Текст книги "Как песок сквозь пальцы (СИ)"

Автор книги: полевка

сообщить о нарушении

Текущая страница: 51 (всего у книги 76 страниц)

В первые дни новые врачи под присмотром гаремных лекарей осмотрели всех беременных омег и маленьких детей. А затем занялись приемом местного населения. Видя объем работы докторов, Алан повздыхал и начал подыскивать еще желающих заняться медицинской практикой в непростых условиях пустынной планеты. Похоже, быть первому на Сабахе родильному дому!

Через несколько дней примчался довольный Хани и сообщил, что завтра они едут в большой оазис, так что, Ясмину надо быть готовым к раннему отъезду. Ясмин попросил захватить и Хатима. Хани с сомнением посмотрел на его большой живот, а потом вздохнул и кивнул головой.

На следующее утро сразу после завтрака Ясмин взял за руку Хатима и отправился во внутренний двор. Там возле омеговозки уже прыгал Олли, он был счастлив, что они опять отправляются гулять. Неугомонный ребенок, похоже, не умел сидеть на одном месте. Вскоре появился Хани с ворохом бумаг, следом вышагивали Айдан и Амин. Амин заявил, что не хочет на этот раз сидеть дома, как наказанный биби. Он тоже хочет приключений!

Слуги уже загрузили во второй багги шатер для омег и еду. Альфы расселись по маленьким багги, и ждали сигнала к отправлению. В омеговозке было четыре больших сидения, чтобы омеги могли разместиться с комфортом, и несколько обычных сидений для личных слуг. Вскоре Айдан с Амином устроились на передних сидениях, а на задних расположились Хани с Олли и Ясмин с Хатимом. Слуги заняли свои места, и Айюб, наконец, дал сигнал выезжать.

Маленькая процессия вереницей проехала по городу. Хатим крутил головой, он никогда не покидал территорию питомника. Только один раз, когда его вместе с другими омегами перевозили из одного гарема в другой. Но тогда было шумно и страшно, все плакали. Большие альфы с оружием конвоировали плачущих омег и детей из знакомых мест в страшную неизвестность. И еще один большой и горячий, как печка, альфа взял его за руку и не выпускал, пока не посадил в свой корабль. Для Хатима тогда весь мир дрожал от ужаса и плавно покачивался. Он тогда мечтал только об одном – побыстрее умереть, чтобы все это закончилось. Но тот страшный день, как ни странно, закончился вкусной едой и чистой кроватью. Теперь каждый вечер Хатим боялся засыпать, а вдруг все окажется только сном, и он до сих пор сидит в холодной темнице, ожидая наказания?

Но вот ворота города распахнулись, и машина, рыкнув, плавно помчалась по пескам. Хатим никогда не видел пустыню. Он порой слышал ее запах, когда на город обрушивалась песчаная буря. Он видел во дворе горки песка, наметенные стихией, и думал: а как это, когда вокруг один песок? Пустыня оказалась завораживающе прекрасной! А как она пахла! Омега жадно принюхивался, и его сердце ликовало, это был запах свободы!

Хатим крутил головой, как совенок, во все стороны сразу. Он сидел в ногах Ясмина, который согнул ноги в коленях, подпирая ими спину омежки, чтобы тот мог расслабиться, и, откинувшись, отдохнуть. Ему явно было тяжело ходить с большим животом, он машинально придерживал его рукой, как будто боялся, что он оторвется. К вечеру у него болела спина, но он никогда не жаловался. Тащить его с собой было полнейшей авантюрой со стороны Ясмина, но он в последнее время просто не хотел оставлять омежку одного. У того порой проскальзывало такое обреченное выражение лица, что Ясмин боялся, как бы ребенок с собой не сделал чего дурного. Его папа всегда говорил, что только новые впечатления могут излечить сердечную тоску. Поэтому Ясмин и таскал его повсюду, когда гулял по дворцу. Он знакомил его с людьми, показывал внутренние комнаты, усаживал рядом на диван, когда читал по вечерам детям сказки. Его робкая улыбка и горящие глаза были самой лучшей наградой за такой труд. Но стоило оставить его одного, как глаза у него стекленели, как бисер, и краски стекали с лица, как гуашь под напором воды.

