Текст книги "Kids are not okay (СИ)"

Автор книги: Paper Doll

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 21 страниц)

Дождь, беспокойно колотивший по окнам предыдущие дни, в тот день решил сбавить обороты. Редкие капли лениво сползали вниз по хрупкому стеклу, не выламывая его из петель, как прежде. Я снова ждала удары камней, но этот отчетливый звук проносился всего лишь в моей голове и не больше. Джейкоб четко назвал место, где собрался ждать меня, тогда почему его невидимое присутствие, как чесотка?

Я даже не пыталась уснуть, ведь в полночь должна была прийти к назначенному месту встречи. Удивительно, сколько лишнего трагизма оказалось в коротком сообщение парня, когда за всю свою жизнь он не прочитал ни единой книги. Он и писал с трудом – почерк совсем корявый и неуклюжий, будто ручка из пальцев всё время выскальзывала. В разговоре Джейк употреблял лишь короткие предложения, порой создавая паузу там, где её не должно было быть. Нас держало вместе только веселье. Порой и с этим нужно осторожничать.

Натянула поверх чёрной водолазки яркий желтый свитер. Теплые носки подтянула высоко, за тяжелыми ботинками всё равно ничего не было видно. Да и кто должен был смотреть? Сумасшедший парень, который вбил идиотскую идею себе в голову, а теперь подобно злостному вымогателю намеревался украсть меня. Или, может быть, избить? В любом случае, заставить пожалеть, после упрямого, но, должно быть, очевидного «нет».

Я уже надела куртку, надвинула едва ли не на нос шапку и даже одна рука уже спряталась в теплой перчатке, как остановилась, замерев на месте. Голову молнией прошибла идея взять собой, спрятанный в родительской спальне, пистолет. На всякий случай. Всего лишь, для самообороны. Только для того, чтобы один вид ружья напугал парня, да и только.

Двери в родительскую спальню, как обычно, были приоткрыты. Не мог же Вебстер пропускать мимо своего внимания абсолютно всё, что было в этом доме. И хоть сам по себе сон у мужчины был крепким, кажется, его самого это мало беспокоило. Только не мысль о Вебстере заставила меня притормозить у порога комнаты и замереть на месте, а об Аманде, которая точно могла бы услышать меня, как бы тихо я не передвигалась. Вопрос лишь в том, рискнула бы она нарушить своё молчание, настучав на меня отцу?

Двери скрипнули, когда я пыталась их приоткрыть. Благо тому, что Лавина спала на втором этаже, а Вебстер вовсе пребывал под действием снотворного. Я аккуратно заглянула внутрь. Уличный фонарь позволял хорошо осмотреть обстановку вокруг, только мне всё равно казалось, словно картинка перед глазами была ужасно размыта, словно я смотрела на всё через запотевшее стекло. Я даже рискнула зайти внутрь, нарушая тишину лишь шуршанием одежды, но, похоже, мне не показалось, и сторона Аманды действительно пустовала. Одеяло задернуто, а сверху на холодной простыне лежал сверток одежды. Это мог бы стать отличный случай для разоблачения, если бы это не уличивало бы и меня.

Не став медлить и секундой дольше, я подошла к комоду, на нижней полке которого отыскала пистолет. Я сразу ощутила его тяжесть, хотя сам по себе тяжелым он не был. По спине пробежал холодок. Своими липкими пальцами по позвонкам, совсем как по расстроившемуся инструменту, прошлась неуверенность, а следом за ней и страх. Они начали давить на виски, вызывая головную боль. Я спрятала оружие в карман куртки, где оно пульсовало, словно жило отдельной жизнью, которая в считанные секунды могла забрать другую.

