Текст книги "Das ist Grey (всё началось с иго-го) (СИ)"

Автор книги: Qrasik

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 27 страниц)

Глава 50 (друг по переписке)

=*=

Я видел фотографии этого человека, когда он был уже откровенным стариком, с морщинами, седыми кудрями и взглядом мудреца, повидавшего всё на свете. Но сейчас передо мной стоял мужчина в самом расцвете сил, крепкий, статный, с живыми, любознательными глазами, в которых отражалась неугасимая искра ума.

– Мистер Твен, – кивнул я, протягивая копыто без тени сомнений, на мгновение забыв, что я теперь пони, а он человек. – Надеюсь, вы не против, что я называю вас вашим литературным псевдонимом?

– Мистер Тандерболт, – мужчина улыбнулся так, словно ему нравилось это обращение. Затем, без капли стеснения, он обхватил бабку протянутой ноги и уверенно её потряс, будто каждый день имел дело с подобными приветствиями. – Отнюдь, это мне даже нравится. К слову, как я вижу, мы успели?

– Всё верно, друг мой, – согласно фыркнул я, чуть склонив голову, и кивнул в сторону других людей, которые уже выбирались из кареты. А точнее – из дилижанса, пусть его и тянули не привычные для них земные лошади, а наши бойцы, впряженные в упряжку.

– Позвольте представить вам моих спутников, – с лёгкой улыбкой произнёс Твен, делая шаг в сторону. – Это отставные артиллеристы с Вирджинии, а также нанятые нами солдаты из армии. Люди, непосредственно участвовавшие в тех самых испытаниях, что вас так интересовали.

– Чудесно, – широко улыбнулся я, переходя взглядом с одного новоприбывшего на другого. Их лица выражали смесь удивления, замешательства и напряжённого любопытства. С трудом сдерживая ухмылку, я сделал лёгкий шаг вперёд и с самым доброжелательным видом сообщил:

– Здравствуйте, господа. Как видите, у нас тут небольшая заварушка с дикарями, но не волнуйтесь, их всего каких-то полмиллиона голов. Думаю за пару дней управимся.

Физиономии у людей вытянулись так, что ещё чуть-чуть – и подбородки застучали бы по земле. Но, к их чести, они лишь медленно кивнули, деланно изображая полное спокойствие. Мол, и правда, сущая ерунда, чего там. Полмиллиона врагов – пустяки, говорящие лошади – обыденность, вообще, ничего нового, всё как обычно.

Правда-правда.

В девятнадцатом веке Америка, конечно, была далеко не образцом порядка, и всякое там творилось, но даже тогда существовали границы дозволенного. Просто взять и купить пушку мог разве что откровенный сумасшедший с очень серьезными покровителями, и даже ему пришлось бы изрядно попотеть, прежде чем заполучить такую игрушку. Другое дело – гатлинг. Он пушкой, строго говоря, не считался, да и законы вокруг него были размыты, так что за определённую сумму глаза на продажу подобных устройств закрывались с завидной лёгкостью. А вот нормальная артиллерия – увольте, это уже за гранью.

Но мне, признаться, и не нужно было ничего столь внушительного. О нет, я не метил в тяжёлую артиллерию, не собирался разживаться полноценными пушками или мортирами. Нам просто некуда было стрелять такими калибрами. Вместо этого я засунул копыто в пыльный сундук истории, туда, где лежали забытые и зарубленные проекты – те самые, которые не прижились, но не потому, что были бесполезны, а просто потому, что их время уже прошло. А в земле аризонщины таких сокровищ было хоть отбавляй. Долбанутые оружейники кружили вокруг армии на манер навозных мух.

Моим сегодняшним уловом стали динамитные пушки на пороховых шашках и нечто, что можно было бы назвать чистейшим проявлением инженерного безумия – гранатометный метатель. Последняя штуковина выглядела так, словно её создали пьяные техножрецы из вархаммеровской кузни. Больше всего этот агрегат напоминал странное колесо, которое, к тому же, умело плеваться гранатами. Точнее, не совсем гранатами, а чем-то вроде динамитной шашки, заботливо упакованной в осколочную рубашку.

