Текст книги "Надежда сильнее страха (СИ)"

Автор книги: Rabbit hearted girl

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 22 страниц)

– Одевайся и иди за мной.

Я накидываю халат и прохожу в следующую комнату. Голова немного кружится, ладони едва заметно дрожат от волнения. Внутри борется столько чувств… Страх, смущение, любопытство и…

Надежда.

========== Глава 7 ==========

Обед, который меня уже ждал в соседней комнате, мы провели в молчании. Цинна лишь изредка, точно украдкой, посматривал на меня и что-то стремительно зарисовывал в блокноте. Странно, Китнисс не рассказывала о том, что он творит «на ходу». Стилист замечает мой настороженный взгляд и, едва оторвав взгляд от бумаги, отвечает на мой немой вопрос:

– Сейчас я создаю твой наряд для интервью. Ты ведь не против? – я лишь мотаю головой. Изысканная капитолийская еда мне кажется совершенно лишенной какого-либо вкуса: кажется, у меня опять начинают трястись руки, да и в голове каша…

В комнате опять воцаряется молчание. Только слышно как бегает по бумаге карандаш. Наконец, Цинна заканчивает с рисованием и откладывает блокнот в сторону.

– Скажите, – начинаю я, но вдруг увидев взгляд стилиста, поправляюсь. – Скажи, а какой примерно у меня будет наряд? Ну, чтобы я была… готова, – голос совершенно сбивается и дрожит. – Ну, там, огонь или ещё что…

– Скажи, пожалуйста, Прим, – совершенно серьёзным голосом отвечает он, – тебе известно капитолийское прозвище твоей сестры?

Я лишь вздыхаю: неужели издевается?

– Сойка-пересмешница, – полушёпотом произношу я. – Только оно не совсем, чтобы только капитолийское, – Цинна таинственно улыбается в ответ.

– Правильно. А тебе известно, что и тебе уже «кличку» подобрали? – странно, голос капитолийца совершенно безразличен и небрежен. Я бы даже сказала, что в этом слове «кличка», я услышала… пренебрежение.

– Нет, – совершенно честно отвечаю я. – И какую же? «Воробушек»? «Синичка»? – стилист едва улыбается уголками губ от этих моих вариантов.

– Я бы сказал, что оно диаметрально противоположное, – отвечает он. – Бабочка.

– Эффи! – выкрикиваю я. – Вот, вот… – я чувствую, что ещё немного и взорвусь. – Нет, ну как так можно? Точно в жизни не доверю ей никаких секретов!

– Успокойся, Прим, – тихим голосом произносит Цинна. – Пусть она это и сделала по глупости, но нам же от этого только лучше. Если ты для Капитолия просто бабочка, значит, ты не можешь причинить им никакого вреда, по их мнению. Они тебя не боятся.

– В отличие от моей сестры, – бормочу я, поднимаясь. Цинна встаёт и ведёт меня к двери. Уже почти на выходе он оборачивается и тихо, настолько, что могу расслышать только я, шепчет:

– Но даже от взмаха крыла бабочки может подняться буря.

***

Сейчас, перед зеркалом в большой просторной комнате откуда мы и отправимся на Парад, я стою в, наверное, самом необычном наряде, предназначенном трибуту из Двенадцатого дистрикта. На мне светлое платье, точно из льняной ткани, в пол, простого покроя, с овальным вырезом-лодочкой, чуть приоткрывающим плечи. Ткань кажется почти серой, местами фактически чёрной, из-за нанесенной на неё толстым слоем угольной пыли. На талии тонкий чёрный пояс, при ближайшем рассмотрении оказавшийся обгоревшей верёвкой, удивительным образом сохранившей свою плотность. Подол платья украшен узором, выложенным чёрной, точно траурной, лентой. И узор этот до боли напоминает мне рисунок на нижнем крылышке махаона…

Стилисты по-прежнему всё ещё возятся со мной. Вения накрасила мне губы почти бесцветной помадой, а Октавия и Флавий полностью преобразили моё лицо. Скулы мне подчеркнули тёмно-бордовыми, чуть ли не чёрными, румянами, а глаза… Тёмные тени цвета угля и дыма растушёваны и превратили меня во что-то другое, что-то внеземное и… даже прекрасное. Мои волосы убраны в свободную косу набок, в которую вплетены белые цветы и заколки с камнями, напоминающие горящие угли. Наконец, они заканчивают, и ко мне подходит Цинна, держащий что-то в руках. Что-то напоминающее ободок.

