Текст книги "Shadow to my light (СИ)"
Автор книги: Paper Doll
сообщить о нарушении
Текущая страница: 21 (всего у книги 22 страниц)
– Всё в порядке? – спросил у меня парень. Наверное, вид у меня снова был такой, будто я вот-вот расплачусь.
Я помотала отрицательно головой, собрав подушечками пальцев капли, что успели скопиться в уголках глаз. Когда Дарси вернулась со шлейфом сладковатого запаха магнолий, которым пропитала насквозь всю себя, мы, по требовательному указанию Оскара, начали надевать верхнюю одежду, которая мало соответствовала нашим безупречным нарядам.
Рождественский бал ежегодно проводился в Бристоле в концертном зале «Кольстон». Посетить его могли все, кто успевал приобрести билеты, средства с которых непременно шли на благотворительность. На бал обычно заявлялись обычные люди, вроде нас с Дарси, когда богачи по особым приглашениям собирались в зале «Кингсвэй» (мой отец получил подобное предложение, сразу после того, как спас жизнь одного мецената).
Из зала обычно убирали все стулья, а на их место расставляли ограниченное количество сервированных праздничным ужином столиков, которые образовывали большой полукруг. Посредине, где оставался большой участок свободного пространства, был устроен импровизированный танцпол. На балконе находился оркестр, что весь вечер играл музыку, начиная с классических произведений, заканчивая собственной адаптацией Бритни Спирс. Эти ребята точно знали, как зажечь публику. На сцене иногда устраивали представления. В прошлом году это был театр теней.
Впервые мы с Дарси заявились на бал совершенно случайно. Мистер Лэнгфилд отдал ей два билета лишь потому, что у него якобы не было времени посещать «очередное сборище идиотов» (кем он считал практически всех), но мы не побрезговали этой возможностью. Нашей дружбе ещё не исполнилось даже года, но этот бал стал настоящей проверкой для нас. Сборы к нему стали не самым приятным занятием. Мы с Дарси постоянно спорили о всякой ерунде, нервируя друг друга. А всё из-за того, что нам понравилось одно и то же платье, и мы никак не могли уступить, из-за чего вели себя, как упрямые ослы. В конце концов, мы пошли в одинаковых платьях, решив не заботиться о мнении окружающих, что было крайне сложно. Затем мы с Дарси весь вечер спорили о парне, который понравился нам обеим, и которому мы пытались изо всех сил понравиться, ведя себя крайне нелепо. Клянусь, тот бал мог стать самым худшим событием в моей жизни, если бы половину с того вечера я не помнила вовсе. Мы с Дарси проснулись в разных частях города, в постелях парней, чьи имена не помнили уже к утру. Мы обе сбежали от своих безымянных спутников, после чего сразу же созвонились, а затем встретились «На углу» и пробыли там до самого вечера. Несмотря на все наши склоки, это стоило тех теплых разговоров, которыми мы согревали друг друга в одинокое Рождество.
Следующее Рождество я надеялась провести с Дереком. Я много фантазировала на этот счет, потому что тогда была ещё слепа, чтобы видеть все недостатки парня. Первое время, как мы начали встречаться, я только и мечтала о том, как мы проведем зимние каникулы вместе. Дарси успела купить билеты на бал ещё в ноябре, но я огорчила её тем, что не смогу прийти, из-за предстоящих планов, которые оказались не большим, нежели воздушными замками, которые я построила собственноручно. Когда Дерек сказал, что проведет Рождество с семьёй, я была даже готова познакомиться с его родителями без всяких предрассудков, словно мы двигались слишком быстро. Хоть его семья немного позже разбила все мои ожидания, Дерек сделал это прежде, когда сообщил мне, что поедет без меня. Он заклеил пулевое ранение пластырем, на котором было вышито неровными буквами «Прости», что совершенно не лечило меня. Когда я сообщила Дарси, будто пойду с ней на бал, она только и сказала, будто так и знала, а потому не возвращала билеты обратно.
