Текст книги "Как песок сквозь пальцы (СИ)"

Автор книги: полевка

сообщить о нарушении

Текущая страница: 42 (всего у книги 76 страниц)

‒ Я всегда старался, чтобы у моего мужа было все самое лучшее! ‒ Амин вскочил на ноги и уставился на жада, гневно сжимая кулаки. ‒ Вы не смеете так со мной поступать! Вы все у меня забрали!

‒ Возьми себя в руки, ‒ жада смотрел на него со спокойствием удава. ‒ Все твое с тобой и останется. И почет, и уважение. Ты оми двух наследников! Так веди себя достойно! И запомни, если ты попробуешь закатить еще одну истерику при посторонних, я клянусь, тебя свяжут и запрут в подвале, пока ты не одумаешься!

‒ Жада, оми! Прекратите! ‒ Салах побледнел и совсем растерялся.

‒ Милый, ‒ Ясмин поднялся и обнял мужа, ‒ успокойся, все будет хорошо! Никто оми не обидит. Ты же знаешь жада, он всегда стоит на страже интересов семьи. Ты лучше поезжай на охоту. Послушай отца, он тебе все объяснит. А омежьи разборки оставь омегам. Нам порой просто необходимо покричать и, поверь, если свидетелей альф не будет, то все закончится намного быстрее! Езжай, прогуляйся, хабиби!

‒ Действительно, Салах, ‒ жада улыбнулся внуку. ‒ Отец вывез всех альф на охоту, съезди, развейся! Твой Лясар уже бока отъел, как мерин! Отдохни от суеты, поспи под звездным небом! А то ты со своей учебой скоро разучишься в седле сидеть!

Салах быстро поцеловал Ясмина, посверкал довольными глазами жада, виновато погладил по голове оми и выскочил во двор, как школьник во время перемены. Ясмин и Айдан понимающе переглянулись.

‒ А теперь расскажите мне с самого начала все что произошло! ‒ Ясмин уселся и доел последний кусочек мяса на тарелке.

‒ Ненавижу! ‒ Амин подхватил юбки и бросился во двор, исчезнув в переходах к дальним комнатам.

Айдан незаметно повел бровями, и два неприметных беты бросились следом за оми. Поймав удивленный взгляд Ясмина, он уселся рядом и пояснил.

‒ Он опять плакать побежал. За ним присмотрят, чтобы глупостей не наделал, ‒ жада улыбнулся Ясмину, как ни в чем не бывало, и спросил. ‒ Как у тебя дела? Удачно слетал? Успел сделать что хотел?

‒ Успел, все сделал! ‒ Ясмин победно улыбался. ‒ Перенервничал, правда, но ничего. Главное, что все уже позади! Теперь можно с чистой совестью заняться монографией! Или романом.

‒ Ясмин! ‒ жада смотрел на него с притворным ужасом, ‒ ты беременный! Доктор что сказал? Отдыхать и кушать! А ты, что, опять собрался сидеть и стучать по этим буковкам? Тебе надо петь песни, чтобы ребенок был умным и думать о великих воинах, потому что у тебя альфа, а значит, он должен быть храбрым! А ты опять за книжки схватишься? Ты хочешь, чтобы ребенок был библиотекарем, как Филин?

‒ А что плохого в том, чтобы быть умным? ‒ обиделся Ясмин. ‒ А насчет кровожадных мыслей, то легко! Вот сейчас Вилена поймаю и убью! Зараза мелкая! Меня из-за него Салах наказал!

‒ Сильно наказал? ‒ обеспокоился жада, ‒ а за что?

‒ Нууу, ‒ Ясмин хотел выкрутиться, но потом подумал, что у лжи короткие ноги и поэтому рассказал правду, почти всю. И про фото в журнале, и про наказание для Рона, и то, что его наказывали без свидетелей, ‒ сурово, но по закону, ‒ закончил рассказ Ясмин и сделал печальное лицо.

‒ Что, сильно побил? ‒ жада выглядел печально и обеспокоенно, но увидев, как в глазах Ясмина появились смешинки, сразу успокоился. ‒ А-а-а, «по закону», понимаю. Меня муж тоже «по закону» однажды наказывал. Я помню, так кричал тогда, что вся прислуга слезами умывалась, жалея меня. Я на попу потом не мог сесть. М-да, меня тогда все жалели. Я ведь был самым молодым омегой у него в гареме, но таким наглым, ‒ Айдан закатил глаза, вспоминая. ‒ Я ведь был лисичкой, вырос у папеньки балованным, а тут чужие люди. Фавориты БЫВШИЕ… Ну, ты понимаешь, я хоть и был лисичкой, и муж называл меня дыханием, но он ведь не мог со мной сутками сидеть, вот мне и доставалось от них. Как говорится, кот из дома, мыши в пляс. Мне, пока Айюба не родил, совсем не весело жилось, но ничего, жизнь она длинная, ‒ жада улыбнулся своим воспоминаниям.