– Финальный штрих, – поясняет он, одевая мне его на голову. Я смотрю на украшение, точно заворожённая. Вроде ничего особенного. Даже как-то грубовато выглядит. Но в сочетании с этим платьем, чем-то до боли напоминающем свадебный наряд, выглядит так, точно всё это единое целое. Это простой обод из железа, тоже, точно обожженный и покрытый слоем гари, украшенный несколькими камнями, подобными тем, что уже были в моей причёске.

– Цинна, – робким голосом произношу я, – это просто волшебно.

Стилист едва заметно улыбается, но в его глазах всё ещё видна грусть.

– Только, – прибавляю я, – что-то оно немножко напоминает…

–Свадебное платье? – перебивает он меня. Я, удивлённая, смотрю на него, не мигая. – Китнисс мне кое-что рассказывала, ещё до Жатвы, конечно же… Вот, думал выслать тебе такой подарок… Но пришлось в нём много чего изменить… – на секунду он замолкает и лишь вздыхает. Затем, как ни в чём ни бывало, прибавляет: – Ладно, пошли, нас уже давно ждут.

Вместе мы идём к лифту, где нас уже ожидают менторы, Эффи и Рори с его командой подготовки. Китнисс смотрит на меня, и я вижу, как она поспешно вытирает глаза.

– Боже мой! Это точно… – как всегда начинает восклицать капитолийка, но я её перебиваю:

– Да, это свадебное платье.

Все присутствующие, кроме моей команды подготовки, издают тяжёлый вздох.

Наконец, лифт прибывает, и мы всей толпой входим в кабину. Проходят буквально мгновения, и серые металлические дверцы открываются, и мы оказываемся на самом нижнем этаже в конюшне. Повсюду разодетые трибуты (правда, не всегда удачно), шум и гам. Я тут же замечаю удивлённые взгляды, обращённые на нас. Опять это чувство страха… Я хватаю Рори за руку и стараюсь не отпускать ни за что.

– Постойте, – наконец нарушает он молчание, когда мы уже почти подошли к нашей колеснице. – Если это платье… То где фата?

– Узнаешь, – лишь отвечает стилист. – Ещё одна деталь. Подойдите, – подзывает он нас.

Мы покорно подходим и лишь молча, удивляемся, когда он достаёт полупрозрачные ткани.

– А вот и то, что будет «фатой», – прибавляет Цинна, закрепляя накидку у меня за ободком. Я мгновенно бросаю взгляд на Рори – Порция надевает на него такой же плащ.

– Снова огонь? – спрашиваю я, когда он отходит.

– Что-то в этом роде, – немногословно отвечает стилист. Мы забираемся в колесницу и слушаем последние инструкции:

– Держитесь за руки, обязательно, – произносит Пит. Мы с Рори переглядываемся – думаю, мы это сделали бы и без приказов.

– А вот улыбаться не обязательно, даже не предпочтительно, – говорит Китнисс. С радостью. Уж чего-чего, а этого мне делать совершенно уж не хочется.

– Самое главное: когда вы поедете – обязательно поймайте цветок и поднимите его вдвоём над головой – поняли?

Мы послушно киваем. Странноватая просьба… но думаю, раз Цинна просит, значит, это нужно. Остаётся буквально пара минут до начала. Уже слышится рёв толпы и музыка. Я подхожу к краю колесницы и крепко обнимаю сестру. И так со всеми: со стилистами, с Эффи, макияж которой снова безнадёжно испорчен. Последним я обнимаю Пита и слышу его шёпот, растворяющийся в гуле музыки:

– Мы сумеем победить.

Я хочу спросить его, о чём он мне говорит, но тут же громкость музыки удваивается, и я даже не слышу саму себя. Раздаётся громогласный голос Цезаря Фликкермана, но из-за грохота ничего не слышно, по крайней мере, здесь. Вот трогается колесница Первых. Как всегда сверкают, точно драгоценные камни, правда, милыми их это не делает совсем. Вторые одеты во что-то тоже роскошное. И вот что странно: трибуты от этих дистриктов всегда выглядят до тошноты приветливыми и радостными, но не все. Маленькая Вторая, в отличие от своего спутника, выглядит весьма озлобленной. Этот её взгляд, обращённый в нашу сторону, я видела сегодня уже не раз, но старалась не обращать внимания… На остальных трибутов даже страшно смотреть, особенно на малышей, плачущих и явно не собирающихся радостно улыбаться толпе. Колесница Одиннадцатых уже вот-вот тронется, а в этот момент Цинна и Порция спешно производят какие-то непонятные операции с нашими накидками.

