Текст книги "Kids are not okay (СИ)"

Автор книги: Paper Doll

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 21 страниц)

Дома я оказалась в половине девятого. К ужину не опоздала, ведь за столом снова собралось лишь двое.

***

Воскресный вечер отличался скукой. В Плимуте было и то веселее, ведь мы уходили из школы сразу после завтрака, а возвращались перед самым её закрытием. Большую часть времени мы слонялись по городу, распивая алкоголь, купленный за фальшивыми паспортами. Мы разрешали себе нездоровую пищу, тонкие сигареты и случайный секс. Возвращаясь в стены школы, засыпали без задних ног, совершенно неготовые к предстоящей неделе контролированной дисциплины.

Дома я сидела и грызла себя изнутри догадками о том, что могло произойти. Мне нужны были доводы, факты, хоть какая-то опора, но я совершенно не знала, где мне их искать. В бессилии пыталась отвлечь себя от этого, как только могла. Сделала все заданные уроки, начала читать последнюю книгу Эльчина Сафарли, спрятанную на одной из книжных полок в гостиной, посмотрела половину сезона какого-то нового сериала, о котором раньше ничего не слышала, но у которого оказались неплохие рейтинги.

Теперь молча лежала, дожидаясь сна, который всё не приходил. Было всего лишь половина десятого вечера, но мне нечем больше было себя занять, поэтому я просто таращилась в потолок безо всякого энтузиазма делать что-либо ещё.

Как и каждое утро в моё окно снова начали лететь камни. Я уже даже привыкла не обращать внимания, хотя это был первый раз, когда кто-то решил атаковать моё окно ещё и вечером. Я поднялась с кровати и аккуратно на цыпочках подошла к зашторенным окнам. Я намеревалась через небольшую щель рассмотреть того, кто так упорно продолжал совершать эту бессмыслицу, но стоило мне приблизиться, чтобы увидеть что-либо, как это прекратилось.

В легком раздражении я отодвинула шторы, открыла окно и так и замерла на месте, заметив Лавину, что безуспешно пыталась выбраться из собственного окна, что находилось по соседству. Она чёртыхалась и материлась себе под нос, пытаясь спрыгнуть на крышу небольшой веранды, которая находилась в полтора метрах от окна девушки.

– Что ты делаешь?

– Чёрт! – мой голос спугнул Лавину, которая от испуга с грохотом упала на крышу. – Ты меня испугала!

– Мне стоит прямо сейчас позвать отца или нам встретить тебя ближе к утру? – язвительно произнесла я, отвечая девушке точно таким же тоном, каким она взяла себе за привычку разговаривать со мной.

– Что ты от меня хочешь? – она не спешила спускаться вниз, где её явно уже кто-то ждал, а вместо этого сложила руки на груди и сверлила меня глазами.

– Куда ты собралась?

– Какое тебе дело? – у меня времени было достаточно, потому я молчаливо ждала серьезного ответа, когда Лавина, кажется, спешила уйти. – Я иду на свидание. Теперь ты пойдешь и всё расскажешь?

Я молча покачала головой. Это был Джейкоб. Конечно же, он. Я даже усмехнулась, настолько ситуация показалась мне забавной. Джейкоб был не более, чем обиженным парнем, который впервые в жизни признавшись девушке в любви, неожиданно для себя получил отказ. А ведь до этого признания всё было отлично. Мы хорошо проводили время вместе. Юность растворялась в сигаретном дыме, мы топили наши дни в бокалах с вином и отдавались друг другу в попытке почувствовать хоть что-то. Последнее у меня получалось из рук вон плохо, а вот Джейкоб перешел границы, которые мы очертили в самом начале этого недолгого путешествия.

Делайт знала об этой интрижке. Джейкоб ей не нравился, как впрочем и мне, но он был нашим поставщиком веселья, а потому сперва мы терпели его, а затем свыклись, посчитав парня близким другом. Странно, что эти воспоминания не стерлись с моей памяти.

– Я знаю, что он встречался с тобой в первый год школы. Но теперь он со мной, и тебе придется с этим смириться, – сказала напоследок Лавина, прежде чем спрыгнула, скрывшись в темноте.