И вот мы снова здесь. Оскар держал под руку меня и сестру. Перед нами замешкалась пара пожилых людей, женщина не могла отыскать в сумочке свой билет, когда её муж зажал в ладони свой и так и оцепенел на месте. Женщина позади нас постоянно вздыхала, повторяя томное «сколько можно», но мы стояли молча. Я всё время оглядывалась назад, ожидая увидеть где-то среди незнакомых лиц Крэйга, но его не было, и я не могла найти себе места.
Когда женщина наконец-то нашла свой билет, все с облегчением вздохнули. Тогда наступил наш черед. Дарси протянула три билета, которые проверил мужчина в строгом костюме, своим телосложением похожий скорее на трость, нежели на громилу, которых обычно ставят для безопасности всех посетителей. Когда он отошел в сторону, пропуская нас внутрь, я ещё раз оглянулась назад. Крэйга не было.
Внутри всё было празднично блестяще разодето. Рождество во всех его проявлениях. Большая люстра сверкала, переливаясь прозрачными камушками, которых было на ней полно. Её свет продолжали тысячи (а может, и больше) серебряных огоньков, которые закрывали собой весь потолок, не оставляя ни единого чёрного уголка. Их можно было сравнить со снегом, который, казалось, вот-вот упадет на голову. На полу был протоптанный, но всё же чистый красный ковер, на котором я смогла различить рассыпанные конфетти, для которых, как по мне, было ещё слишком рано. На стенах же висели переливающиеся красно-зеленым цветом огоньки, а кроме того их украсили рождественскими венками.
Большая ель ростом почти три метра заняла свое место в углу. Под ней были разбросаны пустые коробки в праздничной обертке, которые напоминали о том, что утром почти каждый из присутствующих сможет открыть подобный у себя дома. На ветках застряла вата, которая должна была напоминать снег, хоть я считала, что именно это немного дешевило вид дерева. Большие золотистого цвета шары привлекали внимание не меньше красных бантов. Я внезапно поймала себя на мысли, что моей маме это место непременно понравилось бы. Как и мне.
Стол, к которому мы подошли, был накрыт красной скатертью. Посередине стоял канделябр, в котором уже были зажжены свечи, украшен он был хвоей, которой здесь пахло всё вокруг. Красно-белые салфетки и печенья в виде человечков, на которых глазурью были написаны имена людей. Что ж, это было намного милее обычных записок.
Нашими соседями за столом оказалась та самая пожилая пара, что стояла перед нами. Женщина выглядела немного сконфужено, когда узнала нас, но сразу после того, как Дарси протянула ей руку для знакомства, та, кажется, немного успокоилась. До официального начала девушка совсем заговорила старушку, оставив мне немного времени для того, чтобы я продолжала сводить себя с ума мыслями о парне.
– Это место для вашего друга? – спросил у меня муж женщины, указывая пальцем на свободное место рядом со мной.
– Да, для друга, – я выдавила из себя нечто похожее на улыбку, проглотив тяжелый ком, который был слеплен из ещё большей обиды и разочарования. Я сжимала в руках сумочку, пытаясь унять их дрожь.
Когда все гости были рассажены по своим местам, а опоздавших никто не собирался ждать, свет выключился, осталась гореть лишь большая люстра. Лица вокруг стали лишь тенями, и страх подкрался ко мне в темноте. Когда я почувствовала чью-то ладонь под столом, сжимающую мою, я всего на несколько секунд испытала облегчение, но это снова оказался не Крэйг. Это была всего лишь Дарси.
Свет включился, а страх внутри меня оставался. Я больше не оборачивалась назад, не искала того, кого здесь не должно было быть.
– Похоже, ваш друг всё же не придет, – заметил мужчина напротив меня.
– Похоже на то.