‒ А здесь что произошло? ‒ Ясмин потянулся к жада ближе. ‒ С Хани все в порядке, что-то его нет…

‒ Не переживай за него, ‒ махнул рукой жада. ‒ У него сегодня прививка деревьев, поэтому для мира он, считай, потерян до обеда.

‒ Айдан, не томите, расскажите, что произошло, ‒ Ясмин подождал, когда унесут остатки еды и придвинулся ближе.

‒ У нас здесь была настоящая революция! ‒ Жада засмеялся. ‒ Ну, ладно слушай. В тот день, когда вы улетели, Хани обнаружил в дальних комнатах плачущего наложника. У того была течка, и Амин его, естественно, прогнал подальше от альфы. Амин терпеть не может беременных наложников! Он боится, что кто-нибудь еще может родить Айюбу или наследника, или лисичку. Дели потом мужа с конкурентом! Наложником оказался Мышонок. Ты, наверное, его и не замечал, очень тихий мальчик. Хани выслушал его и естественно пожалел. Он позвал к мышонку Айюба, а сам помчался к Амину выяснять отношения! Никогда бы не подумал, что тихий Хани может так кричать! Он обвинил Амина во всех смертных грехах! Тут и нравственные грехи ‒ ему не чужды высокомерие, гордыня, тщеславие, лицемерие, зависть, хитрость, жадность. И грех ушей ‒ слушает все сплетни, грех глаз ‒ высокомерные взгляды на других наложников и слуг, грех ног ‒ высокомерная и горделивая походка, грех языка ‒ он нередко лгал мужу о состоянии наложников, и самый главный грех это то, что оставлял всем наложникам ложную надежду на то, что дальше все будет хорошо!

Ясмин задумался. Они раньше с Сашши обсуждали все, что происходит в доме, об отношении к тому или другому событию, об исламе, как таковом, и о причинах многобожия в Федерации. Но он как-то никогда не задумывался, что Сашши, став Хани, воспримет все всерьез.

‒ Я не думал, что Хани изменится так сильно, ‒ сознался Ясмин в развеселые глаза жада.

‒ Он не сильно-то и изменился! ‒ Айдан рассмеялся, увидев растерянность Ясмина. ‒ Сказать, что принимаешь, и принять это разные вещи. Подожди, я тебе еще не рассказал, что было дальше!

Жада распорядился, чтобы принесли десерт и наслаждался тем, как мучается от нетерпения Ясмин.

‒ Не думай, что Амин молча все выслушал, ‒ жада продолжил, когда перед ним поставили фрукты. ‒ Амин кричал, что Хани здесь чужак и ничего не понимает. Он предупреждал, что если не держать гарем в страхе и повиновении, то последствия будут ужасны. После того, как эти двое наорали друг на друга, они договорились до того, что теперь к каждому наложнику во время течки должен приходить Айюб, потому что у всех должен быть шанс на омежье счастье. Ну, насколько оно, вообще, возможно в гареме, ‒ жада рассмеялся, а Ясмин задумался, представляя, на что обрек себя Хани своим же языком.

‒ Даже не могу представить, что могло случиться дальше, ‒ сказал Ясмин.

‒ Вот Хани тоже не мог себе такого представить, ‒ жада откинулся на подушки и приступил к самому интересному. – Естественно, все в гареме слышали, о чем был разговор между мужьями. И на следующее утро я обнаружил, что у меня пропал графинчик с одной настоечкой…

‒ Жада, не томите! Я сейчас просто закричу! ‒ Ясмин не знал, как поторопить этого сказочника.

‒ Наутро у половины наложников началась течка! ‒ жада рассмеялся. ‒ Амин пинками прогнал их в дальние комнаты, «чтобы не воняли тут», наложники, конечно, туда отправились, но при этом стали звать Айюба. Сын, когда вышел из спальни, увидев, что творится, заявил, что он отправляется на охоту. И, собравшись, уехал. Хани в слезах закрылся в твоей гостиной, а Амин бегал и орал на всех.