По сигналу лошади начинают идти. Я уже хотела обернуться, чтобы посмотреть на накидку, но не успела – вот-вот мы появимся перед всем Капитолием.

– Ты что-нибудь чувствуешь? – шепчет Рори.

– Ничего, – лишь успеваю ответить я, когда свет прожекторов озаряет меня.

Мы крепко сжимаем наши ладони и перестаём смотреть на толпу. Только вперёд и только друг на друга. В эту же секунду капитолийцы начинают визжать, будто сумасшедшие. Что же произошло?

Но всё мне объясняет комментарий Цезаря Фликкермана:

– Вы это видите? В самом хвосте… Это… – никогда не слышала такого от него. Наконец, к нему возвращается дар речи и он продолжает. – Дамы и господа! Жители Панема! Последние шесть лет дистрикт Двенадцать всегда выделялся благодаря работе своих стилистов, но… – тут его прерывает второй ведущий и произносит следующее:

– Вы только взгляните! Выглядит просто невероятно, платье, посмотрите на платье – ведь это самый настоящий свадебный наряд, весь в огне и угольной пыли! Выглядит просто невероятно! Цезарь, думаю, тебе будет о чём поговорить с представителями этого дистрикта!

Наконец мои глаза привыкли к яркому свету. На высоко подвешенных экранах лицо Цезаря Фликкермана сменяется изображением меня и Рори. Что ж, капитолиец ничуть не преувеличил, когда даже не нашёл слов, чтобы описать наши костюмы. Мы, действительно, в огне. Те самые прозрачные ткани то и дело поблёскивают и выбрасывают маленькие язычки пламени. Рори выглядит несколько сурово, напоминая какого-то мифического воина. А затем камера вновь показывает меня. Ободок теперь точно весь в огне, впрочем, как и длинный шлейф позади меня. Ветер развевает ткань, отчего эффект ещё больше усиливается. Этот костюм, на самом деле, самое поразительное из всех работ Цинны. Если шесть лет назад наши менторы предстали перед Капитолием двумя горящими углями – то мы похожи на каких-то сказочных существ, духов огня. Или даже, может, на призраков… Во всём нашем виде есть что-то мрачное и пугающее, но и в то же время манящее и чарующее. Когда мы проехали уже половину пути, с трибун начинают сыпаться цветы. Как мне кажется, красные и белые розы.

– Помнишь, что он сказал? – тихонько толкает меня в бок Рори. Я едва заметно киваю. Хоторн на секунду отдёргивает руку, чтобы поймать цветок, и я понимаю, что ошиблась. Это не розы. Это примулы.

Он протягивает мне цветок, и я хватаю его ладонь. По руке тут же проходит странное тепло. А когда мы поднимает примулу над нашими головами, то видим на экранах, что она горит. Пламя возникло само по себе, точно из ниоткуда. Неужели эти цветы тоже работа Цинны? Или просто огонь случайно перебросился на него с горящих тканей? Дрожащими пальцами я дотрагиваюсь до почерневшего стебля: это металл. Языки пламени лижут нам ладони, однако ничего, кроме тепла, мы не чувствуем. Мы с Рори переглядываемся и, как прежде, смотрим вперёд.

Толпа капитолийцев буквально ревёт. Наконец все двенадцать колесниц делают круг вокруг площади и останавливаются. Раздаётся звук фанфар и на балкон выходит президент Сноу. Музыка замирает и слышна лишь его речь. С каждой секундой, чем дольше я смотрю на него, тем больше во мне разгорается пламя. Не то, что зажгло примулу – другое. Ненависть. Я чувствую, что мой взгляд буквально испепеляет это старое лицо, эти седые волосы, стирает ненавистную змеиную улыбку. Тоже самое чувствует Рори. Тоже самое чувствуют Пит и Китнисс. Но я… Это так странно. Никогда прежде я не испытывала таких эмоций, а теперь… Хотя, кого не изменит такая жизнь? Я уже не такая как прежде. Что-то во мне переменилось. Вроде бы я всё та Примроуз Эвердин – немного трусливая, совершенно не похожая на сестру – но… Такое ощущение, что долгое время я была под каким-то куполом – совершенно не понимала, что происходит – а теперь его сняли, и я увидела всё таким, как оно есть на самом деле. А может, просто выросла и осознала…