В лицо ударила мелкая морось, стоило лишь высунуть нос из дома. Тело пробила дрожь, холод просачивался даже сквозь одежду. Пришлось натянуть на голову капюшон, а руки спрятать в карманы. Пришлось представить, будто я прятала в них что-то более миролюбивое, ведь я словно обожглась, притронувшись к оружию. Руки непроизвольно затряслись, пока я не заставила себя успокоиться. В конце концов, стоило принять тот факт, что им же я пыталась убить Аманду. Знать бы ещё почему…

Конец улицы скрылся за серой дымкой тумана, но я продолжала играть в игру «направо или налево». В темноте различать дорогу оказалось в разы труднее, хоть и пустынные улицы привлекали внимание гораздо больше. Было слишком непривычно идти в одиночку по мокрому асфальту, в котором отбивался свет фонарей. В домах уже не горел свет, нигде не слышен был даже гул автомобилей. Единственным звуком, что сопровождал моё одиночество, были отбивающиеся в темноте шаги, тонущие в одну за другой лужах. Все красоты осени были спрятаны за чёрном мантией ночи. Удовольствия от этой прогулки я получала мало.

Стоило свернуть на главную улицу, движение немного оживилось. Мимо даже начали проезжать некоторые автомобили, число которых можно было сосчитать на пальцах, вдали слышалось громыхание поезда, несущегося в вечно суетливый Лондон, из подворотен начали доноситься голоса пьяниц, блуждающих по улицам без дела. Я надвинула капюшон на глаза, голову опустила вниз, опасаясь неприятных встреч.

В один момент показалось, что я свернула не туда. Дорога, что имел в виду Джейк, находилась достаточно далеко от моего дома, чтобы я сумела сбиться пути, учитывая беспамятство, в котором я, как в омут с головой, это было невероятно сложной задачей. Порой я возвращалась обратно, шла в другую сторону, пытаясь следовать указаниям на карте, что отметила днем накануне.

У меня уже начала раскалываться голова. Мозги вскипали, а время поджимало. Когда я в который раз вернулась на половине улицы обратно, с разочарованием отметила, что уже поджимало время.

– Ненавижу тебя, Джейкоб Майклсон! – прокричала я, выпуская наружу накопившуюся злость. И мне было всё равно, если люди в потухших домах могли бы проснуться, потому что они, чёрт побери, не бродили в полночь в сырую погоду по улице, только чтобы в который раз отшить парня, который отказывался принимать «нет», как ответ.

Пальцы замерзли даже в перчатках. В теплых носках я перестала чувствовать ноги. Из носа началась протечка соплей, которые я только и могла утирать ребром ладони, испытывая брезгливость к самой себе. Я всерьез начала подумывать о том, чтобы убить Джейкоба, но мысли об уютной кровати в комнате с разбитым чёртовым окном согревали больше холодной мести.

Я почувствовала облегчение, когда ряд однотипных невысоких домиков прервался, открывая вид на дорогу, ведущую в тоннель, за которым, кажется, начиналась трасса. Взглянув на часы, которые обозначали моё сорокаминутное опоздание, я ускорила шаг. Ладонь сжалась сильнее вокруг рукоятки пистолета. «Сперва поговори с ним, сперва поговори…» – бормотала я себе под нос, со словами выпуская пар горячего дыхания.

Проходя тоннель, я трижды оборачивалась. И хоть глаза мои слипались, так сильно хотелось спать, но эхо собственных шагов пугало до невозможного. Затем показалось, будто услышала голоса и других людей, которые выкрикивали ругательства, доносящиеся ко мне лишь в виде едва узнаваемых отрывков. Этот день не мог стать ещё хуже.

Когда жуткий тоннель оказался позади, с каждым новым шагом голоса становились лишь громче. Хотелось бежать, куда только глаза глядели, либо же стать посреди дороги и кричать в надежде, что помощь придет скоро. Ни того, ни другого не могла сделать. Побежала бы – сразу заблудилась, крикнула – и не знать, чем бы всё закончилось.

Подавляя страх, что подкатывал к горлу тошнотворным комом, я всё же шла на голоса. Две фигуры, скорее всего мужские, резко упали на землю и начали перекатываться. Приближаясь к ним, я отчетливее стала слышать произносимое ими, хотя это начало больше напоминать шипение. Лишь когда я распознала голос Блэйна, то начала бежать.

На расстояние пяти метров, я смогла распознать не только лучшего друга, но и Джейкоба, который наседал над ним, размахивая кулаками. Они не переставали драться, хотя, очевидно, оба заметили моё присутствие. Блэйн явно был не в выигрышной ситуации. Рядом, у головы парня блестела лужица крови, которую он выплевывал вместе со словами.

