Текст книги "Как песок сквозь пальцы (СИ)"

Автор книги: полевка

сообщить о нарушении

Текущая страница: 50 (всего у книги 76 страниц)

В воздухе повис густой запах секса и семени в сочетании с терпкостью чая и свежестью жасмина. Альфа довольно принюхался, как хищник, пометивший, наконец, свою территорию. Ясмин, наблюдая, как самодовольно засветился муж, решил еще раз уточнить:

– Так ты пойдешь на вашу альфью вечеринку?

– Нет! – Салах мягко перекатился на бок и погладил супруга по еще плоскому животу. – Я лучше побуду с семьей! Отец прекрасно справится и без меня! Эмиры уже едят с его рук и в глаза благоговейно заглядывают: «Святой человек! Бескорыстный! Восстановил справедливость, наказал негодяя, облагодетельствовал всех!». В крайнем случае, с ним рядом будет Саид! Он-то здесь остается, а мне, бедному, завтра уезжать! Когда я еще увижу свою любовь? Мне выть хочется с досады. У меня супруг беременный, а я не увижу, как округляется его животик!

Ясмин набрал побольше воздуха и выпятил живот. Салах со смехом поцеловал пупочек. В приоткрытую дверь просочился Рафик. Он принес таз с водой и полотенцами. За его спиной маячил Хатим с перепуганными глазами.

– О-о-о! – выдохнул Ясмин. – Как ты думаешь, мы сильно кричали?

– А что такое? – Салах вскочил, как только дверь закрылась, и через закрытую дверь рыкнул, чтобы принесли еды. – Ты стал таким стеснительным?

– Я не о себе переживаю, – Ясмин позволил мужу обтереть себе спину, пока вытирал свой живот и грудь. – Там наши гости, они совершенно запуганы тем козлом, Халибом, а малышу, похоже, досталось больше других!

– Так что же делать? – Салах недовольно надулся. – Мне теперь и в собственной спальне нельзя расслабиться?

– Не переживай! – Ясмин отдал ему свое полотенце.

Пока альфа фыркал над тазом, как кот, он быстро перестелил простынь. Рафик по его просьбе положил несколько простыней в прикроватный сундучок. Салах, как раз, довольно урча, лег звездочкой на кровать, как в дверь бережно постучали. Ясмин быстро натянул платье и кинул Салаху покрывало. Тот недоуменно посмотрел на омегу, но прикрыл голые ноги.

– Ну, я тебя прошу! – Ясмин послал мужу воздушный поцелуй, прежде чем пустить внутрь Рафика с подносом. – Хатим, не надо переживать! – Ясмин стоял на пороге. – У меня все в порядке! Сходи к Мышонку и побудь пока с ним! Рафик, поднос поставь сюда! – Он показал на столик, на котором он работал, пока его кабинет был занят.

Рафик хорошенько принюхался и так довольно улыбнулся, будто это у него сейчас был жаркий секс. Ясмину так захотелось дать ему затрещину, чтобы тот не совал свой нос, куда не надо! После того, как дверь за бетой закрылась, Ясмин со злостью выдохнул:

– Наверняка побежит сейчас жада докладывать, чем мы здесь занимались! – Ясмин посмотрел в прорезь окна, как Рафик мчится по двору гарема.

– Да он и так все знает! – «успокоил» его Салах. – И потом, что нам скрывать? У нас семья! Было бы странно, если б мы после разлуки занимались чем-то другим!

Салах подхватил пирожок с мясом. В воздухе запахло кумином.

– Как там Саид поживает? – Ясмин схватил руку Салаха и укусил мясную начинку у пирожка. – М-м, вкусно! Почему мне Рафик никогда не приносит такого вкусного?

– Для тебя не слишком остро? – удивился альфа.

– Нет! – Ясмин выкусил в пирожке начинку, оставив в руке альфы одно тесто. – Вкуснятина! Так, как там Саид?

– Скучает! – Салах доел оставшийся в руке пирожок и с улыбкой смотрел, как Ясмин макает в острый соус персик и, жмурясь от удовольствия хрупает фрукт. – Завтра Шади привезет Олли и после этого Саид сможет поехать домой! Почему Хани так болезненно реагирует на все, что связанно с Олли? Саид никогда ничего плохого Олли не сделает! Почему он так плохо думает о Саиде?