Если смотреть на всё это без излишнего скепсиса и не пытаться анализировать с позиций здравого смысла, то передо мной был самый настоящий пра-пра-пра-дедушка автоматического гранатомёта. Уродливый, несуразный, выглядящий так, словно его придумали в страшном бреду – но, что самое главное, работавший. И ведь не просто работавший, а швырявший свои смертоносные посылки на добрые триста метров.

– И какой у вас план? – поинтересовался один из морских офицеров, окинув взглядом расположение сил. Он стоял на смотровой вышке, держа в руках бинокль, и явно пытался уложить в голове всю эту не слишком привычную для него картину. Всё таки Первой мировой войны в мире этих янки ещё не произошло.

– Завтра, по религиозным соображениям, противник ринется на нас всей своей ордой, – начал я, не скрывая лёгкого раздражения от этой «традиции». – Ваша задача – подстраховать меня. Я намерен пролететь над их войсками и сбросить на них контейнеры с ядом. Если у меня не получится или окажется, что этого недостаточно, вы откроете огонь из своих динамитных орудий. Берите снаряды из красных ящиков. Если у меня всё получится, то бейте обычным динамитом, сея как можно больше хаоса в рядах врага.

Офицеры переглянулись, и второй, пересилив себя, осторожно спросил:

– Простите, э… сэр. Вы сказали, что пролетите над противником. Вы имели в виду… воздушный шар? Или, может, воздушного змея?

Я ухмыльнулся.

– Биплан, – кивнул, смакуя их замешательство. – Воздушный змей с мотором. Он может летать без лебёдки и без ветра. Завтра всё сами увидите.

– Оу! – глаза людей загорелись неподдельным интересом, но тут же потухли – вероятно, вспомнили о деньгах, которые им посулили, и решили проявить подобающую скромность.

– Теперь к вашим экспериментальным метателям… – продолжил я. – Мне доложили, что вы уже провели тестовые стрельбы. Как считаете, смогут ли они удержать толпу на расстоянии двухсот, трёхсот метров?

– Эм… у нас не в ходу метры, но если вы говорите о паре кабельтовых, то да, без проблем, – кивнул один из артиллеристов. – Эти метатели хоть и забраковали, но на такие дистанции они бомбы добрасывают без особого труда.

– Это радует, – одобрительно хмыкнул я. – К слову, вон те пони будут прикрывать вас из гатлингов, так что постарайтесь от них не отрываться.

– Хорошо, сэр, – слаженно ответили мне.

После небольшой паузы один из офицеров кивнул в сторону стоящих неподалёку бронированных пони.

– А… лошадки в доспехах?

– Кирасиры резерва, – пояснил я. – Они будут рядом, но, как вы понимаете, бой – штука непредсказуемая. Впрочем, вы об этом должны знать больше моего.

Офицеры понимающе переглянулись. Да, уж, война – это хаос, в котором ни один план не переживёт первую встречу с врагом. Но чем больше у тебя козырей в рукаве, тем выше шанс дожить до её конца.

От меня сейчас мало что зависело – все необходимые процессы я уже запустил, назначил ответственных и даже тех, кто будет за ними приглядывать. Оставалось лишь наблюдать, надеяться, что всё пойдёт по плану, и по возможности не рвать гриву раньше времени.

– Беспроводной телеграф? И даже телефон?! – мой гость буквально светился восторгом, разглядывая старушку Р-159М. Его глаза так и бегали по панели управления, пальцы едва сдерживались, чтобы не начать нажимать кнопки и крутить верньеры. А когда я спокойно связался с дежурным и провёл внеплановую перекличку отрядов, он чуть ли не в ладоши захлопал, а потом и вовсе полез за блокнотом, что-то лихорадочно записывая.

Да, УКВ-радиостанции пришлись как нельзя кстати. Причём, что самое забавное, по своему прямому назначению.

В итоге культурно посидели. Чтобы немного сбить мандраж перед грядущим, раздавили небольшой кувшин сидра, неспешно обсуждая всякие мелочи. Говорили ни о чём и обо всём сразу – про старые книги, про нюансы военной формы, про то, как по-разному звучит дождь в горах и на равнине. Пустая болтовня, которая, тем не менее, помогала отвлечься от мысли, что завтра всё может пойти к псу под хвост.

