Текст книги "Shadow to my light (СИ)"

Автор книги: Paper Doll

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 22 страниц)

Уход девушки не был лишен драматизма. Она ушла, оставив своей небольшой аудитории море воздушных поцелуев и обещание вернуться через неделю. Что ж, вряд ли Дарси вспомнит об этом хотя бы к концу этого дня. Я сильно удивилась, когда Оскар предупредил меня, что я должна тоже уходить, чего мне так сильно не хотелось делать. Габриэлла пообещала позвонить мне, как только закроет дверь на замок, а Эрика сообщит о финансовых делах. В конце концов, Джеффри напомнил мне о том, что ухожу я не навсегда, и был, как всегда, прав.

– Так это, должно быть, тот самый сюрприз? – спросила я, не в силах усидеть на месте, когда мы запрыгнули в машину. Оскар многозначительно прочистил горло, а Дарси с Лавиной сделали вид, словно совершенно меня не слышали. Наверное, в этом и был ответ.

Голос Дарси был громче музыки, хоть и сливались они воедино. Лавина всё время усмехалась, комментируя под нос красноречивую речь блондинки, в которую я даже не вслушивалась. Я прислонилась разгоряченным лбом к холодному стеклу и завороженно наблюдала за хлопьями снега, который не прекращался ещё ни на секунду. Я была абсолютно счастлива, или, по крайней мере, чувствовала себя именно так. Мне нравилось быть окруженной этими людьми. Мне нравилось то спокойствие, что коснулось меня, проникло под кожу и так приятно согревало. Мне нравилось приятное предчувствие хорошего, которого у меня уже давно не было. Мне просто впервые за долгое время нравилась жизнь, и жаловаться не было на что. Туман развеялся, розовые очки спали. Я просто оглядывалась вокруг и видела всё так прозрачно и ясно, хоть и закат был близок. Солнце не ослепляло меня, а луна светила достаточно ярко, рассеивая приближающуюся темноту.

Внутренняя пустота заполнилась снегом и маленьким чудом, что зародилось внутри меня. Может быть, Рождество и самое время чудить, но вправе ли я выбирать, когда наступит моё Рождество? Я чувствовала, будто оно было именно в тот день, в ту минуту, что мы четверо ехали в машине.

Мы остановились напротив «На углу». Это место стало нашим, поэтому если бы выбор моих друзей упал на заведение, вроде того, где работала моя горячо любимая одноклассница Беттани, эти люди не имели бы никакого права зваться моими друзьями. Сюрприз Крэйга был мигом разгадан, и я морально готовила себя к тому обществу людей, в которое мне предстояло влиться.

Дарси так и не могла усидеть на месте. Она первой выпрыгнула из машины, только бы схватить меня за обе руки и потянуть за собой. Лавина с Оскаром под руку не спеша засеменили за нами. Я оглядывалась назад, сверля их взглядом, что требовал помощи, но те нарочно делали вид, словно не замечали меня, нарочито громко болтая о погоде.

Мы вошли внутрь под оглушительный крик «Сюрприз!», от которого я едва не оглохла, ведь громче всех кричала Дарси, что стояла совсем рядом. Когда Крэйг потянул меня за руку к себе и заключил в объятия, я была рада лишь от того, что избавилась от белокурой подруги, что во всё горло уже кричала, чтобы включили музыку.

– В следующий раз, если таков будет, не делай подобных вещей, потому что я ненавижу всё это, – прошептала я на ухо парню.

– Спасибо, что предупредила. Я постараюсь устраивать подобное почаще, – я почувствовала его наглую улыбку в своих волосах. Я легонько ударила парня кулаком по груди, отстранившись на шаг, лишь для того, чтобы попасть в руки Адама и Бланш, что тут же обхватила мои ноги. Здесь был Трой, подле которого уже стояла Лавина, и Говард, которого Дарси за что-то уже ругала, а также Хантер, что спрятался где-то в углу. Маленькие люди, которые делали мою жизнь более значимой, хоть и иногда усложняли её. Без них я бы не была собой, без них не было бы меня.

