Текст книги "Kids are not okay (СИ)"

Автор книги: Paper Doll

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 21 страниц)

– Тебя не смогут спасти даже фото, – Делайт отрицательно помотала головой, пока не положила её на сложенные вместе руки. Внутри её светлой головы работали механизмы, в которых я всегда находила сложность разобраться. – Ладно, пошли, – вдруг девушка подхватилась с места. Сняла со спинки стула тяжелую куртку, неряшливо обмотала вокруг шеи шарф.

– Куда мы идем? – в недоразумении происходящего спросила я.

– К тебе домой. Я поговорю с Вебстером и решу эту проблему, – уверенно заявила девушка.

– И что ты ему скажешь? – я по-прежнему не поднималась с места, имея большие сомнения на счет этого шаткого, не до конца доработанного плана.

– Я неплохо умею импровизировать. Просто положись на меня.

Это было слишком рискованно, но разве у меня оставался выбор? Я целиком и полностью доверилась Делайт и её дару убеждения, что раньше хоть и не вызывал сомнений, но теперь заставлял побаиваться результатов. Одно дело было убеждать кого-то в том, что нам можно продать алкоголь или пройти за кулисы набирающей популярности группы на летнем фестивале, и совсем другое – убедить отца отпустить меня куда-то поехать. Ведь даже соврав ему о том, что мы будем вместе где-то достаточно далеко от Рэдичча, о существовании которого я должна сделать вид, будто совсем не знала, это казалось почти невозможным. В любом случае план уйти незамеченной можно было отметить буквой «Б» и посмотреть, что с этого получится.

Пока мы добирались автобусом домой, пустился мокрый снег. Погода не подавала надежд стать лучше, хотя до Рождества ещё оставалось время. Я никогда не считала это время года особенном, но находила нечто умиротворяющее и уютное в сухих хлопьях снега, сыплющихся из неба замёрзшими тучами. Я могла часами сидеть у окна и просто пялиться на дурацкий снег, будто в его падении было что-то действительно завораживающее.

И вдруг мне просто до невозможного захотелось этого снега. Не этот неудавшейся дождь, а настоящего снега, будто пойди он сейчас и в моей жизни всё бы стало на свои места. И хоть действовало в этом мире всё совершенно иначе, мне хотелось следовать этому призрачному ощущению, каким бы обманчивым оно не казалось.

Когда мы оказались дома, то обнаружили Вебстера на диване. Он уснул во время чтения. На груди лежала раскрытая книга, на кончик носа смешно съехали очки. Мы с Делайт избавились от верхней одежды и совсем тихо прошли на кухню. Усадив девушку за стол, я достала для неё фрукты, что нашла в холодильнике, а сама решила ненавязчиво и аккуратно разбудить отца.

Я начала тормошить его, но это не действовало до тех пор, пока я не ударила его что было силы в плечо. Он чуть не упал с дивана, но вместо него это сделала книга. Я чувствовала себя неловко перед предстоящим разговором, а потому находилась на расстоянии, переминаясь с ноги на ногу.

– Ты так быстро вернулась. Сколько сейчас времени? – на улице ещё было светло, хотя обычно я возвращалась от Делайт затемно.

– Только два.

– Отлично, мы сможем вместе пообедать, – мужчина поднялся с места. Заметив на кухне за столом Делайт, он нахмурился, предвидя что-то, что ему уже не нравилось. – Всё в порядке? – обеспокоенно спросил он, положив одну руку мне на плечо.

– Да. Мы всего лишь хотели с тобой кое о чем поговорить, – я состроила самое невинное выражение лица, опустив голову немного вниз и глядя на мужчину украдкой. Он выпустил тяжелый вздох, но всё же двинулся в сторону кухни, предоставляя нам шанс хотя бы попытаться.

– Здравствуйте, мистер Спаркс, – весело начала Делайт. – Вайлет уже объяснила Вам в чем дело?

– Ещё не успела, – устало ответил Вебстер, устраиваясь за столом. Я намеревалась сделать то же самое, но девушка остановила меня.