Утром, ещё до восхода солнца, я лично пробежался по отрядам. Не то чтобы я им не доверял, но накануне никто не выглядел слишком воодушевлённым предстоящим боем, а потому я хотел убедиться, что никто не решит схалтурить. К счастью, всё было в порядке – бойцы бодро возились с оружием, проверяли снаряжение и в целом выглядели вполне готовыми к грядущей свистопляске.

Лишь после этого я вернулся к своему главному занятию – снаряжению биплана «подарками».

Проверив всё по второму кругу, я вдруг почувствовал… что-то странное. Принюхался, нахмурился. То ли у меня уже начинались галлюцинации, то ли в воздухе действительно витало нечто подозрительное. Герметичные ёмкости, конечно, были герметичными, но… возможно, не настолько, как мне хотелось бы.

Пока я пытался понять, стоит ли бить тревогу, янки уже развлекались своими динамитными орудиями. Эти штуковины, использующие пороховые шашки вместо привычного источника сжатого газа, бахали не слишком громко, что позволяло спокойно отрабатывать пристрелочные залпы. Американцы пуляли весовыми болванками, уточняя, насколько их расчёты совпадают с реальностью. К их чести, таблицы, которые я им выдал, они после проверок приняли на веру.

Следом загудел один из метателей, но тут всё пошло не столь гладко. Болванки полетели, но как-то… не так. Одна из них с печальной неизбежностью врезалась в щит кирасира, вызвав вполне ожидаемый шквал ругательств.

Наёмники, отвечавшие за эти штуковины, не стали долго церемониться – они молча выкинули свои прицельные сетки к едрене фене и, взявшись за голову, стали делать какую-то времянку. Вот вам и пафосные заверения что они всё проверили. Тьфу, блин.

А ведь я их предупреждал! Говорил же, что хоть ускорение свободного падения у нас и такое же, но вот всё остальное сильно отличается.

Ну а через час началось…

Я не знал, сколько их там было на самом деле, но толпа собралась просто огромная. Может, не полмиллиона, но всё равно до неприличия много. Чёртова туча разъярённых морд, готовых нестись вперёд по первому же сигналу, как неудержимая лавина.

Оставив последние распоряжения, я забрался в самолёт. Проверил всё ещё раз, глубоко вдохнул, выдохнул и дал газ. Аппарат задрожал, взревел мотором, и, после небольшого разбега, я взмыл в небо.

Нарезая круги в тылу, набирал высоту, подмечая, как внизу суетятся наши войска, готовясь к бою. А наблюдатели подали сигнал – пора.

Я спикировал вниз.

Клац… Клац… Клац… Клац…

Щелкали механизмы сброса, отсоединяя контейнеры и аккуратно уводя их в сторону, чтобы ни один не задел винт.

Я проследил, как «подарки» уходят вниз, падая в точности туда, куда нужно. Всё шло по плану… до тех пор, пока не потянул рукоятку на себя. Мотор жалобно хрюкнул, загудел, словно его заставили жевать железные опилки, что-то глухо звякнуло в механизме, и… всё. Полёт окончен.

Я не успел даже взвизгнуть, прежде чем пришлось судорожно дёргать рукоять управления, уводя разогнавшийся аппарат в сторону. Вписаться в толпу врагов после такого сброса – так себе идея.

Несколько жутких мгновений, когда машина не слушалась, когда сердце забилось где-то в горле, когда ветер с хриплым свистом рвал воздух. Но всё же – получилось.

Самолёт неуклюже вышел из пикирования, начал терять скорость и, покачнувшись, пополз в сторону наших позиций.

– Героический героизм, чтоб его… – буркнул я, чувствуя, как ладони… нет, копыта… дрожат.

Куда теперь сажать эту железную корову? Да куда придётся. Уже не до хорошего… Тут уж лишь бы не убиться…

=* Юджин Дрейк / наёмник *=

– Вот вам и лошади… – пробормотал Юджин, оторвавшись от бинокля. Отставной офицер флота, ныне вынужденный продавать своё военное мастерство тем, кто был готов платить, всё ещё не мог до конца привыкнуть к местным реалиям.