Мне было её жаль.

Я не собиралась сдавать Лавину отцу, а напротив стала придумывать условие, которое поставлю перед ней, не дав права выбора, кроме, как согласиться и сделать то, что мне будет нужно. Пока что кроме правды мне не нужно было ничего.

Тихое уведомление о новом сообщение привлекло моё внимание. Я закрыла окно, но шторы оставила открытыми. Не хотелось включать свет, и хотя бы слабое освещение с улицы было как нельзя кстати.

Это была Делайт.

«Ты могла оставить кое-какие записи в своем дневнике»

«Он находиться под половицами под крайней ножкой кровати у изголовья»

Вот почему эту девушку я любила больше кого-либо другого в этом мире. Я ответила ей кратким «Спасибо», а затем принялась за дело. Кровать оказалась тяжелее, чем я думала, а скрип, тянущейся следом за каждой моей попыткой сдвинуть её с места, приближал меня к тому, чтобы быть скорее замеченной, нежели Лавина. Про себя я молилась, чтобы отец спал.

С небольшим трудом я всё же сумела проделать работу. Я прощупывала пол наугад ладонями, пока не нашла то самое шаткое место, за которым таился мой неразгаданный секрет. Убрав в сторону деревянные прямоугольники, я встретилась с ничем иным, как с пустотой. Дневника не было на месте.

Я уткнулась лицом в подушку и выпустила пустой звук, который был моим внутренним криком. Пробыв в безмолвном гневе не больше двух минут, мне в голову, прямо-таки, как пробка от шампанского, попала мысль о том, что в дневнике Лавины могло быть написано о том злополучном дне, который стал для меня последним в этом доме. Там я могла узнать хотя бы что-то ещё.

Я спохватилась с места. О том, как скорее уснуть больше и не думала, когда намеревалась ворваться в комнату Лавины и бессовестно рыться в её вещах, что вполне могло стать платой за моё молчание.

И только я успела открыть двери, как передо мной стоял отец. Я испуганно ухватилась за сердце. Он выглядел не менее взволновано.

– Ты ничего странного не слышала?

– Нет, – я пыталась сохранять спокойствие, не выдавая себя. В этот раз мне это удавалось с трудом, ведь была поймана врасплох, но я пыталась изо всех сил.

– Куда ты собиралась? – он смотрел на меня с подозрением.

– Хотела попить воды.

– Прости, – мужчина с облегчением выдохнул, как и я. – Я слишком долго сидел за работой. Ещё и эта музыка в наушниках. Мне наверняка показалось, – он усмехнулся, а я лишь неуверенно улыбнулась в ответ. – Может, спустимся и выпьем чаю вместе перед сном?

– Да, конечно.

Я сохранила эту идею при себе, оставив замысел на потом. Отец был крепким орешком, и я знала, что с ним стоило быть более осторожной, а потому всякие попытки узнать правду от него я сразу приняла, как тщетные и более того усугубляющие моё без того шаткое положение. Всё, что мне нужно было от него, это заслужить немного больше личного пространства. Кротость и глубокое сожаление, отображение на лице боли и совсем немного жалости – главное моё оружие в борьбе за утраченную память, которой я была избавлена не случайно. Мне нужно было его доверие, хоть и ему я доверяла меньше всего.

Ответы были. И прежде мне стоило знать вопросы, чтобы не ошибиться. Только не в этот раз.

========== 3. ==========

Лавина

Я вглядывалась в собственное отражение через грязное зеркало чужой ванной, и оно мне не нравилось. Бывает ведь так, что смотришь в зеркало и не можешь глаз оторвать от того, как сильно нравишься себе, а бывает, что, сколько бы, не смотрел на себя, лучше не станешь. Иногда я убеждала себя в том, что дело в зеркале, а порой, что именно во мне. Зеркала, находившиеся в моей комнате или родительской отображали неизменно то, что мне хотелось видеть в себе, тоесть всё самое лучшее в моей незаурядной внешности. Но стоило мне взглянуть на себя в зеркало Вайлет, как оно искажало черты моего лица, превращая его в ненавистную гримасу, полной желчной злобы.

