Текст книги "Как песок сквозь пальцы (СИ)"

Автор книги: полевка

сообщить о нарушении

Текущая страница: 44 (всего у книги 76 страниц)

– Идем, тебе надо смыть запах альфы. Еще не хватало, чтобы его запах нюхали здесь все! Зависть, она, как язва разъедает душу людей, поэтому берегись чужой зависти! Особенно сейчас. Эти змеи ядовиты, они знают, что все равно уйдут отсюда, поэтому могут укусить напоследок! Просто от зависти! Побереги себя, не броди в одиночестве, как сегодня. Всегда бери с собой Рафика, он, может глуповат и навязчив, но он преданный человек. А преданность всегда ценилась дороже золота. Я прав?

Ясмин кивнул головой, и они вместе пошли в купальню, где на удивление горел свет, и была горячая вода. Жада сказал, что не у всех получилось свести метки, поэтому некоторые еще готовятся к встрече с новой жизнью. Банщица помогла Ясмину раздеться и подала жидкое мыло с цветочной отдушкой, а после этого помогла промыть волосы. Жада сидел одетым и с удовольствием рассматривал замысловатые цепочки засосов и укусов на теле Ясмина. Ему очень нравилось то, что он видел. Он прекрасно разглядел и услышал все, что происходило во дворе и у двери. И он понимал, что Салаху крупно повезло в этой жизни с супругом.

***

На следующее утро Ясмин стоял в коридоре среди провожающих с ковшиком воды в руках. Он плеснул ее под ноги вчерашнему фавориту.

– Я желаю тебе найти свое дыхание, – сказал Ясмин и увидел, как в глазах полных ненависти вдруг появились слезы и растерянность ребенка. – Будь храбрым, когда встретишь свое счастье. Жизнь не всем дает второй шанс, не пропусти его! Открой свое сердце для новой любви и будь счастлив!

– Я был вполне счастлив в старой жизни. Надо было меня оставить, я бы тебе пригодился. Вся моя жизнь была в этих стенах и с этими людьми. О каком счастье ты говоришь, отправляя меня в неизвестность? Где гарантия, что на новом месте я найду друзей, а новый альфа будет ко мне добр? Ты просто пытаешься успокоить свою совесть, желая мне счастья на новом месте!

Омега только поднял подбородок и отправился дальше. Он презрительно посмотрел на Амина, уклонился от объятий Хани и не слушал слова жада, как будто они его ранили. Он ушел, гордо подняв голову и не глядя по сторонам.

Позже вечером стало известно, что именно его двое эмиров объявили своим дыханием и бились не как обычно, до первой крови в ритуальном поединке, а до тех пор, пока один из соперников не сложил оружие из-за серьезных ранений. Врачи сразу оказали ему помощь, а довольный победитель увез с собой омегу, едва получив его из рук Айюба.

В тот день было около пятидесяти поединков, и еще три эмира увезли омег домой. Ясмин быстренько посчитал, что вместо двух сотен эмиров осталось сто девяносто три. Ох-хо-хо! Похоже, градус враждебности будет повышаться с каждым днем.

Ясмин вечером затащил в свою гостиную усталого жада и пристал с интересующим его вопросом.

– А как так получается, что именно в гареме Айюба многие эмиры находят свое дыхание? Или у немолодых омег больше процент совместимости с другими самцами?