Разумные пони. Говорящие. Воюющие.

Ему было не по себе. Примерно так же, как чувствовал бы себя человек двадцатого века, внезапно обнаруживший, что его автомобиль обладает собственным сознанием, характером и по вечерам уезжающий в клуб, потанцевать. Как вообще привыкнуть к тому, что местные «лошадки» не только носят доспехи и командуют войсками, но ещё и летают на воздушных змеях, как чёртовы ангелы смерти?

Дрейк с мрачным интересом наблюдал, как их наниматель пролетел над плотным строем врага – человекоподобных собак и, прости господи, таких же баранов.

А затем началось самое интересное.

– Так-так… – протянул он, прищурившись. Из упавших контейнеров вырвалась какая-то жидкость, которая моментально вспенилась, превратившись в грязно-серое облако, плотным покрывалом опустившееся на ряды противника.

Они просто падали.

Без единого крика. Без попыток спастись. Те, кто оказался прямо в эпицентре, валились замертво в секунды. Остальные, до кого волна даже не добралась, начали корчиться и биться в судорогах, словно в них вселились бесы. Остальные истошно орали и блевали.

Кто-то из спутников Юджина нервно выругался, но не слишком громко. Наёмники были людьми бывалыми, но даже им было не по себе видеть, как сотни тел вмиг превращаются в неподвижные груды мяса, а тысячи бьются в явной агонии.

– Господь всемогущий… – Дрейк передёрнул плечами, представив, какое количество жизней только что оборвалось внизу.

Но слабость быстро прошла.

Губы расползлись в хищной ухмылке, он резко выдохнул и, лихо сверкнув глазами, весело рявкнул:

– Ну что, парни? Покажем этим щенкам, что такое морская удаль?!

Ответом ему был одобрительный рёв расчётов.

Вскрывать ящики с обычным динамитом никто даже не подумал.

Настало время использовать красные, опечатанные. Людям понравилась эффективность, с которой эта срань отбирала чужие жизни.

Глава 51 (всего лишь воспоминание)

=*=

Самолёт не дотянул до посадочной площадки буквально сто-двести метров, поставив меня перед необходимостью совсем уж аварийной посадки. Увы, без почестей и прощального салюта – самолёт просто беспомощно завалился на бок, сыпанул во все стороны составными частями и, жалобно скрипя и истекая маслом, несколько метров проехал на брюхе уже без крыльев.

Всё… можно окончательно попрощаться. Однако, к счастью, прощаться пришлось только с самолётом, но не со мной.

На удивление, я отделался относительно легко – лишь испуг, щедро украшенный синяками. Даже топливная смесь, которая так и норовила устроить аутодафе лошадке-авиатору, не смогла довести дело до логического конца. Хотя, судя по тому, что маслом было залито абсолютно всё, включая меня, у него явно были такие планы.

Выковыривать меня из покорёженного остова взялись повара, лекари и прочие тыловые специалисты – прямо-таки стадо заботливых пони, готовых помочь, а заодно и удостовериться, не отваливается ли где чего важного. Магию начали накачивать, едва я выбрался из остова. Пришлось отбрыкиваться, в том числе и от особо мнительных лекарей, у которых в глазах читалось подозрение, что я уже мертв, но просто об этом ещё не догадываюсь.

Когда, наконец, удалось вырваться из цепких копыт врачевателей, я смог уделить внимание бывшему средству передвижения, которое теперь годилось разве что на запчасти или в экспонаты «Вот что бывает, если не соблюдаешь меры предосторожности». Осмотр не оставил сомнений – это была не банальная авария, не технический сбой, не гнев богов и даже не моя собственная криво… Эм… как это сказать… Словом – меня сбили.

Достаточно было взглянуть на мотор, чтобы понять – что-то нехорошее врезалось прямо в него, снесло один из цилиндров, и после этого моё летательное средство утратило право именоваться таковым.

– Вот тебе и собачки, – буркнул я с раздражением. – С античным ПВО за пазухой. Видимо, ждали нас с Патиной. Готовились.

