Текст книги "Как песок сквозь пальцы (СИ)"

Автор книги: полевка

сообщить о нарушении

Текущая страница: 31 (всего у книги 76 страниц)

Из города выбегали люди. Молодой альфа бежал к ним, ведя под уздцы коня Айюба. Айюб завернул Сашши в халат и усадил на переднюю луку седла, взлетев следом в седло. Конь присел, приспосабливаясь к двойному весу, и бодро поскакал в сторону города в ожидании теплой конюшни, свежей воды и ароматного сена.

Завернув в собственный халат, Айюб провез Сашши по городу на своем седле, как привозили в город долгожданную лисичку или дыхание жизни эмира. Все жители, радостно улыбаясь, громко желали им долгих лет жизни и крепких наследников. Сашши, когда понял, что именно кричат им в след, совсем засмущался и спрятался с головой в халате.

Комментарий к Песчаная буря

* ас-сайиид – уважаемый господин

https://vk.com/album265570678_217111091 песчаная буря

https://vk.com/photo265570678_381645755 Рисунок присланный в подарок от Казимира Белева.

========== Амин ==========

Весь гарем стоял на ушах! Сашши оказался дыханием жизни Айюба! Эмир внес Сашши в гарем, завернув в халат, как лисичку!

И вторая новость потрясла всех обитателей. Айюб выгнал из спальни Амина. Когда тот привычно зашел в спальню, чтобы присоединиться к действию на кровати, он услышал возмущенный рев альфы, который рычал на него, как на чужого! Как на постороннего, перепутавшего двери! Амин в слезах и истерике выскочил наружу. Отказать так грубо родному мужу? Папе двух его наследников? Тому, кто был с ним столько лет?

Амин бился в истерике, пока жада не напоил его своими настойками и не уложил спать. Айдан вообще очень спокойно отреагировал на неожиданные изменения в поведении альфы. Остальные наложники сделали из этого свои выводы. Они решили, что хитрый жада знал об этом раньше, поэтому остался таким спокойным, когда в гареме случилась практически революция! Фавориты тоже всю ночь метались по своим комнатам, терзаясь сомнениями. Альфа отказал только Амину или теперь не подпустит к себе никого, кроме своего дыхания?

В итоге, измученные неизвестностью, они друг за другом приходили поговорить с жада, который всю ночь читал Коран. Они спрашивали у него, как у оракула, чего им ожидать в будущем, а в ответ получали цитату из Корана и пиалку настойки «сладких снов».

– Все в руках Аллаха, – восклицал жада. – Зачем беспокоиться о том, что не в силах изменить? Время все расставит по своим местам! Какой смысл нервничать перед лицом неизбежного? Если проблема имеет решение – то волноваться незачем, если решения нет – то волноваться бессмысленно! Лучше спите сладко, хоть сохраните приятный цвет лица на будущее!

В итоге, и вечером, и ночью в гареме было непривычно тихо. Никто не смотрел сериалы, никто не играл на музыкальных инструментах. В тишине ночи были отчетливо слышны только порыкивание альфы и слабые стоны Сашши. В самом начале ночи Дэйчи тоже не выдержал этой напряженной тишины. Он даже и не подозревал, насколько привык слышать по вечерам то смех, то пение, которое наполняло тишину внутреннего двора. Это было сродни птичьему чириканью в лесу. Сейчас тишина напрягала и нервировала сильнее грохота пролетевшей бури.

Ясмин зашел в комнату жада. Тот с удивлением приподнял бровь, но промолчал. Дэйчи уселся на подушку напротив мудрого старика с молодым лицом. Жада водил пальцем по странице, слегка шевеля губами. Дэйчи сидел и непонятно чего ждал. Перевернув в очередной раз страницу, Айдан с удивлением посмотрел на Ясмина, будто только сейчас его заметил. Дэйчи поджал губы и прерывисто вздохнул. Жада улыбнулся ему одними губами и пожал плечами. В глазах у него плескалась печаль. Кивнув головой на знакомый графинчик и увидев, как Ясмин отрицательно покачал головой, пожал плечами в очередной раз и опять углубился в книгу. Ясмин, вздохнув еще раз, вышел из комнаты. Что тут сказать? Все уже сказано—пересказано, думано—передумано.