Глядя в это зеркало, надщербленное снизу и треснувшее в трех местах, я невзлюбила то, что оно отображало. Может, причина была в том, что градус в моей крови был немного повышен, отчего зрение было расфокусировано, как и бдительность, и осторожность. К горлу подступала тошнота, но я держала кровавую жижу внутри себя, мысленно молилась о том, чтобы это быстрее прошло.

Послышались три беспрерывных стука в двери, которые, ударь по ним сильнее, без труда выпали бы из петель. Я знала, что это был кто-то из девушек. Джейкоб стучал бы дважды, кто-то другой уже бы выстукивал без счета. Без лишнего промедления я распахнула двери и увидела перед собой Нору, на лице которой была размазана красная помада, в глазах играли пьяные искорки.

– Джейкоб просил тебе передать, что он уходит, – она закрыла за собой двери, прислонилась к ним спиной. На лице девушки сияла глупая улыбка, которую она даже не пыталась спрятать. – А я целовалась с Джорджем. Слухи о нем можно считать оправданными, – большим пальцем Нора принялась вытирать уголки губ. Стоило помочь ей в этом, но мне было не до этого.

– Серьезно? – я пропустила мимо ушей последние слова Норы. Джорджа мы могли обговорить и в школе, а Джейкоб уходил с вечеринки прямо сейчас. Я рванула вперед, но девушка цепко схватила меня за плечи, остановив. – Мне нужно с ним хотя бы попрощаться.

– Он уже ушел, милая, – она отпустила меня, почувствовав, как всё моё тело в ту же секунду обмякло. Он ушел. Надо же? Я бы удивилась, если бы это случилось впервые, но у парня вошло в привычку приводить меня на подобные сборища, а затем оставлять, предупредив об этом через посредников, которые каждый раз менялись.

Я опустилась на край ванной, закрыла лицо руками, выпустив тяжелый выдох. Как же всё это мне надоело. Мало того, что с возвращением Вайлет домой я перестала чувствовать себя уютно, так и вне четырех стен, которые раньше казались прочным убежищем, я не могла найти пристанища. Потеряла маму, которая, кажется, выпала с реальности, а теперь ещё и отца, который всё своё время уделял только сестре. Подругам я ничего не могла рассказать, а растворяться в любви получалось крайне сложно.

– Вы ещё не перешли на следующую стадию? – Нора приземлилась рядом со мной. Её пушистые волосы щекотали ухо, так близко она сидела рядом со мной. Я в недоумении посмотрела на девушку, а та будто удивилась самому факту того, что я могла не понять её излишних подтекстов. Взгляд всё ещё был затуманено пьяным, что усиливало чувства и совершенно затупляло разум. – У вас уже был секс?

Из меня вырвался нервный смешок вместе с икотой. Я продолжала смеяться, пока осознание положения дел не обернулось против меня. Мы начали встречаться ещё весной, и с тех пор намеков было более, чем достаточно, но, тем не менее, секса у нас не было.

– Сперва тебя сдерживала неопытность. Но я думала, что летом этот вопрос ты сумела разрешить, – с упреком произнесла Нора, ткнув острым локтем мне в живот, отчего я снова почувствовала во рту кисловатый привкус.

Трой. Так звали парня, с которым я потеряла девственность. Лето во Флориде оказалось ещё более насыщенным, нежели я того ожидала. Оторвавшись от хмурого двухэтажного домика в Галифаксе, где лето порой путало себя с осенью, я вдохнула теплого воздуха, насквозь пропитанного американским духом свободы. Мы жили в домике на пляже, принадлежащего отцу Норы, который развелся с её матерью, когда девушке было только пять. При других обстоятельствах, которые могли никогда не произойти в нашей маленькой семье, отец ни за что на свете не разрешил бы мне улететь за океан, но этот год выдался тяжелым для каждого из нас, поэтому мы оказались по разные стороны.