– Вайлет, не могла бы ты оставить нас наедине? Нам стоит поговорить наедине, – на моем лице в тот же миг отобразилось нескрываемое удивление, что было отнюдь не подделкой. Вебстер взглянул на меня с тем же дурацким удивлением, и лишь Делайт не находила в этой ситуации ничего не обычного. – Давай, иди, – одними губами беззвучно произнесла девушка, многообещающе подмигнув. Она брала всё всецело под свой контроль, а у меня ладошки вспотели от волнения.

– Ладно. Я буду в своей комнате, – выдавив из себя подобие улыбки, я ретировалась, оставив этих двоих вместе.

Сперва, я решила сесть на лестнице и, оставаясь незамеченной, подслушать разговор, но спустя несколько секунд поняла, что не смогу просто безучастно сидеть. Волнение брало надо мной вверх, и это чувство было для меня в новинку. Я не могла сидеть на месте, ладони вспотели, а нога выбивала ровный ритм. Куда улетучилась моя уверенность, полна внутреннего глубокого безразличия? Зима приближалась, но я всё больше чувствовала жар, опаляющий меня всю насквозь.

Я заперлась в комнате. Хотела усесться у окна с книгой. Погода как раз располагала к этому. Если не углубляться в подробности, что снег был мокрым, можно было обмануть разум и принять его за настоящий. Меня хватило на три страницы, пробежав взглядом по которых я не могла углубиться в суть прочитанного. К тому же никак не могла перестать думать о том, что снег был не тем, от которого я была без ума.

Тогда что бы занять себя чем-то, я выбросила из шкафа все вещи и принялась перекладывать их заново, хотя они и без того лежали в строгом порядке, что я не смела нарушать. Большие свитера, блузы, брюки и джинсы. Среди моего гардероба сложно было отыскать платье или юбку, поклонницей которых, по большей мере, оставалась Лавина. Раньше я была поклонницей и больших футболок, но моя любовь к ним перегорела.

Когда вещи стали заканчиваться, я начала нервничать, потому что прошло больше получаса. Ожидания всегда мучительно.

– У нас всё получилось! – с этими словами Делайт вошла в комнату, избавив меня от мучений, вызванных излишним волнением. В какой-то момент, я уже начала подумывать о том, что отец выгнал девушку и принялся в ту же секунду заказывать для входных дверей новый замок и решетки для окон, чтобы удерживать меня дома, как особо опасную преступницу. И хоть эта мысль задержалась в моей голове не больше, чем на минуту, она вызывала ужас.

– Что он сказал? – я тут же бросилась обнимать девушку и спросила её о главном, когда отстранилась. Она начала изучать мою комнату, будто никогда здесь не была, а затем уселась на кровать, устремив отрешенный взгляд в окно. – Делайт!

– Тебе не понравится то, что я сейчас скажу, но обещаю, мы это исправим. Я обещаю, – девушка начала быстро тараторить, а это уже был плохой знак. Я сложила руки на груди, готовая её слушать, хоть и энтузиазма у меня поубавилось. – Ладно, Вебстер поставил одно условие. Мы покупаем три билета и тогда можем езжать в Лондон «к моему отцу», – она закатила глаза, озвучивая окончательно выбранную теорию.

– Три билета?

– Вебстер хочет ехать с нами.

***

Целую неделю я была вся, как на иголках. Последняя неделя в школе оказалась не из легких. Я не могла найти себе нигде места, осознавая, что весь план может с треском провалится из-за чёртового Вебстера, которому даже дома не сиделось. Он действительно купил себе билет в Лондон, совершенно не подозревая о том, что мой билет должен был привести меня к Рэддичу. Это было странно, страшно и чрезвычайно глупо. Я вела себя, как обычно, тщательно скрывая нервозность глупыми рассказами о школе, которые, невзирая на мои старания, оказывались сухими и короткими, совместными просмотрами фильмов, что не приносили никакого удовольствия, однажды даже согласилась вместе съездить в гипер-центр, находящийся в другом городе, из-за чего мы провели мучительных полдня вместе.

