты. У Третьих и Четвёртых оценки между шестью и девяти баллами, у девочки из Пятого оценка, соответствующая номеру её дистрикта. Коре поставили семь баллов, Ларсу же лишь на один меньше. Среди неизвестных мне трибутов больше всего удивляет девочка из Восьмого, которой присудили десять баллов. Я никогда не следила за ней на тренировках и, как оказалось, зря. Ещё одной проблемой больше. Остину из Девятого поставили восемь баллов, чего не скажешь о бедной Дери. У неё единица. Девочки-десятилетки из Десятого и Одиннадцатого зарабатывают по тройке – самый низкий результат среди малышей, в среднем у них было около четырёх-пяти баллов.

А вот и наша очередь. Я оборачиваюсь в сторону Рори, тот едва заметно улыбается, пытаясь меня подбодрить, хотя прекрасно видно, что и он сам изрядно нервничает. Я кладу голову на плечо сестры: так хоть немного поспокойнее.

Наконец на экране появляется портрет Рори и цифра рядом с ним – девять. Тут же раздаётся одобрительный гул. Я с улыбкой бросаю на него быстрый взгляд. Ну, что ж, хоть кто-то из нас не пропадёт на Арене. Лицо Хоторна пропадает и сменяется моим. Даже как-то странно наблюдать его с экрана телевизора. На секунду возникает глупое желание прямо сейчас вскочить с дивана да убежать, куда глаза глядят. Я себя тут же останавливаю: это просто-напросто глупо, и решить проблемы мне совсем не поможет, только создаст ещё новые. Мне кажется, что цифра рядом с моим портретом не появляется целую вечность.

Семь.

Китнисс тут же заключает меня в объятия. Затем, оторвавшись, берёт Рори за руку и теперь уже обнимает нас двоих, тихо приговаривая:

– Мы уже почти на полпути, мы уже почти…

Я уже не слышу, что она говорит дальше. Вернулся Пит, и Эффи тут же прокричала ему наши результаты. Он тут же буквально подлетает к нам. Сегодня мы в выигрыше, а что потом… Я перевожу взгляд на Цинну и понимаю: на Интервью от меня не потребуется слишком многого, отчасти из-за его стараний, отчасти из-за моей «прославленности». Я так и жду уже вопросы от Цезаря по поводу того, что я вызвалась добровольцем вместо Пози, о том, кто она; о моей сестре, само собой, что я чувствовала тогда; да и про платье с Парада. Он уже прилюдно намекнул на это.

На сегодня можно вздохнуть спокойно. Наконец, освободившись от объятий, мы дружной толпой идём к столу, который для нас сегодня, действительно, праздничный. Пит рассказывает какие-то забавные истории, Цинна с Порцией тоже не отстают – их вклад в успех трибутов на Играх тоже весьма значим, а уж всяких историй, услышанных от таких же стилистов у них множество. В основном, они сегодня рассказывают о неудачных попытках плагиата на предыдущих Играх. Китнисс смеётся, наверное, впервые со дня Жатвы я вижу её настолько весёлой. Эффи несколько нарушает наше веселье, напомнив нам с Рори о наших будущих противниках.

– Эта девочка из Восьмого, вы можете что-нибудь о ней сказать? – спрашивает она. Я лишь качаю головой. Мы с ней никогда не пересекались во время тренировок. Я даже совершенно не обращала на неё внимания. Уезжала она всегда с малышнёй, приглядывала издалека за мальчиком из своего дистрикта – десятилетним несколько растерянным ребёнком, вечно теряющимся в большом тренировочном зале. По поводу мальчика я могу хоть что-то сказать, так как видела, как он быстро делает ловушки и неплохо карабкается. А вот про девчонку – вообще ничего. Но, к счастью, у нас есть Рори, который, в отличие от меня, не только делом занимался, но и время от времени следил за обстановкой.

– Я видел, как она задиралась с Рубином, – вспоминает он. – Он её толкнул, кажется. Не могу сказать нарочно или нет, к сожалению. Но она тогда тут же убежала в сторону секции по выживанию. Ларс тоже что-то про неё как-то говорил. Он у неё спрашивал, почему она присматривает за мальчиком из своего дистрикта.

– И? – вмешивается нетерпеливая Эффи.

– Как я понял из его рассказа, он сын её соседки или что-то в этом роде.

– Уже что-то, – говорю я. Во всяком случае, это может нам помочь на Арене.

– Время, время, время! – вскрикивает кураторша, заметив, что на часах уже полдвенадцатого. Китнисс и Пит тоже подгоняют нас к нашим комнатам. Я пропускаю Рори вперёд, когда замечаю на себе пристальный взгляд сестры. Она точно что-то хочет мне сказать.