– Джейк, прекрати! – закричала я, словно это действительно могло его остановить. Рука, в которую был вложен пистолет, горела. Я начала покачиваться на пятках, в нетерпении перебирала мысли. – Джейк! – скорее отчаянно, чем смело вскрикнула я.

– Вайлет, уходи! – бросил Блэйн, когда Джейк не сказал и слова. Казалось, будто он намеревался убить парня, словно ему самому это стоило жизни. Джейкоб оставался глухим к моим обращением.

Я не сдвинулась с места. Пальцы занемели вокруг рукоятки, сливаясь с оружием в одно целое. В следующую секунду я достала его из кармана. Рука не дрожала, хотя внутри всё переворачивалось от смятения и неуверенности в том, что мне следовало делать дальше. Не так я себе всё представляла. Воображение рисовало картины, где мы с Джейком были один на один. В нашу холодную войну не должен был врываться третий, кем бы он ни был. Как Блэйн узнал об этой встрече? Зачем пришел? На что он надеялся?

– Прекратите! – я выпустила пулю в небо. Стая птиц испуганно заклокотала, возвысившись над нами. Джейка это отвлекло, но ненадолго. Он поднял голову вверх, словно завороженный трепетом испуганных птиц, и стал смотреть на них. Казалось, будто вместе с ним замер весь мир. Мы погрузились в тишину, которую, я знала, не стоило нарушать резкими движениями. Знал бы об этом ещё и Блэйн. Парень начал изворачиваться, пытаясь освободиться из-под Джейкоба, который, придя в себя, ударил его, что было силы по лицу. Я вскрикнула от неожиданности, ведь после удара Блэйн уже перестал двигаться. Я опасалась худшего.

Тогда моё тело наполнилось кипящей злобой и ненавистью, что я держала при себе всё это время. Я перестала чувствовать холод, напротив вся преисполнилась жаром.

– Сукин ты сын! – только и успела произнести, когда выстрелила прямо в спину парня. Он упал лицом вниз, прямо на обездвиженного Блэйна. Моя рука упала вниз, выронив пистолет. Я выдохнула с облегчением. Страх испарился, будто его яда и не было в моем теле, вместо этого вдруг стало так легко. Перед глазами возникла пелена из слез, а губы искривились в подобие улыбки. Я убила человека. Снова. Чувства должны были не подносить меня к небу, а угнетать, разбивать о скалы самобичевания.

Опомнившись от радостного момента потрясения, я бросилась к Блэйну. Оттолкнула безжизненное тело другого парня. Мне не было до него никакого дела. Он перекатился на спину, и я не услышала даже жалостливого вздоха. Меня, наверное, больше обеспокоили бы именно признаки жизни, нежели наоборот. Но только не Блэйн. Я крепко обхватила запястье парня, что наверняка причинило бы ему боль, если бы он чувствовал хоть что-то. Я выдохнула с облегчением, почувствовав биение пульса.

Его лицо было окровавлено. Ещё свежие следы напоминали о том, что Блэйн здесь оказался по моей вине, хоть и не совсем по моему желанию. Я начала его легонько бить по щекам в надежде, что парень сможет опомниться, но этого не случалось. Былая легкость ускользнула так же легко и быстро, как шелк с гладкой фарфоровой поверхности. Я должна была привести Блэйна в чувство, чего бы мне теперь это не стоило.

Достав телефон, я необдуманно решила, что стоило вызвать скорую. Медленно остывающий труп Джейкоба напомнил о том, что это было бы крайне необдуманным действием. Даже, если бы я сделала вызов и спряталась в темноте, они свалили бы вину на Блэйна. Можно было оттащить с собой и Джейка, но куда и как? Я совсем не имела понятия. Мысли вихрем вскруживали голову, роились в ней, как птицы, взбудораженные громким выстрелом.