Я немного злилась на Делайт, хоть и заверяла девушку в обратном. Она чувствовала свою вину, и я искренне хотела простить её, но получалось у меня это с большим трудом. Мне просто нужно было время для того, чтобы всё улеглось, само собой исправилось и лишь потом, наверное, всё смогло бы вернуться на круги своя. Всю следующую неделю я уходила от неё пораньше, не задерживаясь больше, чем на два часа или даже полтора. Мы мало общались, большую часть времени я пыталась уделять Элле, что немного отвлекало. У меня даже с Рупертом складывались более содержательные диалоги, чем с ней. Думаю, нам обеим было немного неловко.

Мне хотелось, чтобы пятничные уроки длились, как можно дольше, но занятий оказалось не так уж и много. Я сидела на подоконнике у лестничного пролета в ожидании Вебстера, что обещал в этот день за мной заехать. Утром он был чрезвычайно весел, что ещё больше заставило меня омрачиться. Мужчина обещал, что мы пойдем вместе в кино, а затем в Старбакс, проведя весь день вместе. Если это и был его подарок в честь окончания учебного семестра, то явно не лучший, хотя он, похоже, от перспективы провести этот день именно так, а не иначе, пребывал в восторге.

– Привет, – я подняла голову, когда увидела перед собой Блэйна. – Красивый свитер.

– Спасибо, – я скромно ему улыбнулась, потому что из-за чрезвычайной нервозности не могла чувствовать что-либо ещё, хоть мне и был приятен комплимент парня.

Мы мало общались последнее время. Наши отношения будто на время заморозились, поставили себя на паузу, пока Блэйн разбирался со своими чувствами, а я – со своей жизнью. Мы проходили мимо, одаривая друг друга сухими приветствиями, а теперь парень стоял передо мной, держась пальцами за лямки рюкзака и покачиваясь на пятках. Он выглядел, как прежний Блэйн, которого я знала весь тот короткий промежуток времени, что мы дружили. Те же добрые глаза, что не прятали за собой обиду и боль разбитого сердца. Искренняя улыбка, не вымученная вежливостью. Хоть и на кончике языка задерживалась неловкость от того, что мы оба не знали, с чего стоило начинать наверстывание упущенного.

– Я скучала за тобой, – первой произнесла я, разрушая невидимую стену между нами. Через секунду я оказалась в медвежьих объятиях парня, в которых оказалось так уютно, что только в тот момент я поняла, насколько сильно по нему скучала.

– Я рад это слышать, – заявил парень, расположившись рядом. Было похоже на то, что ему было неудобно сидеть, но всё же ему это не мешало. – Волнуешься? – заботливо спросил он, и я без лишних догадок знала, о чем шла речь.

– Как много Делайт тебе рассказала?

– Всё, – с веселой улыбкой заявил он, когда я закатила глаза. Кто бы мог сомневаться, что она ему расскажет. Это уже было сродни закономерности, что подруга была посредником между нами в дни, когда мы были порознь, из-за какой-то ссоры или незначительной размолвки. – Поэтому я решил поехать с тобой.

– Что? – я тут же опешила. Подобного рода заявление не могло вызвать иной реакции, как возмущение и отрицание. Все пеклись обо мне, будто мне было не больше шести лет, и я не могла в одиночку совершить поездку к своему чёртовому отцу, чтобы узнать немного больше о моей чёртовой матери. – Признайся, это Делайт заставила тебя это сделать! – я перешла на повышенные тона, не опасаясь того, что нас мог кто-то подслушать.

– Нет, это было моё решение. И Делайт ещё ничего об этом не знает, – Блэйн пожал плечами, словно это было в порядке вещей.

– Ты не можешь этого сделать! – упрямо продолжала я.

– Могу. Я даже купил билет, – спокойно ответил парень. Похоже, он ожидал подобной реакции, поэтому не взирал на мои возражения, терпеливо дожидаясь момента, когда фаза отрицания пройдет.

– Ты шутишь! А как же работа? Как же твоя мать? Ты не можешь всё бросить и уехать, – мой голос стал тише, но звучал не менее взволнованно. Блэйн даже не дал мне времени подумать, в процессе чего я, может быть, и решила бы взять его собой (что маловероятно). Он просто свалился мне, как снег на голову, с купленными билетами и возразить мне было нечем.

