Текст книги "Надежда сильнее страха (СИ)"

Автор книги: Rabbit hearted girl

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 22 страниц)

От одной этой мысли становится тошно. Неосознанно я снова кусаю себя за больную щёку, и ржавый привкус крови вновь ударяет мне в голову. Я немного, насколько позволяет мне моё положение, закидываю голову, пытаясь избавиться от ненужных слёз.

Нет, такого не может быть.

Чтобы я…

Или Игры уже изменили меня?

Или я просто схожу с ума?

***

Я смогла заснуть лишь спустя несколько часов, буквально провалившись в сон. Уже когда рассвело, меня растолкал Рори: наш маленький отряд собирался в путь.

Спустившись, мы доедаем оставшиеся с вечера ягоды. От них, конечно же, проку мало, но всё же лучше, чем ничего. Рори уверяет всех, что по дороге обязательно поймает какую-нибудь дичь.

– Всё в порядке? – спрашивает он, пока я скручиваю верёвки.

– Да, просто пара кошмаров, – отмахиваюсь я.

– Прим, ты так и не научилась врать, – грустно улыбаясь, подходит он ко мне и убирает за ухо выпавшую прядь волос. – Что случилось?

Я, убрав верёвки в один из рюкзаков, сажусь прямо на траву и начинаю переплетать косу. Время у нас ещё есть: Шестые и Эртер пошли собрать немного припасов в дорогу.

– Мне приснилась Омел, – каждое слово даётся мне с трудом. Рори наклоняет голову вбок, точно хочет увидеть что-то потаённое в моих глазах, почти скрытых за волосами. – И… – было, начинаю я, но тут же понимаю: я не могу сказать это на весь Панем. Скажу – и стану уже не собой. Признаю тот факт, что я изменилась. Я смотрю на Рори, обеспокоенного, так заботливо смотрящего на меня, и мне становится страшно. Что же будет, когда ты узнаешь такое обо мне? Уйдёшь, узнав, чем я стала? Или…

– Что? Она сделала тебе больно? – он подвигается поближе и берёт мою ладонь в свою. Я качаю головой и тихо, настолько тихо, как только возможно, шепчу:

– Это сделала я.

Сначала он смотрит с непониманием, потом усмехается и шепчет, обнимая:

– Какая же ты глупенькая. Это же всего лишь сон.

– Сны говорят о нас куда больше, чем мы сами. А кошмары, в первую очередь.

– И кто тебе такое сказал?

– Один специалист по кошмарам, – вздыхаю я. Сколько бессонных ночей я и Китнисс провели вместе, спасая друг дружку от страшных видений? Сколько крови и убийств еженощно видят она и Пит теперь?

Рори молчит. Понимает, что в чём-то я права.

– Даже если и так. Ты же сделала это не взаправду.

– Я желала этого, а для меня это равносильно.

– Не накручивай себя, – чуть громче говорит он. – Ты и без того всё время нервничаешь.

– В том то и дело, – я поднимаю глаза куда-то наверх, то ли пряча их от него, то ли пытаясь выискать что-то интересное – сама не знаю. – Это вечное ожидание того, что тебе ударят в спину…

В этот момент на поляну выходят наши союзники. Шестые, улыбаясь, машут перед лицами чем-то белым. И только когда уже подоспевший Эртер начинает осматривать их находку, я понимаю: это подарок от спонсоров.

– Эй, ребята, это ваше! – кричит он, кидая серебристую продолговатую коробку Рори. Тот, поймав, удивлённо смотрит сначала на меня, а потом на них. То ли от самого этого факта, то ли от того, что Эртер чудом ему сейчас не попал в голову. Действительно – единица и двойка, выведенные чёрной краской на крышке…

– Тогда открывай ты, – протягивает мне Рори. Я пытаюсь отказаться, но он буквально вкладывает её мне в руки. – И даже не думай, – шепчет он мне. Даже непонятно о чём он сейчас: о том, чтобы я не отказывалась или о кошмаре?

Я покорно киваю головой и осматриваю ящик. Обитый железом, довольно большой, но не слишком тяжёлый. Приподняв голову, я вижу, как Кора и Ларс играются тканью от парашюта. Я открываю первый замок, затем второй, стараясь не думать о содержимом. Единственное… Почему эта посылка для нас? Мы, что, сделали что-то важное? Или это знак от сестры?

