Текст книги "Надежда сильнее страха (СИ)"

Автор книги: Rabbit hearted girl

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 22 страниц)

Где-то внизу под миллионами рядов зелёных листьев копошится Рори. Видимо, мажет руку. Хочется окрикнуть его, но все уже почти заснули. Я пытаюсь устроиться поудобнее и, наконец, закрываю глаза.

***

Я просыпаюсь из-за того, что солнце, пробившись через листья, светит мне прямо в глаза. Не подавая вида, прислушиваюсь: птицы ещё молчат, рядом раздаётся лишь тихое дыхание. Чуть приподнявшись, вижу, что место Эртера занял Рори: он спит на одной из нижних толстых ветвей, и, кажется, что в любой момент может проснуться. Где-то рядом слышен Ларс, а чуть выше – замершая фигура Коры. Она не спит, а просто смотрит в никуда, почти не моргая. Внезапно Шестая дёргается, точно очнувшись от кошмара, и отворачивается, точно прячась. Какое-то время ещё слышно её тяжёлое дыхание, но вскоре она засыпает.

Я, всё также стараясь не издавать не звука, чтобы не потревожить остальных, смотрю по сторонам. Где-то вдали лес уже начинает оживать: доносятся ещё слабые голоса птиц. Однако буквально спустя пару минут раздаётся глухой удар. Кто-то стучит по нашему дереву.

– Эй, вы, может, проснётесь уже? – раздаётся шёпот Эртера. Рори тут же открывает глаза и принимается будить Ларса. Я следую его примеру и пытаюсь разбудить Кору. Она отчаянно делает вид, что выспалась и что с ней всё хорошо, однако все прекрасно видят её несколько покрасневшие глаза и синяки под ними.

Когда мы спускаемся, то она самой первой буквально летит к ручью, чтобы умыться. Мы только непонимающе переглядываемся, а Эртер тихо шепчет:

– Полночи рыдала. Кошмары, наверное.

За завтраком Кора тоже не особенно говорлива. Она очень пытается создать иллюзию того, что всё нормально, но получается плохо. Шестая сама вызывается проверить наши ловушки, а потом, спустя пятнадцать минут, возвращается уже в компании Эртера, посланного за ней: он нашёл её плачущей с убитыми кроликами в руках.

Мы ничего не говорим вслух, всё и так ясно. Ларс иногда мрачно посматривает то на сестру, то на меня, словно припоминая вчерашний разговор.

Рори предлагает проведать Луговину. Все соглашаются. Эртер со скоростью света проверяет наши сумки, и мы отправляемся в путь. По дороге я замечаю на себе взгляд Коры, словно она хочет мне что-то сказать. Постепенно я перемещаюсь в хвост нашего отряда. Шестая тут же, настороженно оглянувшись по сторонам, едва слышно спрашивает:

– Прим, – её голос звучит как-то виновато, – ты не знаешь, что делать с кошмарами?

– Плохо спала? – я старательно избегаю упоминаний о вчерашнем.

– Да, – кивает она, прибавляя едва слышно: – Четвёртая.

Нужные слова никак не приходят в голову, поэтому мы какое-то время идём молча. Иногда у меня возникает ощущение, что эти Игры постепенно убивают меня, лишая всего того, кем я была. Например, лишая способности к сочувствию.

– Я могу поискать по дороге что-нибудь, что поможет тебе лучше спать, – наконец говорю я. – Какие-нибудь травы. Вечером, если всё будет спокойно, заварим, – я стараюсь улыбаться.

Кора отвечает мне такой же улыбкой.

Я вижу, что передо мной всё та же забавная девчонка с глазами-стекляшками, что встретилась мне во время тренировок. Китнисс говорила мне о таких трибутах: мирных, доброжелательных, но вовремя Игр отчаянно пытающихся доказать всем и, в первую очередь, себе, что они способны победить любым способом. Пусть она и вспыльчива, как говорит Ларс, но всё же я понимаю, что внутри она совершенно другая, не такая как профи. Если она и делает что-то плохое, то исключительно на эмоциях.