– Во-первых, мы едем всего лишь на два дня, – парень начал загибать пальцы. Похоже, его смешила моя растерянность, смешанная с волнением, но он пытался скрыть наглую улыбку. – Во-вторых, я целую неделю работал сверхурочно, поэтому уже получил несколько полноценных выходных. В-третьих, Делайт любезно присмотрит за моей матерью. Во многих вещах она управляется самостоятельно, но всё же день поживет в доме девушки.

– Ты основательно подготовился, – подметила я, выдав нервный смешок. – И всё равно это не кажется мне хорошей идеей. Я должна справиться с этим одна. Я должна быть там одна.

– Ты не должна быть одна, – его ладонь нежно накрыла мою, легонько сжав. – Правда может быть любой. Тебе нужно, чтобы кто-то был рядом с тобой, даже если ты к этому не привыкла.

Так и было. Я не привыкла, чтобы со мной был кто-то рядом в тяжелые минуты. У меня была заботливая Делайт, но я не хотела перебрасывать на её хрупкие плечи ещё и свои заботы, когда у неё было полно своих. С родителями или Лавиной я тоже никогда не могла поделиться чем-то личным. Тем более, никогда нельзя было доверять парням. Блэйну мне хотелось довериться. Где-то в глубине души я чувствовала, будто действительно хотела, чтобы он был рядом.

– Я знаю, что она умерла. Что может оказаться хуже? – неожиданно я призналась ему.

– Любая правда сокрушительна. Тебе наверняка предстоит ещё много чего узнать.

– Наверняка, – я сморщила нос, представив это «много чего», и стало жутковато от того, что могло случиться в последующие несколько дней. Затем я посмотрела на Блэйна и глупо улыбнулась. На душе стало спокойно, и его решение поехать со мной уже не казалось таким плохим. – Ладно, всё равно ты уже купил билет.

Мы ещё некоторое время сидели и болтали. Блэйн рассказывал о Зимнем бале, который должен был пройти в понедельник, что было крайне странно по причине того, что зал не успели подготовить после проведенного там спектакля. Хоть тот прошел уже относительно давно, но, кажется, все забыли об оставленных декорациях. Желающих убирать зал или украшать его всегда было немного, а потому работа продвигалась крайне медленно, но, тем не менее, никто не возражал из-за этого опоздания, ведь это было лучше отмены бала вовсе.

Лавина каждый год посещала все школьные мероприятия, будь то бал или же клуб дебатов. В средней школе она ещё и любила принимать участие в организации, напрасно полагая, будто без её пристального контроля всё будет испорчено, но затем у неё перестало хватать на это времени. Однажды она едва не провалила организацию Хэллоувинской вечеринки, после чего решила оставить это дело, посвятив всю себя всецело учебе и занимательному клубу юных феминисток. Теперь же она ходила повсюду по большей мере для того, чтобы оценить работу, сделанную без её надзора и почти всегда находила какие-то недостатки, что хоть и были не такими уж существенными, но, по мнению девушки, она бы «ни за что подобного не допустила».

Мы с Делайт были большими поклонницами вечеринок, устроенных на дому. Школьные балы с безалкогольным пуншем и скучной музыкой не могли нас привлечь. Ещё больше отталкивал внимательный присмотр нескольких родителей и директора, что ходили вокруг, напоминая грифонов, охотящихся за мертвой плотью. Нельзя было ни расслабиться, ни отдохнуть, для чего должны были бы предназначаться эти балы, но всё же кто-то умел находить выход и проводить время, как следует.

Блэйн был где-то посреди рассказа о происшествии, случившемся с ним на прошлогоднем бале, как на мой телефон пришло сообщение. Я знала, от кого оно было, и уже была в плохом расположении духа из-за предстоящего проведенного времени с отцом. Я с самого утра не могла дождаться вечера, когда просто могла бы оказаться в своей постели, близка как некогда к своему другому отцу.

– Подожди, – попросила я парня, и тот умолк.