– Стрелы, – шепчу я, откинув крышку. Рори тут же, удивлённо глядя на меня, берёт одну, покручивая в пальцах. Серебристая, прямо сверкающая на солнце.

– Странно, – говорит он. – Они же видели, что я сделал себе несколько деревянных.

– Ну, может, решили тебя пожалеть, – улыбается Эртер. – Или тебе не нравится?

– Нет, всё просто замечательно, просто… – он снова замолкает. Я по-прежнему сижу, глядя на этот ящик, и судорожно думаю: что это может означать? Ведь Рори прав, они должны были видеть, что мы не беззащитны. Или… Китнисс и Пит хотят сказать, что нам нужно что-то более надёжное? – Прим? – голос Хоторна отрывает меня от этих лихорадочных мыслей. – Всё нормально?

– Да, – я стараюсь выглядеть как можно убедительнее.

– Наверное, надо бы отсюда уходить, – поднимаясь, говорит Рори. Он достаёт колчан и складывает туда все остальные стрелы. Где-то с секунду он смотрит на стрелы, что он сделал сам, вытаскивает их, но потом возвращает на место.

– Ящик, наверное, брать с собой не будем? – спрашивает Ларс.

– Слишком тяжёлый, – говорю я. – Но… может, его следует спрятать? Ну, чтобы никто до поры до времени не знал о… нашем преимуществе, – сбивчиво поясняю я, пока все остальные смотрят на меня с непониманием.

– Верно, – соглашается Эртер. – Только куда его деть?

– Дайте, – просит Шестая. Она, оглядевшись по сторонам, залезает на одно из деревьев и прячет ящик в дупле. Спрыгнув, она поясняет: – Ещё вчера вечером заметила.

Мы собираем оставшиеся вещи и отправляемся. Воды у нас по-прежнему катастрофически мало, особенно на пятерых. Еды тоже почти нет.

– Куда направимся? – спрашиваю я, когда мы уже покидаем обжитую поляну.

– Надо найти ручей или что-то в этом роде, да и дичь не помешала бы, – говорит Рори, вглядываясь вдаль. – Тут уже, наверное, совсем недалеко от Рога?

– Часа через три туда, наверное, придём, – Эртер оглядывается по сторонам.

– Тогда поворачиваем, – Хоторн начинает идти в направлении, примерно ведущем к реке, – осторожно сходим к тому ручью, да и может, там ещё что-то есть, – я отчаянно пытаюсь поспеть за ним.

– Эй, – окрикивает нас Кора. Она и её брат стоят на том же месте. – Вы серьёзно? Пойти туда, в эту трясину? Да пока мы дойдём до этого вашего ручья, мы столько времени потеряем! Да и дойдём ли?

– И что ты предлагаешь? – вопросительно смотрит на неё Рори.

– Пойти туда, – и указывает прямо в сторону «Луговины».

– К профи? – робко уточняю я.

– А какой смысл прятаться, всё равно рано или поздно найдут. А сейчас у нас есть и оружие, – она показывает рукой сначала на Рори, а потом на себя с Ларсом, держащих топор и деревянное копьё.

– Ты понимаешь насколько это рискованно? – продолжает он. – Сколько всего у них и сколько – у нас. У нас слишком мало шансов сейчас. Нам нужно найти воды, спокойное место, всё тщательно обдумать, а лучше просто подождать пока они друг друга перебьют.

– У нас уже больше нет времени, Рори! – никогда до этого не видела Коралину настолько раздражённой. – Они уже начали охоту! Уже перебили всех мелких, один Восьмой остался, да и то, наверное, потому что за ним эта девчонка следит. Нас осталась почти половина, понимаешь? А пока они начнут у себя отношения выяснять, пройдёт слишком много времени. Уже нет тех, кого списываешь со счетов в первые же секунды. Сейчас или мы найдём их, или они нас.

– Она права, – говорит Эртер, отходя к ней. – Серьёзно, сейчас у нас есть просто идеальная возможность серьёзно пошатнуть их лидерство. Они просто не могут этого ожидать от нас.

– И ты ещё, – тяжело вздыхает Рори. – Поймите, они только и ждут, когда мы придём к ним сами. С такими, как они эффект неожиданности не работает. Будто не помните, как они только и пытались задирать нас на тренировках! Ну, хоть ты скажи им это, Прим!