Следующее имя, которое выдал мне растерянный в ночном приключении разум, это Делайт. Она бы примчала сюда немедленно, невзирая на позднее время и столь странное место. Не теряя и минуты, девушка отвезла бы парня домой, где наверняка знала бы, что делать дальше, чтобы всё исправить. Только это повлекло бы за собой лишние вопросы. Ответь я ей правдиво, честно, прям как есть, это повлекло бы за собой непонимание, отстранение и презрение, что избавили бы меня всего, чем я так сильно дорожила. Кроме дружбы Делайт и Блэйна у меня не было, буквально, ничего. Эти двое – мое всё.

В конце концов, лучшего варианта, чем позвонить Кеннету я не нашла. Парень сразу ответил на звонок, хотя его голос звучал заспанным. Несомненно, у него не возникло необходимости в половине второго ночи прогуливаться сонным городом, который и при свете дня не весьма привлекательно себя представлял. Мой голос звучал хрипло, и каждое слово было вымученно.

– Пожалуйста, быстрее! – сорвалось слишком резко. Он сбросил, не спросив и слова больше.

Я не знала, что стоило делать дальше. Сидеть в ожидании подмоги казалось невыносимо мучительно. Каждая секунда длилась вечность. На плечи свалилась тяжесть ответственности. Нужно было привести в чувство Блэйна, сделать что-то с Джейкобом и успеть к тому же вернуться к утру домой.

Я взялась за безжизненное тело. Начала волочь парня за ноги по мокрому асфальту, намереваясь убрать его с дороги, бросить на обочине. Дикая идея сжечь его, избавившись от него навсегда, обжигала изнутри. В холодном полумраке чувствовала, как горела моя кожа. Пальцы, липкие от свежей крови Блэйна, что я стерла с его щек, крепко ухватились за штанины другого парня, и с ужасным хрустом продолжали держать, словно от этого зависела вся моя жизнь, что было недалеко от реальности. Спина ломилась, ноги подгибались, соленые капли пота на лице попадали на высунутый язык, что раз за разом облизывал сухие губы.

Я остановилась лишь когда услышала скрип шин автомобиля. Испуганно оглянулась, хоть и осознавала, что это был никто иной, как Кеннет.

– Чёрт побери, что с ним произошло? – вышел из машины, парень сразу же подбежал к Блэйну, который по-прежнему лежал обездвиженный. – Боже мой, Вайлет, ты убила его? – Кеннет двумя пальцами осторожно поднял с земли пистолет, о котором я уже и забыла.

– Брось его! – шикнула я, заметив руки парня без перчаток. С глухим звуком оружие упало обратно на землю. – Он жив. Ему нужна помощь, – завопила я, не двигаясь с места. Мертвое тело Джейкоба у самих ног, будто привязал меня к себе.

– Слава Богу, – взмолился он. На всякий случай, Кеннет всё же потрогал пульс Блэйна, а затем ещё раз выдохнул с облегчением. Подняв парня на руки, он двинулся к своей машине.

– Помоги мне, – попросил блондин, кивнув на закрытую дверцу заднего сидения автомобиля. – Чего ты там вообще делаешь?

Я начала открывать и закрывать рот, совсем как глупая рыба. Не знала, как должна была рассказать Кеннету, что всё же убила человека. Сложнее всего, наверное, было объяснить, что тот того вполне заслуживал. Каким Джейкоб был мерзким и жалким. Он избивал свою девушку, обращался с остальными людьми, как с ничтожествами, преследовал меня и едва не убил Блэйна. Его смерть не была моим грузом, скорее, освобождением.

– Мы должны избавиться от этого, – я лишь кивнула головой вниз, указывая на тело, извалявшееся в грязи, которое сумела дотянуть лишь на несколько шагов от дороги. Кеннет мог не заметить его из-за низкой жимолости, что отделяла поле от трассы.

– Вот чёрт, – только и пробормотал парень, справившись с Блэйном без меня. – Что ты собираешься с ним делать? – спросил он, когда подошел ближе. Теперь мы оба стояли над телом Джейкоба, что выглядело слишком уж безобразно, как на недавно умершего. Хоть нас окружала непроницаемая темнота, казалось, словно через неё я могла видеть струпные пятна на лице парня, хоть их там и не могло на самом деле быть.