Дорога была длинная, Ясмину нравилась пустыня, но не настолько, чтобы, не отрываясь, смотреть в окно. Пейзаж был достаточно однообразен. Редко, когда проскакивала группа валунов или чахлое деревце, непонятно, как оказавшееся в этой духовке. Но Хатим с восторгом смотрел на каждый камень, на каждый чахлый кустик. Водитель знал, что везет трех беременных омег и поэтому ехал, плавно перекатываясь по барханам. От этого равномерного движения и унылого пейзажа Амин и жада уже уснули. Слуги тоже клевали носами. Олли шептался с Хани, прижавшись к его боку. Глаза у Ясмина тоже потихоньку наливались тяжестью. Тихий рокот мотора и мерное покачивание укачивало сильнее колыбельной. Если бы Хатим согласился прилечь, то Ясмин точно сразу бы уснул.

Похоже, только альфы на маленьких багги получали от скучной дороги удовольствие. Они неслись по барханам, то газуя, то притормаживая, поднимая колесами столбы песка, красуясь друг перед другом в мастерстве вождения. Они гортанно смеялись и подзадоривали друг друга. Если бы среди них был Салах, то Ясмин тоже бы смотрел за этими играми взрослых детей. Но муж был далеко, а остальные были омеге просто не интересны. Зато за их играми с горящими глазами наблюдал Хатим и это, пожалуй, единственное, что удерживало Ясмина, чтобы не раздражаться на их мельтешение рядом с омеговозкой.

Но стоило только Ясмину найти удобное положение для ног, чтобы они не расползались во время сна и могли поддерживать Хатима, и уже почти заснуть, как Олли вдруг резко сел возле Хани и тревожно уставился в окно. Хани тоже выпрямился, чтобы посмотреть, что так напугало его ребенка. Но барханы были как близнецы-братья, одинаково выгибали свои спины под палящим солнцем. И вокруг, насколько хватало взгляда, была безлюдная пустыня. Ясмин присел осмотреться и увидев, что тревога ложная, со стоном улегся обратно.

– Он рядом! – Олли улыбнулся и сжал ручки на груди. – ВОТ ОН! СМОТРИТЕ! – вдруг закричал омежка.

Водитель от неожиданности резко тормознул. Жада и Амин проснулись от толчка. Айюб выскочил вперед. Все с тревогой смотрели по сторонам, но песчаные барханы были по-прежнему безжизненны.

Вдруг на бархан у горизонта взлетел всадник на вороном коне. На его руке сидел сокол.

Комментарий к Суета сует

коллаж в подарок от Екатерины Гула! Благодарю)) https://vk.com/photo265570678_389837373

========== Сокол ==========

Всадник остановился на гребне бархана, подкинув сокола вверх, сразу устремился к омеговозке. Багги бросились ему наперерез, но вскоре остановились и стали кружить неподалеку, беспокоя коня, который тревожно ржал.

– Пирожочек! – обрадовался Олли.

– Это Саид? – удивился Амин. – А как ты его увидел?

Жада, покачав головой, укоризненно посмотрел на зятя. Тот в ответ манерно закатил глаза. Саид приближался, торопливо нахлестывая коня. На гребне бархана появились всадники, на руках у некоторых сидели ловчие птицы. Похоже, Саид был на охоте со своими альфами.

Олли, вскочив на ноги, бросился ко входу. Отодвинув черный полог покрывала, он, не глядя по сторонам, прыгнул в сторону Саида. Тот, свесившись с седла, едва успел его подхватить. Конь попытался встань на дыбы, испугавшись. Саид, прижав смеющегося Олли, успокаивал жеребца. Конь недовольно фыркал и кружился, приседая на задние ноги. Альфе потребовалось несколько минут, чтобы конь, наконец, успокоился. Он укоризненно посмотрел на омежку, но тот еще больше развеселился.

– Я хочу ехать с тобой! – Олли прижался к Саиду, обхватив его руками и умильно заглядывая ему в лицо. – Ну, пожалуйста, пожалуйста, я буду очень послушным! Отец, можно я поеду с братиком? Мне так хорошо когда он рядом! Ну, пожалуйста! – хитрый Олененок посмотрел на Айюба, моляще сложив лапки на груди, с такой милой моськой, что все альфы не могли не улыбнуться. – Ура, мне отец разрешил! – решил за всех Олли и стал усаживаться на луке седла, ерзая попкой по бедрам альфы.