Я несколько растерянно смотрю на них.

– Мне кажется, – мой голос заметно дрожит, – что… то, о чём говорит Кора – неплохая идея, – раздаётся тихий ликующий вопль Шестой и тяжёлый вздох Рори, – но… Он прав, – указываю я на Хоторна, – мы сейчас слишком слабы. Кроме того, их больше. Первые, Омел, – я ловлю себя на том, что чуть ли не сказала «Вторые», и, судя по настороженному лицу Эртера, смотрящего на меня, он это словно это почувствовал, – Четвёртые, наверное, Третий.

– Остина забыла, – напоминает Второй.

– Я не говорю о том, что если они на нас нападут нужно сразу же сдаваться, но… Не сейчас.

– Я тоже так думаю, – раздаётся голос Ларса. Он виновато смотрит на сестру, которая тут же надула губы. – Прости, но нужно переждать немного.

– Трусишка, – сквозь зубы шипит она.

Наступает несколько неловкое молчание. Я смотрю на Рори и спрашиваю:

– Значит, идём окольным путём к ручью?

Молча, он идёт в намеченном прежде направлении. Где-то позади Кора ворчит на брата, а Эртер пытается наладить разговор с нами, однако бесполезно – мне в принципе не хочется особенно ни с кем говорить, а Рори несколько расстроен. Вскоре Эртер покидает нас, уходя вперёд. Хоторн, несколько прищурив глаза, смотрит на него. Взгляд знакомый – именно так он на него смотрел, когда мы впервые столкнулись. Для Рори очень важно признание его идей, важно быть значимым. И сейчас, когда ему чуть ли не сказали, что его план глуп… Он может простить это Коре. Как он и говорил: она для него – никто. Но Эртер… В последнее время мне казалось, что они начали доверять друг другу, тот даже попросил последить за мной. Именно его, а не ту же Кору! Вряд ли он посчитал это предательством, но что-то пошатнулось. И внутри меня тоже. После этой почти что ссоры мне хочется просто залезть куда-нибудь в нору и спрятаться. Может, только сейчас я понимаю, что всё зашло уже слишком далеко. Мы уже не можем просто прятаться. Но от одной такой мысли становится мерзко.

Я иду и смотрю себе под ноги, стараясь не наступать на палки и не шуршать травой.

В голове всё мерзко. И с солоноватым привкусом, знакомым с ночи.

Прим, Прим – что же с тобой не так?

Или проще найти лишь то, что «так»?

Я даже не успеваю отреагировать, когда серая тень проносится мимо и почти валит с ног Рори. Неужели я настолько задумалась, что ничего не услышала? У меня есть буквально секунда, чтобы посмотреть на остальных: в их глазах страх и непонимание. Это тоже было внезапным для них. А затем секунда кончается, и горячие ладони Омел опускаются на мои плечи.

– Давно мы не виделись, – шепчет она совсем рядом с моим ухом. От неё пахнет гарью и сыростью. Омел особенно не церемонится и лёгким ударом в спину валит меня на землю. Мельком я смотрю по сторонам: Рори и Эртер борются с Первым, а Шестых окружили остальные. Я ползу спиной куда-то назад, а Омел, даже не спешит – она буквально наслаждается моим страхом и беспомощностью.

Ну, и куда делась твоя решимость?

Что было во сне, куда оно исчезло?

Рори и Эртер всё ещё не могут справиться с Рубином – к тому присоединилась его соотечественница. А Кора так отчаянно машет топором, точно пытается отмахнуться от Четвёртой, как от мухи.

А паук загоняет свою жертву в угол…

Я даже не позволяю себе крикнуть, позвав на помощь. Этого хочет Омел – хочет увидеть меня заплаканной, испуганной, молящей прекратить. Но… может, я хотя бы смогу сделать это?

Ползти больше некуда: дальше дерево. Я уже упираюсь руками в корни. Тогда Омел, посмеиваясь, кидает нож в мою сторону. Робко приподнимаю голову: она была слишком близка. А Вторая почти что на седьмом небе от счастья: я, тяжело дышащая от страха, с поблёскивающими глазами – жертва уже сама вот-вот умрёт от ужаса.

– Ну, неужели ты настолько жалкая? – шепчет она, ударяя меня ногой в живот. Я лишь, закусив губу, сворачиваюсь в комок. Ударила больно, метко. Омел резким движением падает на колени и, навалившись, начинает душить.