– Нет, Ясмин, – жада хитренько ухмыльнулся, – все несколько проще и в то же время сложнее. Эмир может назвать омегу своим дыханием, но вот станет ли тот его дыханием на самом деле? Во многом это зависит от самого омеги. Вот вспомни, к примеру себя, вначале Салах тебе просто нравился, так ведь? И только позже ты признал его своим. У Салаха хватило терпения достучаться до твоей упрямой головушки. Очень редко, когда отклик второго сердца приходит сразу, с первого взгляда. Чаще бывает, что альфа, поухаживав за омегой и не чувствуя ответа, просто «перегорает», он говорит сам себе «я ошибся, мне показалось» и начинает вновь искать подходящего омегу. Ведь запах – это только подсказка! Не запах делает пару гармоничным продолжением друг друга, а желание самих людей эту гармонию найти. Знаешь, мне ведь в самом начале казалось, что Амин пара Айюба, но он, как выяснилось позже, всегда был слишком занят своими желаниями и амбициями. Его ваниль хорошо сочеталась с хвоей, но так и не стала частью их общего запаха. А вот, как ни странно, яркий мандариновый запах Хани не только смешался, но и сумел растворить в себе часть резкого запаха моего сына. Хани со своей нежностью не только смог стать опорой сыну, но и стать его персональным наркотиком. Кто бы мог подумать, что мой гордый и властный сын сам согласится на роспуск гарема? Ведь подобное мероприятие бьет по самолюбию альфы, но он пошел на это, чтобы его Хани был счастлив! Это ли не чудо? И что самое главное, любовь к Хани не делает его слабым! Слабый человек не решился бы на подобный шаг. И вот ты мне скажи, в какой момент они стали парой? Ведь мой сын чувствовал его задолго до их близости. Их близость стала финалом ухаживания. Но в какой момент Хани ощутил Айюба? До или после?

– До, – Ясмин подумал и вспомнил, как Сашши отчаянно сопротивлялся чувству, растущему внутри. – А вот я после. Я принял Салаха после нашей близости. Он мне вначале просто нравился, потом стал интересен, как человек, но все равно я долго мучился и не мог признаться самому себе, что люблю, и начать доверять. Я слишком долго был самодостаточным, и чтобы принять Салаха, мне пришлось избавиться от ряда привычек и измениться самому. Только после этого в моем сердце освободилось место для Салаха.

– Ты жалеешь о переменах? – жада смотрел пронзительно, как птичка, которая вдруг заметила толстого червячка. – Ведь ты изменился не только внешне, на тебя не давит эта клетка?

– Нет, жада, – Ясмин улыбнулся. – У моей клетки открыта дверка, и границ ее я пока не видел. Мне здесь спокойно и комфортно. Я могу делать, что хочу, а меня еще холят, любят и защищают.

– Видишь ли, у каждого свой путь, чтобы стать дыханием жизни. Все зависит от самого желания быть счастливым, от согласия пойти на компромисс с самим собой, от умения поступиться чем-то ради достижения общей цели. Все сложно и одновременно просто. Как вилка! Ведь она проста по сути, но подумай, сколько веков потребовалось человечеству, чтобы она стала обыденным столовым предметом? Ею пользовались в древнем Риме, но в Европе вилкой стали широко пользоваться к XVI веку! Так и люди. Кто-то приходит к осознаю пары прямо, как стрела к мишени, а кто-то долго блуждает по лабиринту собственных комплексов и страхов, и только от него зависит, найдет ли он из этого лабиринта выход. Не переживай о других, Ясмин, – жада погладил омегу по колену. – Кто ищет путь к счастью, тот обязательно его находит! А кто дорожит собственными амбициями, тот с ними и останется! Каждый получит, в итоге то, что заслуживает!

========== Тигр и верблюд ==========

Третий день начался с проводов. Все омеги были из «последнего пополнения» Амина. Их лица светились надеждой, и они уходили в новую жизнь, сжав кулаки «на счастье». Омеги с удовольствием расцеловались с Хани и поблагодарили его за новый шанс. Похоже, Хани стало легче от этих слов, и он даже начал улыбаться. Амин продолжал стоять столбом, выражая крайнюю степень равнодушия ко всему происходящему. Жада нашептал на ухо каждому в напутствие пару практических советов. Молодые краснели и хихикали, и закрывая лица, вышли из дверей гарема.

Начинался новый жаркий день. Ясмин, забравшись в тишину и прохладу кабинета принялся разбирать правки черновика, оставленные Виленом. Сам Вилен позировал Мышонку. У молодого омежки очень хорошо получались кони и пейзажи, а вот с лицами не очень. Никак не выходило соблюсти пропорцию. У Вилена получились очень большие глаза и крошечный носик. Но, как ни странно, сама модель была в восторге от такого портрета, и уверяла художника, что все очень реалистично!

Приближалось время обеда. Ясмину, почему-то, стало тревожно на душе. Ему захотелось прогуляться. Вспомнив слова жада, он позвал с собой Рафика. Бета подозрительно посверкивал глазками и пытался выяснить, куда они идут и зачем.