Прихрамывая, я неспешно побрёл в сторону непрекращающегося гула – туда, где должна была находиться ставка командующего обороной. Каждый шаг отзывался ноющей болью, но куда сильнее меня беспокоила не она, а жуткий, многоголосый вой, что становился всё громче. Он перекрывал даже оглушительный грохот пушечных залпов и треск разрывов динамита, пробирая до самых костей.

Разве что когда в дело вступил автоматический гранатомёт, на миг стало тише – его рокот, похожий на десятки ударов грома, заглушил этот мерзкий звук. Но стоило оружию замолчать, как вой вновь накрыл поле боя, вызывая неприятный озноб.

Я ускорился, невольно припадая на правую заднюю ногу, и взбежал на холм, откуда открывался вид на наши позиции. И тут же меня буквально уронило волной вони. Смрад был знатный, такой силы, что глаза заслезились, а лёгкие сжались в панической попытке не дышать. Но тело довольно быстро привыкло, и я смог продолжить путь.

Первым делом я испугался, что ветер переменился и теперь несёт этот кошмар прямо на нас. Но нет – дул он по-прежнему в сторону псов. Проблема была в другом. Добегающие до нас враги, сами того не ведая, тащили источник запаха буквально на себе, пропитавшись смрадом до последнего волоска на шкуре. Они не получили значимой дозы, но этого и не требовалось – достаточно было следовых количеств меркаптана на одежде, в мехе, под когтями, чтобы боеспособность пса падала катастрафически.

А тиолы, как известно, воняют так, что двухграммовой ампулы хватит, чтобы устроить эвакуацию целого учебного корпуса. А тут не два грамма – тут целая орда, на которую я вывалил, в сумме, килограммов триста этой дряни.

Не обращая внимания на смрад, я невольно улыбнулся, вспомнив молодость. Ошибка одного невнимательного преподавателя на кафедре естественных наук и мы, учащиеся другого корпуса, все как один бежим на улицу в поисках спасения.

– Славное было время… – протянул я с лёгкой ностальгией, тем не менее хромая дальше.

Но всласть попредаваться воспоминаниям не удалось, так как моим глазам открылось страшное.

– Л-людишки… – прошипел я раздражённо, осознавая весь масштаб их бестолковости. Эти идиоты не придумали ничего лучше, чем выпустить в сторону псов весь спецбоезапас, который я предусмотрительно оставил на случай своего провала.

Если бы не моя любимая и лелеемая паранойя, сейчас бы мы уже с воплями и проклятиями покидали позиции, спасая свои шкуры. Но, к счастью, ветер дул не в нашу сторону, а кое-какие средства дегазации я предусмотрел заранее. Просто чтобы были.

Между рядами солдат носились пони, нагруженные флягами, и оперативно распыляли содержимое своих брызгалок – одну в нос, другую в рот всем желающим. Конечно, я знал по собственному опыту, что помогало это слабо, но хотя бы на пару часов позволяло переносить эту вонь без желания выброситься в окно. А навязчивые мысли да, они довольно быстро появляются в голове в таких условиях.

Затормозив возле ближайшего разносчика, я с отвращением принял порцию этой гадости. Омерзительный вкус, но зато рвотные позывы отступили, а мир перестал угрожающе заваливаться набок.

– Придурки! Самоубийцы! – рявкнул я, наконец добежав до наёмников.

И только я собрался продолжить разнос, как взгляд невольно зацепился за то, что творилось внизу, в этой, прости господи, лощине.

– Па-па-па-па-а-а-а…

Картина в целом была ожидаемой, но масштабы… Даже я не предполагал, что их будет так много. Явно мёртвые тела лежали повсюду, превращая поле боя в месиво из меха, брони и судорожно сведённых лап. Судя по всему, часть псов и баранов попросту затоптали – слишком уж неаппетитно выглядела эта груда плоти.

Даже с учётом того, что я ожидал жертв, это зрелище заставило меня на мгновение замереть.