‒ Айюб уехал и оставил Хани на растерзание гарему? ‒ поразился Ясмин.

‒ Да, ‒ веселился жада, ‒ правда, ненадолго. Он приехал к обеду и забрал Хани «для проверки работ в оазисе», а гарему заявил, что он слишком для них стар и объявил, что гарем будет распущен! Секретари разослали письма всем эмирам, что Айюб распускает гарем. Через два дня, когда страсти в гареме утихли, Айюб и Хани вернулись домой. А наложники, поплакав, стали готовится к «дню выбора».

‒ А что такое день выбора? ‒ Ясмин уже был готов запустить в жада подушкой, лишь бы поторопить старого интригана, но в гостиную решительно вошел Хани, а следом за ним мчался Шади, который по дороге пытался ему что-то втолковать.

========== Мы выбираем, нас выбирают ==========

‒ Ясмин! ‒ Хани очень удивился, увидев друга. ‒ Вы же только улетели?

‒ Узнали про дела ваши чудные и вернулись, ‒ Ясмин встал и обнял друга. ‒ А у меня тоже новость! Я беременный! Салах утверждает, что будет альфа, он говорит, что от меня пахнет хвоей только слаще, чем у отца, наверное, это запах кедра!

‒ А ты как себя чувствуешь? ‒ Хани разглядывал довольного Ясмина и радовался, что хоть кто-то счастлив в этом дурдоме.

‒ А никак не чувствую! ‒ отмахнулся Ясмин. ‒ Слабость только, и спать хочется. Врач сказал, что это от усталости и перенапряжения. Если бы доктор картинку УЗИ не показал, я бы не поверил! Вообще никаких перемен, не тошнит и плакать не хочется. Хочу только МЯСА! Я его раньше почти не ел, а теперь просто с ума схожу от запаха!

‒ Ну, а меня на сладости пробило! ‒ развеселился Хани. ‒ Я раньше всегда страдал от своей полноты, да и повода особо не было сладостями объедаться. А теперь без конфет из дома не выхожу! Даже страшно становится, а вдруг опять разнесет?

‒ Не бойся, Хани! ‒ жада притянул зятя на подушку и вручил ему гроздь винограда. ‒ Ешь, что хочешь! Каким бы ты ни стал, все равно будешь красивым. Устал? Отдохнуть хочешь? Может тебе ножки помассажировать? Я заходил к Айюбу утром, он беспокоится о твоем здоровье.

‒ Айюб не заходит в гарем с тех самых пор, как объявил, что распускает его, ‒ Хани поджал губы, увидев удивленный взгляд Ясмина. ‒ Он теперь ночует в казарме, мне туда хода нет! А я по нему скучаю!

‒ Он тоже скучает по тебе, Хани, ‒ жада ущипнул омегу за щечку, – он ради тебя пошел на это, можно ли от альфы требовать большего?

‒ Хани, не будь эгоистом! ‒ Шади уставился с возмущением на омегу. ‒ И, вообще, подумай хоть немного о чувствах других!

‒ Я сказал – НЕТ! ‒ Сашши сверкнул глазами. Ясмин совершенно не узнавал друга.

‒ А в чем дело? ‒ Ясмин переводил взгляд с Хани на Шади, которые, надувшись, отвернулись друг от друга.

‒ Хани не хочет отпускать из дома Олли, ‒ пояснил жада, ‒ а Саид и Шади хотели бы увезти лисичку до дня выбора. Они не хотят, чтобы другие альфы унюхали лисенка в доме. Хоть и была хитба, но Саида могут вызвать на поединок за лисенка.

‒ Я не сомневаюсь в своем муже! ‒ Шади вздернул подбородок и с вызовом посмотрел на Хани, ‒ мой Саид опытный воин и сможет отстоять свое! Но зачем лишний раз подвергать его опасности? И подумай об Олли, разве будет хорошо, если ребенок почувствует себя товаром на ярмарке?

‒ Хани, ‒ Ясмин посмотрел на надутые губы друга, ‒ подумай об Олли, он себя еще не осознал, как омега и беззаботен, как ребенок. Ну, зачем ему на голову вываливать взрослые проблемы? Пусть Шади отвезет его в гости в дом Саида, а Саид тем временем поживет здесь с отцом. Так сказать, поддержит его в тяжелое время? Вот и Салах приехал. Пусть эмиры видят, что у Айюба все хорошо, и сыновья его поддерживают! Олли погостит у Шади, ‒ Ясмин улыбнулся Хани, ‒ когда день выбора закончится, Шади привезет его к тебе, а они с Саидом вернутся домой.