– И счастливых вам Голодных Игр! – чуть ли не улыбаясь, произносит президент таким голосом, что даже у такой безобидной овечки, как я, появится желание плюнуть ему в лицо. Он замирает, обводит взглядом площадь, ненадолго останавливаясь на каждом трибуте и, наконец, останавливается именно на нас. И, как мне кажется, не из-за того, что мы последние. Оттого, что его следующие слова адресованы именно нам:

– И, может, удача будет на вашей стороне.*

Колесницы трогаются, а я, как заворожённая, продолжаю смотреть на Сноу. Прежде чем уехать, я оглядываюсь и успеваю увидеть его ядовитую змеиную улыбку. Президент, точно ждал этого, и кивает мне головой, по-прежнему издевательски усмехаясь. Я поспешно отворачиваюсь и теперь смотрю лишь вперёд.

– Что-то случилось? – доносится до меня голос Рори, точно из другого мира.

– Потом расскажу, – лишь отвечаю я. Мой голос дрожит, а ладони вспотели. Мой спутник сильнее сжимает мою руку, будто опасаясь, что я могу упасть. Нет, я ему не скажу об этом. Придумаю, что-нибудь – палец защемила или ещё чего-нибудь. О том, что произошло вообще лучше никому не знать. Для их же безопасности.

Наконец, ворота Тренировочного центра закрываются, и мы вновь оказываемся в конюшне. Глаза постепенно привыкают к более тусклому освещению, поэтому часть дороги я почти ничего не могу разглядеть. Зато когда мы подъезжаем к нашему месту, то видим нечто довольно странное: нас ждут Пит и Китнисс, о чём-то переговаривающиеся с Джоанной Мейсон и Фиником Одэйром.

Комментарий к Глава 7

* Фразу “And may the odds be in your favor” можно трактовать двояко, как и “и пусть удача…”, так и “и может, удача…”. Немного изменила под смысл.

========== Глава 8 ==========

– А вот и наши герои, – произносит Финик Одэйр, едва мы подъезжаем поближе. Мы с Рори удивлённо переглядываемся: почему они здесь? Разве им не положено ожидать своих трибутов? Что-то тут не так. Ладно, можно допустить, что Одэйр подошёл просто поболтать (я слышала, как Китнисс иногда разговаривала с ним по телефону дома), но Джоанна Мейсон? Да сестра её просто на дух не переносит! Что ей тут-то делать?

– Вам-то везёт, у вас нормальные стилисты, – ворчит ментор, оценивающе осмотрев наши наряды. – А наши каждый год – деревья да лесорубы в ужасных костюмах. Везунчики вы, – тон Мэйсон меняется: становится ещё более слащавым и наигранным. Девушка смотрит на меня, а затем на Рори и многозначительно поднимает бровь. – Пока-пока, голубки! – она резко разворачивается и уходит. Даже непонятно, кому именно она это сказала: Китнисс и Питу или же нам…

– Что ж, пожалуй, я тоже пойду, – говорит Финик. – Приятно было с вами познакомиться, – кивает он в нашу сторону, – а с вами мы ещё увидимся, – машет он чете Мелларк.

– Всё будет в порядке, – едва слышно произносит Пит, явно обращаясь к Китнисс, когда ментор Четвёртого дистрикта отходит на приличное расстояние. Затем он поворачивается к нам и уже гораздо более весёлым тоном говорит: – А вас уже можно поздравить! Вокруг разговоры только о вас!

– Пит, в тебя Эффи что ли вселилась? – ворчу я, совершенно не понимая этой радости.

