Текст книги "Kids are not okay (СИ)"
Автор книги: Paper Doll
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 21 страниц)
Не став медлить и секундой дольше, я схватила конверт со злосчастными фото, села в машину и поехала к Делайт, чтобы вытрясти с неё правду.
Оказавшись у порога дома девушки, я стала стучать по двери кулаками, свирепая от того, что из-за их с Вайлет проделки моя семья развалилась. Они делали всё это за моей спиной, невзирая на то, что я просила сестру оставить попытки уличить мать. Пусть её доводы оказались правдивыми, но мы неплохо справлялись и с ложью. По крайней мере, всё было в порядке. Хотя бы так казалось.
– Господи! Не ломайте мою дверь! – передо мной появилась сонная Делайт, что держала на руках не менее сонною девочку. Обе были в пижамах. Очевидно, я заставила их проснуться, но мне было плевать. – Лавина? – блондинка была премного удивлена. Не став растачиваться на любезности, я прошмыгнула внутрь, не дождавшись приглашения, которого навряд ли заслуживала.
– Где Вайлет? – спросила я, оказавшись в комнате, напоминающей гостиную. В углу стояла елка, вокруг всё мерцало огнями. Перед глазами мелькали зеленый и красный цвета, переплетенные, словно в сладком леденце. Яркие ленточки, носки и игрушки напоминали о будущем празднике, о котором я сама, кажется, забыла.
– Лавина, ты с ума сошла? – Делайт захлопнула двери и прошла за мной. – Что ты делаешь? – девочка крепче прижалась к матери, спрятав лицо за её волосами. Ребенок был напуган, и мне не стоило быть такой резкой, чтобы не пугать её ещё больше.
– Это твоих рук дело? – я достала из сумки конверт со снимками. Их даже не нужно было доставать, как девушка поняла, что в них находилось. Её выражение лица изменилось за секунды. Вместо удивления оно выражало раздражение.
– Пройди, пожалуйста, на кухню, я сейчас приду, – Делайт кивнула в сторону другой комнаты, куда я неуверенно прошла. Я оглянулась лишь, чтобы удостовериться в том, что с девочкой всё было в порядке. До меня донеслось её тихое всхлипывание. Теперь я ещё и была причиной детских кошмаров.
Расположившись за маленьким столом, рассчитанным пока что лишь на троих, я мысленно отметила, что кухня здесь была в разы меньше нашей. К моему удивлению, Делайт сумела поддержать здесь чистоту и порядок. Всё здесь казалось миловидным: от занавесок до кухонных шкафчиков. Немного расслабившись, я даже почувствовала себя уютно, что было так неправильно. На миг даже захотелось представить, будто эта кухня могла принадлежать нам с Троем. Чем мы были хуже?
– Ты не имеешь права вот так вот вламываться в мой дом, – на ходу зашипела девушка, резко опустившись напротив меня. Делайт затянула халат потуже, скрестив руки на груди. Вид у неё был свирепый, как и у меня, стоило мне опомниться и вспомнить, ради чего я сюда явилась.
– Ты не имеешь права вот так вот разрушать мою семью, – парировала я.
– Понятия не имею, о чем ты, – Делайт отвела взгляд. Она нахмурилась, выражая упрямую преданность своей подруге, хоть и врала она совершенно отвратно. – Ладно, эти фото сделала не я, – спустя несколько секунд девушка сдалась. Я даже на неё не давила. Меня даже поразило, как быстро Делайт сдалась.
– Так, это сделала Вайлет? – осторожно спросила я.
В этот раз Делайт не спешила с ответом. Девушка стала смотреть прямо. Проследив за её взглядом, я заприметила дом напротив. Шторы в окнах были задвинуты, но Делайт, будто заглядывала внутрь, рыская в доме, как воровка. Это было странно.
– Твоя мать лежала сутками в постели, притворяясь больной, предварительно отправив твою сестру куда подальше в школу, из которой той совершенно не было, как выбраться. За полтора года она не произнесла и слова. Она ни ела, ни пила, ни поднималась с кровати. Тебе это никогда не казалось странным? – голос Делайт стал пугающе тихим. Я могла услышать звук телевизора, доносившейся из другой комнаты, и эхо её голоса, едва различаемый в этом шуме. Казалось, будто слова царапали ей горло. Я почувствовала, как и в моем образовался ком.