Мы познакомились на одной из пляжных вечеринок. Он был очаровательным и танцевал прямо-таки, как бог. Трою было двадцать один, поэтому пришлось соврать, будто мне девятнадцать. У меня не было в планах проводить с ним ночь после не столь длительного знакомства, но обжигающие горло шоты сделали своё дело.

Я думала, что этим всё и закончиться, но мы продолжали наши встречи. Каждый новый день я начинала с самобичевания. Мне стоило либо расстаться с Троем, либо рассказать ему правду. Стоило нам встретиться, как я забывала обо всем. Нам было интересно вместе, а ещё весело, легко и совершенно просто.

Всё закончилось само собой. Я просто уехала, не предупредив его об этом. Убеждала себя в том, что так было даже к лучшему, хоть это и причиняло боль. Было глупо привыкать к парню, с которым я знала, что не смогу быть вместе, хотя бы потому, что в Англии меня ждал Джейкоб. Трой занял в моем сердце особенное место. Он заставил меня обо всем забыть, пьяными поцелуями забирал мою боль, хоть и оставлял разум одурманенным каждым невзрачным намеком на будущее, которого не могло быть.

Я думала о нем время от времени, но теперь, когда Джейкоб поступил со мной не лучшим образом (в который раз), мысль о другом была совсем уж лишней. Я почувствовала укол совести, который заставил меня простить Джейкоба и начать изводить себя.

Я опустила голову на плечо Норы и тихо застонала. Вайлет не могла вернуться в лучшее время. Она сделала это именно тогда, когда я оказалась у самой пропасти, сорваться с которой было проще простого. Я чувствовала, как Вайлет только и выжидала того, как сильный ветер толкнет меня в спину, сделав за неё это грязное дело. Моя жизнь не важна ей, впрочем, как и её собственная. Только себя она никогда не подставит под пули, потому что Вайлет всегда была той, что умела выживать. Промахнувшись однажды, она не намерена была повторять свои ошибки.

Нора больше не задавала вопросов и не донимала бесполезными поучениями. Я была благодарна ей за это, потому что в последнюю очередь я хотела беспокоиться за наши отношения с Джейкобом, которые и без того катились ко всем чертям. У меня в планах было покончить с парнем после выпускного, вместе со школой, которая осталась бы позади, но теперь меня одолевали сомнения доживем ли мы хотя бы до выпускного.

Оставаться на вечеринке больше не имело смысла, поэтому мы принялись искать остальных. Двадцать минут бесполезных скитаний чужим домом привели нас к заключению, что девушки покинули вечеринку без нас. Мы поняли, что поспешили с выводами, когда увидели на улице Ингрид, что придерживала волосы Эммы, которую выворачивало наизнанку. Они стояли за одним из кустов, полностью скрыты от глаз посторонних, которых в поздний час было не так уж и много. Наверное, если бы Ингрид не окликнула нас, мы бы уехали без них. Стыдно признавать, но, наверное, я даже хотела сделать это – оставить их всех здесь и вернуться поскорее домой.

– Где Джейк…?

– Сколько она выпила? – перебила блондинку Нора, едва та лишь успела открыть рот, чтобы задать вопрос. Эмма в это время сидела на траве, переводя дыхание. Свежий воздух, полон предзимнего мороза, который был намерен раствориться с восходом солнца, немного освежал мозги. Тошнота отступила и дышалось гораздо легче. Легкие, казалось, покрылись тоненькой корочкой льда, а во рту, где застрял мятный вкус жевательной резинки, было, словно в морозильной камере. Я была благодарна Норе за оказанную мне услугу, ведь это рваное перебивание позволило Ингрид и самой всё понять без лишних объяснений. Я словила на себе её жалостливый взгляд.

Эмму вырвало ещё дважды, но в этот раз я придерживала волосы девушки, вытирая салфетками уголки её рта. Нора в это время во всех красках описывала свой поцелуй с Джорджем Престоном, в которого была втайне влюблена Ингрид, о чем знала только я. Краем глаза я наблюдала за девушкой, что чувствовала себя явно не в своей тарелке. Она то и дело, что поправляла свои очки, задирала голову наверх, осматривала линии на руках, словно те могли рассказать ей кое-что поинтереснее. Тогда была моя очередь вмешаться, вспомнив о прошлой выходке Эммы, что случилась не менее, чем неделю тому назад.

