сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 43 страниц)
========== Что происходит? ==========
13 августа 2039 года
В центральном отделении Департамента полиции Детройта стоял привычный шум и суета трудовых будней, но стоило в залитых утренним светом дверях нарисоваться тёмному силуэту, подсвеченному ко́нтровым светом, как разговоры офицеров притихли, а большая часть внимания переключилась на вошедшего андроида.
Ричард обвёл серыми глазами просторный холл, несколько раз пересекаясь взглядом с кем-то из коллег, которые мгновенно разрывали визуальный контакт. Притихшие было сотрудники через пару секунд загалдели с удвоенной силой, словно стремясь наверстать потерянное за короткую паузу и выставляя напоказ безразличие и отсутствие интереса к вошедшему.
Что происходит?
Андроид, поправив чёрные манжеты форменного пиджака, который он носил на работу со времён ухода из «Киберлайф», неспешной походкой двинулся вперёд. Многие из собратьев не разделяли его пристрастия к стандартной униформе с отметками «рабства» и «принадлежности», но Найнсу было безразлично чужое мнение. Форма была отличной: водооталкивающий материал не пропускал влагу к телу, защищал от контакта со скином и температурными сенсорами; прочные нитки не позволяли швам разойтись во время быстрых погонь или ожесточённых драк; ткань пиджака, рубашки и брюк не впитывала посторонние запахи, что позволяло не страшиться даже падений в мусорные баки; а любая грязь отстирывалась без малейших проблем. Отличная одежда, если отбросить предрассудки в отношении светящихся вставок и огромной надписи «АНДРОИД» на спине. А вот сегодняшнее поведение коллег отличным не казалось. И если администраторы вели себя почти нормально, делая вид, что не смотрят в сторону Ричарда, то патрульные офицеры не могли похвастать подобным умением скрывать эмоции.
Хоть некоторые — почти все — коллеги считали Ричарда, как однажды выразился лейтенант Андерсон, деревянным, это не значило, что он не научился распознавать чужие эмоции. Да, его модуль социального взаимодействия был не таким продвинутым, как у восьмисотой модели, и развивался он медленнее, но девятисотый компенсировал этот недостаток усердием и наблюдательностью. Он тщательно изучал людей и андроидов вокруг, анализировал поведение, выстраивал прогнозы. Открываться окружающим Ричард не любил, но ему нравилось наблюдать и запоминать. Именно поэтому было легко осознать очевидное — люди вокруг волновались.
Что-то происходит, что-то, что выбило из колеи обученных и подготовленных ко многому профессионалов.
Запросы в базу не принесли результатов — если и было какое-то дело, то в систему его не внесли. Быстрый поиск по социальным сетям, свежим новостям и сводкам происшествий тоже ни к чему не привёл. Что бы ни беспокоило коллег, в открытых источниках не было ни грана информации. Получается, проблема локальная и касается только сотрудников ДПД. А раз что-то происходило на территории участка, Ричард намеревался обязательно выяснить, что именно.
В отделе было ещё более пусто, чем обычно, и после шумного холла просторный опен-спейс казался удручающе тихим, а холодный свет диодных ламп поддерживал ощущение пустоты. Чтобы хоть как-то развеять угнетающую тишину, Найнс отправил команду на ближайший к рабочему месту экран и включил звук, выставив невысокий уровень громкости. Пройдя мимо пустующего рабочего места напарника, андроид привычным движением руки взял со столешницы пустой бежевый стаканчик из-под кофе и выкинул его в ближайшее ведро. «Penicillium notatum или плесневый гриб, примерный возраст — 18 часов», всплыло перед глазами информационное окно, которое Ричард автоматически свернул. Он и без дополнительного анализа знал, что забытый кофе напарника — позавчерашний, ведь на вчерашний день Гэвин брал отгул. А вот то, что детектив всё ещё не пришёл на работу, могло казаться странным, ведь в отделе все давно привыкли, что детектив Рид никогда не опаздывал без веских причин.
Позвонить?