– К чему ты ведешь?
– Твоя мать вела странную игру и всё, что Вайлет хотела узнать, какая роль была отведена ей. Аманде было плевать на тебя, как и на твоего отца. Её забавляло заставлять вас нервничать, плясать под её дудку, играть с вами. Это разоблачение должно было открыть глаза всем на правду, а если, как ты утверждаешь, эти фото разрушили твою семью, могу тебя заверить, что не было чего разрушать. Всё было разрушено с самого начала.
– Что ты знаешь о моей семье? – я спохватилась с места, не в силах больше слушать этот бред. – Твоя мать отказалась от тебя, отец бросил ещё ребенком…
– Лавина, – девушка подняла на меня пару голубых глаз и виновато покачала головой. – Аманде было плевать на тебя…
Я наклонилась перед девушкой и плюнула ей прямо в лицо, заставив замолчать. Она говорила о моей матери ужасные вещи, и я не хотела позволять ей продолжать делать это. Немного пошатнувшись на месте, я остановилась у одного из кухонных шкафчиков, обессилено облокотившись на него. Закрыв глаза, я пыталась перевести дыхание.
– Ты нуждалась в ней, не так ли? И ты говорила ей об этом, да? И что же сделала она? Помогла или оставила наедине со своими проблемами? – Делайт стала жужжать над ухом, как надоедливая муха.
– Замолчи! – крикнула я, хлопнув ладонью по поверхности шкафчика. Делайт закатила глаза, спрятав язык за зубами. В тишине послышались тихие шаги, а за ними захлопывание дверей. Телевизор остался включенным.
Это было слишком. Я старалась перевести дыхание, делая глубоки вдохи и выдохи. Думала о матери, к которой приходила каждое утро, натягивая на лицо лучшую улыбку, будто это могло ей как-то помочь. Меня пугало её состояние, я жутко переживала за неё, старалась сделать всё, чтобы ей стало лучше, а с ней и без того всё было в порядке.
Всё это чёртово время я нуждалась в ней. Я не могла справиться со своей жизнью. Я нуждалась в матери, которой я могла бы рассказать о парне, школе и странностях сестры, что пугала всё больше. Даже когда я приходила поговорить с ней в самые отчаянные времена своей жизни, она лишь сжимала мою ладонь, чего не было достаточно для того, чтобы помочь. В этом я находила знаки улучшения её состояния, когда она бессовестно всеми нами управляла.
И всё равно мне хотелось дать ей какое-либо оправдание. Обвинить во всем Вебстера, Вайлет и даже Делайт, только бы Аманда вышла сухой из воды. Я готова была быть на её стороне, даже если она была неправа. Сделала бы она то же самое ради меня?
Я перестала помнить, какой она была до всего произошедшего. Прежний образ матери начал терять свои очертания, когда я встретилась с её новой личностью. Сперва я сравнивала их, в воспоминаниях возвращаясь к счастливым дням самообмана, но теперь наружу стали вылезать всё её несовершенства, которые я отказывалась замечать. Она всегда первой затевала ссоры с отцом, упрекала Вайлет, подстрекая её ненавязчивыми замечаниями, вежливо отказывала мне в самых обычных просьбах. Она пыталась удержать меня возле себя, воспитывая во мне предубеждения к собственной сестре, хоть та и была сводной, и некое недоверие к отцу. Я перенялась её мыслями, отдалилась от других, стала более замкнутой и колючей. Я стала той, кем она хотела меня сделать перед тем, как залечь на дно.
Делайт была права. Раскол в семье произошел гораздо раньше. Я просто не хотела этого замечать. Слепая упрямость Вайлет лишь разрешила вопрос. Мама не могла притворяться до конца жизни, а потому, наверное, было к лучшему узнать правду.
– Будешь чай? – спросила Делайт, когда я наконец-то подняла глаза на неё. Девушка продолжала сидеть на прежнем месте, сложив руки на коленях. – Садись, – она поднялась с места. Взяв меня аккуратно за плечи, усадила на прежнее место, когда сама принялась копошиться с приготовлением.