Вместе нас было не так уж много, но людей здесь больше не было, что означало лишь то, что Крэйг арендовал зал на весь вечер. Излюбленное место преобразилось почти что до неузнаваемости. Всего лишь три столика были сдвинуты, а остальные просто исчезли, образовав большое пространство посередине, создавая подобие танцевальной площадки.

На столе было много вкусной еды, музыка играла достаточно громко, чтобы я не слышала Дарси, что сидела совсем рядом со мной. Лавина сидела по другую сторону от меня, а Крэйг напротив. Он болтал о чем-то с Адамом, время от времени мы пересекались взглядами. Лавина рассказывала ещё одну школьную историю, но я её совсем не слушала, поглощенная своими мыслями, водоворот которых проглотил меня. Мне захотелось подумать о своих родителях, а именно о своей матери, о детстве и молодости которой я ничего не знала. Я пыталась представить её среди всех этих людей, но от её образа в моей голове осталась лишь дымка, которая растворялась каждый раз, как только я пыталась вспомнить, какой же она была. Я видела её лишь такой, какой она была на фотографиях, её голос в моей голове был только таким, каким его сохранила старая видеопленка. Я совершенно забыла о том, какой была моя мать, и меня это угнетало.

Я смотрела на Лавину, что со всей серьезностью в выражении лица рассказывала мне нечто важное, и мне не хотелось забывать её. Край моего уха задевал заразительный смех Дарси, и мне не хотелось забывать, как он звучал. Я чувствовала на себе взгляд Крэйга, и мне больше всего на свете не хотелось забывать ощущение его рук на своей талии, его губ на моих губах, его теплого дыхания на своей коже.

Все эти мысли навеивали на меня тоску. Она не была холодной, как арктический ветер, и вовсе не ужасающей. Она не уродовала мою душу и не наносила моему сердцу кровопролитных ударов. Немного обжигала внутренности, но эта малая часть боли была даже приятна. Ведь именно боль заставляет людей чувствовать себя живыми. Здоровьем богаты лишь мертвецы и боги, ни те, ни другие по-настоящему даже не живут.

Меня отвлекла вибрация телефона в руках. Я довольно улыбнулась, прочитав новое сообщение. Подняв глаза вверх, я хотела посмотреть на Крэйга, но того уже не было на месте. Поджав губы, я принялась писать ответ, обозначая своё местоположение человеку, которого нетерпеливо ждала с момента установления с ним связи. Я надеялась, что мой сюрприз для Крэйга окажется таким же приятным.

– Я могу ненадолго украсть вас, мисс? – протянутая перед моими глазами рука заставила меня вздрогнуть. Я и не заметила, как Лавины рядом со мной не оказалось, как и Дарси. Обернувшись, я подала руку Крэйгу, который выглядел весьма любезным и вовсе не ироничным. В его глазах играли лихие огоньки, которые не пугали меня, а, скорее, манили за собой. И я пошла вместе с ним, чтобы разделить на двоих танец под песню, которую я узнала сразу.

– Пожалуйста, мы можем забыть обо всем, чему нас учил Мигель, – взмолилась я, откинув голову назад и блаженно закрыв глаза, проникаясь знакомыми строчками. – Ты знаешь эту песню?

– Да.

– Это моя любимая.

– Моя тоже. Теперь, – совсем тихо добавил он. Может быть, мне это и послышалось, но я не придала этому значения даже тогда, потому что слишком была увлечена пойманным моментом. Когда я проживала его, мне казалось, что он длился вечность, но когда он оборвался в один миг, было ощущение, словно прошла только секунда и не больше.

Мы всего лишь топтались на месте, как два незатейливых мишки гамми, не наступая друг другу на ноги, что очень важно. Я склонила голову на грудь парня, и чувствовала себя так тепло в его объятиях, что в них находила свой дом. Мы смеялись, не расщедриваясь на слова, словно читали мысли друг друга. Людей вокруг будто и не существовало, музыка играла только для нас, приглушенный свет освещал только наши лица.