– Мы должны сжечь его, – сухо ответила. Глаза обыскивали поле. Должны же были где-то поблизости люди сжигать опавшие листья. Кто бы среди пепла смог распознать человеческие останки?

– Скажи, пожалуйста, что ты шутишь? – Кеннет произнес это с неким упреком. Я подняла на него глаза, чтобы встретиться с осуждающим взглядом поблекших в кромешной темноте глаз. Он был озадачен не менее меня. – Мы не будем его поджигать. Хотя бы потому, что воздух слишком сырой. Тело будет гореть слишком долго, – он был прав. Я об этом не подумала. Воспаленный мозг едва о чем-то вообще мог думать. – Помоги мне погрузить его в машину, – единственное, что предложил парень.

– Что ты с ним сделаешь? – я неосознанно перешла на шепот.

– Ещё не знаю. Придумаю что-нибудь, но завтра. Сейчас нам бы стоило немного поспешить, потому что твоему другу в машине, кажется, не очень хорошо, – упоминание о Блэйне заставило меня пошевелиться.

Мы вместе дотянули Джэйкоба до машины, где забросили тело в багажник. Всё это напоминало чёртов малобюджетный фильм, сюжет которого был просто до тошноты простым. Я ненавидела подобные сюжеты, а отца они всегда забавляли.

Я ненавидела Джейкоба, даже когда сумела от него избавиться. Легкость от этой победы ещё согревала тленными угольками душу, что замерзали в силу резких порывов ветра растерянности и непонимания того, что стоило делать дальше. Если бы я знала заранее, чем закончиться эта встреча, может, придумала бы план. У меня всегда был план. И убийство парня было последним в списке вариантов, поэтому я уделила больше внимания словам, что так и остались непроизнесенными и лишними.

– Скорее всего, он просто упал в обморок, – Кеннет указал на Блэйна, тяжелое дыхание которого разрывало тишину. Кажется, я сама дышала с ним в такт, чтобы не пропустить ни одного вдоха или выдоха.

– А что если у него внутреннее кровоизлияние? – мой голос звучал более обеспокоенно, чем должен был. Я обернулась посмотреть на Блэйна, затем взяла его ладонь и ощутила её тепло, что разлилось волной спокойствия внутри.

– Тогда нам стоит отвезти его в больницу? – машина двинулась с места, фары освещали дорогу впереди.

– Нет, – ещё более испуганно произнесла я. – Разве если только он не очнется. Не похоже ведь на то, что он умирает? – с надеждой спросила я. Усталость свалилась на мои веки. Я продолжала держать Блэйна за руку. Казалось, будто его пальцы легонько сжимали мои, а может, так было и на самом деле. Это успокаивало.

– Нет, – ответил Кеннет, наверное, чтобы меня успокоить. Но я ему почему-то поверила.

Машина развернулась, мы поехали обратно. Тишину нарушало сопение Блэйна и шум обогревателя. Эта ночь ещё не закончилась, но у меня было ощущение, будто всё уже было позади. Впереди ещё было очень много нерешенных проблем, но когда я закрывала глаза, то видела лишь кромешную темноту и ничего более. Ни Блэйна, совершившего глупость, ни Джейкоба, упавшего после первого выстрела, ни Кеннета, примчавшегося на помощь. Перед тем, как упасть в сонную лощину, я успела услышать голос Кеннета:

– Рут…

– Да, – ответила я до того, как он успел обвинить меня в её убийстве. – Я помогла ей умереть, – но не убила.

========== 11. ==========

Лавина

В одиннадцать утра Старбакс не был полон людей. Преподаватель биологии заболел, а на замену ему так никто и не явился. Этот день можно было назвать вполне удачным, если бы не мерзкая погода, разгулявшаяся на улочках небольшого города. Промозглый ветер свистел, откликаясь на зловещее карканье воронов, которые захватили весь небосвод. Казалось, их было больше, чем обычно. Их темные силуэты омрачали городской пейзаж. Но больше всего, мне не нравился туман, что делал непроглядным путь. Казалось, он и будущее охватил серой пеленой неясности.