– Я не хотела напугать твою дочь, – прислонившись головой к холодной стене, я закрыла глаза. Было лишь около половины двенадцатого, а я уже чувствовала себя вымотанной. Вайлет точно знала, когда ей стоило уйти, чтобы не быть свидетельницей этого безумия.
– С Эллой всё в порядке. Она смотрит мультики, – Делайт поставила на стол две пустые чашки, а также тарелку с печеньем. Помимо того сделала две тарелки с хлопьями, которые поспешила унести в гостиную.
– Господи, мистер Филлипс дома? – испуганно спросила я, как только девушка вернулась спустя минуту. Это заставило её улыбнуться. Мне вдруг стало жутко стыдно за совершенный в чужом доме скандал. Эмоции немного поутихли, опустошив меня изнутри. Мне хотелось спать, так измотана я была.
– Руперта нет дома. Это был завтрак для Эллы и Стефани, матери Блэйна. Она осталась ночевать здесь, пока Блэйн уехал, – она разлила по чашкам кипяток, влила немного молока.
– Так, значит, он с Вайлет? Куда они уехали? – спросила я без прежней агрессии, взяв печенье.
– Ты же знаешь, что я не отвечу на твой вопрос. Я обещала ей никому не рассказывать.
– Ладно.
Мы сидели, погрузившись в неловкое молчание. Я задумчиво смотрела на дом напротив, где по-прежнему были закрыты шторы. Всё больше казалось, будто там и вовсе никто не жил. Мне вдруг так сильно захотелось оказаться внутри этого дома. Спрятаться в нем ото всех. Запереться и не выходить на свет, пока тот не станет источником счастья, что убьет вмиг все мои страхи и покажет дорогу к цели, укрытой пеленой зимнего тумана.
Я нуждалась в снеге, как ни разу до того. Будто он мог решить мои проблемы, спрятать их под собой. Я находила в нем толику тепла, невзирая на блестящий холод белого одеяла. В нем был уют и спокойствие, которых не хватало до болезненного скрипа в душе.
Тишина навеяла мысли о том, что я, Вайлет и Вебстер могли бы научиться жить заново вместе. Могли бы попытаться стать настоящей семьей. Стать, а не притвориться, как было прежде. Большие надежды, без малейшего шанса на осуществление. Но если бы мы хотя бы попытались… Идея была слишком заманчивой.
– Мне пора уходить, – я отодвинула от себя пустую кружку, готовая подняться с места. Я почувствовала жар и лишь затем поняла, что всё ещё была в куртке, хоть и расстегнута.
– Я хотела извиниться за своё поведение в кинотеатре, – Делайт стала следом за мной. Она держала в руках мой шарф, удерживая моё внимание. – Я всего лишь хотела, чтобы ты поняла…
– Что вела себя, как идиотка. Прости меня за это, – я скромно улыбнулась, протягивая девушке руку в знак перемирия. Вместо того, чтобы пожать её, она притянула меня к себе и обняла, отчего я опешила. – Похоже, на перемирие.
– Да, даже непривычно. Мы вроде, как всё время ссорились, – мы отстранились друг от друга и чувствовали себя очень странно.
– Не знаю, поймут ли нас…
– Будет лучше, если никто не узнает об этом.
Мы обе переглянулись и засмеялись. Делайт протянула мне шарф, который я неуклюже обвязала вокруг шеи. Возвратившись в гостиную, я заметила там девочку, что даже не обратила на нас внимания, всецело приковав своё внимание к экрану телевизора, и женщину в инвалидной коляске, что мило мне улыбнулась, кивнув в знак приветствия. Я поняла, насколько мало знала о Блэйне и как пренебрежительно к нему относилась.
– Теперь всё будет в порядке. Не сомневайся в Вайлет. Она сделала всё правильно, – заверила меня Делайт на прощание. Я неуверенно кивнула ей в ответ, всё ещё пытаясь справиться с правдой. Оправдания не находились, как бы усердно я их не искала.