Убедившись, что эти двуногие оболтусы и без моих криков осознали всю глубину своей ошибки, я лишь махнул копытом, и, не тратя лишних слов, двинул к штабу. Честно говоря, сил на разнос уже не осталось – да и смысл? Они и так выглядят так, будто сами себя готовы казнить за случившееся.

– Позиции удержим или придётся отступать? – спросил я, едва переступив порог.

На меня подняли уставшие, мутные взгляды. Самый старший из присутствующих нехотя буркнул:

– Удержим.

– Замечательно, – кивнул я, устраиваясь поудобнее.

Но, похоже, мой энтузиазм не разделяли. Один из командиров, скривившись так, будто только что проглотил что-то очень неприятное, негромко проворчал:

– Эффект, конечно, яркий… Но стоило ли оно того? – Он передёрнул плечами, явно подавляя тошноту. – Вражеские ряды рассеяны, но и мы теперь не в состоянии наступать. Сейчас они отойдут, придут в себя, перегруппируются – и ударят снова.

Я не удержался и безумно заржал, запрокинув голову.

– О нет, нет-нет! – покачал я головой, посмеиваясь. – Все те, кто попал под брызги и не получит ту гадость из фляг, которую сейчас разносят наши тыловики, все они обречены.

Настороженные взгляды метнулись в мою сторону.

– Так оно не только пахнет плохо? Это ещё и яд? – забеспокоились командиры.

– Не волнуйтесь, – я снисходительно махнул копытом. – Дело не в том, что оно ядовито. Хотя… оно, конечно, ядовито, но не в этом суть. Даже если их нос и язык отсохнут, они всё равно будут чувствовать этот смрад. Постоянно. Час за часом. Сутками. Сколько выдержит их психика? Обычно больше суток никто не вытягивал. А наш противник, между прочим, чу́ет лучше, чем видит.

– Чудовищно… – мой собеседник даже головой тряхнул.

– Ну, извините, – развёл я копытами, едва сдерживая ухмылку. – Более убийственной гадости у меня не нашлось, и эту-то с трудом достал. Благо люди очень любят золото и, пока они его любят, они не задают неудобных вопросов.

На этом разговоры о морали закончились, а спустя пару минут в шатер ворвался посыльный, перепуганный до икоты.

– Там это… Там псы… – задыхаясь, пробормотал он, лихорадочно озираться.

– Прорвались?! – командиры воскликнули хором, вскакивая на копыта.

– Нет… Да… То есть… – молодой жеребец сглотнул, пытаясь собраться с мыслями. – Они… они на собственные мечи кидаются.

В помещении на мгновение воцарилась зловещая тишина.

Медленно, почти синхронно взгляды командующих скрестились на мне.

– Я ведь уже говорил, что наша великая принцесса очень мягкосердечная и жалостливая кобыла? Так почему же вы на меня сейчас так смотрите?

=*=

После обеда, которого, по вполне очевидным причинам, сегодня не было, ветер усилился, и наконец-то всю эту адскую вонь оттянуло с наших позиций. Но, как водится, на пользу это не пошло.

Нашлись особо умные, решившие добежать до тел противника – то ли из любопытства, то ли ради трофеев.

Тех, кто не добежал, мы сумели откачать. А вот тот жеребец, который всё-таки добрался до цели…

Я молча вскинул карабин, прицелился и…

Хлоп… Хлоп… Хлоп…

Только третий выстрел, с такой-то дистанции, попал точно в голову извивающегося тела.

Судя по тому, как его корёжило, этот идиот ухитрился влезть в остатки парогазовой фракции.

Меркаптан-то был не тот, что добавляют в бытовой газ, чтобы воняло. Нет, этот был хуже. Гораздо более токсичный, с кучей побочных примесей, которые никто и не думал очищать или нейтрализовать. Не фосфорорганика, конечно, но если ноги уже отказали, то можно было даже не заморачиваться попытками спасения.

Пополнив подствольный магазин из патронташа, я без лишних слов закинул карабин в седельный чехол. Своего рода кобура, только рассчитанная на целый карабин.

Видимо, бойцам было недостаточно зрелища умирающих псов и баранов, чтобы осознать простую истину: там, в низине, не просто воняет – там смерть. Но после столь феерической кончины одного из своих, шуточки как-то сами собой сошли на нет.

