Текст книги "Shadow to my light (СИ)"

Автор книги: Paper Doll

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 22 страниц)

За эти дни, будучи изолированной от внешнего мира, я даже осмелилась позвонить Эйвери. Я сделала это сразу после завтрака. Наблюдая за угрюмой физиономией Крэйга, который сидел за отдельным столом, чувство вины иголкой проходило сквозь меня, вышивая под кожей кровавые узоры. Я не планировала лезть в их взаимоотношения снова, но всё же решила взять эту ответственность опять на себя.

Я жутко волновалась, пока набирала её номер. У меня тряслись руки, а вихрь «верных слов» проносился в моей голове, не оставляя там хоть одной уместной для разговора фразы.

– Вы опять будете оправдывать его? – сходу начала разговор Эйвери. Нотки раздражения в её голосе покалывали мне слух. – Я не хочу слышать от Вас и слова, – произнесла девушка, но, тем не менее, не отключилась, что было бы весьма кстати после этих решительных слов.

– Я собираюсь рассказать Вам, как всё было на самом деле, – спокойно ответила я, хотя внутри у меня всё переворачивалось. – Я попросила Крэйга посидеть с детьми и… Из-за погодных обстоятельств не имела возможности вернуться к назначенному времени, – звучало не слишком правдоподобно, поэтому я с замиранием сердца ждала ответа Эйвери на мою ложь. Она в свою очередь молчала, будто испытывала меня на прочность.

– У Вас есть дети? – наконец-то спросила она. Я хлопнула себя ладонью по лбу. Обзавестись парой детишек к двадцати четырем не было в моих жизненных планах, но главное во лжи – лгать до конца.

– Да, мне было не на кого их оставить… – девушка тяжело вздохнула, словно для неё это стало каким-то потрясением.

– Спасибо, что объяснились, но вовсе не стоило оправдывать его. Всё и без того слишком затянулось, моё решение вряд ли ещё что-то сможет изменить, – с сомнением произнесла Эйвери. Я улыбнулась про себя. Когти ужасного чувства вины начали медленно выходить из моего сердца, я чувствовала себя немного легче.

Во вторник утром я обнаружила Крэйга в кафетерии на его прежнем месте. Перед ним стояла пустая чашка из-под кофе и покрытый голубой мятной глазурью пончик. У меня всё ещё болело горло, хотя леденцы, которые мне дала Майя, немного смягчили боль. Я и сейчас посасывала один, резкий мятный вкус жёг полость рта.

– Дождь поредел, мы отправляемся обратно, – осторожно произнесла я, крепко ухватившись пальцами за спинку стула, стоящего напротив парня. Адам ещё вчера договорился с кем-то из местных (даже не знаю, где он их отыскал), чтобы его машину сюда привезли. К моему удивлению, она оставалась на месте.

– Это ненавязчивое предложение поехать вместе с вами? – он поднял на меня свои усталые глаза и грустно улыбнулся. Внутри всё похолодело от этой улыбки. Короткий разговор с Эйвери, что всплыл в моем подсознании, немного меня успокоил, не позволив выдать нервозность. – Прости, думаю, с этого момента нам стоит быть порознь, – коротко ответил мне Крэйг.

Я приоткрыла рот от удивления. Он так сильно желал вернуться в Бристоль, а теперь так легко отказывал мне лишь из-за своей чёртовой гордости.

– Ладно, – я немного повела плечами назад, выпрямила спину, подняла подбородок вверх. – Твоё дело, – я мило улыбнулась ему без доли зла и ушла.

Мы ехали, погрузившись в угрюмое молчание. Затем Майя начала разговор с пары пустых слов, Адам её поддержал. Я включила на повтор песню «Smile» Микки Эко и пыталась настроить себя на позитивную волну. В конце концов, «худшее ещё не настало».

Добравшись до Бристоля, я не почувствовала радости от возвращения домой. Я вообще ничего не почувствовала, если быть честной. Сначала мы отвезли домой Уолтера, который навряд ли хоть раз в жизни ещё согласится провести в моей компании хоть полчаса. Лавина не удивилась, заприметив Адама и Майю, её щеки вспыхнули красным, выдавая секрет, в который я посвятила её накануне.