– Ты будешь отличной матерью, Делайт. И у тебя вышел довольно-таки милый ребенок, – ответила я, заставив девушку улыбнуться. Затем я развернулась и не спеша подошла к своей машине. Оказавшись внутри, заметила, что Делайт заперла двери. И всё же, отъехав немного дальше, остановилась и набрала старый номер матери, которым она не пользовалась уже вечность. Гудки шли, но она не отвечала.
Включив радио, где одна за другой повторялись знакомые ещё с детства рождественские мотивы, я ездила вокруг, не заботясь о времени. Домой возвращаться не хотелось, поэтому я не могла никак придумать, где бы хотела быть и с кем, пока не позвонил Трой. Сперва я не хотела отвечать. Настроение было и без того паршивое, я не хотела, чтобы мой парень знал о случившемся и жалел меня, потому что жалость – наименьшее, в чем я нуждалась. И всё же после недолгих колебаний я приняла вызов и предложение Троя прийти к нему.
Я пожалела об этом решение, когда после трех звонков, двери оставались передо мной запертыми. Зачем Трой приглашал к себе, если даже не был дома? С раскалёнными до предела нервами я собралась уходить, как заметила парня. Он тащил за собой большую елку, пыхтя, как старик.
– О, ты уже здесь? – похоже, он был искренне удивлен. – Надеялся, что успею раньше. Как давно ты ждешь меня?
– Только что пришла, – слишком раздраженно выпалила я, что не осталось вне внимания Троя.
– Всё в порядке? – он копошился с ключами, пытаясь открыть дверь, а я стояла, сложив руки на груди, покачивалась на пятках и смотрела на ботинки, закусив нижнюю губу. Трой пытался разглядеть настроение на моем лице, хотя, кажется, и по голосу можно было всё понять. – Проходи, – он широко распахнул передо мной двери, пропуская внутрь, так и не дождавшись ответа.
Сняв верхнюю одежду, я направилась в спальню, что была одновременно и гостиной. В квартире Троя было так тесно по сравнению с домом, где я жила, но не менее уютно. Я разлеглась в неудобном кресле и стала смотреть в потолок, прокручивая в мыслях одно и тоже.
– А теперь рассказывай, – Трой сел на край кровати, принявшись меня слушать.
– Я не хочу говорить. Давай, просто помолчим, – попросила я, закрыв усталые глаза. Трой кивнул головой в знак согласия, но надолго его не хватило:
– Мы можем молча украшать елку? Я купил новые игрушки вчера, – он достал несколько больших пакетов со стеклянными игрушками самых разных форм и обличий, гирляндами и разноцветную мишуру. – Вот чёрт! Закрой, пожалуйста, глаза. Здесь и твой подарок. Лучше его спрятать…
– Ты остаешься здесь на Рождество? – я закрыла глаза руками, пока Трой мешкался с подарком.
– Да. Вечером останусь у Руперта и Делайт, а днем заеду за тобой, если ты не возражаешь. Родители едут в Австрию, поэтому смысла езжать домой нет. У тебя были другие планы? – озадаченно спросил парень.
– Да, – ответила я, открыв глаза. Трой снова сидел на краю кровати и внимательно смотрел на меня. Мой ответ его озадачил, но я не спешила с объяснениями. Застывшее выражение лица Троя заставило меня улыбнуться, так забавно он выглядел. – Я хочу, чтобы мы провели Рождество вместе.
– Твои родители не будут против, если ты не будешь с ними?
– Нет, мы будем вместе. Хуже, чем есть уже точно не будет. К тому же, уверена, ты понравишься моему отцу, – я перекинула ноги и села, став смотреть прямо на Троя. Я загорелась этой идеей, но Трой, кажется, не разделял моего энтузиазма.
– А как же Вайлет? – чёрт, о ней я, действительно, забыла.
– Ей наплевать. К тому же, какая к чёрту разница? Делайт было всё равно, когда она вышла замуж за мистера Филлипса, и живут они сейчас очень счастливо. Чем мы хуже них? Пусть о нас будут знать не многие, но я не хочу больше этого скрывать. Рождество – это время, что нужно проводит со своими близкими, а ближе тебя у меня никого нет. Но если ты не хочешь…
– Нет. Нет, я хочу, – его губы тронула улыбка. Он продолжал смотреть меня всё с той же любовью. Трой меня обожал, и я это знала. Он оставался единственным человеком, для которого я действительно что-то значила. – Мне нравится это слышать.
