Текст книги "Как песок сквозь пальцы (СИ)"

Автор книги: полевка

сообщить о нарушении

Текущая страница: 55 (всего у книги 76 страниц)

– И ты это позволишь? – Амин прищурился на сына. – Ты позволишь, чтобы твой супруг творил все, что хотел? Разве это допустимо, чтобы омега покидал стены гарема на долгое время? Дело омеги – рожать наследников и развлекать господина! А все остальное ненужная – блажь и ересь!

Все напряженно замерли в ожидании ответа. Жада смотрел на внука пронзительным взором, ему очень хотелось понять, что об этом думает внук. Ясмин задержал дыхание в ожидании ответа, Амин смотрел тяжелым взглядом исподлобья. Но вот сам Салах, похоже, совсем не сомневался в своем ответе. Он притянул супруга и поцеловал его в щеку через ткань абая.

– Мой Ясмин уже не раз доказывал, насколько верны его решения. Если он говорит, что омега может учиться вместе с бетами на Земле, значит, так оно и есть. Я сам учусь на Земле и в моей группе есть и беты, и даже омеги. И ничего страшного! На них там никто даже внимания не обращает! Ну, омеги и омеги, эка невидаль! И кстати, – Салах гордо улыбнулся. – Мой супруг сам закончил и институт, и аспирантуру, и даже иногда преподавал в том же институте! Я им очень горжусь!

Ясмин не ожидал подобного. Он готовился отвоевывать свое мнение. А тут вдруг такая похвала! Он растроганно уткнулся носом в плечо мужа. Салах погладил его по спине. Ясмин отчетливо понял, что еще немного, и он, как котик, замурлычет от удовольствия. Он почувствовал чей-то взгляд и резко обернулся. У стены стоял капитан корабля, у него были просто квадратные глаза, видимо, он слышал весь разговор. Салах, почувствовав напряжение супруга, оглянулся посмотреть, что его так озаботило. Увидев растерянного капитана, альфа довольно ухмыльнулся и крепче прижал к себе омегу.

А в это время Амин буравил взглядом Хатима, но омежка, не тушуясь, отвечал ему не менее горящим взглядом и сведенными бровями. Амин, увидев такое упрямство, ухмыльнулся и, вздернув нос, поплыл к выходу.

– Я увидел все, что хотел, – Амин царственным жестом обвел внутренние помещения корабля, бросив напоследок презрительный взгляд на капитана. – А теперь проводи меня домой, сын! Я устал!

– Да, оми, как скажешь, – Салах отпустил Ясмина и почтительно кивнул папе. – Уже время обеда, пора домой! Заказать тебе паланкин?

– Нет, не надо! – Амин ухмыльнулся. – Я же не древняя рухлядь, я могу и ножками дойти!

Все двинулись к выходу. Первым сошел вниз Салах, он протянул руки, придерживая жада, который спускался первым. Амин задержался в дверях, разглядывая обстановку, Ясмин спустился следом. Хотя ступеньки были достаточно удобными, было так приятно прикоснутся еще раз к протянутой руке мужа. Короткое рукопожатие и призывный взгляд, обещающий блаженство. Ясмин таял в золотых глазах Салаха, как кусочек масла на сковородке.

– Чего замер? – раздался возмущенный возглас Амина.

Хатим вдруг совершенно неожиданно упал к ногам Ясмина. Салах придержал супруга, чтобы тот не упал следом.

– Какой ты неловкий! – Амин стоял, прищурившись, на самом верху трапа. – Ясмин, радость моя, этот негодник тебя толкнул? – Амин сбежал вниз и с тревогой заглянул в глаза зятю.

– С тобой все в порядке? – Ясмин склонился над омежкой. У того от падения были расцарапаны ладошки. Но омежка кивнул головой, мол, все хорошо.

– Это ты его толкнул! – в проеме стоял Олли. – Я видел! Ты толкнул Хатима в спину!

– Я? – Амин быстро развернулся. – И зачем мне его было толкать?

– Я сам упал, – Хатим отвел взгляд. – Извините, я такой неловкий.

– Ну, я же видел! – Олли возмущенно сверкал глазами. – Ты сказал ему: «Чего ты замер?» и сразу же толкнул в спину! Вот он и упал! Хатим, чего ты извиняешься? Ведь тебя толкнули!