Я тоже вышла из машины, решив пройтись немного пешком. Бланш обняла меня на прощание и сказала, что я лучшая тетя в мире. Для неё эти затянувшиеся выходные точно были незабываемыми. Маленькая оторва разобьет ещё не один десяток мальчишеских сердец, или девичьих. Для неё это было большим приключением, воспоминание на всю жизнь. Хоть для кого-то эти дни стали хорошими.

Я купила себе кофе. Где-то на Редленд-роуд меня окликнул чей-то раскатистый громогласный голос:

– Айви, – услышала я и моментально обернулась. Людей на улице было немного, и те проходили мимо меня быстро, спрятав головы за высокие воротники. – Эй, я здесь, – я опустила голову ниже и заметила того, кого не видела уже, наверное, сотню лет.

Это был Джеффри. Он сидел на мокром бордюре со стаканчиком из-под кофе в руках, где гремели различные монеты. Когда-то он обитал возле главного офиса «ЛэнгфилдБукшелф», и каждый день перед работой я приносила ему стакан горячего супа. Но познакомились мы ещё до этого. Когда на одной из корпоративных вечеринок (а на моей памяти она была всего одна) я жутко напилась и просто упала прямо на лестнице, не в силах была даже добраться к такси. Дерека не было со мной. Мы пришли на вечеринку вместе, но он разозлился, уж и не помню на что, и ушел раньше меня. Джеффри не только помог мне подняться, он ещё и довез меня домой и передал в руки Дереку. Это было мило, невзирая на то, что все эти дни я игнорировала его существование, о котором знала. Джеффри всегда умел сказать что-то умное при нашей встрече и на любой мой вопрос у него находился ответ.

Джеффри был слишком молодым для того, чтобы стать бездомным. Дурацкая борода и отросшие немытые волосы прибавляли ему, по меньшей мере, лет десять к его сорока. У него могла быть карьера, семья, друзья, но у него не стало ничего. Он всегда говорил, что всё изменить может случай, но никогда не рассказывал, какой из них изменил в корне его жизнь.

Джеффри пропал из поля моего зрения примерно в то же время, как только я рассталась с Дереком. Сначала я и не заметила его отсутствия, но когда я наконец вспомнила о нем, его не оказалось на прежнем месте.

– Мы не виделись, наверное, сотни лет, – я радостно улыбнулась и села рядом с ним. Пахло от него, как и раньше, не весьма хорошо.

– Давай лучше так, – Джеффри стянул с себя куртку и предложил мне сесть на неё. Никаких возражений он не принимал. Затем мы разговорились. Люди бросали мелочь в стаканчик Джеффри, словно на автомате, а он внимательно слушал меня, не обращая на это внимания. Я рассказала ему абсолютно всё, до самых мелочей. И мне становилось немного легче по мере того, как я могла наконец-то вывернуть свою душу наизнанку.

– Всё это так неправильно. Я просто смотрю на Крэйга, который пытается во что бы там ни стало вернуть Эйвери, и понимаю, что меня никто никогда не любил, и я сама навряд ли любила, – на выдохе произнесла я.

– Счастье начинается не там, где звонят свадебные колокола, а там, где в тишине двое слышат голоса друг друга, – ответил на всё это Джеффри. Я поняла его, но, похоже, что не до конца, ведь вопросов он прибавил больше, нежели ответов. – А теперь тебе пора домой. Ты уж совсем озябла здесь, – он похлопал меня по спине. И я ощутила, как на улице стало холодно лишь после того, как напомнил мне об этом.

– Обещай вернуться на прежнее место. С меня суп, – я поднялась с места, а он грустно улыбнулся.

– Это веская причина вернуться, – в его глазах блестели слезы. У него была своя жизнь, гораздо хуже моей. И, наверное, своими мелкими неурядицами я лишь напомнила ему об этом.

Возвращаясь домой, я отвлеклась, задумавшись об ином. Счастье, о котором толковал мне Джеффри, должно было прийти непременно, нужно было лишь терпение в этом деле, а вот другого рода счастье, отнятое у мужчины, которое я называла обеспеченной жизнью, у меня уже было. Я сосредоточилась лишь на том, чего у меня не было. Это меня одолело.