«Планы изменились. Можешь пойти к Делайт» – прочитала я, и внутри появилось приятное волнение, что воскресило на лице широкую улыбку, которую я даже не пыталась скрыть.

– Полагаю, всё в порядке.

– Более чем. Всё идет по плану. Снимки уже у него, – радостно произнесла я и спрыгнула с подоконника.

Я предложила пойти в Старбакс выпить немного кофе и просто провести время, которое мы так глупо утратили, вместе. К Делайт не хотелось идти, а домой, я полагала, было ещё слишком рано возвращаться. Я должна была оставить Вебстера наедине с этими фото и внезапным пониманием того, что его жена дурачила его всё это время. Она не была больна, поражена моим поступком, что вызвал сильный эмоциональный шок. Она не была прикована к постели, покидая дом каждый день. Она не нуждалась в заботе, которую он ей безответно предлагал, оставаясь отвергнутым. Она не нуждалась в нем, совершенно не заботясь о его чувствах.

Для меня Аманда оставалась не более и не менее, чем самой собой, потому у меня с ней всегда были натянуты отношения. Я видела насквозь её алчность и двуличие, пропитанные сладкими словами и фальшивыми улыбками. Кажется, будто я одна замечала её острый взгляд, ненавидящий всё вокруг. Меня, Вебстера и даже Лавину. Она ненавидела этот дом, эту семью, эту жизнь, от которой не имела смелости уйти. Она получала некое удовольствие от обмана. Её веселило притворяться и заставлять других верить в её убедительную игру. Я бесила её, по большей мере, потому, что не верила. Аманда даже никогда не пыталась быть милой со мной. Она едва переносила меня, и порой я задавалась вопросом, как оказалась в этой семье и почему они решили меня приютить.

Это была моя отплата. Из-за Аманды и её лживого безумия я оказалась в Плимуте. Она всегда умела манипулировать Вебстером, склоняя его на свою сторону. Он подчинялся ей, как ребенок следовал строгим указаниям, хоть и сам не всегда осознавал это. Он оставался тряпичной куклой в её ловких руках. Лавиной управлять было сложнее, но и её женщина умудрялась держать при себе. Ко мне она относилась снисходительно, но, похоже, я не должна была знать то, что, в конце концов, узнала. Я стала опасной. И она от меня избавилась. Знал ли то, что узнала и я, сам Вебстер? Это было сложно предугадать.

Мы с Блэйном отправились в Старбакс. Я всё ещё была взволнована. Пребывала в предвкушении чего-то хорошего, чувствовала себя, как ребенок накануне своего дня рождения. Я чуть ли не подпрыгивала на месте, а Блэйна это только смешило. И хоть мы шли всё время в тишине, она не была удушающе неловкой. Напротив была полна несказанных вслух, но прочувствованных насквозь, слов, что не имели нетерпимости быть выраженными.

Мы пили кофе, Блэйн снова начал болтать. Я почти не слушала его, но он говорил что-то о Рождестве. Когда я отвлекалась от мыслей и улавливала суть очередного рассказа, то смеялась, добавляя и свои комментарии. Полагаю, парень не мог не заметить, что я была слишком рассеянной, чтобы внимать его оповеди, но его это, кажется, не сильно занимало. Ему и самому было приятно погрузиться в предрождественскую суету, что уже витала в воздухе, но не оживляла меня так, как предстоящая поездка.

Люди приходили и уходили, а мы долго сидели на месте, никуда не торопясь. И лишь спустя два часа я решила, что стоило возвращаться домой. Блэйн намеревался меня проводить, но это было совсем лишним. Мне хватило десяти минут, чтобы уговорить его идти домой, потому что я была уверена, что со мной точно всё будет в порядке, чего я не могла сказать об Аманде.

Я шла пешком. Разные мысли кружились в голове подобно снежинкам, и мне приходилось закусывать щеки с внутренней стороны, чтобы не выдавать радости от происходящего. Хорошие предчувствия не веяли пустой надеждой, родившейся из ничего. Интуиция меня почти никогда не подводила.