– Никуда и не за чем, – Ясмин отмахивался от Рафика. – Просто мне как-то тревожно и неспокойно, надо прогуляться!

– Это все у вас от кофе, господин! – Рафик опять завел свою лекцию о правильном питании. Ясмин только скривился, ну сколько можно?

Ясмину хотелось бежать, что-то делать. Все раздражало, Рафика хотелось просто стукнуть по голове, чтобы он, наконец, заткнулся! Ну, сколько можно! Ясмин остановился и набрал в грудь воздуха, чтобы высказать ему все, что он о нем думает, как в этот момент его правый бок обожгла боль, будто кипятком плеснули. Ясмин закричал и схватился за бок. Его жгло, как огнем, сквозь выступившие на глазах слезы Ясмину показалось, что на пальцах появилась кровь.

– Кровь, откуда кровь? – прошептал Ясмин, схватившись рукой за стену, чтобы не упасть.

Рафик крутился рядом, пытаясь понять, что происходит. В перерывах между причитаниями он громко звал на помощь. Услышав про кровь, он самым бесцеремонным образом задрал подол платья омеги и посмотрел на дрожащие ноги.

– Нет никакой крови! – Рафик продолжал причитать и читать молитвы. – Где болит, господин? Живот? Где именно? Вам надо было больше лежать, господин, не дай Аллах, потерять младенца… о, Аллах, помоги нам!

Прибежали слуги, они принесли покрывало и хотели уложить на него омегу, чтобы отнести в комнату. Но Ясмин вырывался из их рук, прижимая локоть к боку. Так было легче. Прибежал гаремный доктор, следом примчался бледный жада. Суматохи в коридоре прибавилось, все чего-то хотели от Ясмина, а он хотел только одного, чтобы все замолчали и оставили его в покое!

– Ясмин, Ясмин, – бледный жада схватил его за руки и испугано смотрел в лицо. – Ты брал угощение из чужих рук или пил что-нибудь не из рук Рафика? Маленький, где болит, как? Печет или режет? Ноги отнимаются? Ты меня видишь? В глазах не двоится?

– Кровь, – Ясмин внезапно осознал, что это не его боль. – Я видел кровь, жада.

– У тебя галлюцинации, милый, – жада гладил его по лицу, как маленького. – Нет никакой крови, все хорошо. Что ты ел или пил, где взял? Какое оно было на вкус?

– Жада, это не моя боль, – Ясмин перехватил жада за руки, – и не моя кровь, … Салах ранен!

– Что ты говоришь, ребенок? – жада побледнел. – С чего бы вдруг Салаху быть раненым? Он же не будет вступать в схватки за омег. И потом, схватки там ритуальные, только до первой крови, маленькая царапинка и все прекращается!

– Жада, Салах ранен! – Ясмин сразу собрался, в голове прояснилось, раздражение ушло. ‒ Так, спокойно! Надо быстро послать кого-нибудь в пустыню, чтобы выяснить, что произошло! Пошли! – Ясмин схватил жада за руку и потащил к выходу. – Если он ранен, то его привезут домой! В свои комнаты ему сейчас хода нет, так, куда его привезут?

Ясмин пытливо посмотрел на жада, тот только хлопал глазами от такого быстрого перехода от беспомощности до полной уверенности. Но старый интриган был опытным человеком, поэтому быстро собрался и стал думать.

– В казарму! Его привезут в казарму, если ранение хоть сколько-нибудь серьезное! Если это просто царапина, то перевяжут и он останется в пустыне! А ты уверен, что это Салах? Может, тебя просто отравили чем-нибудь? Может, у тебя галлюцинации?

– Жада, я не молодой экзальтированный омежка. Я прекрасно помню угощение для эмира и прочие ваши невинные штучки. После вашего предупреждения я бы скорее умер от жажды, чем стал пить непонятно что. Помогите лучше выйти из гарема. Я помню, что у охраны приказ никого не выпускать.

– Оденься в уличную одежду, и я тебя выведу, – жада побежал к себе в комнату переодеваться.