Найнс не тревожился, нет, это не волнение; позвонить напарнику и поговорить с ним — это обычная рабочая необходимость. После того, что произошло позавчера вечером, после внепланового признания Гэвин мог бы посчитать, что Ричард навязывается, что лишний раз хочет услышать его голос или попытаться отговорить от импульсивного решения, но сейчас андроид был уверен, что напарник не стал бы указывать на его неуместные чувства. Девятисотый не навязывался, он просто делал то, что должен делать любой коллега, обычный коллега, влюблённость в Рида тут вовсе ни при чём. Только из-за волнения за напарника он отправил вызов на мобильный Гэвина. Ричард обычный полицейский, которому никто не сказал о причинах отсутствия детектива Гэвина Рида.
Хватит искать оправдания…
Вызов не дошёл до адресата и сразу же переключился на автоответчик. Гнусавый голос Гэвина надменно сообщил о том, что хозяин голосовой почты прослушает оставленное сообщение примерно никогда. Девятисотый, как и все коллеги в отделе, знал, что сказанное является откровенным враньём, ведь голосовую почту детектив проверял регулярно. Предприняв новую и совершенно бессмысленную попытку отправить Гэвину Риду вызов, Найнс сел в своё рабочее кресло. Привычно крутанувшись вокруг своей оси, он поймал на себе взволнованный взгляд только что вошедшей в отдел Тины Чэнь и едва заметно кивнул в ответ в качестве приветствия.
Офицер Чэнь казалась даже более серьёзной, чем обычно, а взгляд её чёрных глаз неотрывно смотрел на жёлтый диод на виске. Когда молодая женщина, нервно затянув и без того тугой хвостик волос, наконец отвела внимательный взгляд и села за рабочий стол, девятисотый подметил за собой повышение уровня стресса на целых два процента. Текущий уровень составлял тридцать девять процентов, что, по меркам самого Ричарда, было достаточно много. Он даже в критических ситуациях не повышался больше, чем шестьдесят восемь процентов, а сейчас не происходило ничего, что могло способствовать внезапному волнению.
Но ведь что-то происходит, поведение коллег явственно указывает на это.
Стараясь отвлечься, андроид попытался разложить на эмоциональные составляющие тот взгляд, которым его одарила Тина, и пришёл к выводу, что в нём превалировала жалость. Она жалела его или кого-то другого? Успел ли Гэвин сказать ей о том, что хочет отказаться от совместной работы? Ричард не был уверен, что верно интерпретировал чужие эмоции, но не сомневался в том, что офицера Чэнь что-то беспокоило. И, судя по обрывкам разговоров от прибывающих офицеров, что долетали до слуховых сенсоров, не только её. Ричард поднялся, собираясь поговорить с Тиной, но та, заметив его приближение, что-то тихо сказала проходящему мимо офицеру Миллеру, и оба быстро выскользнули за двери опен-спейса.
«Они избегают тебя», — модуляция голоса Гэвина активировалась самостоятельно, выдав едкое замечание. Найнс не хотел соглашаться с этим, но спорить с внутренним голосом, замерев посреди офиса, было бы глупо. Хотя язвительные интонации вызывали иррациональное желание завести диалог. В такие моменты Ричард даже немного жалел, что задал внутреннему голосу тембр и манеру говорить, присущие напарнику.
В поисках тех, с кем ещё можно поговорить, девятисотый осмотрел отдел, в котором уже заметно прибавилось людей. Но каждый раз, стоило ему с кем-то пересечься взглядом, от него отворачивались. Уровень стресса вырос ещё на пару процентов, подгоняемый неприятными мыслями, и Ричард уверенно подошёл к столу офицера Брауна. Молодой худосочный мужчина двадцати девяти лет усиленно делал вид, что полностью погружён в работу. Тёмные синие глаза так быстро бегали по строчкам, выведенным на экран терминала, что Ричард был уверен, Стивен даже не успевал осознать то, что читал.
— В чём дело, офицер? — не выдержав, андроид решил спросить напрямую и навис над коллегой, который упорно избегал его взгляда. — Что сегодня со всеми происходит, почему меня избегают или смотрят так, будто что-то случилось, и нужно это скрыть именно от меня?
— Коллеги волнуются, это нормально, — уклончиво ответил Стив. — Ты же только вернулся после ремонта, практически сутки отсутствовал, все переживали.
Ложь.
Андроид не поверил ни единому слову, хотя и признавал, что офицер говорил вполне убедительно.
— Офицер Браун, я проходил процедуру рекалибровки левой руки, о чём были уведомлены абсолютно все. В отличие от штатного ремонта или замены запчастей, это долгий процесс, но совершенно неопасный. Я получал травмы в разы и разы хуже, а во время работы в спецназе дважды находился в шаге от смерти. На фоне этого раскалибровка конечности не несёт никакой опасности.