Завтра начнутся тренировки. Что ж, может, сегодня я всем и запомнилась, но как только объявят баллы за подготовки, так всё – пиши пропало. Я не знаю, давали ли кому-нибудь за всю историю Голодных Игр единицы за индивидуальные показы, но я уверенна – мне дадут точно. Рори уже слез с повозки и подаёт мне руку. Опершись на его ладонь, я соскакиваю, при этом немного зацепив подол. Непроизвольно я слегка вскрикиваю и замечаю на себе пристальный взгляд той девочки из Второго дистрикта. Она стоит, прижавшись спиной к стене и внимательно смотря на нас. Пальцы теребят дорогую ткань платья. Явно нервничает. Но неужели из-за грядущих Игр? Нет, тут явно всё не так… К ней подходит какой-то капитолиец с длинными золотистыми прямыми волосами и касается её плеча. Наверное, сопроводитель, вроде нашей Эффи. Девчонка резко отдёргивает руку и что-то кричит ему, уходя в противоположную сторону. Практически приблизившись к выходу, она снова оборачивается и смотрит в нашу сторону. Нет, определённо, мне это не нравится.

– Что-то случилось? – сестра явно заметила, что со мной что-то не так. Я киваю и тихо, так, чтобы только слышали только они, говорю:

– Я расскажу, но только не здесь.

Китнисс явно обеспокоена. Она бросает короткий взгляд в сторону Пита, и так, молча, они переглядываются, в то время как мы с Рори ожидаем Эффи. А вот и она, как всегда улыбающаяся, буквально бежит к нам, семеня на своих высоченных каблуках.

– Вы просто мои герои, – произносит она, тут же заключая нас в объятия. – Весь Капитолий буквально только о вас и говорит! Вы буквально интрига этого года!

– Да, но не будем забывать об ещё одной «интриге», – злобно шипит Китнисс. Удивительно, как быстро меняется её настроение: когда мы вернулись, то она даже немного улыбалась; сейчас же, её взгляд буквально испепеляет. Надеюсь, это не та «интрига», о которой подумала я…

– Давайте вернёмся в Тренировочный Центр, мне всё это порядком надоело, – говорит Пит, взглядом указывая куда-то вдаль. Я оборачиваюсь и вижу кучку капитолийцев и самых маленьких трибутов, восторженно смотрящих на победителей из Двенадцатого дистрикта.

Пит, молча, берёт Китнисс под руку и идёт в сторону выхода. Мы покорно следуем за ним. Сама не замечая того, я понимаю, что всё это время Рори держал наши ладони вместе. Я тихонько ему улыбаюсь и чувствую облегчение, когда вижу лёгкую улыбку в ответ. Эффи продолжает говорить о чём-то совершенно постороннем всю дорогу и не замолкает, даже когда мы наконец-то попадаем в наши апартаменты.

Вокруг нас блеск тончайшего хрусталя, сияние золота, запахи роскошнейших блюд, но я не чувствую ничего этого. Вся эта роскошь – лишь обёртка, красивая блестящая бумажка, скрывающая внутри себя старую, покрытую плесенью конфету. Всего лишь очередная издёвка Капитолия: «Вы умираете от голода, вы вынуждены уже питаться древесной корой и углём, ваши дети попали на Голодные Игры… Но не отчаивайтесь! Перед тем как их убить, мы обязательно накормим их до отвала и разрешим поспать на шёлковых простынях».

– Что ж, сегодня мы имеем полное право праздновать! – радостно щебечет Эффи, подлетая к столу.

– Эффи, праздновать мы будем только совершенно в другом случае, – лишь отвечает Пит, с укором посматривая на кураторшу.

– В любом случае, не превращайте этот ужин в очередные поминки, – я оборачиваюсь и с удивлением смотрю на сестру, только что сказавшую это. Она ничего больше не говорит, однако в её глазах я вижу, что-то что настораживает меня. Китнисс явно что-то задумала, и я просто обязана выяснить что.

Мы рассаживаемся по своим местам и, молча, едим. Мимо нас проходят безгласые, то и дело подносящие новые блюда и всячески прислуживающие. Я стараюсь не смотреть на их лица: вдруг узнаю кого-то знакомого? За последние два года у нас в дистрикте пропало несколько человек, благодаря работе миротворцев, поэтому вполне возможно, что кого-то могли прислать нам в качестве служанки или уборщика. Чтобы ещё больше обессилить, чтобы показать наше место. То место, на котором, по их мнению, мы должны быть. Китнисс с болью смотрит на одну безгласую – молодую девушку с рыжими, как огонь, волосами. Думаю, я её не знаю. Но знает она. Сестра прячет взгляд каждый раз, когда та проходит рядом.