– А НЕ НАДО СТОЯТЬ У МЕНЯ НА ПУТИ! – Амин сказал вроде негромко, но его услышали все.

– Я это запомню, – побледнел Хатим.

– И я, – Ясмин посмотрел на Амина так, будто впервые увидел.

– И я! – Олли возмущенно надулся и притопнул ногой.

– Какое здесь сильное эхо! – Салах недобро улыбнулся оми.

Ясмин хотел еще кое-что сказать, но с одной стороны его руку ухватила ладошка Хатима, а с другой – ладонь жада. Айдан предупреждающе поднял брови и взглядом заморозил все слова, которые уже были готовы обрушиться на голову Амина.

– Салах скоро уедет, стоит ли проводить драгоценное время, жарясь на солнцепёке? – Айдан подмигнул внуку. – Есть более приятные места и занятия. Давайте вернемся в дом.

Но Ясмин не так часто выходил из дома, да и хотелось хоть чем-нибудь досадить Амину. Он потянул всю компанию к парникам Хани. Жада поддержал его. Он много слышал о них, но сам ни разу не видел. Парники, а вернее, их количество всех просто поразили. За городом было зелено, как в оазисе. Что-то цвело, что-то работники вытаскивали из песка и бережно складывали в корзины. Ботву тоже складывали в аккуратные кучки. Жители пустыни привыкли бережно относиться к любой зелени.

Хани обнаружился не сразу. Он, энергично жестикулируя, что-то объяснял женщинам, стоявшим у кустов с помидорами. Он показывал на соцветия и что-то считал. Женщины энергично кивали головой и улыбались. Олли бросился к папочке в объятия и сразу же получил большой помидор. Такой же помидор получил и Хатим. Хани закончил разговор и повел всех к новым посадкам.

Через час Ясмин согласился с жада, что дома столько всего интересного, а они тут, похоже, застряли. Хани было невозможно остановить!

– Ой! – Хани подпрыгнул на месте. – Айюб скоро обедать придет, а я еще здесь! Вы совсем меня заболтали!

Амин, который уже давно плелся в самом конце, жалобно застонал. Он потребовал паланкин! Салах пообещал, что они, как только доберутся до дома, сразу вышлют за ним паланкин. Амин обиженно засопел. А Хани предложил подвезти его до дворца на садовой тачке. Амин надулся. Возить его на садовой тачке, как ботву? Он упрямо нахмурился и побрел в сторону дворца вместе со всеми. Охрана вежливо придерживала шаг.

Вскоре они зашли во двор дворца. К ним на встречу вышел Айюб, и, улыбаясь, внимательно слушал рассказ Олли о корабле Салаха, о посадках Хани и о том, как вкусно пахло в городских кафе, когда они проходили мимо, торопясь домой! Айюб слушал его внимательно, не перебивая. Он прихватил второй рукой Хани, чтобы тот не отставал. Когда они оказались на территории гарема, Айюб напомнил сыну, что тот должен будет уже завтра улетать. Учебу никто не отменял, а покупка яхты это не причина, чтобы прогуливать занятия. Салах горестно вздохнул.

Ясмин сразу подхватил мужа и потянул к хаммаму. Он сказал всем, чтобы обедали без них, да и ужинали тоже. И на завтрак их тоже можно не ждать! Омега зашел в свой хаммам, Салах – в свой. Ясмин вздохнул. Очень не хватало общей ванны, он бы с удовольствием помыл своего тигренка! Спинку бы ему потер и не только! … Эх-ах! Ясмин сладко вздохнул и попытался унять собственную эрекцию. Все-таки в хаммаме он будет не один!

Муж ждал Ясмина у входа в хаммам и подхватил на руки свежевымытую прелесть! Стоило оказаться в родной спальне, как время остановилось. Кажется, они что-то ели, или только пытались накормить друг друга? Салах поил Ясмина, как сокола, из губ в губы. Ясмин так и не успел остричь ногти, и поэтому зализывал все царапины, которые прочертил на Салахе. Выяснилось, что большой и сильный альфа боится щекотки. Он тонко повизгивал, когда Ясмин добрался до запретных местечек!