— Хочешь сказать, что я тебе вру? — Коллега явно взял себя в руки и уже смотрел спокойнее, с некоторой долей вызова, отражающейся глазах. Недаром метил в детективы, самоконтроль у Стивена был отличным.
— Именно, — не стал отрицать девятисотый.
— Что ж, ладно, Ричард, пытаться обмануть тебя было глупой затеей, но это не отменяет того факта, что я ничего не могу тебе сказать.
— Причина? — Найнс непонимающе изогнул бровь.
— Приказ капитана. Пока не поступит подтверждение от Коннора, он сказал ничего тебе не сообщать. А теперь, если ты не против, я хотел бы заняться работой, и тебе того же советую. — Почесав короткую щетину, офицер отвернулся, давая понять, что разговор окончен.
Показательно проиграв уставший вздох, девятисотый вернулся к своему рабочему месту. Стив был прав, нужно заняться работой. Ричард до сих пор не ознакомился с данными по прошедшему допросу Карлоса Кастильо, которого они с напарником арестовали позавчера вечером. И стоило проверить рапорт Гэвина по этому делу, ведь тот был уставший, когда направлялся в участок, наверняка снова понаделал опечаток.
«Тебе назначат другого напарника».
Насос качнул бо́льшую порцию тириума, чем требовали условия, и Ричард зафиксировал неприятный сбой. Возвращаться мыслями в тот вечер было тяжело, уровень стресса мгновенно возрастал, и девятисотый принудительно завершил процесс воспроизведения разговора с детективом. Мог ли он вместе с рапортом подготовить прошение о смене напарника или отложил заполнение заявления на сегодня? Найнс не знал наверняка, а анализ показывал пятидесятипроцентную вероятность в пользу обоих вариантов. Предугадать, как бы Гэвин поступил в жизни, даже спустя почти полгода совместной работы было непросто. Гэвин вообще был непростым человеком, ярким, эмоциональным, при этом держался профессионально, это в нём и подкупало.
Снова подняв взгляд стальных глаз на пустующий стол напарника, андроид предпринял ещё одну попытку дозвониться. Как и в прошлый раз, вызов не прошёл до адресата, и Найнс всё же оставил короткое сообщение с просьбой перезвонить. Детектив Рид всегда старался оставаться на связи, не отключал телефон ни по выходным, ни по праздникам, и даже на похоронах бабушки отвечал на рабочие звонки. Вкупе с внезапным отсутствием подобное положение дел должно было вызвать подозрения и тревогу.
Память снова подбросила запись последнего совместного ареста, видео зациклилось на угрозах, исходящих от Кастильо, и обещаниях поквитаться с Ридом, но девятисотый завершил воспроизведение.
Невозможно.
Нужно было просто дождаться капитана Фаулера и услышать от него скрываемую окружающими информацию.
Пару секунд девятисотый посверлил взглядом пустующий и неосвещённый сейчас кабинет капитана и недовольно нахмурился. Ричард не любил тайны, они вызывали неприятные сбои в системе, и сейчас как никогда казалось важным узнать, какую информацию запретил разглашать капитан. Уровень стресса снова возрос, останавливаясь на сорока четырёх процентах, и Найнс поспешил переключиться на дело Кастильо. Возможно, вчера удалось достать из него хоть что-то по картелю «Нуэве», ведь сейчас даже малые крупицы информации могли помочь сдвинуть расследование с мёртвой точки.
Крутанувшись на тихо скрипнувшем стуле, Ричард сделал вид, что не заметил очередной пары сочувствующих и взволнованных взглядов в свою сторону. Или в сторону стола Гэвина?
К чёрту!
«Коннор, что происходит?» — девятисотый отправил по сети запрос и краткую сводку по окружающим.
«Разглашение информации запрещено, но капитан уже получил подтверждение. Он всё объяснит, когда вернётся в департамент».
«Подтверждение о чём?» — новый вопрос почти мгновенно был отмечен статусом «прочитано», но восьмисотый так и не дал ответ. Ричард недовольно скрипнул зубами — глупая привычка, которую он перенял у кого-то ещё во время работы под командованием Аллена — и уткнулся в терминал.