‒ Это только так называется день выбора, ‒ Хани посмотрел на жада и Шади. ‒ Мне уже объяснили, что наложников много, поэтому все может растянуться на несколько дней! Это вообще очень условный выбор со стороны омег. Это будет, скорее, аукцион, где победит более сильный самец!

‒ Ну, тогда тем более, отправь ребенка подальше от этой ярмарки мускулов и тестостерона! ‒ воскликнул Ясмин.

‒ А Саид пойдет на это? ‒ Хани недоверчиво посмотрел на Шади. ‒ Сейчас вы заберете моего Олли, а потом решите его не возвращать?

‒ Х А Н И! ‒ на Сашши закричали хором все омеги.

‒ У тебя явно отек мозга от беременности! ‒ Ясмин хотел было дать подзатыльник другу, но на беременного рука не поднялась.

‒ Ты оскорбляешь нас своим недоверием! Ты, что, думаешь у Саида совсем нет чести? Или я когда-нибудь давал повод считать себя подлым? ‒ на глазах Шади появились слезы от обиды.

‒ Хани, ты не прав! Закон стоит на охране прав лисички. Он будет с тобой, пока ты сам не решишь что он готов к супружеству. Меня родители отпустили из дома только после третьей течки и то только потому, что я сам хотел поскорее замуж! Мой папочка, будь его воля, держал бы меня под крылышком до сих пор!

‒ Прости, Шади, я не хотел обидеть ни тебя, ни Саида, ‒ Хани выглядел виноватым. ‒ Просто все это… ‒ Хани повел рукой в воздухе в попытке объяснить происходящее, ‒ и Айюба нет рядом! Амин ходит злой, как собака, остальные наложники смотрят на меня осуждающе! Я уже совсем ничего не понимаю! Хотел, как лучше, а получилось, как всегда…

Ясмин обнял Хани, погладил его по голове, как маленького.

‒ Вот почему все жалеют Хани? – в дверях появился Амин. Его глаза были припухшими от недавно пролитых слез. – Он-то как раз остается в выигрыше! Это МОЯ жизнь рушится! Если все уйдут, то я останусь совсем один!

‒ Ты будешь не один, а с семьей! ‒ жада похлопал рукой по подушке возле себя, предлагая Амину сесть рядом. – У тебя будет муж, младший супруг и, скорее всего, один наложник. Мышонка сейчас отдать не получится, он ведь провел течку с Айюбом. Значит, надо подождать, как минимум, три месяца, чтобы удостоверится, что он не беременный.

‒ Хани, давай оставим еще хотя бы парочку! Я же от скуки умру, даже поговорить будет не с кем! – заныл Амин.

‒ Амин, подумай лучше о том, что у них появился шанс стать чьим-то дыханием! Они могут стать для кого-то нужными и дорогими, чего были лишены здесь!

‒ Они здесь были очень нужны! – упирался Амин. – С кем я буду сериалы смотреть? Со слугами, что ли? А поболтать с кем? А кто будет Айюба развлекать, когда он вечером зайдет?

‒ Амин, не надо думать только о себе! Подумай о других, они ведь тоже хотят быть любимыми и счастливыми! – возразил Хани.

Шади выразительно хмыкнул, Хани сразу стушевался.

‒ Хорошо, Шади. Я тебе верю. Только пообещай, что Саид будет здесь, пока Олли будет у вас, ‒ увидев скептический взгляд Шади, сразу пояснил. – Ну, подумай сам. Если они истинные, ну, то есть, дыхание друг друга, то представь, что присутствие рядом Саида вызовет у Олли течку раньше времени? А он ведь еще совсем ребенок!

‒ Ой, папочка, не волнуйся ты так! – довольный Шади поцеловал Хани в щеку. – Саид не ребенок, он все понимает! Он сам за своего лисенка голову любому открутит, и себе все, что мешает, в узелок завяжет! А мы все хором проследим! Знал бы ты, как мои его там заждались. Мы уже и мячик купили, и настольные игры, и детей у нас там полно всякого возраста. А дочка моя уже вся извелась, очень хочет с Олли познакомиться! Они ему уже там комнату, наверняка, украсили! Да захоти Саид, и то через наш строй не прорвется! Я побегу предупрежу охрану, что сегодня уезжаю, а Саиду письмо напишу, чтобы сидел здесь, пока все не закончится!