– Не суди его строго! Хани ребенок очень тяжело достался! – Ясмин улыбнулся вспоминая. – Он должен был умереть совсем крохой! Хани его на одном упрямстве вытаскивал! Врачи несколько раз его детскую карточку в архив сдавали, думали, что он уже умер! Хани привык, что у Олли нет другой защиты в этом мире кроме него. У него и друзей-то не было, только папочка! Он по утрам так ужасно кашлял! Это было страшно слышать! Всегда худенький, полупрозрачный, едва живой, только глазки-бусинки! Это сейчас он бегает и балуется, а раньше еле ходил и наклониться не мог, чтобы не начать задыхаться! Знаешь, какой шок был у Сашши, когда утром на Сабахе Олли вдруг не закашлялся? Его раньше от еды тошнило, а теперь он ест все подряд! Это просто чудо! Пойми Хани и не осуждай!

– Прости, – Салах смутился. – Я не хотел обидеть, просто я помню Олли всегда веселым и балованным. Я рад, что ему здесь хорошо! Надеюсь, что и нашему ребенку будет здесь хорошо!

Ясмин увидел, как у альфы загорелись золотом глаза, и только вздохнул. Так приятно быть любимым и желанным! Салах сдвинул столик и обнял омегу. Такой нежный, такой доверчивый и искренний! У него дыхание каждый раз замирало, когда он касался его кожи. Такое сокровище и только его! Альфа нежно потянул к себе омегу, усадив на свои колени. И зачем он только платье надел? Мешает ведь! Без него намного лучше, кожа к коже, чувствуя, как бьется жилка на шее. Так сладко услышать тихий стон в ответ на ласку, понимая, что он все делает правильно, и его супруг получает удовольствие. Это добавляет сил и азарта сделать еще вот так и так, чтобы вновь услышать в награду сбитое дыхание и ощутить судорожное царапанье коготками по взмокшей спине.

Салах толкает себя вверх, навстречу омеге, в эту сладкую, скользкую тесноту, обнимает его влажную горячую спину, ладонями гладит шелковистые крылышки лопаток под мокрыми волосами, целует шею, губы. Сладость жасмина застревает на корне языка, с каждым вздохом добавляя эйфории. Альфа ловит шоколадный взгляд, всегда такой растерянный, такой удивлённый перед оргазмом, как будто каждый раз – первый, и животом чувствует живую, липкую влагу. Ясмин бьётся на нём, стискивая так, что кажется еще немного и они сольются в один организм, с одной душой и сердцем. От собственного оргазма альфа чуть не умер от восторга. Слишком хорошо, чтобы быть правдой! От избытка восторга он прикусывает собственную метку на склоненной шее и в ответ слышит томный вздох. МОЙ!

Они едва добрались до кровати, когда альфу опять потянуло с неистовой силой. Салах, словно извиняясь за что-то, дарил нежность, ласкался, как котенок, вылизывая каждый сантиметр шелковой кожи супруга. Ясмин почти терял сознание от удовольствия, так медленно и сладко Салах брал его раз за разом, как волна, накатываясь и отступая. Медленно и неторопливо, будто все время мира принадлежало только им одним.

Они так и уснули, не разнимая рук, сплетясь ногами. Утром Ясмин проснулся от того, что кожа по всему телу чесалась и тянула. Волосы сбились в воронье гнездо, а в животе урчало от голода. На мечети запели муэдзины. Салах, почувствовав, что Ясмин пытается выбраться, подгреб его под себя и прижал сверху ногой. Ясмин понял, что выбраться не получится и снова незаметно для себя уснул.

Проснулся омега от того, что кто-то тихо ходил по комнате. Ясмин потянулся и осмотрелся. Салах стоял у шкафа и заправлял в белые брюки черную рубашку. Омега поймал себя на мысли, что уже отвык от привычной ранее одежды. Но она очень шла Салаху. Альфа, почувствовав взгляд, замер и обернулся. Ясмин улыбнулся от удовольствия. Его муж самый красивый!