Еды было много, и она была чрезвычайно вкусной, но мне в рот не лез ни кусок. Я взяла себе немного запеченной утки под клюквенным соусом и салата, в котором могла различить разнообразие цветов латука, кукурузы, паприки и помидоров. Женщина странно поглядывала в мою сторону, а затем шептала кое-что своему мужу на ухо. Я не так уж хорошо умела читать по губам, но мне показалось, будто она использовала в разговоре слово «анорексия». Дарси же ела много, наверное, даже больше, чем обычно. Мы не ели с самого утра, но, кажется, будто девушка не видела никакой еды вот уже несколько недель подряд. Что бы нам не приносили, оно оказывалось в её тарелке.
Затем начались танцы. Я и не заметила, как осталась за столом одна. Я решила, что было самое время достать телефон и проверить его на наличие пропущенных звонков. Всего лишь один. От Адама. Ничего важного.
– Могу ли я пригласить тебя на танец? – подняв голову, я заметила перед собой Оскара, который заложил одну руку за спину, а вторую протянул мне. В смокинге он смотрелся очень хорошо, но я только и думала о том, как бы в нем смотрелся Крэйг.
– Тебя об этом попросила Дарси? – я положила руку в его ладонь, после чего медленно, не торопясь встала.
– Я тебе ничего не говорил, но Дарси не обязательно знать о том, что ты знаешь.
Оскар был забавным, но он не был Крэйгом. К лучшему это было или худшему, но меня это угнетало. Положив подбородок на плечо парня, я чуть ли не легла всем телом на него, но всё же из последних сил держалась на ногах.
Я не прилагала усилий к тому, чтобы простить Крэйга. Когда его не было рядом, я ощутила невыносимую тоску по нему, что надрывала мою израненную душу. Мне не хватало его рядом. Мне казалось, что, невзирая на то, что он сделал в сочельник, я всё же могла как-то перенести его присутствие рядом, потому что без него было вовсе невыносимо.
Я думала о том, что Крэйг мог бы мне сказать. Ему стоило всего лишь произнести сладкое «Я люблю тебя» и, клянусь, этого было бы достаточно для того, чтобы я его простила. Может, те слова и терзали бы меня позже, но в глубине души я чувствовала, что мы могли бы с этим справиться. Я могла бы похоронить внутри себя всё плохое, потому что рядом с ним мне было намного лучше.
Это всё не могло быть притворством. Он не мог мне врать насчет своих чувств, потому что я смотрела в ту секунду в его глаза и видела насквозь. Я чувствовала любовь Крэйга под подушечками пальцев, что касались груди, где горячо билось сердце, которое было в моих руках. И я отчетливо понимала, что те слова не таили в себе насмешки, под которой обычно прятался острый сарказм или ирония. Это всё было по-настоящему.
Думать об этом казалось проще, нежели знать наверняка, если бы Крэйг и правда был в тот вечер рядом со мной. Скорее всего, если бы он заявился на бал, я была бы неимоверно зла на него и только и была бы занята тем, что избегала парня. Рядом с ним я не могла думать о чем-либо, только чувствовала – либо злость, либо радость. Из крайности в крайность. Точно, как на американских горках – вверх и вниз.
– Прости, мне нужно немного выпить, – сказала я Оскару, когда музыка сменилась на быструю. Его руки освободили меня, и я упорхнула за столик, успев заметить, как парень успел пригласить на танец рядом стоящую девушку.
За столиком всё ещё никого не было. Я выпила залпом бокал вина. Затем жестом руки подозвала официанта, который тут же подоспел с бутылкой красного полусладкого. Я попросила его оставить мне всё. Он согласился на это с неохотой.
Я распивала напиток медленно. Села нарочно спиной ко всем, чтобы скрыться от внимания окружающих, которым хоть и не было до меня дела, но мысль о том, что кто-то мог осудить меня за эту слабость, была слишком навязчивой. Горькость на языке я перебивала кисловатыми дольками мандаринов, которые совсем не мешали алкоголю затуманивать мой разум. Мне нравилась легкая невесомость в теле, которую я ощутила, опустошив ещё два бокала с вином. Когда перед глазами начало немного расплываться, я поняла, что с меня достаточно. Тошнота не подбивала к горлу, но, в то же время, я выпила достаточно для того, чтобы чувствовать сухость во рту.