Ясмин бросился к себе, едва попадал руками в рукава абая, пока добежал Рафик и помог надеть шейлу и застегнуть абая. Жада ждал у дверей. Он постучал в дверь и стал о чем-то договариваться с охраной за дверью. В скором времени дверь открылась, и один из молодых воинов повел жада, Ясмина и Рафика к казармам. Ясмин вспомнил, что уже был здесь однажды, когда привел Вилена для показательного наказания.

– Закрой лицо, – сказал жада, – здесь могут быть посторонние.

Жада и Ясмин быстро прикрыли лица и в скором времени оказались на тренировочном поле рядом с казармами и конюшней. На поле дети и подростки, одетые как альфы, стреляли из лука и занимались чем-то вроде гимнастики с палками в руках. Взрослых альф не было, так же, как и биби из питомника. К ним подбежал подросток, высокий и тощий, как молодой волчонок. Оказывается, его оставили здесь за старшего. От осознания собственной важности парнишка выглядел одновременно важным и растерянным.

Жада быстро объяснил пареньку, чтобы тот послал кого-нибудь в пустыню к шатрам, отыскать Салаха и попросить его приехать ненадолго домой, чтобы успокоить перепуганного супруга. Парнишка кивнул головой и свистнул, одновременно махнув рукой. К нему бросились сразу несколько мальчишек, ясноглазых и шустрых. Старший объяснил двоим, что от них требуется, и мальчики, подтянув штаны повыше, бросились бежать, сверкая чумазыми пятками.

Но, по всей видимости, Салах был где-то недалеко, потому что очень скоро мальчишки прибежали обратно, блестя глазами и подпрыгивая от возбуждения.

– Везут! Везут! Салаха везут!

Ясмин представил окровавленное тело на носилках, и ему сразу стало дурно. Рафик подхватил его за локоть и потащил в тень. Жада стал хлопотать над омегой. Сразу принесли воду в ведре для коней и большой черпак. Пока на Ясмина брызгали водой и пытались напоить, появился Лясар, которого вел под уздцы рослый альфа. В седле сидел Салах, и достаточно бодро всем улыбался. Поверх рубашки белела повязка, и он прижимал правую руку к боку. Точно таким же жестом, как это делал Ясмин в коридоре.

Ему помогли спешиться и усадили на скамью у казармы. Ясмин, оттолкнув Рафика, бросился к мужу. Возле Салаха стоял Усама, суровый альфа со шрамами на лице, рядом был еще один альфа, тот самый, который сопровождал их в полете домой. Доктор разрезал рубашку вместе с повязкой и, намочив окровавленную одежду, бережно отделял ее от раны.

– Ясмин, что ты здесь делаешь? – нахмурился Салах, увидев омегу.

– Он почувствовал, что тебя ранили, – вмешался жада, ‒ я, если честно, не поверил ему и привел сюда, чтобы он успокоился, увидев, что все в порядке.

– Тебе лучше уйти отсюда, – нахмурился Салах. – Не стоит тебе смотреть на кровь.

– Вот еще! – Ясмин подошел поближе. – Лучше увидеть что есть, пока я себе не нафантазировал. Ты же знаешь, какая у меня богатая фантазия! Когда дети закричали, что тебя везут, я сразу представил бездыханное тело на носилках! Я чуть не умер с перепугу! А ты вполне себе весел и бодр. Так что, мне лучше все увидеть своими глазами. Доктор, что там?

– Аллах милостив, кинжал скользнул по ребрам. Поистине, Всевышний охраняет наследника. Одно ребро треснуло от удара, но клинок скользнул наружу, а не внутрь! Аллах не позволил, чтобы нечестивый победил праведника! И рукой Салаха покарал подлого человека!

Все альфы произнесли короткую молитву. Жада присоединился к молитве, а потом уселся рядом с Салахом и стал смотреть, как внуку зашивают кожу на боку, как порванную одежду.

– А теперь быстро рассказали, что произошло! – жада хмурил брови. – Я жду!

– Это все Халиб, сын-наследник эмира Хусама, – начал рассказ Усама. – Он уже который день задирал Салаха, но наш Салах проявлял незаурядный ум и выдержку, чтобы избегать открытого конфликта. Все же Халиб гость у нас в эмирате. Но сегодня Халиб перешёл все границы благопристойности. Он заявил Салаху, что тот слабак, так как у него всего один омега.