– Наверное, я всё же не очень вовремя, – в одночасье наш смех прервал чужой голос, который сразу же привлек к себе внимание. Мы оба застыли, я продолжала глупо улыбаться, а Крэйг опустил руки вниз по моей спине, пока вовсе не освободил меня из крепких объятий. Подняв голову на него, я заметила, как крепко сжались его челюсти, глаза его испепеляли, на лбу образовались тонкие полоски гнева.

– Зачем ты вернулся? Как ты вообще меня нашел? – Крэйг подался вперед, когда я, положив ладонь на его грудь, пыталась немного усмирить его, не позволить перейти черту.

– Это я нашла его, – совсем тихо произнесла я, глядя не на того, чье сердце билось под моей ладонью, а на его младшего брата, что оказался почти что его точной копией. Черты лица Грегори были немного мягче, нежели у Крэга. Никаких резких линий, что очёртывали бы остроту его скул, но это напротив не придавало жесткости его лицу и даже делало приятней и добрее. Светлые волосы были не важнейшем ли из отличий. В остальном те же глаза, пухлые губы и нос. Их родство было заметно невооруженным глазом, но я так и застыла, рассматривая самого младшего из Лэнгфилдов.

Воспользовавшись моей отвлеченностью, Крэйг подорвался с места и просто выбежал на улицу.

– Вы сделали глупость, не предупредив его об этом заранее, – стоило Грегори только открыть рот и назвать меня глупой (что стало ещё одним подтверждением семейных уз), как он тут же разрушил мою сосредоточенность на себе и заставил разозлиться, бросив ему напоследок испепеляющий взгляд.

Не сказав и слова, я побежала следом за Крэйгом. Оказавшись на улице без куртки, я тут же ощутила холод, что заставил меня обвить себя обеими руками, что, честно говоря, не особо помогало. Снег продолжал устилать промозглую землю холодной белой периной. В нем растворялось всё вокруг, я едва ли сумела заметить отдаляющуюся фигуру Крэйга. Я бросилась бежать за ним.

Я отдернула его за рукав куртки, когда он обернулся, я встретилась со свирепой яростью в карих глазах, в которых ещё совсем недавно я с легкостью распознала теплые языки долгожданного пристанища. Похоже, и в этот раз я ошиблась.

– Какого чёрта ты сделала? Как ты вообще нашла его? – он вскинул руки в воздухе, невольно ударив меня. Крэйг остановился, хоть и медленно покачивался на месте, делая неуверенные шаги назад.

– Твой отец попросил меня, – я старалась говорить спокойно, не повышая тона. У меня это прекрасно получалось, потому что в большей мере я испытывала перед парнем страх, и мой голос дрожал, да и только. Людей в вечерний зимний час было не так уж и много, но, кажется, их не интересовала эта драма. – Он сказал, что хочет увидеть его перед смертью.

– Он умер! Он больше его не увидит! Так я всё же осмелюсь повторить свой вопрос: какого хрена ты наделала?!

Я попятилась назад. В глазах образовались слезы, поэтому мне пришлось опустить глаза вниз, иначе я бы точно сдалась, потерпела поражение. Когда я сделала шаг назад, Крэйг подался вперед, разрушая дистанцию между нами.

– Я хотела как лучше. Он же твой брат, а тебе, как никогда раньше, нужна поддержка, – я осмелилась поднять глаза, чтобы за доли секунды обжечься тем пламенем, что горел изнутри парня, растапливая в воздухе снежинки. Его горячность нещадно била меня, заставляя жалеть о том, что я сделала из самых лучших побуждений.

– Я был достаточно глупым, полагая, что ты станешь моей поддержкой. Я тебе даже начал доверять, но, видимо, мы не до конца поняли друг друга. Если моё присутствие в твоей жизни было тебе в тягость, стоило лишь сказать об этом!

– Чтобы затем мне снова позвонили из полицейского участка, сообщив, как ты пытался покончить с собой? – быстро проговорила я, стуча зубами от холода.

Крэйг только и открыл рот от изумления, но не для того, чтобы ответить мне очередной резкостью в попытке задеть за живое. Я осмелилась поднять глаза снова, но пыл его угас, оставив место смятению. Так и не подобрав подходящих слов, Крэйг просто развернулся в намерении уйти.

