Текст книги "Как песок сквозь пальцы (СИ)"

Автор книги: полевка

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 76 страниц)

Рон прижал к себе черную майку с объёмной картинкой лайнера, а потом достал следующую, на ней тоже была объёмная картинка акулы. Из-за новомодной печати казалось, будто хищник подмигивает. Дэй подошел и посмотрел на ценник. Цена майки равнялась трем его месячным зарплатам, омега вздохнул. Рон сразу сник и посмотрел виновато.

– Что, слишком дорого, да? Вернуть? Я еще не обрывал ценник!

– Нет, Рон! – Салах смотрел твердо. – Теперь я решаю, что дорого, а что в самый раз. У моего сына будут самые лучшие вещи, я так решил!

– Эта майка стоит неоправданно дорого! – Дэй попытался объясниться. – Нельзя сорить деньгами!

– Я не сорю! – Салах ухмыльнулся, – я соответствую статусу! Мой сын не может ходить в дешёвой одежде. Это будет оскорблением для моего рода! Так что, Рон, обрывай ценники со всех вещей и надевай то, что нравится! Скоро идти на ужин. Мы ужинаем за столом капитана! Папа еще не видел, какую мы ему купили одежду!

– Кто ты такой? – Дэйчи присел на ослабевших ногах на край вычурного дивана.

– Мне было интересно, когда же ты меня об этом спросишь, – Салах довольно улыбался. – Я наследный принц Пятого Эмирата и твой муж!

Комментарий к Перелет

Космический лайнер

http://photograffiti.org/wp-content/uploads/2014/11/96000922_lar877ge_2.jpg

http://interio38.ru/wp-content/uploads/2014/11/barokko_13.jpg

http://kak-sdelat-remont.com/wp-content/uploads/2014/03/barocco-v-interiere.jpg

http://mira-stil.ru/d/307902/d/1_4.jpg

========== Сабах ==========

Два дня на корабле пролетели в суматохе и волнениях. Порой Дэйчи казалось, что у него теперь два ребенка. Салах сдружился с Роном, и они теперь вдвоем играли в игрушки на визоре, пока Дэй не отгонял их от экрана после очередных воплей из-за удачно убитого монстра. Рон ходил за Салахом хвостиком и беспрекословно слушался его. Они могли до хрипоты спорить о том, кто круче – Супермен или Бетмен или кто опаснее – Халк или Росомаха. Именно в такие моменты Дэйчи с ужасом понимал, что Салаху на самом деле всего лишь пятнадцать лет, и он ненамного старше его сына. От таких мыслей на душе становилось муторно и тоскливо.

Но бывали и другие моменты, когда они ужинали или обедали за капитанским столом. Волей случая рядом с ними сидел премьер-министр какой-то планеты, о которой Дэйчи даже и не слышал раньше. Его совершенно не интересовали чужие миры и чужие проблемы. А вот с Салахом этот премьер быстро нашел общие темы для разговора, и они могли со знанием дела заниматься сравнительным анализом политической ситуации в том или ином регионе Федерации. Дэйчи никогда не увлекался геополитикой, она для него всегда была непостижима, как высшая математика, но суждения Салаха звучали здраво и продуманно. В такие моменты Салах казался старше своего возраста. И когда его медовые глаза останавливались на омеге, то у того все замирало внизу живота, а сердце начинало глухо стучать в районе горла.

Но это совсем не мешало альфе, отбившись после ужина от предложений премьера «провести остаток вечера в приятной компании», вернуться в каюту, переодеться в удобные домашние брюки и майку и полночи гонять с Роном на виртуальных гонках. Дэйчи, которого среди ночи разбудили истошные вопли проигравшего и радостный визг выигравшего, вышел из спальни и разогнал их по своим комнатам.

А еще Салаху очень нравилось покупать Ясмину и Рону новые вещи. Еще в самый первый вечер их пребывания на лайнере вместе с покупками для Рона он притащил для Ясмина несколько новых костюмов и шелковых рубашек. И долго внушал омеге, что ему, как супругу наследного принца, не подобает появляться в кают-компании в том же наряде дважды! Дэйчи до хрипоты спорил с Салахом в ювелирном салоне, доказывая тому, что нет смысла покупать ему серьги с бриллиантами, если у него уши все равно не проколоты. Кольца ему мешают, браслет у него уже есть, а ожерелье на шее его душит! И, вообще, он не сорока, чтобы надевать блестяшки на зависть соседям.