Дарси вырвала пустой бокал из моих рук, когда я всего лишь хотела попросить официанта немного воды. Она смотрела на меня укоризненно. Девушка свела брови к переносице, нахмурившись так, что на лбу появились складки. Она налила в мой бокал немного вина, а затем выпила.
– Не убивайся по Крэйгу. Он того не стоит, – девушка игриво подмигнула мне, а затем посмотрела куда-то мне за спину. – Отвлекись хотя бы немного.
– Привет, – низкий мужской голос, прозвучавший над самым ухом, заставил меня вздрогнуть. – Могу ли я пригласить на танец очаровательную мисс?
Обернувшись, я заметила перед собой приятной внешности парня, запах парфюма которого всё же вызвал у меня тошноту, не от того, что он был неприятным, а слишком резким. Чёрные, как смоль, волосы были причесаны назад и как-то странно поблескивали под сиянием сотни ламп, скорее всего из-за геля, которого парень не пожалел. Идеально подстриженная борода колола мои глаза, настолько была ему не уместна. Но черты его лица оказались вполне приятными.
– Может, лучше пригласите мою подругу, – я обернулась к Дарси или, если быть точнее, к пустому месту, которе ещё несколько секунд назад занимала девушка. Случайностью это навряд ли можно было назвать. – Знаешь, я не слишком хороша в танцах, – мне пришлось обернуться к парню и придумывать себе отговорки, в которых я была слишком плоха.
– Я видел тебя с тем парнем, и ты себя явно недооцениваешь, – я мягко улыбнулась ему в ответ. Почему-то глядя на него, я в который раз подумала о том, как сильно мне не хватало Крэйга.
Было похоже на то, что парень не думал отступать, поэтому я решила, что немного танцев мне не повредит. Оказалось, что его звали Пол, работал он диджеем в клубе и потому всё время возмущался по поводу той музыки, что играла. В танцах Пол оказался ещё хуже меня, но, вылив в себя ещё два бокала вина, я перестала обращать внимания на ритм. Я ничего не рассказала Полу о себе, кроме имени, и попросила его заткнуться. Мы всё время наступали друг другу на ноги и смеялись, что отвлекало от мыслей о Крэйге, хоть мне и показалось, будто однажды я всё же назвала Пола его именем.
Веселье моё было чересчур наигранным и скорее служило защитной реакцией на внутреннее состояние, которое на самом деле ухудшалось с каждым выпитым бокалом. Пол совершенно мне не нравился, и меня нисколько к нему не тянуло, но черты его лица расплывались, и я видела перед собой лишь то, что хотела видеть. Крэйга, который так и не появился, вопреки всем моим ожиданиям.
Не помню, как оказалась прижатой к стене крепким телом. Или как чужие холодные поцелуи начали обжигать мою кожу. Просто внезапно все огоньки погасли разом, и вместе с ними умерло фальшивое чувство праздника. Я не противилась настойчивости парня, хотя каждое его прикосновение не было приятным. Мне хотелось быть в другом месте и с другим человеком, но вместе с тем я внезапно полюбила мысль о том, что Крэйгу должно было стать неприятно, если бы я сделала кое-что плохое, например, разбила ему сердце так же, как он моё.
– Может, поедем ко мне? – спросил парень. И я кивнула в ответ, давая своё молчаливое согласие.
В душном салоне такси были запотевшие стекла. Я не видела, в каком направлении мы двигались. Влажные губы Пола касались моей шеи. Я постоянно отталкивала его легонько от себя, как назойливую муху, опасаясь того, что он оставит на мне отметины в виде засосов. Мой разум был одурманен, но не до той степени, чтобы я перестала вовсе думать об осторожности. Тогда он возвращался обратно к моим губам. И всё это повторялось по кругу. Его руки тем временем сжимали мою задницу, что было жутко неудобно и не совсем приятно.