Мне хочется поговорить с ней, рассказать обо всём, что уже которую ночь вертится в голове, но не решаюсь. Нет, я не боюсь её. Боялась бы, если не видела результатов её ночных разговоров с совестью. Просто мне начинает казаться, что я постоянно под чьим-то наблюдением. Кто-то не сводит с меня глаз, дышит в спину, жадно впивается взглядом. Это уже началось. Я вижу, с каким недоверием смотрят на Эртера Рори и Кора. Скоро станет совсем страшно. Скоро придётся бежать куда-то в неведомую глушь, спасаясь от своих же друзей, решивших, что ты – предатель.

Что же мы будем тогда делать?

Я ловлю на себе непонимающий взгляд Рори: он обернулся, заметив, что я совсем отстала от остальных. Я нагоняю остальных, и мы идём дальше.

Впереди уже виднеется «Луговина». Я хоть и прекрасно понимаю, что это иллюзия, жалкая пародия, но первое впечатление всегда остаётся самым ярким. Мы выходим из тени деревьев, озираясь по сторонам: вряд ли профи до сих пор здесь, но кто их знает?

Она изменилась. Зазеленела, покрылась яркой и сочной травой. У рядов обожжённых деревьев разрослись синеватые цветы. Все словно забывают, где они находятся, и почти с наслаждением вдыхают свежий цветочный аромат. Не искусственный, а именно такой же, как и дома. Кора, радостно взвизгнув, шутливо ударяет Ларса и начинает играть с ним в догонялки, при этом стараясь не отставать от остальных. Рори бросает на них пару серьёзных взглядов, но посмотрев на меня, внезапно улыбается:

– Осторожно, не двигайся, – и, аккуратно коснувшись моей головы, показывает мне сложенные ладони с трепещущей в них бабочкой.

– Отпусти, – говорю я и любуюсь на мелькающие пёстрые крылья, уносящиеся в небо.

На мгновение хочется забыть обо всём и, точно Кора, взять и побежать куда-то в зелёную дымку, нарвать букет цветов да упасть в траву и дышать этими запахами. Но всю эту радость в одно мгновение рушит Эртер, зовущий нас осматривать оставшиеся от профи коробки.

Близнецы находят какие-то целые пакетики с вяленым мясом и бутылку с отвратительно-тёплой водой. И больше ничего. Всё остальное либо испорчено погодой, либо нарочно изодранно, скомкано, развеяно по округе.

– Может, посмотрим, что там дальше? – предлагает Эртер. Рори, соглашаясь, кивает. Я кидаю всё, что нашли, в рюкзак, и мы уходим дальше.

Наверное, с полчаса, ничего не происходит. Мы идём не спеша, тщетно пытаясь рассмотреть, что же там, вдали. На пути у нас возникают ряды молодых деревьев, пышные кустарники. Я нахожу травы, которые обещала Коре, и она, заметив это, начинает улыбаться.

Я затем – крик.

Совсем близко. Буквально за кустами.

Все нервно переглядываются, а Рори медленным движением начинает доставать стрелу.

Стреляет пушка.

Я отчаянно пытаюсь понять, кто там: кто кричал и кто напал. Мы буквально вжимаемся в ближайшие кусты и ждём чего-то.

– Я слышал шаги, – тихо шепчет Рори. – Кто бы там ни был, он ушёл в другую сторону.

Постепенно, отслеживая каждый шаг, мы идём туда. Нужно хотя бы мельком взглянуть, чтобы понять, кого нам бояться.

На большой, точно специально для этого сотворённой, поляне лежат двое. Девчонка с разбросанными по земле тёмными кудрями и маленький мальчик. Восьмые. Откуда-то сверху возникает тяжёлый гул, и на поляне воцаряется тьма: прилетел планолёт. Лопасти хватают тело мальчика, и серая машина уносится куда-то вдаль.

– Вилли, – доносится хриплый голос с другой стороны поляны. Девчонка пытается приподняться, но тут же падает, начиная громко кашлять. Мы переглядываемся и идём в её сторону.

– Кто это сделал? – спрашивает Кора, подойдя к Восьмой. Выглядит та ужасно: почти всё лицо и шея в крови – удивительно, что всё ещё жива – вся одежда в крови и старой грязи. Девчонка оборачивается в её сторону, точно пытаясь что-то сказать, но снова заходится в очередном приступе.

– Убежал… в лес… – лишь слышим мы. Значит, Рори был абсолютно прав. – Где Вилли? – она смотрит на нас, борясь с болью: видно, что почти сдерживает крик.