Саид застонал и попытался прекратить подобное издевательство над альфим естеством. Со стороны альф послышались понимающие смешки. Айюб дал знак второму багги отправляться дальше. Машина сорвалась с места в сторону оазиса. Слугам предстояло установить шатер, где могли бы отдохнуть и покушать омеги перед возвращением. Вскоре песок, поднятый вторым багги, улегся. Спутники Саида присоединились к группе.

Айюб посмотрел долгим взглядом на багги с омегами и дал сигнал отправляться дальше. Машина плавно тронулась дальше, приспосабливаясь к движению всадников. Скорость значительно упала, и теперь багги едва двигалась. А в это время Ясмин и жада пытались утихомирить Хани.

– Хани, – пытался успокоить друга Ясмин, – ничего Саид с ним не сделает, не уронит и не обидит! Возьми себя в руки! Ну, что за истерика?

– Олли, похоже, сам не понимает, насколько сильно доверяет своей паре, – жада улыбался. – Это так прекрасно! Еще одна пара! Вы увидели, как малыш почувствовал его издалека? И Саид тоже почувствовал его, а иначе как бы они встретились в пустыне? Хани, тебе надо успокоиться, Саид умрет за свою пару, неужели ты думаешь, что он способен причинить ему вред?

– Мой сыночек Саид сильный и умный альфа, – возмутился Амин. – Его гарем счастлив, так почему ты думаешь, что он не сможет позаботиться еще об одном омежке? Кстати, это, похоже, из-за Олли жизнь моего сына может быть в опасности! Вы видели, как он прыгнул на Саида? А если бы конь его сбросил и потоптал? Мой сын хороший альфа, а вот Олли слишком избалован! Он совсем не понимает, как должен вести себя омега! Его поведение недопустимо! И, вообще, вы, инопланетные омеги, творите все, что вам в голову взбредет, совершенно не заботясь о последствиях!

Ох, лучше бы Амин этого не говорил! Ясмин сразу выпрямился, всю его сонливость, как рукой сняло! Он задвинул Хатима за спину и ледяным тоном «ласково» поинтересовался, какие у того претензии к иноплатенным омегам? Хани сидел рядом разъяренный, как фурия. У него разве лишь только дым из ушей не валил!

Вскоре со стороны омеговозки послышались крики и визг. Айюб дал сигнал остановиться. Он хотел было вмешаться, но, прислушавшись к себе, понял, что Хани уже не грустит, а если и злится, то не на него. И, вообще, Хани сейчас был азартен и очень сосредоточен. А если с его парой все хорошо, то вмешиваться в омежьи дела не стоит! Вместо этого он предложил Саиду занять маленький багги, чтобы они смогли еще засветло добраться до оазиса!

Саид сразу же спешился и спустил на горячий песок Олли. Омежка сразу же стал подпрыгивать, как кузнечик. От жара песка казалось, его ножки просто поджарятся, как куриные окорочка. Саид подхватил его на руки и донес до маленького багги, из которого вылез альфа, чтобы пересесть в седло жеребца Саида. Вскоре вся процессия снова тронулась в путь, приноравливаясь на этот раз к скорости омеговозки.

Олли уселся за руль. Багги были просты в управлении. Саид только вздохнул, когда тонкие пальчики вцепились в руль, а ножка в легкой туфельке легла на педаль газа. Он только время от времени подправлял руль, чтобы багги не перевернулся на верхушке бархана. Саид стал объяснять, как правильно взбираться на бархан и как ориентироваться в пустыне. Глаза Олли горели азартом, а крылья носа хищно раздувались. Он даже прикрыл лицо краем своей хлопковой шейлы, чтобы мелкие песчинки не залетали в рот. От вида закрытого лица Олли Саид растерял все слова и просто смотрел на сосредоточенные и азартные глаза омежки.