– Я ему ответил, что мой возлюбленный супруг уже носит моего наследника-альфу. Поэтому дело не в количестве омег, а в качестве самого альфы.

– Угу, – согласился Усама, улыбнувшись. – А потом еще добавил, что не рост делает альфу мужчиной. После этих слов Халиб выхватил ятаган и бросился на Салаха! Это было подло, напасть почти со спины, без предупреждения! Но наш Салах успел отразить атаку. Все расступились для поединка. Вы бы видели, сиятельный Айдан, как дрался наш львенок! – Усама улыбался так, будто выиграл в лотерею миллион золотых. – Халиб крупнее Салаха, но наш Салах был быстрее и яростней! Это было воистину, как битва льва и медведя!

– Скорее, как тигра и верблюда! – вставил свое недовольное слово Ясмин. – Золотоглазый тигр, сильный и отважный, и грязный верблюд, надменный и глупый!

«Тигр, тигр!» понеслось по двору. Альфы, довольные сравнением, пересмеивались, а дети которые стояли рядом, прислушиваясь к разговору взрослых, подхватили слово и гордо смотрели на Салаха, как на своего предводителя.

– И что случилось дальше? – жада, хоть и смотрел с гордостью на внука, но хотел знать все до конца.

– Салах первым нанес ранение Халибу, – продолжил Усама. – Ритуальную битву должны были остановить, а Халиб обязан был принести извинения Салаху. Но тот продолжил битву, хотя все кричали ему остановиться и признать поражение! Все видели, что Салах побеждает и по скорости, и по умению. Но Халиб рассчитывал на свою мощь, он стал наносить удары с удвоенной силой. Но наш Салах двигался и уходил от ударов или парировал их. Поэтому Халиб стал только выдыхаться, загоняя себя. Все видели, что Салах играет с ним как кот с мышкой, – Усама посмотрел на Ясмина и с улыбкой добавил. – Или как тигр с козленком! Пока Халиб пыхтел, пытаясь достать Салаха, тот резал на нем одежду. Вскоре Халиб стал похож на дервиша в лохмотьях. Над ним стали посмеиваться. Это совсем лишило Халиба остатков выдержки и разума. Он бросился на Салаха с громким криком отчаянья. И когда Салах отбил очередной удар ятаганом, Халиб ударил его кинжалом в бок! Очень подло! Снизу-вверх, целясь под ребра, чтобы достать до сердца! Поистине, Всевышний вас охраняет! Кинжал скользнул по ребрам и только разрезал кожу сбоку! После этого Салах выбил у него из руки ятаган и повредил ему сухожилия на руке! Воистину, им управляла рука самого Аллаха! Такой недостойный и подлый человек не будет эмиром! Он этого не достоин!

– А почему ему не быть эмиром? – не понял Ясмин и посмотрел на Усаму. – Он ведь наследник!

– Ему уже не удержать меча в руке! – гордо сказал Усама. – Все видели подлый удар исподтишка. Это недостойно альфы! Никто не пойдет за таким эмиром!

Доктор к этому времени закончил зашивать рану на боку, щедрою рукою засыпал рану шур-шуром и забинтовал бок и ребра Салаха. После этого достал из саквояжа глиняный графинчик и налил в маленькую пиалку пряно пахнущую настойку. Салах без возражений выпил ее.

– А теперь спать, молодой человек, – скомандовал эскулап. – Утром будете, как новенький!

На Салаха натянули свежую хлопковую рубашку и помогли подняться. Ясмин сразу встал рядом и вцепился в руку мужа, не то поддерживая, не то сам держась за него.

– Я с тобой!

Ясмин с Салахом дошли до казармы, там была крохотная комнатка с узкой кроватью, и книжной полкой.

– Я здесь спал с двенадцати лет, – Салах улегся на койку и притянул на себя Ясмина. Тот практически лег на него сверху и рукой накрыл место, где была рана. – Я испугал тебя? Прости, я не хотел.

– Ничего, ничего, – Ясмин посмотрел на Салаха, у того уже закрывались глаза. – Вот буду рожать, тогда и отомщу тебе за сегодняшний день!