– Его забрали, – каменным голосом отвечает Хоторн. Я оборачиваюсь на него: он отчаянно старается не смотреть на Восьмую. Та снова начинает кашлять и, пытаясь перевернуться на другой бок, цепляется за мои брюки и теперь они все в её крови. Я подбираюсь ближе к ней и, опустившись на колени, беру за руку. Как и Дери когда-то.

– Мне нужно было следить за ним, но я не успела, – хрипит она, начиная плакать. Слёзы тёмными дорожками бегут по её обгоревшему от солнца и покрытому грязью лицу.

– Успокойся… Гриджина, – я вспоминаю её имя. Может, мне кажется, но когда я произношу его Восьмая на мгновение улыбается, буквально одними глазами. Неожиданно девчонка протягивает руку и трогает брошь.

– Там дальше только смерть… – шепчет она и вдруг как-то обмякает, падая на землю. Рори тут же хватает меня за руку и оттаскивает меня от Гриджины, точно не давая мне смотреть на неё. Шестые и Эртер, опустив головы, ждут нас, и мы вместе, не оглядываясь, уходим оттуда. Всем точно стыдно из-за того, что случилось, хотя мы абсолютно не причём. Даже странно. Я не видела подобных эмоций, даже когда мы попрощались с Дери. Только если у Эртера.

Когда эта поляна остаётся уже далеко за нами, раздаётся выстрел.

Комментарий к Глава 20

Да, я как всегда что-то запоздала с продой:( Но тут у меня уже были причины: уезжала из города.

И да, начинается жесть. Так что финал этой части не за горами.

========== Глава 21 ==========

Где-то над нашими головами проносится планолёт. Никто даже не смотрит: все пытаются не думать о произошедшем. У Восьмых забирать было нечего: скорее всего, всё унёс тот, кто на них напал.

Рори ведёт нас дальше, на юг. Все, не сговариваясь, ускоряют шаг, точно пытаются как можно скорее убежать от того места. Все молчат, точно чего-то боятся. Или стыдятся.

Спустя какое-то время пейзаж вокруг начинает резко меняться: кустарники попадаются всё реже и реже, трава желтеет, а далёкий лес отступает.

– Может, ещё не поздно повернуть? – спрашивает Кора.

– Ага, и вернуться на радость Омел, – шипит Эртер. – Нас там только и ждут. Поэтому, чем дальше мы уйдём – тем лучше.

– Но разве в незнакомом месте не опаснее? Скажем, например, там ещё один такой же паук или ещё что-то в этом роде, а мы вовремя не успеем среагировать. Уж лучше рядом с профи, но там, где всё знакомо, – парирует она.

– Прекратите спорить, – оборачивается Рори именно в тот момент, когда уже несколько обозлившийся Второй готовится ответить. – Мы пойдём вперёд. Будем держаться леса, чтобы в случае чего уйти. И да, Эртер, разве не ты ещё вчера так горел идеей напасть на профи? – буквально пару секунд они пристально смотрят друг на друга, а потом просто расходятся и продолжают идти.

– Они меня пугают, – доносится до меня шёпот Коры. Повернув голову, я вижу, как она настороженно смотрит в их сторону. – Вроде всё время нормально же общались.

– Просто наступает такое время, – мы немного намеренно отстаём от остальных и пытаемся говорить ещё тише. – Сама слышала, как сейчас отвечал тебе Эртер.

– Он сейчас вообще какой-то странный. Когда эта девочка… – она обрывается на полуслове, но тут же продолжает, – когда всё это случилось, с ним точно что-то произошло. Знаешь, он выглядел так, точно сам виноват во всём. Странно, да?

– Я уже видела его таким, – мне не нравится этот разговор. В основном, из-за того, что сам объект нашего обсуждения, выплёскивающий свой негатив на всех вокруг сейчас, идёт буквально в нескольких шагах от нас. Кора же, услышав мои слова, заинтересованно смотрит на меня, требуя подробностей. – Когда умерла девочка из Девятого.

– Странно, – бормочет она. – Ничего не понятно.

Какое-то время мы идём молча, просто оглядываясь по сторонам. Мы зашли в дикий и пустынный край: тут даже птиц не слышно. Серая пелена на небе, надоевшая всем за эти дни, сменилась яркой лазурью. Издалека кажется, что воздух движется. Скоро станет совсем жарко.