– Мерзкая, ты даже не понимаешь, насколько ты мерзкая, – едва слышу я её свистящий шёпот. Я пытаюсь освободить руки, и где-то, на границе сознания, мечется мысль: достань нож.

– Глупая и беспомощная, – её слова почти не ранят. Но я их уже почти и не различаю. Я лишь вижу темноту, сгущающуюся надо мной.

Нож.

Всего лишь подними руку и сделай это.

Тени становятся почти непроницаемыми, но в тоже мгновенье рассеиваются. Я оглушена и почти не понимаю, что произошло. Так умирают? Это конец? Я вижу лишь что-то белое над головой, но когда спустя пару секунд моё зрение начинает фокусироваться, я вижу, что кроме белого там есть изогнутые тёмные тонкие полосы.

Я всё ещё тут.

Я переворачиваюсь на бок и тут же чувствую, как земля и небо трясутся, и всё снова темнеет. Буквально в двух шагах от меня Рори борется с Омел. Она отчаянно борется, но всё же Хоторн сильнее. Тут уж нет никакой разницы – профи или не профи. Всё же Омел двенадцатилетняя девочка.

В какой-то момент мне кажется, что он убьёт её. И Омел, видимо, думает о том же. Лицо Рори искажено страшной гримасой гнева, ненависти. Мне страшно видеть его таким. Он даже не кричит на неё, а рычит, почти как животное.

– Рори, – совершенно неожиданно шепчу я. Конечно же, он меня не слышит. – Рори, – в какое-то мгновение мне кажется, что тот, известный мне человек, исчез. Но он оборачивается. Омел, извернувшись, приподнимается на колени, хватает что-то, лежавшее рядом, делает резкий удар, от чего Рори тут же хватается за руку, и убегает, едва заметно пошатываясь. Где-то на другой части поляны оставшиеся профи, словно испуганные собаки, разбегаются. От резкого поворота голова снова идёт кругом, а мир вокруг покрывается плотной пеленой непроницаемого дыма.

Чьё-то частое дыхание. Кто-то берёт меня за плечи и подтаскивает к дереву. Кто-то, копошась, пытается предложить мне воду, а я, как есть сил, пытаюсь дать понять, что мне не нужно. Кто-то подползает к дереву, а я, точно слепая, на ощупь пытаюсь понять, кто это.

– Зря ты не взяла нож, – говорит Рори. Его голос сорван, он тяжело дышит. Я молчу, стараясь не двигаться и дышать как можно ровнее. Он продолжает: – Может, и не сбежала бы.

– Что… у тебя… с рукой, – спрашиваю я. Моё зрение постепенно возвращается ко мне, и я вижу алое пятно, растекающееся по его куртке.

– Я же сказал, что ты зря нож не взяла.

Спустя какое-то время к нам подходят остальные. У Коры и Эртера в руках вода. Ларс наготове держит копьё. Шестая, до этого державшая в другой руке топор, без раздумий, бросает его на землю. Приглядевшись, я вижу такие же алые пятна на нём.

– Всё бунтуешь? – протягивает бутыль она. Я качаю головой, так, чтобы не вызвать очередной приступ. Она передаёт её Рори, и тот с жадностью, словно забыв об Играх, едва ли не поглощает половину.

– Герой, имей совесть, – с укором говорит она. Тот возвращает.

– А ты предлагала самим их искать, – слабым голосом шепчет ей Рори. Шестая ничего не говорит.

Я, немного осмелев, пытаюсь немного изменить положение. Рори чуть придвигается ко мне. Я даже не в силах встать и найти хоть что-то, чтобы его перевязать. Ларс, вымотанный, лежит рядом. Я вижу ссадину у него на ноге – видимо, падал. Эртер тоже тут: особенно ему в этот раз не досталось, если не учитывать пару ссадин на лице и руках.

– Одно хорошо: я всё же надавала этой Четвёртой, – доносится голос Коры. – С трудом ушла. Не удивлюсь, если у неё начнётся заражение, если ей не кинут лекарство.

– Что ты сделала? – не слишком понимая, переспрашиваю я.

– Она от неё топором отбивалась, – доносится голос Эртера. – Та с Третьим их окружили, правда, мальчик струсил и убежал раньше времени.