– Это то, что ты делаешь. Обижаешься, как ребенок, на правду и уходишь. Я действительно хотела помочь тебе, Крэйг. И мне нравилось время, которое мы проводили вместе. И ты стал дорог мне, поэтому если ты хочешь остаться совершенно одиноким, то можешь уходить, – внезапно осмелев, бросила ему вслед.

– Ты совсем не умеешь жить, Айви. Мне всего лишь нужна была поддержка, но ты всё испортила. Ты всегда всё портишь, если не заметила. Я даже не удивлен, что тот парень бросил тебя. Ты не умеешь делать как лучше. Притягиваешь к себе несчастья, а затем с широко распахнутыми глазами в удивлении спрашиваешь – «почему это происходит именно со мной?». Сначала это казалось мне забавным, но не сейчас. Ты ничего не знаешь обо мне, ни тем более о моем брате. Спасибо, что принесла в мою жизнь ещё больше хлопот, – его голос становился всё громче, и это заставило меня поежиться, опустить виновато голову и отступать назад.

– Но Крэйг…

– Я ненавижу тебя, – прорычал сквозь зубы парень. – Грегори самый подлый из всех людей, что встречались в моей жизни, а, поверь мне, таких было немало. Мы не виделись уже больше семи лет, и я был бы счастлив не вспоминать о нем до конца своей жизни. Он выглядит мило, но на самом деле всё, что ему нужно от меня, это деньги, которых я не собираюсь дать ему ни цента! И мне кажется весьма странным и неправдоподобным, что отец хотел увидеть Грега, потому что именно он устроил его как можно подальше отсюда.

– Так ты обвиняешь меня во лжи?

– Нет, я просто не могу в это поверить!

– Но тебе придется, ведь это я была рядом с твоим отцом в последние часы его жизни. Не ты и не твой брат, которых он хотел видеть у своей постели в мире, которого в вашей дурацкой семье не было отродясь. Ты даже не пытался поговорить с Грегори, прежде чем просто уйти!

– Разговоры с ним напрасны. Как и с тобой, – он махнул рукой в мою сторону, а затем развернулся и снова намеревался уйти. Каждое его колкое слово острыми льдинками разрезало мою плоть, причиняя неимоверную боль, но я могла это стерпеть лишь из-за слабого осознания того, что всё это сказано лишь в вспышке гнева, а вовсе не от души. По крайней мере, во мне теплилась надежда на это.

– Можешь уходить, но я ведь знаю, что ты всё равно вернешься ко мне, – бросила я ему вслед, заставив в который раз остановиться. Его голова была опущена вниз, он с тяжестью выталкивал воздух из легких. Мне было не легче, чем ему, но я хотя бы вела себя благоразумно.

– Ты влюблена в меня? – резко обернувшись, спросил он, заставив меня оторопеть.

– Это не то, о чем мы сейчас говорим.

– Но это то, о чем я сейчас у тебя спрашиваю.

Моё сердце так и вырывалось из грудной клетки. Холод, что пронизывал меня до самых костей, казался ничтожным, потому что внутри меня закипел настоящий огонь, что пунцовым цветом окрасил мои щеки, выдавая ответ раньше времени. Я смотрела на Крэйга исподлобья. Даже в такие минуты его лицо казалось мне безмолвно красивым, и меня тянуло к нему, как магнитом. Мне хотелось повиснуть на его шее и целовать до изнеможения, потому что его вредность и обидчивость не были преградой на пути моим чувствам.

– Да, – наконец-то ответила я. После этого мир должен был перевернуться с ног на голову, должно было произойти землетрясение или извержение вулкана, день должен был сменить ночь, а солнце встать на место луны. Но мы стояли порознь друг от друга, пока снег ложился на наши плечи, запутывался в волосах, смешивался с воздухом.

– Тебе не стоило этого делать, – только и ответил Крэйг, заставив меня вздрогнуть от холода каждого отчеканенного слова. – Тебе определенно не стоило этого делать, Айви, – повторил он, покачав головой.