– Кто остался ещё? – раздаётся голос Рори. Я поднимаю глаза и вижу, что он обращается к Эртеру: тот уже вполне успокоился.

– Ты про всех или про остальных? – уточняет он.

– Про всех.

– Первые, я и Омел, – Второй немного морщится, – Четвёртый ещё где-то, близнецы, Девятый и вы.

– Видите, всего десять осталось, – Кора слегка улыбается.

– В том-то и дело, что осталось «всего десять», – отвечаю я, изо всех сил стараясь не думать об этой пугающей цифре. Об этом уже подходящем к концу обратном отсчёте.

– Эртер, ты вроде побольше нас с Остином общался, что ты о нём думаешь? – Рори снова внезапно нарушает застывшую над нами тишину. Эртер на секунду замирает, точно припоминая, о ком идёт речь.

– Ты о Девятом? Да я его вблизи лишь один день видел, когда его Омел стала к нам зазывать, – он тяжело вздыхает, точно сожалея о том, что случилось. – Если вкратце – псих.

– А если немного поподробнее? – слегка улыбаясь, присоединяется к ним Кора.

– Он очень странный. Когда та девочка из его дистрикта вернулась, то он постоянно следил за ней. Просто взглядом, но всё время. С Омел он не особенно говорил. Она просто подошла к нему с Первыми и предложила союз. Он просто согласился. Хотя… Нет, он о чём-то её попросил. Я не расслышал, хоть и стоял неподалёку. Омел тогда ещё засмеялась, но вроде бы приняла его условие.

– Интересно, о чём он её попросил? – бормочет себе под нос Кора.

– Есть у меня одно подозрение, – продолжает Эртер. – У моей соотечественницы есть очень дурная привычка: иногда что-то говорить себе вслух. Когда мы вернулись на наш этаж, вечером, она снова с собой болтала. Не всегда, правда, можно понять, о чём идёт речь: её слова больше похожи на поток мыслей. Мне кажется, что он просил или защитить, или не трогать какую-то девчонку.

– Дери, – говорю я. Рори, остановившись, оборачивается в мою сторону и задумчиво кивает.

– Это имеет какой-то смысл, – произносит он.

– А что произошло у Рога тогда? Ты ведь так отчаянно нас пытался увести от Остина, – возникает у меня вопрос. Даже странно, почему я задала его именно сейчас.

– Я уже вам говорил. Я мало что видел, – пожимает он плечами. – Видел, как там Рубин пытался напасть на Девятую, она как-то увернулась и убежала. Потом, у ручья, видел Рубина и этого Остина. Что там между ними произошло, не знаю, но туда Рубин бежал с копьём, а назад – без.

А до этого, у Рога… Он Седьмых в одиночку уложил. И честно, я рад, что видел всё это мельком и издалека.

– Седьмые, – шепчет Кора. – Там девочка была маленькая и паренёк какой-то.

– Не самые сильные соперники, – замечает Ларс. Он практически всё время до этого шёл молча, глядя лишь себе под ноги. Его вид несколько настораживает. Кажется, что ещё немного – и у него сдадут нервы. Впрочем, ничего странного: скорее всего Восьмая была первой, кто умер у него прямо на глазах тут во время Игр. Такое всегда оставляет сильный след, который может привести к чему-то серьёзному.

– Дело не в силе, – вздыхает Рори, бросив на него слегка удивлённый взгляд. Судя по его голосу, он снова вспомнил тот день. Снова вспомнил о Десятой. – Я тоже видел их, но не знал, что это Остин. Это было просто омерзительно: он их изрубил ножами, – Хоторн на мгновение закрывает глаза, и его лицо нервно дёргается.

– Да и что потом произошло между ним и Рубином, – продолжает Второй. – Рубин бежал оттуда. Не сказать, чтобы он был ранен или сильно напуган, но вот обеспокоен – это да. А вызвать у него беспокойство – это надо умудриться, поверьте мне. Он ещё тот истукан.

– Значит, где-то тут поблизости, кроме Омел и Первых, болтается чокнутый психопат и садист, – подытоживает Коралина.

– К садистам ещё Четвёртого припиши, – глухо произносит Рори.

– А он что сделал? Просто я с ним вообще, даже у Рога не пересеклась.

– Он отрубил девочке из Десятого голову, – отвечает он так, что у меня самой сжимается всё в горле.