Мне не хочется думать о том, что всё же произойдёт с этой девчонкой. От одной слабой мысли тут же становится мерзко. Хотя, я прекрасно понимаю, что иначе быть просто не может.

– Больно? – спрашиваю я, пытаясь осмотреть рану Рори.

– Бывало и хуже, – отмахивается он. Обманывает. Вижу, как изредка жмурится от боли. Чуть приподняв края ткани, вижу, что рана почти такая же, какая и в своё время досталась Эртеру. Но только в этот раз по краям видны грязные следы. Видимо, нож был весь в грязи. Я смутно пытаюсь понять: тот ли это был нож, который Омел бросила в меня, или другой.

Вокруг слишком тихо. Лишь раздаётся едва слышимый шелест высоко в деревьях. Неожиданно что-то светлое спускается на нашу поляну.

– Быть не может, – шепчу я. Эртер подходит и берёт посылку в руки. Насколько я могу рассмотреть она в этот раз значительно меньше.

– Прим, это вам, – удивлённым голосом произносит он, демонстрируя знак на крышке – «12».

Я даже не нахожу слов.

Открываю и едва сдерживаю эмоции. Повязки, бинты, пузырьки… И какая-то маленькая серебристая коробочка. Тщательно осматриваю содержимое, и тут же принимаюсь за дело. Рори старается смотреть на меня, улыбаясь, хотя я вижу как ему больно. Рана оказывается несколько серьёзнее, чем мне показалось сначала. В коробочке оказывается мазь. Отчего-то мне кажется, что она подобна той, что присылали моей сестре на её Играх. Я стараюсь делать всё предельно осторожно, чтобы не усугубить положение.

– Не надо так осторожничать, – замечает он. – Ты боишься даже просто меня коснуться, – голос его снова срывается. – Если хочешь, чтобы я отвлёкся, то расскажи что-нибудь. Или спой.

– Ты знаешь, что из меня рассказчик так себе, а певец тем более.

– Пожалуйста, ты знаешь, что я считаю иначе, – он почти шепчет. – Просто спой, что придёт в голову. Поможет куда лучше.

Какое-то время я молчу – слышно только далёких птиц в небе. А потом слова сами срываются у меня с губ:

– Придёшь ли ты к древу у реки,

Повесили где убийцу троих,

Странные вещи бывают тут порой,

У виселицы ночью увидимся с тобой.

Спустя пару мгновений я осознаю, что я пою, но остановиться уже не могу. Рори, видимо, не знает этой песни, а остальные – тем более. Я стараюсь петь как можно тише, но иногда срываюсь – петь всё же мне непривычно. Рори покорно молчит, а все остальные с любопытством смотрят на меня. В какой-то момент Кора тоже берёт кое-какие вещички из ящика и начинает повторять за мной, обрабатывая раны брата и Эртера.

Придёшь ли ты к древу у реки,

Гдё мёртвый кричал: «Милая, беги!»

Странные вещи бывают тут порой,

У виселицы ночью увидимся с тобой.

Я практически шепчу. Однако что-то мне подсказывает, что где-то дома, многие жители нашего дистрикта прекрасно слышат слова этой старой, полузабытой песни. Или незабытой? Её запрещали: иначе почему мама так долго кричала на папу, когда увидела Китнисс, поющей её?

Придёшь ли ты к древу у реки,

Где я говорил, чтоб сбежали мы.

Странные вещи бывают тут порой,

У виселицы ночью увидимся с тобой.

И сейчас я действительно понимаю, за что её запретили. Отчего-то мне начинает даже казаться, что эта песня куда старее, чем мне думалось. Может, она даже сохранилась с Тёмных времён?

Рори, ничего не подозревая, сидит тихо, слушая. Мне даже кажется, что он особенно даже не задумывается о смысле слов. Или просто не подаёт вида. Мне кажется, что второе более вероятно. Иногда Кора, сидящая напротив нас, жмурится, точно что-то её ослепляет. Она недоумевая смотрит по сторонам, но никак не может найти источник её беспокойства.

Придёшь ли ты к древу у реки,

Наденешь ли шнурок со мною из пеньки?

Странные вещи бывают тут порой,

У виселицы ночью увидимся с тобой.

Я почти заканчиваю, как вижу, что Коралина весьма странно смотрит на меня. На её лице страх и удивление, недоумение и боязнь. Я мельком оглядываю себя, но никак не могу понять, в чём дело – или, может, что-то не так вокруг? Я, насколько мне позволяет положение и всё ещё кружащаяся голова, верчусь по сторонам, пока что-то сверкающее не попадает в поле моего зрения.