– Начнем украшать твою дыру? – я поднялась с места и взяла в руки один из пакетов. – Только прошу давай делать это молча. Включи разве что Мэрайу Кэри. Надеюсь, ты догадываешься, какой трек мой любимый.
Мы переглянулись друг с другом. Трой кивнул и через короткую минуту маленькое помещение заполнила «All I want for Christmas is you» и тихое позвякивание стекла.
***
Я планировала на ночь вернуться домой, но Трой без особых усилий уговорил меня остаться. Мы заказали большую пиццу и играли домино, пересматривая последний сезон «Доктора Кто». Рядом с ним я чувствовала себя в безопасности, хотя ничего плохого уже не могло произойти, а то, что уже произошло было совершено за моей спиной и фактически не имело ко мне отношения.
Моя мать совершенно спятила, притворяясь полтора года сумасшедшей и всего-то. Моей вины в этом не было. Я была послушной и любящей дочерью, что всегда была на её стороне. Она меня обманула, и мне с трудом давалось не искать этому объяснений.
Под натиском крепких объятий Троя я попыталась повернуться набок, чтобы посмотреть, сколько часов. Стрелки остановились на половине третьего, и я не могла поверить в это. Пhотерев глаза, чтобы убедится в увиденном, поняла, что это не было ошибкой.
– Господи, – пробурчала себе под нос, резко вскинув с себя руку парня вместе с одеялом. Холод впился в теплую кожу острыми когтями, заполняя собой вмиг всё тело. В короткий миг противостояния я успела надеть теплый свитер, в котором была до этого, но тепло оставалось едва ощутимым.
– Сколько времени? – сонным голосом спросил Трой, которого тоже ударила холодная волна. Он немного приподнялся на подушках и стал протирать глаза, наблюдая за тем, как я впопыхах собиралась. – Ты уже уходишь?
– Уже половина третьего. Мы проспали полдня. Мне нужно возвращаться домой.
В кармане куртки я отыскала телефон. Пропущенных от Вебстера не было, но несколько голосовых сообщений мне оставила Ингрид. Одним неосторожным движением я удалила их разом, при этом чертыхнувшись.
– Мы отлично провели вчера время, не так ли? – спросил Трой. Я стояла в узком плохоосвещаемом коридоре и обувалась, когда он облокотился о двери, провожая меня. Парень продолжал зевать, и я была более чем уверена, что он вернется в постель, как только я уйду. И мне хотелось вернуться с ним, но мне нужно было возвращаться домой. Я слишком поздно подумала о том, что отца нельзя было оставлять в одиночестве.
– Созвонимся завтра, – я хотела поцеловать Троя в щеку, но он наклонил голову так, что поцелуй пришелся прямо в губы. Он хотел углубить его, но я мигом отстранилась, не желая продолжать то, что убедило бы меня остаться. – Господи, Трой, мы же оба не чистили зубы, – я искривилась будто бы от отвращения, а Трой показал мне язык. Тогда я всё же бегло чмокнула его в щеку и ушла.
Оказавшись в машине, я включила на громкую связь телефон и позвонила Ингрид. Вопреки всяким опасениям всё было в порядке. Девушка лишь хотела уточнить, будем мы ли вместе собираться перед зимним балом, о котором я напрочь забыла. Я ответила ей, что было бы неплохо. Если она не была против, мы могли бы сделать это у неё. Ингрид не была против. Я попросила её сообщить о нашем решении Эмме и Норе, и тут девушка безотговорочно согласилась. Одной заботой меньше.
Позвонила ещё раз матери. Ещё три пропущенных вызова, на которые она не ответит.
Около трех я уже была дома. Двери оказались открытыми. В гостиной, как обычно, был включен телевизор, но диван пустовал. На нем лежал скомканный плед, под столом нашлась распитая бутылка виски. Отец был непереносим к алкоголю, но половину бутылки крепкого напитка осилил. Сперва меня испугало его отсутствие. Я мигом метнулась в спальню и выдохнула с облегчением. Он был там. Лежал на полу, обняв себя обеими руками. Я набросила на его зяблое тело теплое одеяло. Он улыбнулся, пробормотав невнятное благодарение.