Но он не нашелся, что ответить, когда упрямый альфа притащил в его комнату ноутбук самой последней модели с увеличенным объёмом памяти и всевозможными дополнительными опциями. У Дэйчи был старенький ноутбук, который он купил по дешевке и периодически ремонтировал, каждый раз с замиранием сердца ожидая приговора, что его техника ремонту больше не подлежит. Обрадованный Салах купил следом сканер с принтером, затем еще множество всевозможных офисных технических новинок и кучу дополнительных флешек, чистых дисков и прочей мелочевки.

И вот теперь, когда они долетели до Сабаха, перед Дэйчи стояли несколько чемоданов с его вещами и вещами Рона и гора коробок со всевозможной офисной техникой. Туристов уже повезли на экскурсии на планету. А Салах, не говоря ни слова, ушел куда-то, оставив Дэйчи в раздумьях о тщете всего сущего и несправедливости бытия. Прибежали стюарды и, загрузив две тележки их багажом, тоже растворились в недрах лайнера. А Дэйчи все сидел и сидел на диване в гостиной, с ужасом думая, что про них с сыном Салах просто забыл, и теперь надо будет как-то объясняться и что-то предпринимать.

Время шло, и Дэйчи успел накрутить себя до состояния тихой истерики, придумывая все большие и большие ужасы. Вдруг дверь распахнулась и в комнату влетел Салах. Поверх повседневной одежды он надел алый халат нараспашку, а на голову белый платок, который удерживался широким черным шнуром. Дэйчи уже знал, что такой платок назывался гутра, а шнур – игаль. Но он как-то совсем не был готов, что Салах будет одет подобным образом. В руках альфы был большой узел с одеждой, который он кинул на диван.

– Одевайся, нас уже встречают, – скомандовал Салах и стал развязывать узел. – Я сообщил домой, что еду с мужем и взрослым ребенком, поэтому мне передали для вас одежду.

Он вначале достал халат с капюшоном и протянул его Рону.

– Я сказал, чтобы тебе прислали бурнус, – улыбнулся он мальчику, – я тебе потом объясню, как правильно носить гутру, но сейчас тебе будет удобнее в этом. Наденешь капюшон на голову, чтобы защититься от солнца, а дома мы подберем тебе удобную одежду. А это должен надеть ты, Ясмин.

Салах протянул Дэйчи платье с длинными рукавами, шаль и платок с прорезью для глаз. Дэйчи хотел вначале возмутиться, но Салах посмотрел на него с усмешкой, и омега сдался без боя. Он надел дурацкое платье поверх костюма. Оно закрыло его от горла до самого пола, а подол еще и волочился за ним, как шлейф. А вот с шалью и платком все оказалось намного сложнее – шаль должна была полностью закрывать волосы и шею, но у Дэйчи не получалось никак все это завязать так, чтобы вся конструкция держалась на голове. С горем пополам он замотался в шальку, а потом сверху Салах накрыл его платком с прорезью для глаз, и Дэйчи почувствовал себя крайне глупо. Дышать стало тяжело, обзора никакого, длинное дурацкое платье волочится по полу норовя попасть под ноги. Омега бурчал всю дорогу до выхода, придерживая рукой подол, чтобы не наступить на него и не упасть на потеху публике. Он шел почти наощупь, в прорезь для глаз было мало что видно, и Дэйчи посочувствовал средневековым рыцарям, которые взирали на мир, имея вот такую же щель в шлеме.

Они спускались на планету в шаттле, рассчитанном на тридцать человек, впятером: Салах, Дэйчи, Рон и двое охранников. Салах несколько раз предупредил мужа, чтобы тот не вздумал снять платок в присутствии его людей. Когда двери шаттла открылись, то на них обрушилась ЖАРА. Было настолько жарко, что Дэйчи захотелось сдернуть с себя всю одежду и, оставшись в трусах, залезть куда-нибудь в тенечек, обмахиваясь газеткой. Навстречу им бежали альфы в халатах и гутрах. Дэйчи стало интересно, как они не сварились в таких одежках на таком солнцепёке. Альфы стали обрадованно приветствовать Салаха, они были похожи на стаю собак, которые дождались, наконец, домой любимого хозяина.