Уже муэдзины призывали правоверных к утреннему намазу, а два тела продолжали тяжело дышать, пытаясь поймать последние отголоски удовольствия в глазах друг друга. Надо было успеть слизнуть последнюю сладость с языка любимого перед долгой разлукой. Так не хотелось разрывать объятия! Но вот, тяжело вздохнув, они стали разбираться, где чьи ноги и руки, которые были так уютно запутаны в общий узелок.

Вернувшись из хаммама под насмешливыми взглядами банщиц, Ясмин увидел уже одетого в брюки и рубашку Салаха и смущенного сына.

– Папочка, прости. Я совсем не успел с тобой поговорить! Ты ведь не сердишься на меня?

Рон виновато заглянул в глаза, ластясь, как котенок, а Ясмин не знал, что сказать, он тоже чувствовал себя виноватым перед сыном. Он совсем мало обращал на него внимание! В последнее время все сводится к письмам и воспитанию Салаха, который теперь для него единственный родитель. Но тут Рон начал рассказывать о том, что он сделал большой репортаж о студентах и абитуриентах. О том, как они живут, где учатся, как проводят свободное от учебы время с новыми друзьями. Рон потратил на это все свое свободное время и каникулы. Зато он смог собрать всех родителей и родственников, уехавших на Землю молодых людей, и показать, как живут и учатся их дети. Они смотрели все это на большом визоре в городской библиотеке, где раньше была вечерняя школа Вилена.

Ясмин благодарно поцеловал сына. Какой он замечательный! Позаботился о спокойствии родителей и показал сомневающимся, что на планете Федерации совсем не страшно жить! Ну, теперь у учителей Лу прибавится работы! Да и детей в школах тоже прибавится!

За Салахом и Роном зашел Айюб, сегодня был рыночный день, и эмир хотел, чтобы Салах с Роном уехали до прибытия туристов. Ясмину только и осталось, что тяжело вздохнуть и выпустить сына из объятий. Салах прежде, чем выйти, быстро обнял супруга и попросил его поберечься в последние месяцы беременности.

Ясмин стоял на пороге гостиной, смотря вслед своим любимым мальчикам. В гостиную сразу просочились пузанчики. Они позавтракали в своих комнатах с детьми, а теперь хотели посмотреть с ними мультики. Ясмин горестно вздохнул и отправился в спальню, надеясь поспать после трудов праведных.

Он рухнул на постель, от которой вкусно пахло Салахом, и сразу уснул. Но долго поспать ему не дали. Судя по звукам, доносившимся из гостиной, он спал меньше двух часов. На краю его кровати сидел жада и бесцеремонно тряс его за плечи.

– Ясмин, вставай! – жада выглядел встревоженным. – Там к тебе приехал чужой альфа! Он говорит, что ты будешь ОЧЕНЬ рад видеть его! Но это не тот милый профессор Хартманн, а совершенно другой альфа! Но он ОЧЕНЬ настаивает на встрече с тобой! Он приехал с туристами и расположился в гостинице моего внука! И всем рассказывает, что он твой САМЫЙ ЛУЧШИЙ ДРУГ! О Аллах, какой скандал! Разве у замужнего омеги может быть лучший друг – АЛЬФА? Еще и Салах, как назло, только улетел!

– Айдан, милый, я только заснул, – Ясмин поморщился, пытаясь сообразить, о чем вообще идет речь? – Да кого же там принесла нелегкая? Ума не приложу!

– Он оставил визитку в приемной! – Айдан покрутил в пальцах кусочек пластика с надписью и, поморщившись, попытался прочесть. – О! Столько титулов! Как у вельможи! А имечко дурацкое! Зба… Зби -гнев, … Ма -тыш… ков – ский! О, Аллах, ну и имечко! И как можно с таким именем жить?

– Шумно и с пафосом! – Ясмин со стоном упал на простынь. Вот ведь досада! Так спать хочется, но Матышковский не тот человек, которому можно отказать во встрече!