Омега встал и подошел ближе. Альфа уже умылся и побрился, он с улыбкой смотрел, как к нему подходит супруг. Ясмин, склонив голову, рассматривал мужа. Белые брюки очень красиво сидели на длинных ногах альфы, а в вырезе рубашки очень сексуально смотрелась загорелая рельефная грудь. Ясмин вздохнул.

– Ты похож на своего жеребца! – заявил он после раздумий и, подойдя ближе, провел руками по бедрам альфы. – Длинные ноги, – положил руки на рубашку, – широкая грудь, – Салах прижал его к себе и с виноватой улыбкой смотрел сверху вниз. – И очень красивые глаза! А еще, – руки омеги скользнули вниз и сжали выпирающий бугорок в штанах. – Ты БОЛЬШОЙ! Ну, точно жеребец!

– В смысле иго-го? – хмыкнул Салах. – А вот ты похож на гурию из райского сада, только лохматую гурию. – Альфа склонившись, понюхал шею и погладил омежью спинку. – И пахнешь ты соответственно! В моем раю будет пахнуть именно так! От тебя пахнет кедром! Очень вкусно! Жада говорил, что мой дед Асад пах кедром! – Салах присел перед Ясмином и поцеловал, мягко потеревшись щекой о живот супруга. – Шишечка моя кедровая, ну вот как вас таких сладких оставить?

– Каникулы будут, вот и прилетишь обратно, – Ясмин погладил влажные волосы мужа.

– Мне надо поторопиться, – Салах вздохнул и принялся одеваться дальше. – Долгие проводы, долгие слезы. Прилечу, отправлю сюда Юстаса. Ты мне потом расскажешь, как Вилен на него отреагирует.

– О, а я и забыл! – Ясмин пошел одеваться и расчесываться. – А ты злопамятный!

– Нет, – Салах улыбнулся. – Если бы это касалось только меня, я бы плюнул и забыл. Но он тогда задел тебя, поэтому я не прощу, пока не увижу, как он корчится. Не забудь предупредить в приемной, чтобы тебе передали от него сообщение. А то я знаю наших бумажных крючкотворов, будут мурыжить человека, пока он им золотом не позвенит! И вот скажи, откуда что берется? Вроде приходит к тебе на работу человек честный, потом смотришь, а он уже глазками по сторонам стреляет, ему уже одной зарплаты мало, хочется, чтобы кланялись и руку целовали!

– Я иду купаться, – Ясмин улыбнулся и поправил платье. – Позавтракаем вместе?

– Да, – Салах взял пиджак и направился к дверям спальни. – Отец провожает гостей, мы как раз позавтракаем, и отец освободится. После этого я улечу.

Когда Ясмин вернулся из хаммама, Салах дожидался его в гостиной один. Рафик по привычке сидел у дверей, он-то и сказал, что отправил всех погулять в питомник. Посторонних во дворце больше нет. Омега и не понял, что он ел, он уговаривал себя не плакать. Глядя на Салаха в костюме и рубашке пытался представить, что тот отправляется на работу, и позже опять придет домой. И совсем нет повода для слез! Рафик подал шейлу и абая, прежде чем они вышли из гарема.

Взявшись за руки, они дошли до дверей дворца. Корабль стоял в ангаре. Салах остановился у дверей и мягко притянул к себе супруга.

– Я прилечу, как только смогу, – Салах поцеловал его в лоб, как ребенка. – Не грусти, твоя печаль разрывает мне сердце!

– Вот еще! – Ясмин попытался нахмуриться. – Не могу дождаться, когда, наконец, у меня появится время поработать в спокойствии. А то ни минуты покоя с тобой нет!

Салах улыбнулся в ответ. Ясмин понял, что до слез хочет поцеловать его. Но целоваться прилюдно было недопустимо и поэтому он только коснулся пальцами его улыбки. Альфа прижал их и так поцеловал, что у омеги дыхание сбилось, а по спине пробежала сладкая дрожь. Салах заметил реакцию супруга и довольно рассмеялся. Он резко развернулся и вышел на улицу.

Ясмин стоял, глядя ему в след, а когда муж скрылся в людской толпе со вздохом развернулся и сразу столкнулся с растерянным взглядом Хатима. Он поманил омежку к себе, и тот со вздохом прижался к его боку.