Было три часа, когда Нора высадила меня напротив моего дома, где во всех комнатах был выключен свет.

– Теперь, когда твоя сестрица вернулась, тебе нужно следить за Джейкобом в оба глаза. Будет ещё лучше, если вы перейдете к той самой фазе, – в салоне нас осталось двое. Я смотрела в окно Вайлет, комнату которой от посторонних глаз закрывали плотно закрытые шторы. Было похоже на то, что она снова что-то скрывала ото всех. Знать бы только что.

– Я не боюсь её, – всего лишь опасалась. Всего лишь оставалась настороже в собственном доме, где ей точно было не место. Всего лишь не доверяла ей. И всего лишь ожидала только подставы, что могла обрушиться в самый подходящий момент. Но не более того.

– Они расстались не очень хорошо, но поговаривают, что он любил её, – Нора ждала от меня хоть какой-то реакции на её слова, но они меня не задевали. Я не хотела произносить и слова, потому что была преисполнена немой уверенности в том, что Вайлет не отнимет у меня больше ничего. Я бы не позволила ей даже попытаться это сделать. Будь это мой парень, мой отец, моя чёртова вилка или расческа.

– Если такое и случиться, будь уверена, я смогу решить эту проблему, – немного резко ответила я. – Прости, я устала. Спасибо, что подвезла. До завтра, – я легонько сжала руку подруги, что крепко сжимала руль. Импульсивная Нора умела держать себя в руках, хоть и совсем не привыкла к грубостям, которыми я время от времени злоупотребляла. Хоть Нора целовала Джорджа, я знала, что её бисексуальное «я» тянуло её ко мне, и я всего лишь умело это использовала.

По правде говоря, Нора была влюблена в меня, о чем я узнала этим летом. Мы играли в компании людей, среди которых знакомым мне был лишь Трой, в бутылочку. Поцелуи со случайными людьми не сбивали меня с толку так, как поцелуй с лучшей подругой, на которую выпал мой жребий. Нас закрыли в шкафу, и я хотела сказать, что мы могли бы притвориться, когда она поцеловала меня. Насилу оторвавшись от моих губ, девушка совсем тихо произнесла вслух короткое «Я люблю тебя», которое должно было проскользнуть мимо моего внимания, но я всё же услышала это, и ничего с этим мы поделать не могли. Мы договорились забыть об этом, но я не могла не отметить, что после того вечера Нора больше и капли не выпивала ни на одной из вечеринок, как и не участвовала в играх, целью которых было раскрыть самые потайные секреты.

Сперва, я считала, что нам всё же стоило это обсудить, расставить все точки над «i», но вместо этого я научилась управлять чувствами девушки. Хоть мне ни разу не приходилось упоминать о том злополучном поцелуе и словах, как она сама обезвредила себя оковами страха перед тем, как все узнают об этом. Я не давила на неё, не манипулировала ею и даже не думала делать этого, хоть и мнимое ощущение власти над нею было мне по душе.

Я обняла девушку на прощание. Она глубоко вдохнула запах моего парфюма, полного остроты различный специй, которые скорее напоминали мужской аромат. Я не должна была этого заметить, но наше объятие длилось немного дольше обычного. Я первой разорвала связь.

Нора нажала на газ ровно в ту же секунду, что я захлопнула двери машины. Проводив взглядом силуэт красного автомобиля, что скрылся за первым же поворотом, я пошла домой, в тишине которого всё казалось совсем, как прежде.

***

Утро понедельника выдалось почти таким, каковым я ожидала его встретить. Почти, потому что, потянувшись к будильнику, который начал трезвонить, я почувствовала, как кто-то положил мне его в протянутую руку. Насилу открыв глаза, я заметила перед собой Вайлет, что было, откровенно говоря, странно и жутко. Её светлые волосы были собраны в неаккуратный хвост, сама девушка ещё была в пижаме. Она придвинула к кровати стул и выжидающе смотрела на меня. С самого утра я чувствовала себя, словно на допросе.