========== Збигнев ==========

Ясмин с большим трудом выбрался из кровати. Так хотелось спать, ну хоть плачь! Он присел на минуточку на угол кровати, пока Рафик одевал его, а Азиз причесывал. Кажется, он даже успел задремать, прислонясь головой к столбику кровати. Ну, вот скажите, на кой ляд Матышковскому надо было приехать именно сегодня? Омега тяжело вздохнул. Он знал, что рано или поздно профессор должен был здесь появиться. Если надеется найти здесь еще такие же раритеты, то он зря прокатился. Ясмин уже перерыл всю библиотеку, многие книги были, действительно, редкими и в прекрасном состоянии, но подобных Лабиду больше ни одной!

Айдан заставил Азиза принести шкатулку с драгоценностями Ясмина и придирчиво выбирал кольца для омеги. Ясмин настолько хотел спать, что казалось, что если он даже просто моргнет, то сразу заснет на месте. Но жада не позволил ему такой роскоши, он время от времени тряс его и слегка пощипывал за щеки. Ясмину под конец все это надоело, и он резко встал, решив, что, чем быстрее поговорит с Матышковским, тем быстрее сможет вернуться в любимую кроватку.

Ясмин отправился в приемную, следом за ним припустился жада, тому было очень любопытно, что это за новый альфа и что он хочет от Ясмина. Следом бежали Рафик и Азиз, переругиваясь на ходу, кто именно должен сопровождать господина: более старший и опытный, или тот, кто уже видел Матышковского раньше. Эта перепалка навела жада на умную мысль, и он быстренько послал Азиза в казарму за теми охранниками, что сопровождали Ясмина на Землю и уже видели этого альфу со странным именем.

Перед самой дверью в приемную, жада поймал Ясмина за рукав абая, чтобы охрана вошла первой. Ясмин так душераздирающе зевнул, что чуть не вывихнул челюсть, за что получил от жада щипок за попу и укоризненный взгляд. То ли щипок был волшебным, то ли от взгляда жада спать перехотелось, но Ясмин переступил порог весьма бодрым.

Матышковский, как всегда, был верен себе. Он рассыпался в комплиментах и велеречивых выражениях. Но, наверное, из-за того, что не выспался, Ясмин чувствовал только раздражение от такого пустословия.

– Я очень рад вашему приезду, профессор, – улыбнулся Ясмин. – Мне сказали, что вы уже расположились в городской гостинице, – увидев, как удивился Матышковский, омега с улыбкой продолжил. – Здесь, на Сабахе, профессор, вы оказались в достаточно закрытом обществе, где за вами приглядывают, каждое ваше слово обсуждается. Да, и лучше, если вы будете называть себя не моим другом, а куратором моей научной работы, что, кстати, ближе к истине, – Ясмин улыбнулся кончиками губ. – У замужнего омеги на Сабахе не может быть друзей альф. Только муж и его побратимы.

– Я вас понял, – с лица Матышковского слетела вся его наигранная легкомысленность.

Перед Ясмином опять стоял профессионал своего дела. Человек, который смог многого добиться в жизни собственными силами и умом. В комнате помимо них двоих находились четверо вооруженных альф и омега с цепким взглядом, маячивший за спиной Ясмина. Матышковский склонил голову.

– Сожалею, если моя настойчивость доставила вам неудобство. Простите старика.

– Я все понимаю, – Ясмин жестом предложил Матышковскому присесть на стулья, которые остались в приемной после визита профессора Хартманна. – Насколько я понимаю, вас привлекает библиотека эмира, и вы хотели бы получить в нее доступ?

– Прямолинейно, сразу в лоб. Что ж, так будет честнее, – улыбка Збигнева больше походила на волчий оскал. – Да, не скрою, меня очень интересуют те книги в маленьком шкафчике со стеклянными дверками. Но, как я подозреваю, вы их уже рассмотрели и больше ничего ценного не нашли. Иначе бы вы об этом уже объявили всему миру. Да и рассчитывать на то, что молния попадет в одно и то же место дважды, было бы глупо. Вот поэтому меня привлекают не столько книги, сколько старинные письма в библиотечном хранилище. А больше всего меня интересует дворцовая переписка Омейядов, которая возможно сохранилась. Я надеюсь, что мне удастся обнаружить там что-нибудь исторически ценное.

– О-о, – Ясмин задумался, – вы считаете, что если там обнаружилось письмо Лабида, то может найдется еще что-либо ценное для истории?