Отец был совсем плох. Хуже, чем я могла себе представить. Последнее, что мне стоило делать это впадать в то же отчаяние, что и он. И тогда эта семья оказалась на том же дне, куда попал неудачливый Титаник, потопив вместе с собой и тысячи людей. Я не хотела утонуть или замерзнуть в ледяной воде. Поэтому пока оставалось время, схватилась строить спасательную шлюпку, что если бы и не спасла нас, то хотя бы подарила бы немного больше времени.
Достала из подвала все старые игрушки и гирлянды. Дом у нас был не такой уж и большой, но требовал времени для убранства. Достала две штучных елки, за которые отец с упрямством боролся, защищая живые деревья. Включила Фрэнка Синатру и приступила к обновлению этого унылого местечка.
Это заняло много времени, и я успела изрядно устать, но в то же время это заставило меня почувствовать себя прежней беззаботной девочкой, что первой вызывалась украшать дом. Обычно мы занимались этим гораздо ранее и в этом участвовали все. Вайлет не получала такого уж большого удовольствия, как я, но, наверное, и для неё это время было особенным, ведь забыв обо всех старых ссорах и обидах мы проводили его вместе. Мне нравилось руководить процессом и наблюдать за работой каждого, не упуская из виду малейших промахов. Теперь же приходилось всё делать в одиночку, и за усердной работой я на время перестала думать обо всем, что скоро должно было остаться в старом году. Убирая всё вокруг и украшая, я оставляла мысли на потом.
К окончанию длинного дня я изрядно устала. Доставка еды уже не работала, поэтому пришлось приготовить себе что-то из того, что было. Омлет на ужин раньше мог показаться диковинкой, но тогда, казалось, что он был моим единственным спасением от голодной смерти. После этого я сделала себе какао, налитое в самую большую чашку, что только могла быть в доме и наслаждалась ночным просмотром старого доброго Гринча.
Я не заметила, как уснула посреди фильма, откинув голову на спинку дивана. Чашка была сжата в ладонях, плечи укрывал мягкий плед. Я проснулась от легкого прикосновение к плечу. Кто-то тормошил меня, и мне пришлось проснуться. На экране уже шли титры.
– Я вернулась, – это была Вайлет. Она сидела рядом, обнимая колени и рассматривая меня в тусклом свете. – Он в порядке? – её голос звучал виновато, а вместе с тем обеспокоенно.
– Нет, – честно ответила я. – Надеюсь, тебе не нужно объяснять почему.
Девушка отрицательно помотала головой.
– А ты?
– Немного лучше.
– Я ожидала худшего, – Вайлет грустно улыбнулась, а затем отвернулась, спрятав от меня лицо. – Можешь, помочь мне кое-что сделать?
– Прямо сейчас?
– Да. Это такая малость…
– Ладно. Давай, сделаем, чтобы ты там снова не придумала.
========== 20. ==========
Вайлет
Мы дружили с Кэлси Салливан с первого дня школы. Она будто была моей второй сестрой, настолько крепкой в шесть лет мне казалась наша дружба. Мы связывали друг друга обещаниями, которые уже никто не намерен был исполнять, мечтами, оставшимися в прошлом вместе с нашей дружбой, и историями, которые теперь навряд ли кто-то вспомнит. Кэлси была такой же трусихой, как и Вайлет, но меня она любила больше. Мама называла меня «авантюрной», а Вайлет – «осторожной», поэтому Кэлси больше нравилось то, что было её противоположностью, что вынуждало её идти на риск, сбрасывая всю ответственность на меня, как на зачинщика безделья. Кэлси всегда слепо следовала за мной, когда Вайлет делала попытки сопротивляться моей слепой тяге к приключениям, что всегда заканчивались одинаково безуспешно.