Салах только улыбнулся и прижал к себе омегу, засыпая. Ясмин положил голову на грудь мужа и услышал, как спокойно бьется сердце альфы. На его широкой груди он приподнимался и опускался, как дитя на морской волне. Было так спокойно что Ясмин заснул, совершенно умиротворенно.

***

– Ясмин, просыпайся! – у кровати стоял Айюб и пытался разбудить омегу. – Уже ночь. Альфам надо войти в казарму, чтобы отдохнуть! Отправляйся к себе!

Ясмин моргал и оглядывался, пытаясь понять спросонья, что в его спальне делает свекор. Но проснувшись, он понял, что лежит на сонном Салахе, в маленькой комнатке. Из-за плеча Айюба выглядывал Рафик с несчастным лицом.

– Можно я останусь? – Ясмин посмотрел на альфу и попытался изобразить жалостливую улыбку. По всей видимости, у него не получилось, потому что свекор только нахмурился.

– Нет. Альфам надо выспаться, а они не могут войти внутрь, пока ты здесь, – Айюб понимающе улыбнулся. – Не волнуйся, с Салахом все хорошо. Он будет спать до утра!

Айюб увидел, что Ясмин несколько дезориентирован после глубокого сна, и, вздохнув, подхватил Ясмина на руки. Он вынес его из комнатки Салаха, пронес по двору, полному альф, в сторону гарема. Рафик почти бежал, чтобы успеть за повелителем. У дверей гарема альфа остановился и, дождавшись, когда перед ним открыли дверь, бережно поставил на ноги свою ношу.

– Спокойной ночи, – Айюб аккуратно подтолкнул Ясмина внутрь гарема, не переступая его порога.

Ясмин оказавшись внутри, понял две вещи: что он выспался и очень проголодался. Ясмин послал Рафика за едой, а сам отправился за Айданом. Того нигде не было. Ясмин походил среди непривычно пустых комнат, пока не услышал, что кто-то надрывно плачет. Он заглянул аккуратно в щелочку двери и увидел, что на кровати сидит жада, а к нему в колени уткнулся наложник и рыдал навзрыд. Жада поднял голову и махнул рукой Ясмину, а потом погладил бедняжку по спине и что-то тихо сказал. Ясмину стало неловко, как будто он подглядывал.

Омега отправился в свою комнату. Там сидела вся честная компания. Они уже поужинали и просто ждали Ясмина, чтобы поддержать друга. Им жада уже все рассказал. Пока Ясмин жадно ел, все старались сказать ему что-нибудь хорошее, омега даже расчувствовался от такой заботы и всплакнул немного от избытка положительных эмоций. После этого на него просто все набросились с обнимашками. Его бы раздавили в приливе нежности, но его спас, как ни странно, Алан.

Друг появился с килограммовой коробкой шикарных шоколадных конфет. Бета трезво рассудил, что лучшее лекарство от стресса – шоколад. Рафик вместо кофе принес всем теплого молока и зеленого чая. Шоколадные конфеты с молоком тоже очень хорошо пошли! Алан рассказывал о торговле, о тех «вкусных» заказах, которые сделали ему эмиры. Все захотели провести свет в мечетях и осветить улицы, а защитные купола оставили в сознании эмиров неизгладимый след. Марк мотался по всей планете. Ему даже пришлось купить себе шаттл, чтобы везде успевать.

Дочки Марка привольно росли в питомнике, учась в «библиотечной школе» Вилена. В понимании местных они были очень богатыми невестами, поэтому все старались угодить девочкам. Марк не хотел заводить свой дом в городе, трезво рассудив, что в питомнике под присмотром Ясмина девочкам будет лучше, чем в доме с чужими людьми. Тем более, что он сам вечно в разъездах и не может уделять им достаточно внимания.

К тому моменту, как появился жада, конфеты были уже почти съедены, а молоко выпито. Алан, увидев омегу на пороге, сразу встал и, вежливо откланявшись, сбежал. Вилен с Мышонком тоже решили, что пора спать и, пожелав всем спокойной ночи, ушли. Пока жада наливал чай, Хани доел последнюю конфету и, поцеловав жада, тоже отправился спать. Примчался Рафик и поставил перед жада его любимую пахлаву.