– Кто знает, кто знает, – Матышковский загадочно улыбнулся. – Когда находишь книжные завалы, то никогда не знаешь, что там обнаружишь! Это самая лучшая в жизни лотерея! Я, знаете ли, очень азартен! А вдруг мне повезет, и я найду свою жемчужину? Удача улыбается упрямым!

– Я поговорю с эмиром, – Ясмин встал, Матышковский поднялся следом. – Обустраивайтесь в гостинице, привыкайте к климату, знакомьтесь с городом. Я сообщу вам о его решении.

Ясмин развернулся, чтобы уйти, но его окликнули почти у двери.

– Ясмин! По поводу моего кураторства вашей работы, – Матышковский смотрел прямо, без привычной улыбочки, из-за чего казался старше обычного. – Я буду рад помочь вам с работой вне зависимости от решения эмира. Можете рассчитывать на мои рекомендации. В современной науке очень мало людей, которые обладают ясным умом и большой трудоспособностью. Если человек трудолюбив то, как правило, ограничен в мышлении, а если обладает талантом, то уже разбалован и не хочет напрягаться, считая, что весь мир должен упасть к его ногам только потому, что он гений! У вас ясная голова и прекрасный слог!

– Откуда вы знаете? Судите по одной работе? – Ясмин посмотрел тяжелым взглядом исподлобья, он всегда очень неохотно слушал похвалы в собственный адрес, потому что, как правило, за этим следовала просьба отдать, поделиться, или намек на шантаж.

– Не скрою, я собирал о вас информацию, – начал Матышковский, Ясмин расправил плечи, готовясь к очередному удару судьбы. – До правды докопаться было непросто. Вы же знаете, в научных кругах не принято признаваться в том, что своей научной карьерой обязан другому человеку. Но люди все видят, даже если и молчат. Ваши коллеги, Ясмин, не любят вас именно за ваш ум и принципиальность! Вы очень умны и давно могли бы получить научную степень. Многие ваши КОЛЛЕГИ именно вам обязаны своей научной карьерой! Но вы не хотели играть по правилам, надеясь только на себя и свои мозги. Вы отказывались от покровительства альф и не склоняли головы перед авторитетами, – Матышковский пронзительно смотрел горящими, как угольки, глазами. В этот момент он напоминал вдохновенного проповедника. – Вы честны и принципиальны, и именно поэтому вам все дается с таким трудом! Желающих подставить подножку честному человеку намного больше, чем желающих не то, чтобы помочь, но хотя бы не мешать! Но вы, как утка, всегда оставались чистым, хоть и ходили по грязи. Это многих раздражало.

– Да, честь нынче не в чести! – ответил растерянный Ясмин, к нему подошел жада и взял его за дрожащие руки, делясь своим теплом и уверенностью.

– К чему весь этот разговор? – Айдан смотрел с вызовом. – Мой зять настоящее сокровище, и, если в Федерации честь – обуза, то для Сабаха она не пустой звук, ею дорожат, ради нее готовы умереть! Нет ничего дороже чести и доброго имени! Так ведь? – обернулся он к альфам-охранникам.

Альфы согласно гаркнули в ответ и посмотрели на Ясмина с восхищением и уважением. Жада, как и альфы, ободряюще улыбнулся.

– Позвольте мне помочь с вашей работой! – Збигнев прижал руки к груди. – Почему вы не попросили у меня помощи, когда я был на лекциях в вашем институте?

– Я не привык просить помощи, – Ясмин посмотрел на альфу с осуждением, – тем более у альфы! Они, как в детской сказке, за курочку всегда просят уточку!

– Но, я… – начал было говорить Збигнев.

Но Ясмин уже не слушал и, резко развернувшись, выскочил из комнаты. Оказавшись в коридоре, он забежал за угол и расплакался. Он сам не понимал почему, просто слезы хлынули из глаз сами собой. Подошедший Айдан крепко обнял его. Ясмин, хоть и был выше его, но сейчас ему очень комфортно плакалось на уютном плече жада. Старший омега, прижимая его одной рукой к себе, второй гладил рыдающего омегу, как маленького ребенка, по спине и по голове, приговаривая: «Ну-ну, успокойся!»