Дэйчи оглядывался в поисках авто в надежде, что хоть там будет кондиционер, и можно будет спрятаться от ужасающей жары. Но, к его ужасу, он увидел небольшой табун оседланных лошадей, на спинах некоторых были закреплены чемоданы и коробки. Вот теперь Дэйчи стало действительно плохо. Салах, похоже, заметил состояние супруга и, подхватив под локоть, подвел к странной конструкции, закрепленной между двух лошадей. Это оказался паланкин, куда омегу и посадили со всей осторожностью. Рону помогли сесть в седло, все остальные тоже оседлали своих лошадей и с улюлюканьем, как школьники на перемене, резво поскакали в сторону пустыни.

Туристы, вернувшиеся с экскурсии, с восторгом наблюдали за местными аборигенами и старались, как им казалось, незаметно фотографировать. Вскоре здание паспортного контроля и небольшое поселение, разросшееся вокруг него, осталось позади. Дэйчи с удивлением рассматривал громадную песочницу, которая раскинулась до горизонта. Альфы с восторгом гарцевали вокруг и, похоже, играли в догонялки верхом на норовистых жеребцах. Рон попытался скакать наравне с альфами, но вскоре вывалился из седла и, после того, как его посадили обратно на спокойную лошадку, он уже ехал возле паланкина папы и только восторженно крутил головой по сторонам.

Салах подъезжал к ним время от времени и спрашивал все ли в порядке, давал попить воды из кожаной фляги, от которой пахло потом и лошадьми, а потом уезжал обратно. Вскоре все успокоились и стали переговариваться. Похоже, что альфы делились с Салахом последними новостями из родного дома. Однажды Салах подъехал и, присмотревшись к Рону, молча облил его водой с ног до головы. После этого похвалил за мужество и уже не уезжал далеко. Непонятно, как ориентировались среди одинаковых барханов, без дорог и указателей, но вскоре Салах что-то скомандовал, и двое альф рванули с места, чтобы предупредить в крепости, что они приближаются.

Белые каменные стены появились из песка в мареве, как мираж. За стенами росли пальмы и стояли каменные дома. Жители города-крепости приветствовали Салаха, дети бежали следом, что-то крича, пока Салах не кинул им две горсти конфет. Вскоре показались стены дворца, и процессия въехала в высокие ворота. За воротами их уже встречали несколько мужчин в белых одеждах и ярких жилетках и двое омег в таких же закрытых нарядах, как и на Дэйчи.

– Жада, оми, – Салах спешившись, бросился к ним в объятия. Пока его тискали в четыре руки и прижимали, Дэйчи помогли вылезти из паланкина на землю. – А это мой супруг, Ясмин, – с гордостью представил омегу Салах.

– Добро пожаловать в семью, – омега которого альфа назвал жада, что обозначает дедушка, церемонно развел руками. – Идемте, отдохнете с дороги.

Омеги церемонно в окружении прислуги прошествовали внутрь еще одних ворот. Дэйчи взял притихшего Рона за руку и пошел следом. Они прошли через внутренний дворик с небольшим фонтаном посередине, и зашли в прохладное помещение. Омеги сняли покрывала, и Дэйчи остановился в шоке от дурной шутки. Обоим омегам было от силы по двадцать лет! Дэйчи стянул покрывало вместе с шалью-шейлой и осуждающе посмотрел на Салаха.

– Хорошая шутка, а я уже поверил, что тебя на самом деле встречают дедушка и папа.

Омеги довольно рассмеялись и удобно расположились на небольшом возвышении в окружении множества подушечек. Салах улегся рядом с ними, положив голову на колени тому, которого называл оми, что значит папа. Омега сразу стал гладить его по волосам, как Дэйчи гладил своего ребенка, когда укладывал спать.

– Мы действительно жада, по-вашему дедушка, и оми, по-вашему папа, этого красивого альфы. Моего любимого младшего внука, – жада поманил к себе Дэйчи и показал, куда он может присесть. – Это твой биби?