Свернув на нашу улицу, я приняла серьезное выражение лица, чтобы скрыть собственную взволнованность. Вебстеру не стоило знать, что фото, присланные заботливым анонимом, были моих рук делом. Мне стоило придать озадаченный вид, может быть, немного расстроенный в связи с сорвавшимися планами. И именно с ним я перешагнула порог дома.

Вебстер сидел на кухни. Снимки были перед ним. Один он держал в руке и внимательно рассматривал. Очки смешно съехали к кончику носа.

– Привет, – я дала о себе знать, и мужчина тут же принялся прятать всё обратно в конверт. Он всё ещё разбирался с этим.

– Я ожидал тебя немного позднее. Ты проголодалась? – он стал копошиться на кухне. Не дожидаясь моего ответа, поставил на разогрев суп, стал резать хлеб. Движения его были резкими, как у человека, которого застали врасплох.

– Немного. Всё в порядке? Почему ты решил изменить планы? – осторожно спросила я. Стоило мне приблизиться к столу, как Вебстер схватил конверт и бросил его на журнальный столик в гостиной подальше от моих глаз.

– Пустяки, – мужчина выпустил нервный смешок. Быстрым шагом вернулся на кухню и вылил мне в тарелку суп, предварительно обжегшись. – Забыл заполнить счета, представляешь? – Вебстер поставил тарелку передо мной, дал в руки ложку. Затем сел напротив и стал смотреть на меня в упор, что немного смущало.

– Всё в порядке? – я скромно улыбнулась, всё ещё сохраняя вид человека, что не понимал, что происходило вокруг.

– Да, – ответил он и отвел взгляд в сторону. – Я хотел тебе кое-что сказать. Это может тебя расстроить, а может и наоборот, – мужчина усмехнулся. – Я не смогу завтра поехать с вами в Лондон, но разрешаю тебе сделать это в одиночку, потому что я тебе доверяю, – он накрыл мою ладонь своею и посмотрел прямо в глаза. – Я ведь могу тебе доверять?

– Да, – будто я могла ответить что-нибудь иное.

– Отлично, – он встал с места, оставив меня наедине.

Через полчаса Вебстер ушел, предварительно спрятав конверт. Вернулся он поздно ночью. Пьяный, усталый, брошенный.

========== 17. ==========

Я не стала будить Вебстера, прежде чем уйти из дома. Он спал, как убитый на диване в гостиной, оставив телевизор включенным. Двери спальни были открыты, но я не стала заглядывать внутрь, не преисполнена особого интереса была там Аманда или нет. Отца не было рядом с ней, а значит всё начало разваливаться, и он выжидал лишь подходящего момента, чтобы разрушить всё до конца или же вытащить белый флаг, смирившись с участью мужа, которому были наставлены рога. У меня были большие надежды на то, что он выбросит её из своей жизни, что она сама сделала гораздо раньше, поддерживая лишь иллюзию того, что они были вместе.

Я оставила Вебстеру записку. Я отправлялась тем же поездом, конечной целью которого был Лондон, но покидала его гораздо раньше, одолев большую часть пути. Нам предстояло ехать едва больше полудня, чтобы добраться до Реддича в послеобеденное время, ближе к ланчу. Вебстеру не стоило быть среди ряда провожающих, потому что отправлялся со мной Блэйн, а не Делайт, и билет мой обрывал всякие связи с Лондоном.

Я никак не могла уснуть. Не много времени пошло на то, чтобы сложить рюкзак. Забросила в него ещё одни джинсы и свитер, пару нижнего белья, пачку снеков со вкусом томата и шоколадное печенье, маленькую бутылку воды, несколько туалетных принадлежностей. В большем я, казалось, и не нуждалась. Перед выходом трижды проверила паспорт и билеты, что всегда были в одном и том же месте. Когда осталось ещё немного времени, выпила чашку чая, есть не хотелось.

– Что ты здесь делаешь? – Лавина застала меня на кухне. Совершенно сонная девушка не понимала, что происходило. Она зевала всё время, пока набирала себе в стакан воду и даже вовремя того, как пила её.