Он ушел. Я больше не пыталась остановить его и вернуть. Мои руки опустились, а оставленная наедине с безответным чувством душа совсем поникла. Мне хотелось исчезнуть, но всё, что я смогла сделать, это заплакать. Подставляя лицо холодному ветру, я принимала на влажных ресницах снежинки, что охлаждали оставленный Крэйгом жар, в котором дотлевали последние угольки надежды.

========== 18. ==========

После ухода Крэйга атмосфера стала другой. Когда я переступила порог кафетерия, Дарси и Лавина бросились обнимать меня, что было так кстати, потому что я в тот же миг расплакалась. Музыка перестала играть, и все взгляды были устремлены на меня, что непременно бы меня смутило, только если бы я не была подавлена и разбита. В груди неприятно покалывало, словно сотни маленьких льдинок вонзились в сердце, затрудняя его биение. Вместо того, чтобы таять, они покрывали его тонкой хрустящей корочкой, от чего внутри было так невыносимо холодно.

Вскоре все начали расходиться. Первым был Адам, который посмотрел на меня своим любимым взглядом, в котором я прочитала – «я же говорил», хоть и сожаления на его лице было не убавить. Затем ушла Лавина, которая заверила меня в сто пятидесятый раз, что всё будет хорошо, и напоследок по-матерински поцеловала в лоб. Вскоре за ней меня оставила и Дарси, которая принесла тысячу извинений за то, что Говард всё время пытался утащить её от меня, что, в конце концов, у него получилось.

Я не злилась ни на одного из них, лишь на себя. Мне не стоило признаваться Крэйгу, ведь он мог и не узнать об этом, и всё было бы в порядке. Может, он бы и ушел, но вместо металлического привкуса кровоточащей боли, я чувствовала бы только горечь и не более того. Мне хотелось спрятаться от всего мира и стереть из собственной памяти своё признание. Я чувствовала себя униженной, растоптанной, уничтоженной. Словно он разрезал меня пополам и выпотрошил, оставив безобразно умирать. Под скальпелем его бессердечности я могла только и мечтать о скоротечной смерти, но была обречена на жгучую боль внутри, что не оставляла меня ни на секунду.

Я знала, что не умру в действительности, но чувствовала себя обреченной. В мою голову даже прокралась мысль о том, что если раньше дамы могли умирать от грусти, то почему этого не могла сделать и я? Моя рана была ещё такой свежей, что я и представить себе не могла, что она сможет зажить со временем, а потому я обрекла себя на излишние страдания.

Сложно было сравнить эту боль с той, что причинил мне Дерек. Мне казалось, будто я только начала жить, дышать, чувствовать, как всё это снова было отобрано у меня. Мне казалось, будто сильнее боли я ещё не испытывала, хоть и стоило осознать, что и это забудется со временем.

– Мне так жаль, – Грегори сел возле меня, когда нас осталось двое, не считая официантов, которые убирали со столов. – Крэйг всегда был излишне импульсивным, особенно по отношению ко всему, что касалось меня.

– Это совсем не ваша вина, – я быстро вытерла ладонью слезы, что лились и лились, не давая мне даже передохнуть. Хоть сегодня все видели, как я плачу, но мне хотелось оставить это, как и разрушающую боль внутри.

Грегори приподнял брови, заставив меня улыбнуться. Ладно, я льстила ему. Отчасти это была его вина. Затем он начал меня рассматривать, поэтому я закрыла часть лица волосами, чувствуя себя неловко.

– Вы милая. Честно говоря, я даже не знал о том, что у моего брата завязались новые отношения. Похоже, он быстро оправился после развода, – парень усмехнулся. Его слова стерли улыбку с моего лица. Хоть он и говорил с иронией, но я могла расслышать в его словах неприкрытую насмешку не только над Крэйгом, но и надо мной. В его голосе скользили тонкие иголки, что так и норовили попасть в самую точку, но задели лишь моё самообладание, но совсем не чувства.