Длинные холодные пальцы осени касались моей спины, играя на выступивших позвонках, словно на фортепиано. Её мрачность проходила сквозь меня, заставляя чувствовать меланхолию грусти, что мешала жить, как прежде. Она мешала сосредотачиваться на главном, что утонуло в серости тумана, повисшего над простывшим от промозглых мыслей разума, что не мог думать ни о чем другом, как о том, о чем не должен был. В последний учебный год следовало бы уделить ещё больше времени и внимания науке, что была единственным путеводителем в то будущее, о котором я мечтала. Теперь же и сами мечты казались мне неясными. Они растворились среди скоротечных желаний, которым лишь оставалось ждать своего нескорого исполнения.

Передо мной лежал открытый учебник истории. Первая мировая война должна была занимать мозг больше, чем губы Троя, но я совсем пропала где-то среди этих, раскаляющих до предела нервные клетки, мыслях. Перечитывая параграф в десятый раз, я, кажется, по-прежнему не могла понять ни причин этой дурацкой войны, ни запомнить её последовательности. Внутри меня велась другая война, в которой я медленно проигрывала.

– Твой кофе, должно быть, уже остыл, – звонкий голос Ингрид, словно разбудил меня. Я встряхнула головой, а из рук в тот же миг выпал учебник.

– Кажется, кто-то переучился, – Нора подняла книгу, за что я её мимолетно поблагодарила. – Ты учишь это на память? – девушка посмотрела на меня, совсем как на сумасшедшую. Наверное, такой я выглядела с покрасневшими от недосыпа глазами.

Захлопнув книгу, я отодвинула её на край стола. Кофе, правда, остыл и стал невкусным. К счастью, у меня ещё остался тыквенный мафин, хотя и тот не вызывал аппетита.

– У нас в следующую среду будет тест, поэтому я советовала бы и тебе почитать на досуге, – я обхватила обеими ладонями холодную чашку, глаза отвела к окну, за которым раскинулся проклятый туман. Из него возникали фигуры людей, плотно спрятавшихся за осенней обмундировкой. Теплое пальто или куртка, перчатки, шапка и тяжелый вязанный шарф, за которым можно спрятать половину лица, всегда спасали от непогоды. Порой, сложно было отличить даже самого близкого знакомого в погоду вроде этой.

– Это не мистер Майклсон? – наш короткий диалог прервала Эмма, указывающая на фигуру за окном, которая, правда, напоминала отца Джейкоба. Он шатался и, скорее всего, не от ветра. О слабости мужчины к алкоголю в этом городе знали, наверное, все. Слухи здесь распространялись со скоростью света. Те, что опровергались, быстро забывались, а те, что оказывались явью, оставались в памяти надолго.

Я никогда не говорила с парнем об его отце. Никогда не спрашивала о матери. Джейкоб не устанавливал никаких рамок, но я всё равно считала, что этот вопрос был исключением из правила. Напрасно считала, что он сам осмелиться поделиться сокровенным, но парень ни разу не затронул этой темы, что лишь подтверждало опасения на счет того, что с родителями у него не были хорошие отношения.

В городе ходили слухи, будто мать Джейкоба бросила мужа, когда мальчику было всего пять. Поговаривали, что у неё был любовник, с которым она сбежала в Канаду. Отец поведал мне ещё и ту из версий, что оправдывала поступок женщины. Будто она сделала это потому, что мистер Майклсон избивал её. Однажды он проломил ей ребро. Я не знала, кому стоило верить, а потому не верила ни чему. Хотя сплетни часто позволяют забывать о личностном, поэтому изредка я ими злоупотребляла, защищая от них, тем не менее, близких людей.

– Джейкоба кстати не было в школе больше недели. Ты не знаешь, что с ним? – вопрос явно предназначался мне. Три пары глаз устремился на меня в ожидании немедленного ответа. Я лишь пожала плечами.

– Мы больше не встречаемся.

Я не стала добавлять, что даже не заметила отсутствия парня в школе. Следы его цепких пальцев на запястьях почти слились с цветом кожи. Воспоминания о нашей ужасной последней встречи почти перестали тревожить, как одно упоминание имени Джейка неприятно защекотало нервы. Я поежилась, надеясь что никто из девушек не заметил моей реакции. Только говорила я слишком быстро, и голос дрожал. Нора легонько сжала мою коленку, напоминая о том, что она рядом, когда я в этом нуждалась. Только почему-то я не чувствовала, что нуждалась в ком-либо в тот момент.