– Сегодня я уезжаю в Лондон с Делайт. У неё там некоторые дела, – я отодвинула пустую кружку от себя. Лавина присела напротив. В пижаме со снежинками она выглядела причудливо смешно и, наверное, даже мило. Подобные вольности даже в отношении одежды девушка делала исключительно подальше от посторонних глаз. В её стиле было не обращать много внимания к своему внешнему виду, поражая по большей мере своим умом или резкостью. У Лавины были собственные стандарты, и она контролировала саму себя в их исполнении, вместе с тем осуждая людей, что не соответствовали им.

– Отец знает? – с неким подозрением спросила она, совершенно безразлична к цели нашей поездки.

– Конечно, знает. Я вынуждена была ему рассказать, иначе бы уже завтра на мои поиски выехал весь полицейский участок города. Отец умеет драматизировать, – я усмехнулась в попытке разрядить обстановку. Получилось неплохо. Лавина улыбнулась в ответ.

– В этом он лучший, – девушка обернулась, бросив грустный взгляд на отца, которого, кажется, только теперь заметила. – Почему он спит в гостиной? – удивленно спросила она. Лавина даже привстала с места, чтобы удостоверится в том, что это был именно Вебствер.

– Понятия не имею. Он был немного расстроен весь день. Может, между ними произошла размолвка? – ненавязчиво предположила я.

– Только, если она произнесла хоть слово, чего не происходило уже довольно продолжительное время, – Лавина с тяжестью вздохнула, опустив глаза вниз. – Иногда, кажется, будто это никогда не закончится. Словно так будет всегда, – её голос дрожал, сердце разрывалось от давления провозглашенного Амандой молчания. Я сжала ладонь девушки, она устало улыбнулась в ответ. – Всё никогда не будет прежним.

– Скоро мы отсюда уедем, и наши жизни изменятся навсегда, – моя то точно имела шанс изменится в ближайшие двадцать четыре часа, что заставляло сердце быстрее биться одновременно из-за волнения и страха. – У каждой из нас ещё есть шанс создать собственную семью, что не будет похожей на эту. Хорошее или плохое – всё остается в прошлом.

Лавина подняла стеклянные глаза и с неуверенностью посмотрела на меня. Губы искривились в ухмылке. Она хотела верить в сказанное, но не могла в силу собственных убеждений и чувств, что были выше всяких ожиданий призрачного будущего. Тем не менее, ей, кажется, стало легче.

Экран телефона засветился. Это было сообщение от Делайт. Она уже ждала снаружи.

– Хорошей дороги, – мы обе поднялись с места, и в следующую секунду произошло то, чего я меньше всего ожидала. Лавина обняла меня. Я неуверенно обняла её в ответ, спрятав лицо в волосах. Наверное, в этом нуждались мы обе. Невидимая стена наконец-то была сломана. Нас не роднила кровь, но одна фамилия. Лавина была моей сестрой, и в ту короткую секунду я ощутила это, впервые не приняв за должное.

– Скоро увидимся, – произнесла я на прощание.

Девушка ушла спать. Скорее всего, утром ей покажется, будто всё это ей лишь приснилось, что принесет немалое облегчение. Хотя, на самом деле, мне хотелось бы, чтобы это что-то для неё значило, потому что наша дурацкая размолвка длилась слишком долго и не имела крепких оснований для продолжения. Мы были разделены в один момент, а теперь лед начал постепенно таять, и я уже буквально чувствовала под ногами теплоту земли.

Делайт и Блэйн ждали меня снаружи. Переднее сидение было свободно, за что я поблагодарила парня, потому что я жуть как не любила сидеть сзади. По дороге мы немного болтали. Я сильно волновалась, и мои друзья не могли не замечать этого, а потому старались не задевать. Тихая музыка из приемника подавляла тишину, делая её менее неловкой.