Только через несколько секунд я понимаю, что это сойка, висящая на разорванном вороте куртки.

Комментарий к Глава 19

Да, я нашла наконец-то время для проды)) Алилуйя)

P.S. в тексте есть весьма непрозрачная отсылка к песне Florence and the Machine “No light, no light”, поэтому советую её послушать во время чтения, ну, и конечно же, The Hanging tree:)

========== Глава 20 ==========

Какое-то время они смотрят на меня молча. Лишь Коралина, отчаянно борясь со своим любопытством, иногда бросает на меня многозначительные взгляды. Иногда мне даже кажется, что она хочет что-то сказать, но всё никак не соберётся. Отчего-то мне кажется, что взгляд Эртера переменился. Не могу понять его настроения, его мыслей. Порой он едва заметно улыбается. Он восхищён? Или радуется моей скорой гибели? Лишь Рори и Ларс воспринимают всё происходящее так, точно ожидали. Но в случае с Ларсом тут мало понятна причина: или он просто не понимает ничего (что маловероятно), или всё дело в его обычном восприятии вещей – он никогда особенно не позволял себе особенно проявлять эмоции, кроме тех моментов, когда это касалось общих с сестрой ярких воспоминаний.

А Рори… Отчего-то мне кажется, что он догадывался. Ему прекрасно была известна история брошки Китнисс. О том, что именно мне она её приколола на удачу, а я её отдала сестре в тот день, когда её увезли в Капитолий. Несложно догадаться, что в подобной ситуации этот талисман вновь перейдёт ко мне. Только… это ведь не совсем талисман. И это он тоже знает более чем хорошо.

– Значит, – доносится робкий, едва слышимый, голос Коралины. Она боязливо смотрит в мою сторону, слегка прищуривая глаза. – Значит, – сбившись, продолжает она, – ты, как и она…

Я молчу, не зная, что сказать. Скажу «да» – подпишу себе и всем моим родным смертный приговор. Скажу «нет» – опозорю их перед теми, кто прячется и верит. Перед теми, кто провожал наш поезд взглядом перед выстрелом.

– Я… я не знаю, – бормочу я. – Она дала мне его на удачу, – чуть громче прибавляю я. – Тогда, шесть лет назад, она сделала тоже самое, а я его ей вернула, когда она вызвалась вместо меня, – Кора понимающе кивает головой, хотя она по-прежнему смотрит на меня с сомнением в глазах. Эта простая правда – самое лучшее, что я могла сказать сейчас. Я мельком бросаю взгляд на Рори и вижу, как он, нарочно сильно моргнув, выразил одобрение. Значит, всё правильно. Я не наделала новых глупостей.

Когда мы относительно приходим в себя, то Рори сам перекалывает сойку на другую сторону воротника. Эртер, проверяющий состояние наших вещей, приподнимает голову и слегка улыбается. Что это значит? Эта его улыбка, она напоминает мне о нашём первом столкновении, тогда, ещё во время тренировок, в секции растений. Он тогда вёл себя абсолютно иначе, но эта едва заметная улыбка…

Рори поправляет ворот и осторожно срезает с моей помощью оторванную часть.

– Я не сомневался, – почти одними губами шепчет он, – после того, что мы видели. Она знала, что делала.

***

Ветер шумит высоко в кронах деревьях. Небо по-прежнему пепельно-серое. Где-то в вышине носятся какие-то птицы, передразнивая друг друга. Мы идём на то самое место, где мы нашли Эртера. Осталось уже немного, к тому же тут было и не особенно далеко. Все немного осмелели: Кора и Эртер обсуждают итог нашего «сражения», а Рори пристально высматривает добычу.

– Я же говорю, просто взял и убежал, – говорит Шестая.

– Да ладно, быть такого не может, – покачивает головой Эртер.

– Серьёзно, я могу подтвердить, – вмешивается в их разговор Ларс.

– О чём вы? Кто убежал? – спрашиваю я.

– Третий, – поясняет Кора. – Он и Четвёртая тогда напали на нас. Я замахнулась и попала в неё, а он взял и убежал куда-то тут же. Испугался за свою шкуру. Наверное, ему его сотоварищи не говорили, что мы можем сопротивляться.