Даже слуги этим вечером передвигались совершенно бесшумно, скользя, как тени. Вилен несколько раз порывался что-то сказать, но наткнувшись на напряженный взгляд Ясмина, замолкал, едва открыв рот. Азиз молчал, как и остальные слуги. Казалось, весь дворец прислушивался к тому, что творилось в спальне Айюба. Дэйчи проворочался полночи, но, привыкнув жить по расписанию, все равно забылся тяжелым сном.

Проснувшись на рассвете, он по привычке пошел в купальню. А когда возвращался обратно, то увидел на плитке внутреннего двора влажные следы, окрашенные кровью. Дэйчи это показалось странным, и он, присев, потрогал следы пальцем, убедившись в своих предположениях: это была кровь, смешанная со спермой. Омегу вдруг обдало жаром. Сашши! Следы вели от порога гостиной Амина до боковой двери, ведущей в комнату Сашши. Дэйчи рванул по розовым следам.

Сашши лежал на полу сразу за дверью. Простынь, в которую он кутался, сползла с его тела, открывая бледное, истерзанное тело. Бедный Сашши был весь в синяках и укусах, на нем просто не было живого места. Дэйчи бросился на помощь. С трудом он приподнял его и дотащил до кровати. Сашши слабо стонал. Было похоже, что каждое движение отдавалось в нем болью. Азиз, который заглянул в комнату, был сразу послан за врачом. На шее у друга в ореоле синюшного кровоподтёка стояла ужасная метка. Дэйчи постарался аккуратно освободить друга от простыни, чтобы обработать синяки и укусы.

Пришел пожилой врач-бета. Азиза сразу послали за теплой водой и полотенцами. Дэйчи вместе с доктором стали протирать мокрым полотенцами, а заодно сразу обрабатывать все, что попадало на глаза. В дверь стали заглядывать любопытные наложники. В их глазах плохо скрытая зависть смешивалась с торжеством. Дэйчи все это надоело и он, подойдя к дверям, ведущим во двор, демонстративно захлопнул их перед любопытными носами, и не просто захлопнул, а вдобавок к этому закрыл на щеколду. Вилен, заглянувший в боковую дверь, получил наказ закрыть все двери, ведущие на внутренний двор, чтобы в комнату к Сашши можно было попасть только через гостиную!

Доктор молча, без комментариев, нанес мазь на все синяки и следы зубов. Он старался успокоить дрожащего от злости Ясмина, и еле передвигающегося Сашши. Он давно жил во дворце и навидался всякого, хотя и не в таком количестве на одном теле. А вот когда он дошел до надорванного ануса, то бета замер с приоткрытым ртом. Он не ожидал увидеть такое. Он хотел было что-то спросить у Ясмина, но быстро закрыл рот и, пряча глаза, стал рыться в своем саквояже в поиске нитки и иголки.

С помощью Ясмина и Азиза доктор подложил под попу Сашши подушечку, чтобы облегчить доступ к ранке. Дэйчи хмурился и сжимал губы, чтобы не сказать все, что он думает об этом негодяе Айюбе. Сашши, заметив выражение лица друга, вдруг расплакался и стал торопливо объяснять, что это он сам во всем виноват. Что Айюб хороший, это он сам, сам… Сашши стало трясти все сильнее и сильнее, слезы текли у него по лицу уже ручейками. Доктор поцокал языком и, достав из саквояжа бутылочку, с помощью Ясмина напоил бедняжку чем-то терпко пахнущим.

В этот момент со стороны гостиной послышался визгливый голос Амина, который искал «ЭТУ ЗМЕЮ». Дэйчи только кивнул Азизу, чтобы он придержал Сашши, а сам бросился в бой! Он успел перехватить омегу уже в кабинете и вытолкал того обратно в гостиную.

Амин набросился на Ясмина с кулаками, ведь это он «притащил в дом подлую тварь», но Дэйчи умел драться. Хотя ему и не приходилось этим заниматься со времен старшей школы, но навыки, как отбиваться от альф, которые вдолбил в него папочка, он помнил, как таблицу умножения. Пока Амин, запутавшись в полах платья, размахивал руками со сжатыми в бессильной злобе кулаками, Дэйчи несколькими точными и несильными ударами в грудь и по ногам заставил его отступить. Амин не ожидал отпора и, растерявшись, плюхнулся на попу. Он сидел и глупо хлопал глазами, пока Ясмин тихо и почти ласково объяснял, что Сашши в обиду не даст.