Когда Олли решил срезать и тем самым выиграть в гонке с другими альфами, они едва не перевернулись на очередном бархане. Саид заставил Олли остановиться и занял место водителя, несмотря на недовольное сопение Олененка. Они и не знали, что из омеговозки за ними пристально следила одна пара голубых глаз. Никто в пылу горевшего внутри спора не видел, как Хатим смотрит за Олли и Саидом – с недоверием, любопытством и еще немного с завистью.

Когда процессия из нескольких багги добралась до оазиса, спор и крики в большой омеговозке уже прекратились. Когда, наконец, багги остановился, первыми из него высыпались слуги, как горох из порванного мешка. Следом появился грациозный жада. Он был мил и безмятежен. Похоже, дорога его приободрила. Он легко спрыгнул с последней ступеньки, проигнорировав протянутую руку личного слуги. Амин вышел злой и какой-то «пожеванный», он тяжело оперся на руку подошедшего Айюба. Хани муж снял с подножки багги и бережно поставил на ноги, заглядывая в глаза и интересуясь самочувствием.

Ясмин бережно спустился на утоптанную почву оазиса и осмотрелся. В прошлый раз оазис был совершенно другим! Сейчас он был совершенно зеленым, везде, куда ни посмотри, было зелено, а местами что-то даже цвело! Хани крутил головой по сторонам и был счастлив как эльф в лесу! Он уже разговаривал с Умаром, который склонился перед ним, как перед вечнозеленым божеством.

– Разрешите, я помогу Хатиму спуститься? – кто-то легко коснулся рукава Ясмина. Он обернулся. Это был грозный Аббас.

Омега оглянулся на багги, где на верхней ступеньке переминался Хатим, придерживая двумя руками живот. Он не знал, как спуститься с крутых ступенек, а спрыгнуть побоялся.

– Стой, Хатим! – Ясмин бросился к омежке. – Стой! Тебе сейчас помогут!

Аббас бережно подхватил сжавшегося от ужаса омежку, и поставил рядом с Ясмином.

– Устал, маленький? – Ясмин поправил шейлу у Хатима. – Может, хочешь кушать или полежать?

В ответ Хатим только покачал головой и прижался к Ясмину. Слуги уже натянули шатер для омег, Ясмин подумал оставить там Хатима, но, увидев, с каким интересом омежка осматривается по сторонам, решил не терять времени даром и прогуляться. Хотя дома он ходил с открытым лицом, но оказавшись в чужом месте на всякий случай прикрыл лицо концом шейлы. Следом за ними сразу пошел Азиз и кто-то из альф. Ясмин, уже настолько привыкший к тому, что его охраняют, даже не обернулся.

Посмотреть в оазисе было на что. Зеленые прямоугольники невольно повторяли размеры парников. Между ними были узкие тропинки. В воздухе пахло свежестью. Ясмин никогда особо не разбирался в сельскохозяйственных культурах, но, живя рядом с агрономом, хочешь, не хочешь, а начинаешь разбираться в зеленой ботве. Поэтому Ясмин шел первым и показывал рукой на торчащие то там, то здесь листья, объясняя Хатиму, что растет, и с чем это, фигурально выражаясь, едят. Несколько цветочков он не смог опознать и поэтому сорвал по веточке, чтобы расспросить Хани.

Впереди мелькнуло несколько крупных мужчин. У них в руках были палки. Ясмин, очень некстати вспомнивший, чем закончился его предыдущий поход по оазисам, настороженно остановился. Мужчины, увидев омегу, тоже замерли и перехватили палки в руках. Ясмин в панике обернулся. За спиной стоял Аббас. Альфа, увидев тревогу в глазах Ясмина, сделал несколько широких шагов прямо по зелени посадок и замер рядом. Он посмотрел на мужчин и ободряюще улыбнулся Ясмину.

– Не переживайте, это работники Умара, я уже видел их раньше.

Ясмин перевел дух и присмотрелся. Действительно, у них в руках были не палки, а мотыги. Просто у страха глаза велики. Стоило только испугаться, как мозг совершенно перестал соображать, выискивая монстров под кроватью! Хатим, не понимая, что происходит, с тревогой схватился за одежду Ясмина. Омега перехватил дрожащие пальчики и сжал их в теплой руке, успокаивая. Они развернулись и пошли обратно к шатру.