– Ты, что, грустишь, что он уехал? – Хатим смотрел на него, задрав голову.

– Да, – Ясмин поправил волосы омежки, которые выбрались из шейлы, и вздохнул. – Я его люблю, и мне грустно от того, что ему надо уехать по делам. Мне бы всегда хотелось быть рядом с ним.

– Но он ведь альфа! – у Хатима на личике было такое удивление. – Ты ночью так стонал, я слышал! – Хатим выглядел встревоженным. – Он тебе сделал больно? И ты все равно хочешь быть с ним?

– Он мне делал не больно, а очень-очень приятно и хорошо! – Ясмин нажал на кончик любопытного носа. – И вообще, подслушивать нехорошо!

Альфы, стоявшие на страже у ворот, распахнули их, пропуская внутрь багги-омеговозку. Рядом ехали пять маленьких багги с охраной. Из-за поворота со стороны гарема появилась маленькая процессия омег. Это были жада, Хани и, конечно же, Амин. Из бокового прохода выскочил Саид. Ясмин прихватил Хатима за ладошку и побежал встречать Олли.

– Пирожочек! – Олли спрыгнул со ступеньки багги и бросился к Саиду. – Привет! – Омежка нисколько не смущаясь, прыгнул с разбегу на руки к Саиду, тот только успел его подхватить, когда тот повис на нем, как обезьянка на пальме. – Почему ты не приехал? Мы тебя ждали, ждали!

– Прости, было много дел! – Саид улыбался, разглядывая смеющегося омежку. – Тебе понравилось в гостях?

– Да, было так классно! – Олли слез с рук альфы и бросился в объятия к папе. – Папочка, спасибо, что отпустил! Было так весело! – Омежка отстранился и очень церемонно поклонился остальным. – Приветствую всех, спасибо, что встречаете!

– Иди сюда быстрее, дай я тебя поцелую, шалунишка! – жада присел, раскинув руки. Олли бросился к Айдану в объятия.

Из омеговозки выбрался Шади. У него в руках была маленькая мягкая корзиночка. Следом выгрузили велосипед. Саид нежно приобнял Шади.

– А мне Шади вот что подарил! – Олли бережно забрал из рук Шади корзиночку, и потянув за руку, поцеловал омегу в щеку прямо через покрывало. – Спасибо!

– Привет, Олененок! – Ясмин подошел к группе, не отпуская ладошку Хатима.

– Ясмин, посмотри, что у меня есть! – Олли протянул корзинку вперед и увидел Хатима, который пытался спрятаться за спиной Ясмин. – Привет, ты кто? Меня зовут Оливер!

– А его зовут Хатим, – Ясмин вытащил из-за спины смущенного омежку. – Он мой гость и теперь живет у меня в комнатах.

– А у меня лисенок! Вот! – Олли протянул корзинку. В ней спал маленький лопоухий детеныш пустынной лисички – фенека. – Он еще совсем маленький, я кормлю его из бутылочки молоком! – шепотом добавил Олли. – Правда, миленький?

Хатим, вытянув шею, заглянул в корзинку и молча кивнул головой.

– Ух, ты! – Олли увидел большой живот Хатима. – А можно мне потрогать?

Хатим смущенно прикрыл живот и с паникой посмотрел на Ясмин. Тот присел рядом.

– Все в порядке, – он улыбнулся Хатиму. – Можно, Олли погладит твой животик, а в ответ он разрешит погладить тебе лисенка?

Глаза Хатима забегали поверх закрывающей его лицо абая. Ясмин потянулся и открыл его лицо.

– Я думаю, что тебе еще рано закрывать лицо, как взрослому омеге. Пока ты мой гость, я разрешаю ходить тебе с открытым лицом, – Ясмин посмотрел на растерянное личико омежки, судорожно сжатые губы, и с улыбкой добавил. – Пока ты живешь со мной, я несу за тебя ответственность и решаю, что тебе можно, а что нет. Так что, можно Олли погладить твой животик?