Взгляд Амина упал на горшок с рассадой цветов, которые Сашши выращивал для уличных клумб. Омега схватил горшок и бросил его в стену, горшок разбился на мелкие черепки, песок и растения разлетелись по сторонам. Ясмин стоял в дверях кабинета, всем своим видом показывая, что дальше Амин не пройдет. Но того уже это не волновало, он набросился на стоявшие в комнате горшки с растениями и методично разбивал их об пол. Дэйчи только скривился, когда увидел, как Амин топчет куст клубники.

Азиз схватил горшок с мандариновым деревцем и прижал его к себе. Амин хищно улыбнулся, когда увидел очередную жертву.

– Ты что творишь? – Влетевший комнату Айдан, схватил Амина за руки. – Не смей!

– Ты все знал! – Амин попытался вцепиться в волосы жада, но тот тоже был не промах в гаремных потасовках и, быстро накрутив волосы Амина себе на кулак, потащил шипящего и брыкающегося Амина к себе в комнату.

Дэйчи вернулся в комнату к Сашши, он выпустил немного пар и теперь чувствовал себя намного спокойнее. Бледный Сашши лежал под одеялом, а на его шее вокруг метки наливался всеми цветами радуги синяк. Доктор сказал, что все не так уж и страшно, он дал Сашши снотворного, а все его раны через пару дней заживут. Дэйчи тяжело вздохнул в ответ.

Усевшись рядом с Сашши, он принялся гладить того по отросшим волосам. В комнате пахло, как в Рождество, хвоей и мандаринами. Этот радостный запах, который всегда ассоциировался у него с праздником, совершенно не сочетался с картиной перед его глазами. Бедный и замученный друг, который за всю свою жизнь никого не обидел. Наверное, из-за этого густого запаха Дэйчи и не услышал, как в комнату к Сашши тихо зашел Айюб.

Альфа стоял в дверях, непонимающе оглядываясь и принюхиваясь. В комнате пахло медикаментами, доктор закрывал свой саквояж. Увидев эмира, он склонился в глубоком поклоне.

– Что произошло? – поинтересовался Айюб.

– Одному омеге вместо альфы попался форменный зверь! – Дэйчи сверкнул глазами. – Ты настоящее ЧУДОВИЩЕ! На нем нет живого места! Ты ему метку поставил или хотел кусок шеи откусить? Как ты мог поступить так со своим омегой?

Дэйчи сдернул простынь, и альфа увидел бледное тело, покрытое сплошь замысловатым узором из синяков и отметин зубов. Прикушенные места припухли, а синяки от засосов и отметины от пальцев на бедрах, наливались синевой. Альфа побледнел и подошел ближе. Дэйчи был так зол на него, что очень хотел врезать ему от души. Поправив простынь, омега спросил со всей язвительностью, на которую был способен:

– Как ты мог так поступить с ним? Он порядочный омега и очень долго жил один. Боги, за долгие годы одиночества, он стал практически девственником! Ты, что, не понял, кто перед тобой? Почему ты поступил с ним так жестоко? Он же не такой, как твои растраханные подстилки! Он практически весь двор залил своей кровью! Ты, что, не понимал, что творишь?

Айюб перевел потрясенный взгляд с Ясмина на доктора, тот нехотя поднял глаза на повелителя и кивнул, поджав губы.

– Внутренних повреждений нет. Это только наружное кольцо, я зашил и вставил тампон с регенерирующей мазью, – доктор сказал почти с мольбой в голосе. – Пожалуйста, не беспокойте его пару дней, пока я не сниму швы.

Похоже, именно мольба в голосе доктора и добила альфу. Почувствовав себя чудовищем, он отшатнулся от Сашши и, ничего не видя перед собой, сделал пару шагов к двери, ведущей во внутренний двор. Потом будто вспомнив что-то, посмотрел на Ясмина.

– Что случилось с растениями в гостиной? Это Сашши их так?