– Он сбежал, – Эмма обратила на себя внимание, за что я была ей благодарна. Девушка откинулась на стуле, сложив руки в замок перед собой.

– Откуда ты знаешь? – спросила Ингрид. Кажется, каждая из нас мысленно задала этот вопрос. Теперь все взгляды были обращены к Эмме, и ей это, кажется, доставляло больше удовольствие, нежели мне. Девушка усмехнулась, растягивая раскрытие интриги до последнего. Подобное её удивительным образом забавляло.

– Это всё твоя мать, не так ли? – первой нарушила тишину Нора. В подобных ситуациях она была нетерпеливее всех.

– О чем ты? – я, как и Ингрид, совершенно не понимала, о чем шла речь. Тем не менее, задержав дыхание, я с неподдельным интересом ждала разрешения вопроса. Страх не отступил, но интерес был сильнее.

– Её мать самая большая сплетница города. Вот о чем я, – Нора закатила глаза, как и Эмма. – Она всегда сует нос не в свои дела.

– Не всегда, – Эмма высунула язык, повторяя тон подруги. – Джейкоб живет со мной на одной улице. Практически напротив нас. У мамы была бессонница, что в последнее время становиться всё чаще, поэтому она спустилась на кухню, чтобы выпить воды и вообще… – девушка махнула рукой, словно это было не так уж и важно, но на деле значило лишь то, что нас это не касалось. – Она сказала, что видела, как Джейкоб вышел из дома с большой сумкой. Он сел в отцовскую машину и просто уехал…

– Почему она не предположила, что он мог сделать это просто, чтобы… С кем-то повидаться, например. Я не знаю, – Нора перебила рассказ Эммы, разозлив этим ещё и безобидную Ингрид.

– С кем он мог встречаться посреди ночи?

Все трое наконец-то умолкли, когда Нора несколько неуверенно посмотрела в мою сторону. Взгляд её был слишком жалостливым, наверняка, потому что она имела в виду…

– Он не мог встречаться с Вайлет, – быстро выпалила я, когда догадалась, к чему девушка клонила. Похоже, я произнесла это слишком громко, потому что окружающая тишина, воцарившаяся вокруг, стала слишком уж несвоевременной. – Я бы услышала шорох за стеной. Хотя… Она на время переселилась в гостевую…

– Он не встречался с ней, вы тупицы! Вы даже не дослушали меня, – Эмма слишком резко перебила меня, из-за чего я вздрогнула от испуга. С явным недовольством, но мы продолжили слушать девушку. – Утром, когда мама выгуливала Твинки, она встретила мистера Майклсона, который был явно не в духе. Он рассказал, будто Джейкоб написал записку о том, что уезжает из города, вроде как навсегда.

– То есть он просто вылил перед твоей матерью душу? – ехидно улыбаясь, спросила Нора.

– Она спросила у него, – в который раз закатив глаза, ответила Эмма. – Он начал кричать что-то о записке и украденной машине и о том, какой его сын неблагодарный мерзавец. Затем, конечно, он послал маму ко всем чертям, но это уже не важно.

– Так значит всё, рассказанное тобой, было всего лишь вырвано из контекста? – у Норы были реальные шансы остаться со сломанным носом, но её это, похоже, не сильно беспокоило.

– Я всего лишь рассказала то, что мне известно. Мне всё равно поверите ли вы мне, – Эмма демонстративно сложила руки на груди, отвернувшись к окну. Нора лишь недовольно фыркнула. В зале стало слишком тихо. На заднем фоне тихо играла песня, слова которой мне были незнакомы. Её спокойный ритм казался меланхоличным. Приятный звук сливался с серым видом, превращая его в эстетичный. И я даже могла бы наслаждаться им, как и музыкой, если бы не считала ударов сердца, что ускорило в волнении своё биение.