– Это мой сын, – с гордостью сказал Дэйчи, – его зовут Рональд.

– О– о, у него уже есть имя? – удивился оми.

– Не удивляйся, оми, – Салах блаженно зажмурился, – у них имена дают с рождения. Ему одиннадцать лет, и он мой пасынок. Он хороший, и вы полюбите его, я в этом точно уверен.

– Хорошо, – дедушка кивнул головой и сказал одному из слуг, который ждал неподалёку, – отведите Рональда искупаться с дороги, переоденьте его в удобную одежду и покажите дом.

– Он не говорит по-арабски, – предупредил Дэйчи.

– Не страшно, – махнул рукой жада, – у нас многие говорят на общепланетарном. Не переживай, никто не обидит пасынка Салаха. Отпускай его спокойно, а нам надо обсудить один вопрос, который, к сожалению, не терпит отлагательств.

Дэйчи с тревогой посмотрел в спину Рону, которого уводили неизвестно куда, а потом, вздохнув, уселся на подушки возле жада.

– Мы действительно дедушка и папа этого красавца, ты просто не туда смотришь. Пододвинься и посмотри мне в глаза.

Дэйчи посмотрел на омегу, он был молодой и красивый с холеным породистым лицом. У него были красивые, слегка сросшиеся к переносице, тонкие брови, миндалевидные глаза, розовые нежные губы и точеная шея. Дэйчи заглянул в синие глаза, но омега улыбнулся и тихо вздохнув, потер пальцем глаз. Синяя линза сместилась с роговицы, и Дэйчи увидел белесый, выцветший зрачок старика в розовых прожилках по краю. Это было страшно, глаза старика на лице юного омеги.

– Мне сто сорок два года, я оми правителя, отца Салаха, – с тихой грустью сказал жада, – зови меня Айдан, меня так назвал муж, когда я родил ему наследника. Айдан – значит лучезарный, мой супруг очень любил меня. После его гибели я остался в гареме сына, присматривать за порядком. А это Амин, что значит верный, он папа Салаха и моего старшего внука Саида. Амину девяносто четыре года, и у него два сына альфы: старшему Саиду уже семьдесят два года, и он правит соседним эмиратом, и младшему Салаху, как ты знаешь, скоро исполнится шестнадцать. Он принц – наследник своего отца.

– Мой мальчик скоро совсем станет взрослым, – оми Амин погладил Салаха по волосам, – как летит время!

– Да! – выпрямился дедушка, проморгавшись, пока линза не встала на свое место. – Когда альфе-наследнику исполняется шестнадцать, он считается взрослым, в свой день рождения он должен объездить жеребца и войти в собственный гарем. И вот тут у нас получается вилка в законах.

Дэйчи передернуло, он вспомнил пронырливого адвоката, который воспользовался вилкой в законе и вместо того, чтобы оправдать Дэйчи, просто запихнул его в чужой гарем, в надежде, что тот будет шпионить в пользу государства! Он внутренне приготовился к бою, но все равно оказался не готов к тому, что услышал.

– Ты должен одобрить наложников, которые войдут в гарем! Обычно супруги получаются из гарема, а потом супруг-оми принимает решение, нужны ли его альфе еще наложники или нет. И он вправе принять или отказаться от нового омеги. Все обычно принимают, это весело, когда много народу! И очень престижно, можно похвастаться перед супругами других альф! Чем больше гарем, тем больше почета! А тут получилось, что муж есть, а гарема нет! Это надо исправить!

– Что? – Дэйчи смотрел, как хищно раздул ноздри Салах, и решил подпортить ему кровь, просто так, стервозности ради, чтобы думал в следующий раз, как брать взрослого омегу в мужья. – Нет! Никакого гарема!

– Почему? – хором спросили все трое, Салах даже сел, уставившись с обидой в глазах на супруга.

– Ты, что, считаешь, что мой сын слаб и не сможет удовлетворить свой гарем? – возмутился папа. – И потом, вас там будет всего четверо! У моего мужа двадцать четыре наложника и Я!