Я уже решила жить иначе, как только перешагнула порог своей маленькой уютной квартиры. Сбросив с себя верхнюю одежду, я почувствовала облегчение. Сняв обувь, в которой накопилась лишняя влага, мне стало неимоверно комфортно. Не медля и секунды, я рванула в ванную и принялась набирать воду. Я снимала на ходу одежду, успев оставить на себе лишь нижнее белье, как мой мобильник начал разрываться.

Я нашла его в кармане куртки. Странно, что я вообще услышала его, но я забыла об этом, когда на экране высветилось имя миссис Лифтман. Я неуверенно приняла звонок. У меня не было даже догадок касательного этого звонка.

Она рыдала. Я не могла разобрать её слов. Она что-то кричала, но я не понимала её.

Сердце выскакивало из грудной клетки. Я понимала лишь то, что что-то случилось с отцом. Что-то ужасное.

Спустя пять минут женщина умолкла. Я тоже ничего не говорила. До меня доносился лишь звук набегающей воды из ванной. Пар, что оттуда шел, разгорячил мои щеки.

– Айви, он умер, – спокойно произнесла она. Затем её голос вновь сорвался в крике, что перерос в громкие рыдания. Я сбросила вызов. У меня закружилась голова и подкосились ноги.

Он умер. И я больше не смогу найти себе какое-либо оправдание.

Перед глазами помутнело. Я перестала ясно видеть, а затем просто рухнула вниз, ударившись при этом головой о тумбу. Последним звуком, что донесся до меня, прежде чем я оказалась окруженной беспросветной тьмой, был голос Крэйга.

========== 9. ==========

Наверное, после потери близкого человека, особенно настолько близкого, как родной отец, любой другой проливал бы слезы за утратой. А может, и не любой другой, потому что люди ведь бывают разные, и я не могу ручаться за всех. В любом случае, какая мне разница, что чувствуют другие, если я не почувствовала ничего. Я не проронила ни слезинки ни с того момента, как очнулась в собственной постели, облитая водой, и до того момента, как тело отца в гробу спустили в огромную яму. У меня даже не нашлось слов, чтобы почтить его прощальным словом. И всю церемонию похорон, устроенную Адамом, который то и дело прятал свои слезы за толстой оправой очков, я просто стояла словно истукан, опустив голову вниз и сложив руки впереди себя.

Спустя час после того, как на кладбище не осталось ни единой живой души, не считая гробовщиков и охранника, я продолжала стоять, сложив руки впереди, перед могилой отца. Ветер пускал свои шальные пальцы под воротник пальто. Аккуратно собранные волосы распались из прически. Руки мои покраснели, а лицо покрылось пятнами от пронзительного ноябрьского холода. Я не могла сдвинуться с места. Даже не в силах была перевести свой взгляд, что застыл на сером камне, в плену которого была родная мне жизнь.

– Соболезную, – ко мне подошел Дерек, которого я и не заметила среди всего потока людей, что собрались в этот день для прощания с моим отцом. Странно, что большинство этих людей я не знала. Хотя это уже не казалось мне столь странным, когда я узнала, что это были люди, спасенные отцом. Спасенные тем, кто не смог спасти себя. Среди остальных я заметила бармена из «Медведя», миссис Лифтман и Джексона, полицейского. Я заметила их всех, но не заметила Дерека. Это было для меня в новинку – не видеть его лица в толпе, даже когда оно там есть на самом деле.

– Нет, – только и ответила я. Мы стояли у горки свежевырытой земли, которая была такой же холодной, как и тело моего отца. Я не могла отойти от этого места, не могла оставить его здесь. Мысленно я просила прощения лишь за то, что скорбила не так сильно, как полагало дочери. Чувство вины перед ним разлилось по всему моему телу, и мне было жутко стыдно перед камнем, который не мог услышать больше ни единого моего слова.

– Я тебя не понимаю, – Дерек сделал шаг навстречу мне, и я почувствовала, как он встал ближе ко мне. В голову прыснуло отвращение к этому человеку. Повернувшись к нему, я не одарила его теплым нежным взглядом, который дарила раньше, а скорее злостным, резким и острым. По озадаченному выражению его лица я могла понять, насколько это для него было необычно.