Хатим растерянно посмотрел на Ясмина, на людей, которые молча стояли рядом, и убрал руки с живота. Теперь Олли смотрел на Ясмина с сомнением, но тот ободряюще ему улыбнулся, и Олли, вытянув руку, нежно погладил живот Хатима. А потом сразу вытянул вперед руку с корзинкой, прижав ее к своему животу. Теперь уже Ясмин ободряюще улыбнулся Хатиму, чтобы тот решился вытянуть дрожащую руку и погладить большое лисье ушко.

Ушко недовольно дернулось, лисенок проснулся и зевнул маленькой розовой пастью. Он был совершенно беленький и очень маленький, как котенок. Хатим замер, а лисенок, обнюхав, лизнул маленькие пальчики, которые оказались у его мордочки. Оба омежки засмеялись, будто лисенок сделал что-то очень смешное.

– А где твой альфа? – глаза Олли горели любопытством.

Хатим вздрогнул всем телом и, отдернув руку, попытался спрятаться за Ясмин. Тот вздохнул и встал, прижимая к себе омежку.

– Все в порядке, – Ясмин погладил Хатима по плечу. – У Хатима пока нет альфы, – пояснил он Олли, – это грустная история и, когда вы подружитесь, Хатим может быть тебе ее расскажет. А сейчас он живет в моем доме, как гость.

– Прости, – Олли смутился. – Я не хотел тебя расстроить. А у меня есть велосипед, хочешь дам покататься?

– Ему пока нельзя, – Ясмин улыбнулся, увидев, как заинтересованно загорелись глаза у Хатима. – Хатим, пожалуйста, я тебя прошу, потерпи еще два последних месяца, а потом будешь кататься на велосипеде и на лошадке, только потерпи немного!

Глаза Хатима потухли, он молча кивнул головой. Ясмин, взявшись за подбородок, приподнял его личико и твердо посмотрел ему в глаза.

– Всего два месяца осталось, а потом будешь кататься. Обещаю! Хочешь, у тебя будет такой же велосипед? Ты мне веришь?

Глаза Хатима вновь загорелись, и он, вздохнув, прижался боком к Ясмину.

– Все будет хорошо! – Ясмин погладил омежку по голове.

Комментарий к Лисята

https://vk.com/photo265570678_424180471

https://vk.com/photo265570678_391029197

========== Суета сует ==========

Жизнь постепенно вернулась в прежнее русло, ну хотя бы частично. У Ясмина опять появился кабинет, где можно было закрыться от всего мира и спокойно работать. Только вот в гостиной теперь всегда толпились омеги. По утрам в гарем прибегали дети и устраивали игры во внутреннем дворе. Амин попытался нарычать на них, но тут уже Ясмин с Хани встали плечом к плечу и отвоевали территорию для детских игр.

Дети постарше занимались в библиотеке. Появилось много новеньких, которые вначале тихо, как мышата, легкими тенями скользили по гарему и питомнику. Но прошло совсем немного времени, и уже никто не мог отличить «новеньких» от «стареньких». В питомнике жизнь детей была достаточно плотно расписана. У маленьких альфочек были свои занятия в казарме, у биби в питомнике тоже не было времени для безделья. Их учили петь, вышивать, танцевать и играть на нескольких музыкальных инструментах.

Единственное, что Ясмин требовал от воспитателей это то, чтобы те биби, которые пожелали учиться грамоте и письму, могли это делать беспрепятственно. Маленькие альфочки же все в обязательном порядке приходили по утрам на занятия под присмотром более старших мальчиков, которые в свою очередь помогали Вилену поддерживать порядок в классе. После обеда малышей обязательно укладывали спать, и весь дворец погружался в послеполуденную тишину. Если раньше во внутреннем дворе гарема были слышны пение и музыка, то теперь отовсюду был слышны звонкие детские голоса и смех.

Хани с самого раннего утра убегал к своим драгоценным посадкам, Ясмин закрывался в кабинете, Амин хандрил у визора в окружении пузанчиков различной степени округлости. И только жада получал от всего этого детского круговорота истинное удовольствие. Ясмин видел его то играющим в мячик с малышами, то в нарды с более старшими детьми. Олли гонял на велосипеде в окружении новых приятелей. После обеда все биби занимались музыкой и танцами в питомнике.