Все замолкают на какое-то время. Только слышен хруст сухой травы у нас под ногами. За разговором мы и сами не заметили, как далеко зашли. Земля тут совсем сухая, покрытая трещинами. Редкие высокие кусты совсем иссохли – кругом торчат только оголённые палки.

– А что насчёт Первых? – возобновляет разговор Кора.

– Не слишком эмоциональны, сильные бойцы, – говорит Эртер. – Типичные профи.

– Девчонка, действительно, очень сильная, – замечаю я. – Видела, как она бросала копья на тренировках.

– Но вот умными их точно не назовёшь. В отличие от той же Омел, они просто предпочитают толпой навалиться на жертву без всяких лишних раздумий и расчётов.

– А Омел?

– Она может выжидать, может преследовать, просто нервировать своим присутствием, в конце концов, может придумать хоть какой-то план.

– Интересно, где они сейчас? – Коралина задумчиво смотрит на небо.

– Думаю, ищут либо нас, либо Четвёртого. Я бы на их месте предпочёл второго. Всё же он один, а нас тут целая толпа, – отвечает Эртер.

– В таком случае, у нас остаются Четвёртый и Девятый, – точно для самой себя, повторяет она. – Стоп. Девятый. Его ведь не было среди тех, кто на нас напал.

– Наверное, ушёл из-за Рубина, – пожимает плечами тот.

– Не хотелось бы с ним столкнуться, – бормочет Кора. – Вообще ни с кем не хотелось бы.

***

Скоро жара становится совсем нестерпимой. Мы стараемся экономить воду, но каждый раз при передаче заветной бутылки все с трудом сдерживаются от соблазна выпить всё и сразу. Кора обеспокоенно щупает нагревшуюся под испепеляющими лучами солнца голову. Вид у неё не лучший. Я беру куртку, до этого болтавшуюся на талии, и обматываю ею голову. Шестая усмехается из последних сил, но делает тоже самое. Через пару минут весь наш отряд напоминает чрезвычайно модных капитолийцев, натянувших на себя самые странные и вычурные головные уборы, которые они смогли сделать из подручных средств. Так мы идём ещё какое-то время, пока окончательно не выбиваемся из сил, измотанные жарой.

– Всё, я больше не могу, – стонет Кора, грохаясь на колени.

– Может, сделаем остановку? – предлагает Ларс, присаживаясь с ней рядом, чтобы подать бутылку.

– Давайте, – кивает Рори. – Плохо, что тут тени совсем нет, – прибавляет он, оглядываясь по сторонам: вокруг только голые ветви засохших кустарников.

– До леса мы уже точно не доползём, – бормочет Эртер, заваливаясь рядом с близнецами. – Далеко от него ушли.

– Можем сами сделать тень, – предлагаю я, прокашлявшись. Все на меня смотрят, точно не до конца понимая, о чём я говорю. – Помните, в секции выживания, там учили делать укрытие из веток и листьев.

– Только тут укрывать будет нечем, – хрипит Эртер, – одна сухая трава, которая тут же разлетится.

– Можно сделать каркас, веток тут полно, – поняв мою идею, говорит Рори. – А накроем хоть куртками. Они уж точно не разлетятся, – кивает он, глядя на меня.

Мальчишки тут же принимаются собирать палки, а мы с Корой, пока нам делать нечего, ищем всевозможные шнурки и завязки. Когда они уже окончательно собирают всё необходимое, у нас уже тоже всё готово. Через какое-то время, с постоянными перерывами, они заканчивают строительство каркаса, а мы с Корой начинаем укрывать его куртками, привязывая их к палкам рукавами и шнурками от капюшонов. Выходит не так хорошо, как представлялось в голове, но всё же вполне прилично. В любом случае, у нас есть хоть какая-то тень. Шестая тут же заползает в самый тёмный угол и, сделав себе «подушку» из травы, пытается заснуть. Её не помогают растолкать даже предложения поесть. Ларс же садится рядом с ней, неотрывно наблюдая за темнеющим горизонтом.

– Я так понимаю, мы тут до утра, – говорит Эртер.

– Как-то темно стало, – бормочет Рори, будто не слыша его. – Или действительно столько времени прошло?

Я качаю головой. Говорить уже сил нет.

– Наверняка распорядители балуются, мрака нагоняют, – пожимает плечами Второй. – Надеюсь, что по ночам тут ничего страшного не водится.