Довольный Шади побежал, едва не подпрыгивая от счастья. Лисенок будет под присмотром и недоступен для посторонних, так Саиду будет спокойнее. А уж он сумеет припрятать пару нательных рубашечек Олли для Саида! Он же видел, как муж потихоньку обнюхивает ободок с ушками, подаренный Олли, когда думает, что его никто не видит. Как бы Шади ни любил мужа, он понимал, что выбор пары это неподконтрольная уму ситуация. А с гормонами лучше не воевать!

Главное, чтобы новенький легко вписался в коллектив и не нарушил их привычного уклада жизни. Это даже хорошо, что в первый раз он окажется в доме еще ребенком и без альфы с его манящим запахом за спиной. Значит, они смогут познакомиться и подружиться до того, как омежка войдет в их семью, как юный супруг. У Шади во многих смыслах была спокойная и размеренная жизнь, почти половина гарема перешла к Саиду в качестве наследства от прежнего эмира. А с возрастом взгляды на секс становятся, скорее, философскими. Так что, к Олли не стоило подпускать наложников сына Мансура, чтобы те молодые дурачки не наговорили глупостей ребенку!

– Хани, давай оставим несколько человек, – продолжил ныть Амин. – Ну, подумай о том, что каждый наложник уйдет в новый дом со всеми подарками от прежнего господина! Почти у каждого имеется по громадной шкатулке с подарками! Какой убыток для дома!

Хани только фыркнул, и оглядел подозрительно тихий двор.

– А куда все делись? – насторожился любимый супруг. – Опять какие-нибудь гадости затевают?

– Нет-нет, не беспокойся, ничего они не затевают, – ухмыльнулся Айдан. – Они все в хамаме. Я им настойку дал, которой надо метку натирать, чтобы свести запах альфы. Вот они и парятся, намываются, – жада улыбнулся. – У кого метка старая, те легко ее сведут, а те, у кого посвежее, или те умники, что у себя течку вызвали, будут дольше возиться. Но сами виноваты!

– Предатели! – Амин опять кипел гневом. – А ведь каждый клялся в вечной любви Айюбу, а теперь только фыркают и шеи натирают. Предатели!

– А как будет происходить день выбора? – поинтересовался Хани, Ясмин тоже насторожил ушки. Ведь жада так и не ответил на вопрос.

– Даже не знаю, как вам сказать, – замялся Айдан. – Раньше такого не делали. Я расскажу, как это бывает в случае, когда эмир-альфа угасает, и ему не могут найти преемника. Разное бывает в жизни. Бывает, что сам эмират настолько запущен и беден, что отпускать туда своего сына никто не хочет. Это, конечно, горе для жителей, но тогда разумнее отправится искать лучшей доли в новый город, чем доживать свой век в голодном городе.

Айдан, помолчав немного, продолжил:

– Айюб сказал, что сделает так, как положено. А это значит, что в день выбора в пустыне будут установлены шатры. Внутри шатер будет перегорожен непрозрачной тканью. В каждый из шатров за перегородку посадят по омеге. Альфы будут заходить в каждый шатер по очереди, чтобы понюхать аромат избранника и определиться, нравится он или нет. Ведь бывает, что выбор пары происходит внезапно, как выстрел. Ты слышишь запах и понимаешь, что это ТВОЕ! А бывает, что запах не более, чем приятен, в этом случае, надо принюхаться, как следует, и подумать.

Жада обвел взглядом затихших омег и объявил:

– Многие альфы приедут с супругами. Новый наложник должен быть, как минимум, одобрен супругом. Для этого завтра с утра у нас в гареме появятся гости. Наложники наденут самые лучшие наряды и будут стараться понравиться, поскольку именно супруги будут советовать своим альфам, к кому в шатер стоит зайти, а к кому лучше нос не совать. Кухня уже стоит на ушах и готовит десерты. Так что, одевайтесь понаряднее и задирайте нос повыше! Ясмин, я надеюсь, ты привез обратно все мои драгоценности?

– Э-э-э, – Ясмин попытался спрятаться за подушкой. – Жада вы, правда, беременного бить не будете? Я их не взял. Их Азиз привезет вместе с нарядами.

– Ох! – Айдан схватился за сердце и повалился на подушки, закатив глаза.