Жада, воспользовавшись просьбой Ясмина о помощи с новенькими, приходил к нему в гостиную и занимался со всеми беременными гимнастикой и легкими танцами, уверяя что танцы едва ли не самое важное для беременного омеги времяпрепровождение! Он вытаскивал Ясмина из-за стола, поднимал с кровати Хани и заставлял их вместе со всеми крутить попой и изгибаться под медленный речитатив народной песенки. Вилен всегда смотрел на это с ужасом и старался удрать в свою вечернюю школу к взрослым ученикам, которые обожали его, как собственного ребенка.

Через неделю после отъезда Салаха в гареме провели ночь хны для одного юного омеги. В гости в гарем пришла мама и старшая сестра омежки Джанана. Следом явились еще несколько женщин, которые оказались тетушками Джанана разной степени родства. Вначале все женщины чувствовали себя очень неловко рядом с омегами в шелковых платьях и с драгоценностями небывалой красоты. Но вскоре они освоились и стали веселиться вместе со всеми. Наверное, им стало легче после того, как во двор забежали биби. Сразу же нашлись общие темы для разговора, и дети, бегающие вокруг, значительно разрядили обстановку.

Разговоры плавно перешли на биби и их проказы. Все рассказывали смешные истории о своих детях. Больше всех историй знал жада. Он рассказывал и о маленьком Айюбе, и о Салахе, истории были смешными из-за детской непосредственности молодых альфочек, но всегда с каким-то тайным умыслом. Ясмина так и тянуло воскликнуть: «Мораль сей басни такова!» По рассказам жада дети получались на удивление мудрыми, порой непосредственными, но все же какими-то уж слишком серьезными.

Ясмину в очередной раз разрисовали руки хной. Он еле успел их отмыть после последних посиделок, а тут опять пришлось сидеть и ждать, пока хна высохнет! Но через некоторое время Ясмин понял, что получает удовольствие от этого праздника, который получился на удивление семейным! К полуночи омега уже устал смеяться. Когда слуги унесли последних из уснувших детей, пришли за Джананом. Мама довела его до ворот гарема и напоследок расцеловала смущенного омежку. За спиной Айюба маячил старший муж омеги, который дрожащей рукой закрыл лицо Джанана концом шейлы и подхватил на руки! Вот оно, счастье!

А еще через несколько дней, как раз в очередной торговый день, из приемной эмира сообщили, что к Ясмину приехал инопланетный альфа и просит о личной встрече. Омега был совершенно уверен, что это приехал Юстас и побежал в приемную. Но к его удивлению, там сидел пожилой альфа. Это был тот самый врач-гематолог из научно-исследовательского института экспериментальной медицины Райнер Хартманн.

У альфы, приехавшего вместе с туристами, в руках был небольшой чемоданчик-холодильник и саквояж, который Ясмин раньше видел только у врачей в сериалах. Хартманну пришлось приехать на Сабах из-за своего капризного пациента. Если гора не идет к Магомету, то Магомет идет к горе. Поскольку пациент от него сбежал, то ему пришлось отправиться за ним самому. Райнер попросил у омеги разрешения на забор свежих образцов крови, но при этом так плотоядно, как вампир, улыбнулся, что Ясмин на минуту решил, что тот решил прокусить у него вену и взять из нее кровь!

Омега немного растерялся. С одной стороны, это просто медицинская процедура, но с точки зрения традиций Сабаха, Ясмину предстояло поднять рукав платья, что означало частичное обнажение перед посторонним альфой, а это уже было неприемлемо само по себе. А еще в ходе процедуры альфе пришлось бы прикоснуться к омеге! Ясмин растерянно замер посреди комнаты под любопытными взглядами чиновников из приемной эмира. Ничего не придумав, он велел принести гостю чай, а сам отправился на поиски жада. Уж он-то точно должен знать, что делать в подобной ситуации!

Жада играл с детьми в домино, приучая детей к счету, логике, а заодно, вырабатывая у них усидчивость. Ясмин быстренько обрисовал ему суть проблемы. Глаза жада загорелись любопытством, ему было интересно посмотреть на настоящего доктора из Федерации! Внешний вид доктора не подкачал! Пожилой альфа с благородной проседью в висках и с морщинистым лицом – это такая невероятная вещь для Сабаха! А еще лукавые смешинки в глазах доктора, как у самого жада. Ясмин никогда не видел, как жада строит глазки в ответ на комплимент! Это было так удивительно!