– Мы не в отношениях. Я всего лишь друг Крэйга. И, к вашему сведению, у него с Эйвери были лишь временные трудности, – я поднялась с места, чтобы найти своё пальто и уйти отсюда. Сожаление о том, что я пригласила парня было запоздалым. Этот вечер мог стать приятным воспоминанием, хоть и в любом случае стал незабываемым.

– Простите, я правда не знал. Крэйг меня даже на свадьбу и не пригласил бы, если бы не Эйвери, – он подхватился с места, догнал меня в два шага, а затем снял моё пальто с крючка, любезно предложив мне надеть его. Я не стала противиться этому, принимая его помощь. – Мы могли бы прогуляться немного по городу. Сто лет уже здесь не был, – его улыбка казалась мне очаровательной, но вовсе не цепляла. Глядя на лицо Грегори, мне становилось только хуже от того, что в нем я различала черты его брата, и это было больно.

– На вашем месте я бы лучше пыталась наладить связь с братом, для чего вы, собственно, должны были сюда приехать. К тому же завтра будет сложный день. Утром кремируют вашего отца, – вымученно произнесла я, одарив парня улыбкой типа «оставь меня в покое».

– Но…

– Мне нужно побыть одной! – я оборвала его едва ли начавшуюся речь. Это было резко и, может быть, немного грубовато, но я имела в виду то, что сказала. Затем, натянув на голову шапку, я быстрым шагом вышла на улицу, где меня встретил непрекращающийся снегопад.

По дороге домой я купила себе бутылку вина, которую опустошила при пьяном разговоре с самой собой. Дома оказалось совершенно пусто, и тишина всё же призвала меня к рыданиям. Телефон весь вечер молчал, когда я всё время поглядывала на него. У нас даже не было общих фото или видео. Ни одной переписки, которую можно было перечитать, потому что все они остались в сети (я даже не смогла вовремя заплатить за интернет). Все наши взаимоотношения были лишь в моей голове, и алкоголь в крови даже заставил меня задуматься о том, не было ли всё это сном. Но мне бы фантазии не хватило, чтобы всё это придумать. К тому же ощущение его губ на моих казалось по-прежнему таким реальным, как и каждое прикосновение его рук к моим, каждая улыбка, обращенная ко мне, и каждое произнесенное им слово.

Всё должно было прийти к этому. Я даже ничего другого и не ожидала, но от этого мне не было ни на капельку легче. Моё признание стало грузом отчаяния и жалости к себе, которое я снова взвалила на свои плечи, избавиться от которого снова, я думала, мне не удастся.

Я легла спать на диване. Он был совсем не удобным, но я была совершенно пьяной. На этом же диване ещё были помятые его телом простыни, которые хоть и были холодными, как и сам Крэйг, но казались мне намного мягче привычной постели.

Алкоголь давил на веки, от чего они закрывались, погружая меня в темноту. Все лампы были выключены, и лишь телевизор, звук которого я выключила, был моим единственным лучом света. В угнетающей тишине я чувствовала себя одиноко, совсем как мой бедный отец. Пьяная, разбитая и одинокая, я ступала босыми ногами по дорожке из стекла, по которой успел пройтись папа. С другого конца он кричал мне, чтобы я не шла следом за ним, но я продолжала это делать, утопая под гнетом повторенных раз за разом ошибок.

Мобильный запищал, оповещая о новом сообщении. Я едва ли смогла открыть глаза с единственной надеждой на то, что сообщение это было от Крэйга. Три часа ночи, а писал мне Грегори:

«Может, все-таки мы сможем завтра прогуляться?»

***

– Если у тебя заболит горло, это будет не моя вина. Помнишь ведь, что я говорила?

– Папа плохо затянул шарф.

– Молодец! Боже, ты ведь ещё даже не начинала есть, – я протянула руку вперед и вытерла пальцами кончик носа девочки.

Мы с Бланш сидели друг напротив друга в одном из тех кафе, которые богаты лишь сладостями. Летом зарабатывают на холодных напитках, а зимой – на горячих. Людей здесь было предостаточно, чтобы назвать это место многолюдным. Появляться в «На углу» у меня не было даже желания, потому что воспоминания об этом месте теперь были не из самых приятных.