– Не должно быть. Восьмые, наверное, тут были, у девчонки всё лицо, обгоревшее от солнца, было. С мальчиком они от чего-то такого не убежали бы, – говорит Рори, задумчиво всматриваясь в даль. От одного воспоминания о Гриджине холод пробегает по спине. Хоторн, точно почувствовав это, пододвигается ближе, укрывая меня своей рукой. В последний раз мы с ним нормально говорили в тот день, когда на нас напали профи. Моя голова падает ему на плечо, и какое-то время мы сидим так, молча. Не хочется говорить ни о чём: стоит мне начать думать о происходящем, как мысль о скором финале появляется в моей голове, отравляя все мысли. Страшно, мерзко. Страшно.

Я отворачиваю своё лицо, пряча его в волосах, а Рори заботливо отводит их в сторону. Я тут же, точно нахожусь по ту сторону камер, слышу умилённо-удручённый возглас Цезаря:

– Что за прекрасная трагедия!

Я настолько увлечена этим образом, что не сразу понимаю, что сказал его кто-то более реальный, чем воображённый мною Цезарь. Я приподнимаю голову и вижу печально улыбающегося Рори, смотрящего в сторону Эртера. Это он сказал? Выяснять мне не хочется, поэтому я просто ещё сильнее прячусь.

Через какое-то время Кора в дальнем углу начинает копошиться и шуршать едой. Я же начинаю дрожать от холода – опять распорядители играются. Рори это моментально замечает и снимает уже ненужную куртку с каркаса.

– Спасибо, – пытаюсь улыбнуться я. Рори молчит, но смотрит на меня вопрошающе. – Что-то скоро будет, – шепчу я, пододвигаясь.

– Слишком долго было тихо, – соглашается он. – Хотя, может, вчерашний день ещё считается для них слишком насыщенным? Профи, потом тот парень, и та девушка.

– Но на следующий день погибли всего-навсего Восьмые, – бормочу я. – Хотя, досталось им знатно. Или Четвёртый их, или Остин.

Рори, молча, соглашается со мной.

– Всё зашло уже слишком далеко, – продолжаю я. – Конец близок.

– Я прошу тебя, – начинает Рори, но я перебиваю:

– Это и без того понятно, – качаю я головой. – И я не нагоняю драматизма. Нас уже слишком мало, чтобы не думать об этом. Нас всего десять.

– Ты знаешь, что я не допущу, чтобы с тобой случилось что-то плохое, – говорит он.

– Знаю. И ничего поделать не могу, – я тяжело выдыхаю. Вчерашние события опять оживают перед глазами. – Прости, что тогда ничего не смогла сделать.

Рори смотрит на меня непонимающе.

– О чём ты?

– Я могла легко дотянуться до ножа, когда на меня напала Омел, но просто не смогла.

– Не вини себя в этом. Наверняка она на это и рассчитывала.

– Всё из-за этого сна, я постоянно этого боялась и не смогла переступить через себя, – мой голос почти растворяется в окружающей нас тишине. Рори смотрит куда-то в бесконечное звёздное небо, точно пытаясь там найти что-то.

– Помнишь, что я тогда говорил? – вдруг говорит он. – Тогда, на Луговине?

– Да, – едва шепчу я. – То, что если я попаду на Игры, то для меня это – конец.

– Я сказал «жертва», не надо переиначивать, – Хоторн хмуро на меня смотрит. – А жертвы бывают разные. Можно распрощаться и с жизнью, а можно и с частью себя. Стать другим.

– Стать пешкой в чьей-то игре, – почти неосознанно повторяю я излюбленную фразу Пита, и тут же осекаюсь: опять я болтаю лишнее. И на хныканье испуганного трибута мои слова совсем не похожи. Я робко поднимаю глаза, поглядывая на Рори. Тот смотрит совсем не осуждающе.

– Мой брат предпочёл бы приспособиться, сказал бы, что нет разницы, кого бить – зверя или человека, – шепчет он. – А мне совсем не хочется. И единственное – из-за чего я смогу решиться на подобное – ты. А ты…

– Бабочка среди воронов, – бормочу я, – что только и в силах трепетать крылышками, – на секунду Рори улыбается, а потом его лицо мрачнеет сильнее прежнего. Больше он ничего не говорит. Он и сам прекрасно понимает, что тут словами не помочь. Тут даже не поможет чудо, которому не случиться.