Когда машина остановилась, Пол расплатился. Я заметила, как водитель, являющийся стариком где-то за семьдесят, с осуждением качал головой. Когда наши взгляды встретились в зеркале, его взгляд прожег меня презрительностью, которую я прочитала в них. Выходя из машины, я услышала вслед «Вот какое оно, новое поколение».
На улице, где снова пустился снег, холод немного отрезвил меня. Хоть я едва ли перебирала ногами по снегу в открытых лодочках на тонкой шпильке, мой внутренний голос спрашивал у меня – «Что же ты делаешь». Замедляя свой ход, я начала оглядываться вокруг, чтобы понять, где была. И хоть взгляд мой был расфокусирован, но здание из стекла, которое являлось отелем, где жил Крэйг, заставило меня затаить дыхание, замереть на месте. Я остановилась, когда рука Пола увлекла меня за собой.
В темном подъезде Пол снова набросился на меня со своими скользкими поцелуями. Мы оба были пьяными, но это всё равно не доставляло мне прежнего удовольствия. Даже будучи пьяным, сознание было обращено к Крэйгу. Я смеялась каждый раз, когда Пол неуклюже пропускал ступеньку за ступенькой и спотыкался. Он был всецело поглощен желанием, которое всё внутри меня отвергало. Но я продолжала ступать по тонкой извилистой тропе, в надежде потеряться где-то среди неправильных поступков и совершенных глупостей. Это казалось мне верным лечением от одних лишь мыслей о парне, что разорвал моё сердце в клочья, и которого, как я знала, смогу простить за доли секунды.
Когда мы наконец-то попали в квартиру Пола, который, продолжая беззаботно смеяться, попал в замочную скважину лишь с пятого раза, здесь оказалось так же темно. Его дом казался мне безликим, так же, как и сам парень, лица которого я теперь совсем не различала.
Едва дверь за мной захлопнулась, как Пол снова набросился на меня, как изголодавшийся зверь. Теперь его руки искали на моем платье молнию. Я сама положила его руки на бегунок, который незаметно спрятался сбоку. Парень незамедлительно потянул его вниз, хотя мне хотелось бы помедлить. Растянуть каждую секунду, как это было с Крэйгом. Он не спешил. Делал всё медленно, заставляя желать себя всё больше. Он был груб, но аккуратен в каждом своем движении.
Всё ещё спотыкаясь на каждом шагу, теперь из-за того, что мы пытались сбрасывать с себя одежду на ходу, мы всё же добрались до спальни. Пол толкнул меня вперед, и я упала на кровать. Оставшись в одном нижнем белье, я чувствовала себя скованно. Парень стоял передо мной в одних боксерах, и я словила себя на мысли, что не должна была всего этого делать.
Он упал на меня. Я почувствовала на себя тяжесть его тела. Одна ладонь сжимала мою грудь, вторая пробиралась вниз. Я чувствовала его эрекцию, и к моему горлу подкатил тошнотворный ком. Пол прильнул к моим губам, и его влажный поцелуй был мне отвратителен. Когда его рука оттянула вниз мои трусики, я не выдержала:
– Пожалуйста, остановись! – вскрикнула я. Когда он немного приподнялся, дав мне немного больше пространства, я попыталась высвободиться. – Я не хочу этого, – я начала прикрывать руками оголенную грудь.
– Чего же ты хочешь? – его дыхание было отрывчатым и частым. Парень провел ладонью по волосам, глаза его полыхали недовольством.
– Я хочу домой. Пожалуйста, отвези меня домой, – попросила я, глядя на него стеклянными глазами, которые уже были полны слез. На самом деле, сдавшись, я имела в виду, что хотела к Крэйгу. Он был моим домом.
========== 21. ==========
Я возвращалась домой на автобусе, потому что на такси у меня не было денег, а Пол даже не захотел провожать меня до автобусной остановки. Я совсем не была зла на него, потому что его вроде как тоже можно было понять. Я испортила ему вечер своей выходкой. Он надеялся завершить этот день совершенно по-другому, как и я, честно говоря.