Мне пришлось пообещать девочке купить мороженое, только бы она не рассказала Адаму, что я передала её в руки Дарси, которая опаздывала вот уже на пятнадцать минут. Проснувшись с ужасной головной болью, последним, кого я ждала увидеть на пороге своего дома, был брат, который бегло бросил мне в руки свои ключи от машины и передал в руки дочь. Он даже не стал дожидаться моих возражений на этот счет, хотя мог бы и выслушать, взирая на события прошлой ночи. Кажется, Адам меня совсем не жалел, лишний раз напомнив о том, что и я не должна была этого делать.

Мордашка Бланш уже была испачкана мороженым, хотя она съела всего несколько ложечек. Я нервно стучала пальцами по столу, оглядываясь вокруг в поисках Дарси. Моё терпение было на исходе, и даже белая стена из снега, что снова пустился, меня не успокаивала.

Моё утро скрасило небольшое напоминание в календаре – «День, когда мы вернем Эйвери». Звучало, как настоящая миссия, хотя теперь, скорее, как чёрный день. Кажется, мои мышцы даже заболели при этом незначительном упоминании, вспоминая долгие тренировки с Мигелем, во время которых мы были с Крэйгом как никогда близко друг к другу. Мои изувеченные чувства отошли на второй план, когда внутри появилась некая тревога перед предстоящими событиями. Включив для Бланш мультики, на время я даже забыла о её присутствии в доме, когда я носилась вокруг, собираясь так, будто этот день должен был стать особенным для меня. Всё валилось из рук, и я всё время о чем-то забывала. Лишь мамин серый свитер, который я решила надеть, тепло согревал, заставляя чувствовать себя немного уязвленной.

Я была взволнована хотя бы тем, вспомнил ли обо всем нашем гениальном плане сам Крэйг. Я хотела ему позвонить, но затем просто вспомнила о том, что у меня даже не было его номера. Я могла бы ворваться в его отельный номер (иначе куда бы он ещё мог податься), но это было бы слишком навязчиво и отчасти унизительно, поэтому я воздержалась от этого. Всё, что мне оставалось, это нетерпеливо дожидаться часа Х.

– Мне нравится Крэйг, – произнесла девочка, положив в рот очередную ложку с мороженым. Мои пальцы зависли в воздухе, сбился ритм. Затем я облокотилась на стол, подперев руками подбородок и посмотрела с неприкрытым интересом на Бланш.

– Что это значит?

– Папа говорил за ужином, будто ему он не нравится, но мне нравится. Он такой симпатичный, – я так и открыла рот от удивления, застыв в изумлении от услышанного. – Вы вместе? – спросила девочка, продолжая меня всё больше удивлять. Кажется, я была смущена больше неё.

– Нет, – я выпрямилась в спине и отвела взгляд. Край моего уха задел тихий смешок Бланш. Похоже, её забавляло ставить меня в тупик. Ещё одна черта, что передалась ей от Адама. Не нужно даже делать анализа ДНК. Она точно его дочь.

– Почему? – спросила в свою очередь она, будто это было так же просто и очевидно, сродни того, почему трава зеленая, а небо голубое. Я отвела взгляд к окну, словно там должен был быть ответ на этот вопрос. В груди опять неприятно защемило, и осунувшееся недовольное лицо Крэйга предстало перед моими глазами, словно он стоял прямо передо мной. – Почему? – повторила Бланш, не оставив мне шанса избежать ответа.

– У него вроде как есть девушка, – я улыбнулась, переведя взгляд на девочку, которая ещё больше испачкалась мороженым.

– Ты лучше, – отрезала она, заставив меня искренне засмеяться, вытерев рукавом свитера слезы, которые внезапно появились в уголках глаз.

– Ты даже не знаешь её.

– Зато я знаю тебя, – девочка пожала плечами. – Можно мне ещё одну порцию?

– Могу купить ещё один десерт, но на большее можешь даже не надеяться, – пригрозила я ей, доставая из сумки кошелек. Бланш надулась, но, похоже, не намеревалась отказываться от моего предложения.