– Третий, я его почти не помню. Долговязый такой, да? – уточняю я.

– Он как-то совсем тихо себя вёл, – подтверждает она.

– Тихо? По-моему, в последние два дня он ошивался в компании Омел. Зачем он ей понадобился, правда, не понятно, – возражает ей Второй.

– Для количества, – доносится голос Рори, он идёт, даже не повернувшись в нашу сторону. – Поможет хоть как-то во время нападений, хоть для устрашения, а потом его легко устранить. Либо он знал что-то интересное, – его голос абсолютно спокоен, даже чересчур безразличен. Иногда эта его манера говорить о таких вещах столь отстранённо пугает. Неожиданно он останавливается и с грустью смотрит куда-то наверх. Наверняка там пролетела какая-нибудь птица, что могла бы стать хорошим обедом. Только с его рукой пока об охоте даже нельзя думать.

– А та девчонка, из Четвёртого, – продолжает разговор Эртер. – Думаешь, что с ней всё уже плохо?

– Я ей сильно ногу раздробила, рана жуткая была, – пожимает плечами Кора. – Если не сама, то ей её союзники помогут.

– Ну да, им это только за радость, – в голосе Второго слышится смешок. Становится как-то мерзко. Они с такой лёгкостью говорят обо всём этом. И если Рори с едва заметной горечью и сожалением, то они – почти с радостью.

– А вы о чём-нибудь другом говорить можете? – оборачиваюсь я к ним. Они переглядываются и, не сказав ни слова, кивают головой. Вместо этого они начинают обсуждать других участников, разбросанных далеко по Арене. Одно не лучше другого, но хотя бы от этих разговоров меня не мутит.

– Пришли, – объявляет Рори. Мы кидаем сумки и разбредаемся по поляне. Эртер хотел пойти вместе с Корой искать чего-нибудь поесть, но Хоторн заставляет его остаться:

– Только всю дичь распугаешь.

– А твоя рука?

– Ничего. И так чем-нибудь помогу, – пожимает он плечами. Я, игнорируя его протесты, вручаю ему банку с мазью «на всякий случай». Рори покорно берёт её и, слегка улыбнувшись, бросает в сумку. – Эй, Кора, держи, надеюсь, не забыла как пользоваться? – он к изумлению Второго снимает с плеча лук и колчан и передаёт их оторопевшей Шестой. Та тут же радостно кивает и берёт их.

– А я?

– А ты последишь, и воды набери, – Рори с ним даже не спорит. Эртер просто понимает, что проще принять то, что ему дают.

Они уходят в глубь леса, а Второй, иногда оборачиваясь в их сторону, идёт к нам. Ко мне и Ларсу. Мы с ним на всякий случай решили сделать несколько ловушек. По дороге Кора нашла чьи-то старые силки, которые мы сейчас пытаемся переделать для себя. Скорее всего, на ночь мы останемся именно тут, поэтому если в них что-то попадётся, то будет более чем неплохо. Эртер забирает все бутылки и идёт к ручью.

– Прим, – доносится тихий голос Ларса. У него голос немного забавный: иногда он такой, точно как у маленького мальчика, а иногда – как у старика. – Можно у тебя спросить? – хрипит он. Я киваю, стараясь при этом не запутаться в узлах. – Тебе бывает страшно? – странный вопрос. Или по мне не видно?

– Конечно же. Мне кажется, что тут только сумасшедшему будет не страшно.

– Я не об этом. Я имею в виду – страшно не за себя, а за другого, – Ларс смотрит на меня серьёзно и в то же время с тоской.

– Да, – шепчу я. – Ты боишься за неё? – прибавляю я, указав головой в ту сторону, куда ушли Рори и Кора.

– Сильно. Ты её ещё толком не знаешь. Это только с виду она такая весёлая и милая. Если что-то случится – будет что-то страшное, – он замолкает. – Знаешь, почему она так поступила с Четвёртой? Та решила напасть на меня, а я замешкался.

Я не знаю, что сказать. С самого начала я чувствовала, что Шестыми будет невероятно сложно на Арене. Но после случившегося мне становится действительно не по себе. Я откладываю верёвку.

– Я… я хочу тебя попросить кое о чём, – Ларс запинается: то переходит на шёпот, то говорит громче. – Обещай, что поможешь.

– Если это будет в моих силах.