На улице снова пустился снег, и сочельник не мог быть лучше, если бы только я сама всё не испортила. Опять. Подворачивая ноги в туфлях на тонких шпильках, я считала, будто против меня сплотился весь мир. Чертыхаясь, я кое-как добралась до остановки, где мне предстояло простоять ещё не менее получаса, пока приехал автобус. Мне было жутко холодно, немного страшно, но я держала свои слезы при себе, всеми силами пытаясь не разрыдаться.
Ведь это всё было так нечестно. Те слова, что написал обо мне Крэйг, выбили меня из колеи. Я запуталась между тем, что мне стоило сделать – простить его или отомстить. Здравый разум твердил, что стоило хотя бы выслушать парня, но мог ли он в действительности оправдать свой поступок хоть чем-то? К тому же моё бедное разбитое сердечко выбивалось из грудной клетки, как замкнутая в неволе птица, требуя возвращения в объятия парня, которые хоть и не казались теперь надежными, но были по-прежнему желанными.
Прислонив разгоряченный лоб к холодному стеклу, где я видела лишь своё отражение и слабые отблески уличных фонарей, по которым можно было едва определить своё местонахождение, я пыталась представить лицо Крэйга, которое могло бы выражать хоть каплю сожаления. Это удавалось с трудом. Я видела его лишь с этой глупой улыбкой на лице, которая говорила за него – «Я вижу тебя насквозь, и ты готова простить меня в эту же секунду». И чёрт меня побери, потому что это была правда. Цена этого прощения – моё разбитое сердце, которое трепещет каждым своим разбитым кусочком, только когда он рядом.
От мыслей меня отвлек мужчина, что сел рядом, и начал безо всякого стыда водить рукой по моей ноге. Мне с трудом удалось оторвать его ладонь, потому что он вцепился ею в моё колено. Затем я собрала все свои силы воедино и отпихнула извращенца от себя, из-за чего тот потерял равновесие и упал на пол.
– Шлюха! – крикнул он мне, когда я подхватилась с места и выбежала на следующей же остановке.
Я продолжала приказывать себе не плакать, когда мне довелось идти ещё две остановки до своего дома. Проходя мимо «На углу», я заметила там людей, которые собрались в предрождественский вечер и ещё не были намерены уходить, хотя я была уверена, стрелка часов уже перевалила за полночь. Все столики были заняты даже в это время. Ни одного свободного места для тех, кто остался в этот вечер один.
Не оставалось ничего другого, как вернуться туда, куда сердце просилось, а ум сопротивлялся идти.
Я была уверена, что Крэйг будет дома. Где ему ещё было быть, если я забрала ключи с собой, оставив его одного? Я вроде как надеялась вернуться, но не смогла из-за страха посмотреть в глаза человеку, которому доверилась, невзирая на всё то, что между нами было. И это ужасное чувство заполнило меня до края, опустошив от других, которые только теперь начинали пробиваться сквозь толстый шар обиды и разочарования.
Я приготовила себя к тому, что Крэйг будет дома. Или пыталась подготовить себя к этому, когда медленно поднималась по лестнице наверх. Мои ноги стали ватными, и чем ближе я была к собственному дому, тем больше задерживала себя на каждой последующей ступеньке. Это казалось сложнее, нежели должно было быть.
Ещё несколько минут мне потребовалось, чтобы открыть дверь. Сердце в груди громыхало, точно как гром, а невидимые молнии прожигали в теле дыры, пуская по крови электрические заряды. Я закрыла глаза, будто за дверью меня могло ждать нечто жуткое, и нажала на ручку, но дверь не открылась. Затем я налегла на нее всем телом, но всё ещё тщетно. Она была заперта.
Дрожащими руками я достала из маленькой сумочки ключи. С третьей попытки мне удалось попасть в скважину. Я выдохнула с неким облегчением, когда услышала щелчок, оповещающий о том, что дверь открыта.