– После Парада, – вдруг нарушает тишину Рори, – вы обмолвились, что есть какая-то «интрига года»… О ком это вы?

Пит и Китнисс тревожно переглядываются, словно боятся нам что-то сказать. Мне становится не по себе, когда я вижу, как буквально на моих глазах бледнеет лицо сестры. Сейчас произойдёт что-то нехорошее, что-то совсем нехорошее. Надеюсь, это не то, о чём я думаю… Машинально, точно за тростинку, я хватаюсь за руку напарника и понимаю, что тот тоже мягко говоря обеспокоен: его ладонь холодна, как лёд. Наконец, Пит, собравшись с духом, говорит:

– Дело в том, что в этом году… Так получилось… Участвует родственник одного из прежних трибутов. Из умерших трибутов, – его речь путана, полна пауз, точно он не знает, что сказать. Никогда не видела его таким. Уж кто-кто, а Питер отличался способностью всегда мыслить здраво и уметь сказать нужные вещи в нужный момент. Китнисс явно замечает это, так как перебивает мужа:

– Это сестра Мирты, той девочки, которая была на наших играх, – её голос дрожит, вполне не исключено, что у неё сейчас начнётся истерика. Мирта из Второго дистрикта. Сложно забыть ту, которая чуть ли не убила твою сестру! Я прекрасно помню как я и мама буквально рыдали на руках у Гейла, боясь хоть бросить взгляд в сторону экрана. Убийца. Машина для убийств. Жестокая, не ведающая жалости…

– Её зовут Омел, – тихо произносит Эффи, потупив взгляд. Я со страхом смотрю на Рори и вижу в его глазах тоже самое, что и у меня. Эта девочка будет мстить и в первую очередь мне. Она меня уже заранее ненавидит. Хотя бы за то, что её сестра умерла, а моя – нет.

– Мы придумаем что-нибудь, обещаю, – хрипло шепчет Китнисс, обращаясь ко мне. Её глаза полны слёз. Пит крепко держит её за руку, готовый в любую секунду её успокоить, если опять начнётся срыв.

– Выкрутимся как-нибудь, – я слегка улыбаюсь, протягивая ей руку. Она улыбается в ответ и хватает мою озябшую ладонь.

– Мы обязательно придумаем какую-нибудь стратегию, которая бы учитывала все твои и… мои сильные стороны, – сбивчиво начинает бормотать Рори. Меня немного смущает эта его краткая запинка перед «мои» – точно он о своём спасении уже и не думает, но стараюсь не думать об этом. – Мы ещё покажем этим профи, – улыбаясь до ушей, продолжает он.

Оставшаяся часть вечера проходит очень даже спокойно. Мы даже шутим. Китнисс и Пит рассказывают старые менторские байки о «похождениях Хеймитча в Капитолии или же До бара и обратно». За этими разговорами я даже забываю рассказать об Омел, провожавшей нас взглядом. Хотя… к чему ещё больше нагнетать обстановку? Эффи постоянно осыпает нас комплиментами и бросает едкие замечания в адрес наших будущих противников. По её мнению, близнецы из Шестого выглядели хуже трупов, костюмы у Первых были «чересчур блистающими», а стилист Девятого дистрикта полный осёл, так как он даже не удосужился прикрыть изуродованную ногу трибутки, одев её в короткий комбинезон. Зато, как она говорит, мы очень и очень запомнились. «Огненные ангелы», «Фениксы» – вот такими прозвищами нас наградили капитолийцы. Я же стала в их глазах бабочкой, мотыльком, попавшем в объятья огня.

Всё это время я внимательно следила за нашими менторами. Я искала хоть какое-то объяснение, хоть какой-то намёк, что помог бы мне понять, что значила их сегодняшний странный разговор с Мейсон и Одэйером. Но ничего такого я не вижу. Временами Китнисс и Пит обмениваются многозначительными взглядами, смысл которых от меня скрыт. Всё же остальное время они изо всех сил стараются искренне смеяться и улыбаться. К концу вечера сестра всё же снимает эту «маску»: становится задумчивой и молчаливой, смотрит куда-то, не отрывая взгляда. Сейчас она тоже сидит в такой же позе, точно каменное изваяние. Рори о чём-то беседует с Эффи, я – незаметно наблюдаю за Китнисс. Пит легонько приобнимает её, отчего та легонько вздрагивает. Я мельком смотрю на её лицо: глаза снова полны слёз.