– Сашши за свои растения голову оторвет любому, он только за себя постоять не может, – Дэйчи вздохнул и погладил Сашши по волосам. – Я объяснил Амину, что не дам Сашши в обиду, он не поверил и выместил свою злобу на беззащитных растениях. Сашши будет очень расстроен, когда увидит, как жестоко Амин обошёлся с его клубничкой. Он практически растоптал ее. Но Сашши я не позволю обидеть!

Айюб вышел через закрытую дверь. Азиз, державший в руках горшок с мандариновым деревом, испугано посмотрел на Ясмина через дверной проем, в котором болталась дверь, висящая на выломанной защелке. В гареме Амина послышался вначале громкий крик омеги, который пытался обвинить всех во всем, потом рык альфы, а потом послышался звук пощечины.

Эмир выскочил из дверей с лицом багрового цвета, сжимая кулаки. А в гареме за его спиной раздавались тихие причитания наложников. Как будто стая маленьких собачек, они оплакивали свою судьбу. Глаза Азиза стали квадратными. Он осторожно поставил деревце на пороге комнаты и бросился посмотреть, что случилось. Ему навстречу выскочил слуга Айдана, что-то спросил, и Азиз махнул рукой на комнату со сломанной дверью.

– Господин доктор! – слуга был просто зеленый с красными пятнами на щеках, – господин доктор, пожалуйте к нам!

– Что случилось? – доктор уже бежал, сжимая саквояж в руке.

– Беда! – слуга причитал, размазывая слезы. – Амин набросился на господина с обвинениями, а тот отвесил ему пощечину, но видно не рассчитал силы! Амин отлетел к стенке, ударился об нее и потерял сознание! Беда, вот беда! Господин никогда не поднимал руку на своего супруга, не говоря уж о наложниках! Он даже никогда не гневался на них!

Двое скрылись в дверях, а Дэйчи опять вернулся к Сашши. Он, забравшись к другу на кровать, улегся поверх покрывала и стал ожидать дальнейшего развития событий. Вскоре из дверей выскочил жада. Он вбежал в комнату и внимательно посмотрел на бледного Сашши под покрывалом и на Ясмина, решительно сжимающего губы и готового к драке. Айдан примирительно улыбнулся и запрыгнул на кровать к Сашши с другой стороны.

– Как он? – Айдан потрогал лоб Сашши, а потом поцеловал того в щеку.

– Твой сын чудовище! – Дэйчи был зол на весь мир. – На Сашши живого места нет!

– Ну, подумаешь, мальчик несколько увлекся! – улыбнулся жада. – Он его так долго ждал! Еще ни один омега не заставлял его так нервничать и бегать за собой, как Сашши! Вот его и перемкнуло немного, когда он заполучил себе, наконец, свое дыхание!

– Немного? – Дэйчи удивленно посмотрел на жада. ‒ Ах, ну да, папочка своего сыночка всегда оправдает!

– Причем тут это? – удивился старый интриган. – Себя вспомни. Каким ты был после дня рождения Салаха? В первый день ты не вставал и спал, как сурок, на второй день еле выполз из комнаты. А сел только на третий или на четвертый день? Ты же не жаловался!

Дэйчи только моргал, вспоминая. Он тоже был похож на гепарда, когда пришел в себя после угощения Айдана. Дэйчи покраснел от этих воспоминаний. Да, он не жаловался. Он набросился на Салаха и наслаждался, тогда даже натруженный анус не мешал получать удовольствие. Дэйчи покосился на жада, тот похоже потешался над его смущением.

– Сына просто вызвали среди ночи, – пояснил жада, – вот он и не успел зализать все, как положено. А теперь расстроенный он умчался в пустыню, казнить себя, за то, что оставил своего омежку, когда тому было плохо, и он нуждался в его помощи.

– А что там с Амином? – поинтересовался Ясмин

– Да ничего страшного, – отмахнулся Айдан. – Давно надо было приструнить. Уж больно много воли взял, совсем разошелся! Набросился на господина с обвинениями и претензиями, начал угрожать, вот и получил пощечину! Как он мог забыться настолько, чтобы на глазах у всего гарема кричать на повелителя? Надо было отстегать его по пяткам, как нерадивого работника, чтобы подумал в следующий раз, как повышать голос на повелителя! Ну, ничего, я с ним разберусь еще, попозже, – Айдан мечтательно улыбнулся.

– Так я слышал, что он сознание потерял от удара! А ты говоришь, ничего страшного!