Что ж, это было странно. Мне в голову даже закралась мысль о том, что вчерашнего дня не было, может быть, как и Крэйга. Но эти глупости быстро покинули меня, когда я зашла внутрь и закрыла за собой дверь.
Свет был выключен, но весь потолок сиял от разноцветных огоньков, которые мигали будто в такт. Почти как в «Кольстоне», только разнообразие их заканчивалось на золотистом цвете, когда здесь были синий, зеленый, красный, желтый и много других, весь спектр которых заставил меня затаить дыхание от восторга.
Я продвигалась медленно, ведя ладонью по стене. Задрав голову вверх, я просто не могла вспомнить, как дышать. Мне казалось, будто я попала совсем в другое измерение, совсем как Алиса, что оказалась в Стране чудес.
Я сбросила с себя дурацкие туфли и продвинулась к гостиной, где заметила свет. Гирлянд здесь было полно не только на потолке, но и на стенах, где они образовали собой лицо Санты. Это было странно, но так чудно, что я не смогла сдержать улыбки. В углу стояла елка, что распахнула пушистые ветви, на которых были нагромождены разноцветные огоньки.
Прислонившись спиной к стене, я просто пребывала в немом шоке от увиденного. Но это было не всё. Стоило мне случайно нажать ладонью на выключатель, что получилось совершенно машинально и неосознанно, как я вовсе не узнала место, где провела последние годы своей жизни. Елка правда была замечательной, но кроме гирлянд на ней было достаточно и других игрушек, которые хоть и не создавали целостный ансамбль, а были выбранными наугад, но всё же украшали дерево. Возле дерева я заметила прибитые к стене два носка. Перейдя через комнату, не без того, чтобы не удариться об ножку дивана, я заметила, как на них были вышиты имена – Айви и Крэйг.
Я аккуратно притронулась подушечками пальцев к золотому сплетению нитей, что образовали его имя, и снова дурацкие слезы выступили на глазах. Он сделал это для нас, и это было прекрасно. И внутри всё так и сжалось от боли, которая оставалась горькостью недосказанности на кончике языка. Я совершенно запуталась в том, что мне стоило делать и что я хотела делать, потому что внутри меня боролись два противоречия. Я не могла им противиться, так как они были частью меня и моей чёртовой неуверенности во всем, что происходило в моей жизни.
Я никогда не знала, как поступить правильно, а потому бездействовала. Было совершенно глупо полагаться на судьбу, которая постоянно делала мне подлянку, а потому, наверное, тогда я поняла, что было самое время брать жизнь в свои руки. Я должна была что-то делать, что-то решать. Сейчас или никогда. Только одна из чаш весов уже была полна сомнениями, а другая по-прежнему пустовала.
В тишине прорезался скрип дверей. Я встрепенулась, но с места так и не смогла сдвинуться. Меня охватил страх. Казалось, будто кровь в жилах застыла, а сердце едва ли пропускало удары.
– Как хорошо, что ты здесь, – парень прислонился к стенке, где ещё пару минут назад я наблюдала за мерцанием праздничных гирлянд. На лице его была вымученная улыбка, а глаза были без того огня, с которым я его оставила. Он знал, в чем было дело, об этом знала и я, но мы просто стояли, глядя друг на друга, словно не виделись не меньше десяти лет. Расстояние между нами казалось ещё большим. – Айви, я… – он замялся на месте. Для него эта тишина оказалась слишком оглушительной, я же чувствовала, будто могла простоять так ещё вечность.
– Стой, где стоишь! – крикнула я, когда заметила, что Крэйг начал переминаться с ноги на ногу, делая неуверенные шаги навстречу мне. – Я буду задавать вопросы, а ты будешь отвечать на них. Даже не пытайся перевести тему.
– Ладно, – он поднял руки в знак того, что сдавался перед моими условиями. – Можно я присяду?
Я закатила глаза, но всё же кивнула головой в знак согласия. Я в свою очередь тоже села на диван, только на самом его краю. Расстояние между нами стало меньше, из-за чего у меня даже немного закружилась голова. Я пыталась взять себя в руки, но это казалось почти нереально, когда от него шел морозный дух, который ещё не успел испариться в тепле.