У шатра стояли Саид и Олли. У Саида на предплечье был кожаный наруч, на котором сидел сокол. Соколу было жарко. Он распустил крылья и взъерошенный сидел, открыв клюв. Саид подул на птицу, сокол в ответ тихо заклекотал, совсем как курица. Ясмин вместе с Хатимом замерли от удивления. Невдалеке стоял Айюб. Хани разговаривал с какими-то мужчинами. Он как раз раздал им листы с записями и что-то объяснял. Похоже, время их учебы закончилось. А Саид отстегнул флягу и, набрав воды, стал поить сокола изо рта. Птица привычно засовывала изогнутый клюв в сложенные буквой «О» губы альфы и, похоже, наслаждалась процессом.

Олли смотрел на это таинство, приоткрыв рот. Напоив птицу, Саид погладил ее по крыльям. Соколу явно нравилась такая ласка. Он встряхивал крыльями и перебирал по наручу когтистыми лапами, походя на довольную кошку. Олли попросил разрешения погладить сокола, и Саид опустил птицу ниже, чтобы Олененку было удобнее дотянуться. Ясмин спросил Хатима, не хочет ли он подойти ближе, но тот в ответ схватился за край абая Ясмина и попытался спрятаться за спину.

Ясмин пожал плечами и остался на месте. Отсюда было прекрасно видно, как бережно Олли прикасается к птице, а сокол настороженно смотрит на ребенка. Саид что-то сказал, и птица на руке успокоилась. Но непоседе этого показалось мало, и он захотел напоить птицу. Саид что-то долго объяснял, Олли задумчиво кивал головой, соглашаясь. Они вместе гладили сокола по вздрагивающим крыльям. Олли бережно дул на птицу чтобы та привыкла к его запаху.

Потом Саид объяснил, как правильно держать губы, показал, как предложить соколу воду, и сокол опять бережно запустил свой изогнутый клюв в губы альфы. Олли переминался с ноги на ногу, так ему хотелось тоже попоить птичку. Саид опять что-то рассказывал, а Олли смотрел завороженно то на Саида, то на сокола. Но Саид передал Олли флягу, и омежка набрав воды в рот, потянулся к соколу, вытянув вперед губы, как для поцелуя. Ясмин закусил губу, чтобы не рассмеяться.

Сокол настороженно смотрел на омежку, крутя головой и шевеля крыльями. Саид ему что–то сказал и приблизил птицу к лицу Олли. Сокол рассмотрел омежку вблизи и вдруг засунул клюв в нежные омежьи губки. Олли вздрогнул от неожиданности, дернулся, и, ойкнув, пролил воду изо рта на платье, при этом схватился двумя руками за губы. Саид резко подкинул птицу в воздух и склонился над Олли. Из-под рук омежки по подбородку побежала струйка крови.

Саид дрожащими руками отвел руки Олли и посмотрел на ранку. Она была похожа на трещинку, похоже, сокол поцарапал губу клювом, когда Олененок дернулся. Саид бережно отогнул губу, чтобы оценить повреждение. Олли что-то говорил и постоянно облизывал губу, раз за разом слизывая набегающую капельку. Саид держал лицо Олененка в руках и завороженно наблюдал, как маленький язычок мелькает между розовых губок.

Он провел пальцем по губе, Олли доверчиво прижимался к нему, улыбаясь и пытаясь объяснить, что ему совсем не больно, и птичка не виновата, он сам дернулся! А Саида, похоже, совсем повело, от этой беззащитной доверчивости, от нежного запаха. Он, сжав лицо Олли, склонился и нежно лизнул царапинку на губе. Олененок смотрел на него ясными спокойными глазами. Все хорошо, все правильно, папочка тоже всегда зализывал ранки, чтобы они быстрее заживали. А Саид братик, и он такой хороший!