– Да что с ним сделается? Он, скорее, от испуга упал в обморок. Айюб никогда раньше не гневался на гарем. Он решил, что если родил двух наследников, то ему все позволено! Сын и так потакал ему во всем, вот он и разошелся. Он, как супруг, должен был первым поздравить мужа с тем, что тот нашел свое дыхание! А он стал кричать всякие глупости! Нет, сын его мало наказал! Но ничего, я добавлю!

Айдан принюхался и мечтательно добавил:

– Такой замечательный запах у этой пары! Вот ведь не думал, что запах хвои так красиво сочетается с цитрусом! Вот ваш запах с Салахом тоже хорошо сочетается, но этот! Это божественный запах! Так бы нюхал и нюхал!

Пришел Азиз и привел с собой плотников. Два крупных беты, теряясь от страха, приладили дверь под грозными взорами Айдана и Ясмина. Приколачивая дверь обратно со всей осторожностью, они старались не потревожить сон ТОГО САМОГО ДЫХАНИЯ ЭМИРА. Айдан оставался с Сашши и Ясмином целый день, они вдвоем поели, не отходя от кровати Сашши. Они оба хотели быть рядом, когда Сашши проснется. Но тот, слабо постанывая, слегка ворочался во сне.

А утром прибежал взволнованный слуга с ужасной вестью – Амин не смог подняться с кровати! Айдан сразу побежал к нему. Ясмин тоже пошел посмотреть, как это бывает.

Амин лежал в кровати не просто бледный, а просто восковой, отворачиваясь от жада, который пытался его растормошить. Когда жада начал на него кричать, требуя, чтобы тот немедленно взял себя в руки и поднялся, поднялся хотя бы ради сыновей, Амин просто закрыл глаза. Из-под закрытых век текли слезы. Жада перепробовал все, и ласку, и щекотку, и угрозы, но Амин становился все прозрачней и прозрачней. Дэйчи ушел, смотреть на это было просто невыносимо.

Альфы на багги и верхом веером разъехались по пустыне. После бури все еще дули сильные ветра, которые почти сразу заносили следы. Где найти эмира, который не хочет никого видеть? Надо поторопиться! Хотя шансов у омеги почти не было!

Комментарий к Амин

коллаж от читателя impreza https://vk.com/photo265570678_379639707 Благодарю)

========== Прощение ==========

Когда Ясмин вернулся к Сашши, тот уже проснулся и пытался сползти с кровати.

‒ Ох, ‒ Сашши схватился за поясницу, ‒ кто бы мне раньше сказал, что слишком хорошо ‒ тоже не хорошо! Я бы в жизни не поверил! Похоже, с сексом, как и с алкоголем, не стоит перебарщивать. Начало было хорошим, но отходняк просто зверский! – Сашши скривился, попытавшись сесть ровнее. – Ужас! По мне, похоже, стадо слонов потопталось!

– Ну, предположим, не стадо, а всего один слон, – Дэйчи с улыбкой помог Сашши слезть на край кровати и дал ему тунику. – Но кому от этого легче? Он потоптался знатно, от всей души! Давай, помогу! – Дэйчи увидел, как Сашши опять схватился за спину, когда попытался надеть штаны и, наклонившись, помог ему их натянуть. – Мне после купальни стало сразу легче. Идем, тебя там попарят и разомнут, вернешься уже бодрым и веселым!

Увидев, что Сашши весел и вполне здоров, Дэйчи успокоился и уже был готов полюбить весь мир. Они тихонечко поковыляли в сторону хамама, Азиз им уже махал от дверей, показывая, что их там уже дожидаются. Проходя мимо комнат Амина Сашши остановился, услышав горестное подвывание.

– Это Амин так убивается? – Сашши с тревогой посмотрел на Ясмина.

– Нет, – Дэйчи старался увести друга, но тот встал, как вкопанный и, нахмурившись, смотрел на него. Дэйчи только вздохнул, порой Сашши бывал таким упрямым! – Амин сегодня не встал с кровати, и, если честно, вряд ли встанет. Айюб уехал неизвестно куда, а омега тает на глазах, как свечка, просто страшно смотреть…

Последние слова Дэйчи говорил уже в спину убегающему Сашши. Откуда только у него силы взялись! Он, как лось, ломанулся в спальню к Амину и, раскидав по пути подвывающих наложников, накинулся на омегу, который белизной кожи сравнялся с лучшим мейсенским фарфором. Он схватил его и, притянув к краю кровати, попытался поднять за плечи.