– Смотри, что я тебе принесла, – девушка протянула мне две таблетки аспирина. Голова у меня не болела, хоть и выпила я достаточно для этого. Я поднялась вверх по спинке кровати и сложила руки на груди в знак молчаливого протеста. – Как хочешь, – она стегнула плечами, положив таблетки на тумбочку.

– Чего тебе надо? – нетерпеливо прорычала я в ответ. Короткий взгляд на часы заставил меня начать нервничать, ведь я уже успела пропустить утреннюю пробежку, которую не пропускала ещё ни разу с начала учебного года. Я могла поклясться, что Вайлет вечером накануне прокралась в мою комнату и немного поколдовала над моим расписанием, нарушив его порядок.

– Знаешь ли, вчера отец трижды хотел проверить, как ты там, и мне трижды удавалось провести его вокруг пальца. Не знаю, стоит ли мне вспоминать о всех тех разах, когда ты выскальзывала на ночь глядя из окна, чтобы увидеться со своим дружком, пока я прикрывала твою задницу. Поэтому вроде как настало время расплаты, – её лицо оставалось непроницаемым всё время, пока она говорила. Ни тени злобной улыбки, которая своей колкостью только дразнила бы меня. Ни намёка на хитрость в глазах, что обжигала бы меня своей пронзительностью. Ни лишних отточенных движений руками, что должны бы убедить моё подсознание в верности каждого её слова.

– Я ничего тебе не расскажу, – хоть положение моё было шатким, но я не должна была терять бдительность под давлением шантажа. Мне казалось лучшей идеей самой рассказать отцу о своих незначительных подростковых проступках, нежели поведать Вайлет всю правду. Пара слов, и она снова могла потерять контроль, доведя начатое в этот раз до конца.

– Я сама в этом разберусь, – спокойно ответила девушка, наверняка готовая к подобному ответу. – Я хотела у тебя о другом попросить. После школы я буду отправляться к Делайт, но отец и дальше будет думать, будто я посещаю твой псевдофеминистический клуб. Где-то в половине четвертого ты будешь приезжать за мной и отвозить домой, притворяясь, словно всё это время мы с тобой дружно провели вместе, – её голос по-прежнему оставался ровным, спокойным, пока сама Вайлет была сосредоточена на каждом произнесенном ею слове. Это было важно для неё, и этого сложно было не заметить, но она совсем не ощущала неуверенности в отказе, который я могла ей предоставить.

– Это всё? – вскинув головой, я смотрела на неё свыше, что давало ложное чувство контроля над ситуацией. И на это она не реагировала. Это не было похоже на ту Вайлет, что я знала ранее.

– В воскресенье ты будешь увозить меня к Делайт и забирать в назначенное время.

– Тебе настолько сложно найти новых друзей в школе? – фыркнула я, не в силах держать весь яд, что так и срывался с языка. – Или ты к ней нянькой устроилась? – хитрая улыбка соскользнула с моих губ. Всё же издеваться над тем, кому было всё равно, было не так весело, но не делать этого было равно тому, что дать задний ход.

– Так мы договорились? – пропустив мимо ушей мои колкости, спросила девушка.

Я сделала ещё одну попытку помучить Вайлет, заставив её выжидать моего ответа. Её условия были не такими уж неисполнимыми, напротив, у меня была возможность избавиться от её назойливого присутствия в моей жизни. Отец приставил меня к Вайлет, как стража, но что с ней могло случиться, когда она даже ничего не помнила? Искоса поглядев на девушку, я усомнилась в том, что и моё многозначительное молчание давило на неё. Меня больше изводило её безразличие, поэтому я больше решила не медлить с ответом.

– Ладно, – сказала я, продолжая изучать её реакцию на мои слова. И вот она не смогла сдержать улыбки на лице. Она была скромной, вкрадчивой, Вайлет быстро спрятала её, отвернув голову.