– Простите, – прекратив рыдать, Ясмин взял из рук жада платок, вытер лицо, потом долго сморкался и, наконец, перевел дух. – Простите, я не знаю, что на меня нашло. Как-то все сразу навалилось… Я, вообще-то, не плакса, а сейчас что-то расклеился…

– Да-да, я помню, – жада улыбнулся и поправил шейлу на волосах омеги. – Ты у нас сильный, гордый и очень независимый. Я помню. Тяжело доверять людям, да?

– Нет, доверять легко, тяжело раз за разом разочаровываться в людях, – Ясмин еще раз высморкался и, похоже, успокоился. Из-за угла выглянул расстроенный Азиз, – Азиз, не надо так переживать, я беременный, мне можно рыдать по пустякам.

– Он вас чем-то расстроил? – Азиз выглядел виноватым. – Вы только скажите, мы ему такую веселую жизнь устроим, что он сбежит отсюда на ближайшем грузовом корабле, и еще долго будет почесываться от воспоминаний!

– Ох, нет, не надо! Он мне ничего плохого не сделал и даже помог. Когда Аббас сломал руку моему бывшему куратору (между прочим, в двух местах!), моя защита оказалась под угрозой срыва! Мог начаться скандал, и тогда вся моя научная карьера накрылась бы медным тазом. А Матышковский помог, он не допустил скандала и помог с защитой! Без него мне бы никогда не удалось отмыться от скандального звания необузданного дикаря!

– А почему Аббас сломал руку твоему бывшему куратору? – поинтересовался жада.

– Воронцов сказал про меня гадость, а потом еще хлопнул по попе ладонью, – Ясмин ухмыльнулся, вспоминая. – Он всегда распускал руки. Будучи самоуверенным нахалом, он всегда считал, что любому омеге или бете должно льстить такое проявление интереса от альфы. Он меня и раньше пытался зажать пару раз в лифте, но в последний раз я ему врезал по яйцам коленом и пообещал, что в следующий раз сломаю ему руку! Если честно, я просто грозился. Причинив ему физический ущерб, я бы нарвался на скандал, и это был бы конец работы в институте. А для меня это был едва ли не единственный приработок! В библиотеке платили сущие гроши! Да и на переводах много не заработаешь, старые языки никому не интересны!

– Аббас должен был отрезать ему язык и руку по самое плечо! – гневно сказал Айдан. – На Сабахе за подобное поведение мгновенная казнь! Ему бы отрубили руку, а потом голову!

– Ох! – выпрямился Ясмин, глаза у него сразу высохли. – Он и собирался, но я вцепился в него, как клещ, и умолял не делать этого! Если бы Аббас отрезал ему язык и руку, то начался бы вселенский скандал! И потом, кровью бы все там залили. О защите тогда, вообще, можно было бы забыть на веки вечные! А сколько было бы крика и разборок с полицией?! А так, Матышковский подсуетился, авторитетом надавил, и все мои коллеги, как загипнотизированные, пошли за ним, как крысы за Гаммельнским крысоловом*! Безропотно выслушали все, что я сказал, и без вопросов приняли мою работу! Если бы не Матышковский, не видать мне докторской никогда!

– Так почему ты сейчас не соглашаешься принять от него помощь? – удивился Айдан. – Он же предлагал!

– Я не отказывался! – нахмурился Ясмин. – Просто не согласился. Это все так по-дурацки звучало! «Я буду вашим щитом!» Тоже мне, рыцарь в сияющих доспехах! И, вообще, альфам доверять не стоит!

– Ты сейчас говоришь, как Хатим! – улыбнулся жада. – Ну, что ты! За твоей спиной стоит Салах, Айюб и звездный флот Сабаха! А дипломатов мы даром, что ли, кормим? Да если станет известно, что омегу с Сабаха обижают, а тем более супруга наследника?! Да все эмиры встанут плечом к плечу! Они за своего порвут любого! Кувалдой по темечку настучат и не поморщатся!