– Вы ненавидели друг друга. Я не уверена, хотел ли бы папа вообще видеть тебя здесь, – я невинно пожала плечами, продолжая пристально изучать его лицо. Похоже, и этих слов Дерек не ожидал услышать. Он думал, что станет моим надежным плечом, на которое я брошусь и заплачу. Затем поцелую его, будто бы случайно забыв о его девушке, а затем он, словно доблестный рыцарь, сделает мне одолжение, оставшись на ночь. Утром он скажет, что ему жаль, он лишь хотел утешить меня. Но он мне больше не нужен. – Думаю, тебя ждет твоя девушка. Тебе стоит вернуться к ней, – добавила я, но парень не нашел никаких доводов для опровержения.

– Твоего парня я здесь, кстати, не заметил, – ехидная улыбка на его лице показалась мне насквозь фальшивой. Это не в духе Дерека бить по больному, он был слишком мягкотел для этого, но это не остановило его от того, чтобы ударить меня по больному.

– Он мне не парень, – ответила я, не подав внутреннего волнения. Крэйга не было, хоть он и обещал прийти. Мой отец любил этого парня, наверное, больше собственного сына. Думаю, сам Крэйг знал об этом, а поэтому его самого эта смерть заставила омрачиться.

Увидев его испуганное лицо рядом со своим, когда я только очнулась от обморока, я поняла, что это не сон. Вместо пустых слов, что не смогли бы меня успокоить, Крэйг просто обнял меня, и каким-то образом этого было достаточно. Его сопереживание не было поддельным, что я знала наверняка, но не его обещание, в чем я смогла убедиться.

– Дерек, – Дарси появилась из ниоткуда. Она стояла позади парня и покачивалась на пятках, перебирая в голове все грубости, в которых не намеревалась скупиться, увидев моего бывшего парня. Мне стало намного легче, стоило мне лишь завидеть её. Вот моя спасительница, моя лучшая подруга. – Проезжая через заправку, я заметила девушку, что стояла там и предлагала себя моему брату, едва ли я вышла ненадолго в мини-маркет. Её лицо показалось мне таким знакомым. И вот лишь теперь вспомнила, где я её видела раньше… В твоем Инстаграме, – довольная своим остроумием, Дарси подмигнула мне. В ответ я одарила её лишь вымученной улыбкой. У меня не было сил на сражение. И тем более желания вступать в перепалку.

– О, а я вижу, ты продолжаешь расти, Дарси. Вширь, – Дерек держал руки в карманах брюк и покачивался на месте, нервничая. У Дарси не идеальные пропорции тела, и она любит много поесть, но, тем не менее, походы в спортзал поддерживают её фигуру в норме. Единственным своим недостатком Дарси всегда считала широкие бедра, которые не могли уменьшить никакие упражнения. Дерек знал о слабостях моей подруги, и теперь умело использовал это против неё.

Дарси в тот же миг опешила. Она уже хотела броситься на Дерека с кулаками, но я перехватила её руки, сжав её ладони в своих и подталкивая назад.

– Я не узнаю тебя, Дерек! Что с тобой стало? Ты слишком низко опустился, – резко ответила я, защищая подругу. Я принялась и себя защищать в коем-то веке. И мои слова, словно произнесенное вслух заклинание, сняли с Дерека чары. Я заметила в его глазах растерянность, прежде чем отвернуться и под руку с Дарси направиться отсюда подальше.

– Айви, мне жаль! Мне правда жаль, – крикнул он мне вслед. Я верила ему и в ту же секунду простила. Я простила те гадкие слова новому Дереку, которого совершенно не знала, ведь старый давно умер. Я всего лишь мечтала о призраке. Но теперь я смогла и его похоронить в своей памяти, открыв новую дверь, за которой обнаружила этого человека, совершенно мне незнакомого.

В итоге мы оказались в салоне автомобиля Лавины, где я сразу же ощутила тепло. Мне показалось, будто я была заморожена с того самого момента, как узнала о смерти отца, и до этой встречи с Дереком. И вот всего капля тепла, что проникла мне под кожу и разлилась по всему телу, пробудила меня.