К вечеру мы снялись с позиций и организованно отошли на вторую линию обороны. Здесь уже не смердело – по крайней мере, не так сильно. А если и попахивало чем-то… то это были сами пони, которые ещё не успели пройти через полевую баню.

Как несложно догадаться, сегодня помыться захотели все. Даже люди, с сомнением косящиеся на «эту конюшню» не побрезговали походной помывочной.

В воздухе уже не пахло смертью. Теперь пахло чем-то более привычным – мылом, мокрыми гривами и уставшими телами.

– Апофеоз войны… – задумчиво пробормотал мой гость, сжимая трубку в пальцах. – Если бы там, в низине, лежали люди… это была бы лучшая иллюстрация того, почему войны – это плохо.

Я хмыкнул и покосился на него с сомнением на морде.

– Друг мой, вы делаете одну-единственную ошибку в своих рассуждениях.

– И какую же? – он приподнял бровь.

– Вы, люди, делите себя на подвиды. И то, что ужаснёт одного, у другого вызовет лишь радостный смех.

Мужчина нахмурился, но промолчал.

Я усмехнулся шире.

– Напомнить вам вашу же шутку про взрыв паровой машины, которую вы использовали в своей книге?

– Это была не шутка, о нет… Это была иллюстрация.

– И многие ли поняли вашу отсылку?

Гость помедлил, затем вздохнул и полез за кисетом.

– Боюсь, что нет…

– Но что же мы о грустном? – я разлил сидр по чашкам и, сделав глоток, поинтересовался: – Какие у вас творческие планы?

Марк рассмеялся, откинувшись на спинку походного кресла, подогнанного под человеческую анатомию.

– Видимо, пони куда крепче людей. У меня сегодняшнее до сих пор перед глазами стоит… Может мне стоит написать что-то серьёзное?

– Не поймут, – покачал я головой. – Хотя… Если начать с шуток и юмора, а потом постепенно их свести на нет… пока со страниц не начнёт скалиться сама жизнь.

Марк задумчиво кивнул, барабаня пальцами по краю стола.

– Что-то сказочное, – пробормотал он и взглянул на меня с интересом. – Пони… Пони – это ведь почти кони… Кони ассоциируются с всадниками… А всадники – с рыцарями…

– Король Артур, – подкинул я идею.

Его глаза загорелись.

– О! Верно! Сейчас в моде рыцарские романы, на этом можно сыграть! Но… не люблю средневековье. Хотелось бы прогресса. Чего-то современного.

Я хмыкнул, пополняя содержимое наших стаканов.

– Так пусть героем будет ваш современник, но окажется он в далёком прошлом. Вы же не обязаны объяснять, как это произошло. Пусть сам герой будет в неведении.

Марк скептически качнул головой.

– И как же он упустил столь важный момент своей биографии?

Я усмехнулся:

– Ну… Можно по классике: шёл, поскользнулся, очнулся – гипс.

– Слишком уж… Хм… А если в драке? – его глаза загорелись ещё ярче.

Я подыграл:

– Современный человек во времена короля Артура? Встреча современности с давно ушедшей эпохой.

– Идея хороша. Но нужен сюжетный стержень – название. Нужно что-то более… Хм… Знаю! Янки из Коннектикута при дворе короля Артура!

Я оценил ход мысли и кивнул.

– Недурственно. И звучит довольно любопытно, так и хочется заглянуть под обложку.

Мы чокнулись кружками, отмечая рождение новой книги.

Раз уж я подгадил автору с творчеством, пусть хоть эта его работа, которой не существовало в моём времени, станет моей расплатой. А я и деньжат на рекламу подкину. Раскрутим, переведём на другие языки. А то как-то совестно.

Мой гость вздохнул, откинувшись на спинку кресла, он начал раскуривать трубку:

– И всё-таки, милейший Грей, вы оказались правы. Достаточно перестать зацикливаться на сегодняшних событиях – и они превращаются всего лишь в воспоминание. Боюсь, зрелище подобное сегодняшнему и в самом деле не способно отвратить людей от бойни… Как жаль… как жаль.