– А вот этого не надо! – Ясмин стал выбираться из объятий жада. – Научное сообщество, как больной организм, и кувалдой махать там ни к чему! Наоборот, надо бережно надрезать скальпелем, выпустить гной у завистников, прижечь авторитетом недовольных и подготовить почву для новых идей печатным словом! Так, чтобы люди были подготовлены к новому, чтобы в их головах мысли перебродили, и только после этого раскрывать карты! А иначе затопчут и обвинят в мошенничестве! Такое, к сожалению, бывало раньше! Правда, не со мной, но новые идеи не любят и принимают со скрипом не только на Сабахе! И на роль скальпеля Матышковский подходит, как никто другой! Он известен, уважаем, пользуется огромным авторитетом, и ему не посмеют возражать!

– Ну, если этот старый лис для тебе так важен, то, поверь, в эмирате ад Дин перед ним откроют все двери и окажут любую помощь! – жада улыбнулся. – Поговоришь с эмиром прямо сейчас? Он на заседании Дивана.

– Ну, уж нет! – Ясмин поправил платье. – Сейчас я отправляюсь спать! И, вообще, я сейчас слабо соображаю от усталости! И потом, куда торопиться? Он уже здесь устроился в гостинице, Филин, я думаю, будет рад, если ему помогут разобрать и систематизировать его завалы. С Виленом они вели просто поиски, а вот Матышковскому понадобится стройная система переписки, поэтому он постарается все упорядочить. Днем раньше, днем позже, погоды не сделает, – пожал плечами Ясмин. – Я сейчас, кроме слез, ни на что не способен! Так что, я пошел в кроватку досматривать сон!

– Правильно! – жада погладил омегу по лицу. – Отдыхай, тебе еще понадобятся силы. А с Айюбом я сам поговорю. Старого лиса надо пустить в хранилище Филина, разумеется, приставив к нему пару альф, чтобы они за ним присматривали. Все просто! Я думаю, сын не будет против, если в библиотеке появится такой пожилой и уважаемый альфа в помощь Филину!

– Ну, не настолько он и стар! – Ясмин улыбнулся. – Он старше Саида всего на два года! Просто для Федерации этот возраст для альфы почти приговор, а здесь самый расцвет сил и мужественности!

– Да ты что! – удивился Айдан. – Я думал, что ему лет триста! Еще подумал, какой молодец, нашел себе дело, чтобы продолжить жить! Всего семьдесят лет, а так ужасно выглядит! Ах, бедняжка! – потом жада задумался и повел глазками. – Ну, если он так молод, тогда тем более за ним должны присматривать, чтобы не забрел, куда не положено! А как ты думаешь, тот милый профессор Хартманн тоже такой молодой?

– Да, Айдан, я в этом точно уверен, он, может и старше Матышковского, но совсем ненамного!

– Как интересно! – глаза жада загорелись восторгом, он подхватил Ясмина под локоть и потянул в гарем. – Такой молодой и галантный мужчина! Интересно, когда он опять прилетит?

– Я думаю, скоро, – улыбнулся Ясмин. – Он же ученый, так что, обязательно приедет еще не один раз. У него, похоже, появился дополнительный стимул посещать Сабах почаще!

– Не говори глупостей! – жада прищурил свои хитрющие глазки и вздернул аккуратный носик, но, не выдержав серьезной мины, довольно рассмеялся.

– Иди, отдыхай, я поговорю с сыном о старом лисе.

Довольный Ясмин отправился в спальню, но, повалявшись на кровати, он понял, что сна ни в одном глазу, и, если надо будет показывать черновик монографии, то, пожалуй, стоит его, как минимум, разбить на главы. Вздохнув, Ясмин встал и отправился в свой кабинет поработать.

После обеда к нему пришли Хатим с Олли. Хатим сел за свои дополнительные задания, а Олли развернул еще одно письмо от Шади. Ясмин наблюдал, как меняются эмоции на лице Олли, пока он читал письмо. Сразу было заметно, когда он стал читать написанное Саидом. Омежка покраснел, его глазки заблестели. Он еще раз перечитал написанное Саидом, а потом задумался, поглаживая рукав платья. Ясмин присмотрелся, было похоже, что под рукавом было что-то спрятано.