Кэлси исполнилось семь, и она пригласила нас на свой день рождения. Всю ночь накануне лил сильный дождь, поэтому к утру воздух успел пропитаться сыростью. Над серыми улицами повис туман, скрывая за собой всю скудность окружающей среды. Вайлет заболела. У неё был сильный жар, а потому после того, как мама отвезла меня в школу, то вернулась домой, взяв на работе выходной. Я предупредила подругу о том, что мы не сможем прийти на её день рождения, поэтому вручила наш подарок заранее, но Кэлси умоляла меня прийти, ведь «день рождение бывает всего-то раз в году». Тогда это показалось мне вполне убедительным аргументом, и я прониклась к девочке неким сочувствием, глупо предположив, что она пригласила только нас двоих, а потому обещала уговорить маму.
Сперва мама была против, но после звонка матери Кэлси всё же разрешила. Вайлет обиделась на меня и не хотела разговаривать. Её оскорбило одно предположение, будто я могла где-то заявиться без неё. Я ответила ей слишком грубо, будто могла обойтись и без неё и к тому же она лишь завидовала мне, ведь сама не могла пойти на день рождение. В конце концов, сестра попросила, чтобы я принесла ей кусок торта. Я обещала сделать это.
Мама Кэлси пришла за мной. Похоже, она была не совсем довольна тем, что эта обязанность легла на её плечи. Всю дорогу мы молчали, но меня это не расстраивало, потому что я была в предвкушении веселья. Мне нравился большой дом Кэлси, к тому же она умела устраивать веселые праздники. Но стоило оказаться дома у подруги, как мой энтузиазм поубавился, и мне в ту же минуту захотелось домой.
Кэлси обиделась, что я не принесла для неё ещё один подарок, а потому перестала уделять мне внимание. Я сновала по дому, словно приведение, исследуя его самые потайные углы. Затем попыталась примкнуть к другим детям, но те девочки, с которыми, я надеялась, скоротать время оказались слишком скучными. Ролевые игры в куклы были не для меня. Я искала приключений, а в этом бессмысленном сидении и разыгрывание ролей его не было. Попытка поиграть с мальчиками провалилась, потому что они даже не пустили меня к себе.
Мне с трудом удалось дождаться торта. Я жалела, что поступила подобным образом с Вайлет, и мне было безумно стыдно. Я сидела вдали от детей и представляла свою сестру, которую оставила в одиночестве, предав её глупой Кэлси.
В конце концов, я не смогла дождаться окончания праздника. Было не позднее восьми, как я собралась уходить домой. Не став ничего никому говорить я просто взяла свой плащ и ушла. Дорогу обратно я знала. Темноты не боялась. Всего лишь опасалась не испортятся ли мои отношения с Вайлет, сможет ли она меня по-настоящему простить. Мы бы выбросили Кэлси из нашего маленького круга и дружили бы только вдвоем и в большем бы не нуждались.
Дорогой обратно я расплакалась. Вайлет была плаксой, но не я. Даже когда колени были сбиты в кровь или оставались царапины на лице, или же синяки на руках, я никогда не плакала в отличие от сестры. Мама говорила, что иногда мне бы полезно было это делать, но я считала, что слезы были уделом слабых. Я не хотела такой быть. Ещё одна вещь, что отличала меня от Вайлет.
Я заметила пылающий дом издали. Остановилась на месте и стала всматриваться, чувствуя как сердце болезненно сжалось. В мыслях повторяла только одно – «только бы не наш дом, только бы не он». Я не могла вспомнить, как дышать, когда позади меня оказалась запыхавшаяся миссис Салливан. Она оторопела в тот же миг от увиденного:
– Боже мой! Это твой дом, милая? – её ладонь легла на моё плечо. Но я быстро выскользнула из её рук, быстро побежав вниз. Кажется, я не чувствовала земли под ногами. Просто бежала вниз по улице и ничего не видела из-за проклятых слез. Губы повторяли лишь одно имя – Вайлет.
Перед домом уже собрались соседи. Они смотрели на пылающий дом и ничего не делали. Завидев меня, некоторые пытались удержать. Кажется, кто-то даже выдохнул с облегчением, но когда я стала всё громче повторять имя сестры, их глаза собирали в себе всю грусть мира, одаривая меня благочестивой скорбью.