– Ты в порядке? – спросила Дарси. Она держала меня за руку, без слов уверяя в том, что рядом со мной.

– Айви, если что, ты можешь выговориться нам. К чёрту этот дурацкий спор, – добавила в свою очередь Лавина. От этих слов мне на душе стало ещё теплее.

Я обняла девушек, невзирая на неудобство нашего с ними расположения. Иногда приятно иметь хотя бы иллюзию того, будто ты не один. А реальность в разы лучше. Я была так безответственна к чувствам людей, которые берегли мои чувства, как самое дорогое, что у них лишь могло быть. И я была так чертовски не права, когда не уделяла им должного внимания, когда относилась к ним как к должному.

Мой папа, мой милый папочка. Он никогда не ценил того, что у него было. Была доля моего понимания в его самобичевании. Но удели он немного больше внимания своему любимому человеку, и он был бы жив. Удели он немного больше внимания своим детям, и они были бы лучшими людьми, нежели есть сейчас. Вместо этого он отдавал свое время людям, занимающим временные вакансии его жизни. Пусть они и уважили его благодарной скорбью за прожитые годы, но будут ли они помнить его до конца своих дней?

Мы направились в сторону «На углу». Людей там почти не было, поэтому мы могли занять место, которое нам было по душе – в дальнем углу у окна. Сняв с себя верхнюю одежду, мы явно бросались в глаза окружающим пестрым черным цветом, в которое все дружно облачились. Впрочем неловко нам не было. Из всего спектра чувств, что мы испытывали, это нас напротив даже не беспокоило.

Я ощутила голод, как только нам принесли меню. Последние два дня я только и жила на кофе с молоком, которое мне готовил Крэйг, пока не исчез сегодня утром. Мысль о нем неприятно меня взбудоражила, но не избавила от аппетита.

Сделав заказ, я отвернула голову к окну. Облокотившись о стол, я протянула руки вперед. Дарси начала рассказывать Лавине о «нахальном Дереке», а в моей голове пролетали маленькие облачка, которые были такими же пустыми, как и я изнутри.

– Айви, он того не стоит, – донесся до меня голос Лавины. Я подняла на неё глаза и улыбнулась. Мне не было дела до Дерека. Пройдет ещё несколько недель, и я забуду, как его зовут. А в ту секунду он был последней вещью, о которой я думала.

– Я не из-за него грущу, – я подняла голову со стола и подперла подбородок руками. – Я…

Я уже хотела рассказать им о Крэйге. Его имя уже застыло на кончике моего языка, намереваясь сорваться с него. Я хотела выплеснуть детскую обиду на него сейчас, когда она занозой сидела внутри меня. И мне пришло на ум рассказать им, как относился к Крэйгу отец, как Крэйг относился ко мне и какой беспорядок мы устроили, перевернув жизни друг друга. Я хотела это сделать, пока Дарси меня не перебила.

– Боже мой, это же Лэнгфилд-младший, – прошептала девушка, наклонившись над столом. Лавина вытянула шею, а затем восторженно присвистнула, будто и не была замужем. Я же просто уткнулась лицом в стол, издав тяжелый вздох. Вот так всегда. У меня душа нараспашку, а тут появляется отродье мистера Лэнгфилда, как все замирают на месте, позабыв обо всем остальном.

– Я знал, что найду тебя здесь. Прости, что опоздал, – голос Крэйга убил головную боль в моей голове, что возникла от беспомощности, которую я успела ощутить за доли секунды.

Я резко вскинула голову вверх и встретилась глазами с ним. Он виновато пожал плечами, а я грустно улыбнулась ему в ответ. Мне показалось, будто внутри что-то ёкнуло, но это чувство уплыло в забвение, когда я перевела взгляд на девушек, что застыли от изумления. Лавина переводила настороженный взгляд от меня к Крэйгу и обратно, а вот Дарси так и вовсе отвесила челюсть.

– Айви, ты не рассказывала, что… Что… – начала тараторить блондинка, чем привлекла к себе внимание парня, который, кажется, тоже узнал её. Его глаза округлились, и я ни чёрта не понимала, что происходило.