– Я буду дежурить первым, – говорит Рори Эртеру, всё это время сидевшему в отдалении. Тот кивает и перебирается в укрытие, где уже давно дремлют близнецы.

– Знаешь, – неожиданно обращается ко мне Второй, – даже если твоя сестра дала тебе эту брошку, как ты говоришь, на удачу, тут всё не так уж просто, – я не могу сразу понять, к чему он это говорит. – Она лучше тебя знает, на что ты способна.

– И на что – нет, – перебиваю его я. – Пару месяцев назад, когда на наш двор забрёл волк, я только что и кричала от страха, пока она не убила его.

– Волк это одно. А вот я помню, как ты выглядела, когда Омел напала на тебя, ещё в Тренировочном центре. Не сказать, чтобы ты там только дрожала от ужаса, – я ничего не говорю в ответ. Я и сама понять не могу, что тогда на меня нашло. Я отворачиваюсь, пытаясь забиться в угол.

Когда начинает играть капитолийский гимн, я едва приоткрываю глаза. Только чтобы убедиться, что не убили кого-то ещё. Но нет. С неба на нас глядят только лица Восьмых, постепенно исчезающие в ночном мраке.

***

Я просыпаюсь из-за странного ощущения, точно что-то ползёт у меня по спине. Резко вскочив на месте, я судорожно проверяю одежду: всё в порядке, видимо, приснилось. В глазах как-то удивительно мутно. Я даже не сразу понимаю, что почти напротив меня стоит Рори.

– Туман, – шепчет он.

– Обычный? – спрашиваю я, натягивая куртку на ходу. Он смотрит на серую пелену, двигающуюся прямо перед ним, подобно живой стене, и робко протягивает руку. Хоторн осторожно ощупывает сизую дымку, прежде чем говорит:

– Обычный, только слишком сильный. Через пару шагов уже ничего не видно.

Позади нас кто-то начинает шевелиться.

– Сколько сейчас? – раздаётся заспанный голос Коры.

– Часа три – четыре. Сложно понять из-за тумана, – отвечает Рори. – Он не опасен, – опережая её вопрос, прибавляет он.

– Но заблудиться в нём – раз плюнуть, – бормочет она. – Ларс, давай уже, поднимайся, – толкает она брата.

– Будили одного, проснулся – другой, – ворчит за нашими спинами Эртер.

– Не ворчи, ты даже на дежурство не заступал сегодня, – отвечает ему Кора.

– Всё тихо? – точно игнорируя её, спрашивает он у Рори.

– Тихо, – говорит он, продолжая рассматривать туман.

– Всё нормально? – я слегка касаюсь его плеча.

– Мне кажется, что они что-то задумали. Туман такой густой, что в нём легко потеряться. Или не заметить чего-то.

– Будем держаться друг друга, тогда точно не потеряемся, – говорю я.

– Было б из чего развести огонь, сделали факелов и не мучились бы, – Эртер обходит каркас в поисках своей куртки. – Только и зажигать нечем, и все деревяшки отсырели в этом тумане.

– Всё как нарочно, – бормочет Кора.

Через какое-то время мы собираем наши вещи и уходим, как нам кажется, в сторону леса. Мы буквально стараемся идти нога в ногу, тихо перешёптываемся – делаем всё, только бы не растеряться.

Каждый шаг, каждый звук – всё точно тонет в этой белой пелене. Все идут с осторожностью, словно ожидая чего-то.

– А мне кажется, что туман – это хорошо, – впервые за всё утро подаёт голос Ларс. Я оглядываюсь и смотрю на него: выглядит он, действительно, удручающе. Глаза несколько припухли от недосыпа, взгляд болезненно-сонный. Совершенно ничего хорошего. – В смысле, раз мы остальных не видим, то и они нас тоже.

– Неплохо звучит, только вот, представь, вдруг тут через пару метров огромная яма с какой-нибудь дрянью, или кто-то, как и мы, просто заночевавший в чистом поле. Если наткнёмся на нечто подобное – дело плохо, – говорит Эртер.

– Подождите, – вдруг шепчет Шестой. Он резко останавливается. – Вы слышите?

– Что, Ларс? – недоумевает Кора. – Тут вообще ничего не слышно.

– В той стороне что-то хрустит, – говорит он, указывая рукой. – Может, проверить?