Айдан быстро все организовал: комнату возле казарм, несколько альф-охранников у дверей, толпу беспокойных слуг, готовых сорваться с места по первому его жесту, а еще столик для чемоданчика и несколько стульев, чтобы гостю было привычно и удобно. Слуги аккуратно закатали рукав у Ясмина, одновременно прикрыв кожу платком, вдобавок Райнер надел медицинские перчатки и легко, почти невесомо, коснувшись руки Ясмина, наполнил пару вакуумных пробирок образцами крови. После нескольких реверансов жада согласился пригласить еще и Хани с Олли для анализов.

Олли, не задумываясь, быстро закатал рукав и сразу после сдачи анализа умчался играть во двор дальше. Он привык к этим манипуляциям и воспринимал сдачу крови, как самую обыденную процедуру в своей жизни. А вот Хани долго рассказывал Райнеру о своем ребенке, о его диагнозе, лечении и о том, как все разительно переменилось, стоило им оказаться на этой планете. Хани сдал кровь на анализ, не прекращая разговора об Олли, и даже не поленился сбегать в свою комнату за медицинской карточкой Олли, которая была, пожалуй, толще любого медицинского справочника. Райнер с разрешения омеги сделал себе копию и поинтересовался, нельзя ли будет поднять ребенка на орбиту для полного обследования, потому что никакая медицинская аппаратура не выдержит то безумие, именуемое магнитным полем этой планеты. Хани сказал, что ему необходимо посоветоваться с мужем и ушел к себе.

Неожиданно для всех Айдан сам пожелал сдать свою кровь «милому доктору». При этом порозовели оба, и милый доктор, и сам жада. Ясмин сделал вид, что не увидел самого откровенного заигрывания жада с посторонним альфой! Ну, в конце концов, он вдовец и сам волен решать, что ему делать! Райнер чуть не выронил последнюю пробирку из дрожащих рук и поторопился откланяться. Жада так посмотрел в спину доктору, что тот споткнулся на пороге, но все же не обернулся! Когда Райнер отошел на приличное расстояние, жада счастливо рассмеялся, похоже, ему понравилось смущать постороннего альфу!

Через пару дней вернулся корабль Айюба, доставив домой Азиза с багажом вещей и большой шкатулкой с драгоценностями жада! Айдан с удовольствием забрал свои драгоценности, а вот вещи милостиво разрешил Ясмину оставить себе. Таким образом, у Ясмина появился целый гардероб роскошных одежд. Омега разрешил Азизу сходить в город и повидаться с родными. Милого мальчика, похоже, разрывало от избытка впечатлений! Хватило уже одного того, что на чужую планету он улетел на роскошном лайнере, а обратно вернулся на корабле самого эмира! Он привез письма и подарки от всех студентов. Увидев полные сумки с письмами и коробочками, Ясмин разрешил Азизу задержаться в городе на пару дней! Азиз расцвел белозубой улыбкой и растаял в воздухе, как Чеширский кот.

Ясмин достал диск с видеописьмом от сына. В нем Рон хвастался успехами в учебе. Оказывается, когда не теряешь время на игрушки, то учеба идет намного лучше. Рон сообщил, что к нему в гости явились родители «папиного первого мужа», которых он упорно отказывался называть дедушками. Увидев их в гостиной, он сразу вышел из комнаты, мотивируя тем что «родителей нет дома, а в их отсутствие разговаривать с посторонними ему не разрешается».

Ясмин вздохнул, слушая взволнованные речи своего ребенка. Похоже, сын обижен тем, что дедушки им не интересовались, пока у них все было плохо, а когда все стало хорошо, то вдруг вспомнили о внуке. Ясмин пожалел о том, что так и не успел поговорить с Роном на эту тему. Дедушки злились не на Рона, а, на него, Дэйчи. Они не могли простить ЕМУ смерть сына. Как будто в этом была его вина! Они никогда не одобряли выбор сына, который взял мужа без приданого, без имени, без влиятельной семьи за спиной. Они всегда считали Дэйчи наглым прилипалой и жадным до денег авантюристом. И его второй брак, похоже, только укрепил их в этом мнении!