Все переполошились, бросились брызгать на омегу водой и хлопотать над ним, пока не увидели, что старый интриган веселится.

– Айдан, нас с Хани нельзя так пугать! – Ясмин обиделся.

– А оставлять МОИ драгоценности без присмотра можно? – жада смеялся. – Наперед будешь помнить, что положено омеге хватать в первую очередь!

– Голову? – улыбнулся Ясмин. – Самое ценное я привез! И фолиант, и мой ноутбук дома со мной!

– Ты неисправим! – жада смеялся до слез. – И что мне с тобой делать? Ну, хоть твоя-то шкатулка дома? Платье завтра надень, как положено. В штанах будешь ходить, когда все разъедутся!

– Хорошо, – Ясмин довольно улыбнулся. – Так, завтра с утра сюда придут супруги альф. А сами альфы, где будут?

– Эмиры с охоты вернутся только завтра к вечеру. Потом помоются в хамаме и будут праздновать. А утром все отправятся к шатрам. Кстати, не у всех альф есть супруги, а некоторые привезут с собой наследников, не все же они отправились на Землю. Так что, кто знает, всякое может быть! Сын сказал, что в день будет выставлять не больше пяти шатров. И так в такой толпе усмотреть за всеми будет непросто. Внутри шатра омега будет сидеть с прислугой, чтобы соблюсти приличия. Эмир, который решит, что ему нужен именно этот омега, останется ждать на улице у входа, пока все претенденты не посетят шатер. После чего, они, либо согласятся с тем, что этот омега им не нужен, либо вызовут соперника на поединок. Все просто! – развел руками жада. – Кто победил, тому и достанется омега. Судьями на поединках будут Айюб и его сыновья. Лекарь тоже будет под рукой. Но там и так полным-полно охранников. Главное, чтобы ритуальная дуэль не закончилась настоящим убийством! И чтобы не начались беспорядки среди альф-охранников, сопровождающих эмиров!

– А как же сам омега? – спросил Хани. – У него, что, не спросят, кто ему по сердцу?

– Нет, конечно, – удивился жада. – Вдовец может сам решать, хочет он вступить в новый брак или нет, а наложник обязан повиноваться! Омега вообще не увидит альфы до тех пор, пока Айюб не передаст его из рук в руки новому повелителю! На что был бы похож мир, если бы омеги сами могли решать, с кем они хотят быть? – пожал плечами жада. – Бардак и хаос! Нет, раз альфа берет на себя ответственность за жизнь и благополучие омеги, то ему и решать! Кто найдет, что искал, уедет, остальные останутся на следующий день.

– Итак, – задумался жада, – у Айюба двадцать четыре наложника, он выставляет по пять в день. Поздравляю, мои дорогие, у нас впереди пять дней тревог и нервотрепки. Днем эмиры будут выбирать, вечером праздновать! Дай Аллах, чтобы все прошло мирно, чтобы никто не вспомнил о старой вражде и былых обидах…

– Но ведь Салах будет приходить ночью ко мне? – Ясмину стало тревожно.

– Нет. Омеги, которые сейчас моются в хамаме, уже считаются свободными. Альфа не может появиться среди свободных омег. Это будет неприлично. И потом, я думаю, что ты сам этого не захочешь. Ведь им достаточно схватиться за его халат, чтобы остаться с ним. И твое фырканье уже не будет иметь значение. Салах будет обязан взять его в свой гарем. Он по закону наследник отца!

– Ох, нет, мне такого счастья не надо! – Ясмин с тревогой посмотрел на омег, которые возвращались из хамама. – Я лучше посплю в одиночестве сейчас, чем потом, если вдруг придется делиться любимым!

– Эгоист! – припечатал Амин. – Думаешь только о себе! Лучше бы подумал о муже. Вот представь, ты любишь щербет, очень сильно любишь. И ты ешь каждый день только его и больше ничего. Сколько времени понадобится, чтобы он тебе надоел, и ты захотел чего-нибудь другого? Но у тебя есть только шербет, и других вариантов нет! Да ты его просто возненавидишь! Так же и с омегами! Ты лишаешь альфу, которого как ты говоришь любишь разнообразия. Только ты один и все! Это просто эгоизм, а не любовь!

– Но у меня ведь тоже только он один! – возмутился Ясмин. – И, вообще, как можно сравнивать любовь и еду?

– И то, и другое человеку необходимо и абсолютно естественно! – Амин высокомерно улыбался. – Я всегда ставил интересы мужа выше собственного эгоизма! А вот вы на такое способны?