А Саида в жар бросило от этого спокойного ожидания, нежной сладости и безграничного доверия. Альфа сам не понял, как склонился, припадая к нежным губкам, похожим на цветочный бутон. Он сминал губами сладкие лепестки, добираясь до сладкого нектара языком. И не было вокруг никого, только он и сладкий бутончик. Поднялись горные пики, гордые в своей неприступности, и рассыпались яростным песком. Саида выбросило в космос, где не было ничего. Дыхания не было, грудь сжимало, в ушах шумело, как при горном обвале. Прошла вечность? Или один удар сердца? Он почувствовал, что ему отвечают и, открыв глаза, очнулся от морока…

На него уставились непонимающие, растерянные глаза подростка. Олли хлопнул глазами пару раз и скривил губы, как будто собрался расплакаться. Саид растерянно вздохнул. В его окончательно сбрендившем мозгу только сейчас забрезжило осознание того, что он наделал. Он сам не понимал, как это случилось! Альфа растерянно оглянулся, ища поддержки. На него смотрел ОТЕЦ. Спокойно смотрел, оценивающе, как будто увидел впервые. Рядом стоял Хани. Глаза в разрезе шейлы были как два оптических прицела, сквозь которые выбирали, что отстрелить первым.

– Хани! – Ясмин бросился к другу, держа в руках истерзанный букетик. – Я тут нашел такие цветочки! Не могу разобраться, что это такое! Помоги, будь другом!

Ясмин загородил спиной от друга растерянных Саида и Олли. Хани рыкнул и старался выглянуть из-за плеча высокого Ясмина. Но тот, будто танцуя, не давал омеге бросится вперед к ребенку, чтобы растерзать обидчика.

– Хани, возьми себя в руки, – зашипел шепотом Ясмин. ‒ Ну, подумаешь, Олли впервые поцеловался! Радуйся, что на твоих глазах, а не в грязной подворотне! Даже не думай закатить сейчас скандал! Ты нанесешь Оливеру психологическую травму на всю жизнь! Ты же не хочешь, чтобы он шарахался от альф до конца своей жизни?

– Он совсем еще ребенок! – Хани вцепился в Ясмина, пытаясь прорваться к сыну.

– И что с того? – Ясмин схватил руки Хани, удерживая друга. – Я тоже поцеловался в первый раз в двенадцать! Только не на глазах родителей, а в школьном туалете! С Бертом, он был бетой и моей первой любовью! Прекрати! Не будь курицей! Первый поцелуй бывает лишь однажды, но воспоминания о нем остаются на всю жизнь! Не порти их своей истерикой! Он же на всю жизнь запомнит, что после поцелуя была папина истерика! Возьми себя в руки и сделай вид, что все нормально! Ну, или будто ты ничего не увидел!

– Простите! – Саид подошел к отцу и Хани. – Я не хотел… хотел, но не должен, я… не понимаю, как такое получилось…

– Ступай, Саид, – Айюб смотрел на него с каменным выражением на лице. С одной стороны, надо было бы отругать его за недостойное поведение, но с другой стороны, он знал, как тяжело сопротивляться притяжению пары.

Саид склонил голову и пошел навстречу всадникам, которые въезжали в оазис. Всадник с его коня едва спешился, как Саид взлетел в седло. Конь, чувствуя настроение хозяина, взвился под ним на дыбы. Саид твердой рукой укротил нервное животное. Конь крутился под альфой и нервно ржал, а Саид все не отводил глаза от растерянного Олли. Олененок прикусил губу и отвернулся. Саид, как будто ждал команды, хлопнул жеребца по крупу, и тот сразу бросился в карьер, только хвост развевался по ветру!

– Папочка, – Олли смущенно подошел к Хани, тот сразу его обнял и прижал к себе. Олли поднял глазки, в которых собирались слезки, и посмотрел на Хани. – А почему братик меня ТАК поцеловал? Разве братику можно целовать так… так… вкусно?

Хани растерянно посмотрел на Ясмина, тот ехидно хмыкнул и пожал плечами. Айюб понимающе улыбнулся и погладил Олли по голове. Жада вытащил из рукава платочек и умильно смахивал слезки с глаз.

– Ну, какой же тебе Саид брат? Он же не родной тебе по крови! – Амин уперся руками в бока. – Он твой обещанный жених! У вас с ним уже ХИТБА была!

– Какая такая ХИТБА? – Олли, зашипев, как котенок, отпрыгнул от папы и с возмущением посмотрел на вероломных взрослых. – Это же помолвка, да? Моя помолвка?! А вы меня спросили? Я вам, что, вещь? Хочу отдам, хочу оставлю, да?!! – глаза Олли метали молнии, ручки сжались в кулачки. Куда только делся милый и растерянный ребенок? – А я, может, не хочу! И почему я о помолвке узнаю последним? Когда она была? Почему вы меня не спросили? Я его, может, и не люблю совсем, ни капельки не люблю? Да как вы могли? Вы… вы все предатели!