– Что тебя тревожит на этот раз? – Айдан надкусил угощение и пристально посмотрел на Ясмина.

– Почему плакал тот наложник? – поинтересовался Ясмин.

– У него четверо детей – беты. Живут в городе. Младшей дочке двадцать лет, скоро она родит третьего ребенка, а ему придется уехать. Скорее всего, детей он больше не увидит. Хотя, возможно, кто-то из сыновей и решится на переезд, но дочка точно останется здесь с мужем и детьми.

– Дети, – растерялся Ясмин. – Я думал…

– Да, да ты уже говорил, что мы тут бесчувственные твари, я помню, – жада устало потер глаза.

– Прости, что судил, не зная правды, – Ясмин расплакался.

– Эй, прекрати! Я уже устал от слез и всхлипов, – жада отставил чашку и, пересев ближе к Ясмину, погладил его по колену. – Прекрати плакать, ты же сильный! Не все поддерживают отношения с детьми-бетами, я тебе уже рассказывал. Беты живут недолго, лет восемьдесят и все – дряхлый старикашка! Многие с самого начала стараются не привязываться к бетам. Но некоторые помогают и поддерживают детей и внуков. Мы же не в тюрьме, можно вполне сходить в город, хоть и под караулом толпы охранников. Дети же могут приходить хоть каждый день. Но больно видеть, как стареет твой ребенок. Прекрати плакать, съешь лучше сладкого! Так, что ты хотел спросить?

– Жада, а почему Умар сказал, что Халиб больше не наследник? Потому что он проиграл в бою другому наследнику?

– Нет, не поэтому. Халиб поступил подло и недостойно. Он напал со спины без предупреждения, а потом не захотел остановиться и признать поражение. А под конец ударил подло – снизу вверх. Все знают, что такой удар остановить или парировать практически невозможно. В бою это оправдано и может привести к победе, но в поединке не принесет чести. Ну и напоследок, Салах подрезал Халибу сухожилия на руке. Не думаю, что он это сделал нарочно, скорее всего действительно, на то была воля Аллаха, – жада остановил рассказ и коротко помолился. – Если альфа не может держать меч, он не может стать эмиром. Любой альфа, бросив ему вызов, может победить его и забрать себе эмират, как военный трофей. И кроме того, за бесчестным наследником не пойдут воины. Честь для них ‒ все! Альфы не слуги и не рабы. Они вольны в своем выборе, кому служить. Как правило, у них нет семей, поэтому они вполне могут пойти внаем к другому повелителю. Такое иногда бывало. На моем веку я, правда такого не видел, но папа мне рассказывал, как важно для альф величие их господина!

– Совсем, как волчья стая, – Ясмин задумался. – Чем сильнее вожак, тем сильнее и многочисленее стая.

– Грубое сравнение, но верное, – жада облизал пальцы. – Как правило, наследника растят в казарме, чтобы укрепить дружеские отношения с альфами. Так он сможет воспринимать каждого из них, как равного себе, как брата и поэтому в бою будет беречь своих братьев. А те в свою очередь будут биться за «своего» наследника, как за родного человека. До последней капли крови! Такую преданность не купишь за деньги! Старшие альфы воспринимают Айюба как брата, а Салаха, как племянника. А для младших альф, тех, что росли с Салахом и играли с ним во дворе, он, как брат, а Айюб, скорее, дядя.

– У альф нет семей? Им запрещено? – Ясмин, надкусив пахлаву, скривился от сладости и отложил угощение.

– Нет, – жада улыбнулся омеге и подтолкнул к нему солененькое печенье. – У каждого из них есть семья в городе. Папа и мама, братья и сестры. Просто проходит время, родители умирают, родные обзаводятся своими семьями и для них брат-альфа, скорее, повод для гордости, чем реальный родственник. Альфы, бывает, гибнут в боях, поэтому их не любят брать в мужья. Знаешь, это как в стихах, верно сказано:

«Не пара он тебе, – ей вся родня внушала, —

Ведь завтра же его сразит удар кинжала».