– Мы не знали, что ты знакома с мистером Лэнгфилдом, – произнесла наконец Лавина, чем внесла немного ясности в сложившуюся ситуацию.

– С кем? – с моих губ сорвалась ироничная улыбка. Но выражения лиц окружающих не изменилось. Это была не шутка. Я снова подняла голову на Крэйга, чтобы отыскать в нем знакомые черты лица старшего Лэнгфилда, и я была поражена, заметив эти черты так просто.

– Думаю, мне нужно объясниться.

***

– Куда ты меня тащишь? – недовольно спросила я, когда Крэйг ещё сильнее сжал мою руку своей большой крепкой ладонью. Мы проносились через весь город со скоростью ветра, а я даже не имела понятия ради чего. На улице было холодно, хоть солнце лениво светило, не согревая даже немножко. Одетая в чистое пальто, которое Дарси забрала для меня из химчистки несколько дней назад, я всё равно замерзала, невзирая на движение, в котором мы были.

Проигнорировав мой вопрос, Крэйг подался вперед, потащив меня за собой. Мы переходили дорогу на красный цвет. К чему такая спешка, граничащая с неосторожностью?

Не выдержав неизвестности, я таки сделала попытку притормозить. Я уперлась пятками в асфальт, не желая двигаться с места, пока я не получу объяснения. Я чувствовала себя собачонкой, которую на поводке хозяин тащил за собой. Но я человек.

– Мы так и не говорили со вчерашнего дня. Ты просто сбежал, а теперь перехватил меня по дороге и просто тащишь куда-то? – я выдернула свою руку и начала потирать запястье, разгоняя кровь. Крэйгу пришлось остановиться. Я не дала ему выбора. Он мне его тоже никогда не давал.

– Я просто хочу, чтобы ты увидела кое-что… Это поможет тебе разобраться, – парень даже немного наклонился, чтобы смотреть мне прямо в глаза. Я смотрела на него с подозрением, изогнув одну бровь. В его глазах не было насмешки, ироничная улыбка не прикасалась к его пухлым губам.

– В чем разобраться? – не унималась я. Он закрыл глаза, чтобы посчитать до десяти и успокоиться, чтобы не ударить меня в ответ словом, или же, чего хуже, кулаком. Но до последнего, к счастью, ещё не доходило. Когда Крэйг открыл глаза, я заметила в них доброту, что было совсем не в его духе. Я вся всполошилась, преждевременно испугавшись неизвестного.

– В том, почему я держусь за тебя, как за спасательную соломинку, – и я открыла свой рот в глухом удивлении. Все мои мышцы расслабились, а мозги превратились в кашу, и я просто перестала соображать что-либо. Это было неожиданно приятно, и я просто не могла найти слов, чтобы ответить что-либо.

Когда ладонь Крэйга вновь обхватила мой локоть, и он потянул меня за собой, я всё же аккуратно высвободилась, чтобы взять его под руку. Затем я заставила его сбавить скорость, чтобы у меня была возможность идти с ним рядом, а не догонять. И я больше не промолвила и слова, чтобы спросить у него что-либо. Хотя вопросов у меня было по-прежнему много.

Когда мы оказались напротив городской больницы, я замедлила свой шаг ещё вдвое. Я начала читать мысли Крэйга, и его намерения теперь были передо мной, как на ладони. Мне стало вдруг страшно, будто меня тащили в пещеру дракона в качестве жертвоприношения. У меня начали подрагивать коленки, а ладошки жутко вспотели. Я не была готова выдержать этой казни.

– Айви, тебе нечего бояться, – заверил меня Крэйг, что не весьма успокаивало. Да, мне безусловно льстило, что я была его спасательной соломинкой, но соломинка эта ведь и сломаться пополам может. – Уверяю тебя, он даже не заметит нас.