– Нет, – честно сказал Ясмин. – Я согласен быть разным с ним, но у меня сердце оборвется, стоит только подумать, что мой Салах ласкает другого! Он мой! И делиться я не согласен!

– Давайте прекратим пустые разговоры, – встал жада. – Завтра у всех будет трудный день. Надо проверить, все ли готово. Хани, пока эмиры будут выбирать, ты не покинешь стены гарема. Забудь на время о своих теплицах и растениях, тем более, за ними есть, кому приглядеть. Кстати, это всех касается! Ясмин, предупреди Вилена, что занятий в школе не будет, пока в городе посторонние.

В дверях появился Вилен, но, увидев Ясмина, побледнел и хотел, было, уйти.

– Вилен! Иди сюда! – строго посмотрел на него Ясмин.

Омега подошел, нервно сдергивая с головы шейлу. Волосы у него уже отросли и завивались в крупные локоны.

– Вилен, судя по твоему виноватому лицу, ты уже сам понял, что натворил. Ты даже не представляешь, что за твой проступок Салах наказал меня и моего сына. И я собираюсь отплатить тебе той же монетой.

– А что он натворил? – личико Амина заинтересованно вытянулось. – Я могу посоветовать, как его наказать!

– Амин, извини, но это касается моего гостя, – одернул свекра Ясмин, – я признателен тебе, но Салах уже придумал ему наказание, а я прослежу, чтобы оно было исполнено.

Вилен побледнел, но все равно гордо вздернул подбородок.

– Я понимаю, что от моих извинений ничего не изменится, но мне действительно очень жаль, что так получилось. Я не думал, что… – Вилен замолчал, увидев, как Ясмин предупреждающе поднял вверх палец, – просто они не верили, что все это написал омега из гарема. Я не подумал… простите…

– Я даже не знаю, – Ясмин сделал вид, что задумался. – У Салаха изощрённый ум, может будет милосерднее отдать тебя эмирам в день выбора? Все знают, что у Айюба двадцать пять наложников, но один из них остается, так что эмирам предлагают выбирать из двадцати четырех. Так, может, выставить тебя вместо Мышонка?

Жада с интересом посмотрел на Вилена, но, повернувшись к Ясмину, понял, что тот шутит. Но, заметив, как побледнел Вилен, старый интриган решил подыграть Ясмину.

– Конечно, Ясмин, без проблем. В последний день от нас будет четыре шатра, а в пятый посадим Вилена. Девственный инопланетный омега будет лакомым кусочком для эмиров. Я думаю, ради него многие решат задержаться.

– Пощадите, – Вилен упал на пол перед Ясмином и расплакался. – Я не хочу замуж. И альфу не хочу! Я хочу работать, чтобы мои родные поняли, что я не пустое место… я… ну, не надо… Давайте я лучше посижу на воде и хлебе месяц! Или два! Ну, пожалуйста.

– Нет. Это будет для тебя слишком просто. И отдавать другим эмирам тебя тоже не выход. Ты же дикий совсем, еще опозоришь нас своим скандальным поведением. Нет, дождемся наказания, которое придумал Салах. Не могу же я лишать своего мужа удовольствия наблюдать за твоими мучениями.

– Я согласен на любые муки, лишь бы не замуж, – Вилен был бледен, но в его глазах горела несгибаемая воля.

Ясмин захотел обнять непокорного ребенка, но надо было выдержать роль до конца.

– Хорошо. Так и поступим. Пока будет день выбора, ты будешь находиться в гареме. И постарайся не попадаться на глаза супругам эмиров, потому что, если ты понравишься кому-нибудь из них, то я тебя все же выставлю.

– Я из своей комнаты носа не высуну, пока все не разъедутся. Они даже не узнают, что я здесь есть! – пообещал Вилен и попятился к дверям.

Дождавшись, пока Вилен скроется за дверью, Ясмин улыбнулся жада.

– Ну, вот. Теперь он хотя бы не будет путаться под ногами, задрав нос и скандируя свои лозунги о попрании прав и свобод омег.

– А что такого придумал Салах? – нетерпеливо поинтересовался жада.

– О, это действительно будет сурово, – ухмыльнулся Ясмин. – Вилен получит сполна свободы выбора. Ему придется выбирать, кто же он на самом деле – профессионал или капризный омега! Но вы все увидите позже. А сейчас я действительно с удовольствием послушаюсь доктора и лягу спать! Что-то я устал с дороги!