Ясмин сделал вид, что очень увлечен своим делом, а сам продолжал наблюдать за омежкой. Вот он потянулся за листом бумаги, чтобы написать ответ и из-под рукава выглянул браслет с синими камнями, который ему подарил Шади. Олли вспыхнул и постарался прикрыть браслет рукой, чтобы его никто не увидел. Но Хатим был весь в математике, а Ясмин сделал вид, что ничего не заметил. Олли, быстренько сунув руку под стол, заправил браслет под рукав и принялся писать ответ. После этого он начал делать уроки, но его мысли были где-то далеко.

Вечером к Ясмину зашел Айюб поговорить по поводу Матышковского. Действительно ли так ему нужен этот альфа? Ясмин уверил свекра, что это чрезвычайно важно для его работы, но встречаться они будут нечасто, может, раз в неделю и непременно в присутствии альф-охранников и слуг! Кроме того, Матышковский будет очень полезен Филину при разборе архива, он действительно специалист своего дела с большим багажом знаний! Айюб подумал немного и согласился, чтобы альфа помогал бете в хранилище. Завтра он даст наказ Филину и альфам, чтобы те провели его в библиотеку и присматривали за ним. Все-таки он чужой альфа в доме! Ясмин улыбнулся своим мыслям. Похоже, все складывалось, как нельзя лучше.

Тем же вечером Ясмин поговорил с Филином о Матышковском. Похоже, старый бета не разделял его энтузиазма по поводу нового помощника. Филин стал заполошно бегать по библиотеке в поисках того, что бы еще спрятать от чужака! Пометавшись немного, он проверил надежность замков на драгоценных шкафчиках и, похоже, приготовился к сложным временам. Он опять стонал, что к нему в святилище «лезут всякие» и шаркал ногами громче обычного, выражая этим свой протест против нововведений. Ясмину пришлось прервать чтение и сделать ему замечание! Он мешал своими стонами читать детям сказки! После подобного заявление хранитель книг обиделся еще сильнее и перестал шаркать ногами, зато стал стонать так, как будто его ранили в самое сердце!

Через пару дней Матышковского привели в библиотеку и познакомили с Филиппом. Збигнев очень быстро подобрал ключик к его сердцу, и уже в обед Азиз рассказывал Ясмину, как «два старика» заставили почти всех молодых альф таскать сундуки с письмами. Их все вытащили из хранилища и стали сортировать по эпохам. Альфы остались очень недовольны, они чихали и кривились, жаловались, что никогда не видели такого количества пыли и мелкого песка! Но когда они возмутились, то в ответ получили в руки ветошь и приказ убрать песок и вытереть всю пыль со всех (!) сундуков. Молодые побежали жаловаться Усаме, в ответ их заставили заодно вымыть полы и протереть полки и стекла всех шкафов в хранилище!

А после этого началась сортировка писем и свитков. Стопками бумаги были завалены все горизонтальные поверхности в библиотеке, поэтому занятия с биби перенесли в танцевальный зал питомника. Филин довольно поблескивал стеклами очков, наконец-то, он избавился от биби в библиотеке!

Незаметно прошел месяц. Когда, наконец, в библиотеку стало возможно войти, не натыкаясь на стопки бумаг, Ясмин вместе с Рафиком и Азизом в сопровождении Амина появился в библиотеке. Збигнев и Филин перебирали бумажки, как два дракона сокровища, обнюхивая и обсматривая через лупу, время от времени переговариваясь о чем-то только им понятном. Збигнев, увидев Ясмина с компанией, с улыбкой встал из-за стола навстречу, а Филин в это время стал жадно подгребать бумажки к себе, будто вновь вошедшие могут схватить сокровище и порвать на мелкие кусочки!

Ясмин с профессором расположились на диване, на соседнем диване уселся Амин, который вначале присматривался к альфе, а потом стал откровенно скучать, не понимая, о чем идет речь. Молодые альфы, приставленные к охране то ли книг от профессора, то ли профессора от завалов бумаг, тоскливо поглядывали по сторонам. Матышковский все быстро прочел, что-то похвалил, что-то поправил. Потом принесли чай, и завязался общий разговор.

Ясмин сознался, что взялся писать роман на основе исторических событий вокруг книги. Ему хотелось рассказать о трагической обреченной любви, и о том, какие красивые стихи были написаны во имя этой любви. Матышковский живо заинтересовался романом и попросил почитать наброски. Амин в очередной раз закатил глаза.