– Я возьму ещё кофе, – сглотнула тяжелый ком, что мешал говорить всё это время. На губах выступила фальшивая улыбка, что далась с неким трудом. Кроме Ингрид, что кивнула в ответ, никто больше не обратил на меня внимания. Я выдохнула с облегчением.

Меня не должно было волновать, уехал Джейк из города или остался. Наверное, в свете последних событий его исчезновение было бы мне даже на руку, но я ощутила невообразимую тяжесть от услышанной новости. Он никогда не говорил о том, что собирался уезжать. Ни разу. Казалось, будто я, как никто другой, должна была знать о планах парня, его мечтах и надеждах. По крайней мере, я хотела этого.

Ребром ладони смахнула слезу. Мне не было больно, всего лишь обидно. Он знал обо мне в разы больше. Будучи открытой книгой, я могла не предусмотреть того, что парень не умел читать. Делилась с ним секретами, даже когда он того не требовал, рассказывала о всем важном и неважном, дарила детали, спрашивая себя каждый раз перед сном, влюблялся ли Джейкоб в меня заново. Открытая нараспашку душа требовала этого. Порой приходилось обманывать её.

Я была глупой не в многих вещах. Одной из них были отношения, в которых наугад приходилось отгадывать, как они должны были работать. Я не привыкла отклоняться от правил, любое нарушение которых сопровождалось ужасным чувством собственной несовершенности, что неприятно сдавливала горло. Научена следовать правилам, я никогда не умела их создавать, а потому оказывалась в ситуациях, подобных этой, что выжигали на душе клеймо. В эти редкие моменты я ощущала себя именно глупой, каковой не привыкла быть, что делало меня уязвимой и слабой.

По большей мере, я чувствовала себя оскорбленной. Джейк не извинился, не попрощался, не говоря уже о том, что ничего не рассказал. Он просто оставил меня, словно для него я не имела никакого значения. Терпеть его неуважение, списываемое на робость перед друзьями, или жестокость, объясняемую неизменным характером, было сложно оправдывать, ведь всё это не стоило даже капли уважения ко мне. Я не привыкла поддавать гордость риску быть растоптанной.

Когда я вернулась со стаканчиком свежезаваренного капучино с малиновым сиропом, ситуация за столом улучшилась. Ингрид о чем-то увлеченно рассказывала, когда Эмма и Нора даже дружелюбно посмеивались, словно прежде вовсе и не спорили. Воздух вокруг не был наэлектризован ни неловким молчанием, ни дразнящей недосказанностью. Мне стоило исчезнуть на несколько минут, как проблема решилась сама собой. Мне нравилось время, когда разнять их могла только я, но сегодня у меня явно был не тот настрой.

Я снова обратила свой взгляд на вид за окном. Спрятанная в тумане улица, имела по-прежнему мрачный вид. Горячая жидкость согревала тело. Агония внутри охлаждалась, утопая в стаканчике с ароматным кофе. Кофе всегда успокаивал меня. Это не правило, а закономерность. Я решила перестать думать о Джейке. В конце концов, у меня больше не было возможности видеть его, а это, наверное, к лучшему. Джейкоб Майклсон не был лучшим из людей, которые появлялись в моей жизни. И хоть я взяла курс на его забывание, я знала наверняка, что перед сном не смогу сдержать слёз. На следующий день я бы сложила список его негативных качеств, а на следующей неделе – перестала осматривать исчезнувшие места проявления жестокости, будто их никогда и не было на теле. Через месяц Джейкоб должен был умереть для меня.

Напротив витрины кафетерия затормозил автомобиль. Минуты две-три из него никто не выходил, но я не пыталась рассмотреть его пассажиров, вместо этого снова попыталась постигнуть историю. Поняла, что это будет провальной затеей, когда краем слуха уловила фырканье Эммы. И я уже приготовилась к её конфронтации с Норой, но та не произносила и слова. Подперев голову руками, девушка смотрела в окно, состроив недовольную гримасу. И лишь Ингрид, будто ничего и не заметила, рассматривала дно своего стаканчика в поисках предрекающих будущее знаков. Всё это казалось странным, пока я не взглянула на окно, за которым уже никого не было. Спустя секунду мы все вместе обернули головы на открывающиеся двери, впускающие внутрь новых посетителей.