– Будет весело, если это всего-навсего какой-нибудь кролик.

– А если кто-то поопаснее кролика? – не останавливается он. Его настойчивость даже немного пугает.

– Лучше просто притихнуть и уйти подальше, – ворчит она, хватая его за руку. – Сам только что об этом говорил.

– Но если они о нас не знают, а мы знаем – это же куда лучше, – настаивает Ларс. Сестра, покачивая головой, отпускает его.

– Так что, пойдём, отвлечёмся на таинственное шуршание или пойдём дальше? – спрашивает Кора, подходя к нам ближе. – Кто за? – мы все поднимаем руки. Рори и Эртер даже не оборачиваются к Коре лицом, чтобы это сделать: явно боятся потерять выбранное направление. Я, точно следуя какому-то инстинкту, делаю так же. Эта его навязчивая идея… Мне становится отчего-то не по себе из-за мыслей, чем она была вызвана. За всё это время, что мы были тут вместе, Ларс практически ничем не выделился. Так чем же он сейчас руководствуется: желанием доказать что-то кому-то или себе самому или страхом? И мне кажется, что и тем, и тем сразу.

– Всё, Ларс, иди сюда и пойдём. Мы и так времени много потеряли, – говорит Кора. Она оборачивается и рассеяно осматривается: – Ларс? Ты здесь?

– Я даже не услышала как он ушёл, – бормочу я. Даже странно, как он умудрился исчезнуть прямо под нашим носом?

– Я знал, что так будет, – угрюмо тянет Эртер, разворачиваясь.

– Ларс! Ларс! – Кора кричит так, что в ушах возникает неприятный свист. Она носится вокруг нас, отчаянно пытаясь различить что-то среди белой пелены, окутавшей нас, но не заходит за условную линию видимости. – Ларс! – вскрикивает она, падая на колени. – Дурак, идиот! – продолжает она. Я слышу чьи-то быстрые шаги и приглушённую ругань. Обернувшись, я вижу, что Рори стоит в одиночестве.

– Что, идём искать? – спрашиваю я.

– Я его не вижу и не слышу! – доносится приглушённый голос Второго.

– Придётся, – вздыхает он. Я беру Кору за руку, и мы быстрым шагом следуем за Рори.

– Эртер, где ты? – кричит он.

– У куста, чуть правее вас должно быть, – я его слышу уже почти хорошо. Через пару секунд и вижу.

– Нужно идти быстрее. Иначе потеряем его совсем, – говорит Эртер. – Давайте группами: я с Корой, а ты, Прим, с Рори.

– Как тебе, Кора? – спрашиваю я, смотря на то место, где буквально ещё пару минут назад стояла Шестая.

– И она туда же, – удручённо шепчет Эртер.

Мы стараемся держать друг друга в пределах видимости, ежесекундно окрикивая то Кору, то Ларса. То ли они нарочно нам не отвечают, то ли что-то уже случилось, то ли Распорядители что-то сделали снова. Сейчас об этом думать совсем нельзя, иначе так и останусь стоять одна посреди белого поля, дрожа от ужаса. На секунду мне кажется, что я слышу голос Коры в стороне от меня и, что есть сил, бегу сквозь туман. И ничего. Тут никого вокруг нет.

– Рори, Эртер! – вскрикиваю я, но слышу в ответ только звенящую в ушах тишину.

Я пытаюсь вспомнить, откуда я пришла, с трудом сдерживаясь от того, чтобы не зареветь от страха и отчаянья. Я только что сама себе подписала приговор, сбежав в неизвестность. Как и Ларс.

– Рори, Эртер! – мне кажется, что ещё немного – и я сорву голос. Появляется странное желание: просто лечь на землю и ждать, когда придёт конец. Я отчаянно пытаюсь прогнать от себя эти мысли, но они, точно тень в яркий день, следуют за мной по пятам.

В какое-то мгновение мне кажется, что я вижу чей-то силуэт в нескольких шагах от меня. Только бы это был кто-то из наших…

– Рори! Эртер! – окрикиваю я и с тихим воплем выдыхаю, видя, что это Второй.

– Так, одна нашлась, – слегка улыбаясь говорит он. – Рори, я нашёл её! – кричит он. В ответ до нас доносится едва различимое «слышу». – Куда тебя унесло?

– Мне показалось, что я услышала чей-то голос, но тут никого нет.