Я сорвалась в истерическом смехе, который прошел спустя минуту, когда мы всё же оказались внутри, и запах медикаментов и чистящих средств ударил в мои ноздри. Я никогда не лежала в больнице, мама тоже, несмотря на продолжительную болезнь, которую она пыталась победить самоизлечением. К отцу на работу я никогда не приходила, потому что чаще оставалась с мамой в книжном магазине. А то место, куда запроторил его Адам пахло не медикаментами, а скорее хлоркой, что использовалась здесь довольно-таки часто в результате отмывания рвоты. После одного из отравлений Адам лежал в больнице, но не дольше двух дней.

Я никогда не боялась больниц. Я вообще мало думала о них. Но оказавшись здесь, я чувствовала отвращение ко всему меня здесь окружающему. Мимо нас прокатилась коляска с мужчиной, который отчаянно хотел вырваться на улицу, но его догнала медсестра, что начала катить его в другую сторону.

– Ваши родные обязательно вернутся, мистер Джонс, – приторно сладким голоском запела она, когда мне хотелось крикнуть бедолаге вслед, что никто не вернется за ним больше, если не сделал этого всё ещё. Я промолчала. Я просто медленно следовала за Крэйгом, который чувствовал себя здесь вполне комфортно, не впервые навещая отца.

– Мистер Лэнгфилд, я рада видеть Вас, – на нашем пути встала большая женщина в медицинском халате, что буквально перегородила нам путь, и обойти её казалось не так уж и легко. Она смотрела на Крэйга, не обращая на меня внимания, будто меня здесь и не было.

– Он сейчас в палате? – спросил парень. Я замялась на месте, сделав неуклюжий шаг назад. Крэйг перехватил мою ладонь, сжав сильнее в своей, хоть я и не намеревалась убегать. Лишь тогда женщина посмотрела на меня. Глаза её были теплого карамельного оттенка, что была контрастом к шоколадной коже. Она совсем не выглядела злой с этим добрым взглядом, на меня она смотрела с теплотой.

– Да, Майерс как раз зашла к нему, чтобы покормить, – женщина снова перевела взгляд на Крэйга. На него она уже смотрела с сожалением.

– Сочувствую ей, – парень усмехнулся. – Мы же можем пройти сейчас к нему? – от этого вопроса мне снова стало дурно. Женщина качнула утвердительно головой, окинув меня напоследок заботливым взглядом.

– Почему ты не рассказывал мне, кто твой отец? – спросила я, когда двери лифта захлопнулись за нами. Мы были одни, и я могла вслух задавать подобные вопросы, ничем не рискуя. – Я даже не осознавала того, что ты так ни разу и фамилии своей не назвал.

– Я боялся, что ты будешь иначе ко мне относиться. И к тому же мой отец не из приятных людей. Я не стремлюсь быть похожим на него, – хмыкнул парень. Вот и начала вылезать наружу его надменность. Его ладонь выпустила мою, он спрятал руки в карманы. – В конце концов, ты не спрашивала, вот я и не говорил.

Стоило ему закончить предложение, как двери перед нами открылись. Мы оказались в отделении сердечников. Мистеру Лэнгфилду была отведена отдельная палата. Наверное, для этого люди и копят деньги до самой старости. Ему же повезло стать богатым. Крейгу повезло не меньше. Это объясняет его длительное пребывание в гостинице.

Мы остановились у окна, что открывало вид на палату. Жалюзи были открыты, что позволило нам застыть при виде не самой милой картины того, как вредный старик швырнул тарелку с картофельным пюре прямо на медсестру, в руке которой застыла ложка. Он что-то кричал, как обычно. Есть же люди, что даже на смертном одре будут продолжать грешить, когда время подгоняет их помолиться.

Палата у него была обустроена как для человека, который всю свою жизнь именно на это и работал. На стене висел огромный плазменный телевизор, а в углу стояло большое кресло, оббитое зеленой материей, что отлично контрастировала со стенами, окрашенными в синий цвет. Даже постельное белье было темно-синим. И на трех подушках возвышалась фигура человека, что не выглядела столь грозно, каковой я привыкла видеть её в офисе, когда мистер Лэнгфилд быстро проходил мимо, даже не замечая меня. Одетый в больничную пижаму, а не в строгий костюм, мужчина совсем не был похож на самого себя. Если бы я наверняка не знала, что это он, то и не поверила бы.