– Ты неправ! – заявил дедуля. – Поверь, наложники это очень полезное приобретение для мужа, они будут помогать тебе ублажать альфу, что порой бывает достаточно хлопотно, когда муж скучает. Его надо развеселить, и поддержать, и порадовать. И наложники здесь просто незаменимы. Они и станцуют, и споют, и сыграют на музыкальных инструментах. И тебе не будет скучно одному, когда Салах вернется на учебу в эту варварскую страну!

– Ты просто ревнуешь, Ясмин! – Разулыбался альфа, – ты не хочешь мной делиться ни с кем? Поверь, любовь моя, ты всегда будешь первым в моем сердце!

– Нет, дело не в этом, – Дэйчи на ходу придумывал аргументы в пользу собственного решения, – просто у Салаха впереди несколько лет интенсивной учебы, а гарем будет его отвлекать. Ему ближайшее время будет совсем нескучно. Выпускной класс в колледже, а потом поступление и учеба в университете, которая заложит ему крепкий фундамент знаний на всю жизнь. А наложники будут отвлекать его и требовать к себе внимания! Учеба прежде всего! Надо сосредоточиться на поставленной цели!

– Но ты хотя бы посмотри, от чего отказываешься! – жада Айдан махнул рукой и возле возвышения почти сразу же появились трое омежек, на вид им было лет по двенадцать – тринадцать.

Дэйчи растерянно посмотрел на всех. Это вот эти дети – наложники? Это к ним в гарем должен войти альфа-переросток, чтобы доказать свою взрослость? Дэйчи только застонал, представив, что с такими малышами возрастом чуть старше Рона, сделает великовозрастное дитятко, которое сейчас не сводит жадных глаз с этих нежных малышей.

– Нет, нет, только не это! Они же совсем дети! – вырвалось у Дэйчи. Он понял, что сказать вслух то, о чем он только что подумал, не сможет. Ругаться с мужем до начала семейной жизни было совсем не с руки. Ему с сыном надо еще здесь жить пару лет!

– Салах уедет на учебу, а мне потом возиться с этим детским садом? Ни за что! У меня и так есть чем заняться! И потом, не забывайте, что я буду мужем у Салаха всего два с половиной года. Вот разведемся, тогда пусть заводит гарем, а пока, милый мой, учебники в зубы и грызи гранит науки, а я прослежу, чтобы ты не отвлекался на глупости!

– Так ты все-таки ревнуешь меня, Ясмин! – Салах так радовался, будто получил подарок. – Я так рад, что ты ко мне неравнодушен! Цветочек, отрада глаз моих, мне никто, кроме тебя не нужен! Ты такой страстный и нежный, ты слаще всех! Ох, я не могу дождаться когда, наконец, смогу сплестись с тобой телами и наполнить тебя своим семенем!

По спине Дэйчи промаршировал табун мурашек, но не от восторга, а от ужаса предстоящей опасности. Похоже, они пытались дезертировать с предстоящего поля боя.

Комментарий к Сабах

Жада и Оми https://vk.com/photo265570678_371256936

========== Муж или не муж? ==========

Омежки сидели перед возвышением, на котором удобно расположились трое старших омег и Салах. Поняв, что их не хотят видеть в новом гареме молодого и красивого альфы, они начали дуть губы и обиженно переглядываться.

– Ясмин, – начал нежным голосом Салах, – ну, посмотри, какие славные биби. Неужели ты сможешь обидеть таких детей своим отказом? Любовь моя, они не переступят порога моей спальни без твоего разрешения! Да и тебе будет не так скучно, когда мы с Роном уедем на учебу. Они будут рядом с тобой, тебе будет с кем поговорить. Оми и жада, конечно, будут приходить к тебе в гости, но в остальное время ты будешь одинок в пустом гареме. Кто развеселит тебя? Кто позаботится о тебе, сердце мое!

– Ты уедешь вместе с Роном? – Дэйчи насторожился. – А я?

– Ясмин, сердце мое, омеги живут в гареме, – как маленькому ребенку стал объяснять Салах, – ты же хочешь, чтобы Рон продолжил учиться в школе? – Дождавшись кивка от Дэйчи, альфа подсел к нему и заправил ему волосы за ухо, – не переживай, он будет жить в моем доме, который я снимаю напротив колледжа. Мы будем ходить на занятия вместе, и я буду присматривать за ним на переменах, чтобы его никто не обижал. Все будет хорошо, вот увидишь!