– А ну, вставай! Быстро! Разлегся тут! – Сашши скинул ноги с кровати и усадил Амина, но тот обвисал в его руках, как сломанная кукла. Сашши, разозлившись, начал его трясти так сильно, что голова Амина болталась из стороны в сторону. – Не смей умирать! Ты не имеешь права оставлять его одного! Ему одному не выжить!

– Он теперь не один, у него теперь ты есть, – прошелестел Амин. Его голова лежала на плече, он слегка приоткрыл мутные глаза, и похоже, едва ли видел Сашши.

– Ты, что, издеваешься надо мной? – Сашши, крича, чуть не плача продолжал трясти Амина, как игрушку. – Я… я же скоро уеду, с кем он тогда останется? Ты такой эгоист! Почему ты думаешь только о себе? Кто присмотрит за Айюбом, когда я уеду?

– А ты не уезжай, – Амин приподнял голову, – зачем тебе уезжать, когда вы дыхание друг друга?

– А Олли? – Сашши отпустил плечи Амина и, уткнувшись лицом в ладони, громко заплакал. – А как же мой ребенок? Он же омежка, и, если я его не увезу через два года с планеты, то он просто погибнет! Почему жизнь так сурова? Почему мне надо делать такой жестокий выбор? Как вообще можно выбирать между альфой и ребенком? Что мне делать?

Сашши захлебывался слезами. Наложники, перестав причитать, сидели на полу, и смотрели на все это, как на мелодраму в визоре, широко раскрыв глаза и боясь пропустить хоть слово.

– Эй, не плачь, – Амин прикоснулся к волосам Саши, – отвези Олли к родне, а сам возвращайся.

– Олли совсем еще маленький! У него еще даже течки не было, как я смогу его оставить одного? А если он опять начнет болеть, когда вернется на Землю? Кто будет мотаться с ним по больницам? Кому нужен чужой ребенок? У моих братьев своих по трое-четверо! У них дети крепенькие и с моим совсем не ладят, дразнят его «задохликом», думают, что я не знаю об этом! Дети порой бывают такими жестокими! Как я могу его оставить там одного?

– Ну, тогда поживи там, пока Олли не подрастет, а потом возвращайся, – Амин хмурился, пытаясь сообразить, что делать. – Ну, я не знаю, давай, у жада спросим, он умный, он все знает! Он точно что-нибудь придумает!

– Хорошо, – Сашши попытался успокоиться. – Пойдем, но только вместе, я один к нему не пойду, в прошлый раз он меня какой-то дрянью напоил, так я болтал всякий вздор, до сих пор вспоминать стыдно!

Амин оживился и, довольно захихикав, взял Сашши за руку.

– Жаль, я не слышал, – Амин посмотрел на наложников сидящих кружком, на фаворитов которые приоткрыли рты, наблюдая, как Амин сел. Амин, нахмурившись, махнул рукой и прикрикнул на фаворитов. – Ну, чего расселись, дармоеды? Рано радуетесь! Назло вам выживу! Не дождетесь! А, ну, быстро жопы подняли и принесли попить!

Вокруг образовался маленький тайфун. Наложники, как ни странно, бросились на Амина и начали его целовать, а тот, недовольно хмурясь, отбивался от их поцелуев, как от мух.

– Отстаньте! Я попить попросил! Как тискаться, так все рады стараться, а как сделать что-нибудь толковое, так не дождешься! Вот ведь бестолковые!

Амину со всех сторон протягивали воду. Омега попил сам, а потом протянул воду Сашши.

– Попей водички, ты сейчас такой страшный, краше только в гроб кладут.

– На себя посмотри, – буркнул Сашши. – Пойдем, там хамам приготовили, нас дожидаются.

Сашши подхватил Амина под руку и, прихрамывая, потащил еле живого Амина с собой. Наложники подскочили, но Ясмин с улыбкой задержал их в дверях.

– Нечего вам туда лезть. Вас туда не звали, вот и сидите перед визором, вам там самое место.