Я безутешно пыталась выискать среди толпы знакомые лица сестры и матери, но не находила их. Я смогла лишь узнать Аманду, что стояла немного поодаль и задумчиво наблюдала за всем происходящем. Она курила и выдыхала дым кольцами. Глаза её были заплаканны, руки тряслись.
– Миссис Спаркс! – я потянула её за край юбки. – Миссис Спаркс! Вы должны позвонить Йену!
– Боже мой, милая! Мне так жаль, – она неуклюже выбросила сигарету, одной рукой прижав меня к себе. – Где твоя сестра? – женщина присела, и её глаза оказались напротив моих.
– Вайлет и мама были в доме. Помогите мне, пожалуйста, – умоляла я.
– Разве вы не должны были… Подожди, почему она не с тобой? – её голос стал слишком обеспокоеным. Руки, что лежали на моих плечах, стали трясти меня. – Где твоя сестра?
– Вайлет и мама…
– Вот чёрт, – прошептала Аманда, когда в общей суете раздался звон полицейской и пожарной сирен. – Я позвоню Вебстеру, и он заберет тебя отсюда, ладно? Просто никуда не уходи, – произнесла женщина и оставила меня. Она ушла, опустив голову вниз и не оглядываясь. Скрылась в темноте, как преступник.
Почему я не могла понять всё сразу? Воспоминание замялось беспокойством о сестре и матери. Я не могла думать ни о чем другом, как о том, что они всё же были в доме и обе умерли. Я осталась одна. Без семьи, без дома, без детства.
И всё это по вине Аманды. Паззл сложился воедино. Её слепая ревность Вебстера к Либби заставила её пойти на ужасную вещь. Она убила двух людей, среди которых был и ребенок. Всё это время она жила с этим и совершенно не раскаивалась в содеянном, а моё присутствие в её доме лишний раз напоминало о той, которую она всей душой ненавидела. Она ведь и не на меня злилась, а на призрак соперницы, что всё это время следовал за мной по пятам, напоминая о себе.
Я раскусила Аманду, но убить хотела себя. Воспоминания придавливали к земле. Духи матери и сестры хотели воссоединения. Я не могла дышать, чувствуя, как их смерть давила на меня грузом отчаянья. Если бы я не ушла в тот день, то была бы с ними. Мы умерли бы все вместе, не перенося эту долгую разлуку. Моя семья меня ждала. Но в этот раз я не готова была к ним возвращаться.
– Спасибо, – сказала я, рассматривая себя в зеркале. Темные локоны волос отличали меня от матери, стирая её образ в отражении зеркала. Я снова была собой. Это изменение возвратило меня к истокам.
– Не за что. В любом случае, блондинкой ты мне нравилась меньше, – Лавина сидела на краю моей кровати и смотрела грустно в окно. – Завтра будет зимний бал. Ты собираешься идти туда с Блэйном?
– Конечно, нет, – я села рядом. Слова Лавины заставили меня улыбнуться. Мы не были сестрами по крови, но всё же она стала неплохой заменой Вайлет. В чем-то они даже были похожи. – Мы всего лишь друзья.
– Я и не говорила о большем, – девушка положила голову мне на плечо. Часы показывали половину пятого утра. Усталость наваливалась на глаза, заставляла их слипаться, погружая тело в сон.
– Что насчет тебя?
– Я иду с подругами, – зевнув, ответила Лавина.
– Не ври мне о том, что ни с кем не встречаешься. Признайся, это мистер Гарднер? – в шутливом тоне произнесла я, рассеивая мрачную обстановку.
– Тебе обо всем рассказала Делайт? – Лавина подняла голову и посмотрела на меня. Вид у неё был испуганный. Я же была премного удивлена. Я всего лишь пошутила, но, как оказалось, попала в цель.
– Что? Делайт об этом знает? – я просто не могла поверить в это. Закрыв лицо руками, я стала тихо смеяться, но вовсе не озлоблено, а скорее всё ещё несколько не веря в происходящее. – Прости, это так неожиданно.
– Так ты ни о чем не знала? – с неким сожалением произнесла девушка. – В любом случае я рада, что ты узнала теперь, потому что я пригласила Троя к нам на Рождество, – кажется, она немного расслабилась, хоть и продолжала с интересом изучать мою реакцию.