– Откуда у тебя ключи от моего дома? Ты сделал дубликат?
На его лице промелькнула улыбка. Складка между бровями разгладилась. Он явно был готов не к этому вопросу. Но всё ещё было впереди, а потому я не расслаблялась.
– Он был у меня ещё с самой первой нашей встречи. Ты тогда сбежала от меня, но оставила этот ключ. Мне его передала горничная, которая обнаружила его во время уборки. Я оставил его себе. Если бы ты была внимательной, то заметила бы, что мне уже приходилось им пользоваться, – он пожал плечами, а затем начал снимать с себя куртку, когда я пыталась вспомнить тот день как следует.
Это не заняло много времени. Дерек отдал ключи моему отцу, из-за чего я была неимоверно зла, а тот отдал их мне. Я надеялась отдать их обратно Дереку, но потеряла, а потом эта потеря перестала иметь для меня какой-либо смысл. Я даже не искала эти проклятые ключи, ведь посчитала это знаком свыше, что было самое время отпустить парня. Но вот они попали в другие руки. Могло ли это что-то значить?
– Зачем ты сделал всё это? Это всё так…
– Безвкусно? Прости, опыт в праздничных украшениях у меня не большой, но я старался. По правде говоря, это, наверное, лишь второй раз в моей жизни, когда я делал это.
– Я хотела сказать волшебно, – я опустила стыдливый взгляд, щеки мои, кажется, покраснели. – И всё же зачем?
– Потому что мы говорили об этом. И ты вроде как сказала, что мечтаешь о Рождестве, настоящем, где будет много света и тепла. На самом деле, я надеялся, что мы вместе преобразим это тусклое местечко, но, занимаясь всем этим в одиночку, только и думал о том, чтобы тебе понравилось.
Моё сердце билось всё быстрее в такт каждому его слову. И лёд подтаивал, и я ощущала внутри себя некое тепло, которое переливалось в другую чашу весов, которая до этого была пустой. Пока что они на равных, хоть у меня появились опасения насчет того, какая их них перевесит другую.
Ещё больше я удивилась не сказанному Крэйгом, а одежде, в которой он оказался, когда снял куртку. Это был тот самый бордовый свитер, который я купила для него в качестве рождественского подарка. Он был на нем и, по правде говоря, парень выглядел в нем замечательно. Подкачанные рукава оголяли выступившие на руках вены, а вишневый цвет сливался с цветом его губ. Чёрт! Как я могу его ненавидеть, когда он одним своим видом превращает злость в тянущееся по всему телу желание, которое едва ли можно унять?
– Прости, не мог удержаться, когда заметил подарочную упаковку с моим именем на ней, – парень проследил за моим взглядом и вмиг всё понял. – У меня тоже для тебя есть подарок, но сейчас, наверное, для этого не время, – он вопросительно посмотрел на меня. Я закусила нижнюю губу, гадая, что же стоит делать, но в итоге лишь отрицательно покачала головой. Нет, сейчас определенно было не самое подходящее время. Хотя внутри уже зародился интерес, который прогрызал меня изнутри, как гусеница яблоко.
– Так ты не пришел на бал, потому что был занят украшением дома? – я ещё раз оглядела всё вокруг, отмечая про себя, что всё это не было сделано напрасно. На душе теплее только от запаха хвои, что заполнил всё вокруг.
– Вообще-то я забыл свой билет в кабинете, ключи от которого были у Дарси, потому что позавчера она перебирала там некоторые бумаги. Я надеялся пройти по имени, ведь билеты вроде как именные, но это не сработало, и меня отказались впускать внутрь. Дарси не отвечала на мой звонок, а тебе я не осмелился позвонить, – его рука легла на спинку дивана. Длинные пальцы почти что касались моего плеча, но когда Крэйг заметил замешательство в выражении моего лица, то убрал руку.