– Вот таким я и запомнил этого человека с детства, – грустно произнес Крэйг. В нем будто открылась старая рана, которую он заклеил пластырем, загипсовал, но которая продолжала болеть. Посмотрев на него, я поняла, что всё это время дело было не в Эйвери.

Медсестра Майерс молнией выскочила из палаты, миновав нас. Старик отвернул свое нахмуренное лицо к окну, даже не заметив своего сына. Мы же продолжали стоять на месте. Втайне я надеялась на то, что нам и не придется входить.

Крэйгу нужно было лишь несколько секунд, чтобы собраться. Набрав в легкие побольше воздуха, он поспешил вперед, а я ступила следом за ним, даже не думая о том, что, теперь не будучи привязанной к парню, могла бы остаться на месте.

– Привет, пап! Как делишки? Вижу, ты всё ещё жив, – Крэйга будто кто-то переменил. В его словах заиграли нотки фальши, которые можно было очень легко заметить. Я никогда не говорила так со своим отцом, поэтому, замерев на месте, ожидала ответа мистера Лэнгфилда.

– Ты только того и ждешь, мелкий гаденыш, – прохрипел он в ответ, от чего Крэйг скривился. – Что-то случилось в офисе? – с легким испугом спросил он.

– Врач запретил тебе даже говорить о работе, – хмыкнул Крэйг.

– Если бы я не оставил труд всей своей жизни на тупиц, то, может быть, и смог бы этого совета придерживаться, – ещё грубее в нетерпении рявкнул мистер Лэнгфилд. Я же смотрела неотрывно на его лицо и пыталась вспомнить день, когда впервые увидела его. Мое собеседование длилось не дольше двух минут. Он даже не взглянул на моё резюме. Только и спросил, где я училась и кем хочу работать, не отрывая глаз от своего компьютера. Глядя на него, я и подумать не могла, что у такого человека могла быть семья. Успешен в бизнесе – несчастен в личной жизни. Больше я его и не видела. – А это ещё кто такая? – он кивнул в мою сторону.

– Это Айви, – спокойно ответил Крэйг, не двигаясь с места. – Просто Айви, от которой я ничего не скрываю. Так о чем ты ещё хотел поговорить?

– Я не скажу и слова больше в её присутствии, – старик сложил руки на груди и отвернул голову от меня, словно маленький ребенок.

– Тогда мы пошли, – парень спохватился с места. Его рука потянулась за моей, но это была всего лишь манипуляция, и мы оба это понимали.

– Я всего лишь хочу, чтобы ты взялся за голову, сукин ты сын! – вскрикнул мужчина, и я оторопела. Мне будто на голову кто-то ведро холодной воды вылил. – Ты же знаешь, Крэйг, что тебя это не обойдет стороной.

Крэйг молчал, опустив голову угрюмо вниз. Он это знал. Теперь и я это знала. Груз его забот повис над моими плечами. Я заметила, что Крэйг был не в восторге от переданного отцом дела. У него была своя жизнь, которую он строил сам. Он не был «золотым» мальчиком, ему нравилось то, что он делал. А теперь его принудительно заставляли бросить всё это.

– А что, если ему не нужно того, что Вы предлагаете? – наконец-то я осмелилась подать свой голос, которым разрезала гнетущую тишину.

– Да кто она, чёрт побери, такая? – старик начал прыскать слюной от недовольства. Он едва ли не подскочил на месте, но сил у него было не так уж и много, поэтому он всего лишь немного приподнялся на подушке вверх. Крэйг даже не шелохнулся, чтобы помочь отцу. – Милая, если мой сын и развелся, это не значит, что он возьмет тебя в жены, – глядя мне прямо в глаза, прорычал мистер Лэнгфилд. Всё же мне повезло не быть замеченной им раньше.

– Вам стоило бы поискать себе замену среди заинтересованных в этом личностей. Крэйг мог бы оставаться владельцем фирмы, а управлять ею мог бы кто-то… Кто-то вроде Дарси. Она неплохо с этим справляется, – я посмотрела на парня, который прямо-таки просветлел на лице, будто я нашла для него лекарство от неизлечимой болезни. Похоже, такая мысль ему и в голову не приходила ранее.