– Спасибо, – ответила она, поднявшись с места. Девушка направилась к двери, когда я намеревалась подняться с кровати. Босые ноги коснулись холодного пола, от чего я вся поежилась. Тепло в тот же миг вышло из моего тела, но возвращаться под одеяло было уже поздно, к тому же мне казалось, будто и оттуда весь уют уже вышел. Мне стоило начать этот день, как следует, но всё уже пошло к чертям. – Я знаю, что моё мнение для тебя ничего не стоит, но Джейкоб не тот парень, что подходит тебе. Ты достойна лучшего, – сказала напоследок Вайлет, после чего скрылась за дверью, оставив меня с этими словами наедине.

Она бросила зажженную спичку в дом, стены которого были пропитаны бензином. Я почувствовала, как в ту же секунду всё внутри вспыхнуло жаром, угольки которого разносил ветер сомнения, которые подживлялись уходами Джейка, подобных вчерашнему.

С убитой надеждой на то, что этот день ещё мог бы стать лучше, я всё же его начала, выполняя всё по своему внутреннему плану. Быстро почистила зубы, приняла прохладный освежающий душ, а затем переоделась, во что первое попалось на глаза, ведь времени на то, чтобы подбирать себе наряд было не так уж и много. Спустившись вниз, застала Вайлет с отцом за семейным завтраком. Он снова накрыл на троих, хоть я и не собиралась присоединяться к ним.

– Ты не была сегодня на пробежке, – констатировал мужчина, разрезая яичницу, из которой вытек желток. Вайлет даже не взглянула в мою сторону, когда я пронизывала её остротой своего взгляда, представляя, как перерезала ей глотку прямо посреди этого маленького семейного уютного завтрака. И мне даже не было бы жалко запачкать кровью милый костюмчик, который был на ней.

– Проспала, – я не отрывала от девушки взгляда, даже когда накалывала на вилку поджаренную сосиску и откусила половину. Я надеялась, что еда станет у неё посреди горла, она поперхнется и умрет.

– Садись за стол и нормально позавтракай, – строго произнес отец. Кажется, его я напрягала больше, нежели Вайлет, которая, похоже, нарочно игнорировала меня.

– Я больше не хочу, – отрезала я, бросив искрящиеся в глазах молнии в мужчину, который поперхнулся в ту же секунду. – Мне пора, должна ещё заехать за девочками, – отрезала я, развернувшись на месте и направившись из дома. Словив напоследок добродушное «Хорошего дня», я покинула дом, забыв об утреннем визите матери.

Я нетерпеливо барабанила пальцами по рулю, слишком резко нажимала на газ или тормоз, и так и не засмеялась ни одной шутке девушек, что были произнесены в основном в адрес Эммы, которая выглядела совсем уж нездоровой. Я нарочно внимательно вслушивалась в каждое их слово, ведь надеялась на то, что хоть они смогут разогнать над моей головой тучи, которые навлек на мою беду утренний разговор с Вайлет. Я начала думать о том, что погорячилась, согласившись на предоставленные мне условия, но от собственных слов больше некуда было деваться. У меня раскалывалась голова, от того, как собственный внутренний голос сливался в единый поток с голосами подруг, что не умолкали ни на секунду.

Город тем временем переоделся в осень. Всё вокруг было разноцветным – листья на деревьях, люди в куртках, черепицы крыш домов, мимо которых я проезжала каждое утро. Я могла бы сосредоточить своё внимание на этом разнообразие, что пестрило перед глазами, но всё казалось серым и мрачным. Сознание работало против меня.

– Какой у тебя первый урок? – кто-то коснулся моего плеча, вынудив выйти из глубокой задумчивости. На автомате заехала на школьную парковку и оставила машину на её обычном месте. Старая красная мамина Тойота немного выбивалась из скудного разнообразия оттенков чёрного и серого, но мне так даже было по душе.

– У нас французский, – ответила вместо меня Ингрид, что сидела рядом. Её дом находился на одной улице с моим, а потому за ней я заезжала в первую очередь. Затем за Эммой и лишь потом за Норой.