Губы у Олли задрожали, и он, расплакавшись, бросился прочь от растерянных «предателей». Хани бросился догонять сыночка, а Айюб, представив, куда Олли выведет тропинка, устремился на перехват, срезая угол. Оставшиеся Ясмин и жада с возмущением посмотрели на Амина. Тот с невинным лицом уставился на них.

– А что я такого сказал? Я правду сказал! – Амин надул губы. – Он бы все равно узнал! Так почему не сейчас?

– Все зло от альф! – тихо вынес вердикт Хатим и обнял свой живот. – Сам получил удовольствие, и пока все нервничают и плачут, он, как ни в чем не бывало, уехал на охоту! От альф надо держаться подальше, от них одни неприятности…

Комментарий к Сокол

коллаж в подарок от Екатерины Гула! Благодарю)) https://vk.com/photo265570678_389837373

фото в подарок от Юлия Дудорева

https://vk.com/album265570678_217111091

https://vk.com/photo265570678_434885865

========== Морковка ==========

Всю обратную дорогу Олли злился и сидел в углу, надувшись и не желая ни с кем разговаривать. Хани пытался поговорить с Олли, но тот не хотел ничего слушать и вырывался из рук. Жада даже прикрикнул на Олли, чтобы тот взял себя в руки и зашел в шатер покушать перед дорогой.

Когда омеговозка въехала во внутренний двор, Олли первым выпрыгнул из багги и умчался в питомник, не желая ни с кем разговаривать. Амин всем своим видом показывал, что все это от плохого воспитания, а он тут совершенно ни при чём. Хани молча страдал. Это была его первая ссора с сыном, и он просто не представлял, как себя вести. Ясмин дал ему пару советов, как более опытный в этом родитель. Удивительно, но Хани послушался его. Видимо, жада дал ему такие же рекомендации.

Все в гареме занялись своими привычными делами. Ясмин только пожимал плечами, когда видел виноватые глаза Хани. Ведь на самом деле ничего не случилось, и нечего раздувать из мухи слона, зацикливаясь на безобидном событии. Немного успокоившись, Хани целыми днями пропадал в парниках. Ясмин писал книгу, Вилен разрывался между редактированием книги и вечерней школой. Айдан был вездесущ! Что бы ни происходило во дворце, можно было не сомневаться, что рядом будет шуршать шелками жада. Амин попробовал капризничать и строить новеньких пузанчиков, но добился только того, что все омеги перебрались в гостиную Ясмина и теперь там играли с детьми и смотрели мультики и сериалы. Хатим спал, свернувшись в клубочек в кабинете у Ясмина, читать он не умел, вышивать у него не получалось, и поэтому он просто дремал, как кошка, чутко прислушиваясь ко всему происходящему вокруг.

По вечерам приходил Алан. Он рассказывал последние городские новости. Это он сообщил, что Вилен, похоже, перестает справляться со своей школой, потому что стало слишком много новых учеников, да и те, кто уже научился читать, тоже требовали к себе внимания. Они хотели учиться дальше. У многих горожан появилась заветная мечта – отправится на учебу на Землю. У Вилена, конечно, были помощники, которые помогали ему учить новеньких, но и они были всего лишь учениками!

– Нам нужны настоящие учителя, – развел руками Ясмин. – Вся загвоздка только в том, кто захочет ехать на консервативную планету без интернета, телевидения, баров и прочих увеселительных заведений. А еще нам нужен проверенный человек, преданный своему делу, тот, кто сможет все это возглавить и удержать железной рукой.

Ясмин и Алан понимающе переглянулись.

– Нам нужен Лу, – вздохнул Ясмин. – Только он не послушает меня, если я напишу ему письмо. Ты знаешь, какой он упрямый! Он столько сил вложил в свою последнюю школу, что я вряд ли смогу уговорить его приехать сюда! А нам нужен именно такой человек, как он!