– А кто будет заботиться о вас, пока вы там будете жить? Готовить еду, стирать одежду, убираться дома? – Дэйчи был готов разрыдаться. Мало того, что его оставляют на чужой планете, так еще и Рона не будет рядом!

– Любовь моя, для этого есть слуги! – Салах аккуратно поцеловал омегу в щеку и незаметно принюхался. – С тех пор, как ты перестал курить, к тебе стал возвращаться твой настоящий запах.

– Так этот резкий запах табака, не его настоящий запах? – удивился Айдан. – А я-то все переживал, что от него пахнет как от альфы!

– Нет. Моя любовь пахнет жасмином, – Салах повел носом за ухом омеги. Этот жест был таким интимным и волнительным, что Дэйчи прикрыл глаза, не смея противиться в чужом доме. Салах продолжил шепотом, – когда ты сидишь так близко, я просто схожу с ума от желания. Хочу ласкать тебя, целовать и гладить, хочу почувствовать тебя всего, проникнуть внутрь твоего тела и сделать своим. Ясмин, любимый давай совершим НИКАХ* уже сегодня! Ну, зачем нам ждать еще целую неделю? Подумай, ведь мы можем провести дни до моего отъезда намного приятней! Ты будешь радовать мой слух своими сладострастными стонами. Ну, что нам эти несколько дней? Только напрасная мука ожидания!

– Нет, – Дэйчи повел плечом и отстранился, – из-за этих нескольких дней ты шантажировал меня уголовной статьей и принудил стать своим супругом. Если бы не эти несколько дней, то я сейчас сидел бы в тишине библиотеки и писал свою докторскую диссертацию.

– Ты слишком красивый, чтобы прожить среди книг, Ясмин, – не сдавался Салах. – Ты сам виноват во всем, что случилось. Ты первый начал соблазнять меня, и это твоя вина, что я захотел тебя. А эти ваши законы, – Салах ухмыльнулся, – они позволили мне заполучить тебя в свои объятия. И ты напрасно упираешься, ты все равно будешь моим.

– Салах, объяснись! – оми Амин вытянулся в струнку и недоуменно переводил взгляд с сына на Дэйчи. – О каком суде идет речь? Значит, НИКАХ еще не проведен? Так он муж тебе или не муж? И почему твой муж писал доктору? Он, что, болен?

– Нет, оми, не волнуйся, – Салах придвинулся ближе к папе и погладил его по ноге. – Ясмин мне муж, и он ничем не болеет. Он сам писал умную работу, после которой его бы все стали называть доктором филологических наук. Это все равно, что у нас улем. Мой муж не только красивый, но еще и очень умный.

У Айдана и Амина вытянулись лица, а у омежек, которые уже начали всхлипывать, пытаясь разжалобить строгого Ясмина, высохли слезы и открылись в удивлении рты. Слуги за спинами начали перешептываться.

– Как же ты нашел такого умного мужа? – удивился оми.

– Мой муж, когда увидел меня в первый раз, набросился на меня и стал ласкать мою руку так искусно, что я возбудился. Он объяснил, что он вдовец и хочет, чтобы за его беспокойным сыном присмотрели и не дали случится беде. Я попросил его поцеловать меня в знак того, что он не против нашей близости. Он поцеловал меня так страстно, что кровь в моих жилах закипела, во рту стало сладко, как после шербета, а сам он так сладострастно кончил, хотя мы оба были в одежде! А потом он сбежал от меня, как хитрая лисичка, и спрятался. Я позвонил в посольство и сказал, чтобы они нашли моего прелестного омегу и отдали мне в наложники. В посольстве работают очень пронырливые крючкотворы, они сказали, что все устроят без проблем, но только если я заберу его в свой гарем, а потом, через два с половиной года верну обратно, – Салах вздохнул и посмотрел на папу, – ты же знаешь оми, что инопланетные омеги не живут на нашей планете дольше трех лет.

– Да, сыночек, – оми протянул руку и погладил сына по щеке, – только успеешь к ним привыкнуть, а они – раз и умерли. Так грустно.