Активировав экран, Ричард переключился на дело Кастильо, попутно отметив, что в кейсе по картелю «Нуэве» новых отметок не появилось. Значит, Карлос продолжал держать язык за зубами. Плохо. Открыв последний рапорт, составленный пользователем Гэвином Ридом, Найнс исправил несколько опечаток, дополнил от себя пару строк, прикрепил дополнительные кусочки записи ареста и отправил готовый файл на подпись капитану. На очереди была запись допроса Карлоса Кастильо, который, судя по подписи, проводил Коннор. Обычно у собрата достаточно эффективно получалось добывать информацию у допрашиваемых, но в этот раз дело было обречено на провал. В течение тех восемнадцати минут, что Коннор пытался подобрать тактику и выжать из преступника хоть слово, хоть малейший звук, Кастильо упорно молчал. Ублюдок не открыл рот даже для того, чтобы позвать адвоката, лишь громко сипел опухшим сломанным носом и изредка облизывал пересыхающие губы.
Найнс закончил смотреть и анализировать запись как раз в тот момент, когда в участок вошли Коннор и Хэнк. Оба были мрачнее тучи, а поверхностный анализ показал, что уровень стресса у Коннора составляет целых семьдесят шесть процентов и колеблется в сторону увеличения. Проверив активные кейсы, Ричард обнаружил новое дело, открытое буквально несколько минут назад. Расследованию был присвоен наивысший приоритет, ведущими следователями назначены лейтенант Хэнк Андерсон и детектив Коннор Эйтс. При попытке открыть файл появилось предупреждающее окно с запретом доступа, которое вызвало у Ричарда непонимание и опасение. Что за дело такое, что не было возможности его изучить?
«Ты и сам уже догадался», — снова включилась в системе модуляция голоса Гэвина.
«Слишком мало данных, чтобы делать бескомпромиссные выводы», — упрямо отмахнулся Ричард, понимая, что спорит сам с собой.
В ответ на внутреннем интерфейсе включилась аудиозапись, которая проиграла издевательский и раздражающе громкий смех Гэвина. Невольно нахмурившись, Найнс отключил воспроизведение и снова позвонил напарнику. Ожидаемо, включился автоответчик, и диод на мгновение окрасился в алый, когда андроид уловил возросший уровень шума и промелькнувшее в чужих разговорах имя детектива Рида. Хэнк отреагировал мгновенно, командно прикрикнул на нервничающих офицеров, приказывая всем закрыть рты.
«Недостаточно данных для анализа», — выдала система в ответ на запрос о том, что происходит.
«Всё у тебя дост…» — снова заговорил голос Гэвина, но остаток фразы потонул в мощном системном сбое, который на секунду нагрузил оперативную память на максимум. Диод мигнул красным, но почти сразу вернулся в условную норму.
Всё, хватит!
Терпение подошло к концу, и Ричард слишком быстро подскочил с места, выдавая своё волнение и раздражение. В несколько широких шагов он преодолел пространство между своим столом и столом Коннора и хлопнул ладонями по столешнице, ненамеренно привлекая к себе внимание не только собрата, но и всего отдела.
— Что, чёрт возьми, тут происходит? — голос звенел холодной яростью и напряжением.
Коннор одарил девятисотого долгим задумчивым взглядом, а его губы сжались в тонкую, едва различимую линию. Эйтс нервничал, мечась между желанием рассказать правду и приказом капитана.
— Скажи ему, — хмуро буркнул Хэнк, отрываясь от полупустой страницы с данными по новому делу.
— Может, всё же стоит дождаться капитана Фаулера? По моим прикидкам, он приедет не позже окончания обеденного перерыва, — с сомнением отозвался восьмисотый.
— Говори, — с нажимом произнёс Андерсон, на что его напарник нехотя кивнул и перевёл взгляд на Ричарда.
— Вчера детектив Рид не вышел на связь. Мы получили ордер и подали запрос оператору, выписка от которого показала, что телефон отключен с одиннадцатого августа. Последний раз абонент был в сети позавчера, 11 августа в 22:39, — начал Коннор, внимательно следя за реакциями Ричарда. Диод последнего стабильно горел жёлтым, изредка сбиваясь в красные всполохи. Девятисотый пытался казаться невозмутимым, старался держать себя в руках, но уровень стресса, неумолимо растущий вверх, указывал на его истинное состояние.