Он сидел в раздумьях, а не написать ли им письмо и попросить прощения, за то что их сын разбился пьяным на машине, а вот он продолжает жить и даже опять вышел замуж. Может, попробовать подсказать им, как правильно разговаривать с обидчивым ребенком, чтобы тот услышал их и понял? А потом, вздохнув, покачал головой. Нет, они не поймут, а каждое его слово еще и переиначат, извращая истинный смысл. Они могут решить, что Дэйчи решил избавиться от Рона и только поэтому пытается наладить с ними отношения. Лучше ничего не предпринимать. Пусть все будет так, как было до этого! Он непременно поговорит с Роном о его дедушках, когда тот вернется на Сабах. Надо объяснить сыну, что не стоит злиться на них, они ему родные и помогали растить, и хотя эти крохи трудно назвать помощью, без них Дэйчи было бы еще тяжелее. Из-за своей твердолобости и снобизма его свекры сами лишили себя радости общения с внуком, они довольствовались лишь теми фотографиями, которые посылал им Дэйчи. Но разве могут они заменить улыбку ребенка, его радостный смех при встрече с родными людьми? Ясмин твердо решил, что когда Рон будет рядом с ним, он постарается все рассказать и изменить отношение сына к дедушкам. В конце концов, это он им чужой, а его сын для них родной! И если сын пожелает общаться с ними, он никогда и ни за что не будет этому препятствовать!

Счастливый Хани принес несколько апельсинов из первого урожая, собранного с местных деревьев. Хани был так горд! Апельсины были гибридного сорта, выведенного специально для жарких и засушливых планет. Наконец-то, первые деревья начали плодоносить! Парники уже были восстановлены, и вскоре ожидался урожай овощей. А еще ему из института пришло письмо, в котором сообщалось, что они готовы к экспедиции и вскоре на планету прибудет корабль с сотрудниками, который всех развезет «по местам дислокации». Во всей этой затее чувствовалась рука замдиректора. Хани только вздохнул и сказал, что все равно ничего сделать не сможет. Он уже там не работает, и вообще, сделал все, что мог, так что, если замдиректора и напортачит, то, в крайнем случае, они всегда могут обратиться к нему за помощью или советом. Надо будет донести эту мысль до всех работников, что сейчас работают в большом оазисе с Умаром.

Ясмин попросил взять его с собой, когда поедут осматривать оазисы. Хани пообещал, что обязательно возьмет и побежал разыскивать мужа. В углу вздохнул Хатим. В последнее время он был «хвостиком» Ясмина. Он ходил следом за омегой, и Ясмин подозревал, что только рядом с ним тот чувствовал себя спокойно и защищено. Его это не раздражало, наоборот, не хотелось выпускать омежку из поля зрения. Он знал, как многие волнуются в преддверии первых родов.

Алан уже привез блок родовспоможения. Такие блоки устанавливались в муниципальных больницах в столице, а еще они входили в комплект обязательного оборудования для новых колоний. Это было связано с тем, что они были очень просты в обслуживании, имели надежную систему защиты от «дураков» и практически никогда не ломались. Кроме того, с Аланом приехали две семейные пары докторов-акушеров, которые имели опыт работы в отдаленных колониях и не боялись необустроенного быта.

Сам блок установили во дворце, недалеко от гарема, врачей разместили в доме, расположенном между дворцом и мечетью. Но, как ни странно, именно это врачам и понравилось. К радости жителей эмирата, они были бетами и к тому же мусульманами, поэтому понимали их обычаи и законы. Женщины были акушерами, а их мужья – неонатологами, детскими врачами, специализирующимися на новорожденных и их болезнях. Вскоре к ним на прием потянулись местные женщины, если у них возникали проблемы или просто страхи. Они не отказывались консультировать на дому, и в скором времени Алан обратился к Айюбу с просьбой выделить врачам более вместительный дом, чтобы разместить там еще один блок родовспоможения.

Айюб, недолго думая, освободил под медицинские нужды целое крыло в медресе у мечети. Все равно дети и взрослые в основном учились грамоте в вечерней школе у Вилена. А здесь остались, в основном, те, кто хотел получить должность писчика в суде или кади. А таковых с каждым днем становилось все меньше и меньше.