– Да, мое сердце уже сжимается в ожидании скорой разлуки, – Салах с такой грустью посмотрел на Дэйчи, что у того екнуло сердце. Неужели его на самом деле полюбили? – А мой супруг вместо того, чтобы наслаждаться радостью нашей близости, отводит от меня свои прекрасные глаза и говорит, что я еще не взрослый. Но что такое несколько дней до моего официального праздника? После него я буду вынужден уехать, и меня не будет рядом с ним несколько месяцев? О, жестокий!

Дэйчи вначале было грустно, а потом он почему-то почувствовал себя крайне глупо. Все эти высокопарные взгляды и вычурные слова, как будто он очутился в мыльной опере для престарелых омег! Дэйчи разозлился, похоже, его хотят развести на секс самым примитивным образом. Возле него время от времени появлялись желающие поживиться свободным омежим телом, но после смерти мужа Дэйчи усвоил один урок: чем слаще поет альфа, тем больнее предаст. На сладкие словечки не купишь хлеба, а всякому альфе который предлагал помочь материально, он без разговоров бил в челюсть. Благо рост позволял смотреть этим самцам в глаза, без вечного омежьего заглядывания снизу вверх. А позже он начал курить крепкий табак, который напрочь перебивал омежий дух и забивал собственные рецепторы. Течки от вечного недоедания были слабые, поэтому он умудрялся проводить их даже на работе. Вскоре на него все стали смотреть, как на бету, и отстали. И вот сейчас такой дурацкий наезд, нелепая попытка соблазнения. Годы, проведенные в одиночестве, выработали у него уже рефлекс на тупые подколки на тему секса.

– Так, хватит с меня этого сладкого сиропчика, – Дэйчи встал, запутавшись в непривычной одежде, – я устал с дороги, хочу помыться и переодеться в чистое белье. Где мне можно отдохнуть? Хватит переливать из пустого в порожнее, нам не о чем говорить. Я все понимаю, но моему мужу надо учиться, выпускной класс колледжа это вам не шутки. А потом поступление в университет. Это очень важно!

– Важнее, чем гарем? – всплеснул руками оми.

– Учеба не продлится всю жизнь, – Дэйчи серьезно посмотрел на Салаха. – Учителя тебя хвалили, но если ты не будешь заниматься каждый день, то отстанешь от класса и не сможешь хорошо закончить четверть! Надо правильно расставлять приоритеты и выбирать, что важнее. Гарем никуда от тебя не денется, а вот упустишь учебу и не сможешь достойно окончить колледж. И тогда тебе самому будет стыдно, что ты не сделал все возможное для победы. Ты хотел знать мое мнение? Омег вернуть, а самому взяться за учебу!

– Но как же мы вернем? – Амин выглядел так же расстроенно, как и мелкие омежки. – Это же подарок! Один от нас, второй – от брата, а третий – от дяди!

– Дайте мне бумагу и чем писать, – Дэйчи вздохнул и уселся обратно на пол, – я напишу им извинительные письма. Я объясню, что их подарок будет только отвлекать Салаха от важных дел. И пока я решаю судьбу гарема своего супруга, в его гареме будет только один омега – Я!

– Ох, сыночек, – загрустил оми, – надо было выбирать мужа не умного, а ласкового. Бедный ты мой, что же ты будешь делать вечерами?

– Учиться! – рявкнул Дэйчи. Курить хотелось жутко! Сейчас, кажется, все бы отдал за сигаретку с чашечкой кофе!

Слуги принесли маленький столик с гнутыми ножками, плотную бумагу с вензелем наверху и ГУСИНОЕ ПЕРО, с антикварной чернильницей!

– Что?… Серьезно? – Дэйчи покрутил перо в руках и ухмыльнулся, ну уж нет, так просто он не отступится. – Принесите-ка мне мою сумку!