Мне нравился этот утренний ритуал, потому что это стало кое-чем вроде традиции. В дождь или снег, в обычный день или праздник мы обязательно собирались вместе, чтобы задать нужный настрой на следующие часы, проведенные в стенах школы, которые, по правде говоря, никогда не предвещали быстрого их завершения. Оказавшись на переднем сидении, рядом со мной, Ингрид любила проверять мои знания, особенно в день контрольной. Она тараторила без умолку и всё только об уроках, чем бывало раздражала импульсивную Нору, но совсем не меня. Затем мы заезжали в Старбакс, что было одним из немногочисленных приличных мест в городе, брали каждому по стакану кофе и ехали дальше. Следующей мы подбирали Эмму. Она не так охотно поддавалась штудированию со стороны Ингрид, а та, не чувствуя отдачи, заводила разговор о чем-то другом. Когда в салон врывалась Нора становилось совсем весело. Она включала на всю громкость музыку и заставляла нас громко подпевать песням, которых мы могли вообще не знать.

Наши поездки всегда отличались веселостью, которая разукрашивала даже самый хмурый день. Когда на небе не было места хоть единому лучику света, мы поджигали своё солнце, что светила ярче настоящего.

Но вот приехала Вайлет, что вряд ли можно было считать хорошим знаком. Все попытки забыть о ней, проваливались с треском, когда её лицо всё время мелькало перед глазами, навевая памяти ужасные картины того ужаса, которого нам всё же удалось избежать.

– О, тогда вам первым повезет увидеть нового учителя, – я отстегнула ремень безопасности, но не спешила выходить, ведь все мы продолжали сидеть на месте. До меня донесся весь смысл произнесенного, но это не вызвало у меня ожидаемого удивления, ведь в это время я заметила на горизонте отцовскую машину, из которой выходила Вайлет. Девушка махнула мужчине на прощание рукой. Через открытое окно он что-то крикнул ей вдогонку. Она неловко улыбнулась, затем обернулась, чтобы ещё раз помахать ему рукой. Когда девушка обернулась, на её лице снова не осталось ни единой эмоции. Она спрятала их, как умелый фокусник, в рукав, чтобы вытащить и надеть на своё лицо в подходящий момент.

– Эй, тебе не стоит обращать на неё внимание, – Ингрид взяла меня за руку и крепко сжала в знак поддержки.

– Она того не стоит, – парировала Эмма.

– Нового учителя зовут мистер Гарднер и поговаривают, что он лишь в прошлом году выпустился из колледжа, – продолжила Нора, не обратив внимания на то, что речь сейчас шла совсем не об этом. Когда я взглянула на девушку, та быстро перевела взгляд. – Ладно, мне пора. Опаздывать на химию к миссис Барден не самая лучшая идея, – на одном дыхании произнесла она, когда поняла, что все взгляды были устремлены на неё, и в каждом их них была капля упрека. Нора опрометью вышла из машины и поспешила в школу, хотя до звонка оставалось ещё пятнадцать минут.

– Что это с ней? – спросила Эмма, провожая подругу удивленным взглядом. Силуэт Норы растворился среди толпы других учеников, что толпились у входа, не спеша входить внутрь. Погода была относительно теплой. Осеннее солнце давало ложный намек на тепло, но кончики пальцев всё равно пронизывал холод ветра, что легко и непринужденно играл с листьями и волосами.

У меня был ответ на вопрос Эммы, но я лишь стегнула плечами, изобразив то самое удивление, что застыло на лицах обеих подруг.

Покидать теплый салон было также тяжело, как и вставать утром с постели. Благо тому, что в руках я сжимала стаканчик карамельного латте с тыквенным сезонным топпингом. Эмма ушла, когда Ингрид топталась на месте, пытаясь согреться, что удавалось, наверное, не так хорошо. Надень она в этот день удобные джинсы, а не короткую узкую юбку с полупрозрачной белой блузой, сквозь которую просвечивалось всё её белье, было бы гораздо теплее. Открытое нараспашку красное пальто дрожало от потока ветра, подхватывающего его за краешки.