– Правильно, – возникший из ниоткуда, Айдан встал рядом. ‒ Этим двоим надо поговорить без ваших длинных ушей и не менее длинных языков. Слава Аллаху, все обошлось. Давайте лучше помолимся! Беда обошла наш дом стороной!

Айдан стал сгонять наложников, как гусей, в молельню. Удостоверившись, что никто не проскочил мимо, Дэйчи ушел в свою гостиную и с удовольствием вытянулся на подушках. Интересно, до чего они договорятся? И каково это делить альфу на двоих? Да ладно, если бы только на двоих, а еще целый гарем впридачу? И так, чтобы все были счастливы? Нет, Дэйчи решительно не понимал, как это жить в гареме? Жуть какая…

Банщицы очень удивились, когда увидели входящих в обнимочку Сашши и Амина, которые старательно поддерживали друг друга. Но удивлялись они недолго и сразу уложили омег на теплые полки и стали растирать, умащивая их маслами. Из хамама те уже вышли самостоятельно. Сашши выглядел отдохнувшим, а с лица Амина сползла синюшная бледность, и он стал розовеньким, как поросёночек. Хихикая о чем-то своем, омежьем, они зашли в комнату Амина и, усевшись на кровати, принялись кушать сладости. Амин рассказывал, как его, четырнадцатилетнего омежку, везли двенадцать дней, чтобы подарить Айюбу. А когда ему исполнилось двадцать два года, он родил наследника-альфу Саида, и с тех пор был супругом Айюба.

Он рассказывал, как было страшно, когда убили отца Айюба, и началась война с северным соседом. Было так жутко, и сама война и то, как умирали омеги из гарема старого эмира. Удалось спасти только четверых, но спустя некоторое время те тоже умерли. Сашши слушал все это, как страшные и волшебные сказки. Потом Амин рассказал, как было страшно, когда у Саида родился свой наследник, и он стал ругаться с отцом. Вроде по мелочам, но Саид постепенно становился неуправляемым и рвался к власти. На Сабахе часто случалось так, что отец с сыном в поединке выясняли, кто сильнее. Проигравшего альфу сажали в темницу до конца дней. Им всем сильно повезло, что тогда родился Салах, а южный сосед взял к себе наследником Саида. Неприятности и споры сразу были забыты, и теперь нет более надежных союзников, чем отец и сын.

Сашши слушал все это очень эмоционально, он, и ахал, и вздыхал, и обнимал Амина, пытаясь поддержать в особо тяжелых моментах рассказа. А потом пришло время Сашши делиться историей своей жизни. Он рассказал об одинокой юности толстяка-ботаника и о неудачном супружестве. О вечно пьяном муже, тяжелых родах и постоянно болеющем ребенке. О том, что муж ушел почти сразу, когда понял, что Сашши больше не сможет зарабатывать, как раньше и теперь не получится по-тихому обчищать его карточку для покупки выпивки. И о постоянном безденежье, о борьбе за жизнь Олли, о постоянном страхе за его жизнь.

Теперь уже Амин утешал Сашши. Теперь уже он вытирал слезы с лица Сашши и порывисто обнимал, чтобы утешить в особо грустных местах. Когда Сашши замолчал, Амин набросился на него с поцелуями и объяснениями в любви. Какой Сашши храбрый и сильный, он не сломался и всегда надеялся на лучшее! И как только у него сил хватало улыбаться и жить, несмотря ни на что? У Амина всегда был надежный альфа, который заботился о нем, а Сашши был совсем один с больным ребенком на руках!

Оба омеги нарыдались и уснули, обнявшись, на кровати Амина. Они поспали совсем немного, когда их обоих разбудили голод и урчание в животе. Амину надо было восстанавливаться после шока, а у Сашши тоже во рту маковой росинки с позавчерашнего утра не было. Он два дня назад только успел позавтракать, на обед у него была буря, а вместо ужина – горячий секс, а потом он сутки проспал. Омеги быстро ели, с интересом поглядывая друг на друга, как будто впервые увидели. Они раньше не думали друг о друге хоть сколько-нибудь серьезно. Нежность и забота основывались на уважении к пережитым невзгодам и жизненному опыту омег, сидящих друг против друга. Чувство симпатии к омеге, на которого совсем недавно смотрел, как на потенциального соперника, было новым и волнующим.