Вскоре родненькая сумочка оказалась в руках, от нее так привычно пахнуло табаком и пончиками, что Дэйчи чуть не взвыл от горя. Простая и понятная жизнь, где ты? Омега по привычке покопался в ней. В ней все было по старому, как в то злополучное утро, когда его вызвали в школу к сыну. Знал бы он тогда, чем все закончится, занялся бы переводом сына в другую школу. Ну, ведь не сошелся на ней свет клином! На дне ожидаемо нашелся толстый маркер с косо срезанным стержнем. Этим маркером Дэйчи писал всякий раз, когда надо было выводить красивую арабскую вязь для украшения титульных листов или поздравительных открыток.

Увлекшись арабским языком, Дэйчи на первом курсе занялся искусством каллиграфии. Впоследствии это помогло найти ему первые подработки, когда он остался один.

– Как зовут дядю Салаха? – омеги назвали имя и стали восторженно наблюдать, как Дэйчи выводит изящные буквы. За долгие годы рука привыкла писать с вензелями и завитушками. Дэйчи писал, по привычке проговаривая вслух то, что выводила рука. – А как зовут омегу?

– Биби, – хором подсказали зрители, – имя омеге дает альфа, когда ставит метку, а второе имя он может получить, когда родит наследника и станет мужем, – пояснил Айдан, с восторгом рассматривая ровные строчки письма, похожие на кружево. – О, Салах, я впервые встречаю такого грамотного и умного омегу. Ох, внучек, я думаю, Аллах недаром свел вас вместе!

В гареме все замерли. Дэйчи в полной тишине дописал письмо, разукрашивая его по привычке цветастыми выражениями. Потом в такой же тишине он написал второе письмо брату своего альфы. Когда второе письмо было закончено, Дэйчи осмотрелся по сторонам. Все присутствующие так пристально его рассматривали своими цепкими взглядами, будто мясо на рынке выбирали.

– Ну, что ж, – глаза жада Айдана смотрели тяжело и оценивающе, – если у моего внука в ближайшее время будет только один омега, то необходимо, чтобы он выглядел достойно, а не как растрепанный веник. В купальню его! Посмотрим, что там можно исправить.

Цепкие ручки схватили Дэйчи со всех сторон и поволокли неизвестно куда по лестницам и переходам. Работники в белых одеждах и пестрых жилетках тащили его со словами уважения и поклонами, но при этом не забывали бесцеремонно дергать за одежду, стоило только замедлить шаг. Дэйчи был похож на богомола, которого тянут трудолюбивые муравьи в свой муравейник. Омеги шествовали следом в шорохе шелковых платьев, позвякивая многочисленными браслетами.

Вскоре они вошли в громадное помещение. Оно было отделано целиком мрамором разных цветов – от белоснежного и розового с нежными красноватыми прожилками до кирпично-красного с черными прожилками, похожими на трещины. Везде стояли широкие мраморные скамьи, а посередине был небольшой, но довольно глубокий бассейн. Приятно пахло цветочной и цитрусовой отдушкой, от воды в бассейне шел парок. У входа слуги в жилетках передали Дэйчи женщинам разного возраста, из одежды на которых были только набедренные повязки и платки на головах. Они низко поклонились омегам и, схватив Дэйчи жёсткими руками, стали его стремительно раздевать. Пока слуги помогали омегам снять их шелковые платья, под которыми не было ничего, кроме украшений, Дэйчи стоял голый, как младенец и, прикрывшись руками, мучительно краснел.

Айдан и Амин, скинув с себя одежду, ничуть не смущались собственной наготы, и похоже, наоборот, красовались своими молодыми и ухоженными телами. Изящные, белокожие настолько, что казалось, их кожа светится изнутри. Черные волосы струились по спинам до упругих ягодиц, которые очень призывно покачивались при ходьбе. Маленькие изящные ступни ступали мягко, как кошачьи лапки. Нежные тонкие руки были унизаны браслетами, которые призывно звенели, стоило только пошевелить ими.

Они ходили вокруг Дэйчи кругами, осматривая его, как два домашних кота уличную ворону, неизвестно как попавшуюся им на пути. Еще никогда Дэйчи не было так мучительно стыдно за свою внешность, хотя ему все и говорили, что он красивый, но рядом с этими совершенными сексуальными созданиями, он почувствовал себя нелепым и нескладным подростком, впервые оказавшимся в общественной бане. Остальные омеги раздевшись, расселись вокруг, с удивлением рассматривая инопланетного омегу.