– Последний раз я уезжала отсюда в Плимут, – воспоминание появилось, как только я взглянула на огромный поезд, что уже был готовым к отправлению. Тогда я ещё не знала, что меня ждало впереди, но у меня была крепкая уверенность в том, что я смогу это пережить. Я была убеждена, что вернусь раньше, чем за полгода, выкрутившись из этого дерьма, как это получалось и прежде. Мысленно насмехалась над отцом, Лавиной и Амандой, плевала им в лица, провозглашая свой немой протест против их попытки избавиться от меня. Я была намерена вернуться, как можно скорее, и уничтожить Аманду, также как она уничтожала меня год за годом, отравляя своей ненавистью всё больше. Мне запомнились лишь мелкие размолвки между нами, колкие грубости или молчаливое отвращение друг к другу, но тогда я была гораздо злее на неё, чем когда-либо. Теперь же я была в неведении из-за тех чувств, что накрывали меня с головой. Были разные подозрения, но я решила не забивать ими голову, пока не узнаю правды.

– Забудь это. Оставь в прошлом, – Делайт по-матерински нежно обняла меня на прощание, одарив ещё и теплым поцелуем в лоб. – Знаешь, я рада, что он едет с тобой, – девушка обняла меня за плечи, когда мы обе обернулись и стали наблюдать за Блэйном, что не спускал глаз с проходящих мимо людей. Парень качался на пятках и мял в руках билеты. Он заметно нервничал, наверное, не меньше меня, и это казалось даже милым. – С ним ты будешь в порядке. Постарайся не разбить ему сердце снова.

– Делайт… – вздохнула я.

– Я не прошу тебя отвечать ему взаимностью. Просто не давай никаких надежд, будто у вас что-то может получиться. Это ведь не так уж и тяжело?

Можно было ответить «нет», если бы Блэйн в любом моем слове и жесте не находил какой-то условный знак. Прошло слишком мало времени, чтобы чувства парня могли остыть, а мои напротив накалится до любовных пределов. Он смог смирится с этим, и мне действительно стоило быть осторожной, о чем было крайне сложно думать, когда голова, на самом деле, была забита другим.

– Я попытаюсь, – ответила я с большой осторожностью, ничего не обещая. – Нам, пожалуй, уже пора.

– Ладно. Как только всё узнаешь, позвони мне, – предупредила девушка, подталкивая меня вперед.

– В любом случае, у тебя есть свой тайный агент. Он неплохо справляется со своей работой и докладывает всё тебе, – я тихо рассмеялась, Делайт закатила глаза. Блэйн в эту секунду обернулся, будто почувствовал, что речь зашла о нем. Затем парень подал знак поспешить, что мы незамедлительно сделали.

Делайт обняла на прощание ещё раз нас обоих и пожелала удачи. Кажется, её материнский инстинкт теперь распространялся на всех, потому что ранее я не замечала за ней этой суровой заботы и сентиментальности.

Места у нас были разные, но Блэйн сумел договориться с девушкой, что должна была сидеть рядом со мной поменяться. Кажется, он ей понравился, а потому что бы он у неё не попросил она, наверное, бесспорно сделала бы. В течении поездки я даже заметила, как она несколько раз оборачивалась в надежде словить взгляд парня на себе или что-то подобное, что могло бы означать, что она ему понравилась, но Блэйн, сложив руки на груди, уснул. Похож на большого сторожевого пса, парень действительно пытался защитить меня, даже когда я сама в этом не нуждалась.

В отличие от него я не могла спать. Прикрывала глаза, но всё безрезультатно. Я много думала о Кристине и кем была на самом деле Вайлет. Из-за чего умерла Либби, и был ли переезд родителей из города последствием случившегося. Почему Йен не удочерил меня, если бы настоящим отцом, разрешив это сделать своему брату. Всё это казалось слишком запутанным.

Музыка путала мысли ещё больше. Инди-мотивы взбудораживали воображение, создавая невидимые связи там, где их могло на самом деле и не быть. Я пыталась следить за дорогой. Просторные поля, полны духа свободы, безграничные леса, дышащие сказкой, птицы, вздымающие всё выше к небу, и люди, просыпающиеся от бессонницы, что курили на крыльцах своих домов, находя успокоение в проезжающих мимо поездках. Это всё очаровывало, но не гипнотизировало настолько, чтобы я перестала думать о главном.