Сашши, кушая, время от времени дергал шеей, высокий воротник раздражал незажившую метку.

– Покажи-ка, – Амин облизал пальцы и потянулся к вороту Сашши. – Ух, ты! Красотищ-щ-ща! А ты, должно быть, горячая штучка, раз сумел так завести Айюба! Он, конечно, периодически раз в десять-пятнадцать лет обновляет всем нам метки, но вот ТАКОЙ я ни у кого не видел! Хотя, он и раньше-то гарем воспринимал весьма спокойно, – заметил Амин, – его всегда охота и война занимала сильнее, чем все мы вместе взятые! Хотя, знаешь, – Амин опять принялся за еду, – в последнее время он опять стал проводить вечера не в казарме, тренируя и гоняя молодежь, а с нами. Я раньше считал, что он уходит в казармы, переживая за воспитание Салаха, но наверное ему было просто скучно с нами. А с тех пор, как появился ты, он опять вспомнил про гарем. Я было обрадовался, что мы смогли заинтересовать господина. Но ларчик просто открывался! Он к нам вернулся из-за твоего запаха…

– Я не строил ему глазки и не пытался привлечь к себе внимание, – Сашши перестал есть и прикусил губу. – Я бы сбежал, если бы мог…

– Сбежать от судьбы? – Амин улыбнулся, – от судьбы не убежишь! От вашего совместного запаха даже у меня слюнки текут. Могу только предположить, как это заводит самого Айюба. Он вчера утром был, как одержимый, мне бы понять это раньше, не получил бы пощечину. Но я не ожидал такой ярости от Айюба, – Амин мотнул головой и улыбнулся. – Он всегда относился ко мне снисходительно. Что бы я ни захотел, что бы ни попросил, я все получал, но он всегда смотрел на меня.… Не знаю, как сказать, – Амин задумался. – Он всегда видел во мне лишь капризного биби. Вот тебе конфетка, вот тебе игрушка, только не мешай! Чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не плакало! А вчера, когда он влетел в гостиную, он посмотрел на меня, как на чужого человека, пытливо и требовательно, будто увидел впервые. Мне бы остановиться и задуматься, а у меня истерика была, и я ничего не понимал, кричал, ногами топал, ну точно, как биби, – Амин покачал головой, – за что и получил оплеуху от всего сердца.

– Он тебя ударил? – Сашши настороженно вытянулся и отодвинул еду. – Он, что, руки распускает?

– Нет, никогда! – Амин горько улыбнулся, – сколько я с ним живу, это было впервые. По всей видимости, я перегнул палку, за что и поплатился, – Амин виновато посмотрел на Сашши, – а ты меня простил? Или тоже ударишь?

– За что? – Сашши настороженно посмотрел на омегу. – Что ты натворил? Я чего-то не знаю?

– Ну, … – Амин прятал глаза и кусал губы, – я себя вчера плохо контролировал. Я больше так не буду! Клянусь! Я просто вчера испугался и меня понесло.… Прости меня!

– Да что случилось? Ты что-то сделал Олли? – Сашши напрягся.

– О нет! Ты что! – Амин, похоже, испугался такого предположения, – я имел в виду твои цветы… ну, те которые в горшках!

– Что с ними? – Сашши вскочил и побежал в гостиную к Ясмину.

Ясмин с Виленом как раз закончили обедать и занялись расписанием для уроков для вечерней школы. Оба омеги с улыбкой посмотрели на вбежавшего Сашши. Тот сразу кинулся к цветам, которые вчера Азиз с Виленом рассадили по новым горшкам. Все цветы, кроме клубники, смотрелись терпимо, были потрепанными, но все же целыми. А вот от клубники осталось едва ли половина. Сашши грозно посмотрел на замершего в дверях Амина.

– Вот я заставлю тебя вырастить такой же кустик из семян! – Сашши хотел еще добавить колкостей или поорать, но Амин выглядел таким замученным и несчастным, что Сашши решил промолчать. – Вот вырастишь, тогда и прощу!

Но на удивление Амин вдруг упал на колени и заплакал.

– Я обещаю, я клянусь, я выращу тебе такой же кустик, и еще большую клумбу разных цветов в придачу, только не выгоняй из гарема! Здесь вся моя жизнь!