И нам не довелось соединить сердца —

Ей страшно было стать вдовою храбреца,

Решила, что любви и счастья недостоин

К врагам безжалостный, лихой и смелый воин…» *

Вот и остаются альфы в казармах, растят молодежь, как своих детей. У них своя жизнь, свои интересы. Они поддерживают порядок в городе, как в своем доме. Помогают эмиру во всем. Вместе с ним отдыхают, ездят на охоту, инспектируют оазисы. Дел много, эмир один никогда бы не справился.

– Но если альфы такие независимые, то они могут бросить вызов эмиру и отобрать эмират?

– Теоретически, да, – жада улыбнулся. – Знаешь, такие случаи бывали. Но быть эмиром не так просто, как кажется со стороны. Наследника учат с самого детства. Ему надо быть не только грамотным, но и знать Коран, свод законов и уметь трактовать законы в той или иной ситуации. Эмир ведь верховный судья в эмирате, и он должен присматривать за кади. А еще не забывать о сиротских приютах, медресе, мечетях, нуждах общины, что живет в городе. Исчисление налогов, они не должны быть слишком велики, чтобы не обездолить ремесленников и торговцев, но и не очень маленькими, чтобы хватало на выплаты тем же альфам. А еще рудники и оазисы. Недаром наследника учат с самого детства, а потом он начинает помогать отцу, как визирь. Все на самом деле не просто. Пока молод, ты хочешь скакать в пустыне на горячем коне с соколом в руках, загоняя добычу, а когда становишься старше, то понимаешь, какая же тяжелая ноша власть. И уже не хочешь этого. Так что, стать эмиром не каждый захочет.

– Я как-то совсем не подумал об этом, – вздохнул Ясмин. – Бедный Салах, столько хлопот. Как же ему помочь?

– Просто будь рядом, – жада погладил омегу по волосам, – просто будь рядом…

Комментарий к Тигр и верблюд

*Тааббата Шарран

========== Право меча ==========

Утро началось как обычно. Обливание холодной водой в купальне, быстрый завтрак и проводы с пожеланиями удачи следующим «выходцам». С той лишь разницей, что прежде, чем закрыть дверь за последним слугой с сундуком, в дверь протиснулся Салах и, схватив в охапку Ясмина, смачно поцеловал.

– У меня все хорошо! – только и успел сказать альфа прежде, чем жада вытолкал его за дверь. – Не волнуйся за меня! – кричал уже через закрытую дверь альфа. А все вокруг или откровенно хихикали, или довольно улыбались, глядя на Ясмина.

В гареме с каждым днем становилось все тише и тише. Уходили наложники, вместе с ними уходили и их слуги. Раньше в разных уголках гарема сидели группки омег, которые или пели и вышивали, или просто щебетали, как птички, делясь последними сплетнями друг с другом. А теперь гарем стоял пустой и тихий. Оставались последние четверо омег, которые уже полностью собрались и готовились выпорхнуть за ворота в поисках новой жизни.

Но стоило только всем оставшимся разбрестись по своим делам, как двери гарема распахнулись, и внутрь практически ворвались сегодняшние «выходцы». Все были на грани истерики.

– На Айюба напали, он убил эмира Хусама! – омеги срывали с волос шейлы и почти попадали под ноги Айдану.

– Спокойствие! Только спокойствие! – жада попытался поймать пролетевшего к выходу мимо него Хани. – Всем немедленно успокоиться! Истерика еще никому не помогала!

Ясмин поймал Хани в дверях и затащил его к себе в гостиную. Жада оделся в уличную одежду прямо у двери и выскользнул наружу разузнать, что произошло.

По привычке все собрались в гостиной у Амина. Вернувшиеся омеги всем своим видом показывали, что они очень испуганы и того гляди, попадают в обморок от нервного перенапряжения. Ясмин им почти поверил, но, приглядевшись, заметил, что жесты наиграны, и все происходящее больше похоже на мелодраму, чем на реальные переживания. Ну, не могут все четверо омег одинаково заламывать руки и закатывать глаза. Если бы они испугались по-настоящему, то, скорее всего, молчали бы и плакали. Амин, глядя на них, тоже начал истерить, а Ясмина вдруг накрыло жаркой волной злости и раздражения. Вот же актеры погорелого театра устроили представление для Амина и всех слуг!