– Обещай, что ты присмотришь за ней, если я…

– Обещаю, – киваю я, коснувшись его руки. Слабая улыбка обречённого появляется на его лице. – Но и ты кое-что пообещай мне.

– Что? – он удивлён.

– Не бросайте Рори.

– Да ладно тебе, не тебе о таком просить.

– О чём ты?

– Ты смелая. Да и твоя сестра…

– Моя сестра и я – абсолютно разные люди, – едва не вскрикиваю я, но вовремя сдерживаюсь. – Она не испугалась бы и смогла справиться с той же Второй. А я суеверная трусиха, – последнее я произношу одними губами. – Ты сам видел, что с ним было, когда на меня напала Омел. Обещаешь?

– Обещаю, – кивает он, бросив взгляд в сторону Второго. – Интересно, он слышал что-нибудь?

– А разве есть значение? Даже если и да, то он не расскажет ни твоей сестре, ни Рори. Ему это не нужно.

Вдалеке раздаётся одинокий испуганный крик, а следом за ним – выстрел пушки.

– Третий, – констатирует Эртер, подходя к нам.

***

Они возвращаются, наверное, только через полтора часа. Довольные и почти смеющиеся. Кора под чётким руководством Рори умудрилась пристрелить трёх серых птичек, размером чуть больше куропатки, а сам Хоторн потом нашёл пару птичьих гнёзд. Грустно их разворовывать, но учитывая, что выбора у нас особенно нет, то об этом думать почти не приходится. Они хвалят наши с Ларсом ловушки, а Эртер, точно желая подпортить всем настроение, напоминает о последнем выстреле:

– Они уже нашли Третьего.

– Значит, чувствуют они себя более чем прекрасно, – голос Рори сразу же грубеет, в нём тут же появляются пугающие нотки.

Уже вечером, во время ужина, мы слышим ещё один крик. Отвратительный, разрывающий всё внутри на куски.

– Наверное, Четвёртая, – предполагает Кора. Её лицо намерено-безразлично. Она пожимает плечами и продолжает есть.

После этого раздаётся ещё один вопль, куда более мерзкий. Как будто её буквально рвут на части.

– Чёрт, – испуганно шепчет Эртер. – А это ведь с той стороны, – показывает он рукой в ту сторону, где мы были вчера. – Она к той твари забрела?

– Не исключено, – Рори смотрит, не отрываясь, в ту сторону.

– Эта… эта штука ведь сюда не придёт? – спрашиваю я.

– Если бы так было, то Игры закончились в первый день, – не меняя положения, отвечает он.

Четвёртая снова кричит, кричит так болезненно, а я лишь сильнее цепляюсь за хлипкие травинки, точно они меня от чего-то спасут. Все замолкают и начинают собираться. Кора пытается делать вид, что её эти ужасные звуки не беспокоят, но я вижу, что она, как и все мы, напугана.

Её голос доносился до нас, наверное, ещё с полчаса. Мы уже собираемся залезать на дерево, когда, наконец, стреляет пушка. Никто не говорит ни слова об этом, но все явно чувствуют облегчение.

– Лезьте, а я останусь тут дежурить, – предлагает Рори.

– Что? Даже и не думай оставаться тут один, – говорю я.

– Я тебя сменю потом, – поддерживает его Эртер. – Сейчас уже не то время, когда можно просто залезть на дерево и спать спокойно, Прим. Даже если Омел и не сможет достать нас сама, то она найдёт другой способ. Или спонсоры помогут. Даже у таких сумасшедших они бывают.

Я замолкаю и послушно лезу наверх. Уже оттуда я вижу, как Рори садится на землю, укладывая рядом с собой лук. Где-то в вышине начинает играть капитолийский гимн.

Третий.

Четвёртая.

Как мы и думали.

Я бросаю взгляд на Кору: она едва заметно улыбается. От этого становится немного не по себе, и тут же вспоминаются слова Ларса об её характере. Из-за этого мне кажется, что я совершенно не разбираюсь в людях. Неужели я не сумела увидеть рядом с собой очередную Мейсон? Шестая закрывает глаза, исчезает и её пугающая улыбка. И это её можно назвать убийцей? Я на всякий случай укладываюсь так, чтобы видеть её. Но не из-за какого-то потаённого страха перед ней. Мне кажется, что понаблюдав за ней, я смогу всё понять.