– Китнисс, можно вопрос? – как бы невзначай спрашиваю я.

– Да, – тихим голосом отвечает она.

– А почему наши стилисты не остались с нами? Ты же вроде говорила, что они чаще всего присутствуют на таких «вечерах»?

– Цинна и Порция заняты работой над вашими нарядами для интервью, – вмешивается Пит. Рори, услышав слово «интервью», бросает бестолковую и бессмысленную болтовню с Эффи и начинает прислушиваться к нашему разговору. Кураторша, ничуть не обидевшись, тоже оборачивается в нашу сторону.

– А какими они будут, не знаете? – спрашивает Хоторн.

– Цинна сказал, что это большой секрет, – говорит Китнисс, смотря куда-то вдаль.

– Он рисовал что-то, когда мы обедали сегодня, – вдруг вспоминаю я. Всё внимание тут же переключается на меня.

– Ты что-нибудь видела? – заинтригованно интересуется Эффи.

– Нет, – вздыхаю я. – Может, что-то похожее на сегодняшнее? – и тут в моей памяти всплывает ещё кое-что. – Ещё он говорил о бабочках.

– И что же? – удивлённо смотрит на меня сестра.

– От взмаха крыла бабочки может подняться буря… Что-то в этом роде, – невнятно отвечаю я.

– Странно, – шепчет Китнисс, бросив взгляд на Пита, точно ища в его глазах ответ. Тот снова одарил её многозначительным взглядом, кивнув то в её сторону, то в мою. – Хотя, может быть… – задумчиво произносит она, смотря на нас с Рори.

– Ой, сколько же уже времени! – вскрикивает Эффи так, что мы все непроизвольно вздрагиваем. – Идите-ка спать, а то завтра…

– Будет важный-преважный день, – передразнивает её Пит.

– Питер Мелларк! – чуть обиженным тоном начинает она. – Вот уже сколько лет, а ведёшь себя, как мальчишка! – мы все тихонько улыбаемся, в то время как кураторша рассерженно фыркает и уходит.

– Вообще-то зря я так, совет-то дельный, – задумчиво произносит наш ментор. – И это я сейчас вас в виду имею, – прибавляет он, указывая в нашу с Рори сторону.

– Но, – начал, было, Хоторн, но его тут же перебивает Китнисс.

– Шагом марш. И без разговоров, – грозным голосом приказывает она. Мы, вздохнув, послушно идём по направлению к нашим комнатам.

– Что ж, получается, до завтра, – говорит Рори, когда мы уже стоим у наших дверей.

– Да, до завтра, – тихо отвечаю я.

– Что? – спрашивает он, заметив, что я что-то не договариваю.

– Просто иногда всё ещё кажется, что это безумный сон, что это не со мной, – мой голос предельно тих так, чтобы, на всякий случай, не услышали Пит и Китнисс.

– Я бы тоже хотел, чтобы всё это было просто сном.

– Конечно, что-то хорошее в нём есть, но тяжёлые моменты преобладают, – вздыхаю я.

– Это точно, – на секунду улыбнувшись, произносит Хоторн. Затем он замирает, точно вспомнив о чём-то. И я понимаю, о чём.

– Как они там? – лишь говорю я. Никаких уточнений. Он прекрасно понимает, что я имею в виду не только маму и его родных, но и всех наших знакомых: Гейла, наших школьных знакомых, Хеймитча, Сальную Сей…

Рори ничего не отвечает, лишь понимающе улыбается мне. Затем он порывисто обнимает меня и тихо шепчет на ухо:

– Спокойных снов, – и легонько целует в щёку.

Я захожу в свою комнату и, не включая свет, бросаюсь на кровать. Где-то за окном бушует толпа. Интересно, этот город хоть иногда спит?

Завтра начнутся тренировки. А значит, обратный отсчёт уже пошёл.

Добро пожаловать на Голодные Игры, Примроуз Эвердин.