– Ясмин, – Хани посмотрел на друга. – Пока Айюба нет, я посплю в своей старой комнате? А то его спальня закрыта на ключ, а в моей новой комнате мы устроили кабинет.

– Конечно, моя радость! Располагайся, а вечером приходи ко мне, посплетничаем. Я тебе расскажу о своей защите.

– Я тоже хочу это послушать, – надулся Амин.

– Конечно, приходи сам и Мышонка приводи, – Ясмин улыбнулся. – Соберемся вместе, поболтаем, мы же теперь одна семья!

========== День выбора ==========

Ясмин проснулся на рассвете. Сладко потянувшись, он почувствовал вместо сонливости, терзавшей его последнее время, такой прилив энергии и жгучее желание побегать и покричать от восторга! Все было ПРАВИЛЬНО! И пение муэдзинов, доносившееся с минаретов, и разливающийся в воздухе запах специй, и полог супружеской кровати над головой. Жаль, Салаха не было рядом. Но, вспомнив о толпе свободных омег за порогом гостиной, он порадовался, что муж сейчас с альфами в казармах. Ясмин не пустил бы мужа внутрь гарема даже под конвоем взвода автоматчиков!

Ясмин по привычке отправился в купальню. А когда вернулся к себе, то увидел Рафика с платьем в руках. На застеленной кровати были разложены украшения. В комнате его ждали еще два беты, которые пришли помочь омеге одеться и причесаться.

– Рафик, можно я вначале поем, а потом оденусь? А то вдруг ненароком платье испачкаю? И, знаешь, я бы хотел поесть мяса с соусом вместо каши. У вас там есть такой пряный и сладенький соус. У меня, как проснулся и унюхал его, полный рот слюны, как у бешеной собаки!

Азиз после такой просьбы сразу бы умчался бы на кухню, но Рафик снисходительно улыбнулся ему, как неразумному дитятке, а потом ласково так, гипнотизируя взглядом, как удав кролика, заставил Ясмина натянуть платье. Пока омеге закалывали волосы в хитроумную прическу, он кормил его с ложечки кашей, сопровождая каждую ложку снизу полотенцем. И при этом непрерывно болтал, болтал, болтал. О том, какой Ясмин красивый, как важно беременным правильно питаться и много отдыхать. О том, какие песни надо петь, чтобы ребенок был красивым. И предложил положить под кровать ятаган, чтобы отпугивать злых духов.

Ясмин вначале пытался заткнуть этот фонтан красноречия, но потом смирился, потому что у «милого» Рафика в ответ на каждое его слово находилось десять, а чтобы доказать свою правоту бета торжественным голосом произносил цитаты из Корана. По его мнению, в нем все подробно расписано, и оставалось только следовать священным сурам. Наконец, Рафик закончил кормить его кашей и отошел в сторону посмотреть, хорошо ли в волосах Ясмина закрепили диадему в виде венка. В это самое мгновение омега ясно понял одно – Азиз был настоящей находкой, и его необходимо вернуть домой как можно скорее!

Из боковой комнаты вышел очень недовольный Хани. Его уже тоже одели и причесали. Волосы у Сашши за полгода не успели отрасти, и поэтому закрепить диадему в волосах было достаточно сложно. По двору стремительно несся Айдан, разукрашенный, как ювелирная витрина, и тащил за руку спотыкающегося Мышонка.

– Ясмин, мелкий посидит у тебя! Хани, немедленно в свою гостиную! – Айдан выглядел непривычно возбужденным и раздраженным. Увидев, как в очередной раз парикмахер попытался закрепить тяжелую диадему на голове Сашши, жада прикрикнул на работника.

– Прекрати, диадема не пластырь, она не приклеится! Скажи Фариду, чтобы достал из моей шкатулки диадему-обруч! Да пошевеливайтесь, дармоеды! Рафик, у Ясмина мало колец! Вы, что, хотите опозорить Салаха перед чужими людьми?

Айдан схватил за руку Хани и потащил его обратно, но по дороге он что-то услышал. И в то же мгновение его походка разительно переменилась, ушли раздражительность и нервозность, в движениях появилась кошачья грация. Жада развернулся всем корпусом и с улыбкой на губах пошел навстречу гостям, раскинув руки для объятий. Появились первые омеги с личными слугами. Хани пошел следом за жада, чтобы приветствовать гостей от имени Айюба.