– Охо-хо, – Алан поднял брови домиком. – Придется мне вспомнить, куда я засунул свои чемоданы и конфисковать у Марка шаттл. А то он уже совсем зазнался! Наглый стал, важный, прямо как эмир! И золото-то у него есть, и счет в банке, и учеников куча, которые вперед него поспевают и в рот заглядывают. После того, как фирма шаттл купила, чтобы он везде успевал, так человек вообще почву под ногами потерял! – Алан улыбнулся. – Слетаю, поговорю с Лу, может у меня получится его уговорить? А заодно навещу «Стилл». Представляешь, они предупредили, что хотят прислать ко мне аудитора. «Нам необходимо проверить вашу работу!», – скрипучим голосом сказал Алан, явно изобразив кого-то. – Нет, ты представляешь? Я им, что, наемный работник? Надо, пожалуй, посмотреть на товар их конкурентов, а то они что-то много о себе возомнили!

Алан улетел на следующий день, забрав почту с письмами для Рона и Салаха. Ясмин предпочитал писать письма по старинке ручкой на бумаге. Видеописьма это, конечно, здорово, но в бумажных письмах есть своя магия. Поэтому он с нежностью подбирал слова, чтобы выразить все, что он чувствует.

К концу недели появился Олли, взъерошенный и недовольный, как мокрый воробей. Он старался выглядеть независимым и всем своим видом показывал, как он обижен на весь мир. Ясмин проигнорировал его недовольство и сделал вид, что не понимает, что случилось. Они с Хатимом как раз обедали в тишине кабинета. В гостиной омеги кормили своих чад, обсуждая последний мультик. Там стоял ровный гул, как в студенческой столовой. Ясмин предпочитал есть отдельно, чтобы не смущать их своим присутствием, а то они настороженно замирали каждый раз, стоило только Ясмину сказать что-либо.

Олли, зайдя, коротко поздоровался, и с надутым видом уселся рядом.

– Олли, у тебя живот болит? – подняв брови, поинтересовался Ясмин.

В ответ Олли вскочил с матрасика и, расхаживая по комнате, высказывал примерно в течение получаса претензии ко всему миру в целом и к папе, в частности.

– Мне странно слышать такие речи от тебя, Олли, – сурово посмотрел на омежку Ясмин и нахмурился. – Уж ты-то должен знать, как папа тебя любит. Кто был с тобой все это время? Кто заботился о тебе и днем, и ночью, забывая о себе? Он всегда думал, прежде всего о тебе! И что он получил в ответ?! Ты набросился на него с нелепыми обвинениями! Ты бы хоть поинтересовался, а почему была заключена хитба? Это случилось накануне приездов толпы эмиров. Они, кстати, узнали, что в доме есть лисенок и просили показать тебя. Только то, что уже совершена хитба, остановило их, и нам удалось спрятать тебя подальше от толпы возбужденных альф!

Олли покраснел от смущения и потупился, а Ясмин продолжал строгим голосом.

– А теперь, когда папа беременный, и ему так нужна твоя поддержка и забота, ты ведешь себя, как избалованный ребенок, который думает только о себе! Он уже который день плачет и места не может себе найти! Так ты благодаришь его за заботу о тебе?

Олли начал плакать, но Ясмин и не подумал его утешать, а, наоборот, сдвинул грозно брови.

– Почему ты не спросил, почему папа так поступил? Он бы тебе все объяснил, а ты обвинил его в предательстве! Родного папу, который живет ради тебя! Как ты мог?

– Но Саид… – Олли размазывал слезы по щекам. – Он… он…, а я …

– А при чем тут Саид? – удивился Ясмин. – Ты обидел папу, а не Саида. Да, Саид влюблен в тебя, но его любовь не гиря на твоей ноге! Не хочешь с ним общаться, просто скажи «НЕТ» и все, тебя никто заставлять не будет. Ты же обидел папу, заявив, что он тебя предал! Хитба была заключена, чтобы защитить тебя от посторонних, в первую очередь. Саид пообещал подождать, пока ты повзрослеешь и выучишься. Ты хотел учиться в медицинском? Так вот, прежде чем страдать по Саиду, лучше бы подтянул математику, а то тебя с такими оценками в институт не примут! Бедный Хани, у него растет такой неблагодарный сын!