========== Глава 9 ==========

– Поднимаемся! У нас сегодня важный-преважный день! – раздаётся писклявый голос Эффи Бряк. С силой открываю глаза, которые уже спустя мгновение вновь слипаются. Я почти не спала сегодня. Да и если удалось немного подремать, то всё испортили кошмары. Странно, но мне приснился старый кошмар сестры, преследующий её ещё с тех самых Игр: бесконечный тёмный лес и чудовища-переродки с глазами людей. Усилием воли я заставляю себя встать и плетусь в ванную, чтобы привести себя в порядок. Вернувшись в комнату, я замечаю, что кровать уже убрана, вещи, ещё вчера разбросанные мною, унесли, а на стуле лежит какая-то одежда. Судя по всему, это и есть мой костюм, предназначенный для тренировок. Спустя пару минут я выхожу в коридор, уже готовая. На мне лёгкий и удобный костюм тёмно-синего цвета и чёрные кожаные туфли. Как оказалось, завтрак только что начался, поэтому я нисколько не опоздала. Рори оживлённо расспрашивает Китнисс о видах секций, а Эффи, стоит мне приблизиться к столу, тут же начинает советовать, что попробовать сейчас, а что оставить на потом.

– А где Пит? – спрашиваю я, заметив, что его место пустует.

– Отошёл на некоторое время, – запинаясь, отвечает сестра. – Мы ведь как-никак менторы. Вызвали на какое-то собрание или что-то вроде того.

– А почему ты здесь? – не останавливаюсь я.

– Наверное, встреча не настолько важная, иначе позвали бы нас обоих, – лишь бормочет она. Китнисс явно думает о чём-то другом, и, сдаётся мне, Пит пошёл не на собрание, раз она так нервничает. Хотя, кто знает…

– Прим, мне тут Китнисс как раз рассказывала о секциях, – говорит Рори, обернувшись ко мне.

– Я это говорила и Рори, скажу я это и тебе, Прим, – тяжело вздохнув, начинает сестра. – Прим. Они будут провоцировать тебя, они будут вести себя с тобой не самым лучшим образом. Профи вообще никогда не отличались особо хорошими характерами, но сейчас ты для них цель номер один. Будь осторожна, старайся даже не замечать их. Хорошо? – в глазах Китнисс появились слёзы. Что ж, я и сама думала о подобном, сестра же лишь озвучила это.

– Я буду осторожна.

– Пойми, каждый из них по своему представляет опасность, но профи – особенно. И это не только из-за того, что они приезжают сюда уже подготовленными.

– Большинство из них просто ненавидит меня по определению, – шиплю я, отчаянно борясь с омлетом посредством ножа и вилки.

– Мне кажется, что всё не так уж и плохо, – подаёт голос Рори. – Я неплохо управляюсь с луком, могу кинуть нож на небольшое расстояние. Да и Прим, думаю, если потренироваться, тоже будет отлично стрелять…

– Нет и ещё раз нет! – вскакивает сестра, так и не дав ему договорить. Эффи тихонько вскрикивает и старается вести себя как можно незаметнее: уж кому-кому, а ей уж точно известно, что Китнисс Мелларк в гневе будет пострашнее любого капитолийского оружия.

– Ни за что, – повторяет она, точно самой себе, тихонько покачивая головой. Неожиданно она хватает меня за руки и, смотря прямо в глаза, умоляюще говорит: – Прошу тебя, Прим, пожалуйста, не приближайся к луку даже на пару метров! Пожалуйста! – постепенно Китнисс переходит на шёпот, и последние слова я слышу уже с трудом. Я крепко обнимаю её и тихо шепчу ей на ухо:

– Конечно же.

Китнисс ещё сильнее прижимает меня к себе и продолжает что-то шептать, но что – я так и не могу разобрать.

– Время! Время! – выводит нас из этого своеобразного транса голос Эффи Бряк.

Наконец, сестра отпускает меня и мы с Рори, сопровождаемые капитолийкой, уходим в коридор. Прежде чем уйти окончательно, я оглядываюсь и бросаю взгляд на Китнисс: она сидит за столом, вся согнувшись, и что-то быстро чирикает на салфетке. Эффи подзывает меня: оказывается она уже вызвала лифт. Женщина, даже не спрашивая нас ни о чём, порывисто обнимает нас обоих, а затем также спешно поправляет одежду: у Рори – воротник, у меня – чуть перевернувшийся рукав.

– И пусть удача всегда будет с вами, – тихо шепчет она, грустно оглядывая нас.

Лифт уже пришёл. Мы с Рори спешно вбегаем вовнутрь и смотрим на кураторшу, что-то кричащую нам. Только доехав до нашего пункта назначения, я понимаю её слова: «Делай так, как сказала Китнисс».