– А вот и я! – Дарси подошла ко мне сзади, заставив схватиться за сердце в тот же час от испуга. Обладая громким голосом, что мог с легкостью разорвать барабанные перепонки, Дарси почти сделала это со мной. Мне кажется, последующие несколько секунд я правда ничего не слышала. – Что это? Мороженое? Господи, мне срочно нужна порция, – девушка буквально за пару секунд стянула с себя пальто и размотала шарф вокруг шеи. – Ты будешь? – спросила она у Бланш, которая лишь кивнула головой, оставаясь в выигрыше в любом случае. Мне оставалось лишь тяжело вздохнуть.

– Ладно, ты ведь помнишь, о чем мы с тобой договаривались? – напоследок спросила я, попутно надевая куртку. Бланш повторяла заученные на память слова, вызвав у Дарси волну заразительного смеха, что, конечно же, привлек к нашему столику внимание. Заметив это, блондинка в тот же миг умолкла.

Я бросила подруге ключи от машины брата и даже успела провести небольшую лекцию, что состояла буквально из пары слов – «острожная езда» и «меньше мороженого». Обе послушно мне кивнули, хоть и было понятно, что стоит мне скрыться из виду, как они уже забудут обо всех договоренностях и будут делать то, что им вздумается.

Уходя, я успела заметить через большие окна, как Дарси и Бланш уже о чем-то весело болтали, поедая мороженое. На улице же атмосфера была не такой теплой. Снег поредел, но всё равно продолжал уверенно идти дальше, путаясь в ресницах, волосах, одежде. По городу уже вовсю сновали снегоуборочные машины. Ещё один день непрекращающегося снегопада и можно будет объявить штормовое предупреждение.

Я надвинула на глаза капюшон и двинулась в сторону автобусной остановки. Мой быстрый шаг сравнялся с обычным, когда гололед под ногами тормозил движение. Я несколько раз едва не упала, но каждый раз находила равновесие, что было совсем на меня не похоже. На остановке мне удалось перевести дыхание. Когда я подняла глаза вверх, то заметила, что небо перестало извергать снежные хлопья, позволяя окинуть глазом улицы, не закрытые от взора белой пеленой. Передо мной предстал ряд жилых домов, что были по-рождественски украшены. На дверях висели рождественские венки, сплетенные из ветвей ели, перевязанных красными или синими лентами, с гроздьями рябины. Кое-где виднелся пестрый оранжевый цвет апельсинов. Подоконники присыпаны снегом, а окна разукрашены дыханием таинственного Джека Фроста, о котором мне когда-то рассказывала мама. У некоторых ёлка стояла во дворе, прямо перед дверьми. Облаченная в праздничный наряд, она раскинула пышные ветви, выставляя свою красоту напоказ. Сверху на одном из дымоходов я даже заметила игрушку Санты, который будто бы взбирался вверх, что выглядело настолько мило и забавно, что это заставило меня улыбнуться.

Я не думала о том, чтобы украшать свою квартиру к Рождеству в этом году. А был ли смысл? По окончанию праздников я собиралась перебраться в новое жилье, которое, к сведению, уже было свободным для меня. К тому же праздник создает, как правило, не внешняя обертка, в которую люди облачают свои дома, а они сами. Подобного рода праздники созданы для семей и их воссоединения. Украшения служат лишь напоминанием о том, что стало поводом для их встречи. Огоньки создают уют, огонь в камине приятно согревает, а запах хвои поддерживает нужную атмосферу.

Я могла только мечтать об уютном Рождестве, но однозначно в этом году эта идея была абсолютно провальной. Пойти на бал с Дарси, наверное, было лучшим решением из тех, что я могла бы предпринять. Перспектива провести праздничный вечер среди незнакомцев казалось лучше того, чтобы остаться в одиночестве.

Телефон жалобно заскулил в кармане куртки, оповещая о новом сообщении. Набрав в грудь побольше леденящего воздуха, я достала его по-прежнему в надежде получить хотя бы какой-то условный сигнал от Крэйга.